Текст книги "Предательство"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Джереми опустился на землю и потянул Мэри за руку, чтобы она присела рядом. Они прислонились спиной к деревянной стене сарая. Парень крепко сжал девичьи ладони.

– Я молился, чтобы этого не произошло, – сказал он, сняв свою ужасную шляпу и отбросив подальше.

– Так что же, Джереми? – спросила Мэри. – Кто убил Ребекку и Бенджамина?

Джереми посмотрел ей в глаза с напряжением.

– Мой отец, – сказал он. – Мой отец убил их обоих.

Мэри вскрикнула и отдернула руку.

– Я… я не понимаю, – она вскочила было на ноги, но парень усадил ее на место.

– Я объясню, – проговорил юноша. – Только, пожалуйста, не перебивай.

– Ты же говорил мне, что твой отец болен! – воскликнула Мэри сердито. – Ты утверждал, будто он настолько немощен, что не может принимать гостей. А теперь говоришь…

– Мой отец – злой человек, – продолжал Джереми, погружая пальцы в мягкую почву. – Но у него есть на это причины. Ему причинили слишком много зла.

– Я… я ни слова не пойму из того, что ты сказал, – заявила девушка.

– Я все тебе объясню, Мэри, – повторил парень тихо. И ты должна выслушать эту печальную историю до конца. Так, как рассказал ее мне отец. Эти события случились еще до моего рождения.

Мэри вздохнула и прижалась спиной к стене сарая. Обхватила руками колени и стала со страхом внимать словам Джереми.

– Моего отца зовут Уильям Гуди, – начал парень. – Я представился Торном потому, что мне необходимо было устроиться на работу, а отец велел мне никогда не называться своим именем в этих краях.

– И ты обманул меня?? – резко вскрикнула Мэри. – Еще при знакомстве?

– Зато больше я тебя ни разу не обманывал, – ответил Джереми мягко. – Да и то была простительная ложь. Пожалуйста, поверь мне. Меня зовут Джереми Гуди. Я родился после того, как мой отец покинул деревню Уикхем в колонии Массачусетс.

– Моя семья тоже переехала сюда из Уикхема! – удивленно воскликнула Мэри.

– Знаю, – ответил парень мрачно. Он бросил пригоршню земли к своим ногам. – У меня есть брат Джордж. Два года назад он решил вернуться в Уикхем. Ему надоело помогать отцу в его бесконечной погоне.

– Погоне? – переспросила девушка испуганно.

– Позволь мне вернуться назад во времени, Мэри. Скоро ты все поймешь. Если только захочешь.

Джереми глубоко вздохнул и продолжал.

– Когда мой отец жил в Уикхеме, у него была жена Марта и дочь Сюзанна, – произнес он, глядя в сторону. – Все вместе они жили по-настоящему счастливо. Но твой отец и дядя отняли у них эту радость. Отняли и сбежали из деревни.

– Как же это произошло? – спросила Мэри, проглотив ком в горле и глядя та парня все с тем же испугом.

– Твой дядя Бенджамин служил судьей, а Мэттью был его помощником. Бенджамин обвинил Марту и Сюзанну в колдовстве. Он бросил их в тюрьму и приговорил к сожжению на костре, как ведьм.

– Сюзанна Гуди! – воскликнула Мэри, спрятав лицо в ладонях. – Это имя произнес Эдвард, когда мы с ним увидели в лесу горящую девчонку.

– Бенджамин отправил Сюзанну на костер, чтобы твой брат Эдвард на ней не женился!

– Нет! – закричала Мэри, мотая головой, чтобы вытрясти оттуда все слова парня. – Нет! Замолчи!

– Я не могу замолчать, пока не закончу свой рассказ, – ответил Джереми с жаром.

– Но Эдвард – самый благочестивый из известных мне людей, – заявила Мэри. – Он никогда не позволил бы своему отцу сжечь невинную девушку!

– Однако позволил, – ответил Джереми низким шепотом. – Он и пальцем не пошевелил для спасения Сюзанны и ее матери. Эдвард доверял своему отцу и не знал, на какое злодейство способен Бенджамин Файер.

