Текст книги "Умереть молодой"
Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
43
Гретхен не могла и подумать, что до такого дойдет.
Конечно, в автобусе она была вся на нервах. И это еще мягко сказано. Затянувшаяся перебранка между Сидом и Деврой вскоре переросла в ор на два голоса.
Тренеру Уокер пришлось сходить в конец автобуса и вмешаться. Она потребовала объяснить, в чем проблема. Но эти двое, естественно, как воды в рот набрали. Девра лишь глядела на тренершу с брезгливой гримасой. Сид сидел рядом, его раскрасневшееся лицо блестело от пота. Он уперся взглядом в пол – и ни гу-гу.
Покачав головой, тренер Уокер вернулась на свое место, сжимая кулаки.
Напряжение между Сидом и Деврой накалилось, но орать они, во всяком случае, перестали.
Гретхен ерзала на сиденье, поглядывая на них. Что сделала Девра, что Сид так взбесился? Да он того гляди взорвется!
Сид отодвинулся подальше от Девры. Сидел, скрестив на груди руки, лицо по-прежнему красное. Он глядел в окно, за которым проносились фермерские поля.
Девра воткнула в уши наушники и возилась с телефоном. Сдула с лица рыжую прядь, откинулась на сиденье. Она выглядела гораздо спокойнее Сида. Теперь они демонстративно не обращали друг на друга внимания, как будто ничего не произошло.
Шеннон высунулась в проход и что-то сказала Гретхен. Но та не слушала. Она была поглощена мыслями об этом споре, верней, перепалке. Что стало причиной? Неужели это из-за нее?
Потом автобус остановился возле лагерной столовой, похожей на длинную бревенчатую хижину. Стали выгружать вещи, и тренер Уокер с блокнотом в руке распределяла жильцов по домикам. Один для самой Уокер, другой для Сида. Остальных поселили в двух маленьких хижинах по другую сторону от столовой – в каждой по трое.
Гретхен досталась хижина с Шеннон и Беккой.
«Интересно, тренер Уокер нарочно отделила меня от Девры?»
Им даже не дали толком распаковать багаж: пришлось бежать на первое собрание столовой. Тренер Уокер не любит проволочек.
Девушки надели плотные колготки, джинсы и свитера, но все равно зябко обнимали себя руками. В просторном зале было отнюдь не жарко, и никто не удосужился разжечь огонь в огромном камине у дальней стены.
А потом конфликт вспыхнул с новой силой. Крики, обвинения…
И на этот раз дело приняло совсем уж скверный оборот.
По-настоящему скверный.
Гретхен зажала уши и с криком вылетела из столовой. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь деревья, ложась на траву причудливыми узорами, у ног Гретхен мелькали темные тени.
Задыхаясь, влетела она в хижину. Сумка по-прежнему лежала на кровати, распакованная лишь наполовину.
Гретхен знала, что должна делать.
Да, голова у нее шла кругом, земля уходила из-под ног, различные образы мельтешили перед глазами, сменяя друг друга, а обстановка хижины расплывалась в черно-серой круговерти.
Но она знала, что должна делать.
Пора кончать с этим безобразием.
Из столовой до нее доносились крики.
Промедление смерти подобно.
Со сдавленным воплем Гретхен запустила руку в дорожную сумку… под одежду… под косметичку…
Пальцы сомкнулись на рукояти заранее припрятанного ножа.
Она выхватила его из сумки. Длинное лезвие тускло блеснуло в полумраке хижины.
Я во всеоружии, подумала она.
44
Миссис Пейдж судорожно пыталась затянуть ремень безопасности, пока мистер Олифант крутил руль, ведя внедорожник через поток машин на Олд-Виллидж.
– Дороги здесь слишком узкие, – простонал он. – Они со времен основания города были слишком узкие. А уж в наши дни это не дороги, а издевательство!
