Текст книги "Ассистенты"

Автор книги: Робин Линн Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

РЕЙЧЕЛ

Приходится остановиться у газетного киоска на бульваре Сан-Висенте, чтобы купить журналы для Виктории: «Пипл», «Ю-Эс», «Нэшнл инкуайрер», «Глоуб», «Экзаминер» и «Стар». Осторожно складываю их на заднее сиденье и, как обычно, пробираюсь на водительское место. В этот момент жужжит пейджер. У меня никогда раньше не было этого средства связи. Я всегда считала, что им пользуются только наркоторговцы и те, чья деятельность наносит здоровью нации не меньший вред. Хорошая новость состоит в том, что звук раздается из машины. Плохая – я не представляю, где лежит этот пейджер! Роюсь в вещах на переднем сиденье, и тут звонит сотовый телефон.

По крайней мере я знаю, где он. Но сталкиваюсь с новой проблемой: как ответить на звонок? Нажимаю несколько кнопок – ничего не выходит, а мои ладони становятся липкими от пота. Телефон выскальзывает из рук, продолжая звонить, а затерявшийся пейджер вторит ему своими сигналами. Наконец я попадаю в нужную кнопку, и в машину врывается крик Микаэлы:

– Рейчел, ты меня слышишь?

Подношу телефон к уху:

– Алло?

– Я только что отправила тебе сообщение на пейджер! – нервничает она. – Почему ты не перезвонила?

– Я в машине. Отъехала от киоска и направляюсь к дому.

– Урок первый. После сигнала пейджера немедленно перезванивай. Даже если ты на унитазе, меня это не волнует.

Морщусь. Совсем не обязательно переходить на грубости.

– Да, хорошо.

– Планы на день изменились. Лорн уехал из города на эти выходные, а Виктории сделали вчера экстренную процедуру, поэтому она будет не в форме.

– С ней все в порядке?

– Все нормально, обезболивающее лежит в офисе. Теперь послушай, это очень важно. Одна таблетка викодина каждые четыре часа – это максимум. Не больше. Что бы она ни делала, не уступай ей и не обращай внимания на ее крики.

– Она будет кричать? – пугаюсь я.

– Поверь мне, ей не больно. Это все игра. У тебя есть код сигнализации?

Открываю блокнот.

– Да.

– И у тебя есть Книга правил.

– Да, она здесь, – отвечаю я нерешительно.

– Тебе необходимо помнить о двух вещах. Не смотри ей в глаза и делай все, что она потребует. Поняла?

– Гм…

– Ладно, – говорит Микаэла, – Берти уже в доме, я тоже скоро приеду. Позже свяжусь с тобой по пейджеру. И еще, Рейчел, обязательно перезванивай в течение десяти секунд – буду засекать время.

Микаэла вешает трубку, я кладу телефон и еду дальше. Через пять минут пейджер снова оживает. В этот момент я нахожусь в плотном потоке машин. Съезжаю на обочину и набираю номер, светящийся на маленьком экранчике. После первого звонка Микаэла снимает трубку.

– Молодец, – хвалит она и отключается.

– Спасибо, – ворчу себе под нос. Я и не представляла, насколько это может быть серьезно.

Еду прямо к дому. К воротам подхожу с сумкой через плечо, руки заняты газетами и журналами. Мне удается набрать код, и я терпеливо жду, пока откроются ворота. Вхожу и тороплюсь в дом. Не успеваю нажать на звонок у служебного входа, как дверь резко распахивается, и я вижу крупную негритянку. Она рассматривает меня. Несколько газет выскальзывают из моих рук и ползут вниз.

– Рейчел?

– Да. – Газеты падают на землю.

– Поднимай их и иди за мной, – командует она.

Собираю газеты и прохожу на самую шикарную кухню из всех мною виденных. Прямо как в программе «Лучшие дома» на Эм-ти-ви: белый мраморный пол, длинные столы, очень красивое современное оборудование. В углу даже стоит кирпичная печь для пиццы, как на кухне в «Калифорния-пицца». Снова начинаю мерзнуть, а моя куртка осталась в машине. Выдыхаю и ожидаю увидеть пар изо рта, как у мальчика из фильма «Шестое чувство».

