Текст книги "Пепелище славы"

Автор книги: Роджер Джолли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Отчаянная авантюра короля Дивных эльфов в союзе с человеческими магами увенчалась успехом в полной мере. Зловещий повелитель Тьмы был развоплощен и полностью изгнан за пределы мира, но цена, которую пришлось заплатить, оказалась ужасной. Около трети континента ушло под воду, образуя штормливое и неприветливое Новое море. Пострадали не только земли, подвластные Тьме. Перестало существовать все Дивное королевство, за исключением единственного города далеко в горах. Затопило и большую часть Морских поселений. Лесные эльфы, на которых две другие ветви всегда поглядывали с высокомерным снисхождением, разом сделались самым многочисленным и влиятельным из эльфийских народов. Лицо Виэллы изменилось резко и навсегда. А главное, что еще предстояло обнаружить выжившим, мир покинула не только Тьма…

Первыми изменения почувствовали маги обеих сторон, разом утратив большую часть своих способностей. Лишенный поддержки Светлых чародеев, Тилинэталь пал, не дождавшись подмоги. Войска под началом Раэналара Тальгиоринга и Эльтаниара Норанэльдэ опоздали всего на несколько часов. Ко времени их прибытия лишь небольшая группа жителей еще оборонялась в центральной крепости. Не дав воинам и малой передышки после долгого утомительного перехода по горам, командиры бросили отряд на расслабившегося за грабежами и бесчинствами врага. Неожиданность позволила им занять на недолгое время часть города и дать последним его выжившим защитникам возможность вырваться из западни, но очень скоро враг опомнился. Большая часть Дивных воинов пала, прикрывая отход мирных жителей.

Неделю спустя Аланданор, Лесной король, подошел к Тилинэталю с большим войском, состоящим из Лесных и Морских эльфов, и одержал решительную победу над армией Темных, но от города к тому времени остались только оскверненные черной магией руины.

Из королевского рода Дивных эльфов выжила лишь пятнадцатилетняя принцесса, а число ее подданных более не превышало полутора тысяч. Растерянная девочка, не верящая в собственные силы и напуганная неожиданной ответственностью, сложила с себя власть, передавая жалкие остатки своего народа под руку Лесного короля.

Полная зачистка окружающих территорий от уцелевших мелких отрядов врага заняла не один месяц.

3 число 7 месяц 7685 год от Начала Времен, он же 1 год Новой эпохи.

Где-то на севере от Лесного королевства.

Сотник из клана Клыков Тьмы, волчий всадник Гхатш с удивлением наблюдал, как невысокий человечек в черных доспехах истерически орет, брызгая слюной.

– Эльфийское отродье! Трусливая падаль! Неблагодарные твари! Я вам покажу такое «отступать»! Как это вообще пришло в ваши пустые головы!

Длинный кнут в руках человечка извивался змеей, и каждый его щелчок заставлял Гхатша нервно вздрогнуть. На его смуглой коже чистокровного орка выделялся белой полосой не один след этого ненавистного орудия. Из всех наказаний, принятых в Темной армии, черный рыцарь Дантар, их командир, предпочитал порку, собственноручно приводя в исполнение все приговоры. При умелом применении кнута, им можно убить с нескольких ударов, но Дантару того показалось мало, и он наполнил свой любимый инструмент магией, причиняющей боль и затрудняющей заживление ран. «А возможно, – мелькнула у орка крамольная мысль, – он просто не умел его применять».

Вообще-то невысокий человечек и был черным рыцарем Дантаром, но вот как раз его Гхатш почему-то не боялся. «Да это же просто какой-то слабак и недомерок!» – с удивлением думал орк, недоумевая, куда девалась зловещая властность, заставляющая дрожать в страхе от одной мысли о неповиновении.

Визгливый голос болезненно ранил чуткий орочий слух. «Он меня раздражает», – понял Гхатш, и тренированное тело бойца само подсказало необходимый ход действий.