Взревев мотором, он свернул к обочине, чтобы обойти еле ползущий мусоровоз. Миссис Пейдж подбросило на пассажирском сиденье.
– Мне так жаль, – проговорила она. – Простите, что не поставила школу в известность о проблемах Гретхен. Но ничто не предвещало беды. А ее терапевт уверял, что переезд на новое место – наилучшее решение.
Олифант кивнул, щурясь на дорогу сквозь солнечные очки.
– Наверное, нам стоило вести себя по-другому, – пробормотал он. – Проявить к ней больше внимания. Если бы мы чуть серьезнее отнеслись к ее жалобам на Девру Далби…
– Далеко еще до лагеря? – перебила миссис Пейдж.
– Минут сорок пять, не больше. Если эта проклятая пробка хоть немного рассосется! За городом движение посвободнее.
Какое-то время они ехали молча. Солнечные блики играли на лобовом стекле, вынуждая миссис Пейдж болезненно щуриться.
– Сожалею, но я вынужден задать этот вопрос, – нахмурившись, произнес Олифант. – И смягчить его невозможно. Как вы думаете, Гретхен могла убить Мэдисон Гроссман? При том, что Мэдисон была ее подругой?
Миссис Пейдж сжимала ладони перед собой, словно читая молитву.
– Не знаю. Правда, не знаю. Я… я не думаю, что моя дочь – убийца. Она проблемная девочка, да, но… То есть… я не могу представить, чтобы она… Я даже вообразить не могу… – Она всхлипнула.
– А все-таки, могли у нее быть поводы убить Мэдисон Гроссман?
Миссис Пейдж помотала головой.
– Нет, никаких. Мэдисон была ее единственной новой подругой с момента переезда. Во всяком случае, мне так казалось. Вы поймите, мистер Олифант, Гретхен очень скрытная. Она со мною ничем не делится. – А потом, поразмыслив, добавила: – Ой. Кажется, у нее есть еще мальчик.
Глаза Олифанта расширились.
– Мальчик?
– Да. Я с ним познакомилась. Симпатичный такой, и Гретхен он явно нравится. Я прямо сердцем почуяла. Так-то она не говорила, что они встречаются или что-то там еще. В ту субботу он приходил помочь нам убраться в гараже.
– А как его звать, не помните?
Она покачала головой.
– Нет, извините. Меня так поразило, что она, похоже, завела ухажера… – Ее голос опять прервался.
Олифант ударил по тормозам, чуть не врезавшись в другой внедорожник.
– Можете описать его?
Миссис Пейдж ненадолго задумалась.
– Ну, он подстрижен по новой моде, то есть ужасно. Знаете, когда виски выбриты, а наверху копна. Каштановые волосы. И… помнится, у него здоровенные уши. Сам симпатичный, только вот уши.
– Похоже на Сида Вивиано, – сказал Олифант. – Он отвечает за снаряжение у болельщиц.
– Да, наверное. В принципе, все логично.
– Но вся школа знает, что Сид встречается со Стейси Гранде. Причем уже давно.
Миссис Пейдж не ответила. Только прерывисто вздохнула.
– Я считала, что уделяю Гретхен достаточно внимания. С ее слов выходило, что даже слишком много. Но… Видимо, я не справилась. Мне следовало быть более ответственной. Вообще глаз с нее не спускать.
Они еще какое-то время ехали в тишине. За пределами Шейдисайда двигаться стало проще. Солнце начало клониться к закату, опускаясь над плоскими серо-бурыми полями, что окружали город.
Миссис Пейдж сидела с закрытыми глазами, но Олифант знал, что она не спит. Может, молится?
Он гадал, все ли она рассказала ему о Гретхен. Он полагал, что она могла многое утаить. Он думал о ноже, который нашли у нее в рюкзаке. От этих мыслей живот булыжником распирала невыносимая тяжесть.
