Текст книги "Мертвый Бойфренд (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Он не ответил, а только схватил за запястье.

– Эй, отпусти!

Он подтащил меня ближе. Потом схватил меня за оба запястья и притянул к себе. Его ладони были жесткими и холодными, как лед.

– Отпусти! Что ты делаешь? Пусти!

Его пустые зеленые глаза сверкнули. Своими ледяными руками он обхватил мое лицо. Сжав ладонями мою голову, он подтащил меня к себе.

Он прижался своими губами к моим и жестко поцеловал. Злым поцелуем. Он удерживал меня – держал лицо напротив своего, прижимался губами, такими злыми и холодными, вдавливал их в мои губы, пока не заболел мой рот.

Наконец, задыхаясь, я отпрянула назад, и вкус ледяных губ все еще оставался на моих губах. И затем я ахнула от ужаса.

Его губы были все еще сшиты вместе.

У меня началась рвота и я тщетно силилась ее прекратить. Я терла губы, но не могла избавиться от ощущения холода на губах.

Он держал меня за плечи, тяжело дыша мне в лицо. Его дыхание пахло гнилью. Тухлым мясом. Смертью.

Кривая улыбка изогнула зашитые губы. Я даже отчетливо видела черные нитки, лопнувшие на на концах некоторых стежков.

Я изо всех сил пыталась отодвинуться, но он был гораздо сильнее меня.

Он схватил обеими мою голову и потащил вперед для следующего поцелуя. Задыхаясь, я старалась дышать нормально, пока он скользил по мне холодными мертвыми губами, лаская мои щеки большими пальцами и держа мою голову.

Удерживал меня в поцелуе с трупом. Я думала, что это никогда не кончится.

Стежки обдирали мне губы, пока я не закричала от боли.

Я просунула одну ногу позади него и со всей силы толкнула его двумя руками в грудь. Он опрокинулся назад, упав на асфальт.

Я схватилась за дверцу машины и открыла ее. В сумке у меня ключ зажигания. Мне нужно было всего лишь нажать на стартер, чтобы завести машину. Я упала на руль и изо всех сил пыталась закрыть дверь.

Но Блэйд был уже на ногах. Он схватился за ручку двери и держал ее открытой. Похрюкивая, как животное, поблескивая зелеными стеклянными глазами, он добрался до меня другой рукой. Хлопая меня по плечу, он пытался меня захватить.

Он ворчал, как пес, сквозь свои сшитые губы. Ворчал, рычал и пытался схватить меня. Я боролась, отпихивала его. Затем я двумя руками схватилась за ручку двери и дернула изо всех своих сил.

Дверь прищемила руку Блэйда, но он даже не вскрикнул. Мог ли он это почувствовать?

Еще один сильный рывок – и дверь закрылась. Я нажала «Старт». Машина быстро завелась. К моему окну прижалась грудь в красной толстовке. Не обращая на это внимания, я включила передачу, нажала на газ и с ревом сорвалась с места.

Я увидела как Блэйд опрокинулся на спину. Он распластался на капоте уже в другом пространстве.

Машина взревела в проходе. Слишком быстро. Слишком быстро. Мне пришлось резко затормозить, чтобы не влететь в проволочное заграждение.

Я была не в себе. Сердце колотилось, как бешеное. В висках стучало. Губы болели от тех ужасных, мерзких поцелуев. Я повернула к выходу, в конце ряда чуть не поцарапав Rav4 с включенными фарами.

Потом я выскочила с короткой подъездной дорожки на Пограничной улице. Повернула по широкой траектории направо, забыв проверить трафик. Позади меня совсем рядом раздался гневный гудок. Я умчалась прочь. Пролетела на красный. Раздалось еще больше гудков.

Я просто должна была ехать, должна была убраться как можно дальше от ожившего трупа. Окно покрылось каплями дождя, но я не включила дворники. Я смотрела сквозь сияющие капельки, крохотные бриллианты, сверкающие в темноте ночи. Я ехала, словно сквозь сон.

Только это был ночной кошмар.

Каким-то образом я все же добралась домой. Я нажала на тормоз лишь у нашего гаража – в паре дюймов от гаражной двери. Отблеск фар на широкой белой двери ударил в ветровое стекло жутковатым белым светом.