Задумайся Гхатш хоть на мгновение, и внушаемые с младенчества убеждения о всемогуществе черных адептов наверняка взяли бы верх. Но волчий всадник не привык думать. Инстинкт хищника, увидевшего перед собой доступную слабую жертву, завладел им полностью. Быстрым движением орк шагнул к охрипшему от крика командиру, перехватывая кнут за конец рукояти, и дернул. Вместо обычной нестерпимой боли он почувствовал лишь легкое покалывание. Не ожидавший нападения черный рыцарь потерял равновесие, заваливаясь вперед. Он не успел даже потянуться к оружию. Когтистая лапа Гхатша сгребла его за волосы, а в следующий момент лицо Дантара повстречалось со стальным наколенником орка. Когда, несколько секунд спустя, рыцарь пришел в себя, он уже лежал на земле, прижатый тяжелой, свитой из сплошных мускулов, орочьей тушей. Проворные смуглые пальцы сноровисто избавили его от меча, кинжала, шипастого кистеня и потайного ножа. Дантар удовлетворенно усмехнулся про себя. Второго орк не нашел – а значит у него еще остался шанс.

– Лежать! – прикрикнул Гхатш, почувствовав, что его жертва шевельнулась. – Куда клешни тянешь, тварь полуденная!

Грозным предупреждением дело не ограничилось. Взметнулся орочий боевой нож, весом превосходящий иной топор, одним движением отделяя упомянутую «клешню» от запястья. Больше удерживать – уже явно бывшего – командира волчий всадник нужным не счел.

Словно во сне наблюдал Дантар, как Гхатш подбирает предмет, только что бывший его правой кистью, со смаком слизывая капающую кровь длинным темным языком, затем издает подвывающий звук, и огромный варг, будто собачонка, ловит на лету зловещую подачку. В этот самый момент рыцарь вдруг поверил, что сейчас умрет, и никакой запрятанный нож не поможет ему.

Дантар даже не сопротивлялся, когда Гхатш подхватил его за волосы и поволок по пыли, как худосочную человечью девку, вдоль угрюмо притихших товарищей.

– Вот, – прорычал он. – Видите, кто хотел отправить нас на верную смерть? Полюбуйтесь, как трясутся у него поджилки!

– Он рыцарь Тьмы! – неуверенно возразил кто-то.

– Он обычный трус и слабак, – сплюнул Гхатш, перерезая ножом ремни черного панциря, и пролаял что-то варгу, как раз покончившему с первым гостинцем. – Добыча, – перевел он для тех, кто не понимал волчьего языка.

Вот тут-то Дантар и вспомнил о своем потайном оружии, но против черного монстра размером с хорошего пони, маленький ножик в левой руке окровавленного, дрожащего от боли и страха человека, был совершенно бесполезен. Ненадолго остановил чудовищного волка и толстый кожаный поддоспешник. Как и все крупные хищники, варг предпочитал начинать еду с живота.

– Дантар мертв, – констатировал один из сотников, когда вопли рыцаря сменились усердным чавканьем и хрустом. – Что теперь делать нам?

Брезгливо подобрав валяющийся на земле кнут, Гхатш переломил его о колено.

– Желтоволосых ушастиков слишком много, – уверенно заявил волчий всадник. – Если мы останемся здесь, нас выследят и затравят. На востоке море. На западе и юге враги. На севере – дикие земли. Мы уйдем туда, так далеко, как только сможем. Пусть все забудут о нашем существовании. И тогда мы вернемся, чтобы отомстить.

Некоторое время орки для приличия поспорили, но к закату, когда пришла пора выступать, идея Гхатша была принята с редким единодушием.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ГЛАВА 1.

306 год Новой эпохи.

Если бы какой-нибудь человек вышел в тот день на узкую звериную тропку в неделе пути от границы эльфийских земель, он остался бы в полной уверенности, что повстречал юного лесного бога. Стройный всадник с прекрасным лицом и длинными, до самого пояса, золотистыми волосами. Безоружный, босой и по пояс обнаженный, на длинногривом рыжем коне без седла и узды, он словно источал вокруг себя мягкий теплый свет.

