Текст книги "Убийство по-китайски: Смертоносные гвозди"

Автор книги: Роберт ван Гулик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава пятая
Дао Гань пересказывает то, что узнал от борца; торговца древностями вызывают на допрос

На следующее утро судья Ди пришел в кабинет незадолго до начала утреннего заседания суда. Все четверо сыщиков уже ждали его.

Десятник Хун заметил, что судья бледен и явно не выспался. Еще бы, ведь он всю ночь следил за сборами, погрузкой вещей, провожая домашних в путешествие.

– Ну вот, они уехали, – сказал судья, садясь за стол. – Я дал им в сопровождение военных, и, если снова не начнется снегопад, они прибудут в Дайюань дня через три. – Судья прикрыл глаза и через несколько секунд заговорил снова: – Вчера вечером я успел поговорить с Бань Фэном. Все-таки наше предположение подтверждается, и он не убийца. Или он прекрасный актер, или он вообще не подозревает о том, что случилось с его женой.

– А куда он ездил? – спросил Дао Гань.

– Я не спрашивал. Узнаем сегодня на суде.

Десятник Хун поднес судье чашку чаю.

Судья медленно выпил горячий чай и продолжал:

– Вчера вечером, когда я уехал и оставил вас у Чжу, я не просто хотел соблюсти приличия, – я еще надеялся, что вы поможете мне понять, что происходит. Мне показалось, что в воздухе висит что-то, какая-то угроза, какая-то страшная тайна… Впрочем, я себя очень плохо чувствовал, так что, может, это просто больная фантазия. Но тем не менее мне хотелось бы знать, не показалось ли вам вчера что-нибудь странным? Может быть, после моего отъезда?

Ма Жун и Цзяо Дай переглянулись; Ма Жун покачал головой.

– Должен признаться, ваша честь, – сказал он, – что я вчера несколько перебрал наливки. Ничего особенного я не заметил. Может, Цзяо Дай что-нибудь заметил?

– Я заметил только общее веселье, – улыбнулся Цзяо Дай. – И сам отлично повеселился.

Дао Гань задумчиво наматывал на палец прядь волос.

В конце концов он сказал:

– Мне эти настойки не особенно по вкусу… К тому же я почти все это время разговаривал с Лань Дао-гуем, а он вообще не пьет. Но я наблюдал за остальными и могу сказать, ваша честь, что это был просто хороший, веселый обед. – Судья промолчал. Подумав, Дао Гань прибавил: – Но вот что мне рассказал Лань, когда мы заговорили об убийстве: Е Бинь, говорит он, не способен обидеть и мухи, зато его братец Е Дай – злой, жестокий человек.

– Вот как? И почему он так думает? – быстро спросил судья.

– Несколько лет назад Е Дай хотел стать его учеником. Но уже через неделю Лань отказался учить его: Е Дай потребовал, чтобы Лань показывал ему только приемы борьбы, и совершенно не желал вникать в духовные премудрости. Лань говорит, что Е Дай очень силен, но норов мешает ему стать хорошим борцом.

– Интересно, – отозвался судья Ди. – А что еще Лань говорил?

– Да больше ничего, в общем, – сказал Дао Гань, – он потом стал показывать мне фигурки из «семи кусочков».

Судья удивленно проговорил:

– «Семь кусочков»? Но это же детская забава! Я помню, что играл в них, когда был маленьким. Это когда разрезаешь квадратный лист бумаги на семь частей, а потом складываешь разные фигурки, так ведь?

– Да, – смеясь, ответил Ма Жун. – Это любимая игра Ланя. Он любит повторять, что это никак не детская забава, что человек таким образом учится сосредоточиваться и проникать в суть вещей.

– Лань может, не задумываясь, выложить из семи кусочков все, что ни попросите, – добавил Дао Гань. – Смотрите, как надо разрезать бумагу…

Он взял квадратный лист и разрезал на семь частей.

– Я попросил изобразить пожарную каланчу, и вот что Лань выложил:

Тут я подумал, что это слишком просто, и попросил выложить скачущую лошадь. Он выложил вот так:

Тогда я заказал женщину на коленях, которая выслушивает приговор в суде.