– Вы Берти, да? Экономка?

Берти смотрит на меня, как Уизи из сериала «Джефферсоны», но с недовольным видом: сложила руки на груди и нахмурилась.

– Я читала о вас в Книге, – объясняю я.

– Тогда ты, вероятно, знаешь, что сегодня у меня выходной, а я здесь. И мне это совсем не нравится, – заявляет она.

Я что-то читала о том, что Берти работает четыре дня в неделю. Пачка журналов выскальзывает у меня из рук.

– Можешь положить их туда, – показывает она на черный гранитный бар. – Я буду здесь всего два часа. Виктория и Лорн обычно спят в это время, поэтому тебе приличествует многое сделать до их пробуждения!

Приличествует? Я даже не знаю, что означает это слово.

– Начнем сначала. Разложи прессу в алфавитном порядке. – Она подходит к бару и разбирает издания. – Таблоиды справа, журналы слева. – Берти кладет «Экзаминер» поверх «Нэшнл инкуайрер». – Ты записываешь? Я не люблю повторять, – раздраженно, как школьная учительница, говорит она.

Когда Берти заканчивает, замечаю ошибку.

– А разве «Стар» не должен лежать последним? – интересуюсь я.

– «Стар» – самый важный журнал, он всегда наверху.

– Но тогда перед «Нэшнл инкуайрер» должен идти «Глоуб»?

– Нет, это любимый журнал Виктории, поэтому его мы кладем вторым.

– А как же «Экзаминер» ? Почему он лежит после «Нэшнлинкуайрер» и «Стар»?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Я пытаюсь понять.

– Раскладывай их в том порядке, как я показала. И не нужно постоянно о чем-то спрашивать. Лорн и Виктория не выносят этого.

Берти идет через всю кухню к холодильнику и открывает его.

– Холодильник всегда должен быть полон. – Она показывает на ряды банок с диетической колой и витаминной водой. – Каждая банка должна быть чисто вытерта и стоять в соответствующем ряду.

На верхних полках холодильника нет ничего, кроме диетических напитков: «Диет кола», «Диет пепси», «Диет спрайт», «Диетсевен-ап» и «Диет Доктор Пеппер» – все напитки выстроены в ряды, как маленькие солдатики. Нижние полки заняты различными сортами витаминной воды, расставленной в алфавитном порядке, – от «Баланс» до «Стресс би». Каждый ряд обозначен маленькой белой наклейкой с указанием конкретного названия. Невероятно, но названия указаны на всех предметах, даже самых очевидных, как будто кто-то не мог наиграться со стикер-машиной или заранее готовился к наступлению старости и болезни Альцгеимера. На масленке написано: «Масло». В отсеке для яиц лежат только яйца, но соответствующая табличка все равно есть. Даже на полке с заводской надписью «Охлажденное мясо» есть маленькая белая наклейка «Охлажденное мясо».

В кухню заходят два подростка. Один из них – Мэтт, пятнадцатилетний сын Виктории от первого брака. Он держит за руку девушку с колечком в брови.

– Доброе утро, Мэтт, – натянуто улыбается Берти.

– Мама встала? – интересуется тот. Яблочко от яблони недалеко падает. Черты лица у него мамины, как и натуральный цвет волос.

– Еще нет, – продолжает улыбаться Берти. Мэтт достает из холодильника две банки с содовой.

– Мэтт, это Рейчел, – представляет меня Берти. – Теперь она работает здесь.

– Удачи, – роняет Мэтт, но в его словах не слышится искренности. Они с девушкой удаляются в сторону холла.

– Он кажется милым ребенком, – говорю я в основном для того, чтобы заполнить паузу.

– Он придурок, – отрезает Берти.

* * *

Полный осмотр дома занимает около часа, и я очень переживаю, смогу ли когда-нибудь ориентироваться здесь сама. Дом напоминает мне настольную детективную игру «Клу», потому что здесь есть библиотека, танцевальный зал, бильярдные и оранжерея – я не шучу. В каждой комнате – дорогая антикварная мебель, шелковые персидские ковры, ценные произведения искусства, портреты Виктории разных возрастов, написанные каждый в особой технике, или фотографии. Самая большая, которая когда-то появилась на обложке «Вэнити фэр», висит в гостиной. Везде – в холлах, ванных, в спортивном зале – стоят телефоны, а рядом лежит небольшая заламинированная схема этажа с желтой стрелкой, под которой, словно в торговом центре, написано: «Вы находитесь здесь».

