Текст книги "Мертвый Бойфренд (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Свет моих фар снова скользнул по Мустангу. Я притормозила, взялась вправо и пропустила между нами еще одну машину. Я не хотела, чтобы Блэйд меня заметил. Я не хотела, чтобы он думал, что я подозреваю его или не доверяю ему.

У него явно чрезвычайная ситуация. Вот почему у него не было времени объяснить мне, что происходит.

Но… если это чрезвычайная ситуация, то почему он повернул на парковку «Пламени». «Пламя» – это танцклуб на Ривер-роуд. Это клуб для взрослых, но туда ходят многие школьники из Шейдисайда, потому что охранник клуба не особо заморачивается с проверкой удостоверений личности. Если ты не выглядишь на двенадцать, тебя впустят.

На неоновой вывеске плясали красно-желтые языки пламени. Рядом была табличка с текстом: «Лучший танцклуб Шейдисайда. Девушкам вход бесплатный».

Здание клуба было длинным, низким, красного цвета, с красными и синими огнями на плоской крыше. К навесу над входом вел красный ковер. Перед входом за низкой деревянной трибуной стоял охранник. Несмотря на то, что окна машины были закрыты, я слышала барабанные ритмы грохочущей в клубе музыки.

Когда я увидела, как красный Мустанг заезжает на ярко-освещенную стоянку с гравийным покрытием, к горлу подкатила тошнота. Сегодня вечером с Блэйдом должна была быть я. Он сказал мне, что ему пришлось «задержаться». Тогда что он делает здесь в танцклубе с этой блондинкой?

Мои предположения о семейных проблемах на глазах взрывались и исчезали. Я усилием сдержала ужин, рвущийся из моего горла. Мне пришлось бороться с приступом удушья, когда я увидела, как он припарковался и выключил фары.

Моя машина медленно катилась по гравейке, я вцепилась в руль и пристально вглядывалась в сияние красных, синих и желтых огней над головой. Наконец я остановила машину и стала парковаться между двумя внедорожниками у входа в клуб.

Когда я оглянулась, Блэйд с девушкой уже вышли из машины. На Блэйде была красная толстовка и узкие джинсы. Девушка оказалась высокой и худой, выше, чем он, огни играли на ее бледном лице и коротких светлых волосах.

Она прильнула к Блэйду, и он обнял ее рукой за плечи. Они вместе побрели в сторону, смеясь.

Из моего горла вырвался всхлип. Я заставила себя дышать.

Я сказала ему, что люблю его. Той ночью мы сидели в его машине на Ривер Ридж. Над нами сияли звезды, внизу сверкала река. Мы обнимали друг друга, обнимали так, как будто кроме нас на земле никого нет. Мы целовались… целовались и… и…

Я схватилась за дверную ручку, собираясь выскочить из машины. Мне хотелось выскочить, пересечь парковку, схватить его, развернуть и…

Нет.

Я увидела, как они поцеловались, и сжала руль так сильно, что у меня заболели руки. Она повернулась к нему, а он обхватил ее руками за шею и притянул к себе. И они поцеловались еще раз. На них плясали красно-синие огни, из-за чего вся сцена выглядела по-карнавальному или как какой-то яркий сон.

Если бы только…

Если бы это было не взаправду, Дневник. Но это происходит, и я это вижу.

Я распахнула дверь машины. Она ударилась в стоящий рядом внедорожник. Мне было все равно. Я выскользнула и пошла вперед, прочь от машины. Я не могла сохранять равновесие. Окружающий мир вращался и плыл перед глазами.

Меня трясло, но я заставляла себя идти вперед.

Я выключила двигатель? А фары? Не помню, Дневник.

Блэйд с девушкой остановились возле охранника. Это был огромный громила с бритой головой, на нем была фиолетовая майка, обнажающая его крепкие бицепсы и татуировки, а также мешковатые серые спортивные штаны. Блэйд достал что-то из бумажника – наверное, фальшивое удостоверение – и охранник махнул им проходить.

Я открыла рот, чтобы закричать «Стой!», но не смогла выдавить ни звука. Я сделала глубокий вдох. Мой шок быстро трансформировался в гнев.

Блэйд – лжец! Лжец и предатель!

Я не могла стереть из головы картинку, как они целуются.