Наконец я попросил выложить пьяного пристава и танцовщицу. Лань и это сделал.

И тут я сдался окончательно!

Голос Дао Ганя потонул во взрыве смеха. Отсмеявшись, судья сказал:

– Что ж, раз никто из вас ничего не заметил, значит, мне просто что-то померещилось из-за плохого самочувствия… А у Чжу огромный дом. Я чуть не заблудился в коридорах и внутренних двориках!

– Их семейство живет в этом доме испокон веку, поколение за поколением. В таких старых домах иногда действительно бывает не по себе, – заметил Цзяо Дай.

– Дом-то огромный, но интересно, хватает ли места для всех многочисленных жен и наложниц? – насмешливо спросил Ма Жун.

– Чжу – хороший человек, – вступился Цзяо Дай, – прекрасный охотник, хороший хозяин, строгий, но справедливый. И крестьяне-испольщики его уважают, а это многое значит. И они все очень сожалеют, что у него нет наследника.

– Ну так завел бы, – засмеялся Ма Жун.

– Между прочим, я забыл сказать, – вмешался Дао Гань, – что его письмоводитель Ю Ган сейчас в очень плохом состоянии. Когда я с ним заговорил, он на меня так взглянул, словно духа увидел. И, кстати, он думает в точности то же, что и мы: что Ляо Лень-фан бросила его и сбежала с любовником.

Судья Ди кивнул головой и сказал:

– С юношей надо будет поговорить, прежде чем он окончательно падет духом. А что до отца девушки, он с таким пылом убеждает всех в ее чистоте и непорочности, что я уже подозреваю, что он пытается убедить себя самого. Дао Гань, сходи сегодня к нему и попробуй разузнать побольше об их прислуге. Кстати, проверь еще все то, что Лань Дао-гуй говорил о братьях Е. Только не спрашивай ничего у них самих, лучше поговори с людьми в округе, собери сведения, какие удастся.

Трижды ударил гонг, призывая на утреннее заседание.

Новость об аресте Бань Фэна, очевидно, сразу облетела весь город: зал суда был переполнен. Объявив заседание открытым и проведя перекличку, судья написал и отправил со слугой официальный запрос начальнику тюрьмы. Через несколько минут привели Бань Фэна. Едва завидев его, Е Бинь и Е Дай, стоявшие в первом ряду вместе с Чжу Да-юанем и Лань Дао-гуем, бросились вперед, но приставы задержали их и заставили отойти.

Судья ударил по столу молоточком, призывая к тишине.

– Назови свое имя и звание, – приказал он Баню, преклонившему колени перед судейской скамьей.

– С вашего позволения, мое имя Бань Фэн, я торговец древностями.

– Зачем ты вышел из города позавчера?

– Несколько дней назад ко мне явился один крестьянин из деревни Пять Овнов, что к северу от города. Он рассказал, что рыл могилу для издохшего коня и случайно нашел в земле старинный бронзовый треножник. Я вспомнил, что восемь веков назад, во время династии Хань, в Пяти Овнах был центр большого владения, и сказал жене, что должен поехать туда и взглянуть на треножник. Небо было чистое, снегопада не было, и я решил уехать утром. Поэтому…

Судья Ди перебил его:

– Что вы с женой делали утром?

– Я провел все утро в мастерской, чинил лакированный столик. Жена сходила на рынок и стала готовить обед.

– Хорошо. Дальше.

– Мы пообедали вместе, – продолжал Бань Фэн, – после обеда я упаковал в ее кожаную сумку свою шубу – в деревенской гостинице может быть холодно – и вышел из дома. На улице мне встретился бакалейщик, он сказал, что на почтовой станции осталось мало лошадей, и посоветовал поторопиться. Я побежал к северным вратам и успел взять на станции последнюю лошадь. Потом…

– Ты кого-нибудь еще встретил по дороге? – снова перебил его судья.

Бань Фэн подумал несколько секунд.