Когда он свернул на просеку, ведущую к кемпингу, все тело от страха налилось свинцом. Высокие деревья вытянули ветки над дорогой, закутывая ее в тень, которая сгущалась по мере приближения к лагерю.
Миссис Пейдж распахнула глаза. На ее лице застыло выражение страха и тревоги. Пятна солнечного света играли на крышах маленьких домиков, пустующих в это время года.
Автомобиль провалился колесом в огромную выбоину, потом подскочил, отчего миссис Пейдж вскрикнула.
Олифант сбросил скорость, проезжая мимо двух домиков – сквозь их заляпанные грязью окошки брезжил слабый свет. А потом впереди возникло огромное двухэтажное здание, должно быть, служившее столовой.
Краем глаза миссис Пейдж уловила какое-то движение. Она увидела девушку, бегущую к столовой. И ахнула.
– Это что, Гретхен?
Олифант остановил машину как раз в тот момент, когда девушка подбегала к дверям.
Да. Да. Это действительно была Гретхен. Ее светлые волосы развевались за спиной, тускло отсвечивая в лучах заката.
Да, это была Гретхен. И да, в руке она сжимала нож. Занесенный для удара.
– Нет. О нет, – простонала миссис Пейдж.
Они с Олифантом одновременно потянулись к дверным ручкам, собираясь выпрыгнуть из машины и остановить Гретхен.
Поздно!
Гретхен скрылась в столовой.
Распахнув дверцы, они услышали крики, пронзительные, испуганные. Истошные вопли ужаса доносились из распахнутых окон. Потом раздался отчаянный крик тренера Уокер:
– Стой! Нет, пожалуйста! ОСТАНОВИСЬ!
45
Сквозь визг девушек в столовой, Гретхен слышала шум крови в ушах, чувствовала барабанный стук собственного сердца. Преодолевая панику, она толкнула дверь плечом и ворвалась в столовую.
Она моргнула. С перепугу зрение сыграло над нею шутку. Зал вдруг стал красным. Кроваво-красным. Пространство вокруг длинного стола пульсировало краснотой, будто залитое кровью.
Гретхен отчаянно заморгала, и кровавый угар рассеялся, уступив место нормальным цветам. Озираясь по сторонам, девушка ринулась вперед. Вопли зазвенели еще отчаяннее, когда она подняла нож и помахала им перед собой, чтобы Сид увидел длинное лезвие.
И Сид увидел. Его глаза распахнулись от удивления.
Он стоял за спиной Девры, обхватив ее рукой за грудь и прижимая к себе. А другой рукой прижимал к белому горлу Девры кухонный нож.
Глаза Девры дико вращались. Волосы торчали во все стороны. Она даже крикнуть не могла – лезвие слишком сильно прижималось к ее шее.
– Брось его, Сид! – дрожащим голосом рявкнула Гретхен, сама не узнавая себя. – Брось нож! Отпусти Девру, быстро!
Остальные болельщицы вскакивали из-за стола и пятились, пока все не сгрудились у стены.
Тренер Уокер застыла на другом конце стола, беспомощно вытянув руки, словно умоляла Сида, лицо ее застыло от ужаса, рот распахнулся.
Гретхен увидела, как в зал влетела мама в сопровождении директора Олифанта. Откуда они узнали, что здесь беда? Оба застыли в дверях, не смея приблизиться.
Гретхен шагнула к Сиду и Девре, размахивая ножом в дрожащей руке. Сердце так колотилось, что грудь, казалось, вот-вот взорвется.
– Брось его, Сид, – повторила она. – Я серьезно. Отпусти Девру, не то полосну. Я не боюсь. Я полосну тебя.
Сид сильнее вдавил лезвие в Деврино горло.
– Это должна была быть Девра! – выкрикнул он звенящим от злости голосом. – Девра, не Стейси! Девра должна была сгореть!
Гретхен ахнула.
– Это был ты, Сид? Ты нарочно пропитал жезл керосином?