Внезапно я поняла, что должна встретиться с ним лицом к лицу. Он должен узнать, что я здесь и все видела.

Из моего горла вырвался гневный вопль. Как у обозленного животного. Я рванулась вперед, пиная кроссовками гравий, на полной скорости понеслась ко входу в клуб, у меня в глазах плясали красно-синие огни, приходилось бежать слепую, моя злость и боль гнали меня вперед.

Я должна попасть туда. Я должна заставить его взглянуть мне в глаза.

Я была в нескольких метрах от охранника, когда от стены клуба отбежала темная фигура. Сначала мне показалось, что это просто тень. Но через несколько секунд я поняла, что это кто-то одетый во все черное.

Дина Фиар.

Я чуть не врезалась в нее. Она успела схватить меня двумя руками. Я задыхалась, громко сипела и была в ярости.

– Дина, что ты здесь делаешь? – выдавила я, слова царапали мое сухое горло.

– Он нам изменил! – закричала она. – Кейтлин, он нас предал!

12

Я изумленно уставилась на нее. Красные и синие огни отражались в ее очках, из-за чего ее глаза казались в огне.

– Он нас предал! – снова закричала она, крепко сжимая мою руку.

– Уйди! – крикнула я. Блэйд был в клубе с блондинкой. У меня не было времени на Дину Фиар. Мне нужно было поддерживать свой гнев. Или я никогда не смогу разобраться с ним.

– Отвали от меня! – я резко вывернулась и вырвалась из ее рук. Затем я отпихнула ее с дороги, толкнув так сильно, что она упала на гравий. Ее очки слетели у нее с лица и упали на землю.

Я обернулась, пригнула голову и пробежала мимо охранника. Я услышала, как он крикнул: «Эй, стой!» А затем он разразился ругательствами, когда я распахнула дверь и влетела внутрь.

В мигающие огни и гремящие басы, оглушительные, почти до боли. В центре помещения я видела силуэты танцующих. По бокам толпились парочки. У дальней стены возле ярко освещенного бара было много народу.

Я сделала глубокий судорожный вдох. Потом еще один. Мой взгляд скользил от одной стены к другой, я всматривалась в лица, пытаясь найти Блэйда. Мое сердцебиение вторило гремящим басам. Я стояла, хватая густой влажный воздух, вдыхая острый запах алкоголя и пота.

Я была так зла, так уязвлена, так опустошена, что все вокруг казалось мне безумными пятнами. Свет пульсировал в ритме музыки, в ритме моего сердцебиения, пока… пока я перестала быть собой. Я потерялась. Потеряла голову.

Где он? Где?

А затем мой взгляд зацепился за белые огни бара. Я увидела его. Я увидела у бара Блэйда. Блондинка была рядом с ним. Перегнувшись через высокий барный стул, Блэйд болтал с барменшей.

Без колебаний я пригнулась и понеслась через танцпол, как нападающий. Парочки отпрыгивали у меня с дороги. Я слышала гневные выкрики:

– Осторожно!

– Эй! У тебя проблемы с головой?

У меня проблемы с Блэйдом.

Оказавшись у него за спиной я взбешенно взвизгнула, схватила его за плечи и развернула.

Его глаза расширились от удивления.

– Кейтлин?

Из моего рта полились слова.

– Что ты здесь делаешь?

Блэйд быстро восстановил самообладание.

– Беру два пива, – ответил он, небрежно пожимая плечами.

– Кто она такая? – спросила блондинка.

– Никто, Ванесса, – сказал Блэйд. – Друг. Из школы.

Я почувствовала себя так, как будто меня разрезали пополам ровно посередине.

Я стояла там, вся трясясь, с открытым ртом.

Знаю, что я отреагировала слишком остро. Знаю, что психанула. Потеряла самообладания. Но я такая, какая есть. И я ничего не могу с этим поделать.

Я на 90 процентов состою из эмоций. И когда Блэйд сказал такое той девушке, что-то внутри меня взорвалось.

– Но… но… – прошипела я, – мы же любим друг друга!

Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела их остановить.

Лицо Блэйда побледнело. Его глаза, казалось, застыли.

– Если только в твоих мечтах.

И вот я стояла, наблюдая, как мой мир рушится в море мигающих огней, танцующих пар и грохочущей музыки.

Внезапно блондинка-Ванесса подошла ко мне. Она бережно положила руку мне на плечо.

