Текст книги "Предательство"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Темные глаза Эдварда расширились от страха. Парень нервно схватил Сюзанну за руку.

Они стояли, окаменев, посреди темного, холодного леса.

Доносимые ветром голоса становились все отчетливее.

Они скандировали хором:

– Сжечь ведьму! Сжечь ведьму! Сжечь ведьму!

– О-о-ой, – только и выдохнула Сюзанна.

Эти возгласы раздавались где-то совсем рядом. Кажется, ветер доносил их с площади.

– Нам нечего бояться, – сказал Эдвард и облегченно улыбнулся.

– Бедная Абигайль Хоппинг, – прошептала Сюзанна.

– Если она действительно ведьма, ей самое место на костре, – отвечал парень, все еще сжимая девичью руку.

Сюзанна положила голову ему на плечо.

– Нам нужно идти. Я ведь отправилась за дровами, так что давно должна была вернуться домой. Мать, наверное, уже решила, что меня утащил Нечистый.

– Иди первой, – отозвался Эдвард. – А я подожду здесь еще чуть-чуть.

– Ты собираешься сказать отцу о… наших свиданиях? – спросила Сюзанна неожиданно.

– Да, – ответил парень. – Когда придет время.

Девушка прильнула к нему и снова поцеловала. Ей не хотелось уходить. Не хотелось возвращаться в крошечную и темную лачугу. И уж совсем не было желания снова погружаться в бездну злобы и страха, царивших в деревне.

Эдвард нежно подтолкнул Сюзанну в спину.

– Давай же, иди.

Девушка вымученно улыбнулась, затем сорвалась с места и побежала, на ходу напяливая чепчик.

«Мы поженимся, – думала она с колотящимся сердцем. – Мы с Эдвардом поженимся. Я стану женой Эдварда Файера».

Она летела по лесу, словно на крыльях.

Сюзанна быстро проскочила мимо поленницы, миновала площадь и уже почти добралась до дому, когда вспомнила, что ходила за дровами. Пришлось возвращаться на площадь.

– Морковки маленькие да сладкие, – сказал Уильям I уди. Он важно уселся во главе стола и придвинул к себе деревянное блюдо с бисквитами.

Сюзанна наблюдала за тем, как отец обедает. Он выглядел таким усталым. Усталым и старым. Ему еще и сорока не было, но лицо уже избороздили морщины, а когда-то светлые волосы стали совсем седыми.

– Это Сюзанна испекла бисквиты, – сказала Марта Гуди.

– Хочешь еще подливки, папа? – спросила девушка, снимая с огня кипящий котел. – Там еще много вареной моркови.

– Надо оставить несколько кусочков для Джорджа, – напомнила мать. – Он скоро проснется.

– И почему это наша морковь такая мелкая? – проворчал мистер Гуди. – Вон, у Мэттью Файера все морковки здоровые, словно свечки.

– Спросил бы у него, может быть, он и открыл бы секрет, – предложила Марта.

Уильям Гуди нахмурился, и посмотрел на жену. Его серо-зеленые глаза сузились.

– Мэттью Файеру никогда не превзойти меня в искусстве огородника. И ему не известны какие-то секреты, которых не знал бы я.

– У Файеров целая куча секретов, – возразила жена. – Кто они такие, эти братья Файер? Откуда их сюда занесло? По-моему, они не переселялись в Новый Свет из Англии, как мы.

– Почем я знаю? – ответил мистер Гуди задумчиво. – Они приехали из какой-то маленькой деревеньки, и это все, что мне известно. Когда братья сюда явились, у них не было никакого добра, кроме жен. А здесь у них дела пошли в гору. И это доказывает, что они благочестивые люди, хранимые Создателем.

– Наша морковь достаточно сладка, Уильям, – вздохнула жена. – Не знаю, чего ты так разошелся.

Уильям Гуди кивнул.

– Достаточно сладка, – пробормотал он.

– Помоги мне прибрать со стола, Сюзанна, – велела мать. – Что это ты сидишь, словно ничего вокруг не замечаешь?