– Это должна была быть Девра! – снова заорал он. – Не Стейси! Я не хотел поджигать Стейси. Это Девра должна была сгореть! – Его голос дрогнул. Он усилил хватку. Девра обессиленно обмякла в его руках, прекратив сопротивляться.
Сид провел ножом по ее горлу. Побежала тонкая алая струйка, девушки завизжали.
Девра сипло застонала.
– Ох… умоляю… больно…
– Не делай этого! Не режь ее, Сид! – закричала Гретхен. Она приблизилась еще на шаг, сжимая рукоять ножа до боли в руке.
Надо заговаривать ему зубы. Это единственный способ. Если заболтать его, может, это удержит его от убийства.
– Почему, Сид? Чем она заслужила смерти?
– Она знает! Она знает! – выкрикнул он.
По шее Девры струилась кровь. Сид по-прежнему прижимал нож к ее глотке.
У стены, закрыв лицо руками, всхлипывали Анна и Шеннон.
– Я делал все… все, чтобы погубить Девру. Чтобы все возненавидели эту суку. Я… я должен был ее погубить… так же, как она погубила мою семью.
Гретхен держала нож наготове.
– Сид, что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь?
– Я… это я все делал, – повторил Сид. Его глаза остекленели, сделались отрешенными. Сейчас он находился в собственной реальности, обращаясь больше к себе, нежели к Гретхен и остальным. – Я стащил ее телефон и слал тебе эти угрозы. Подлил стекломой в твою воду и насовал в форму тараканов. Я… я надушился Девриными духами и напал на тебя в спортзале. Я обязан был погубить Девру. Показать Девре, на что я способен. Я обязан был отплатить ей. Я хотел, чтобы все ненавидели Девру так же, как я.
– Но зачем, Сид? Почему?
– Она знает! ЗНАЕТ! – снова завопил он, дико вытаращив глаза и побагровев. – Мы с Деврой… я думал, что между нами есть связь. Мы встречались. Стейси ни о чем не подозревала. Девра и я… я думал, что у нас все прекрасно. Действительно думал. Мне казалось, что у нас что-то настоящее. А потом…
Сид скрипнул зубами и глухо зарычал. Он еще сильнее прижал лезвие к Девриной шее.
– Не убивай ее! Сид, ты же не хочешь ее убить! – закричала тренер Уокер, обретя наконец дар речи.
– А почему нет? – выплюнул Сид. – Она погубила мою семью. Она разрушила мою жизнь. Я считал, что у нас любовь, настоящая, но потом… потом… Мой папа работал у Далби. В отделе обуви. Он был хорошим продавцом. И преданным работником. Постоянно твердил, какой у них хороший магазин и как он любит свою работу.
Он умолк, его грудь вздымалась. Сид глубоко вдохнул, словно рассказ вымотал его. Взгляд его дико метался, словно не мог сосредоточиться. Крупные капли пота катились по лбу и щекам.
– Из-за Девры моего папу уволили, – снова заговорил он, понизив голос почти до шепота. – Она заложила его начальству, дескать, он нахамил покупателю, и его уволили. Мы были неразлучны, Девра и я. Я думал, что у нас все серьезно. Что это настоящее чувство. А она лишила моего папу работы. Неужели не понимаешь? Я ни черта для нее не значил. Ни-чер-та.
Он сильно дернул Девру, развернув ее боком.
– Это сломало моего папу, – его голос снова дрогнул. – Он так и не стал прежним. Как и вся моя семья. Она погубила мою семью. Все погубила. Это она должна была сгореть. Не Стейси. Не Стейси. Это Девра должна была сгореть.
– Нет! – вскричала Гретхен. – Сид, нет!
Надо забалтывать его. Это единственный шанс.
– А как же Мэдисон? Как же Мэдисон, Сид? Ты знаешь, кто убил Мэдисон?
Он заморгал.
– Кто убил Мэдисон? Я убил. А кто же еще?