Я сидела, пустым взглядом уставившись в светлое пятно, впившись руками в руль. И мне не хотелось открывать дверцу и возвращаться в этот мир. В горле застрял комок, а исцарапанные губы саднили и болели.

Я была дома.

И в безопасности… пока.

Я заглушила мотор и моя рука потянулась к выключателю фар. Но рука на полпути застыла в воздухе.

Но что это на коленке? Что-то примостилось на моем колене.

Что же это?

Я нагнулась, взяла это и поднесла к лицу, чтобы увидеть что это было.

Рука Блэйда.

Холодная, мертвая рука Блэйда. Я отсекла ее, когда захлопывала дверцу.

Открыв рот, я начала кричать.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

31

Я выбросила руку в аллее за моим домом. Раздался глухой стук, когда она отскочила от изгороди и упала на гравий.

Может нужно было ее спрятать под чем-то? А может похоронить? Я не могла четко мыслить.

– Никто никогда не вернется туда, – сказала я себе.

Я не могла дышать. У меня скрутило живот. Рука была твердой и холодной, сжата в кулак. Она была чисто отрублена в районе запястья и совершенно не кровоточила.

Не кровоточила, поскольку Блэйд был мертв.

Оказавшись на свету, льющемся из дома и омывающем задний двор я задрожала. Мои глаза заметались туда-сюда. Преследовал ли меня Блэйд? Пришел ли он, чтобы забрать назад свою руку?

Теперь он не оставит меня в покое. Он захочет вернуть свою руку и отомстить.

Я скользнула в дом через дверь кухни. Мои родители уже спали, но они оставили для меня включенный свет. Потихоньку, на цыпочках я поднялась по лестнице в ванную напротив моей комнаты.

Меня тошнило. В горле стоял ком. Я наклонилась над унитазом, попытавшись вызвать рвоту. Но приступ тошноты прошел.

Я помыла лицо. Помыла губы. Я все еще чувствовала вкус этих мертвых, жестких губ на своих губах. Я вымыла руки три раза.

Я бросилась к себе в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Я рухнула на край кровати и крепко сжала ладони на коленях.

Мне была необходима помощь, и лишь один человек мог помочь мне.

Дина Фиар.

Лучше бы мне никогда больше не встречаться с Диной. Я не хотела ее видеть. У меня перед глазами стояли мужчина и женщина в стеклянных ящиках. Неужели это правда ее родители? Она действительно сделала из них чучела и выставила их в витрине?

Это не могло быть правдой. Просто не могло. Но я видела их в той жуткой комнате. А Дина даже похвалялась этим. Шутила о том, как применила к ним навыки, полученные на занятиях по таксидермии.

Я обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Я вдруг поняла, что была от Дины в ужасе. Может она вообще была психованной? Сумасшедшей убийцей? Мне не хотелось впредь к ней приближаться.

Но разве у меня был выбор?

Даже несмотря на мой ужас, я знала, что лишь она одна может мне помочь.

Дина вернула Блэйда к жизни. Она заставила меня убить его. Затем вернула его назад.

Дина хотела, чтобы он всегда принадлежал ей. Но где она? Никто, кроме нее, не мог его контролировать. Она была единственной, кто мог меня защитить. Моей единственной надеждой было то, что она сможет помешать ему преследовать меня.

– Дина, – прошептала я ее имя, хватая телефон. Я набрала ее номер и поднесла телефон к уху. Гудки… три раза… четыре…

А потом я услышала несколько звуковых сигналов. И записанный женский голос, слишком громкий, настолько громкий, что я отдернула телефон от уха, известил: Вы позвонили на номер, который отключен. Пожалуйста, проверьте номер и позвоните снова.

Отключен? Не может быть! Нет!

Почему у Дины отключен телефон?

Я попыталась еще раз и получила то же сообщение. Потом я выключила телефон и в отчаянии, гневе, страхе швырнула его за кровать.

Завтра я найду ее в школе. Она наверняка знает что делать с Блэйдом. Она поможет мне.

Я сорвала с себя одежду и кучей бросила ее на пол посреди комнаты. Натянула фланелевую сорочку. Была теплая весенняя ночь, но я не могла унять дрожь.

Снова пошел дождь. Забарабанил по стеклу. Моя кровать стоит прямо под окном. Обычно я люблю, лежа в постели, разглядывать наш задний двор.

