Текст книги "Токсин (в сокращении)"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Прочти вот это, – сказал он.

Трейси взяла ее и присела на край кровати. Дочитав, она взглянула на Кима.

– Они ничего не пропустили, – мрачно сказала она, – ни арестов, ни отстранения от работы в больнице.

– Я дотуда не дочитал, – сказал Ким.

– Невероятно быстро они работают, – покачала головой Трейси.

– Когда тот человек не смог меня убить, те, кто его нанял, решили сделать так, чтобы мне никто не поверил, и, если удастся, засадить меня до конца жизни в тюрьму. Видишь, насколько сильны в этом городе мясные магнаты, как ловко они могут искажать истину. Газетчики даже не стали ничего проверять – просто напечатали, что им сказали.

– Значит, у нас не остается двух суток на раздумье, – сказала Трейси.

– Выходит, что нет. Но теперь я этого дела так не оставлю, хотя бороться придется издалека.

Трейси встала и подошла к Киму.

– За себя я тоже решила. Мы уедем вместе, и я буду тебе помогать.

– Теперь, конечно, мы не попадем на похороны Бекки, – сказал Ким.

– Я знаю.

– Думаю, она бы поняла.

– Я тоже надеюсь на это, – с трудом произнесла Трейси. – Мне так ее не хватает.

– Мне тоже, – сказал Ким.

Они посмотрели друг другу в глаза, а затем обнялись так, как будто не виделись уже много лет.

Большие настенные часы в студии УИНИ-ньюс показывали точное время – 18.07. Как всегда перед эфиром, Келли сильно нервничала. Режиссер поднял вверх руку и стал загибать пальцы; на счет «один» он указал на Келли. В ту же секунду включилась камера, стоявшая прямо напротив нее. «Добрый вечер, дорогие телезрители, – начала Келли. – Из сегодняшнего выпуска новостей вы узнаете о трагических событиях, которые произошли в нашем городе. Всего год назад они были образцовой семьей: отец – один из известнейших кардиохирургов страны, мать – уважаемый в городе психотерапевт, их прелестная десятилетняя дочь – талантливая фигуристка.

Началом трагедии, по-видимому, стало слияние университетского медицинского центра и больницы „Самаритянин“: осложнив отношения в семье, оно привело к разводу, за которым последовала тяжба об опеке над дочерью. И вот несколько дней назад, в воскресенье вечером, девочка умерла от смертоносного штамма кишечной палочки, отдельные вспышки заражения которой время от времени случаются в разных областях страны. Доктор Ким Реггис, ее отец, решил, что в смерти дочери виновна местная мясная промышленность. Он пришел к убеждению, что девочка заразилась в закусочной „Онион ринг“. Сеть этих закусочных закупает котлеты для гамбургеров у компании „Мерсер митс“, которая, в свою очередь, большую часть мяса получает с бойни „Хиггинс и Хэнкок“. Обезумев от горя, доктор Ким Реггис переоделся бродягой и, перекрасив волосы, устроился под чужим именем в „Хиггинс и Хэнкок“, где вскоре застрелил другого рабочего.

Нам стало известно, что пистолет, обнаруженный на месте преступления, принадлежит доктору Реггису. На нем также найдены отпечатки его пальцев. В данный момент Ким Реггис скрывается от полиции и, что интересно, его бывшая жена, Трейси Реггис, исчезла вместе с ним. Пока неизвестно, уехала ли она по принуждению или же по собственному желанию.

Чтобы пролить свет на эти события, мы взяли интервью у Карла Сталя, исполнительного директора компании „Фудсмарт“. Я задала ему вопрос, могла ли Бекки Реггис заразиться кишечной палочкой в закусочной „Онион ринг“».

На студийном мониторе появилось лицо Карла Сталя. «Благодарю вас, Келли, за предоставленную возможность обратиться к телезрителям, – начал он с важным видом. – Прежде всего надо сказать, что, будучи лично знаком с Трейси и Бекки Реггис, я был потрясен случившимся. Однако, отвечая на ваш вопрос, должен заявить, что мисс Реггис никак не могла подхватить эту заразу в „Онион ринг“…»

Когда Келли вернулась с работы, ее удивила царившая в доме тишина. Она ожидала застать Кэролайн на диване перед телевизором, но он был выключен, и Кэролайн нигде не было видно. Слышно было только доносившееся из библиотеки щелканье клавиш компьютера. Она заглянула туда и увидела Эдгара. Подойдя, она поцеловала его в щеку.

– Очень интересный репортаж про доктора Реггиса, – сказал Эдгар.

– Ты считаешь? – сказала Келли без энтузиазма. – Спасибо. Год назад он мог бы красоваться на плакате «Мистер Успех». Он был кардиохирургом и имел все: славу, прекрасную семью, большой дом – в общем, полный набор.

– Все развалилось, как карточный домик, – сказал Эдгар.

– Да, ты прав, – ответила Келли, вздохнув. – А что с Кэролайн?