– Ты в порядке? Ты вся дрожишь. Может, взять тебе выпить?

Ее темно-синие глаза впились в мои. Она действительно беспокоилась обо мне.

Не в состоянии ответить, я просто смотрела на нее. Наконец, я развернулась и побежала прочь. Я пересекла танцпол, расталкивая танцующих, вокруг меня снова раздавались озадаченные возгласы.

Затем я рывком распахнула дверь и вылетела обратно в прохладную тьму. Голоса и музыка за моей спиной слились в сплошной рев. Мои глаза болели от безумного освещения.

Охранник повернулся в мою сторону, когда я пробежала мимо него.

– Эй ты, стой! А ну иди сюда! – зло проревел он.

Я снова проигнорировала его, повернула и побежала к своей машине, поскальзываясь на камнях. Дины Фиар нигде не было видно. У меня мелькала мысль, что она будет поджидать меня под дверью, чтобы сказать, что Блэйд изменил и ей.

Кто из нас чокнутая?

Я знала ответ. Я чокнутая, раз так переживаю. То, что я сделала в клубе, было безумием. Таким безумием, что даже девушка Блэйда, с которой мы совершенно незнакомы, начала за меня переживать.

Но мне было все равно. Блэйд был так важен мне. Я доверяла ему. Я ему верила. Любила его. А теперь… Мне все равно. Все равно. Все равно.

Он вел себя так, словно я никто. «Никто». Он так и сказал той девушке – Ванессе. «Никто».

И он был прав. Теперь я была никем. Я думала, что в моей жизни появилось что-то замечательное, что-то чудесное. Но теперь я была никем.

Я села в машину. Захлопнула дверь. Завела двигатель и рванула с парковки, взняв задними колесами волну гравия.

Я не знала, куда еду. Не глядя вывернула с парковки. Слева от меня завизжали тормоза небольшого фургона. На волоске от смерти. Мне было все равно.

Я вдавила педаль газа в пол. Машина рванула вперед. На полной скорости я чувствовала себя лучше. Я закружилась по Ривер-роуд, перестраиваясь с одной полосы на другую.

Машина визжала и скрипела. Рядом текла река. Все, что мне нужно было сделать, – это повернуть рулевое колесо влево, и я окажусь в воде. Холодной, освежающей воде. Разве не отличная ночь для купания?

Нет. Я повернула руль вправо и продолжила поездку по темной дороге. Кого я только что чуть не сбила? Белку? Нет. Может, кролика. Или енота.

Я как раз поворачивала в сторону Парквью на скорости почти восемьдесят, когда мое лобовое стекло озарил свет приближающихся фар. Он ослепил меня, и я зажмурилась, проклиная их за включенный дальний свет.

Слишком поздно я поняла, что не в той полосе. Я была на встречке. Слишком поздно. Слишком поздно поворачивать машину. Слишком поздно пытаться избежать столкновения. Я услышала, как завыл гудок, словно сирена, свет стал еще ярче, осветил всю меня, ослепляя.

Я ехала прямо в них. И не могла остановиться.

13

Внезапно стало темно. Долгий гудок автомобиля все еще звенел у меня в ушах, как рев разъяренного зверя. Он, наконец, смолк, когда другая машина прогрохотала мимо меня, свернув на правую полосу.

Мимо. Машина проехала мимо. Я заставила себя дышать. Наступила тишина. Круги в глазах от ярких белых фар постепенно исчезали.

Дыши, Кейтлин. Дыши.

По моей спине пробежал холодок. Совсем близко. Я чуть не умерла. На самом деле я не хотела умирать. Я была слишком зла для этого.

Я повернула руль и съехала на обочину. При этом я слишком сильно нажала на тормоз, и, прежде чем остановиться, машина дернулась вперед, из-за чего я сначала ударилась об руль, затем отлетела обратно.

Я выключила двигатель и сидела, сложив руки на коленях, вглядываясь в темноту, пытаясь восстановить дыхание.

Кейтлин, ты плохо держишься. Кейтлин, возьми себя в руки.

Где я?

Я всмотрелась в квадратный кирпичный дом позади узкой лужайки, где свет был включен только над крыльцом. Ворота маленького гаража на одну машину были открыты.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я стою перед домом Блэйда. Я смотрела на желтый свет над крыльцом, пока дом позади него не начал расплываться.