Но сегодня я накрылась с головой одеялом, крепко зажмурила глаза и стала слушать стук дождя по оконному стеклу.

Может, этот звук убаюкает меня, сказала я себе.

Но, естественно, это было безумие. Скрутившись, я лежала под одеялом, пока не стало слишком душно дышать. Потом я сбросила одеяло и попыталась уснуть на боку. Я меняла позы, надеясь выбросить из головы ужасные события сегодняшнего вечера, чтобы немного поспать.

Но нет. Они все проигрывались и проигрывались у меня в мозгу.

И вдруг я вспомнила, что завтра мне нужно делать в классе доклад. «История скрипки Страдивари». Мой дедушка был профессиональным скрипачом. Он играл с Детройтским Симфоническим оркестром и со многими другими. Он был владельцем одной из бесценных скрипок Страдивари. Он показывал мне инструмент, когда я была маленькой и объяснил мне почему она была столь ценной и совершенной.

Незадолго до смерти дедушки, скрипку украли. И все эти прошедшие годы, я вспоминаю слова моей бабушки, сказавшей несколькими неделями позже, что он умер от разрыва сердца.

Я была слишком молода, чтобы до конца понять это. Но ее слова засели в мою голову. Мне хотелось добавить эту семейную историю в свое эссе о скрипках Страдивари. Я знала, что мистер Ловетт, мой учитель английского, оценит это

Я хороший писатель, Дневник. Я люблю писать и рассказывать истории. После того, как мой дедушка умер, когда мне было семь, это эссе было для меня чем-то особенным. Я начала писать его. Вообще-то, я его почти закончила.

Сколько времени? Два утра? Встать сейчас и продолжить работу над ним? Может, это отвлечет меня от Блэйда.

Я зевнула. Нет. Я все равно не смогу сконцентрироваться. Мне не хотелось спать, но я чувствовала себя уставшей. Разбитой. Может, если бы я попыталась очистить свой разум… Может, медленно посчитать от ста до одного…

Я была только на девяноста трех, когда услышала за окном грохот. Я испугано села.

Дождь прекратился, но оконное стекло было покрыто каплями дождя. Яркий полумесяц плыл в сером небе.

Я прислушалась. Услышала еще звук. Похожий на низкий плач. Может кошка?

Я наклонилась вперед, прижалась лицом к стеклу и посмотрела во двор. – Ой, нет! Нет!

У меня перехватило дыхание, когда я увидела Блэйда в его красной толстовке.

Он стоял в луче желтого света, падающего на траву. Капюшон был опущен, и я видела, что взгляд его зеленых глаз направлен на мое окно.

– Нет. Пожалуйста, – я закрыла глаза и попыталась избавиться от него, прогнать его, отправить прочь. Мне хотелось умолять его: «Исчезни, Блэйд. Ты мертв. Исчезни, пожалуйста».

Но, когда я открыла глаза, он не сдвинулся с места. Он стоял на свету, его красная толстовка блестела, и я увидела руку. Руку, которую отрезала дверь моей машины. Он засунул ее в карман толстовки.

Он нашел руку. Она у него.

Я попятилась от окна, но он уже успел меня заметить. Я увидела, как он поднял над головой свою нормальную руку.

Что он держал в ней? Что это было зажато у него в кулаке?

Я всмотрелась в покрытое каплями стекло, пытаясь сфокусировать взгляд. Свет, падающий от дома, озарил предмет у него в кулаке. Нож. Сверкнуло лезвие.

– Боже мой.

Блэйд держал над головой нож. Держал его высоко, чтобы я могла видеть. Его голова была запрокинута назад. Глаза смотрели на меня.

Я закричала, когда он опустил нож.

Он вонзил лезвие себе в голову и снова убил себя.

32

Я повернулась к двери спальни. Слышали ли мама с папой мой крик?

В коридоре было тихо.

Мне не хотелось снова смотреть во двор. Не хотелось видеть распростертого на траве Блэйда с торчащим из него ножом.

Но у меня не было выбора. Я должна узнать, может ли он снова умереть. Я должна это узнать…

Боже мой. Нет.

Он не убил себя. Он засунул нож себе в рот и провел лезвием между губами. Он разрезал шов, чтобы освободить рот.

В ярком свете я видела, как лопаются толстые черные нитки, как отваливаются стежки, пока не остается лишь несколько кусочков черной нити, прилипшей к уголкам рта Блэйда.

