Текст книги "Умереть молодой"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

26

В актовом зале Гретхен заняла место в третьем ряду, по соседству с Анной. Обернулась, чтобы окинуть взглядом ряды кресел, которые уже занимали ребята. Интересно, а где Сид? Он вроде говорил, что будет сидеть рядом. Но что-то его не видно…

Анна держала на коленях сотовый и переписывалась с кем-то, тыча в экран большими пальцами. Ей приходилось прятать телефон за спинкой кресла впереди, потому что ученикам запрещалось пользоваться ими в актовом зале.

На другом конце ряда Гретхен заметила Девру. Та тоже ее увидела, но сразу отвернулась. Они с Кортни оживленно болтали, склонившись друг к другу.

Анна закончила писать сообщение и убрала телефон в сумочку. Мотнула головой, поправляя челку.

– Как дела?

– Получше, – сказала Гретхен. – Не знаю, смогу ли когда-нибудь выбросить тот вечер из головы.

Анна серьезно кивнула.

– У меня до сих пор в ушах звучат ее крики. Вчера приснилось, что наш дом горит, а я не могу выбраться из комнаты.

– Ого, какой кошмар, – покачала головой Гретхен.

Свет в зале померк. На сцену поднялся директор Олифант, одетый в серый костюм.

– Тренер Уокер не говорила тебе? – спросила Анна. – Олифант запретил огненные жезлы. Нам больше нельзя с ними выступать.

– И правильно, я считаю, – пробормотала Гретхен. А сама подумала: «И все по моей вине».

Она заметила, что Анна смотрит на нее пристальным, изучающим взглядом. Интересно, что у нее на уме? Уж не считает ли она Гретхен безмозглой растяпой, заслуживающей наказания? Неужели так считает вся школа?

Или это уже паранойя?

Стейси была такой милой, живой и энергичной. Все ее любят. А я до конца учебы запомнюсь всем как дурында, которая ее подожгла.

– Ты в больницу ездила? – спросила Анна. – Ну, навестить Стейси?

– Э-э… нет, – ответила Гретхен, избегая смотреть ей в глаза. – Но Сид мне рассказывает, как она.

Глаза Анны расширились от изумления.

– Ты говорила с Сидом? Вы что, встречаетесь?

– Типа того… – Гретхен сглотнула. А не брякнула ли она лишнего? Анна не просто удивилась: в ее вопросе звучало осуждение.

Теперь Анна разглядывала ее еще более пристально. На счастье Гретхен, свет в зале в этот момент погас окончательно и Олифант занял место за трибуной на краю сцены.

Посреди сцены на складных стульях расположились лицом друг к другу четверо музыкантов в черных костюмах – двое мужчин и две женщины. Одна из женщин сосредоточенно налаживала виолончель. Оба мужчины о чем-то беззаботно беседовали, положив скрипки на колени.

Олифанту не сразу удалось всех утихомирить. Несколько парней в заднем ряду громко читали рэп-композицию, которую Гретхен слышала по радио, да еще и отбивали такт кулаками по спинкам кресел, а другие ребята смеялись и подбадривали их криками.

– Сегодня мы насладимся несколько иной музыкой, – произнес Олифант, вплотную приблизив рот к микрофону.

– Но это же классика! – выкрикнул паренек в заднем ряду.

По рядам прокатился смех.

Олифант поднял руки над головой и держал так, пока все не умолкли.

– Сегодня утром нас ждет особенная радость, – объявил он. – Чикагский струнный квартет любезно согласился выступить специально для нас.

Это объявление было встречено аплодисментами. Четверо музыкантов выпрямились, приготовив инструменты.

– И чтобы сделать этот концерт действительно особенным, – продолжал Олифант, – вместе с квартетом выступит участница нашего оркестра.

Гретхен напряглась. Для Мэдисон настал ключевой момент. Как она, должно быть, волнуется! Не потому ли она вчера так хотела увидеть Гретхен? Просто чтобы та помогла ей справиться с нервами.

Теперь Гретхен и сама сидела как на иголках.

«Давай, Мэдисон! Давай!» – повторяла она про себя.

– Давайте пригласим Мэдисон Гроссман присоединиться к квартету, – предложил Олифант. Он сделал жест руками, и все зааплодировали.