Я знала, что приехала сюда не осознанно. По крайней мере, я не осознавала, что паркуюсь перед его домом.

– Нужно ехать домой, – пробормотала я вслух.

Я запустила двигатель, нажав на кнопку. Потом опустила руки на колени. Мне нужно было поговорить с ним. Нет. Я не хотела его видеть. Я не хотела сидеть там часами до полуночи, ожидая, пока он вернется со своего свидания. А потом бежать к нему, ругаться с ним, крича и рыдая.

Нет. Этого я не хотела.

Так почему же я не двинулась с места? Почему я не могла пошевелиться? Почему я просто сидела там, вся напряженная, пока мой желудок сводило и к моему горлу волна за волной подкатывала тошнота, заставляя меня задерживать дыхание и сжимать зубы?

Я не знала, сколько прошло времени. Я глянула на часы, только когда красный Мустанг наконец повернул на подъездную дорогу. Был почти час ночи.

Я наблюдала, как автомобиль остановился перед гаражом. Как погасли красные стоп-сигналы. Как открылась водительская дверь. Все происходило, словно в замедленной съемке.

Блэйд вытянул руки над головой. Затем тихо закрыл дверцу. Полагаю, тихо, чтобы не разбудить родителей.

Я сидела, сложив руки на коленях, и просто смотрела. Когда он вприпрыжку побежал к двери в кухню, я, наконец, зашевелилась. Я двигалась быстро.

Я распахнула дверцу машины, схватила сумку и выскочила наружу, не озаботившись даже тем, чтобы закрыть за собой дверь. Я обогнула багажник и побежала к подъездной дорожке, сжимая в одной руке сумку, а другой рукой махая над головой.

– Блэйд! Блэйд! – выкрикнула я его имя пронзительным, незнакомым мне самой голосом.

Была почти по-летнему теплая апрельская ночь, но соприкасавшийся с моими пылающими щеками воздух казался прохладным.

– Блэйд! Стой! Блэйд!

Зачем я потащила с собой сумку? У меня нет ответа на этот вопрос. Ясно ли я тогда мыслила? Абсолютно точно нет.

Блэйд обернулся, и я увидела на его лице удивление. Я продолжала на бегу махать рукой над головой, это был некий отчаянный жест.

Тяжело дыша, я остановилась в нескольких метрах от него, моя грудная клетка судорожно вздымалась и опускалась.

Он уставился на меня.

– Кейтлин? Что ты здесь делаешь?

В его голосе не было теплоты. Его глаза были холодны и смотрели настороженно.

– Я… я… я… – запинаясь, пробормотала я, пытаясь найти в чертах его лица что-то хорошее, хоть малюсенький знак того, что он рад меня видеть. Нет. Даже этого не было. Знак того, что я ему нравлюсь? Нет.

– Уже поздно, – сказал Блэйд, обтягивая рукава толстовки.

– Я… Я… Ты же говорил, что любишь меня, – выпалила я дрожащим, словно из-под воды, голосом.

Он на мгновение закрыл глаза. Потом опустил взгляд к земле и пробормотал:

– Нам было весело.

– Весело? – закричала я. – Весело? Ты говорил, что любишь меня. Ты знаешь, что это правда.

Он поднял на меня глаза. Его рот изогнулся в ухмылке.

– Ты же не думала, что я серьезно?

– Что?

У меня отвисла челюсть. Я безотрывно смотрела на него, пытаясь разглядеть того Блэйда, которого я знала, Блэйда, которого я любила.

– Нам было весело, вот и все, – сказал он и зевнул.

Наверное, именно этот зевок вывел меня из себя. Громкий, во весь рот зевок стал последней каплей.

У меня в мозгу что-то щелкнуло. В тот момент, в ту секунду внутри меня что-то сломалось. Думаю, это была вся моя жизнь.

Я действительно не могу это описать. В моем мозгу что-то просто взорвалось.

Я увидела на лице Блэйда удивление. Или это был страх?

А потом началось безумие.

14

– Весело? – закричала я. – Весело?

Блэйд бросил взгляд на одно из окон дома. Комната родителей? Боится, что я разбужу его родителей? Вот что его волнует?

– Ты мразь! – воскликнула я. В правой руке я крепко сжимала ручку сумки. Я подняла руку и ударила его сумкой, ударила изо всех сил.