Охваченная холодным ужасов, прижавшись горящим лицом к прохладному оконному стеклу, я наблюдала, как он тестирует рот. Двигает челюстью вверх-вниз. Шевелит губами. Медленно открывает рот. Высовывает и засовывает язык несколько раз. Затем он стащил остатки нитки с губ и еще немного поработал ртом.

После этого он поднял глаза на меня и закричал хриплым страшным животным воплем:

– Я вернулся ради тебя, Кейтлин. Я вернулся. Я никогда тебя не оставлю. Никогда!

Охнув, я опустила штору, рухнула на кровать и натянула одеяло на голову.

***

На следующее утро мне не хотелось идти в школу. Как я могла сидеть в классе со всем этим ужасом, вертящимся у меня в голове? Я стала раздумывать какое бы оправдание придумать для родителей. Но потом я вспомнила, что не могла остаться дома. Мне нужно пойти в школу и найти Дину Фиар.

Дина была моей единственной надеждой. Из тех старых книг в ее семейной библиотеке, она обучилась тайнам, научилась силе, вернувшей Блэйда к жизни.

Она знала способ как отправить его назад, в гроб.

Припарковав машину на студенческой стоянке, я снова подумала о тех двух людях, застывших в витринах в доме Дины. Меня передернуло, и я крепко вцепилась руками в руль. Любой здравомыслящий человек держался бы от Дины как можно дальше.

Но я не была здравомыслящим человеком. Я была напугана, в ужасе. Я отпрыгивала от каждого звука, каждого резкого движения, от яркого цвета или света. При виде красного цвета мне хотелось кричать. Я знала, что всю жизнь буду видеть эту красную толстовку в кошмарах.

Блэйд правда сказал, что останется со мной навсегда? Я должна воспринимать его слова серьезно. Должна верить, что он не шутит. Несмотря на то, что от одной мысли об этом у меня сводит живот, а сердце в груди начинает колотиться, как бешеное.

Где ты, Дина?

Я ждала в коридоре почти до самого звонка. Она не показалась.

Я поспрашивала ребят, знает ли кто-нибудь, в каком классе Дина. Похоже, никто не знал. Из-за ее необычного темного облика, спутанных черных волос, черных нарядов и ее странности в целом, от нее все старались держаться подальше.

Она была одиночкой. Я не знала, были ли у нее вообще друзья в школе. У нас с ней не было общих занятий. Я никогда ни с кем ее не видела.

Прозвенел звонок. Коридор сразу опустел. Все разошлись по классам. По пути к классу мисс Чоу я заглянула в несколько кабинетов. Дины я нигде не увидела.

Когда я вошла, мисс Чоу оторвалась от своего ноутбука.

– Закрой, пожалуйста, дверь, Кейтлин, – сказала она. – И пострайся быть немного попроворнее, ладно?

Я закрыла за собой дверь и спросила:

– Мисс Чоу, вы знаете в каком кабинете Дина Фиар?

Она прищурилась, глядя на меня, потом почесала коротко стриженые прямые черные волосы с челкой на лбу.

– Дина Фиар? Сожалею, Кэтлин, но я ее не знаю. Есть проблема?

– Ну… – Я замялась. Я увидела Джулию, сидевшую в конце первого ряда, наблюдавшую за мной, с напряженным от беспокойства лицом. – Это, в некотором роде, чрезвычайная ситуация, – сказала я. – Мне действительно необходимо найти ее.

Мисс Чоу кивнула.

– Почему бы тебе не зайти в канцелярию? Миссис Вэйл подскажет тебе, где ее найти.

– Спасибо, – я поставила рюкзак на свой стол. – Я быстро. Я очень признательна вам, мисс Чоу.

– Эй, Кейтлин! – через весь класс окликнула меня Джули.

Но я уже вышла из двери в вестибюль. Тут было тихо и пусто. Два учителя гимнастики устроили обмен мнениями перед выставочным стендом с наградами. Они кивнули мне, когда я быстрым шагом проходила мимо.

Кабинет директора находился рядом с центральным входом. Я вошла. На скамейке перед столом, ссутулившись, сидела пара торжественно выглядевших парней. Десятиклассники, подумала я. Похоже, во что-то вляпались.