Мэдисон вышла на сцену, одетая в белую блузку с оборками и длинную черную юбку. Волосы ее были уложены в высокую прическу. В ответ на аплодисменты она отвесила шутовской поклон, и все засмеялись. По-видимому, смех слегка успокоил ее, поскольку она впервые за все время улыбнулась.

– Мэдисон присоединится к квартету, чтобы исполнить, – Олифант поднес к лицу листок бумаги, – первые две части Восьмой симфонии Моцарта. – С удовлетворенной улыбкой директор подал знак музыкантам, развернулся и сошел со сцены.

Мэдисон опустилась на свободный стул лицом к виолончелистке. Рядом со стулом ее ждал футляр со скрипкой. Нагнувшись, Мэдисон взяла его и положила на колени. Другая женщина что-то сказала ей, и Мэдисон засмеялась.

Открыв футляр, она вытащила скрипку и смычок. Аккуратно застегнула футляр и положила обратно на пол.

Виолончелистка тоже что-то сказала. Со своего места в третьем ряду Гретхен не слышала, о чем они говорят. Несколько ребят нетерпеливо заерзали в креслах.

Музыканты подняли инструменты. Виолончелист-мужчина постучал по своему инструменту смычком. Они начали играть.

Гретхен глаз не сводила с Мэдисон. Лицо у той было напряженным, сосредоточенным: прищурив глаза, она вперилась в ноты. Сидя прямо, будто аршин проглотила, она отсчитала несколько тактов и поднесла скрипку к подбородку.

Гретхен слегка расслабилась. Мэдисон справится. Она покажет класс!

Мелодия скрипки поплыла по залу. Гретхен сползла в кресле, упершись коленями в спинку сиденья впереди.

Музыка была чудесной: нежная и ритмичная, она ласкала слух.

Только вот звучала она всего полминуты. А потом раздался крик – истошный животный вопль ужаса и боли. Он разлетелся по всему залу, эхом отразившись от стен.

До Гретхен не сразу дошло, что кричит ее подруга.

Мэдисон вскочила и отшвырнула скрипку. Схватившись за шею, она рухнула на колени, заходясь криком.

Четверо музыкантов тоже вскочили. Они отпрянули, в ужасе глядя на Мэдисон, которая вопила, держась за шею:

– Я горю! Горю! Кто-нибудь! Помогите! На помощь! Я горю!

Зал огласился криками. Учителя бросились на сцену.

Гретхен вскочила. На глазах шея ее подруги наливалась огненной краснотой. Мэдисон испустила последний вопль и, по-прежнему держась за шею, повалилась на бок. Алая кровь ударила сквозь пальцы фонтаном и волной окатила сцену, заливая все вокруг. Мэдисон больше не двигалась.

Уже бежал сломя голову Олифант, над его плечом трепыхался галстук. Оттолкнув одного из опешивших музыкантов, директор бухнулся на колени рядом с Мэдисон.

Зловещая тишина повисла в зале. Как будто кто-то до упора выкрутил ручку переключателя. Учащиеся стояли, опираясь на спинки кресел, вытаращив глаза и разинув рты.

В наступившей тишине Гретхен слышала, как Олифант умоляюще взывает к Мэдисон, приблизив лицо к ее лицу:

– Мэдисон? Мэдисон? Ответь, пожалуйста! Ты меня слышишь? Мэдисон?

Гретхен поняла, что задерживает дыхание, сжимая кулаки. От ужаса у нее скрутило живот.

– Зовите врача! – выкрикнула учительница с края сцены.

– Кто-нибудь, наберите 911! – подхватил кто-то.

Склонившийся над Мэдисон Олифант поднял руку.

– Боюсь, что уже поздно, – хрипло произнес он. – Она не дышит.

27

Сид приобнял Гретхен одной рукой. Она прильнула к нему, положила голову на плечо.

Вот бы мне исчезнуть, думала Гретхен. Чтоб в объятиях Сида укрыться от дневного света и раствориться навечно.

Слишком уж суров реальный мир. Слишком ужасен и жесток.

– Как у кого-то рука поднялась убить Мэдисон? – проговорила она сдавленным шепотом. Она не могла думать ни о чем, кроме вчерашнего, задаваясь одним и тем же вопросом.