– Извини, мама, – девушка начала вставать, но отцовская рука вернула ее на место.

– Сюзанна займется уборкой попозже, – объявил Уильям. – Сначала я с ней поговорю.

Он поднялся из-за стола, снял с полочки трубку, достал из кисета табак и пошел к очагу за огнем.

Сюзанна повернулась на стуле, не спуская глаз с отца и стараясь понять, что ее ожидает.

– О чем ты хочешь поговорить со мной, папа?

– Об Эдварде Файере, – ответил он, затягиваясь дымом.

Девушка невольно вскрикнула. Она никогда не рассказывала родителям о своих отношениях с Эдвардом. Ей казалось, что они считают парня просто знакомым их дочери.

Помахивая своей длинной белой трубкой, мистер Гуди приблизился к столу. Он придвинул табурет к Сюзанне и уселся.

– А ч-что с ним такое? – выдавила девушка, обхватив колени руками.

Отец посмотрел на нее пристально. Трубка сильно дымила, окутывая его лицо небольшим облаком.

– Люди видели, как ты гуляла вместе с Эдвардом Файером, – ответил отец. – Гуляла с ним наедине.

У Сюзанны так и отвисла челюсть. Девушка сделала глубокий вдох, затем попробовала заговорить, но язык не слушался.

– Ты не отрицаешь этого, дочка? – белые брови отца сложились в дугу над сверлящими Сюзанну серо-зелеными глазами. – Не отрицаешь?

– Нет, папа, – произнесла девушка тихо.

– Вас видели вместе в лесу, – продолжал отец строго. Он поднес трубку к губам, но больше не затягивался.

– Да, папа, – ответила Сюзанна, склонив голову на грудь. И тут ее прорвало. Слишком долго она таилась от родителей. И больше не могла сдерживаться.

– Мы с Эдвардом любим друг друга! – закричала девушка. – Он собирается на мне жениться! Разве это не чудесно?

Мать оторвалась от очага, ее глаза широко распахнулись от изумления.

Лицо Уильяма Гуди побагровело. Он бухнул трубкой о стол.

– Дочь моя, ты лишилась рассудка? Витаешь в облаках?

– Ты что, не расслышал, папа? – воскликнула Сюзанна. – Эдвард хочет на мне жениться!

Отец закрыл глаза и громко откашлялся. Трубка дрожала у него в руке.

– Ты не можешь выйти за Эдварда Файера, – сказали он наконец.

– Что ты говоришь? – прошептала Сюзанна. – Почему не могу?

– Потому что Эдвард Файер уже обручился, – объяснил мистер Гуди устало.

– Что? – вскрикнула девушка.

– Эдвард Файер собирается жениться, – сказал отец. – Он помолвлен с молодой женщиной из Портсмута. И его отец сказал мне об этом сегодня утром.

Глава 4

Огонь в очаге догорал. Через всю комнату пролегли длинные тени. Сюзанна поворочалась на своей старой перине и отвернулась к стене.

«Как мог Эдвард так жестоко обойтись со мной? – она задавала себе этот вопрос уже в тысячный раз. – Как он мог убедить меня в своей любви!»

Девушка зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания.

В этот вечер она улеглась спать намного раньше обычного, надеясь, что родители не заметят ее потрясения. Уже прошло несколько часов. Бледный полумесяц висел высоко в ночном небе, а Сюзанна не могла заснуть, все ворочалась на своей узкой постели и тихо всхлипывала. Она думала об Эдварде со злостью и в то же время не могла поверить в его коварство.

«Я доверилась Эдварду, – думала девушка. – Я верила всем его словам. Я даже рисковала ради него своей репутацией. А он отплатил мне тем, что обручился с другой».

Сюзанна повернулась на бок, тяжело дыша, и посмтрела на догорающие угли в очаге. Сознание воскрешало тайные свидания с Эдвардом Файером. Девушка вспоминала все его слова, прикосновения, поцелуи.