– Эй! – Блэйд сдавленно вскрикнул и отступил. Он пригнулся, и сумка просвистела над его головой.

– Перестань, Кейтлин. Прекращай это.

– Весело? – кричала я. – Весело?

Я еще раз размахнулась тяжелой сумкой. На этот раз попала ему по плечу.

– Эй! – На лице Блэйда появилась злость. – Предупреждаю, – пробормотал он. – Не подходи ко мне. Перестань.

Следующий удар пришелся по его грудной клетке. Я была не в состоянии остановиться. Размахнулась еще раз, чуть не попав ему по голове. И еще раз. От удара в живот он согнулся.

– Хватит! – простонал он и потянулся к сумке. Ему удалось схватить ее за нижнюю часть.

– Нет!

Я попыталась вырвать у него сумку.

– Кейтлин, остынь! Остановись! Успокойся! Давай поговорим, – он с силой рванул сумку у меня из рук, держа ее за дно.

– Отдай! – закричала я. – Дай сюда!

Сумка выскользнула у меня из рук. Я отшатнулась. Блэйд держал сумку за дно, и все содержимое рассыпалось по земле.

– Мерзавец! Мерзавец! – кричала я, не слыша саму себя.

Блэйд отшвырнул сумку прочь и яростно уставился на меня.

– Ты чокнутая идиотка. Может свалишь уже?

В тусклом свете, льющемся с крыльца, я увидела нож. Он лежал на шарфе, который я запихала в сумку. Судорожно застонав, я схватила его. Крепко вцепившись в рукоять, я подняла нож перед собой.

– Эй, это еще что такое? – спросил Блэйд, переводя взгляд с ножа на меня.

Мой большой палец нащупал кнопку, и нож раскрылся. Лезвие выщелкнулось моментально. Я держала нож перед собой, чтобы Блэйд хорошо мог его видеть.

– Давай, Кейтлин. Опусти это, – сказал он, держа руки по бокам, словно приготовившись защищаться.

– Весело? Нам было весело? – закричала я.

Не сможет он себя защитить. Я нырнула вперед и ткнула острым концом лезвия в его толстовку.

Он охнул и отшатнулся.

– Убери его. Ты с ума сошла? Убери его!

Я слегка толкнула его, просто чтобы он почувствовал. Ткнула его в грудь. Потом опустила лезвие и ткнула его в живот.

– Ты чокнутая! Чокнутая! Перестань. Опусти его. Давай поговорим.

Его глаза расширились. Я видела, что он в панике. Его руки были напряжены, он был готов сражаться. Он сделал один шаг назад, потом еще один – и уперся в свою машину.

Теперь он был в ловушке. Я еще раз ткнула в него ножом, целясь кончиком лезвия ему в живот.

– Дай сюда! – гневно воскликнул он и потянулся к ножу.

Я попыталась убрать лезвие из зоны его досягаемости. Но, вместо этого, я полоснула его по ладони. Лезвие разрезало ему кожу. Я охнула и начала задыхаться.

С расширившимися от шока глазами он поднес руку к лицу, по его ладони текла струйка крови.

Несколько секунд кровь просто сочилась. Затем она начала бить струей.

Мы молча уставились на кровоточащую руку. Нам обоим было слишком жутко, чтобы мы могли издать хоть один звук.

А затем он начал вопить высоким пронзительным голосом, разбрызгивая вокруг кровь.

Как фонтан, подумала я. Кровь била, как яркий фонтан.

От его визга у меня зазвенело в ушах. От вида крови мой желудок свело. Я подавила рвотный позыв.

Я должна была остановить ужасный звук, который он издавал.

Я размахнулась ножом и загнала лезвие глубоко ему в живот.

И еще раз. Я пырнула его снова. Пырнула еще раз.

Он перестал кричать. Издал булькающий звук и схватился за живот обеими руками. Темная кровь сочилась сквозь красную толстовку и стекала по его рукам.

Он со стоном рухнул на колени, издавая странные свистящие звуки. Кровь струилась из его тела. Он поднял на меня глаза, его лицо исказилось от ужаса. Он попытался что-то сказать, но по его языку стекла кровь и запузырилась на его губах.

Он рухнул на бок на траву, обняв сам себя. Он так быстро истекал кровью.