На самом деле всадник не был богом, он был всего лишь эльфом. И юным смотрелся исключительно на человеческий взгляд. Сородичи могли бы отметить излишнюю сухощавость тела, тусклый оттенок волос и глаз, свидетельствующие о пяти-шести прожитых столетиях. А светлая дымка и вовсе говорила о том, что эльфу остались считанные дни до момента, когда его путь окончательно покинет пределы этого мира.

Он был действительно стар. Не телом, душой. На своем веку эльфу довелось перепробовать много занятий: мага, воина, поэта, ученого. И сейчас он подошел как нельзя ближе к разрешению серьезного философского вопроса: что происходит с эльфами, уходящими за грань, если путь в чертоги Светлого Творца теперь закрыт. Почувствовав приближение срока, он привел в порядок все дела, распорядился о судьбе имущества – в основном это касалось огромнейшей библиотеки – и отправился на поиски места, наилучшим образом подходящего для отбытия в иные сферы.

Долгий подъем привел на каменистую кручу, с которой открывался захватывающий вид. Далеко внизу чуть рябила на ветру светло-голубая, под стать небу, морская гладь. К ней спускались широкие ступени скал, поросших золотистым лишайником. Кое-где за щели цеплялись мхи и небольшие кустарники. Приближающаяся осень расцветила их листву в пестрые оттенки – от привычных зеленых до ярко-бордовых, розовых, желтых и фиолетовых. Даже броское изобилие южных земель не могло поспорить разнообразием красок с догорающим северным летом.

Спешившись, эльф подошел к самому обрыву и остановился, прислушиваясь к резким чаячьим голосам. С наслаждением потянул ноздрями влажный морской воздух. Ему здесь нравилось. Он вернулся к коню и ласково похлопал по шее.

– Возвращайся-ка домой, дружок.

Эльфы, а в особенности Лесные, всегда ладили с животными, но никогда ранее он не погружался так глубоко в мысли другого существа. Вместо обычного смутного образа он умудрился передать коню четкую картинку. Печально ткнувшись мордой в хозяйскую руку, конь затрусил по осыпи вниз. Но чувство единения с другим сознанием не исчезало. Все новые и новые «голоса» вливались в этот поток ощущений, и эльф понял: началось.

Он был одновременно эльфом на обрывистом берегу и чайкой, выслеживающей добычу в зеленоватой толще воды. Большим надтреснутым валуном и пригревшейся на нем змейкой. Приземистой сосной с искрученным, перевитым в постоянной борьбе с ветрами стволом и медузой, чей студенисто колыхающийся купол тихим призраком парил в глубине над морским дном.

Чем-то это походило на состояние, в которое маги погружались за работой, но сейчас картина была особенно яркой, глубокой, целой и гармоничной. Грусть, преследовавшая эльфа при мысли о расставании со всем земным, сменилась радостью, светлой и легкой. Он двигался вперед, к новым уровням познания, и печаль тут была неуместна…

Вдруг в расширяющиеся с каждой минутой границы восприятия попали три черных пятна. «Опасность!» – вскричали рефлексы воина Света, рывком возвращая наполовину отделившееся сознание обратно в тело. «Не может быть! – подумал эльф. – Всех Темных тварей уничтожили еще три столетия назад!»

Осторожно, чтобы не ускорить начавшийся процесс ухода, он принялся изучать неприятный сюрприз. Пятна казались тусклыми и размытыми по сравнению со знакомой антрацитовой чернотой, отличающей порождения Врага. И все же, ошибка исключалась. Неподалеку отсюда находились три существа Темной природы. «Людские полукровки?» – пришло на ум возможное объяснение. Довольно-таки логичное – существа активно передвигались, невзирая на дневное солнце, губительное для исконных тварей Тьмы. Эльф сосредоточил внимание на одном из пятен, и чуть было не потерял концентрацию, позволяющую ему удерживаться в теле: так неприятна оказалась смесь лютой ярости, кровожадного азарта и смертельной ненависти ко всему окружающему. Воин Света успел подзабыть, насколько отвратительно прикосновение к Темному сознанию. Куда осторожнее он потянулся ко второму пятну – и тут его поджидало новое потрясение. Ничего похожего он до сих пор не встречал. Определенно, существо являлось Темным. Но вместо запредельной черной злобы эльф нашел в нем… радость. Больше всего это напоминало охотничий задор молодого зверя: дурашливого игривого детеныша, изо всех сил изображающего из себя серьезного взрослого хищника. И ни единого признака болезненного излома, характерного для Темной души. Третье существо напоминало второе, но помимо незамысловатого звериного счастья, присутствовало там нечто другое, больше и глубже.

