Текст книги "Мертвый Бойфренд (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Блэйд наклонился и схватился за колени, пытаясь отдышаться.

– Классная вечеринка. Классная вечеринка, – повторял он мою прощальную фразу. Затем покачал головой. – Не могу поверить, что ты это сказала. Это было шедеврально.

– Ох, – я почувствовала боль в запястье и поняла, что мой серебряный браслет все еще раскаленный. Я отпустила фонарь и поднесла руку к свету.

– Что случилось? – Блэйд выпрямился и подошел ко мне.

– Мой браслет, – сказала я. – Так странно. Он меня обжигает.

– Так сними его, – сказал он.

Я потянулась пальцами другой руки к застежке. Раньше у меня никогда не было проблем с расстегиванием браслета. Сейчас же я не могла найти застежку.

Я пробежалась вдоль браслета большим и указательным пальцем. Браслет казался цельным. Цельным металлическим обручем.

– Не может быть, – пробормотала я. – Я… Я не могу найти застежку.

Блэйд взял мою руку в свои.

– Дай я попробую, – он высоко поднял мою руку, наклонил голову и стал внимательно рассматривать браслет.

– Переверни его, – посоветовала я. – Вращай, пока застежка не окажется сверху.

Блэйд попытался повернуть браслет.

– Ай! – снова вскрикнула я. Он попытался повернуть браслет в другую сторону. Мою ладонь и плечо пронзила боль.

Блэйд отпустил браслет и поднял глаза на меня.

– Кейтлин, браслет не двигается. Мне кажется… что он сросся с твоей кожей.

6

– Нет, Джули, ювелир не смог его снять. Он сказал, что у него нет подходящей пилы для серебра.

Одной рукой я держала у уха телефон, другой – толкала магазинную тележку. Тпру. Я остановилась как раз вовремя. Я чуть не врезалась в женщину с маленькой девочкой в тележке.

– И что ты собираешься делать? – спросила Джули. – Ты же не можешь оставить браслет навсегда. Он остановит кровообращение!

– Думаешь? – с сарказмом спросила я. – Думаешь, я сама об этом не подумала? – Я повернула тележку в продуктовый отдел. Блэйд шел впереди меня, он уже был на полпути к секции замороженных продуктов. – Папа сказал, что поговорит с хирургом. С костным хирургом. С тем, кто сможет срезать браслет, не отрезав с ним мою руку.

– Я… не могу в это поверить, – запинаясь, произнесла Джули. – Ты правда думаешь, что Дина Фиар…

– Я уже не знаю, что думать, – ответила я. – Мне не показалось, что у нее есть какие-то суперспособности. Но с серебром что-то случилось. Не знаю что. Наверное, его что-то расплавило, – я вздохнула. – По крайней мере, он остыл. Больше не жжется.

– Странно, – протянула Джули.

Свободной рукой я взяла кочан салата айсберг и положила его в тележку.

– Мне нужно идти, – сказала я. – Я в «Пэй-Райт». С Блэйдом.

– Прости? Кейтлин, ты закупаешься продуктами с Блэйдом? Вы что, съезжаетесь?

– Ха-ха. Очень смешно. Я пришла за покупками для родителей. Блэйд пошел со мной, потому что…

– Кейтлин, я дам тебе один непрошеный совет, – понизив голос, произнесла Джули. – Возможно, у вас с Блэйдом все развивается слишком быстро. Возможно, тебе стоит быть осторожнее. Не спешить, понимаешь?

– Ты права, – сказала я. – Я не спрашивала у тебя совета. Поговорим позже, Джули, – я отключилась и сунула телефон в сумку.

Блэйд поднял огромную замороженную пиццу с пепперони.

– Это есть в списке?

– Нет. Может, в твоем списке, но не в списке моих родителей. Положи на место.

Он развернулся и пошел в обратную сторону, вращая коробку с пиццей на одном пальце. Я еще раз сверилась со списком покупок. Мои родители собирались делать какое-то рагу для моей кузины из Мартинсвиля.

– Сельдерей… – я покатила тележку вдоль полок с продуктами. На фоне играла старая песня Битлз. На соседнем ряду навзрыд плакал маленький мальчик, потому что мама не разрешила ему взять печенье.

Блэйд был на месте раньше, чем я. Он схватил толстый пучок сельдерея и оторвал две палочки. Одну бросил мне.