И убить так хладнокровно, так изуверски! Неизвестный полил кислотой подбородник скрипки. Этого хватило, чтобы прожечь Мэдисон шею. Кислота пережгла аорту, и Мэдисон изошла кровью раньше, чем кто-то что-то предпринял.

Да, убийство было жестоким и хладнокровным. И хотя доказательств у Гретхен не было, Девра Далби была единственной из ее знакомых, у кого дома имелась кислота. Причем достаточно крепкая, чтобы разъесть застарелую краску на мебели.

Гретхен прижалась к груди Сида. Но даже тепло его тела не могло спасти ее от озноба.

– Школу вообще закрыли, – покачал головой Сид. – Полицейские на каждом шагу, всех опрашивают.

– Со мной пока не разговаривали, – проговорила Гретхен приглушенным голосом. – Я… мне нужно с ними поговорить.

Сид напрягся всем телом.

– Зачем? Что тебе известно?

Гретхен отстранилась от него. Села прямо, откинув волосы за плечи. Да, видок у нее, конечно, тот еще. С утра она даже причесаться забыла. Глаза покраснели и опухли от слез, лицо бледное… Джинсы, порванные на коленках, она носила всю неделю, а толстовку с оранжевым пятном от соуса вытащила из корзины для грязного белья. Плевать на внешность. Ее подруга умерла. УМЕРЛА. От рук убийцы.

У нее перед глазами стоял кровавый фонтан, бьющий из вскрытого горла Мэдисон, заливающий ее лицо и расплескивающийся по сцене. Снова и снова звучали в ушах вопли и визг перепуганных, беспомощных зрителей.

Сид терпеливо ждал ее объяснений.

Гретхен сделала глубокий, прерывистый вдох.

– Вечером перед выступлением Мэдисон мне звонила, – начала она. – Голос у нее был какой-то напуганный. Сказала, что хочет сообщить мне что-то очень важное, настолько, что это не телефонный разговор.

Сид нахмурился:

– А именно?

– Я… я не знаю, – пробормотала Гретхен. – Я хотела бежать к ней, да мама не пустила. – Она глухо зарычала. – Обычная история. Вечно она встает на моем пути!

Сид погладил ее руку.

– Да Бог с ней, с мамой, – мягко произнес он. – Есть догадки, что Мэдисон хотела тебе сказать?

– Ни малейших. – Упершись взглядом в пол, Гретхен подавила рыдание. И так уже обревелась, не хватало снова начать.

Сид пригладил рукою волосы.

– Думаешь, Мэдисон убили из-за того, что она хотела тебе сказать? Думаешь, кто-то заткнул ей рот?

– Подожди. Это еще не все. Некоторое время назад Девра мне говорила, что у нее есть мощная кислота, – выпалила Гретхен. Она слишком долго держала эту информацию в себе. Знание это как будто прожигало дыру в ней самой.

Сид разинул рот:

– Прости, что? Повтори.

– Это было в «Лефти». Девра подсела за мой столик. Хотела подкупить меня, чтобы я слила ей состязание за место в группе. И она сказала, что работает над шкафчиком своего отца, хочет сюрприз ему сделать. И что краску удаляет с помощью кислоты.

Сид обалдело смотрел на нее, как будто смысл ее слов не доходил до него.

– Понимаешь? – нетерпеливо воскликнула Гретхен. – Неужели не ясно? – Она потянула его за рукав. – А еще Мэдисон не так давно говорила мне, что кое-что про нее знает.

– Кое-что? А именно?

– Она не уточняла. Может, хотела рассказать в тот вечер, перед убийством. И…

– …и Девра налила кислоты ей в скрипку, чтобы Мэдисон ничего не рассказала?

– Звучит как бред… – тихо проговорила Гретхен.

– Точно, бред, – пробормотал Сид. – Девра – спятившая убийца? Бред.

– Олифант и тренер Уокер спрашивали меня про Стейси, – сказала Гретхен, цепляясь за его руку, как за спасательный круг. – Я высказала им свои подозрения насчет Девры. Ну, что она отказалась брать жезл и пришлось его взять Стейси.

– А они что?

– Сказали, что поговорят с ней. А воз и ныне там. Небось решили, что я просто пытаюсь ее подставить. Ну, типа, из-за нашего соперничества и связанных с этим терок.

Сид покачал головой.