«Эдвард всегда казался таким надежным, – подумала она с горечью. – Таким честным и искренним. Таким замечательным».

Сюзанна отпихнула одеяло и снова уткнулась в подушку, обхватив ее обеими руками.

«Больше я никому не поверю, – клялась себе девушка. – Никому! Никогда!»

В окнах двухэтажного дома Бенджамина Файера все еще не гас свет. Сам хозяин стоял посреди столовой, держась за спинку своего кресла.

Сын. Бенджамина Эдвард находился у противоположного конца дубового стола и мрачно глядел на отца.

Бенджамин был высок и широк в плечах. Казалось, если ему придется схватиться с быком, мужчина непременно станет победителем. У него были прямые черные полосы, достигавшие ему до ушей, и густые брови над маленькими черными глазками, взгляд которых мог пронзить все на свете.

Лицо Бенджамина было красным, а брови почти всегда нахмуренными. Во всей его фигуре чувствовалась мощь, подчеркивавшаяся сердитым выражением лица. Большинство жителей деревни побаивалось судью, что его нисколько не смущало.

Сейчас Бенджамин стоял спиной к очагу и теребил рукой длинный ряд пуговиц на своем камзоле, пристально разглядывая сына.

– Я не буду слушаться тебя, папа, – сказал Эдвард дрожащим голосом. Прежде парень не смел возражать отцу. Он знал, насколько это нехорошо.

Бенджамин посмотрел на него через стол, весь напрягшись. И ничего не ответил.

– Я не могу подчиниться тебе, папа, – повторил Эдвард, видя, что не дождется ответа. – Я не хочу жениться на Анне Уорд.

Парень шагнул за спинку стула. Ему не хотелось, чтобы отец видел, как дрожат его колени.

– Ты женишься на этой девице осенью, – проговорил Бенджамин тихим баритоном. – Я уже обо всем договорился с ее отцом.

Он повернулся к Эдварду спиной, давая понять, что разговор окончен. Взяв кочергу, судья принялся ворочать поленья в очаге. Множество искр взметнулось кверху и исчезло в дымоходе.

Эдвард тяжело сглотнул.

«Способен ли я на это? – спрашивал он себя. – Способен ли противиться воле отца? Хватит ли сил?»

Парень долго не мог подобрать слов для следующего вопроса: «Правильно ли будет соглашаться с отцом? Может быть, я обязан выполнять все его желания?»

«Нет! – сам себе ответил Эдвард. – Я люблю Сюзанну Гуди. Я женюсь на Сюзанне и ни на ком другом. На этот раз я не обязан исполнять волю отца. И не стану!»

Парень сделал глубокий вдох

– Сэр, – позвал он, заставляя Бенджамина отвернуться от очага. – Я не могу жениться на Анне Уорд. Я ее совсем не знаю. Она для меня чужая.

– Ничего, узнаешь после свадьбы, – строго сказал Бенджамин. – И для нас это весьма удачная партия.

– Только не для меня! – заявил парень с жаром.

– Не повышай на меня голос, Эдвард, – предупредил Бенджамин. Его лицо стало малиновым. Он поднял над головой кочергу и погрозил сыну. – Анна Уорд будто бы создана для тебя.

– Но я ее даже не видел, папа! А значит, не могу и любить, – выкрикнул в отчаянии парень.

– Любовь? – Бенджамин закинул голову назад и захохотал. – Эдвард, мы приехали в эту колонию не для любви. Мы с Мэттью оставили Старый Свет не ради любви, а ради успеха в делах. Мы явились сюда, чтобы покончить с нищенским существованием. Покончить навсегда!

– Знаю, папа, – ответил парень, вздыхая. – Но…

– Ты знаешь, как бедно жила наша семья на прежнем месте? – спросил Бенджамин, бросая тяжелую железную кочергу и возвращаясь к столу. Судья глядел на сына глазами, пылающими ярче, чем дрова в очаге.

– Известно ли тебе, как мы с братом бедствовали? 11ам даже крыс приходилось есть, Эдвард!