– К бою! – крикнул он и пошел на меня, махая стеблем сельдерея и шлепая им меня.

Я отвернулась от тележки, и началась дуэль. Наша битва на сельдерее становилась все напряженнее. Со стеблем сельдерея в руке я стала агрессивнее. Ударяя по стеблю Блэйда, я вынудила его отступить. Вскинув руки, он врезался в гору коробок с хлопьями, и они с шумом свалились на пол.

Я услышала, как заохали вокруг люди. Со всех сторон на нас смотрели строгие, неодобряющие лица. Я увидела, что к нам, гневно размахивая руками, бежит рыжий молодой человек в длинном белом фартуке.

Мы с Блэйдом швырнули свой сельдерей в тележку. Я убрала волосы от лица, сделала глубокий вдох и приготовилась встретиться лицом к лицу с разъяренным работником магазина.

– Что здесь происходит? – спросил он, опустив руки вдоль фартука. На его именном бейдже было написано «ЧАК В.» У него были короткие волосы, приподнятые спереди. Лицо было очень красным. Я заметила у него на лбу горошины пота.

– У нас здесь… несчастный случай, – ответила я, указывая на разбросанные по ряду коробки с хлопьями.

– Да. Несчастный случай, – повторил Блэйд. Мы оба нацепили свое самое честное выражение лица. – Нам очень жаль.

– Они просто упали, – сказала я. – Вы поможете нам их собрать?

Работник злобно глянул на Блэйда, затем на меня.

– Несчастный случай?

Он опустил взгляд на стебли сельдерея в тележке. Долго на них смотрел. Казалось, он напряженно думал, как это уладить.

Наконец, он вздохнул, покачал головой и сказал:

– Я об этом позабочусь. Удачного дня, – он ушел, вытирая свой потный лоб и бормоча что-то о «подростках».

Спустя пару минут мы с Блэйдом перегружали покупки в багажник Тойоты моей мамы.

– Где ты научилась так двигаться со стеблями сельдерея? – спросил Блэйд.

– Брала занятия после школы, – ответила я. – Я хотела принять участие в фехтовании на сельдерее на Олимпийских играх. Но мои родители не могли позволить себе такие расходы на продукты.

Он поцеловал меня.

– Тебе точно надо на работу?

Я кивнула.

– Это моя обязанность. Я не хочу лишать людей их попкорна.

Между нами установились теплые, но дразнящие отношения. Прошло совсем немного времени, а мы уже так хорошо чувствовали себя, будучи вместе. Я еще раз поцеловала Блэйда, попрощалась с ним и поехала домой, чтобы выгрузить продукты.

По пути я думала о предостережении Джули. Не спешить с Блэйдом. Я хорошо понимала, что она имела в виду. Она сказала это не из ревности или из злости. Мы знакомы целую вечность, и она знает, что я иногда могу переусердствовать.

Я эмоциональна. Я уже рассказывала, что плачу на фильмами. Возможно, я слегка слишком долго обнимаю людей. Возможно, меня легче ранить, чем некоторых других людей. Одно неприятное слово может заставить меня чувствовать себя полнейшей неудачницей.

Я такая, какая есть. С этим ничего не поделаешь, Дневник. И почему бы не жить полной жизнью? Не хватать быка за рога? Не идти до конца и не жить на всю катушку?

Я могу долго продолжать. Встретив Блэйда, я стала самым настоящим философом. С тех самых пор, как влюбилась в него. Взгляни правде в глаза, Кейтлин. Ты в него влюбилась. Это была любовь с первого взгляда.

Возможно, это немного сводило меня с ума. Делало слегка взвинченной. Немного более чокнутой, чем я была до этого.

Позже этим вечером я, возможно, отреагировала слишком остро. После смены за прилавком с попкорном… самые жуткие минуты моей жизни… Может быть, я отреагировала слишком остро. Но я такая, какая есть. Что я могу поделать?

7

Поставив локти на прилавок и глядя на почти пустой вестибюль кинотеатра, я мечтала о Блэйде, Дневник. Перед мужским туалетом кто-то рассыпал тарелку сырных начос, и менеджер Рикки убирал беспорядок. Он был в плохом настроении. Но это не новость.