Внимательнее эльф рассмотреть не успел. Неустойчивое равновесие внутри сместилось, и приостановленный было переход захватил его с новой силой. Некоторое время эльф пытался сопротивляться: столь важные новости просто необходимо донести до остальных. Но распад телесной оболочки уже перешел критическую черту. Единственное, что уходящий еще мог сделать – попытаться уничтожить угрожающую находку. Пусть странные и необычные, существа были Темными, и в условиях острой нехватки времени на поиски лучших решений, это служило определяющим аргументом.

Эльф понимал, что его нынешние умения – жалкая тень былых возможностей, но долг призывал совершить все для защиты Светлого дела. С трудом собирая остатки расплывающегося, ускользающего сознания, он ударил всей имеющейся у него силой – и навсегда покинул этот мир.

Чем-то происходящее напоминало игру в «охотника и добычу» – любимейшее развлечение детворы Северных Кланов, после «воителей Тьмы». Правила этой игры не определяли четко ролей. По ходу забавы они менялись неоднократно, и «добычей» становился в итоге тот, кто первым допустит оплошность.

Сходство было настолько сильным, что Орогу в который раз приходилось напоминать себе о том, что сейчас мерилом проигрыша служит смерть.

Почти две недели прошло с тех пор, как они с братом наткнулись на лишенного имени. С того самого момента и продолжалось это затянувшееся преследование. Законов у Кланов было немного, но имеющиеся полагалось исполнять неукоснительно. И один из них гласил: если изгнанник умудрился пережить в одиночестве зиму, то это уже не наказанный преступник, а злой дух в его теле, единственной целью которого является причинение вреда живым. Встретив такого, следует истребить его любой ценой. В духов Орог не верил, а изгой уж точно не побежал бы доносить вождям на двух подростков из клана Когти Ужаса, отказавшихся открыть на него охоту, но у названного брата Шенгара как всегда дело бежало далеко впереди мысли (если последняя редкая гостья вообще посещала его шальную голову). Лишенный имени узнал об их существовании, и вопрос его смерти сделался вопросом их собственной жизни.

Вся проблема заключалась в том, что даже Орога нельзя было назвать совсем уж взрослым – а что говорить о Шенгаре, лишь весной получившем на плечи символы клана! Двое мальчишек, семнадцати и четырнадцати лет, против взрослого орка, хитрого и сильного настолько, чтобы прожить несколько лет в тайге, в полном одиночестве.

Несмотря на молодость, и Орог и Шенгар считались среди Когтей Ужаса далеко не последними охотниками. Но вот уже две недели, как лишенный имени не давал им расслабиться ни на мгновение. Речь шла даже не о том, чтобы им, двоим, загнать его одного. Несколько раз братья сами чудом избежали расставленных изгоем ловушек.

День за днем они отходили все дальше и дальше на юг, к местам, упоминаемым лишь в рассказах старейшин, и далеко не лучшими словами. Из этих рассказов выходило, что южные леса кишмя кишели желтоволосыми эльфами, которых героические предки, разумеется, убивали сотнями и тысячами – однако ж почему-то все равно без огляду драпанули на север, аж до самых Пустошей за Ледяным проливом.

Ни одного эльфа они до сих пор не встретили, но незнакомая для всех троих участников местность ставила новые правила «игры». Теперь, помимо расчета, значительную роль играл случай, и на этот раз удача решила улыбнуться молодым Когтям Ужаса.