– Но… – язык не послушался Мэри.

– Твой отец, Мэттыо Файер, тоже оказался злодеем. Он пообещал спасти Марту и Сюзанну. Взял у моего отца плату за их жизни. И обокрал его. Потом Бенджамин и Мэттью ограбили деревенский склад и удрали. A Mapта и Сюзанна, ни в чем не повинные женщины, были преданы огню.

– Нет! – ответила Мэри громким шепотом. – Я не могу в это поверить, Джереми.

– Эту историю отец твердил мне всю жизнь, – сказал Джереми, сжимая девичью руку. – Все это время он готовил месть вашей семье. Теперь он убил двоих из Файеров. И собирается извести вас всех, если только мы не помешаем.

Мэри глядела в серое небо. У нее кружилась голова, а дар речи пропал. Слова Джереми звучали в ее сознании, гремели, повторялись, рисовали ужасные картины – огонь, страдание и предательство.

– А почему я должна тебе верить? – произнесла наконец девушка тонким от страха голосом. – Почему я должна верить в эти чудовищные обвинения, которые ты выдвигаешь против отца и дяди?

Ответ Джереми ошеломил ее.

– Потому, что я тебя люблю, – сказал он просто.

Девушка вскрикнула

– Я тоже тебя люблю, Джереми, – произнесла она, затаив дыхание.

Парень обвил ее руками и притянул к себе. Они долго сидели, крепко обнявшись, прижавшись друг к другу лицами, не шевелясь и тяжело дыша.

Когда они наконец разжали объятия, Джереми посмотрел на подругу серьезно.

– Мы можем прекратить эту вражду, Мэри, – сказал он мягко. – Ты и я. Мы можем прекратить вражду между нашими семьями, чтобы никто больше не умирал.

– Как, Джереми? – спросила девушка, прижимаясь к нему. – Как же мы это сделаем?

– Мы любим друг друга, – сказал парень бесстрастно. – Мы поженимся. А когда это произойдет, наши семьи соединятся. И старые обиды забудутся. Гуди и Файеры заживут в мире.

– Да! – воскликнула Мэри.

И они принялись целоваться, не замечая выглядывающую из-за угла сарая одетую в черное фигуру.

Все время глядя друг на друга, они не видели, как эта фигура подкралась совсем близко и подслушивала их разговор, испытав страшное потрясение от рассказа Джереми.

Эдвард Файер сделал глубокий вдох, потом другой, стараясь унять прыгающее сердце.

После похорон он пошел следом за сестрой, чтобы попросить ее посидеть с Эзрой. К удивлению брата, девушка уединилась с Джереми. Выглядывая из-за угла сарая, Эдвард с возрастающим ужасом слышал весь разговор.

Теперь же ужас Эдварда смешался со злостью, и парень поскорее направился к дому дяди Мэггью.

– Лжец! – убеждал себя Эдвард. – Этот мальчишка наглый лжец. И он смеет дурить голову бедной Мэри нелепыми выдумками! Мой отец не мог обвинить Сюзанну Гуди несправедливо. Мой отец был честным человеком. Сюзанна поплатилось за то, что она действительно продалась Нечистому.

На полпути Эдвард вдруг остановился.

Пламя, которое они с Мэри видели в лесу, засияло так ярко, словно вспыхнуло вновь. И посреди огня извивалась в агонии и вопила от боли Сюзанна Гуди.

– Нет! – воскликнул Эдвард. Он закрыл глаза и попытался избавиться от наваждения. – Сюзанну сожгли потому, что она этого заслужила. Мой отец и дядя всегда поступали справедливо.

Он вошел в дом с колотящимся сердцем. Эзра и Констанция находились в передней.

– Эдвард, – начала было женщина, – сядь с нами, и…

– Не сейчас, – ответил он резко.

У Констанции отвисла челюсть от удивления.

– Эй, папа! – позвал Эзра.

Эдвард не обратил на него внимания – ему было не до того. Он направился прямо к дяде.