Автомат с попкорном были почти полон. Это был очень спокойный вечер. Я подумала о том, что съесть упаковку «Твиззлерс». Но решила, что, пока Рикки в таком скверном настроении, это не очень хорошая идея.

Рикки то ли двадцать четыре, то ли двадцать пять. Он долговязый блондин с веснушками, рассыпанными по носу и щекам. У него большие ладони, выглядящие карикатурно, потому что они слишком большие для его тощих рук. Он костлявый и неуклюжий. Носит слишком большие джинсы и мятые футболки-поло не по размеру.

У него почти всегда ворчливое настроение. Наверное, из-за того, что ему не нравится работать здесь менеджером. Однажды он рассказал мне, что собирался поступить в Пенсильванский и изучать бизнес. Но его не приняли, и сейчас он обучается на онлайн-курсах и все еще живет с мамой.

Мой телефон завибрировал. Я достала его из кармана. Сообщение от Блэйда: «Увидимся завтра?»

Рикки закончил уборку и подошел ко мне, держа ведро и тряпку. Я сунула телефон назад в карман джинсов.

– Кейтлин, не стой без дела, – сказал он.

– Но здесь никого нет, – заметила я, показывая рукой. – Что мне делать?

– Протри витрины, – сказал он. – Проверь автомат со льдом.

Я кивнула.

– Без проблем.

Я научилась не спорить с ним. Мне хотелось сохранить эту работу. Работа не сложная, а платят пятнадцать долларов в час (не говоря уже о попкорне, который можно стащить).

Я нашла тряпку и начала протирать стеклянную столешницу. В животе урчало. «Твиззлерс» выглядели чрезвычайно соблазнительно. Я была в дальнем конце прилавка, когда заметила, что в вестибюль кто-то вошел.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это Дина Фиар. Я смотрела, как она идет к прилавку. На ней был темно-фиолетовый свитер, короткая черная юбка и черные колготки. Ее губы были такого же фиолетового цвета, как и свитер.

Ее спутанные длинные черные волосы ниспадали ей на спину. Вокруг глаз у нее была темная тушь. Я сразу подумала о еноте.

Она меня преследует? Почему я постоянно на нее натыкаюсь?

От этих вопросов все мое тело напряглось. Я почувствовала, как сжались мои мышцы.

– Привет, Дина, – я попыталась выглядеть непринужденно.

Сверкнув черными ногтями, она оперлась руками на прилавок, пачкая стекло, которое я только что протерла.

– Я вспомнила, что ты здесь работаешь, – сказала она.

Я кивнула.

– Какой фильм смотришь?

Она показала на зал №4 и ответила:

– «Школа вампиров-3».

Я должна была догадаться.

– Первые два были шикарны, – сказала она. – Изменили мою жизнь. Серьезно.

– Я… не смотрела, – сказала я.

– Книги мне тоже нравятся. У меня все есть. Лучшая серия.

Поверх ее плеча я заметила, что от дверей зала №2 за нами наблюдает Рикки.

– Как Блэйд? – спросила Дина. Глазки енота впились в меня.

– Отлично, – ответила я. Рикки не нравится, когда мы болтаем с посетителями. Мы должны заниматься только делом. – Хочешь попкорна или еще чего-нибудь?

Она проигнорировала мой вопрос. Ее ногти забарабанили по прилавку.

– Иногда я кое-что вижу, – сказала она, понизив голос до шепота. – Хорошее и плохое.

Я почувствовала холодок. Внезапно я вспомнила о своем браслете. Как она обхватила его рукой. Как он стал обжигающе горячим, а потом вплавился мне в кожу. Я опустила руку, скрывая браслет от ее взгляда.

– Я… не понимаю, – сказала я.

– Я хочу, чтобы ты стала мне другом, – прошептала она, не отводя взгляда и не мигая. – Не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

– Эм… спасибо, – пробормотала я.

Рикки не двигался. Он все еще наблюдал за нами с несчастным выражением лица.

– Блэйд говорил обо мне? – спросила Дина.

У меня перехватило дыхание.

– Говорил о тебе? Ну…

– Говорил? Говорил он обо мне?

– Ну… не знаю, – ответила я. – Что именно?

Дина по-прежнему не моргала. Ее глаза безотрывно смотрели на меня. Крошечный серебряный череп у нее на носу, казалось, светился.