Гретхен всхлипнула. Эхом разнесло звук под низкими стропилами. Ее всю трясло. Нож дрожал в руке. Не такого ответа она ждала.
Она так любила Сида. И лишь теперь поняла, что совсем не знала его. Он убийца. Убийца. Она доверяла ему. Душу ему раскрыла. А он оказался убийцей.
– Зачем, Сид? Зачем ты убил ее?
– Она видео записала на телефон. По незнанке. Но потом нашла. Запись футбольной игры. А там я натираю жезл керосином. Хорошая такая запись, четкая. Короче, у Мэдисон оказалась на меня компра. И она обещала показать ее Олифанту.
Он кивнул потрясенному директору. Тот по-прежнему оцепенело стоял в дверях рядом с миссис Пейдж.
У Гретхен снова вырвался всхлип. Она чуть не выронила нож.
– О Боже, Сид. Не могу поверить… Не могу поверить, что ты убил Мэдисон.
Сид криво усмехнулся.
– А что мне оставалось? – Он снова грубо дернул Девру. – Что, надо было позволить ей показать это видео Олифанту? Полиции? Хватит болтовни. Сейчас Девра сдохнет. Это она должна была сгореть, а не Стейси. Не Стейси!
Взгляд его лихорадочно метался. С каждым словом изо рта брызгала слюна.
– Это должна была быть Девра! Девра, а не Стейси!
– Отпусти меня! – заверещала Девра, обретя, наконец, голос. – Отпусти меня! Отпусти!
Но тут же захлебнулась – Сид полоснул ее ножом по горлу.
46
Девушки у стены завизжали. Кортни рухнула на колени. Бекка и Шеннон обнялись. Анна закрывала лицо руками.
Девра протяжно застонала. Сид отпустил ее, не опуская ножа, и она тоже повалилась на колени.
Гретхен ощутила прилив энергии. Зал снова окрасился красным, а в следующий миг она уже неслась вперед, спотыкаясь, летела к Сиду, завывая от ярости раненым зверем.
Это предательство… все жестокие шуточки, что проделывал с нею Сид… тараканы… угрожающие послания… кислота в гараже… его ложь… и все это время он прикидывался, что заботится о ней!
Потом она будет думать о том, как ее использовали, как он заманил ее в западню ради своей безумной жажды мести.
Но сейчас она чувствовала только ярость, ярость, окрасившую стены в кроваво-красный цвет, ярость, гнавшую ее вперед, исторгавшую из груди вопль разъяренного зверя. Отшвырнув нож, она опустила плечо и налетела на Сида.
Он видел, как она приближается, но отреагировать не успел. Она врезала локтем ему под дых, и нож вылетел из его руки. Застонав, Сид попытался отступить назад, но тут Гретхен зарядила ему кулаком в челюсть.
Она услышала треск – неужели это шея сломалась? Голова Сида запрокинулась, глаза выкатились из орбит, рот распахнулся от боли и шока. Сид рухнул навзничь, треснувшись затылком о деревянный угол стола. Он мешком сполз на пол, нелепо раскинув ноги, голова наклонена вперед, глаза закрыты. Гретхен стояла над ним, напрягшись всем телом, тяжело дыша, ожидая, что он вот-вот поднимется.
Но он не двигался.
Обернувшись, она увидела, что Девра подползла к тренеру Уокер. Тренер обернула ее горло кухонным полотенцем.
– Все с ней будет хорошо! – крикнула Уокер. – Порез неглубокий.
Остальные болельщицы окружили Девру и тренера Уокер. Все галдели наперебой.
Стоя на коленях, директор Олифант тряс Сида за плечи, пытаясь привести в чувство.
– Дышит. Кто-нибудь звонил в девять-один-один? – закричал он. – Есть тут у кого-нибудь сотовая связь, черт побери?