– Это уму непостижимо. Девра подожгла Стейси и убила Мэдисон? Это… нет, невозможно. – Он повернулся к Гретхен. – Но ты все-таки расскажи полиции о своих подозрениях. Нет, ну многие, конечно, могут достать кислоту. Если Девра ею пользовалась, это еще не значит… – Его голос дрогнул. – Но вдруг ты права? Вдруг у Девры натурально поехала крыша? Вдруг и впрямь ее рук дело?

Гретхен поняла, что он в смятении. Ему явно не хотелось верить, что Девра – хладнокровная убийца. Сама мысль о том, что знакомый человек способен на предумышленное убийство…

– Ты был в больнице? Как там Стейси? – спросила Гретхен.

Вместо ответа он сжал ее в объятиях. И принялся целовать.

– Мы со Стейси… Я тебе говорил, что все кончено, – произнес он, оторвавшись от нее. – Все кончено, но она отказывается это признавать. Я тебе говорил. И пока она в больнице, я не могу с нею спорить, ругаться или переубеждать ее.

Он тяжело вздохнул.

– Мое место рядом с ней. Я не имею права ее расстраивать. Она… она совершенно раздавлена.

Не размыкая объятий, они снова поцеловались.

Сид поднялся, собираясь уходить.

– Прости. Мне в самом деле пора к Стейси.

Мысли Гретхен до сих пор вертелись вокруг темы их разговора.

– А вдруг Девра в самом деле убийца? И только мы об этом знаем? Что тогда? Что тогда, Сид?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Тогда в следующий раз она примется за нас.

28

– Полли, вот бы ты была здесь! – Гретхен смотрела в экран ноутбука.

– Но в ФейсТайм немногим хуже, – сказала Полли.

– Ты что, начала мелировать волосы?

Полли усмехнулась:

– Как по-твоему, получилось?

– Сто пудов.

Гретхен разглядывала подругу на экране. Полли такая миниатюрная! Копна каштановых кудрей, спадающих на круглое личико, кремово-белая кожа и огромные карие глазищи делали ее похожей на куколку. Она вся прямо-таки лучилась энергией и жизнью. Лучшая болельщица в Саванне-Миллс. Легкая на подъем, пружинистая, заводная. Рядом с нею Гретхен иногда чувствовала себя слонихой, даром что Полли без конца пела дифирамбы ее способностям, спортивной подготовке и внешности.

Они были идеальной командой.

– Давай, выкладывай, – сказала Полли, сделавшись серьезной. – Представляю, Гретхен, какой это для тебя кошмар.

Гретхен кивнула, снова подавив слезы.

– Мэдисон была моей подругой, единственной в Шейдисайде.

Полли смахнула локон со лба.

– А убийцу хоть поймали?

Гретхен покачала головой.

– Это Девра Далби. Я еще вчера по телефону тебе говорила: это точно Девра. Я просто в ужасе. Кроме меня никто не знает.

Она подняла глаза на часы над кухонной мойкой.

– Мне потом еще на собрание болельщиц идти. А я… мне страшно, Полли. Страшно находиться с Деврой под одной крышей.

– А как же выезд? – спросила Полли. – Ты говорила, у вас намечается?

Гретхен кивнула.

– Представляешь, мы будем жить в домиках в лесу. С психованной убийцей! Которая, вдобавок, ненавидит лично меня. Мне так страшно, Полли, я даже думать об этом не могу.

– А с тренером ты говорила? – спросила Полли. – А с полицией?

– Вчера вечером наконец пообщалась с двумя офицерами, – ответила Гретхен. – Рассказала им все. О кислоте, которой Девра чистила шкафчик. Все.

– И?

– Говорят, что проверят все зацепки. – Гретхен вздохнула. – Они были очень вежливы. Я рассказала им, какими хорошими подругами были мы с Мэдисон. Думаю, они боялись меня расстроить. Только вот мои показания их не больно заинтересовали.

– Дела-а, – протянула Полли. – А что, вашу школу опять откроют?

Гретхен кивнула.

– Уже завтра. Она была закрыта два дня. Но завтра открывается, и знаешь что? Директор собрался в пятницу футбольный матч проводить.

Полли вытаращила глаза:

– Да ладно?

– Вот тебе и ладно. Это, дескать, укрепит наш моральный дух.