К уху миссис Вэйл, школьного секретаря, была прижата телефонная трубка. Разговаривая, она стояла у стола, перебирая какие-то бумаги. Я подошла к столу и оперлась руками на столешницу перед ней.

Она кивнула и продолжила разговор. Кажется, речь шла о программе горячих обедов. Миссис Вэйл сказала:

– Я за это не в ответе. Что подавать – решает государство.

Я готова была взорваться, молча умоляя ее закончить телефонный разговор. Если она проговорит дольше, окончится классный час, и я опоздаю на английский и на свой доклад по скрипке.

Когда она наконец договорила, я издала долгий вздох облегчения.

– Кейтлин, чем я могу тебе помочь?

– Мне нужно найти Дину Фиар, сказала я. – Это очень важно. Можете мне сказать номер ее классной комнаты?

– Легко, – ответила она с улыбкой. – Мне нравятся легкие задачи.

Она подвинула компьютер к краю и начала быстро печатать на клавиатуре.

– Я просто открою ее расписание. Еще раз: как ее зовут?

Я повторила.

Миссис Вэйл подняла на меня взгляд.

– Фиар? Из знаменитой семьи Фиар? Правда? Как так вышло, что я ее не знаю?

Я пожала плечами.

Она вернулась к компьютеру, прищувшись, посмотрела на экран.

– Странно, – пробормотала она. Потом напечатала еще что-то. – Д-и-н-а, верно? – произнесла она имя по буквам.

– Верно, – подтвердила я и наклонилась, пытаясь заглянуть на экран через ее плечо.

Миссис Вэйл потерла подбородок.

– Давай-ка я посмотрю справочник учащихся. Она в выпускном классе, как и ты?

– Да. Я уверена, что она в выпускном классе.

– Ладно. Никаких проблем, – она еще что-то напечатала. Затем какое-то время изучала экран. Прокручивала туда-сюда список учащихся.

– Она новенькая?

– Нет. Не думаю. Хотя вообще-то я не знаю.

Она еще что-то напечатала. Пристально уставилась на экран.

Потом она повернулась ко мне.

– Кейтлин, похоже, вышла какая-то ошибка. В нашей школе нет ученицы по имени Дина Фиар.

33

Я попыталась скрыть свое потрясение, но, думаю, мне это не очень удалось. Миссис Вэйл сжала мою ладонь.

– Кейтлин? Ты в порядке?

Нет. Я не в порядке. Я схожу с ума. Придумываю воображаемых людей.

Я тяжело сглотнула. У меня в горле вдруг стало сухо, как в пустыне. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя, что я не выдумала Дину Фиар.

Она определенно была настоящей. Джули с Мирандой тоже ее видели и говорили о ней в тот вечер, когда я столкнулась с ней в «Лефти».

– Она настоящая, – пробормотала я, даже не осознавая, что говорю вслух.

– Возможно, она ходит в Колиджиет, – предположила миссис Вэйл. Это частная школа для девочек в Норт-Хиллзе. – Ты видела ее здесь в школе?

Мне захотелось сбежать от миссис Вэйл. Она смотрела на меня с таким подозрением, как будто со мной что-то не так. Она хороший человек, но, но лучше ей секретов не доверять. Все, что вы ей скажете, она расскажет мистеру Эрнандесу, нашему директору.

– Вообще-то… – протянула я. Потом склонила голову, лихорадочно соображая. – Кажется, я видела ее только вне школы, – я выдавила из себя улыбку. – Спасибо, миссис Вэйл.

Не дожидаясь ее ответа, я развернулась и вылетела из канцелярии, чуть не врезавшись в двух учителей физкультуры, входивших туда.

В коридоре было шумно и многолюдно. Классный час закончился, и все направлялись на первый урок.

Я не торопясь пошла на английский. Кто-то окликал меня, но я их проигнорировала. По пути я терла лоб и массажировала виски. Моя голова была готова взорваться.

Это был курс углубленного английского, в основном для учащихся, интересующихся писательским мастерством. Мы садились за один большой круглый стол, делились своими историями и эссе и критиковали их.

Обычно это мой любимый предмет. Но сейчас мне хотелось только спрятаться в уголке, закрыть глаза и попытаться поразмышлять. Естественно, это было невозможно. За круглым столом не спрячешься.