– Да, квартального надзирателя Гао. Мы поздоровались. – Судья кивнул, и Бань Фэн вернулся к рассказу: – Я добрался до Пяти Овнов засветло. Треножник действительно оказался старинным и очень красивым. Мы долго торговались с хозяином, он все никак не хотел уступать, но в какой-то момент мы все-таки сошлись в цене. Шубу я надел, а в сумку положил треножник и уехал. Не успел я проехать и пару ли, как на меня напали двое разбойников. Они выскочили откуда-то из-за сугробов, так что я слишком поздно их заметил. Я отбивался, мне удалось вырваться, и я поскакал галопом, но скоро понял, что заблудился. А самое худшее – я потерял сумку. Должно быть, она свалилась, когда я мчался, так или иначе, на седле ее больше не было. Я кружил вокруг снежных холмов, и мне становилось все страшнее и страшнее. И вдруг я увидел впереди военный отряд, пятерых человек. Я обрадовался и кинулся к ним, но, к моему ужасу, они набросились на меня, связали по рукам и ногам и привязали к седлу! Я попытался было спросить, что все это значит, но их командир ударил меня кнутом по щеке и велел молчать. Так ничего и не объяснив, они доставили меня в город и бросили в тюрьму. Вот и все, ваша честь!

Е Бинь дождался, пока Бань Фэн закончит, и закричал:

– Не верьте ему, это все сплошная ложь!

– Все, что он сказал, будет проверено, – спокойно ответил судья Ди. – Истец Е Бинь, ты будешь говорить, когда тебя спросят. – Он вновь обратился к Бань Фэну: – Опиши тех двоих разбойников.

Бань Фэн заговорил не сразу.

– Ваша честь, я был слишком испуган и не смог их как следует разглядеть. Помню только, что у одного была повязка на глазу.

Судья Ди велел писцу прочесть вслух запись показаний Баня, и тот заверил правильность отпечатком большого пальца.

– Бань Фэн, – медленно произнес судья, – твоя жена убита. Твой родственник Е Дай обвиняет в убийстве тебя.

Бань Фэн посерел от ужаса.

– Но я этого не делал! – закричал он. – Я ничего об этом не знаю!.. Когда я уезжал, она была жива и здорова! Ваша честь, я вам клянусь…

Судья жестом подозвал старосту. Он взял Бань Фэна под руки и вывел из зала. Из коридора, постепенно затихая, доносились вопли несчастного:

– Я не виноват! Я не убивал!..

Судья пообещал Е Биню, что его вызовут в суд, как только проверят истинность показаний Баня, сделал несколько формальных распоряжений и объявил заседание закрытым.

Когда судья и его помощники снова собрались в кабинете, десятник Хун с интересом спросил:

– И что вы, ваша честь, думаете по поводу его показаний?

Судья задумчиво провел рукой по вискам.

– Думаю, Бань Фэн говорит правду. Его жену убили в его отсутствие.

– Тогда понятно, почему деньги и драгоценности не тронули, – вступил Дао Гань. – Убийца их просто не нашел. Но все равно непонятно, где же одежда убитой.

– Одно сомнительно, – заметил Ма Жун, – он говорит, что на него напали, но ведь всю местность отсюда до границы патрулируют военные, и ни один разбойник не отважится грабить на этой дороге.

– Вот-вот, – подхватил Цзяо Дай, – и, помните, он не смог их описать, сказал только, что у одного из них на глазу повязка. Ну конечно, ведь во всех представлениях у разбойников обязательно есть повязка на лице!

– Как бы там ни было, его рассказ нужно проверить, – сказал судья. – Хун, передай старосте, чтобы взял двух людей, поехал в Пять Овнов и допросил там хозяина гостиницы и крестьянина, с которым встречался Бань Фэн. Я запрошу заставы обо всех разбойниках, замеченных в округе. – Судья задумался, потом добавил: – И еще нужно будет вернуться к поискам Ляо Лень-фан. Днем Дао Гань идет к Ляо и в писчебумажный магазин Е Биня, а вас я попрошу пойти на рынок, на то место, где она исчезла, и попробовать еще что-нибудь выведать.