Изгой угодил в длинный сужающийся овраг, и ему ничего не оставалось делать, как двигаться по нему вперед – по всей видимости, к развязке. Сейчас он был «добычей», а «охотники» шли поверху, с обеих сторон.

Но даже при таком повороте событий Орогу было неспокойно. За результат прямого столкновения, даже двое на одного, он бы совсем не поручился: несколько раз ему удалось мельком рассмотреть соперника. Ничуть не напоминающий затравленного беглеца медведище с поразительной для столь тяжелой фигуры легкостью движений. Лишь бы только брат не выкинул с дурной головы очередное «геройство»! А еще Орога не оставляло неприятнейшее чувство чужого взгляда в спину.

Вопреки опасениям брата, геройствовать Шенгар вовсе не собирался, даже наоборот, проявлял редкую для своей натуры рассудительность. На своей стороне оврага он нашел толстую сосну с разветвившимся стволом, отличную позицию для стрельбы. Лучником он был отменным, точностью попадания с лихвой компенсируя недостаток сил, необходимых для натяжения полноценного взрослого лука. Сейчас все, правда, шло к тому, что стрелять придется почти наугад, но Шенгар готов был рискнуть. Как раз в тот момент, когда Орог молил всех известных ему духов и богов хоть ненадолго наградить брата благоразумием, тот осторожно заползал на сосну, держась стороны, противоположной оврагу.

Прижимаясь к шершавой коре, Шенгар влез на развилку и распластался по широкой ветке, положив под руку лук и пару стрел. Теперь оставалось ждать. Стоит изгою хоть малейшим движением листочка выдать свое местонахождение, как с ним будет покончено.

И тут Шенгара посетило отчетливое ощущение того, будто кто-то уставился ему прямо в затылок. Юный охотник нахмурился и озадаченно потянул носом воздух. Направление ветра не позволяло как следует учуять изгоя, но он был внизу, в овраге, вне всяких сомнений!

Холодком под меховым воротом безрукавки отозвались страшные рассказы о призраках и духах, подстерегающих одиноких путников за границами клановых земель. Из головы юноши напрочь вылетело то обстоятельство, что автором доброй половины историй, от которых трясется сейчас, повизгивая от ужаса, вся клановая малышня, а также девушки и женщины независимо от возраста, является он сам. «А вдруг он и впрямь злой дух в орочьем обличии?» – думал Шенгар, чувствуя, как крупные мурашки разбегаются по рукам.

Дальнейшие события заставили его разом отбросить все нелепые сомнения. В узком прогале между кустов промелькнул темный мех чужой одежды. Мгновения не прошло, как Шенгар оказался на ветке верхом, с натянутым луком, и…

Волна обжигающей боли прокатилась по телу, заставляя забыть обо всем. Стрела, вывалившись из ослабевших рук, упала по одну сторону сосны, лук по другую, а вслед за ними на землю обмякшим кулем рухнул неудавшийся стрелок и покатился вниз по склону прямо под ноги своему врагу.

Спасло Шенгара лишь одно: неведомое явление зацепило лишенного имени ничуть не меньше его самого. Когда юноша опомнился, изгой стоял на коленях, со страдальческим выражением обхватив голову руками. А стоило их ему отвести, как острый костяной ножик полоснул его наискось по брови. Из длинной, мгновенно разошедшейся раны, хлынула кровь, заливая глаза и мешая видеть.

Тяжелая когтистая лапа пронеслась в волоске от шенгарова уха. Уходя из-под удара, юноша ухватил за собой хлесткую гибкую ветку. Наполовину ослепленный, противник не успел вовремя отстраниться, за что чувствительно схлопотал по лицу. Заминка позволила Шенгару высвободить более серьезное оружие, нежели хрупкое костяное лезвие. Обычный для Северных Кланов топор представлял из себя грубо сколотый камень, примотанный жилами к деревянному топорищу. Изгой подслеповато размахнулся ножом из настоящей стали, но было уже понятно, что первый успешный удар решил в этом поединке все. Не успевая отслеживать юркого мальчишку, лишенный имени пропустил еще один удар, в висок, на чем и закончилась всякая для него возможность перехватить инициативу. Опомниться Шенгар ему не дал. Когда брат подоспел на помощь, таковая уже не требовалась. Юный Коготь Ужаса остервенело крушил топором лицо и голову противника. Даже у подростка-орка сил достаточно, чтобы просадить чужой череп. Какой-то из ударов оказался для изгоя роковым.