Второй этаж в основном занимают спальни. Берти показывает мне комнату Мэтта и машет рукой в сторону остальных комнат:

– Это гостевые спальни, но они чаще всего пустуют.

– Родственники разве не приезжают?

– Виктория отдалилась от семьи после происшествия.

– Какого происшествия?

– Очевидно, кто-то не читал Книгу правил, – вздыхает Берти. – Там все написано: черным по белому на странице четыреста двадцать один.

– Я пока успела прочитать только три четверти, – признаюсь я.

Последний пункт в экскурсии – комнаты хозяйки, занимающие весь третий этаж. Поднявшись по лестнице, Берти указывает на двойные двери:

– Вот здесь Виктория находится почти все время. Если ты думаешь, что занятия на велотренажере – это серьезная тренировка, подожди, пока не проделаешь этот путь сто раз в день.

– По крайней мере подтяну задницу, – улыбаюсь я, но Берти не до шуток. Она направляется к лестнице.

– А сейчас я покажу тебе офис.

– В доме для гостей, да?

Впервые за весь день Берти смеется:

– Если бы! Микаэла проводила там показную беседу.

Вслед за Берти спускаюсь по огромной винтовой лестнице, которая удивила бы даже режиссера «Титаника». Оказавшись на первом этаже, мы проходим через кухню и кладовую, спускаемся еще по одной лестнице и оказываемся в офисе. Теперь я понимаю, что ее так рассмешило. Офис расположен в ужасном винном погребе, и здесь еще холоднее, чем во всем доме. Все мое тело немедленно покрывается мурашками.

Берти показывает на телефон:

– Когда Виктории или Лорну что-то нужно, они звонят по интеркому. Ты должна поднять трубку и нажать вот здесь. Эти линии протянуты по всему особняку, поэтому можешь отвечать, где бы ни находилась. – Она сдвигает книжную полку на стене, демонстрируя небольшой сейф. – Здесь мы храним лекарства Виктории, он закрыт по вполне понятным причинам. – Берти достает флакон с надписью «Викодин» и протягивает его мне: – Это ее лекарство на сегодня. И помни…

– Я знаю, – гордо перебиваю ее. – Только по одной каждые четыре часа.

Берти смотрит на часы.

– Ну, мне пора.

– Но Микаэлы еще нет! – Я вижу, что она уходит. – Постойте! – кричу я и бегу за ней. – А если Виктория проснется до ее приезда?

– Дашь ей то, что она попросит.

– Но мы никогда не встречались. Она удивится, когда я отвечу на звонок.

– Она знает, что в эти выходные начинает работать новый ассистент.

– Может, вы останетесь на всякий случай? – Я мгновенно обливаюсь потом.

– Мне не заплатят за то, что я пришла сюда сегодня. Птенцу пора выбираться из гнезда. Пора учиться летать. Пока!

И с этими словами она уходит. Я сажусь у телефона и молюсь, чтобы Виктория не позвонила.

* * *

Проходит час. Я сижу, дрожа от холода, и смотрю в мониторы – иногда вижу садовника или кого-то из прислуги. Листаю Книгу правил, читаю главы под названием: «Любимые блюда Лорна», «Как чистить щетку для волос Виктории» и «Наши любимые туфли». Целая глава посвящена «Лос-Анджелес Лейкерс-101». Как мне удается понять, все работающие в доме должны обладать обширными знаниями об этой команде, потому что у Лорна и Виктории есть абонемент на матчи с ее участием. Я ничего не знаю о бейсболе, поэтому прочитываю главу дважды и даже пытаюсь задать себе пару сложных вопросов.

Изучаю план дома: предположим, я в гараже, а мне нужно попасть в кинозал. Я знаю, что это можно сделать несколькими способами, поэтому вожу пальцем по схеме, пока не нахожу оптимальный путь: через боковой вход подняться по задней лестнице на второй этаж, бегом в другой конец дома, еще раз вверх, и – ура! – я на месте! Теперь найдем путь из танцевального зала в…

В этот момент в динамике раздается слабый усталый голос:

– Берти?