– Она сказала, что не очень хорошо себя чувствует, и пошла спать.

– А в чем дело? – спросила Келли.

– Расстройство желудка и живот побаливает.

Встревоженная Келли поднялась наверх. У комнаты Кэролайн она остановилась и осторожно приоткрыла дверь. Свет не горел. Келли вошла и тихо приблизилась к кровати.

Спящая Кэролайн была похожа на ангела. Дыхание ее было глубоким и ровным. Келли хотелось обнять дочку, но она просто постояла некоторое время в полутьме, думая о том, как она любит Кэролайн и как много та для нее значит. Она вдруг остро ощутила собственную незащищенность. Вот уж действительно, жизнь – всего лишь карточный домик.

Келли закрыла за собой дверь и вернулась в библиотеку. Сев на кожаный диван, она прокашлялась. Эдгар понял, что Келли хочет с ним поговорить, и выключил компьютер.

– В чем дело? – спросил он.

– В истории с семьей Реггис. Мне не нравится, как все получилось. Директор сказал, что мой сюжет – бульварщина, а не новости, но я не хочу бросать это дело: там еще много непонятного. Самый загадочный персонаж – инспектор из Министерства сельского хозяйства Марша Болдуин. Когда Реггис приезжал сюда в воскресенье, он рассказал, что она пропала, и обвинял кого-то в грязных делишках, но я его не послушала. Решила, что он свихнулся из-за смерти дочери. К тому же, по его словам, получалось, что эту женщину не видели всего несколько часов.

– Однако ты до сих пор не можешь ее найти, – сказал Эдгар.

– Вот именно. В понедельник я сделала несколько звонков, но серьезно за дело не бралась. Сегодня же я связалась с окружным отделением министерства, и меня отослали к начальнику, который сообщил мне, что не видел ее. Повесив трубку, я подумала: странно, что за такой информацией просят обращаться к начальнику отделения. Поэтому я перезвонила ему и спросила, какие предприятия она инспектировала. Угадай, что он мне ответил?

– Понятия не имею.

– «Мерсер митс», – ответила Келли.

– Очень интересно, – сказал Эдгар. – Я доверяю твоему чутью, так что продолжай копать в этом направлении.

– И еще, – добавила Келли. – Не подпускай Кэролайн к закусочным «Онион ринг», особенно к той, что на Прейри-хайвэй.

– Почему? – спросил Эдгар. – Ей там нравится.

– Ты же сам говоришь: у меня чутье.

Звонок в дверь удивил их обоих. Келли посмотрела на часы.

– Кто бы это мог быть в восемь вечера во вторник?

– Не знаю, – сказал Эдгар. – Пойду открою.

Келли услышала, как Эдгар с кем-то разговаривает. Через минуту он вернулся, держа в руках конверт из плотной бумаги.

– Это тебе, – сказал он, встряхнув конверт. Внутри что-то болталось.

– От кого? – спросила Келли. Она не любила сюрпризов.

– Обратного адреса нет. Только инициалы – К. Р.

– К. Р., – повторила Келли. – Ким Реггис? – Эдгар отдал ей конверт, и она ощупала его. – Кажется, ничего опасного.

Она оторвала верх и вытащила какие-то бланки и кассету с приклеенной запиской: «Келли, вы просили доказательства – вот они. Свяжусь с вами позже. Ким Реггис».

– Это документы из «Хиггинс и Хэнкок», – сказал Эдгар. – Да еще с комментариями.

Келли покачала головой.

– Кажется, мое расследование уже началось.

ЭПИЛОГ

Среда, 11 февраля

Двигатель бывшего почтового фургона кашлял и чихал, но продолжал работать. Машина въехала на подъем пустынной проселочной дороги.

– Я вот что думаю, – сказал Барт Уинслоу своему напарнику Вилли Брауну. – Если у Бентона Окли коровы будут и дальше хворать животами, как эта, что мы везем, скоро от его фермы ничего не останется.

– Ты прав, – ответил Вилли. – Но знаешь, эта скотинка выглядит не хуже той, что мы увезли от него месяц назад. Может, ее тоже продать на бойню?

– Хорошо бы, – сказал Барт. – Только далеко придется везти – в Лаудерсвилл.

– Понимаю. Из-за этой теледамочки «Хиггинс и Хэнкок» закрыли на пару недель для какого-то расследования.

– Зато в Лаудерсвилле вообще не смотрят, что мы им привозим, – сказал Барт. – Помнишь, как мы загнали им двух животин, одна другой дохлее?

– Еще бы, – ответил Вилли. – Так когда, говоришь, откроют «Хиггинс и Хэнкок»?

– Да вроде в следующий понедельник. Они ж там ничего, кроме нелегальных эмигрантов, не нашли, – сказал Барт.

– Ну ясно. Так что делаем с этой коровой?

– Везем в Лаудерсвилл. Что ни говори, а пятьдесят баксов всегда лучше, чем двадцать пять.