В комнате Мэттью вовсю полыхал очаг, несмотря на послеполуденный зной. Эдвард распахнул дверь, даже не постучавшись.

– Дядя Мэттью! – позвал он, переводя дыхание. Тот сидел, даже не переодевшись после улицы, за своим письменным столом, заваленным бумагами, и молча глядел на огонь.

Услышав голос племянника, он обернулся с удивлением.

– Эдвард… Похороны… Они прошли как надо, полагаю. Я…

– Дядя Мэггью, мне нужно тебя кое о чем расспросить! – воскликнул Эдвард, глядя ему прямо в глаза. – Я только что услышал ужасную историю про тебя с отцом. Про то время, когда мы жили в Уикхеме.

– Что же это за история, племянник? – губы Мэттью дернулись, глаза расширились от удивления.

– О Сюзанне Гуди, – выпалил Эдвард. – О том, что ее обвинили ложно. Что ее приговорили к сожжению, хотя мой отец знал о невиновности девушки. И что вы с отцом ограбили деревню и сбежали.

Мэттью Файер отодвинулся от стола, прикрыл глаза и потер веки большими пальцами.

– Ведь эти россказни не могут быть правдой, – выпалил Эдвард на одном дыхании. – Скажи мне, что это ложь, дядя. Скажи же!

Мэттью медленно открьш глаза и посмотрел на племянника.

– Успокойся, Эдвард, – произнес он мягко. – Не волнуйся, мой мальчик. – Конечно, ложь. Во всей этой истории нет ни слова правды.

Глава 9

– Все это ложь, – повторил Мэттью, глядя на огонь. Поднявшись со стула, он направился к Эдварду. – Позволь узнать, кто же сочиняет подобные истории?

Эдвард объяснил.

И к своему удивлению, увидел, как дядя весь затрясся.

Тут распахнулась дверь, и в комнату вбежала Мэри. Ее лицо, выражавшее явную озабоченность, пылало.

– Папа, мне нужно с тобой поговорить. Я…

При виде дочери Мэттью снова плюхнулся на стул. Испустив громкий, исполненный боли стон, он закрыл лицо руками.

– Мэри, бедная моя Мэри, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь. – Неужели после всех остальных он убьет и тебя?

– Папа, о чем ты? – спросила девушка, все еще стоя в дверях.

Мэттью сидел, все так же спрятав лицо в ладонях. Когда же он наконец поднял глаза, в них стояли слезы.

– Эдвард, – сказал старик шепотом, – эта история не придумана.

– Нет, дядя Мэттью! – воскликнул тот потрясенно. – Пожалуйста, не говори так!

– Однако я вынужден, – возразил Мэттью. – Больше я не могу вас обманывать. Увидев сейчас Мэри, я. решил наконец поведать вам правду. Мы все в страшной опасности.

Девушка прошла в комнату и спросила у отца:

– О чем ты говоришь? – затем повернулась к Эдварду: – Братец, что вы здесь обсуждали?

Но Эдвард глядел на нее, не в силах и слова молвить от потрясения. Затем выдавил:

– Мой отец… обрек на смерть невинную девушку… девушку, которую я любил, – он всхлипнул от боли. – И я виноват в этом не меньше его.

Склонившийся над столом Мэттью выглядел сейчас очень старым. Кожа на лице обвисла. Перед глазами у него, кажется, проходила вся жизнь.

– Твой отец желал тебе добра, Эдвард.

– Добра? – воскликнул племянник с горечью. – Вы никогда не говорили мне, почему мы покинули Уикхем. Отец не оставил мне никакого выбора!

– Да, – ответил Мэттью, ловя обвиняющий взгляд Эдварда. – Мы оба хотели, чтобы тебе не пришлось терпеть нужду, в которой жили мы. Однако зашли слишком далеко…

– Ты подслушал мой разговор с Джереми, – догадалась вдруг Мэри.

– Да, – кивнул Эдвард. – И пошел прямо сюда, чтобы расспросить твоего отца. Чтобы узнать…

– Так эта история – правда? – резко выкрикнула девушка, закрывая лицо руками.