– Нам нужно общаться, – наконец произнесла она. – Мы же можем быть друзьями, да? Можем быть друзьями и проводить вместе время, болтая о Блэйде?

Я было слишком ошарашена, чтобы скрыть свое удивление.

– Болтая о нем? В смысле?

Выражение ее лица изменилось, глаза потухли.

– Я поняла, – пробормотала она. Она сжала свои бледные руки над прилавком. – Поняла. Ты не хочешь общаться. Ясно.

– Нет, подожди, – сказала я.

Она ударила руками по стеклу. У меня за спиной вдруг затрещал автомат с попкорном, готовя новый попкорн. От этого звука я вздрогнула.

Я удивленно повернулась к автомату. Оба автомата с газировкой, стоящие позади него, начали лить содовую. От стеклянного подогревателя хотдогов начали разлетаться искры. Он гудел и коротил.

– Эй! – вскрикнула я.

На другой стороне вестибюля я увидела встревоженное лицо Рикки. Он рысцой бежал к нам, выкрикивая мое имя.

Фиолетовые губы Дины расплылись в победоносной улыбке. Ее темные глаза вспыхнули.

– Уверена, что не хочешь поговорить?

Я бросилась выключать автоматы с газировкой. Содовая уже пузырилась на полу. Мои кроссовки утонули в липкой темной жидкости.

Я заметила, что руки Дины скользнули со стеклянного прилавка. Она сделала шаг назад.

Попкорн начал разлетаться в разные стороны от автомата, как лава из вулкана. Я сражалась с автоматом с газировкой. Вилка застряла в розетке. Река содовой вытекла из-за прилавка.

– Я знаю, мы еще поговорим, – сказала Дина, а затем прошептала: – Прости за браслет.

Из-за треска лопающегося попкорна и плеска льющейся на пол содовой я была не уверена, что правильно услышала ее.

– Что ты сказала?

Но она развернулась и торопливо пошагала в сторону зала №4.

Рикки, запыхавшись, зашел за прилавок.

– Что случилось? Что здесь произошло? Зачем ты все включила?

– Это не я! – закричала я. – Я ничего не трогала.

Рикки заскочил за прилавок. Его ботинки заплюхали по содовой, разлитой по полу. Он забежал за автоматы с газировкой и вытащил вилку. Я продолжала снова и снова нажимать кнопку «Стоп» на автомате с попкорном. Наконец, он замедлился и, потрескивая и хлопая, остановился.

Мы с Рикки стояли, тяжело дыша, глядя на немыслимый беспорядок.

– Не может быть, – пробормотала я, тряся головой. – Как такой возможно? – я повернулась к Рикки. – Я ничего не трогала. Клянусь. Я разговаривала с девушкой из школы, и тут…

Рикки провел своей тощей рукой по волосам.

– Наверное, скачок напряжения, – сказал он. – Какие-то проблемы с электричеством. Из-за энергетической компании. Больше ничего не могло это вызвать.

– Да, – согласилась я. – Скачок напряжения.

Но на самом деле я в это не верила. Я знала, что это было предупреждение от Дины Фиар.

Рикки пошел в подсобку за тряпками. Я достала из-под прилавка большую мусорку и начала сгребать туда рассыпавшийся попкорн.

В тот момент я понятия не имела, что этот вечер станет еще хуже.

8

Подошвы моих кроссовок были липкими от пролитой газировки. Когда я шла по бетонной парковке торгового центра, у меня в кроссовках хлюпало – чвяк, чвяк, чвяк.

Нам с Рикки понадобился почти час, чтобы закончить уборку. Мы работали молча, но каждые пару минут Рикки бормотал:

– Как такое могло произойти?

У меня были мысли по этому поводу. Но я, конечно, не могла ими ни с кем поделиться. Кто бы мне поверил? Если бы я сказала, что у Дины Фиар есть власть над этими автоматами, меня бы заперли, как чокнутую психопатку, и у меня не было бы права жаловаться.

Теперь я поняла, что она запала на Блэйда. Наверное, я должна была понять раньше. Но что теперь? Она собирается разрушить мою жизнь дикими выходками, как с браслетом и автоматами в кинотеатре? Так она собирается заполучить Блэйда?

В этом не было вообще никакого смысла.