Это Виктория! О Господи! Паника! Паника! Книга правил падает, я хватаю трубку и, естественно, жму не на ту кнопку.

– Алло? – кричу я. Мертвая тишина.

– Берти? – повторяет Виктория, на сей раз несколько раздраженно.

Что ж, ведь она плохо себя чувствует, а я не знаю, как ей ответить! Какая же я бестолковая! Нажимаю другую кнопку – снова тишина. Прежде чем окончательно растеряюсь, нужно взять себя в руки и спокойно подумать.

– Вот черт! – ругается Виктория и отключается.

Надо действовать быстро. Я хорошо знаю, как добраться до комнаты хозяйки. Выбегаю из офиса, словно там пожар, и преодолеваю лестницу в два прыжка. Пробегаю кухню и гостиную, мчусь вверх, прыгая через три ступеньки. Добравшись до комнат Виктории, я едва перевожу дыхание. Толкаю большие двойные двери и оказываюсь в гигантской гостиной с камином. Виктория слышит мои шаги.

– Берти?

Направляюсь на голос вдоль ряда больших белых колонн. В середине комнаты стоит огромная кровать с муслиновым пологом на четырех основаниях. В противоположную стену встроен домашний кинотеатр. Когда я выхожу из-за угла, мое сердце буквально замирает. О Боже! Это она! Вот только выглядит Виктория, как будто ее переехала бетономешалка: лицо красное, опухшее и покрыто толстым слоем вазелина. Знаменитых кокетливых глаз почти не видно. Повязка на лбу поддерживает крашеные медные волосы, и это делает Викторию похожей на трусливого льва. В ярко-желтой шелковой пижаме она сидит в изголовье кровати, опираясь на гору подушек.

– Кто ты, черт возьми? – рявкает она.

Я помню, что не должна смотреть ей в глаза, поэтому покорно склоняю голову и рассматриваю свои ноги.

– Здравствуйте, я Рейчел. Ваша новая ассистентка, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал профессионально, но не могу сдержать эмоции. – Я была вашей поклонницей с самого детства!

– Где Берти?

– Ушла час назад.

Не могу удержаться и решаюсь взглянуть на нее. Хоть и с таким лицом, но это сама Виктория Раш! Кто-нибудь, ущипните меня!

– В чем дело? Ты что, не видела человека после химического пилинга?

– Я могу помочь? – спрашиваю, отводя глаза. О Господи! Говорю, как продавщица в магазине «Гэп».

– Да, можешь. Позвони Микаэле и скажи, чтобы она немедленно тащила сюда свою задницу.

Поднимаю глаза, вспоминаю, что это запрещено, и опять утыкаюсь в пол.

– Она будет здесь с минуты на минуту.

– Тогда дай мне обезболивающее.

Я делаю глубокий вдох, потому что лекарство в офисе.

– Да, мадам! – Стартую, как герой книги Джона Гришема, спасающий свою жизнь. Возвращаюсь в офис тем же путем, хватаю бутылочку и несу ее хозяйке. – Я уже здесь, – едва могу вымолвить – сердце колотится, будто я выпила слишком много кофе. – Вот, возьмите, – протягиваю ей одну таблетку.

Виктория хватает ее.

– Дай мне пузырек.

– Но Микаэла сказала, что вы должны принимать по одной таблетке каждые четыре часа.

– Я сказала, дай его мне! – шипит она.

К счастью, в этот момент появляется Микаэла.

– Доброе утро, Виктория. Я вижу, вы уже познакомились с Рейчел.

– Где ты, черт возьми, была? – кричит та. Меня это тоже интересует.

– Вы же знаете, по субботам утром я безвозмездно работаю в центре для инвалидов, – говорит Микаэла.

– Мне больно, – стонет Виктория.

– Примите таблетку.

– Но мне очень, очень плохо, – умоляет она, используя все свое актерское мастерство, принесшее ей такое количество наград.

– Хорошо, еще одну, но это все. – Микаэла забирает у меня пузырек, высыпает несколько таблеток на ладонь и дает одну Виктории.