– Правда, – грустно ответил ей отец.

– Бедная Сюзанна Гуди. Как же я перед нею виноват, – произнес Эдвард, с трудом сглотнув.

– Вы с дядей Бенджамином сожгли безвинных женщин? – Мэри сверлила отца взглядом.

– Это было очень давно. Еще до твоего рождения, – тихо ответил Мэттью и отвернулся.

– И теперь Уильям Гуди начал нам мстить, – сказал Эдвард дрожащим голосом. – Он уже убил моего отца и же ну.

Мэттью поднялся на ноги. Его лицо покраснело, а руки тряслись.

– Мы отплатим ему за это! – воскликнул он со злостью.

– Нет! – хором закричали брат с сестрой.

– Теперь мы с ним в расчете, – заявил Эдвард страстно. – И нам нужно помириться с семьей Гуди.

– Помириться? – горячо возразил Мэттью. – Помириться? Ты в своем уме, Эдвард? Они же убили Ребекку и Бенджамина!

– Мы помиримся! – настаивал Эдвард. Он смотрел на дядю сузившимися глазами, а в его позе чувствовалась крайняя напряженность.

– Мы с Джереми Гуди полюбили друг друга, – выложила Мэри.

– Этот работник? – воскликнул Мэттью. – Он из семьи Гуди?

– Джереми – сын Уильяма, – объяснила Мэри. – И мы хотим пожениться.

– Нет! Никогда! – объявил Мэттью, грохнув кулаком по столу так, что бумаги полетели на пол.

– Не нет, а да! – возразил Эдвард. – Да, они обязательно поженятся. И вражда между нашими семьями иссякнет. А ты, дядя, попросишь прощения у Уильяма Гуди и его сына.

Мэттью оглядел их обоих. Затем его взор смягчился. Он тяжело вздохнул и посмотрел на свою черную траурную куртку.

– Я не стану оправдываться и признаваться в убийстве.

– Но вы с Бенджамином – настоящие убийцы! – воскликнула Мэри.

Эти слова больно ужалили Мэттью. Он прикрыл глаза и долго молчал.

– Так что же, папа? – спросила Мэри.

– Ладно, мы прекратим вражду, – сказал наконец Мэттью. – Я попрошу у них прощения. И ты можешь выйти за сына Уильяма Гуди, если уж так решила.

– Да, я решила, – поспешно ответила Мэри.

– Эти убийства должны прекратиться, – произнес Эдвард твердо. – Наши две семьи не будут больше врагами.

– Да, – согласился Мэттью. – Когда у нас закончится траур, пригласим их обоих, Уильяма и Джереми, на обед. За это время я сделаю все необходимое, и обещаю вам, что вражде придет конец навсегда.

– Спасибо, папа! – воскликнула Мэри счастливо

– Спасибо, дядя! – произнес Эдвард.

– Я так и сделаю, – сказал Мэттью тихо.

Дни траура тянулись для Мэри, словно года. И дом, и ферма погрузились в тоску.

Мэри занималась своими обычными обязанностями и плюс к тому – помогала Констанции заботиться об Эзре. Он все время спрашивал, скоро ли вернется мама. Мальчик не хотел или не мог понять, что она уже больше никогда не придет.

Эдвард засел в своем доме и погрузился в раздумья о прошлом. Он буквально купался в терзаниях, ворошил болезненные воспоминания, будто все ужасные события произошли только что, а не восемнадцать лет назад.

Мэттью пытался заниматься привычными делами. Но теперь он стал совсем не разговорчивым. Взгляд сделался пустым и холодным, направленным куда-то вдаль.

Обедала вся семья в напряженном молчании. Мэри постоянно ловила себя на мыслях о Джереми.

«Вся эта тоска, закрывшая дом темной пеленой, разнесется, как только мы с Джереми соединимся, как только папа попросит прощения у Уильяма, и наши семьи станут одной», – думала она.