Я представила ее темные глаза, прожигающие меня насквозь, как будто пытаясь проникнуть мне в мозг. Снова услышала жуткий стук ее длинных черно-белых ногтей по стеклу прилавка.

От этих безумных, нереальных мыслей у меня закружилась голова. Я сомневалась, стоит ли рассказывать Блэйду о Дине, о том, что она продолжает о нем спрашивать, спрашивать, говорит ли он о ней.

Был ли он знаком с ней до того, как мы с ним встретились? Он сказал, что нет. Я должна ему верить. Он сказал, что никогда не слышал о семье Фиар.

Блэйд живет в Шейдисайде недавно, но в это сложновато поверить. Мне кажется, что когда сюда переезжают новые люди, их сразу предупреждают держаться подальше от Фиаров и Фиар-Стрит.

Я всегда думала, что это все суеверия и выдумки. Но после встреч с Диной я уже не была так уверена.

Из-за всех этих мыслей, вращающихся в голове, я прошла мимо своей машины. Я остановилась и попыталась вспомнить, где припарковалась. На уровне С. А знак передо мной говорил, что я уже на уровне D.

Соберись, Кейтлин.

Я развернулась и пошла в обратную сторону, чавкая липкими кроссовками по бетону. Наверное, из-за этих звуков я не услышала шаги у меня за спиной.

Я не осознавала, что меня преследуют, пока мужчина не оказался всего в паре шагов позади меня. Я услышала торопливое шарканье ботинок и свистящее дыхание.

У меня не было шанса убежать. У меня не было даже времени испугаться. Он грубо схватил меня и повернул к себе лицом.

Я уставилась на его красные глаза, злое, заросшее густой щетиной лицо, наполовину скрытое капюшоном темной толстовки. Я никогда его раньше не видела.

Он схватил меня за плечи и сильно тряханул, его красные глаза светились, зубы были сжаты.

– Пустите меня! – закричала я. Мой голос громко отразился от бетонных стен паркинга. Я закрутила головой. – На помощь! Кто-нибудь!

Но мы с мужчиной в капюшоне были одни.

– Давай сюда кошелек. Я могу сделать тебе больно, – его голос звучал, как грубый скрежет из глубин горла. Он так сильно сжал мои руки, что боль пронзила все мое тело.

Я попыталась восстановить дыхание.

– Пустите, – шепотом выдавила я. – Пустите меня. Пожалуйста…

9

Теперь он хрипел, по его губам текла слюна.

– Я могу сделать тебе больно, – повторил он. – Кошелек. Быстро.

Я заставила себя дышать. Мое сердце так колотилось, что в груди болело.

– Ладно, – выдавила я.

Все еще держа меня за руки, он опустил голову, приблизил ее к моему лицу так близко, что почувствовала запах его несвежего дыхания.

Я поняла, что это мой шанс, Дневник.

Я не из тех девушек, кто легко уступает, сдается без боя. Я знала, что пришел момент извлечь пользу из занятий по самообороне, которые я посещала в прошлом году.

Я прогнула спину, как будто пытаясь отстраниться от него. Затем подняла правую ногу и резко вскинула ее изо всех сил. Он издал испуганный булькающий звук, когда мое колено ударило его прямо в лицо.

Я услышала отвратительный хруст. Это сломался его нос.

Его ладони соскользнули с моих рук. Он схватился за лицо, из его носа полилась ярко-красная кровь. Издав от боли животный рев, он рухнул на колени и закрыл лицо обеими руками. Кровь лилась между его пальцев вниз на толстовку. Он снова заревел.

Какое-то время я просто стояла, переводя дух, наслаждаясь победой, мое сердце бешено колотилось в груди… колотилось так сильно, что я почти чувствовала каждый толчок крови.

Пару секунд я смотрела на него. Затем заставила себя уйти. Я сорвалась с места, грохоча кроссовками по бетону, добежала до своей машины и уехала.

***

– Ого. Тяжелый? Можно подержать? – спросила Джули.

– Ручка просто потрясающая, – сказала Миранда. – Как он открывается?

– Вот этой кнопкой, – ответила я, демонстрируя ей. – Нажимаешь ее большим пальцем, и лезвие выскальзывает. – Я помахала им вокруг. – Это нержавеющее стальное лезвие. Осторожно. Оно удивительно острое. Режет все.

