Текст книги "Призрак"
Автор книги: Роберт Харрис
Жанры:
Политические детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Хорошая идея. Я сейчас же свяжусь с Сидом. Со своей стороны мне хотелось бы, чтобы вы ускорили график.
– Еще больше?
В пустой комнате мой голос звучал тонко и беззащитно.
– Конечно. Ускоряйте, насколько это возможно. Сама жизнь увеличивает скорость. В настоящее время Лэнг стал горячей новостью. Люди снова проявляют к нему интерес. Мы не можем упустить такую возможность.
– То есть вы хотите получить книгу меньше чем за месяц?
– Я знаю, это непросто. Но тогда не переписывайте рукопись, а просто отполируйте ее. Какого черта нам переживать? Никто ведь не будет читать его мемуары от корки до корки. Чем раньше мы выпустим книгу, тем больше экземпляров продадим. Я думаю, это вам по силам. Не так ли?
Моим ответом было твердое «нет». Нет, лысый ублюдок! Прыщавый психопат! Ты сам читал эту дрянь? Наверное, ты просто выжил из своего тупого ума!
– Да, Джон, – кротко ответил я. – Сделаю все, что смогу.
– Молодчина! И не волнуйтесь о сделке. Мы заплатим вам за две недели работы, как за все четыре. Скажу вам прямо. Этот скандал насчет военных преступлений может стать ответом небес на наши молитвы.
К тому времени, когда он отключил телефон, «две недели работы» перестали быть гипотетической возможностью – эдакой радугой в небе – и каким-то странным образом превратились в конкретный крайний срок. Я больше не мог тратить сорок часов на интервью с Лэнгом, освежая его жизнь. Нам следовало сосредоточиться на войне с террором и начать мемуары с этого периода. Остальную часть рукописи я должен был подправить и местами переписать.
– А если Адам не одобрит ваш план? – спросил я в конце разговора.
– Куда он денется, – ответил Мэддокс. – Если не одобрит, то напомните ему об обязательствах, записанных в контракте.
Он говорил таким хитрым тоном, как будто мы были парочкой злобных гомосексуалистов из Англии, которые задумали надругаться над всем мужским населением Америки.
– Он обещал нам книгу, где будет дан полный и честный отчет о войне с терроризмом. Я полагаюсь на вас. Договорились?
Без яркого солнечного света солярий навевал меланхолию. Я вновь увидел садовника, сгребавшего в тачку почерневшие листья. Он был на том же самом месте, что и днем раньше, – замерзший и неуклюжий от толстого слоя зимней одежды. Сколько бы листьев он ни собирал, ветер приносил их еще больше. Прислонившись к стене, я поддался краткому моменту отчаяния. Мой взгляд блуждал по потолку. В голове крутились мысли о мимолетной природе летних дней и человеческого счастья. Я попытался дозвониться Рику, но секретарь ответила, что его не будет до самого вечера. Попросив, чтобы он перезвонил мне при первой возможности, я отправился на поиски Амелии.
Ее не было в комнате, где секретарши по-прежнему отбивались от телефонных звонков. Ее не было ни в холле, ни на кухне. Я удивился, когда один из охранников посоветовал мне поискать ее снаружи. Шел уже пятый час вечера. Воздух стал холодным и колючим. Амелия прохаживалась по подъездной дорожке перед домом. В январском полумраке кончик ее сигареты вспыхивал ярко-красной точкой, когда она затягивалась дымом, и быстро превращался в тусклое ничто.
– Не знал, что вы курите, – сказал я.
– Иногда позволяю себе одну сигарету. В моменты большого стресса или удовольствия.
– А сейчас у вас какой момент?
– Плохая шутка.
Холод сумерек заставил ее застегнуть жакет на все пуговицы. Она курила тем любопытным способом noli me tangere [22]22
Латинская версия фразы Иисуса «не прикасайся ко мне» – Иоанн 20:17.
[Закрыть], который используют только женщины – одна рука покоится на талии, другая (та, что держит сигарету) наискось пересекает грудь. Когда я вдохнул ароматный запах горящего табака, мне тоже захотелось закурить. Это была бы моя первая сигарета за десять лет, и она наверняка вернула бы меня к двум пачкам в день. Но в то мгновение, если бы Амелия предложила мне сигарету, я взял бы ее.
Она не предложила.
– Мне только что звонил Джон Мэддокс, – сказал я. – Теперь он хочет книгу через две недели, а не через месяц.