Наконец наступил вечер долгожданного дня, прохладный и ясный, несший с собою дыхание осени. По компотам распространялся бесподобный аромат жареного гуся. Свечи в серебряных канделябрах горели посреди стола, на котором Мэри и Констанция расставляли лучшую посуду.

Девушка присела, ожидая прихода Джереми и его отца. Эзра пытался забраться к Эдварду на колени, но тот с досадой отпихнул его.

Мэттью расхаживал по комнате, заложив руки за спину и вздыхая. Констанция вернулась на кухню, чтобы присмотреть за гусем.

«Вся семья молчит от напряжения, – подумала Мэри. – А я нервничаю больше всех. Как тяжело было отцу встретиться с Уильямом Гуди через столько лет. Наверное, им обоим пришлось не сладко. Но как же замечательно сложилось, что мы с Джереми оказались способными соединить их, положить конец вражде. И как ужасно, что Ребекка и Бенджамин погибли раньше, чем это произошло».

Громкий стук в дверь оторвал ее от этих мыслей.

Девушка вскочила на ноги и побежала открывать.

– Привет, Джереми! – воскликнула она, распахивая дверь. И поглядев через плечо парня, спросила: – А где твой отец?

Джереми вошел в комнату с застывшей на лице улыбкой. На нем была белая рубашка из грубой шерсти, контрастировавшая с черными бриджами.

– Добрый вечер, Мэри, – поздоровался парень, не отвечая на вопрос.

«Как это чудесно, – подумала девушка, глядя на него. – Мечта становится реальностью. Джереми здесь, и моем доме. Я так счастлива!»

Мэри и представить себе не могла, что через пару секунд, всего через небольшое «тик-так», ее счастье сменится невообразимым ужасом.

Глава 10

Когда Джереми направился через комнату, чтобы поздороваться с Мэттью Файером, тот поднял над головой серебряный кружок и показал его парню.

Джереми остановился. Его улыбка растаяла.

Мэттью произнес слова, вырезанные на медальоне: «Dominatio per malum!»

Сначала никто не понял, откуда раздался непонятный звук.

Мэри первой сообразила, что случилось что-то страшное.

Кожа на голове Джереми треснула и поползла вниз. Череп раскололся, и оттуда показались розовые мозги. Лицо начало рассыпаться, уступая место другому.

Теперь на шее Джереми была совсем чужая голова.

Голова с седыми волосами, пылающим лицом и горящими ненавистью глазами.

– Уильям Гуди! – объявил Мэттью, все так же держа странный медальон над головой.

– Да, это я, – ответил Уильям слабым голосом. – Я уже почти что похитил у тебя дочь, но твоя сила оказалась могущественнее моей.

– Джереми! – заорала Мэри, наконец обретя дар речи. – Джереми! Джереми! Где мой Джереми?

– Это не Джереми! – объяснил отец. – И никогда не существовало никакого Джереми, дочка. Был только один Уильям Гуди. Он использовал свою колдовскую силу, чтобы казаться молодым.

Уильям смотрел на Мэттью через всю комнату, ярко освещенную свечами, и от злости не мог вымолвить ни слона. Подняв дрожащую руку, он обвиняюще уставил палец на своего врага.

– Джереми! – закричала Мэри, переводя безумный взгляд с одного лица на другое. – Джереми, где ты? Где Джереми? Куда вы его спрятали?

– Констанция, успокой дочку! – велел Мэттыо.

Но его жена в ужасе прижалась к стене.

С звериным ревом Мэттью снова выставил амулет навстречу Уильяму Гуди и завопил:

– Domlnatio per malum! Сила против зла!

Ослабевшее тело Уильяма задрожало. Глаза закатились. Кожа на лице начала крошиться.

Он рухнул на колени. Его одежда обвисла, а тело продолжало рассыпаться, пока за несколько секунд не превратилось в кучу серой пыли.

– Джереми, – продолжала кричать Мэри. Взгляд ее расширившихся от страха глаз метался по всей комнате. – Джереми! Где мой Джереми?