Борясь с тошнотой, я стояла и смотрела, сжав зубы. Так быстро. Все произошло так быстро. Или это я выпала из времени? Может, на самом деле он умирал долго?

Не знаю, Дневник. Я стояла и смотрела на растекающуюся кровь. На огромную лужу крови, в которой, скрутившись, на боку лежал он.

Я все еще пыталась восстановить дыхание, борясь с дрожью, парализовавшей мое тело, когда поняла, что он мертв. И когда я это поняла, я снова смогла шевелиться, дышать и думать внимательнее и спокойнее.

Я вытерла окровавленный нож рукавом его толстовки. Затем я сложила нож и сунула его в сумку. Собрала свои вещи и сложила их обратно на свои места.

Всю дорогу до дома я рыдала. Рыдала во весь голос, огромные слезы катились по моему лицу, обжигая щеки.

Мой парень, моя единственная настоящая любовь, был мертв. Я убила его. Пырнула его и наблюдала, как он истекает кровью до смерти. Убила его. Я его убила.

Естественно, я плакала. Плакала, всхлипывала и стонала всю дорогу до дома. Я знала, что моя жизнь больше никогда не будет прежней.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

15

К счастью, мама с папой спали в своей комнате. Я не смогла мы смотреть им в глаза. Я бы грохнулась в обморок и никогда уже не встала.

Как бы я объяснила им то, что сделала? Я даже самой себе не могла это объяснить.

Я стояла в темной кухне, не включая свет. Мне вдруг показалось, что моя сумка весит целую тонну. Я уронила ее на пол перед кухонной дверью.

В доме было очень тихо. Были слышны лишь мое резкое дыхание и гул холодильника. Я сделала пару шагов к кухонным шкафчикам. Мои кроссовки скрипнули по плитке. Я представила, что они покрыты кровью.

Я представила Блэйда, плавающего на боку в озере его собственной крови. Я понятия не имела, что кровь может так сильно пахнуть. У нее был резкий кисловатый металлический запах.

Я представила, как Блэйд поднимает голову из крови, глядя на меня. Кровь стекает по его лицу, густо покрывая волосы. Но он смотрит на меня сквозь кровь обвиняющим взглядом. Ему не было нужды говорить. Я могла прочесть на его лице ужас и злость.

Я затрясла головой, пытаясь прогнать ужасающую картинку. Зажмурила глаза. Интересно, смогу я остаться в этой тьме, без тех изображений?

Нет, по какой-то причине у меня перед глазами возникла Дина Фиар. Ее черные волосы развевались вокруг головы, словно от ветра. Ее губы были ярко-красными, ярче, чем кровь Блэйда.

В моем воображении, в моем воспаленном воображении она двумя руками подняла красную толстовку и помахала мне ею.

Почему она делает это? Почему я вообще о ней думаю?

В жутких историях о семействе Фиар множество убийств. Согласно легенде, Фиары знают, как убивать людей самыми отвратительными и болезненными способами.

Но я Доннелли. Мои предки из графства Уиклоу в Ирландии. Мы никогда не были убийцами… раньше.

По темным коридорам дома я направилась к лестнице в мою комнату. Опираясь на перила, я старалась идти как можно тише. Шуметь не хотелось.

Я осторожно закрыла за собой дверь спальни, в темноте пересекла комнату и рухнула на край кровати. Окно было открыто. Легкий ветерок нежно покачивал занавески. На ковер падал бледный свет фонаря с противоположной стороны улицы.

Сгорбившись на кровати, я смотрела на тени двигающихся занавесок. Не знаю, сколько я так просидела. Я не шевелилась. И почти не дышала.

В какой-то момент я впилась ногтями левой руки в свою правую ладонь. Вонзила ногти в кожу. Просто чтобы что-нибудь почувствовать. Просто чтобы почувствовать боль. Но я словно оцепенела. Моя рука была как мягкая губка. Я абсолютно ничего не чувствовала.

Я сидела и смотрела на тени, дрожа от ветра, дующего в окно. У меня в голове проносились картинки. Красные толстовки… реки крови… обвиняющий взгляд Блэйда… Я не могла их отключить.

– Я должна признаться, – сказала я вслух, нарушая глубокую тишину. – Я должна рассказать о том, что сделала. Я убила Блэйда. Я убила его.