Тело лишенного имени рухнуло на землю, а напротив бессильно осел на колени его победитель. Смуглое лицо Шенгара приобрело бледно-серый оттенок, клыки клацали в дробной пляске.

Орог вздохнул с облегчением… И досадливо скривился. Мелкий шебутной братец умудрился раньше него записать на счет первого убитого врага.

– Это еще что за Творцовы причуды? – заявил неугомонный Шенгар, указывая трясущимся пальцем куда-то за спину брата. Тот обернулся и увидел поднимающийся из-за сосен широкий луч света.

Вот уже несколько минут братья ползали на карачках по скале, в тщетных попытках восстановить по запаху ход событий.

– Ничего не понимаю, – признался Шенгар, поднимая нос от теплого, прогретого солнцем камня. – Думаешь, это был длинноухий?

– Нет, злой дух из ледяной пустыни, – съязвил Орог. – Кому бы это еще быть, как не эльфу! Только вот я тоже ничего не понимаю. Такое впечатление, будто он прилетел на крыльях, погулял туда-сюда, снял штаны и улетел обратно.

Старший брат потряс их единственной находкой: светло-серыми штанами из тонкой плотной шерсти, в которые сам он едва мог просунуть руки, не говоря уж об использовании по прямому назначению, и протянул трофей Шенгару.

– Держи, подаришь этой… Как там зовут твою девчонку. Тот не глядя упихал добычу в сумку.

– Не забывай про след животного, – сказал он. – Предлагаю пойти по нему, пока свежий. Орог кивнул, задумчиво щуря желтые, с коричневым ободком глаза.

Через несколько часов преследования орки нагнали совершенно невероятного, на их взгляд, зверя. Похожий на безрогого оленя, с волосами на хвосте и непомерно длинной шее, он неспешно пощипывал траву на поляне.

– Ты что! – вскричал Орог, хватая брата за руку, тянущуюся к колчану.

– А что с ним еще делать? – удивился Шенгар. – Нутром чую, из этой зверюги выйдет великолепная колбаса!

– Колбаса, – фыркнул его брат. – Да ты и просто на костре ее приготовить не сможешь! Либо недожаришь, либо спалишь.

– Сам-то как будто умеешь, – обиженно насупился младший из орков. – Далась тебе эта волосатая тварь!

– Это же одно из тех животных, про которых говорили старейшины! Которое одно свезет груза больше, чем хорошая собачья упряжка! Давай его поймаем!

– Слава Ленивого Берни покоя не дает? – не остался в долгу за насмешку Шенгар.

Известным эпизодом в похождениях Ленивого Берни, комического персонажа сказок Северных Кланов, была история о том, как он решил привести оленье стадо к своему шатру и охранять, чтобы не разбежалось, поскольку Берни не хотелось далеко ходить на охоту. Лично Орог не видел в подобном решении ничего смешного и тем более глупого, но предпочитал благоразумно об этом помалкивать.

– Убить и съесть мы его всегда успеем, – резонно заявил он. – Хотя бы покажем остальным. Заодно будет, кому колбасу приготовить.

Однако, у «волосатой твари» имелись совершенно иные планы на ближайшее будущее. Заслышав хриплые орочьи голоса, она подняла голову, настороженно поводя ушами, и потом рванула прочь с такой скоростью, что молодые Клыки Ужаса только и видели мелькнувший среди деревьев рыжий хвост.