Полли задумчиво скривила уголок рта. На ее щеке проступила ямочка. Она и впрямь выглядит как куколка, подумала Гретхен, даже когда всерьез задумается. Какая она все-таки славная! Лучшая подруга в ее жизни.

– Мне пора на собрание, – сказала Гретхен. – Здорово, что мы смогли перекинуться парой слов. Это правда помогает, Полли. Честное слово.

Гретхен отключила связь. Ну все, пора в школу, на встречу с тренером Уокер. А значит, и с Деврой Далби.

Неужели ей грозит опасность? Она и представить себе не могла, что окажется под одной крышей с убийцей.

И один леденящий душу вопрос не давал ей покоя: вдруг одним убийством Девра не ограничится?

29

Гретхен вела машину сквозь серые сумерки, под нависшими тяжелыми тучами. Несколько капель дождя шлепнулись в лобовое стекло. Порывистый ветер срывал пожухлую листву с деревьев и кружил в танце.

Сбавив скорость, чтобы въехать на стоянку, Гретхен заметила, что окна в школе темные. На стоянке она обнаружила всего пару машин. А у заднего хода стоял черно-белый полицейский автомобиль.

Почему полиция до сих пор здесь? Уже три дня прошло. Что они могут еще найти?

Войдя в пустующее здание, она постаралась выбросить из головы эти мысли. В коридоре царил холодный полумрак, как будто в отсутствие учащихся отключили отопление.

В спортзале оказалось еще холоднее. Тренер Уокер суетилась у стены, зажигая свет. Баскетбольные мячи, обычно сваленные в подсобке, раскатились по всему спортзалу, точно сбежали из своей темницы.

Возле тренерского кабинета Гретхен заметила Кортни, выполнявшую упражнения на растяжку. Анна и Девра стояли у дальней стены, о чем-то тихо переговариваясь. Бекка и Шеннон сидели на полу по-турецки, уткнувшись в телефоны.

Гретхен высматривала Сида, но потом вспомнила, что его не пригласили. Она сняла рюкзак и бросила его у стены. Потерла руки, пытаясь согреть их.

– Тут только что пар изо рта не валит, – сообщила она тренеру Уокер.

Та кивнула.

– Видимо, школа экономит на отоплении, пока никого нет. Вряд ли они все время гоняют печь. – Остановившись, она пристально посмотрела на Гретхен. – Как твои дела? Только честно.

– Честно – неважно, – призналась Гретхен. – Даже как-то жутковато сюда возвращаться.

– Ты посещала школьного психолога-консультанта? – спросила тренер.

Гретхен уставилась на нее. Ну и что бы ей сказал этот консультант? «Не расстраивайся, ну подумаешь, на твоих глазах подругу убили»?

– Нет, – просто ответила она.

Бросив взгляд на дальнюю стену, она увидела, что Девра отвернулась от Анны. Теперь она смотрела на Гретхен. Тяжелым взглядом. Лицо ее ничего не выражало.

Чего она пялится?

– Я думаю, лучшее, что мы можем сделать – это вернуться к рабочему распорядку. – Тренер Уокер поправила кепку. – Конечно, нам никогда не забыть о том, что случилось. Но мы должны оставить это в прошлом.

Не дожидаясь ответа Гретхен, она жестами велела остальным девушкам подойти.

– Сегодня тренироваться не будем, – объявила она. – Думаю, к завтрашней игре с «Бизонами» мы готовы. Понимаю, нам не по себе, у всех миллион вопросов, и от этого кошмара мы все на нервах. Но я считаю, что нам всем предстоит ответственная работа. А теперь слово Кортни.

Кортни пригладила ладонью стриженные волосы и вышла на середину круга, одергивая рукава кофты с эмблемой школы.

– Я согласна с тренером Уокер, – начала она. – На нас, как на группе поддержки, лежит ответственное дело. Мы можем помочь школе вернуться в норму. Я к тому, что неделька выдалась просто жесть, и все мы чувствуем себя ужасно. Много слез пролито, много кошмаров пережито, и вообще все очень печально…

Ее голос дрогнул. Она вздохнула.

– Сперва тот кошмарный несчастный случай со Стейси. Потом прямо на сцене убили Мэдисон. Как нам оправиться от этого? Как вернуть школу к нормальной жизни?