– Знаю, сэр… – попробовал вставить парень. Ему уже доводилось слушать эти речи.

– По ночам нам приходилось спать обнявшись, чтобы согреться, – продолжал Бенджамин. – У нас не было ни дров, ни одеял…

Эдвард уставился в пол. Затаив дыхание, он ждал момента, чтобы ввернуть слово.

– Мы переселились в Новый Свет для успеха, Эдвард. И не просто для успеха, а для процветания.

– Вы поступили правильно, сэр, – встрял наконец: Эдвард. – Вы уважаемый судья Уикхема. А дядя Мэттью весьма преуспевает в хозяйстве…

– Этого мало! – взорвался Бенджамин, грохнув кулаком по столу. – Твой брак с Анной Уорд значительно улучшит наше положение, Эдвард.

– Но куда же еще улучшать, папа? Я не знаю…

– Август Уорд импортирует чай в Портсмуте, – стал объяснять Бенджамин, понизив голос. – Это сделало его очень состоятельным. Став ему зятем, ты тоже займешься импортом чая. Получишь долю в деле.

– Нет, папа, – покачал головой Эдвард. – Я не буду этим заниматься. Не могу.

– Сможешь, – возразил отец твердо. – Должен. Обязан жениться на дочери Августа Уорда.

– Я не могу, папа! Я люблю другую! – слова сорвались с языка помимо воли Эдварда. Он быстро захлопнул рот, поняв, что проболтался.

На мгновение глаза Бенджамина распахнулись от изумления. Затем его лицо быстро потемнело.

– Любишь? – спросил он голосом, полным иронии. – Кого же это?

Судья обошел стол и подступил к сыну вплотную.

– Кого ты любишь? – поинтересовался он. Теперь они глядели друг другу в глаза с расстояния всего в несколько сантиметров.

– Сюзанну Гуди, – ответил Эдвард слабым голосом, стараясь не замечать грубости.

Бенджамин отстранился, пораженный. Затем прикрыл глаза и расхохотался презрительным смехом.

Бенджамин Файер потряс головой, продолжая улыбаться.

– Уильям Гуди – хозяин двух общипанных кур и двух коров. Его дочь тебе не пара, сын мой.

Эдвард глубоко вздохнул, стараясь унять колотившееся сердце. К своим семнадцати годам он еще никогда не вступал в пререкания с отцом, ни разу не воспротивился ему.

«Господи, – стал парень молиться про себя, – дай мне силы противостоять. Я уверен в своей правоте. Я не могу изменить Сюзанне. Пожалуйста, дай мне силы».

– Сэр, – начал он снова. – Сюзанна – замечательная девушка. И я собираюсь с ней обвенчаться. Я не могу жениться на денежном мешке. Для меня приемлем только брак по любви.

Бенджамин прикрыл глаза. В очаге громко трещали дрова. Половицы жалобно заскрипели под ногами судьи. Он равнодушно пожал плечами.

– Анна Уорд уже готова к тому, чтобы тебя ей представили. Осенью мы поедем в Портсмут на свадьбу. Если бы твоя мать, Царствие ей Небесное, только могла видеть, как удачно ты женишься!

– Нет! Нет, папа! – воскликнул Эдвард. Он почувствовал, как в душе нарастает злость, как закипает в груди ненависть. Почувствовал, что теряет над собой контроль – впервые в жизни. Кулаки невольно сжались. – Я всегда вас слушался, сэр. Я знаю, что вы мудрый и благородный человек. Но это же моя жизнь! Это моя жизнь, и я женюсь на Сюзанне Гуди. Мы поженимся, даже если нам придется сбежать из дому!

Эдвард повернулся и бросился прочь из комнаты.

«Я сделал это, – думал он по пути в свою спальню. Злость смешивалась с неверием в происходящее. – Я сказал то, что должен был. Я восстал против отца!»

Бенджамин Файер снова прошел через всю узкую столовую и тяжело опустился в кресло. Он принялся перебирать пуговицы на камзоле, задумчиво уставившись в огонь.