– Господи! Как же нам везет!
– Сегодня мне вряд ли удастся провести с Адамом еще одно интервью.
– И что вы предлагаете?
– Не мог бы кто-то подвезти меня к отелю? Я хочу поработать сегодня над текстом.
Она выдохнула дым через нос и пристально посмотрела на меня.
– Вы не планируете забрать с собой рукопись?
– Конечно, нет!
Когда я обманываю, мой голос всегда поднимается на октаву выше. Я не мог бы стать политиком, потому что говорил бы тогда, как Дональд Дак.
– Мне нужно обработать текст, который мы сегодня записали.
– Надеюсь, вы понимаете, насколько все это становится серьезным?
– Да, понимаю. Если хотите, можете проверить мой ноутбук.
Она выдержала паузу – достаточно долгую, чтобы выразить свою подозрительность.
– Хорошо. Я верю вам.
Амелия бросила дымящуюся сигарету на дорожку, деликатно загасила ее кончиком туфли, затем наклонилась и подобрала окурок. Я представил себе, как в школьные годы она сходным образом убирала улики – популярная девушка, которую никогда не ловили за курением.
– Собирайте свои вещи. Я скажу парням из охраны, чтобы кто-то из них отвез вас в Эдгартаун.
Мы вернулись в дом и расстались в коридоре. Она вошла в комнату, из которой доносились телефонные звонки. Я поднялся по лестнице и, подойдя к двери кабинета, услышал ссору между Адамом и Рут. Их голоса были приглушенными. Я разобрал только конец ее последней фразы: «…проводя здесь остаток моей проклятой жизни!»Дверь была приоткрыта. Я не знал, что делать. Мне не хотелось мешать им, но, с другой стороны, я не мог оставаться здесь, рискуя быть заподозренным в подслушивании чужих разговоров.
Я тихо постучал и после паузы услышал, как Лэнг произнес:
– Войдите.
Он сидел за столом. Его жена находилась в другом конце комнаты. Они оба тяжело дышали. Вероятно, у них произошла серьезная размолвка. Давно сдерживаемый гнев прорвался извержением семейного вулкана. Теперь мне было ясно, почему Амелия выбежала из дома и закурила сигарету.
– Извините, что помешал, – сказал я и указал рукой на мои вещи. – Вы не против, если я заберу тут кое-что…
– Да, конечно, – ответил Лэнг.
– Пойду позвоню детям, – со злостью проворчала Рут. – Если ты еще не сделал этого.
Лэнг смотрел не на нее, а на меня. И ох какие слои смысла читались в его тусклых глазах! Он как бы приглашал меня увидеть, что стало с ним – лишенным власти, поруганным врагами, гонимым, тоскующим по родине, пойманным в ловушку между женой и любовницей. Об этом кратком взгляде можно было написать сотни страниц и все-таки не исчерпать его до дна.
– Прошу прощения, – сказала Рут и быстро направилась к выходу.
Она едва не снесла меня в сторону, когда ее небольшое крепкое тело столкнулось с моим.
Чуть позже в дверном проеме появилась Амелия. Подняв руку с телефоном, она громко объявила:
– Адам, это Белый дом! С тобой хочет говорить президент Соединенных Штатов!
Она улыбнулась и поманила меня к двери.
– Вы не возражаете? Нам нужна тишина.
* * *
Когда я вернулся в отель, уже стемнело. Впрочем, света в небе еще хватало, чтобы увидеть большие черные облака, катившиеся с Атлантики и уже нависавшие над Чаппакуиддиком. Девушка в кружевном чепце, стоявшая за стойкой администратора, сказала, что на нас надвигается грозовой фронт.
Я поднялся в свой номер и, не включая света, подошел к окну, за которым раздавались звуки ветра, треск старой вывески и несмолкаемый грохот и шелест прибоя за пустой дорогой. Маяк включился как раз в тот момент, когда его луч был направлен на отель. Внезапная вспышка красного света выдернула меня из задумчивости. Я включил лампу на столе и вытащил ноутбук из наплечной сумки. Мы с ним проделали длинный путь. Мы вытерпели амбиции рок-звезд, которые мнили себя пророками, спасавшими планету. Мы пережили односложное мычание футболистов, на фоне которых лепет седой гориллы показался бы декламацией шекспировских сонетов. Мы имели дело с давно забытыми актерами, способными обставить римских императоров по уровню спеси и количеству свиты. Я по-дружески похлопал компьютер ладонью. Его некогда блестящий металлический корпус был поцарапан и отмечен выбоинами – боевыми ранениями, оставшимися после дюжины военных кампаний. Мы с честью прошли через них. И уж как-нибудь пройдем через эту.