И конечно, когда я шла к своему месту, мистер Ловетт похлопал меня по плечу и сказал:

– Сегодня утром ты первая, Кейтлин.

Когда остальные ребята расселись, я достала из сумки эссе. Я не нервничаю, читая свои работы перед всем классом. Я довольна уверена в себе как в писателе, к тому же всем известно, что я не стеснительная.

Но сегодня, когда я просматривала написанное, мои руки дрожали. Эссе было не закончено, и я хотела бы, чтобы у меня было время отшлифовать его. Моя голова все еще раскалывалась. Я надеялась, что чтение эссе перед всеми поможет мне успокоиться и перестать ломать голову о Дине Фиар.

Ничего подобного.

Когда мистер Ловетт дал мне знак, я встала и представила свое эссе.

– Оно о скрипке Страдивари, – сказала я. – Я написала его, потому что этот бесценный инструмент имеет особое значение для нашей семьи.

Мистер Ловетт наклонился вперед и сложил руки на столе.

– Интересно, – пробормотал он. – Начинай, Кейтлин.

Я начала читать.

– Музыкальные инструменты Страдивари изготавливались в семнадцатом-восемнадцатом веках итальянской семьей Страдивари. Сегодня они невероятно ценятся не только благодаря мастерству создателя, но и поскольку во всем мире их осталось лишь 650.

Я подняла глаза от бумаги, чтобы посмотреть, все ли слушают. И охнула, когда увидела Блэйда. Он стоял в дверном проеме.

На нем была его красная толстовка. Один рукав был низко опущен, чтобы прикрыть культю, где отсутствовала кисть руки. Его растрепанные волосы ниспадали вокруг его бледного белого лица.

Когда наши взгляды встретились, он слабо улыбнулся мне. Его глаза сверкнули. Затем он поднял к губам тыльную сторону ладони. Не отрывая от меня взгляда, он сморщил свои мертвые губы и начал издавать громкие звуки, целуя свою ладонь.

Я опустила эссе и указала на дверь.

– Вы это слышите? – закричала я. – Слышите, что он делает? Смотрите! Видите его? Видите его там? Это Блэйд!

Заскрипели стулья, все повернулись к двери.

Но Блэйд исчез. Дверной проем был пуст.

Все тут же изумленно повернулись ко мне. Я услышала шепот и сдавленный смех.

– Кейтлин, я никого не вижу.

– О чем ты говоришь?

– Блэйд? Тот парень, которого убили?

Я швырнула свое эссе на стол, отодвинула стул и побежала. Я вылетела из кабинета в коридор, сопровождаемая озадаченными возгласами мистера Ловетта.

Опустив плечо, я толкнула боковую дверь школы. Тяжело дыша, вырвалась наружу, чувствуя бешеную пульсацию в висках.

– Я не могу вернуться туда, – сказала я сама себе. – Я никуда не могу пойти, пока Блэйд не исчезнет. Но… как мне от него избавиться?

34

Я знала, что, кроме Дины, никто не сможет ответить на этот вопрос. Добежав до ученической парковки, я заозиралась по сторонам.

Мои нервы были натянуты, как струна. Кожу покалывало. Я была уверена, что вот-вот откуда-нибудь выскочит Блэйд.

Парковка была пустынной. Все были на уроках. На противоположной стороне улицы я заметила женщину, толкающую детскую коляску. За ними следовал большой белый пудель. Нормальная жизнь.

Я бы хотела, чтобы и моя жизнь была нормальной.

Я забралась в машину. Руль был горячим от солнца, бившего в лобовое стекло. Я выехала из узкого места на парковке.

Я мельком заметила, что от школьного входа за мной кто-то наблюдает. Это мистер Ловетт? Мне было все равно. Какое мне могло быть дело до школы? Какое мне могло быть дело до чего-то другого, если меня преследует и на меня охотится оживший труп?

Дорога до дома Дины слилась для меня в сплошное пятно из вспышек света, солнечных лучей, чередования затененных и солнечных участков, проносящихся мимо домов, деревьев, машин и всего остального… Только хаос, только пульсирующая волна движения и цвета. Я осознала, что свернула на Фиар-Стрит, только когда улица потемнела под аркой ветвистых старых деревьев.

Когда я добралась до тупика, где заканчивалась улица и начинались деревья, в поле зрения возник Динин дом. Машины перед домом не было.