Я в шоке. Из сериала «Скорая помощь» я знаю, что нельзя давать больным все таблетки, которые они требуют.

– Мне нужна вода, – шепчет Виктория.

– Рейчел, пойдем, я покажу тебе, где холодильник, – говорит Микаэла.

Но я изучила план и прекрасно знаю, где он находится. Едва мы выходим в холл, Микаэла шепчет:

– Я не дала ей таблетку.

– Но я видела.

Она высыпает несколько штук на ладонь.

– Здесь есть таблетки из сахара, они отмечены маленькой черной точкой. Видишь?

Да, действительно, на некоторых видна черная крошечная точка. Я облегченно вздыхаю, и мы входим в ванную комнату, достойную королевы. Пол здесь из модного сейчас мрамора, все краны покрыты золотом. По разным сторонам расположены раковины и унитазы для хозяина и хозяйки. Здесь также есть сауна, парная и джакузи, размером напоминающая детский бассейн в клубе Шугарленда. Микаэла берет бутылку «Мульти В», и мы возвращаемся к Виктории.

– Пожалуйста, – говорит она.

– Соломинку, – сюсюкает Виктория.

Я беру одну с прикроватного столика, вынимаю из упаковки и вставляю в бутылку. Виктория делает глоток и включает телевизор.

– Если вам что-то понадобится, мы будем внизу, в офисе, – говорит Микаэла, и мы направляемся в сторону двери.

Виктория смотрит «Званый вечер». Слышна знакомая мелодия заставки: тра-та-та-та.

– Вот черт! – орет Виктория.

Микаэла немедленно разворачивается, и мы устремляемся к хозяйке. На экране – фотография Виктории, под ней цифры. Диктор говорит: «Мы поздравляем Викторию Раш, которой сегодня исполняется пятьдесят пять лет».

– С днем рождения! – улыбаюсь я. Виктория неприязненно на меня смотрит. Ой, видимо, не любит она дни рождения…

– Как они узнали, что сегодня мой день рождения? – спрашивает она Микаэлу.

– Это всем известно.

Виктория переключает канал.

– Позвони им и скажи, чтобы больше никогда не упоминали мой возраст.

– Немедленно сделаю, – обещает Микаэла и кивает мне: – Пошли!

Как только мы выходим из спальни, я спрашиваю:

– Ты действительно будешь звонить в эту программу?

– Конечно же, нет.

– А что ты скажешь Виктории?

– Навру, что все улажено.

Обдумываю ее слова. Разве это правильно? Должно быть, она прочитала мои мысли.

– Это Голливуд. Ложь здесь de rigueur [20]20
  в моде (фр).


[Закрыть].

Киваю, недоумевая, что значит последнее слово и как оно пишется.

– Эй, Рошель! – кричит Виктория. Я полностью парализована.

– Она меня зовет?

– Все в порядке, иди узнай, что она хочет, – успокаивает Микаэла.

Плетусь к Виктории.

– Да?

– Хочу грелку для ног «Фут бадди», – заявляет она.

– Она любит заказывать всякую дрянь из телемагазинов. Иди и запиши номер, указанный на экране, – объясняет Микаэла. Делаю это и выхожу из спальни, осторожно закрыв за собой дверь. – Все не так уж плохо, как считаешь? – улыбается мне Микаэла.

– Она даже не запомнила мое имя.

– Ну по крайней мере близка к нему. Это хороший знак. Ей потребовался целый месяц, чтобы не называть меня Сью.

* * *

В конце первого рабочего дня я иду по дорожке к воротам, высоко подняв голову. Я всегда горжусь хорошо выполненной работой. Никогда не забуду первый день в «Старбакс». Несмотря на пару ошибок – например, забыла положить шоколадный сироп в кофе мокко, – я великолепно себя чувствовала, потому что помогла множеству людей начать новый день. Но теперь я ассистент Виктории Раш. «Старбакс» остался в далеком прошлом.

Сажусь в машину и замечаю женщину в короткой юбке с длинными светлыми волосами. Она убирает сумку в джип, припаркованный напротив моей машины. И тут она поворачивается:

– О, привет, Рейчел, ты меня напугала.