Я подключил ноутбук к разъему гостиничного телефона, набрал номер моего сетевого провайдера и, получив подтверждение о соединении с Интернетом, отправился в ванную за стаканом воды. Лицо, смотревшее на меня из зеркала, было ухудшенной версией того, что я видел прошлым вечером. Я оттянул вниз нижние веки и осмотрел желтоватые белки глаз, затем перешел на проверку посеревших зубов, поблекших волос и далее – к красным прожилкам на щеках. Зимний Мартас-Виньярд состарил меня. Он оказался обратной стороной Шангри-Ла [23]23
Синоним рая на земле; вымышленное место, которое впервые было описано в 1933 году в романе Джеймса Хилтона «Потерянный горизонт».
[Закрыть].
Из другой комнаты донесся знакомый голос, объявивший о получении электронного письма.
Через миг я понял, что случилась беда. На экране появился традиционный перечень спамерских сообщений, предлагавших мне свои услуги, начиная от увеличения пениса и кончая рассылкой Уолл Стрит Джорнал. Из полезной корреспонденции было только послание из офиса Рика, извещавшее меня о получении первой части аванса. Но письмо, которое я послал себе сегодня после полудня, отсутствовало в списке.
Несколько мгновений я тупо смотрел на экран, затем открыл директорию на жестком диске, где программа автоматически сохраняла электронную почту – все входящие и исходящие письма. К моему огромному облегчению (и вполне предсказуемо), в верхней строке перечня «отправленных писем» имелось послание с заголовком «без темы» и с прикрепленным файлом книги. Однако когда я открыл это письмо и кликнул по ссылке «скачать», на экране появилось сообщение: «В данное время файл недоступен». Я сделал еще несколько судорожных попыток, но результат был одним и тем же.
Достав мобильный телефон, я начал звонить сетевому провайдеру.
Следующие полчаса вогнали меня в пот. Я избавлю вас от описания моих мучений – бесконечного выбора опций и номеров, прослушивания музыкальных фрагментов, все возраставшей паники в беседе с представителем компании в Уттар-Прадеш [24]24
Одна из северных провинций Индии.
[Закрыть]или черт его знает, откуда он там говорил. В конечном итоге мне сообщили, что файл исчез и что компания не располагает сведениями о его существовании.
Я рухнул на постель.
Мои познания в технике оставляли желать лучшего. Но даже я начинал понимать, что случилось. Каким-то образом файл с мемуарами Лэнга был удален из памяти серверов моего провайдера. Это могло произойти по двум причинам. Во-первых, письмо могло загрузиться неверно. Хотя оно загрузилось. Еще в кабинете Райнхарта я получил два сообщения: «Ваше письмо отправлено» и «Вы получили электронное письмо». Во-вторых, файл могли удалить намеренно. Это тоже казалось маловероятным. Такое действие предполагало, что кто-то имел прямой доступ к компьютерам одного из крупнейших в мире конгломератов в сети Интернет. Какая-то тайная сила не только удалила мое письмо, но и скрыла все следы своего коварного вмешательства. Возможно, моя почта просматривалась уже долгое время.
В уме всплыл голос Рика: «Ого! Это точно какая-то шпионская операция! Слишком крутая для газеты. За тобой, наверное, охотились правительственные агенты». А следом промелькнул вопрос Амелии: «Надеюсь, вы понимаете, насколько все это становится серьезным?» Меня охватило отчаяние.
– Но ведь рукопись дерьмовая! – крикнул я вслух, обращаясь к викторианскому портрету, который висел напротив кровати. – В ней нет ничего, что могло бы оправдать все эти действия!
Суровый старый китобой бесстрастно смотрел на меня с портрета. Его выражение лица, казалось, говорило мне, что я не сдержал данное слово и что какая-то группа людей – или некая безымянная сила – узнала о моем нарушенном обещании.
Глава 08
Авторы часто бывают деловыми и занятыми людьми, которых трудно контролировать. Иногда они ведут себя слишком темпераментно. Поэтому издатели, желая сделать процесс публикации более гладким и прогнозируемым, предпочитают иметь дело с призраками.
Эндрю Крофтс.«Профессия писателя-«призрака».