Я разрыдалась. Опустила голову, закрыла лицо руками и плакала. Плакала до тех пор, пока все мое лицо и все руки не промокли от слез.

Меня прервали красно-синие проблесковые маячки. Я опустила руки и уставилась на слепящие огни за окном спальни.

Я услышала, как хлопнула дверь машины. Этот резкий звук вытащил меня из оцепенения. Я схватила упаковку салфеток и вытерла лицо. Затем я подошла к окну и выглянула на улицу.

Патрульная машина полиции Шейдисайда остановилась у нашей подъездной дорожки. Красно-синие проблесковые маячки придали нашей лужайке жутковатый фантастический, карнавальный вид. Я увидела, как на дорожку ступили два полицейских в темной форме.

У меня подогнулись ноги. Чтобы не упасть, я схватилась за подоконник. Сглотнула подкатившую к горлу тошноту. И еще раз. И еще.

Они здесь. Полиция уже здесь. Чтобы арестовать меня за убийство Блэйда.

Я бросилась в коридор и слетела вниз по неосвещенной лестнице. Так быстро. Полиция приехала так быстро. Моя жизнь закончится так скоро.

16

Крепко держась за перила, я остановилась у подножия лестницы. У открытой входной двери стояли двое копов. Из-за мигающих красно-синих огней у них за спиной казалось, что они то появляются, то исчезают.

Они молча смотрели, как я иду к двери. Их фуражки были сняты. У обоих были короткие черные волосы и темные глаза. Они могли бы быть близнецами, только тот, что слева, был сантиметров на тридцать выше, чем его напарник, и у него были черные усы.

Правая рука высокого полицейского лежала на кобуре, висевшей у него на поясе. Они оба стояли прямо, напрягшись, как будто ожидая проблем.

Я не собиралась создавать им проблемы. Я знала, почему они здесь, и знала, что у меня нет выбора – придется сдаться.

Я смотрела то на одного, то на второго. Их лица не выражали вообще никаких эмоций. Интересно, видели ли они, как я дрожала.

– Я… я знаю, почему вы здесь, – пробормотала я.

Их глаза расширились, они изучающе уставились на меня.

– Знаете? – спросил тот коп, что пониже.

Его напарник неловко заерзал.

– Я офицер Ривера, а это офицер Миллер. Мы проезжали мимо и увидели, что ваша входная дверь открыта, – сказал он. – Мы хотели убедиться, что к вам никто не вломился.

У меня перехватило дыхание. Я начала задыхаться, но попыталась спрятать это за кашлем.

Мне хотелось засмеяться. Станцевать от радости. Обнять их обоих.

– Боже мой, – сказала я, лихорадочно соображая. – Наверное, родители оставили ее открытой. Они… они были у друзей. Кажется, они вернулись домой совсем недавно.

Полицейские, кажется, успокоились так же, как и я. Миллер улыбнулся и кивнул. Ривера убрал руку от кобуры. Он провел рукой по своим коротким черным волосам.

– А может, это был ветер, – уже смелее сказала я. – Я весь вечер была дома и не видела, что дверь открыта.

– Проверьте защелку, – сказал Миллер. – Убедитесь, что она работает, как надо.

– Спасибо, что заметили, – сказала я, мое сердце все еще колотилось. – Я это очень ценю.

Они начали поворачиваться. Но Ривера остановился и показал на рукав моей рубашки. Я проследила за его взглядом и увидела там темное пятно.

Мое сердце замерло. Я с трудом заставила себя никак не реагировать.

– Это кровь? – спросил он, изучая пятно. – Вы порезались?

Я ткнула пальцем в рукав. Тоже изучила его.

– Это старое пятно, – сказала я. – Вряд ли это кровь. Не знаю, что это. Не отмывается.

Они оба отсалютовали мне, прикоснувшись ко лбам двумя пальцами. Затем развернулись и пошли по лужайке к проблесковым маячкам своей машины.

Я осторожно закрыла дверь и вздохнула с облегчением. Родители не проснулись. Я прислонилась к двери, закрыла глаза и попыталась усмирить свое сердце.

Они приходили не для того, чтобы арестовать меня за убийство.

Но они вернутся.

Я открыла глаза и пробежалась пальцами по темному пятну на рукаве. Все еще влажное.

– Нож! – Я произнесла это вслух?