Мама Гретхен бросилась вперед и обняла дочь. Щеки ее опухли от слез, и Гретхен чувствовала, обнимая маму, как трепещет ее сердце.
– Ты в порядке, – повторяла миссис Пейдж. – Ты в порядке. Ты в порядке.
Вывернувшись из ее объятий, Гретхен подбежала к тренеру Уокер, которая прижимала к порезу Девры свежее полотенце.
– Ничего страшного, Девра, – заверила тренер. – Кровь почти остановилась. Разве что маленький шрамик останется…
Гретхен опустилась на колени рядом с Деврой.
– Мне так жаль, – проговорила она. – Правда, мне очень жаль.
Девра моргнула.
– Жаль?
– Что вела себя как придурочная, – пояснила Гретхен. – Всех собак на тебя вешала. Обвиняла во всех этих ужасах. Которые делал Сид. Мне так жаль…
Нахмурившись, Девра покачала головой.
– Смотрите-ка, она еще извиняется. Я тебе жизнью, блин, обязана!
Гретхен уставилась на нее, пытаясь собраться с мыслями.
– Слушай, а ведь так и есть, верно?
И несмотря на пережитый ужас, девушки дружно расхохотались.
* * *
– Вечеринка-сюрприз? – проговорила Гретхен в трубку. – Когда? – Она выслушала ответ Кортни. – Анна справляет «сладкие семнадцать»?
– На свои шестнадцать она была в отъезде, – объяснила Кортни. – Она твердит, что это несправедливо[9]9
Для девочек-подростков в США шестнадцатилетие имеет особо важное значение и считается переходом в (условно) взрослую жизнь, откуда и пошло выражение «sweet sixteen». Отмечать эту дату принято с особым размахом.
[Закрыть]. Так что будет отмечать в этом году. Только она об этом пока не знает. Мы закатим ей вечеринку в качестве сюрприза.
– Зашибись, – сказала Гретхен. – Жду не дождусь. А как ты это устроишь?
Не успела Кортни ответить, как в комнату Гретхен вошла миссис Пейдж:
– С кем это мы говорим?
– Мне пора, – сказала Гретхен. – Мама пришла. – Она дала отбой. – Это Кортни, мам.
Миссис Пейдж не сумела скрыть облегчения.
– Хорошо. Извини, что помешала. – Прищурившись, она пристально посмотрела на дочь. – Ты хорошо себя чувствуешь? Нет проблем из-за… из-за случившегося?
Гретхен подняла руку, сжала в кулак.
– Рука только болит, об Сида отбила.
– А в остальном все нормально? – допытывалась мама. – Я тут с доктором Кноллер разговаривала, она говорит, что утром ты была ничего. Но еще она сказала, что не удивилась бы запоздалому шоку или стрессу после всего, что тебе пришлось пережить.
Гретхен вздохнула.
– Мам, я тебя умоляю. Успокойся уже. Я в порядке. Правда. Душою и телом. Пожалуйста, поверь мне.
– А ты не огрызайся, – обиделась миссис Пейдж. – Я пытаюсь проявить немножко заботы, только и всего. – Она направилась к двери. – Ты не против яичницы на обед?
– Было бы замечательно, – сказала Гретхен. – Спасибо.
Она слушала, как мать спускается по лестнице, а потом долго сидела, прислонившись к изголовью кровати и глядя, как утренний свет струится в окно спальни. Осенний день обещал быть ясным. И в душе ее тоже царила ясность. Она ощущала себя легкой, как перышко, словно все ее проблемы разом решились, а тревоги остались в прошлом.
Что-то пиликнуло. Ее телефон. Сперва Гретхен не поняла, что это за звук. Потом вспомнила: эсэмэска.
Она взяла телефон, глянула на экран.
И прочла сообщение:
ТЫ УБИЛА МЕНЯ, ГРЕТХЕН.
НО Я НЕ УЙДУ. ЛПН. ПОЛЛИ.