Мы находились в маленькой гостиной в доме Джули, и я показывала им нож, который купила в магазин «Охотники и компания» в торговом центре, нож, который с этого момента я собиралась носить в своей сумочке.

Парень из «Охотников» все мне о нем рассказал и показал, как пользоваться. Нож называется «Складной нож Магнум Ипсилон Тэн Г-10». Ручка черная с рыжим, тяжелая, но не слишком, удобно лежит в руке. Лезвие просто потрясающее.

Я сказала продавцу, что мой папа – коллекционер и я готовлю сюрприз ему на день рождения. Думаю, он мне поверил. Сомневаюсь, что он смог прочитать по моему лицу, что я покупаю нож для самозащиты, покупаю его себе.

– Это опасно, – покачала головой Джули. – Знаю, ты прошла через что-то ужасное, Кейтлин, но…

– Нож просто на всякий случай, – сказала я. – Я не собираюсь без причины тыкать им в людей.

– Тебе нельзя приносить его в школу, – сказала Миранда. – Если тебя поймают…

– Не поймают, – возразила я. – Ты же знаешь ту большую сумку, с которой я всегда хожу. Я положу нож на самый низ, под все остальное.

Они попытались спорить со мной. Но они меня знают. Если я приняла решение, так и будет. Я знала, что никогда не использую этот нож. Но мне было легче от самого факта, что он у меня есть.

Тогда в паркинге мне повезло. Но что если бы тот псих погнался за мной? Что если бы он попытался убить меня?

От этой мысли я содрогнулась. Я не могла перестать думать об этом, все продолжала представлять его заросшее, слюнявое, красноглазое лицо, по-прежнему ощущала, как его ладони сжимают мои руки.

Запищал мой телефон. Я засунула нож в сумку и вытащила мобильный.

– Сообщение от Блэйда, – сказала я подругам. – У нас сегодня свидание, – я начала набирать ответ. – Мы переписываемся весь день. Это чудесно.

Джули и Миранда обменялись взглядами. Я знала, что последует дальше. Лекция о том, что я не должна торопиться вступать с Блэйдом в серьезные отношения.

Что ж… слишком поздно. Я была более чем серьезна и знала, что он чувствует то же самое. Но по какой-то причине мои подруги считали, что обязаны предостеречь меня.

– Ты всегда слишком торопишься, Кейтлин.

– Ты всегда такая импульсивная. На самом деле ты Блэйда совсем не знаешь. Ты должна быть осторожной и не слишком увлекаться.

Я закатила глаза.

– Я начинаю думать, что вы двое ревнуете, – сказала я. – Мне жаль, что у вас нет парней, но я же в этом не виновата.

Джули вскочила на ноги.

– Это несправедливо. Мы просто думаем о тебе, – воскликнула она.

Миранда жестом показала ей сесть обратно.

– Ладно, ладно, мы поняли, Северин. Ты не хочешь, чтобы мы вмешивались. Хорошо. Не будем.

Джули вздохнула и села.

– У нас с Блэйдом все отлично, – сказала я им. – Я знаю, что мы знакомы совсем недавно. Знаю, что все происходит слишком быстро и это полнейшее безумие. Но… мы идеально подходим друг другу. Не знаю, как еще вам объяснить.

Они обе откинулись на диванные подушки. Думаю, я наконец смогла до них достучаться.

Вскоре я ушла домой готовиться к свиданию с Блэйдом. Я долго сидела на краешке кровати, мечтая о нем. Я воображала, как он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Я представляла взгляд этих странных серо-зеленых глаз, так глубоко проникающий в меня. Я думала о том, как мы дразним друг друга, о том, как нам легко общаться.

Я представила, как целую его… целую, пока не растворяюсь полностью… пока не оказываюсь где-то в другом мире… где далеко от всего, что мне известно.

Пискнувший мобильный спугнул мои приятные грезы. Я схватила сумку и, нащупав, вытащила телефон.

Я прочла короткое текстовое сообщение на экране и охнула.

– О нет.

10

Сообщение от Блэйда было кратким: «Сегодня не получится. Пришлось задержаться».

Я перечитывала его снова и снова, как будто надеясь узнать что-то новое. Почему он не объяснил, что случилось? Почему он хотя бы не извинился?

Я попыталась убедить себя, что у него неприятности. Что он так же разочарован, как и я.