Пятно крови напомнило мне о ноже, и я поняла, что не помню, что с ним сделала.

Орудие убийства.

В ужасе, в панике, в приступе безумного гнева я оставила его рядом с телом Блэйда? Просто бросила на землю и убежала?

Или я забрала его с собой?

Вдруг я представила, как роняю сумку. Моя сумка…

Я оставила ее у кухонной двери. Сделав глубокий вдох, я отошла от входной двери и направилась в кухню. Я схватила сумку за ручки и понесла ее в свою комнату.

Когда я взяла сумку вернулась паника, вернулся весь ужас от той жуткой сцены рядом с домом Блэйда. Перетягивание каната – мы с Блэйдом боремся за эту сумку… Если бы… Если бы только я не выпустила ее. Если бы Блэйд не перевернул сумку…

Нож бы не выпал. И я бы даже не подумала о нем… И не воспользовалась им.

Я опустила сумку на кровать и начала рыться в ней. Да. Он был там. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы нащупать на дне нож, обхватить пальцами его рукоять и вытащить его. Он дрожал у меня в руках, как живой.

Держа нож перед собой, я открыла его. Серебристое лезвие блеснуло в свете лампы, крохотные капельки крови сияли, как драгоценные камни.

Кровь Блэйда. Словно загипнотизированная, я смотрела на лезвие. Смотрела на сияющие капли крови и потеки крови рядом с рукоятью. Смотрела, пока мне не захотелось кричать. Пока мне не захотелось взорваться.

Да. Я внезапно поняла, что просто взорвусь – меня разнесет на кусочки чудовищным выбросом ужасающей энергии – если я не сделаю что-нибудь. Если я не расскажу кому-нибудь.

– Я не вынесу этого, – слова сами сорвались у меня с губ. – Не справлюсь. Не смогу удержать все это в себе.

Я уронила нож на коврик у моих ног. Но блестящие капельки крови на лезвии продолжали стоять у меня перед глазами.

Я должна рассказать кому-нибудь, чтобы не взорваться. Я должна признаться в том, что сделала.

Джули. Я тут же подумала о своей подруге Джули. Она такая практичная, такая здравомыслящая. Она меня выслушает. Она не испугается.

Трясущимися руками я схватила телефон. На экране появилась клавиатура. Я начала тыкать в нее, пытаясь набрать номер Джули.

Она ответила после второго гудка.

– Джули? Это я! – закричала я высоким, пронзительным голосом. Слова выскакивали у меня изо рта, как будто меня тошнило ими в телефон. – Я убила его! Я это сделала. Помоги мне, Джули. Помоги, пожалуйста. Я убила его. Я сорвалась. Потеряла контроль. Я сорвалась. И убила Блэйда!

17

На последних словах я поперхнулась. Мое горло сжала невидимая рука, я не могла говорить. Задыхаясь, я прижала телефон к уху.

– Кто это? – спросил на другом конце хриплый женский голос, который я не узнала. – Барышня, это розыгрыш? Если это так, то не смешно.

Ой. Я посмотрела на экран телефона. Неправильный номер. Я позвонила по неправильному номеру.

– П-простите, – пробормотала я и нажала вызов, прежде чем она успела еще что-то сказать. Я бросила телефон в сумку.

Я рухнула на кровать и обняла себя. Я знала, что этой ночью не смогу уснуть. Я не знала, смогу ли я вообще когда-нибудь уснуть.

***

Похороны Блэйда прошли в небольшой многоконфессиональной часовне в Норт-Хиллз. Часовня была длинной и узкой, с темными деревянными панелями на стенах и низкими деревянными стропилами. Сквозь узкие грязные окна, расположенные высоко на стенах, внутрь проникал свет утреннего солнца.

На свету перед небольшим алтарем стояли две огромные вазы с белыми лилиями. Между ними стояла кафедра. А рядом с кафедрой находился гроб Блэйда, сделанный из сияющего темного дерева, которое в свете прожекторов переливалось фиолетовым.

Крышка гроба была снята, и со своего места, находящегося сбоку комнаты, я видела, что гроб был обит белым атласом. Мысль о том, что Блэйд безжизненно лежит в этой коробке, казалась мне нереальной.

Фоном играла органная музыка. Молча сновали люди. Людей было немного. Семья Блэйда не так давно переехала в город.