– Можно, с нами пойдет Лань Дао-гуй? – попросил Ма Жун. – Он знает весь рынок как свои пять пальцев.

– Да, конечно, – ответил судья. – Я пообедаю и прилягу прямо здесь. Доложите мне обо всем, как только вернетесь!

Глава шестая
Дао Гань узнает много интересного; торговец рисом угощает его обедом

Десятник Хун, Ма Жун и Цзяо Дай пошли на обед в казарму стражи; Дао Гань же отправился прямо в город.

Он шел вдоль восточного края бывшего поля для военных занятий, а ныне пустыря, покрытого снегом. Дул ледяной ветер, но Дао Гань только плотнее закутался и прибавил шагу. Около Храма Городского Божества он спросил у прохожего, как найти писчебумажный магазин Е Биня. Прохожий указал на противоположную сторону улицы, и, пройдя еще чуть-чуть, Дао Гань увидел большую вывеску.

Он вошел в овощную лавочку напротив, достал медяк и попросил маринованной репы.

– Нарежь и заверни в промасленную бумагу, – сказал он хозяину.

– Ты разве не съешь ее прямо здесь? – удивился тот.

– Есть на улице – неприлично, – высокомерно произнес Дао Гань, но, увидев кислое выражение на лице у хозяина, добавил: – Какой у тебя чистый и уютный магазин! Дела, наверное, идут очень хорошо?

Хозяин заметно оживился.

– В общем, неплохо! Долгов нет, мы с хозяйкой едим каждый день рисовую похлебку и суп и даже мясо, – сказал он с особенной гордостью, – мясо, два раза в месяц!

– Вот кто небось ест вдоволь мяса, так это хозяин писчебумажной лавки напротив! – заметил Дао Гань.

– Ест он, – презрительно откликнулся хозяин. – Скоро перестанет, как все свои деньги проиграет.

– Проиграет? – удивленно переспросил Дао Гань. – Вот уж не думал, что старый Е Бинь любит азартные игры!

– Да не он! Не Е Бинь, а его младший братец. Только вряд ли у него теперь есть на что играть.

– А что такое? – спросил Дао Гань. – Лавка вроде как стояла, так и стоит…

– Да ты, выходит, совсем ничего не знаешь, – снисходительно сказал хозяин. – Ну, слушай: значит, у Е Биня масса долгов, и Е Даю он денег не дает. А Е Дай все одалживал деньги у сестры, жены Бань Фэна. А ее вчера убили. А он…

– А Е Дай теперь остался без гроша! – подхватил Дао Гань.

– Ну да!

– Вот оно как… – глубокомысленно произнес Дао Гань, положил сверток с репкой в рукав и вышел из лавки.

Он ходил по улицам квартала в поисках игорного дома: чутье бывшего игрока подсказывало ему, что такое заведение должно быть где-то рядом. Так что скоро он уже поднимался по ступенькам на второй этаж лавочки, торгующей шелком. В просторной, светлой комнате стоял стол, за которым четверо мужчин играли в кости. В уголке за отдельным столиком сидел грузный человек и пил чай. Увидев потрепанный кафтан Дао Ганя, хозяин с неудовольствием сказал:

– Ну, что тебе нужно? Самая низкая ставка – пятьдесят монет!

Дао Гань взял со стола чашку и дважды провел средним пальцем по ободку.

– Извини меня за грубость. – Голос хозяина мгновенно потеплел, когда Дао Гань показал ему тайный знак игроков. – Выпей чаю и скажи, чем могу тебе служить!

– Ну, честно говоря, мне нужен совет. Знаешь Е Дая из писчебумажной лавки? Он задолжал и клянется, что у него сейчас нет ни гроша. Я и подумал, что из сухого тростника сока не высосешь, но все же хотел проверить, правда ли, что он разорился.

– Да он тебя обманывает! – проревел хозяин. – Он тут был вчера вечером и расплачивался серебром!