Мэттью посмотрел на разбросанную одежду и кучу пыли, и его лицо расплылось в торжествующей улыбке. Он запрокинул голову, широко распахнул рот и принялся хохотать. Громким, довольным смехом.

– Джереми? Где мой Джереми? – все спрашивала Мэри.

– Куда делся этот дядя? – спросил Эзра у отца.

Но тот ничего не ответил, а лишь посмотрел на мальчика расширенными от ужаса глазами, потом обхватил его и прижал к груди.

Старик смеялся все громче, слезы радости катились по его лицу.

– Прекрати смеяться, Мэттью! – не выдержала Констанция и подскочила к нему. – Прекрати!

Но тот захохотал еще громче.

– Где Джереми? Куда он спрятался? – кричала Мэри.

Посадив Эзру к себе на плечи, Эдвард взял сестру за руку и строго сказал:

– Пошли.

– Что? Я не могу без Джереми, – возразила девушка, глядя на брата невидящими глазами.

– Пойдем, Мэри, – Эдвард потянул ее за руку. – Нам нужно уйти. Надо убираться подальше отсюда.

Мэттью обхватил себя за бока и продолжал трястись от смеха.

– Перестань же смеяться, Мэттью! Пожалуйста, – умоляла его жена.

Но хохот только нарастал.

Констанция забарабанила кулаками по мужниной груди.

– Прекрати смеяться! Прекрати смеяться! Мэттью, ты что, не можешь остановиться?

– Пойдем, Мэри, – Эдвард тащил сестру к выходу.

Эзра, сидевший у отца на плечах, начал реветь.

Эдварду удалось наконец выпихнуть Мэри за дверь, на морозный ночной воздух.

– А Джереми? Джереми пойдет с нами? – спросила она.

– Нет, – ответил брат. – Пошли со мной. Нужно бежать с этой фермы, сегодня же.

И он потянул сестру во мрак.

А в доме Констанция продолжала упрашивать своего мужа:

– Мэттью, прекрати смеяться! Прекрати! Да можешь ты остановиться? Перестань немедленно!

Но несмотря на отчаянные мольбы жены, старик продолжал хохотать.

Его круглое лицо сделалось багровым, огромный живот колыхался, а рот все не мог закрыться, беспрерывно исторгая смех.

Громкий и вместе с тем беспомощный смех.

Обезумевшему от победы Мэттью предстояло хохотать до конца своих дней.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Пустынная территория в Западной Пенсильвании 1725

Глава 1

Эзра Файер вонзил шпоры в бока лошади, заставляя старую клячу пошевеливаться. Низкие ветки хлестали по его кожаным бриджам. Парень во все глаза глядел вперед.

К двадцати одному году Эзра стал довольно привлекательным молодым человеком. От матери он получил прямые черные волосы и высокий лоб, а от отца – задумчивые глаза.

Проезжая через густой кустарник, парень думал о своем отце и тете Мэри, все более мрачнея.

«Мой бедный папа из кожи вон лез, только чтобы мы выжили в этой дыре. Он совсем выбился из сил, зарабатывая нам кусок хлеба и крышу над головой. А ведь до той странной ночи, последней ночи, проведенной на ферме дедушки Мэттью, он был совсем другим».

Эзра помнил эту ночь так, словно она была вчера. Перед глазами встал тот парень, Джереми Гуди. И что-то страшное произошло с Джереми. Тетя Мэри начала вопить, а дедушка Мэттью принялся смеяться, как сумасшедший.

А потом Эдвард увел Эзру оттуда. Они ушли ночью вместе с тетей Мэри. Тогда мальчику было только шесть. Но жуткие воспоминания о той ночи навсегда врезались в его сознание.

И вот теперь, когда он ехал по густому лесу к ферме дедушки Мэттью, на него накатил весь ужас этих пятнадцати лет, заслонив яркий солнечный свет, пробивавшийся между деревьями.

Эдвард умер от истощения еще совсем молодым. А тетя Мэри никогда не скрывала своих чувств. Несколько недель она провела в молчании, а затем объявила: «Я ведьма! Я ведьма!»