Четкие отпечатки круглых копыт на влажной подушке мха выглядели нарочитым издевательством над неудачливыми охотниками. С лишенным имени соревнование шло на хитрость и выдержку, в этой же новой погоне упор делался исключительно на выносливость. Соперничать с шустрым созданием в скорости орки не могли, но и оно было неспособно выдерживать долго подобный темп, переходя с галопа на шаг, а то и вовсе останавливаясь подкрепиться. Но стоило лишь Когтям Ужаса замаячить в опасной близости от ее гладкого лоснящегося крупа, тварь мигом чуяла, что к чему, и, отдохнувшая, резво пускалась прочь.

– Шенгар, а тебе не кажется, что это животное убегает не просто так, а придерживается одного направления? – спросил Орог, разглядывая следы. Младший брат обреченно вздохнул:

– Так и знал, что рано или поздно ты это заметишь! Готов поставить свой новый нож против сломанного костяного шила, глупая скотина шлепает к себе домой, в мерзкий светлый лес с кучей желтоволосых ушастиков. Мы ведь не пойдем туда за ней, а, братишка?

– Как это не пойдем? – возмутился старший. – Да такой шанс выпадает раз в жизни!

– Почему я был уверен, что именно это ты и скажешь?

– А почему нет? Шенгар, ты никогда не задумывался – Гхатша славят как величайшего из героев, спасшего наш народ, но ведь он не просто увел Кланы на север! Он говорил, что оркам надо набраться сил и вернуться! Но Гхатш погиб, а другие только и знают, что с восхищением повторять его слова. Только ничего не делают для претворения их в жизнь.

– А при чем тут ушастые с их лесом?

– Вспомни рассказы старейшин о войне и сравни с тем, что видишь вокруг. Даже ржавый ножик теперь невиданное сокровище, а ведь наши предки явились на Пустоши, закованные в железо с головы до пят. Я верю, есть способ вернуть нашему народу былую славу, и я собираюсь его найти. Но сидя за Ледяным проливом этого точно не сделать.

– Конечно, длинноухие этот способ знают и радостно им с тобой поделятся, – проворчал Шенгар, но брат его уже шагал вперед по уходящей вдаль отчетливой цепочке следов.

К городу орки вышли на закате. Открывшаяся их глазам картина завораживала. Туманные, неясные повествования старейшин (порой неясные настолько, что многие полагали их бредом выживших из ума стариков), вдруг обретали краски и плоть. Не сразу догадались юные охотники, что странные отвесные и плоские скалы, сложенные из огромных валунов – это и есть те самые крепостные стены, которые брали штурмом их героические предки. А в окружении этих стен, разделенные четкими проходами, возвышались не менее странные сооружения. «Дома», – припомнил Орог. Шенгар возбужденно тряс его когтистой рукой за плечо:

– Братишка, это ведь Элемдар, точно!

– Какой Элемдар, дурья башка! – резонно возразил Орог. – Элемдар утонул триста лет назад. Ты что – старейшин плохо слушал?

– Слушать-то я их слушал, а все равно не могу понять. Город ведь – это как большая стоянка, только шатры в нем из дерева и камня. Ну… Как вот этот. Верно?

– Верно.

– Тогда как он мог утонуть?

– В воде, тупица!

– Нет, ты послушай, – не унимался Шенгар. – Вот шатер можно свернуть и погрузить на лодку, а лодка может утонуть. Это я понимаю. Но каменные шатры нельзя погрузить на лодку!

– Они же каменные! Камень тонет.

– А деревянные? Тогда бы утонули только каменные шатры, а деревянные остались. И вода откуда взялась? Может, врут старейшины?

– Ну… – Орог задумался. – Если разбить шатер слишком близко к морю, а потом начнется сильный прилив, шатер утонет без всякой лодки. Наверное, там тоже было что-то вроде этого.

– Но после прилива бывает отлив! А город утонул навсегда.

– Слушай, брат, ты что – длинноухих не знаешь? Думаешь, прилив без отлива устроить не могут?

– Эти на все способны, – с глубоким вздохом согласился Шенгар. – Но если это не Элемдар – тогда что это такое?

– А я почем знаю? Наверное, другой город.

Стояла глухая темень, когда две фигуры в меховых одеждах неслышно проскользнули мимо ворот Кальданора – небольшой эльфийской крепости у восточных границ королевства.