Я набрала на телефоне его номер и поднесла сотовый к уху. Моя рука дрожала. Я знала, что реагирую слишком остро, но была очень разочарована. После своих мечтаний я с ума сходила от желания увидеть его.

Сразу включилась голосовая почта. Я услышала его голос: «Это Блэйд. Вы знаете, что делать». Я не стала оставлять сообщение. Я знала, что позже мы с ним поговорим. Знала, что он все объяснит. И, возможно, позже вечером мы сможем встретиться.

Ужин с родителями, казалось, длился целую вечность. Я не особо рассказывала им о Блэйде. Обычно я выбалтывала им все о своей жизни. Я не из тех людей, кто может удержать что-нибудь себе. Но о Блэйде я почему-то решила не распространяться.

Мои родители вообще-то отличные люди. Они не лезут мне в душу и чаще всего обращаются со мной, как со взрослой. Они мирятся с моим энтузиазмом, моими дикими скачками настроения и общей чудаковатостью. А еще они не пытаются постоянно влезать в мою жизнь.

Думаю, они бы очень хотели узнать, о чем я пишу в дневнике. Но, поверь мне, им сюда доступа нет. Как я уже говорила, я запираю его и ношу ключ на цепочке на шее.

Мой папа – крупный и здоровый мужчина. Думаю, его можно даже назвать большим. Он постоянно хвастается, что в сорок три года у него еще все волосы на месте. Мама подшучивает, что это его самое большое достижение.

Ей нравится опускать папу на землю, когда он чересчур зазнается. Говорит, это ее хобби.

Три раза в неделю папа ходит в спортзал, а еще он велосипедист. Почти каждое утро он встает в шесть часов и проезжает на своем гоночном велосипеде десять миль вдоль Ривер-Роуд.

Папа работает администратором в больнице Шейдисайда. По его словам, он целыми днями перекладывает бумажки и разбирается с проблемами персонала больницы. Вот почему перед работой он любит поупражняться и подышать свежим воздухом.

Мама могла бы быть настоящей красоткой, если бы уделяла внимание своему внешнему виду. Но ей абсолютно безразлично, что она носит, какая у нее прическа и все остальное. Она в основном ходит в мешковатых футболках и жутких мамочкиных джинсах.

Ее светлые волосы почти всегда собраны в тугой хвост, и она отказывается пользоваться косметикой. Говорит, ей нравится естественность. Хотя, использовав чуть-чуть румян и немного помады, она могла бы выглядеть лет на пять моложе.

Мама преподает деловую этику в техникуме в Мартинсвилле. А еще выступает с лекциями по этой теме в организациях. Я не особо понимаю, о чем она рассказывает, но она читает по три онлайн-газеты в день и каждую издаваемую книгу о бизнесе.

Итак, мы ужинали. Когда мы только втроем, мы едим в маленьком уголке для завтрака рядом с кухней. Это уютное крохотное местечко, залитое солнечным светом из окон, со столом для пикника и скамейками, где мы чаще всего принимаем пищу. Столовая предназначена для приема гостей, ее мы чаще всего используем только по праздникам.

Папа принес домой еду на вынос: жареного цыпленка и картофельное пюре с подливой. Это мое любимое блюдо, но в этот вечер у меня не было аппетита. Ты знаешь почему, Дневник.

Я сидела и смотрела на ножку и бедрышко, лежащие на моей тарелке. Мама рассказывала о каком-то иске против компании, о которой я никогда не слышала, и почему он должен быть отклонен. Папа поцокал языком и наложил себе на тарелку еще пюре.

– У тебя сегодня свидание с тем мальчиком? – мамин вопрос вырвал меня из моих мыслей.

– Э… не сегодня, – ответила я. – Думаю, я просто пойду к Миранде, посмотрим с ней фильмы.

Мама наклонилась ко мне через стол.

– Повтори, как его зовут?

– Блэйд, – сказала я. – Блэйд Хэмптон.

– Забавное имя, – пробормотала мама. – Сейчас ни у кого нет нормальных имен. Ты знаешь кого-нибудь, кого зовут Джек, Джо или Билл?

Я засмеялась.

– Нет, не знаю.

– Вы с ним уже не первый раз встречаетесь, – встрял папа. – Почему бы тебе не пригласить его к нам как-нибудь.