Ее взгляд обежал круг девушек.

– Я считаю – это наша задача. То есть, мы же группа поддержки. А значит, духовные лидеры школы. Я много об этом думала, когда тренер Уокер попросила меня произнести речь. Вот все говорят «школьный дух». А, собственно, что это такое? Это не просто громкие слова. Это значит, ощущать себя частью школы. Как себя и нашу школу ощущают ученики. И я думаю, если мы заж… круто выступим в пятницу… если заставим трибуны реветь… то наша задача по поднятию школьного духа будет выполнена.

Кортни снова окинула взглядом собравшихся, словно хотела убедиться, что все с нею согласны.

– Вот на что способны болельщицы, – продолжала она. – А то многие считают нас безмозглыми пустышками, а то и сексистским пережитком… Но мы покажем, как они неправы! Перед нами стоит важная задача – я бы даже сказала, миссия – вытащить всех из депресняка и заставить аплодировать.

Покончив с речью, Кортни облегченно вздохнула и отступила на шаг. На лице ее читалась неуверенность. Гретхен предположила, что она, возможно, сама ожидала аплодисментов.

Девушки хранили молчание. Наконец, заговорила Анна:

– Я согласна с Кортни. Кортни, ты молодец. Мне уже полегчало.

Остальные что-то пробормотали в знак согласия. Растерянное выражение на лице Кортни сменилось робкой улыбкой.

– Да, Кортни, молодец, – подхватила тренер Уокер. – Я считаю, ты превосходно обрисовала нашу задачу. Я бы даже сказала, красноречиво.

Кортни зарделась:

– Спасибо. Я много над этим думала…

– И у тебя была еще одна мысль, – сказала Уокер. – Насчет Гретхен.

Услышав свое имя, Гретхен напряглась. Что еще за мысль? Кортни ведь не ее подруга. Кортни подруга Девры. Они с Гретхен даже не общаются.

Кортни прочистила горло, не сводя глаз с Гретхен.

– Да я тут просто подумала, что в пятницу мы должны показать что-нибудь новое, что-то особенное. В смысле, если мы сумеем выдать нечто потрясное, народ на уши встанет.

– Расскажи им, что ты придумала, – попросила тренер.

– Мы с тренером Уокер посмотрели тут твой ролик, – начала Кортни, повернувшись к Гретхен. – Ну, из твоей прежней школы. И твое двойное сальто просто невероятно. Кто-то еще смотрел?

К удивлению Гретхен, руку подняла Девра. Зачем Девре смотреть ее ролик?

– Ну и вот… – продолжала Кортни, – ты взлетаешь так высоко, просто отпад.

– А иначе двойное сальто не выполнишь, – сказала Гретхен.

– Вот мы с тренером Уокер и подумали, что ты могла бы это выполнить в пятницу и… ну, сорвать аплодисменты. То есть это было бы просто потрясающе.

Гретхен заметила, что на лице Девры промелькнуло отвращение.

– А ты как думаешь? – обратилась к Гретхен тренер Уокер.

Девушка почувствовала, как ее лицо заливается краской. Ее бесило, что она так легко краснеет. Теперь, когда все взгляды вдруг оказались прикованы к ней, ее сердце бешено заколотилось.

– У меня идея получше, – сказала она. – Почему бы мне не научить этому еще кого-нибудь? А в пятницу мы бы выступили вдвоем. Так было бы куда эффектнее, правда?

Уокер покачала головой.

– Хорошая мысль, да времени, боюсь, нет. Разве что завтра после восьмого урока потренироваться успеем.

Гретхен стушевалась.

– Ну-у…

– У тебя будет время натаскать остальных до турнира на первенство штата, – предложила Уокер. – Мы сразили бы тамошних судей наповал.

– Думаю, я вполне управлюсь до пятницы, – задумчиво проговорила Гретхен. – Только мне нужен сильный подхват. Я лечу вниз очень быстро, так что ловить нужно с точностью до секунды.

Кортни покачала головой:

– М-да, засада. Лучшим подхватом у нас была Стейси.

Тишина.

Потом тренер Уокер спросила:

– Девра, ты как, сможешь подхватить Гретхен?

У Гретхен перехватило дыхание.

«Тренер Уокер! Вы смерти моей желаете?!»