– Микаэла? – Я потрясена. Очков нет, и зубы больше не коричневые. – Где твои очки?

– Мне не нужны очки. И те зубы ненастоящие. Это своего рода маскировка, понимаешь?

– Нет.

– Мне не нужны проблемы. Лорн постоянно шарит глазами, и если я буду выглядеть крайне непривлекательно, он не станет смотреть в мою сторону.

– Но каждому заметно, какая ты хорошенькая, не важно, в очках или без.

Мой комплимент смущает Микаэлу, и она выглядит озадаченной. В своем новом качестве эта девушка кажется мне еще более знакомой.

– Я нигде не могла тебя видеть?

– Я актриса, снималась в нескольких фильмах.

И тут я вспоминаю.

– Ты снималась в «Зайнфельд», играла девушку с волосами в носу.

– Да, это была я, – краснеет она. Может, ее уже перестали узнавать?

– Вот здорово! – восторгаюсь я. – И Джерри тоже классный. Он всегда такой?

– Более или менее.

– Более или менее? – удивляюсь я.

– Майкл Ричарде гораздо забавнее.

Теперь понятно.

– Вот это да! Здорово! Буду с нетерпением ждать, когда эту серию покажут снова и я смогу похвастаться, что знаю тебя.

Хочешь поехать со мной? – улыбается она. – Познакомлю тебя с ребятами-ассистентами, с которыми мы постоянно общаемся по работе. Мы встречаемся каждый четверг в кафе «Трейдер Вик»

Не могу поверить своему счастью! У меня новая работа, и я завожу новых друзей.

– С удовольствием!

Микаэла открывает дверцу машины:

– Езжай за мной.

– Хорошо. – Я лезу через пассажирское сиденье.

МИКАЭЛА

«Трейдер Вик» принадлежит к сети полинезийских ресторанов и расположен в отеле «Беверли-Хилтон». Он оформлен так безвкусно, что его можно сравнить разве что с мюзиклом «На юге Тихого океана» в исполнении учеников средней школы. Мы собираемся здесь, потому что зал этого заведения всегда пуст и нам разрешают курить. Единственный плюс – они подают отличные напитки со скидкой, а в зале так темно и противно, что это место является великолепным пристанищем для группы ассистентов, не желающих, чтобы их обнаружили. Когда мы с Рейчел входим в ресторан, навстречу поднимается Гриффин. Он всегда старается поцеловать меня в щеку – почти все мужчины ведут себя так.

– Как дела, Мик? – подмигивает он и выглядит, будто только что сошел с картинки из каталога «Абер-кромби энд Фитч»: великолепно уложенные волосы, светло-голубые глаза и прекрасная кожа. Его тщательно ухоженная внешность не оставляет сомнений: он уделяет ей очень много внимания. Действительно идеальный парень – и, естественно, гей.

– Отлично, Гриффин. Познакомься с Рейчел. Она новый ассистент Виктории.

Рейчел делает шаг вперед и заметно нервничает.

– Приятно познакомиться.

– И мне. Вижу, ты выжила в первый день! – пожимает ей руку Гриффин.

– Да. – Рейчел становится пунцовой, как ее джемпер от Дж. Кру. Не сомневаюсь, Гриффин ей очень понравился.

– Гриффин – ассистент Джонни Тредуэя, менеджера Виктории, – объясняю я.

Она кивает:

– Да, я читала о нем в Книге правил.

– А, печально знаменитая Книга правил! Мне кажется, некоторые произведения Толстого будут покороче. Пойдемте за столик. Вон там сидит Кейша, – говорит Гриффин.

Мы подходим. Кейша пьет «Май Тай» и что-то жует. Кейша – полная девушка, ответственная, но совсем не агрессивная и чем-то напоминает королеву Латифу, только вызывает чуть меньшее раздражение.

– Яичный ролл? – предлагает она.

– Нет, спасибо, – хором отвечаем мы и садимся.

Мы с Гриффином сразу же закуриваем. Смотрю на свое отражение в зеркале над баром. Лицо напоминает раздутую физиономию мертвеца, извлеченного из реки. С этим зеркалом что-то не в порядке.