– И зачем было таскать все эти камни, если в стене есть такая огромная дыра! – не удержался от комментария Шенгар.

– Если бы они ждали тебя в гости, – огрызнулся Орог, – дыру бы закрыли. Еще и решетку опустили бы. Дурак.

– Сам дурак.

Некоторое время они крались тихо, стараясь держаться деревьев, в изобилии встречающихся в эльфийском поселении, однако, через некоторое время совершенно осмелели. На двух чужаков, бродящих по улицам, решительно никто не желал обращать внимания.

– Подсади, брат! – попросил Шенгар, тщетно тянувший шею в попытках разглядеть, что творится за одиноким освещенным окошком. – Все равно не заметят!

Орог с сомнением покачал головой, увенчанной густым хвостом смолянисто-черных волос, но сдался перед искренним умоляющим взглядом младшего товарища.

– Ну что там? – поинтересовался он, когда Шенгар, насмотревшись, бесшумно соскользнул с его плеч на заросшую травой мостовую.

– Я бы там и мгновения не задержался… Бррр! Только подумать, что весь этот камень, который над головой, так в любой момент и обвалится!

– Они веками стоят и не обваливаются.

– А ты почем знаешь! – проворчал Шенгар. – Сам ведь тоже в первый раз видишь.

На следующей улице они обнаружили дом, отличающийся от других. У дома располагалась низкая пристройка с длинной трубой на крыше. Вход в пристройку был открыт. Названные братья переглянулись – и без слов нырнули в темный проем.

– Знаешь, что это такое? – воскликнул Орог, как следует оглядевшись по сторонам.

– Понятия не имею.

– Ну вспомни как следует! Что Одноглазый все время рассказывает? Шенгар насмешливо фыркнул:

– Он рассказывает, что при Темном Владыке таких слабаков и неумех давно скормили бы волкам. А слабаки и неумехи у него все, кроме него самого. От старейшин до только что родившихся младенцев.

– А еще что он рассказывает? Когда в хорошем настроении?

– Что из земли можно добывать железо и делать из него оружие.

– Вот здесь его и делают!

– Правда? – усомнился Шенгар, подбирая что-то, напоминающее два склепанных острыми сторонами друг к другу ножа, с кольцами вместо рукоятей. – Вот это что ли? Только длинноухому в голову могло такое прийти.

– Не знаю, что это такое, – сердито отозвался Орог, – но все остальное сходится. Смотри – вот здесь разводят огонь. Этой штукой его раздувают…

– Братишка, не умничай слишком – голова лопнет! Давай лучше поищем, может здесь действительно есть какое оружие.

Они извлекли на свет еще немало диковинных предметов прежде, чем нашли что-то для себя полезное: несколько вполне пристойных ножей и топоров. Эльфийский кузнец задумывал эти инструменты как рабочие, но во всех Северных Кланах такие невозможно было сыскать и у самых уважаемых вождей.

Вслед за топорами в мешок Орога перекочевали молот и клещи. Подумав, юноша сгреб также меха и железную заготовку, лежавшую у наковальни.

– Может, Одноглазый хоть что-то полезное покажет.

Они прошли еще несколько кварталов, и следующая диковина привлекла их внимание.

– Орог, смотри какой дом высокий и круглый! Это башня?

– Наверное… Давай поглядим!

– Рехнулся, брат? – Шенгар выразительно постучал себя кулаком по голове. – В башнях ведь маги живут! Вот как превратит тебя во что-нибудь, будешь знать!

– Хватит нести чушь – во что он меня еще превратит?

– Да во что угодно… В тюленя! С ластами!

– Ага. А тебя в оленя. С рогами. Нечто боишься?

– Орки не боятся, – Шенгар горделиво приосанился. – Это нас все должны бояться!

На цыпочках, едва дыша, они поднялись по каменным ступенькам и оказались на площадке. В стенах виднелись две дырки для прохода. Шенгар сунул нос в одну из них и отпрянул назад так быстро, словно на него накинулась целая орда магов. Орог глянул следом.