Я бы предпочла оставить Блэйда себе. Не то чтобы я хотела держать отношения с ним в тайне, но я не жаждала делиться им с родителями.

– Да, ладно, – сказала я. Всегда лучше согласиться и не ввязываться в спор.

Папа сменил тему и начал рассказывать, как он потянул мышцу, катаясь на велосипеде, и как напряжена его нога. Одно из лучших качеств моих родителей – это то, что они быстро теряют интерес. Они не могут обсуждать одну тему больше минуты или двух.

Я немного погрызла ножку цыпленка и заставила себя поесть картошки с салатом из капусты. В основном для того, чтобы мама с папой не начали задавать вопросов. Я не могла перестать думать о Блэйде. Задаваться вопросом, что происходит.

После ужина я переоделась в кофту с длинными рукавами. На улице похолодало, а небо затянуло тяжелыми дождевыми облаками. Я пожелала родителям спокойной ночи и поспешила к машине.

Пока я ехала к дому Миранды, на ветровое стекло упала пара дождевых капель. Миранда живет в Хезэр-Корт в Норт-Хилз, богатом районе Шейдисайда. У нее большой, но уютный дом с бесчисленным количеством комнат. Ее родители коллекционируют огромные постеры к старым фильмам, поэтому у них в доме на тебя со всех стен смотрят такие величайшие звезды, как Чарли Чаплин и Хамфри Богарт.

Миранда тоже любит старые фильмы. Когда мы с Джули проводим время у Миранды, обычно все заканчивается тем, что мы смотрим по Netflix какое-нибудь старое черно-белое кино сороковых или пятидесятых. Я обожаю рассматривать странную одежду того времени – все постоянно носят шляпы, даже в помещении – и забавные автомобили.

Дождь еще только моросил, но я включила дворники. Они со скрипом начали чистить ветровое стекло. Я повернула на улицу Мишэн, огибающую улицу, где живет Миранда. Снизила скорость. На Мишэн было много машин. Водители используют ее в качестве короткого пути к Ривер-Роуд.

Проехав знак «Стоп», я вскрикнула:

– Эй!

Это машина Блэйда там впереди? Я присмотрелась через покрытое каплями стекло.

Да, скорее всего.

Вообще-то, это машина его отца, но Блэйд часто на ней ездит. Красный «Мустанг» 95-го года. На дорогах Шейдисайда таких совсем не много. Наклонившись к рулю, я рассмотрела номерной знак. Да. Да. Машина Блэйда.

Я нажала на педаль тормоза, не желая, чтобы он меня увидел. Я не хотела подъезжать слишком близко.

Но… кто это там рядом с ним в машине?

Ярко-белые фары попутного грузовика осветили машину Блэйда, как будто подожгли ее.

И я увидела ее. Девушку. Рядом с Блэйдом. Девушку с короткими светлыми волосами. Я видела только ее затылок. Лица мне видно не было.

Его машина сорвалась со светофора и погрохотала вперед.

Мои руки судорожно сжали руль. Они вдруг стали влажными и холодными.

Я нажала на газ. Я знала, что должна делать.

Я должна ехать за ними.

11

Мои фары осветили заднюю часть красного Мустанга. Я притормозила, чтобы расстояние между нашими машинами стало больше. Внезапно у меня возникло непреодолимое желание вдавить газ в пол и въехать прямо в него. Чтобы блондинка вылетела через лобовое стекло.

Безумная мысль, и я тут же подавила ее. Каким надо быть человеком, чтобы воображать такую жестокость?

Девушка рядом с Блэйдом, наверное, его двоюродная сестра. Или член семьи, которого нужно было подвезти. Или подруга из старой школы, которую он несколько месяцев не видел. Или… Или…

Удивительно, как работает наш мозг, когда мы расстроены или встревоженны.

Дождь перестал. Я выключила скрипящие дворники. Красный Мустанг повернул на Ривер-роуд. Спустя пару секунд я повернула туда же.

Дорога огибала берег реки Конононка. Это было длинное, извилистое шоссе, взбирающееся на холмы, возвышающиеся над Шейдисайдом. Было слишком темно, чтобы разглядеть реку. Но я опустила пассажирское стекло, чтобы слышать тихий плеск воды о грязный берег.

Я думала, этот звук сможет меня успокоить. Но, конечно, это не помогло.