– Привет, я Рейчел, новый ассистент Виктории, – обращается Рейчел к Кейше.

– О Боже! – возбуждается та.

– Тише, тише, – успокаиваю я. – Давайте не будем пугать бедную девочку.

К нам подходит Коко – официант-малазиец, из тех вечно веселых азиатов, которые всегда готовы угодить и постоянно улыбаются. Он знает по-английски всего два слова:

– Привет! «Май Тай»?

– Три, пожалуйста, – говорит Гриффин.

– Что такое «Май Тай» ? – спрашивает Рейчел.

– Очень популярный тропический коктейль, в нем много ликера, – объясняет он. – Тебе понравится.

Рейчел смотрит в меню и недовольно хмурится:

– Десять долларов? Но это очень дорого.

– Двух порций тебе вполне хватит, к тому же Коко так мил, что делает нам скидки, – объясняет Гриффин.

Официант уходит, и я спрашиваю Кейшу:

– Как Тревис?

– Все так же.

Эта девушка немногословна, потому что ее рот постоянно забит едой. Поясняю Рейчел:

– Она работает у Тревиса Траска.

– У самого Тревиса Траска? – Ее глаза округляются от шока.

– Поверь мне, в этом нет ничего особенного, – мрачно уверяет Кейша.

Но Рейчел не верит.

– В жизни он такой же классный?

– О да. Действительно классный. Как геморрой! – усмехается Гриффин.

Коко приносит наш заказ. Звонит телефон. Все тянутся к своим аппаратам. Рейчел в панике роется в сумке. Гриффин достает из кармана мобильный.

– Не мой, – сообщает он.

Загадочный телефон продолжает трезвонить.

– Не мой, – говорит Кейша.

Открываю сумку и понимаю, что виновник паники – мой телефон. Не взглянув на определитель, отвечаю:

– Алло?

– Сильви? – Это мой отец. Кто-нибудь, пристрелите меня! – Тебе звонил Эрни Финкльштейн?

– Пап, я тебе перезвоню. – Не даю ему возможности ответить и отключаюсь. Смотрю на ногти – они в ужасном состоянии!

– А Кортни к нам присоединится? – спрашивает Рейчел.

– О Боже, нет! – говорю я и глубоко затягиваюсь. – Мы не любим Кортни.

– Почему?

Гриффин смотрит на нас с Кейшей.

– Осторожнее с ответом, дамы.

– Эта девушка выполняет обязанности ассистента всем телом, – объясняет Кейша.

– Она спит с Лорном, – дополняю я. – Эти выходные они провели вместе.

Рейчел поражена.

– Какой ужас! А Виктория знает?

– Конечно, знает, но ее это не волнует.

– А почему она продолжает жить с ним ?

– Они так и не подписали брачный договор. В случае развода ей придется делить с ним огромную сумму денег.

– И она разрешает ему спать с Кортни? – ошеломленно спрашивает Рейчел.

– Она, наверное, счастлива, что ей не приходится спать с ним самой. Кто бы захотел, он такой отвратительный!

Гриффин рассмеялся, но в этот момент зазвонил его телефон, и он, извинившись, отходит от столика.

Появляется Джеб, полный неуемной пугающей энергии, как тасманийский дьявол – зверек из семейства сумчатых. Галстук развязан, но болтается на шее. Изо рта торчит докуренная почти до фильтра сигарета. Не знаю, зачем Гриффин приглашает его. Я как-то поинтересовалась, и он ответил, что предпочитает держать психов поближе.

– Ко ко! – зовет Джеб и изображает человека, делающего глоток спиртного. – «Куэрво». Двойную порцию! – Он втискивается между мной и Кейшей. – Вам когда-нибудь хотелось убить и расчленить много людей ?

Рейчел испугана, причем очень сильно. А Джеб придвигает стул ко мне поближе и выдыхает в ухо:

– Что случилось?

– Ничего, – отстраняюсь я.

– Отличная юбка, – говорит он, берет мой бокал и делает большой глоток.

Гриффин возвращается за столик.

– Привет, Джеб. Как дела в агентстве?

– Отлично. С сегодняшнего дня я снова официальный безработный.

– Вот черт! – Кейша давится яичным роллом.