Спрятавшись в зарослях сорняков, ведущих к дому, за мной наблюдал неподвижно сидящий черный кот, сверкая зелеными глазами. Зеленые глаза напомнили мне Блэйда. И снова, я увидела эти пустые стеклянные глаза, зеленые как изумруды, представив как он наблюдал за мной, стоя в классном дверном проеме, производя эти отвратительные звуки. С наслаждением. Получая удовольствие от моих мучений и сводя меня с ума.

Я свернула на обочину и выбралась из машины, не сводя глаз с дома. Солнце отражалось в окнах по всему фасаду и я не могла разглядеть того, что происходит внутри.

Кот не шевелился. Он сидел выпрямившись, словно приготовившись защищать свою территорию. Он проводил меня взглядом, когда я направилась мимо него к двери в боковой части дома.

Я позвонила в дверь, но звука звонка изнутри не услышала. Немного подождала. Кот потерял ко мне интерес и побрел к пепелищу особняка Фиар.

Я почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Нажала на звонок еще раз. Потом постучала в дверь.

– Дина? Ты дома? Дина?

Тишина.

Утреннее солнце, уже успевшее подняться высоко в небо, ярко сияло, но его свет не мог согреть меня. По моему телу разлился холод, как будто я только что вылезла из холодной ванны.

– Дина? Ты где?

Я достала телефон. Еще раз изучила ее номер. Когда я звонила ей до сегодняшнего дня, он работал. Может, попробовать еще раз…

Я набрала и подождала. Пожалуйста, будь там. Ответь, пожалуйста.

Нет. Я услышала то же сообщение, что этот номер отключен. Вздохнув, я сунула телефон в сумку. Затем повернулась и забарабанила в дверь кулаками. Барабанила до тех пор, пока у меня не заболели костяшки.

– Дина? Дина?

Я была близка к помешательству. Чувствовала, что скоро не выдержу, просто взорвусь, разлетевшись на миллионы осколков.

– Дина?

Открылось боковое окно. Высунулась голова. Прищурившись из-за яркого солнца, я узнала Дину.

– Ты дома? – произнесла я тихим сдавленным голосом.

– А вот и ты, Кейтлин, – сказала она. – Я тебя ждала.

Ждала меня?

Окно закрылась. Несколько секунд спустя я услышала в доме шаги, распахнулась входная дверь.

– Я звонила и стучала, – затаив дыхание, сказала я. – Звала тебя по имени, и…

Она жестом пригласила меня войти. – Я была в задней части дома. Готовясь, – сказала она. – Готовясь к твоему приходу.

Я протиснулась мимо нее в маленький коридорчик у входа. В доме странно пахло, будто что-то горело. – У тебя что-то стоит на плите?

Он покачала головой. – Нет, но я кое-что готовлю.

Мне не понравилось, как это прозвучало. Я попыталась понять, что означает улыбка, возникшая на ее накрашенных черной помадой губах, но не смогла. Она пошутила?

Ее длинные волосы были завязаны сзади широкой фиолетовой лентой, но отдельные пряди выбились из-под нее и обрамляли ее совиное лицо. На ней была атласная фиолетовая футболка и прямые черные джинсы.

Она сделала несколько шагов ко мне. Я инстинктивно отступила назад.

– Я искала тебя в школе, – ляпнула я.

– Но, Кэйтлин, я не хожу в твою школу.

– Я не знала, – сказала я. – А куда ты ходишь?

– Вообще-то, я на домашнем обучении.

При этих словах она почему-то рассмеялась. Довольно презрительно.

– Тебя учат родители? Но ты говорила, что они умерли, – удивилась я.

Она снова рассмеялась.

– Я сама себя учу.

Я кивнула. Мои ладони были сжаты в кулаки. Каждая мышца тела была напряжена. Я совсем чокнутая, раз пришла сюда?

Нет. Просто в отчаянии.

Она разглядывала меня. Похоже, ее это очень забавляло.

– Чего ты тянешь? Не имеет смысла болтать, как будто мы лучшие подруги. Я знаю, зачем ты пришла.

– Хорошо, – сказала я. – Можешь… можешь мне помочь?

Ее улыбка угасла.

– Думаю, да. Я хорошо подготовилась. У меня есть все, что нам нужно.

Я покачала головой.

– Дина, ты говоришь загадками. О чем ты?