Наконец его лицо расплылось в широкой и недоброй улыбке.

Прости меня, Эдвард, мой бедный одураченный мальчик, – произнес он, ухмыляясь языкам пламени. – Тебе никогда не жениться на Сюзанне Гуди.

Глава 5

– Терпеть не могу чистить картошку! – выпалила Сюзанна.

Мать, сидевшая возле очага, держа малыша на коленях, подняла на девушку недоуменный взгляд.

– Тебе нехорошо, дочка? Ты раньше никогда не ленилась.

– Все нормально, – отозвалась Сюзанна со вздохом. «Мне уже никогда не будет хорошо, – подумала она горько. – Никогда, никогда, никогда»

Ей хотелось выложить матери все – рассказать об Эдварде, о своей любви к нему и о том, как он ей изменил.

Но Сюзанна понимала, что никому нельзя показывать своего разбитого сердца. Ведь свидания с Эдвардом шли вразрез с устоями общества.

Сюзанна поступила легкомысленно и теперь расплачивалась за это опустошенностью, безжалостно захлестнувшей ее, давящей тоской, от которой вовек не избавиться.

Марта Гуди поднялась со стула, держа спящего младенца одной рукой, и подошла к сидевшей у стола дочери. Свободной рукой пощупала ее лоб.

– Хм-м. Да у тебя, кажется, температура, дочка. Тебя не знобит?

Сюзанна положила нож и посмотрела на мать.

– Я здорова, – сказала она с досадой. – Просто мне надоело чистить картошку. Она такая мокрая и скользкая.

Марта Гуди отступила на шаг и внимательно оглядела дочку.

– Благодари Бога, что у нас есть картошка на обед, – сказала она мягко. – Твой отец надрывается на работе, Сюзанна. Грех жаловаться, если на столе что-нибудь стоит.

– Да, мама, – произнесла Сюзанна, прикрывая глаза.

В памяти всплыло лицо Эдварда. Его густые каштановые волосы. Его темные глаза.

«Где ты сейчас, Эдвард? – думала девушка, принимаясь за очередной клубень. – И чем занимаешься? Во всяком случае, не вспоминаешь обо мне. Наверное, думаешь о своей невесте. Пакуешь багаж, готовишься к поездке в Портсмут».

Сюзанна испустила долгий вздох и вонзила нож в картофелину.

– Доченька, ты в самом деле хорошо себя чувствуешь? – спросила мать.

– Да хорошо, хорошо, – пробормотала Сюзанна, не в силах прогнать мысли об Эдварде.

– Картошка подождет, – сказала мать, возвращаясь к своему стулу и бережно опуская ребенка себе на колени. – Сегодня чудесный день. Надень чепчик и иди погулять. Подыши свежим воздухом. Тебе нужно проветриться, дочка.

– Мне не хочется на воздух, – возразила Сюзанна.

«Ведь я могу встретить Эдварда, – подумала она, и сердце бешено заколотилось. – И что же тогда делать? Что ему сказать?»

Она почувствовала, что залилась густой краской.

«Я была невероятной дурой!»

Едва сдерживая подступившие слезы, Сюзанна поддела ножом новый клубень.

И тут дверь распахнулась без стука.

Сюзанна и ее мать вскрикнули от неожиданности, а в комнату уже вошли, недобро ухмыляясь, двое односельчан, обычно помогавших судье.

– Что?.. – начала было Марта Гуди, но голос сорвался.

Ребенок у нее на руках открыл глаза и испуганно уставился на мать. Незваные гости прошли на середину комнаты, давая дорогу Бенджамину Файеру.

– Моего мужа нет дома, – сказала Марта стражникам. – Наверное, он на площади.

Двое мужчин застыли посреди комнаты. Когда вошел Бенджамин Файер, на их лицах появилось почтение. Черные башмаки судьи тяжело стучали по половицам, а лицо казалось красным пятном на фоне высокой черной шляпы.

– Ничего не понимаю, – произнесла женщина с тревогой в голосе.