– Серебром?! Вот лисица! А мне говорил, что брат ему не дает денег, что его сестру убили…

– Это-то, может, и правда, только, стало быть, он их где-то еще достал. Он вчера напился и что-то говорил насчет того, что у него есть из кого выдоить деньги.

– Интересно, что за дойная корова такая! Я и сам в деревне вырос, так что в дойке понимаю не хуже! Может, и мне удастся такой обзавестись?

– А что, могу выяснить сегодня вечером, – ухмыльнулся хозяин. – У этого Е Дая силы-то явно больше, чем мозгов. Так что может и нам на двоих хватить. Я тогда дам тебе знать.

– Я завтра еще зайду, – пообещал Дао Гань. – Кстати, не хочешь ли побиться об заклад?

– С удовольствием! – весело согласился хозяин.

Дао Гань достал из рукава «семь кусочков», выложил их на стол и торжественно сказал:

– Спорим на пятьдесят монет, что я выложу из них любую фигуру, какую пожелаешь!

Оглядев кусочки бумаги, хозяин согласился:

– Спорим! Я люблю смотреть на деньги, сделай мне кошелек!

Дао Гань принялся перебирать и перекладывать кусочки, но безуспешно.

– Что такое! – возмущенно сказал он. – Я же вчера видел, как это делается! Это же очень просто!

– Слушай, – спокойно сказал хозяин, – вчера здесь один игрок восемь раз выбросил две шестерки. Я тоже думал, что это очень просто. Но когда попробовал его дружок, он мигом проиграл все, что у него было. – Дао Гань уныло собирал кусочки бумаги, и хозяин прибавил: – Лучше заплати заклад прямо сейчас. Мы, настоящие игроки, играем честно.

Дао Гань печально кивнул и стал отсчитывать монеты.

– Знаешь, друг, – очень серьезно продолжал хозяин, – я бы на твоем месте эту игру оставил. Иначе можешь здорово на ней потерять.

Дао Гань снова кивнул и вышел. Идя мимо каланчи, он подумал, что добыл, конечно, ценные сведения, но и заплатил за них как следует…

Он легко нашел дом Ляо, расположенный прямо рядом с Храмом Конфуция. Остановившись у массивных деревянных ворот, Дао Гань огляделся в поисках какой-нибудь харчевни или лавочки, где можно было бы перекусить. Но в этом квартале были в основном жилые дома, и единственным местом, где можно поесть, был дорогой кабак напротив дома Ляо. Дао Гань вздохнул и направился туда, с неудовольствием подумав, что на таком расследовании можно и разориться.

Он поднялся на второй этаж и сел за столик у окна, так, чтобы наблюдать за домом напротив. Подошел подавальщик и почтительно склонился перед ним, ожидая заказа. Дао Гань попросил принести чарку вина, «самую маленькую, какая только есть», и слуга мгновенно сник, но чарку принес. Дао Гань поморщился.

– Пьянство поощряешь, – язвительно сказал он.

– Вот что, господин, хотите наперсток, так ступайте к портному, а мы наперстков не держим, – сердито отозвался подавальщик и поставил на стол тарелку с маринованными овощами. – За закуску с вас пять монет.

– Не надо, у меня своя есть, – сказал Дао Гань и достал из рукава репу.

Дао Гань жевал репу и поглядывал в окно. Через некоторое время он увидел, как из дома напротив выходят двое: человек, закутанный в меха, и с ним слуга с большим мешком риса. Человек, судя по виду – торговец рисом, посмотрел на вывеску кабака, крикнул слуге отнести рис в лавку и вошел. Дао Гань улыбнулся, поняв, что сейчас ему представился случай получить одновременно и ценные сведения, и хороший обед.

Тяжело отдуваясь, торговец забрался на второй этаж, опустился за столик рядом с Дао Ганем и заказал себе подогретого вина.

– Тяжко приходится! – пропыхтел торговец, обращаясь к Дао Ганю. – Чуть подмокнет товар, тут же отдают тебе обратно. А у меня, между прочим, печень слабая! – Тут он расстегнул шубу и положил руку на живот, показывая, где именно у него находится слабая печень.