Чаще всего она проводила время, по несколько часов глядя на деревья и вопрошая тоненьким голоском: «А Джереми придет? Джереми скоро придет?»

После смерти отца Эзра заботился о своей тете, как мог. И вот одним ужасным днем он нашел Мэри плавающей лицом вниз в пруду, находившемся неподалеку от их крошечкой хижины. Тетя утопилась.

«Вот я и остался один, – думал Эзра, похоронив Мэри на берегу под ее любимым деревом. – Благодаря Уильяму Гуди, я остался один на белом свете. Гуди проклял мою семью. Гуди поломал наши жизни. И теперь пришла пора расплаты. Но с чего начать? Как я найду кого-нибудь из семейства Гуди во всех этих колониях?»

Чтобы начать охоту, прежде всего нужны были сведения. Поэтому, собрав пожитки в заплечный мешок и оставив свою лачугу, затерянную в лесу, Эзра решил вернуться в дом Мэттью.

Как только вдали показалась ферма, парень пришпорил измученного коня и изо всех сил сжал его бока ногами.

«Я помню все это, – думал Эзра, узнавая и одновременно не узнавая двухэтажный дом. – Я помню сарай на краю огорода. А вон та избушка на дальнем конце пастбища – мой дом!»

Сердце забилось от волнения.

«Здесь ли еще дедушка с бабушкой?» – подумал парень.

Подъехав поближе, он заметил, какое тут царило запустение. Пастбище заросло здоровенными сорняками. На нем не могли пастись ни овцы, ни коровы. Не видно было посевов. Ни снопов пшеницы, ни скирд соломы. Огород тоже оказался заброшенным и заросшим сорняками. Через все поле тянулись кусты дикой ежевики.

«Уже много лет на ферме никто не работал, – сообразил Эзра. – Может быть, Мэттью и Констанция давно умерли? Или тоже уехали?»

Парень спрыгнул с лошади. Его подгоняло желание разгадать эту загадку и получить сведения, необходимые, чтобы начать войну против Гуди.

Ноги ныли после долгой езды. Подойдя к дверям дома, Эзра сделал глубокий вдох и постучал.

Тишина.

Единственным ответом был только шепот ветра в кронах деревьев. Парень постучал снова.

– Есть кто-нибудь дома? – его глубокий голос разнесся по двору странным эхом.

Эзра распахнул дверь. Ступив в темную переднюю, он сразу ощутил резкий холод после стоявшей на улице жары. Всю обстановку покрывал толстый слой пыли, делавший предметы призрачными и нереальными.

– Есть кто-нибудь дома? – повторил Эзра громче. Половицы скрипели у него под ногами.

«В этой комнате никого не было несколько лет», – понял парень, проводя пальцем дорожку по пыльному столу.

Эзра проделал такой долгий путь и совсем загнал коня. Ему не терпелось разыскать дедушку и поговорить с ним, услышать историю семьи Гуди и подумать над тем, как им отомстить.

И он забрался в такую даль лишь для того, чтобы найти здесь пыль и тишину.

– Нет! – закричал Эзра. – Я отыщу в этом доме то, за чем приехал!

Он принялся быстро, но внимательно обследовать комнаты. И в столовой, и в холле все покрывала пыль. В гостиной из-под погасшего очага ему навстречу бросились две полевых мыши, будто бы парень вторгся в их владения.

Ускорив шаги и нахмурившись от досады, Эзра двинулся к комнате Мэттью. «Может быть, после дедушки остались какие-то бумаги, – думал парень с надеждой. – Например, дневник. Что-нибудь, способное указать мне верный путь».

Деревянная дверь оказалась закрытой.

Эзра попытался ее распахнуть, но ока не поддавалась.

– Там что-то мешается, – сказал он вслух. – Нужно посмотреть, что держит дверь.

Сделав глубокий вдох, парень надавил на дверь изо всех сил. Та поддалась с громким скрипом, и образовалась небольшая щель.

Тяжело дыша, Эзра заглянул внутрь и вскрикнул.