Ребенок завозился, готовясь заплакать. Марта Гуди сильнее прижала его к груди.

– Что у вас за дело ко мне, судья Файер? – спросила она, с трудом поднимаясь на ноги.

Бенджамин не обратил внимания на ее вопрос.

– Обыщите их, – приказал он помощникам. – Мне нужны доказательства.

– Доказательства? Какие еще доказательства? – закричала Сюзанна, бросая нож и вскакивая со стула. – Зачем вы пришли сюда? Почему не дождались, пока вернется мой отец?

На нее Бенджамин так же не обратил внимания. Он подошел к очагу так быстро, что черный плащ затрепыхался у него за спиной.

– Ага! – воскликнул судья, наклонившись и достал что-то из-за котла. Бенджамин обернулся, держа в руке завязанный мешочек пурпурного цвета. Его губы растянулись в неприятной улыбке.

– Я так и знал, что мы найдем нужные доказательства.

– Доказательства чего? – резко выкрикнула Сюзанна.

Бенджамин быстро подошел к столу, развязал мешочек и высыпал его содержимое.

Потрясенная Сюзанна увидела куриную лапу, какие-то перья, сушеные коренья, мелкие косточки и склянку с жидкостью, напоминавшей кровь.

– Что это такое? – воскликнула Сюзанна.

– Это не наше! – закричала мать. Ее лицо побледнело, а глаза испуганно разглядывали рассыпанные на столе предметы.

– Нужные улики у нас в руках, – сказал Бенджамин, демонстрируя стражникам пустой мешочек. Затем указал на Сюзанну и ее мать: – Отведите их в тюрьму. Там они обязательно сознаются.

– Сознаемся? – выкрикнула Марта Гуди, еще сильнее прижимая ребенка к груди. – В каком же преступлении?

– В колдовстве! – объявил Бенджамин Файер, окидывая Сюзанну холодным взглядом.

Двое стражников тут же подскочили к Сюзанне и ее матери и схватили за плечи. Судья направился к двери, не выпуская из рук пустой пурпурный мешочек.

– Бенджамин Файер! Вы же прекрасно знаете нас! – закричала Марта Гуди в отчаянии. – Вы же знаете, какая у нас богобоязненная, благочестивая и смиренная семья.

– Вы не сделаете этого! – выкрикнула Сюзанна. Дыхание сперло от страха. – Вы не сделаете этого!

Стражники проворно потащили женщин к дверям. Ребенок зашевелился и заплакал от страха. Розовая ручонка выбилась из пеленок и замахала в воздухе.

Сюзанну с матерью вывели на улицу, а Бенджамин Файер вышел следом. Лишь скользнув глазами по Марте, он вперил тяжелый взгляд в девушку. На лице его не было и тени улыбки. Его взгляд был бесстрастным и холодным. Но Сюзанна заметила в глубине его темных глаз торжествующие огоньки.

В дверях ближайшего дома появилась соседка, Мэри Хэлси, привлеченная шумом, доносившимся с улицы.

– Пожалуйста, возьми ребенка, – попросила Марта и протянула ей Джорджа. – Позаботься о нем.

Детский плач потонул в испуганных вскриках сельчан.

Всю дорогу, пока двое стражников вели обвиняемых, Бенджамин Файер шел следом, не спуская глаз с Сюзанны.

«Этого не может быть, – думала девушка. Сердце прыгало в груди, кровь пульсировала в висках. – Это не может происходить с нами».

Когда пленниц вели через площадь, Сюзанна услышала удивленные возгласы. Вопросы, произносившиеся шепотом. Приглушенные крики удивления.

Тюрьма находилась неподалеку. Это было приземистое здание с зарешеченными окнами, примыкавшее к молитвенному дому.

– Почему вы так с нами поступаете? – кричала Сюзанна. Слова раздирали ей горло. – Почему забираете нас из дому?

Бенджамин Файер остановился посреди тропинки. Он смотрел прямо в глаза Сюзанне, а его голос был громким и твердым.

– Вас обеих предадут огню в конце недели! – припечатал он.