– Ну, не знаю, не знаю, – немедленно подхватил Дао Гань, – кому тяжко, а кому и не очень! Мне вот, например, удалось обеспечить себя рисом на долгое время, а знаешь, за сколько? – по сто медяков за доу!

– Сто монет?! – недоверчиво воскликнул купец. – Да не может такого быть, на рынке доу стоит самое меньшее сто шестьдесят!

– А мне вот повезло, – самодовольно усмехнулся Дао Гань.

– Слушай, расскажи, как это!

– «Расскажи»! – передразнил Дао Гань. – Это вообще-то тайна, хотя если ты торгуешь рисом, тогда, конечно, другое дело…

– Вот что, выпей-ка со мной вина, – предложил купец, – и расскажи, хорошо? – Не дожидаясь ответа, он налил Дао Ганю горячего вина.

– У меня мало времени, так что расскажу вкратце. Подходят ко мне утром на улице трое парней и говорят, что, мол, ехали они с отцом в город, везли целую повозку риса. А у отца ночью схватило сердце, и он умер. Так что им бы собрать денег на дорогу обратно, чтобы тело отвезти… В общем, я согласился купить у них весь рис, уплатил по пятьдесят монет за галлон. Ладно, мне и правда пора домой. Эй, счет мне!

Увидев, что Дао Гань встал и собирается уходить, купец схватил его за рукав.

– Ну, куда тебе спешить? – спросил он. – Давай сперва поедим вместе. Эй, слуга, подай нам две тарелки жареного мяса и еще вина, я угощаю!

– Что ж, не хочется быть невежливым, – ответил Дао Гань, снова садясь за стол. Он кликнул подавальщика. – Мяса не нужно, у меня желудок слабый. Принеси лучше жареного цыпленка, самую большую порцию.

– То ему подавай самую маленькую, то самую большую, – пробурчал подавальщик по дороге на кухню, – поди на таких угоди!

– Знаешь, друг, – говорил между тем купец Дао Ганю, – я давно уже торгую рисом и могу дать тебе один совет. Если будешь держать все это количество у себя, рис просто испортится. А продать его ты не можешь, поскольку ты не в цехе, и тут я тебя выручу: я согласен купить у тебя весь рис по сто десять монет за доу.

Дао Гань сделал вид, что взвешивает предложение. Он выпил вина и сказал:

– Мы можем это обсудить. Выпей же! – Он налил чашки до краев, придвинул к себе тарелку с цыпленком и принялся за еду. – Скажи-ка, а этот дом напротив, это ведь дом старейшины цеха Ляо? Того самого, у которого дочка пропала?

– Да, это его дом. А что до дочки, так это, может, и к лучшему, что пропала, та еще была девица… Так как с рисом?

– Подожди, расскажи сначала про дочку Ляо, – попросил Дао Гань, жуя цыпленка. – Почему ты говоришь, что это к лучшему?

– Послушай… Не люблю я сплетничать о своих покупателях, – ответил купец. – Даже старухе моей ничего не рассказываю.

– Ну, если ты мне не доверяешь…

– Прости, не хотел тебя обидеть, – поспешно сказал купец. – Значит, дело было так. Позавчера я иду по рынку и вдруг вижу: дочка Ляо, одна, без воспитательницы, выходит из дома рядом с таверной «Весенний ветерок». Оглядывается по сторонам, потом убегает. Мне стало любопытно, я решил посмотреть, что это за дом и кто там живет. Не успел я подойти к дому, как дверь опять открывается, и оттуда выходит парень. Тоже оглядывается по сторонам и тоже убегает. Ну, я зашел в таверну и спросил, что это за дом, и знаешь, что мне ответили?

– Что это дом свиданий! – предположил Дао Гань, приканчивая остатки цыпленка.

– Откуда ты узнал?! – Купец был явно разочарован.

– Да просто угадал и попал! – Дао Гань допил вино. – Приходи сюда завтра в этот же час, и совершим сделку. И спасибо тебе за угощение!

Дао Гань сбежал по лестнице вниз, оставив купца одного за столиком с пустыми тарелками.