Она залезла под безразмерную фиолетовую блузку и достала оттуда что-то круглое, по размеру чуть меньше мячика для софтбола.

Это была рука. Сжатая в кулак.

Рука Блэйда.

Я уставилась на нее. Над согнутыми пальцами торчал большой палец. Рука стала светло-фиолетовой.

– Г-где… ты ее взяла? – заикаясь, спросила я.

– Забей, – ответила Дина. – Это неважно, – она подбросила руку вверх и поймала ее. Снова подбросила и снова поймала. Затем она жестом пригласила меня в коридор. – Кейтлин, ты готова к рок-н-роллу?

35

Дина повела меня по длинному сумеречному холлу в свою комнату. Когда мы подходили, запах гари становился все сильнее. И как только я вошла в комнату, я увидела, что запах исходил от дюжин горящих свечей, черных свечей, расставленных по всей комнате.

Одиннадцать высоких черных свечей образовывали на полу пентаграмму. Свечи были ароматизированными и наполняли воздух терпким ароматом благовоний, похожих на корицу.

Когда я подошла к попугаю, он защебетал и захлопал крыльями, как будто хотел сбежать. В аквариуме, стоящем на столе справа от жердочки попугая, плавали три или четыре серебристые рыбки.

Пока мы шли к центру комнаты, Дина молчала, лишь продолжала подбрасывать руку Блэйда. Стеклянную стену, выходящую на лес Фиар-Стрит, озарило красное утреннее солнце.

Дина указала на две черные квадратные подушки, которые она положила на полу между высоких зажженных свечей.

– Сядь там, Кейтлин, – скомандовала она, прерывая молчание.

Я медлила.

– Ч-что мы будем делать?

– Увидишь. У нас много работы.

Дина подошла к столу и что-то взяла возле аквариума. Я поняла, что она надевает цепочку на шею. Талисман с серебряной птичкой. Она повесила его поверх пурпурной блузы и вернулась к пентаграмме.

Она осторожно пробралась между горящих свечей и без предупреждения бросила мне руку.

Я неуклюже поймала ее, прежде чем она упала на пол. – Держи ее, – сказала Дина, садясь наискосок от меня, но настолько близко, что наши колени почти прикасались.

Я схватила ладонь Блэйда двумя руками, боясь ее уронить. Его рука окоченела. На ощупь она была как шероховатая штукатурка. Все пальцы были крепко сжаты. На месте отреза, где было запястье, были видны темные пятна, где раньше были вены.

Я вздрогнула. Как меня угораздило связаться с этой кошмарной девушкой?

– Дина, скажи мне, – настаивала я. – Что мы здесь делаем?

Она прищурилась, глядя на меня через свои большие круглые очки.

– Конечно же, заманиваем сюда Блэйда.

Одной рукой она взяла талисман, висевший на груди, и погладила его лицевую сторону двумя пальцами.

– Заманиваем его сюда?

Она кивнула. Пламя свеч отбрасывало блики на ее бледное лицо, отражаясь в очках.

– Он снова предал нас, – пробормотала она. – Н-да, но в действительности он предал меня.

Рука Блэйда в моих ладонях вдруг показалась мне очень тяжелой. Мне не хотелось держать ее. Я опустила ее вниз и убрала в сторону, чтобы не видеть. Из моего желудка поднялась волна тошноты.

– Предал тебя? Он охотился за мной, – сказала я. – Он сказал, что никогда не отстанет от меня.

Ее черные губы изогнулись в злобном оскале.

– Об этом я и говорю, Кейтлин. Моя очередь. Я трудилась всю ночь, чтобы вернуть его… вернуть себе, а не тебе.

Она отбросила пряди от лица.

– Он снова предал меня. Я не могу допустить этого.

Вдруг с моих губ сорвались мои самые жуткие мысли. Я не должна была этого говорить. Но, сидя напротив Дины со скрещенными ногами, я думала об этом, и это приводило меня в ужас. Сидя там, я была такой легкой жертвой.

– Дина, если ты меня убьешь… Блэйд достанется тебе. Таков твой план? Убрать меня с дороги?

Ее глаза расширились от шока.

– Убить тебя? Нет, конечно. С чего ты это взяла? Ты же моя лучшая подруга.

Она сумасшедшая. Совершенно чокнутая психопатка.