– А мне казалось, что у вас с Рэндаллом Блумом наконец-то наладились отношения, – удивляюсь я.

– Да, все было в порядке, – закуривает Джеб. – Настолько хорошо, что этот ублюдок украл мою идею.

Гриффин жестом подзывает Коко.

– Мы возьмем еще по порции.

– И еще одну упаковку яичных роллов, – добавляет Кейша. Поверьте моему слову – ей не следует больше есть.

Джеб хватает мой бокал и делает еще один большой глоток.

– Я читал сегодняшние газеты…

– Можешь не продолжать, съемки фильма по твоему сценарию начинаются в следующем месяце, – произносит Гриффин.

– Именно так, и в главной роли будет этот чертов толстяк Джаред из рекламы кафе «Сабвэй».

– Может, тебе обратиться в Гильдию сценаристов? – предлагаю я.

Джеб рычит и скалится, как породистый пес.

– Мне не нужна эта гильдия. Сборище придурков. Они всегда всех покрывают. Но не беспокойтесь, я расквитаюсь с Рэндаллом, вот увидите.

– Так тебя уволили без причины? – подает голос Рейчел. Она нервничает и потеет. А я-то совсем забыла о ее присутствии.

– Что это за гениальная личность? – спрашивает Джеб.

– Я Рейчел, новая ассистентка Виктории Раш.

Джеб громко хохочет:

– Так-так, какая же по счету? Номер двести тридцать четыре?

– Джеб! – перебиваю я. Вот черт, ей не следует об этом знать!

– Почему у меня возникло ощущение, что работа у Виктории не такое уж большое счастье? – спрашивает Рейчел, вытирая руки. Я заметила, что она постоянно так делает. Может, у нее навязчивое состояние?

– Эта девушка заслужила волшебный колпак со звездами, – презрительно усмехается Джеб.

Коко приносит новые напитки. Мы с удовольствием смакуем их. Но Рейчел ждет ответа. И Гриффин решает объяснить ей все.

– Рейчел, послушай, проблема с Викторией в том, что ей нравится увольнять людей. Она получает от этого удовольствие, потому что чувствует свое превосходство.

– Многим это нравится, – вставляет Кейша.

Рейчел выглядит такой потерянной, что я начинаю ей сочувствовать.

– Но ведь это несправедливо.

– Это Голливуд, детка, – поясняет Джеб, и на лице у него появляется крайне драматичное выражение. – И здесь ничего не делается по справедливости.

– Или в соответствии с логикой, – добавляет Гриффин. – Сомневаюсь в интеллекте и дееспособности тех, кто продолжает снимать Тома Арнольда.

– Ты уже давно работаешь у Виктории, – поворачивается ко мне Рейчел. – Как вышло, что тебя еще не уволили?

– Не знаю, думаю, мне не повезло. И работаю я всего год, хотя это действительно кажется большим сроком.

– Срок нашей работы нужно считать, как возраст собаки, – говорит Гриффин. – Я работаю на Джонни три года, но ощущение такое, что прошел двадцать один.

Рейчел вцепилась зубами в соломинку и быстро опустошает бокал.

– Может, Виктории нужен помощник, который смог бы до нее достучаться.

– Эта женщина непостижима, дорогая, – охлаждает ее пыл Кейша. – Делай свою работу и надейся, что она от тебя не устанет.

Рейчел достает из бокала соломинку и начинает нервно грызть ее.

– Я постараюсь стать ей другом. Я встречала таких людей – пусть неизвестных, но тоже крайне раздражительных, – нужно попытаться понять их.

– Нельзя подружиться со зверем, – говорит Гриффин. – Не стоит даже пытаться. Они наши работодатели, а не друзья. И ни один из них не достоин нашей дружбы.

– Чертовы придурки, – подхватывает Джеб. – Я проломлю Блуму грудь и вырву его гадкое сердце.

Рейчел извиняется и уходит в сторону туалетов.

– Сколько она продержится? – интересуюсь я.

– Две недели, это максимум, – отвечает Гриффин.

– Десять дней, – говорит Кейша.

– Мне кажется, я ей понравился, – замечает Джеб. – Я бы ее трахнул.