Ни о какой работе тем вечером не могло быть и речи. Я даже не смотрел телевизор. Мне требовалось забвение, и только оно. Я отключил мобильный телефон, спустился в бар и пропьянствовал там до закрытия, затем вернулся в номер, прихватив с собой бутылку виски. Спиртное иссякло только после двенадцати часов – что в принципе и объясняло причину того, почему мне удалось проспать всю ночь.
Меня разбудил телефон, стоявший на столе у кровати. Резкий металлический звук буквально растрясал мои глазные яблоки в сухих глазницах. Когда я перекатился на бок, чтобы взять телефонную трубку, мой желудок продолжил вращательное движение и выплеснул на матрац и пол густую струю омерзительной жидкости. В кружащейся комнате было невыносимо жарко. Оказалось, что я установил кондиционер на максимальный обогрев. Сон настиг меня полностью одетым. Все освещение в номере осталось включенным.
– Вам нужно немедленно освободить вашу комнату и покинуть отель, – сказала Амелия. – Ситуация изменилась в худшую сторону.
Ее голос прокалывал мой череп, словно вязальная спица.
– Машина уже в пути.
Это были все ее слова. Я не возражал. Не мог. Она отключилась.
Однажды я читал, что древние египтяне, подготавливая очередного фараона для мумификации, вытаскивали особыми крючками его мозг – через нос. Очевидно, ночью похожую процедуру проделали и со мной. Я проковылял к окну и раздвинул шторы. Небо и море выглядели такими же серыми, как смерть. Мир замер в тревожной неподвижности. Даже крики чаек не нарушали мертвую тишину. Приближалась буря. Я чувствовал ее.
Мне захотелось в туалет, но как только я отвернулся от окна, послышался нарастающий звук моторов. Выглянув на улицу, я увидел перед входом в отель две подъехавшие машины. Двери первой открылись, и из нее вышли двое крепких молодых мужчин, одетых в лыжные куртки, джинсы и ботинки. Водитель посмотрел вверх на мое окно, и я инстинктивно отступил назад. К тому времени, когда я отважился еще раз выглянуть наружу, один из парней открыл багажник машины и согнулся над ним. Через секунду он выпрямился и вытащил предмет, который я в своем параноидальном состоянии сначала принял за пулемет. На самом деле он держал в руках телевизионную камеру.
Тогда я начал двигаться быстрее – во всяком случае, насколько это позволяло мне мое состояние. Распахнув окно, я впустил в комнату поток холодного воздуха, затем разделся, принял теплый душ, побрился, переоделся в чистую одежду и упаковал свои вещи. К тому времени, когда я спустился к стойке администратора, стрелки часов показывали без пятнадцати девять. Несмотря на то что первый паром с материка причаливал в Виньярд-Хейвене только через час, холл отеля выглядел так, как будто здесь устраивалась международная конференция. Что бы ни говорили плохого об Адаме Лэнге, он творил чудеса для местной экономики – Эдгартаун уже не был таким пустым, как Чаппакуиддик. На первом этаже отеля я насчитал не меньше тридцати человек. Люди толпились в холле, пили кофе, обменивались историями как минимум на шести языках, разговаривали по мобильным телефонам и проверяли снаряжение. В свое время я достаточно долго общался с репортерами и мог отличать один их подвид от другого. Телевизионщики были одеты, словно приехали на похороны; корреспонденты новостных агентств выглядели как могильщики.
Я купил номер «Нью-Йорк таймс», прошел в ресторан и, выпив залпом три стакана апельсинового сока, развернул газету. Информация о Лэнге больше не была упрятана в разделе международных новостей. Ее разместили на первой странице.
СУД ПО ВОЕННЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ
СОБИРАЕТСЯ ВЫНЕСТИ ВЕРДИКТ
О БРИТАНСКОМ ЭКС-ПРЕМЬЕРЕ
ПОДРОБНЫЙ ОТЧЕТ ЧИТАЙТЕ
В ДНЕВНОМ ВЫПУСКЕ
Бывший министр иностранных дел утверждает, что Лэнг благословил ЦРУ на использование пыток.
Лэнг опубликовал громкое заявление, в котором заявил… (Прочитав свой текст, я почувствовал трепет гордости). Он «умело ушел в защиту», «отражая удар за ударом» – начиная с «якобы случайной гибели близкого помощника, который утонул чуть ранее в этом году». Нынешний скандал «привел в замешательство» правительства Великобритании и США. Тем не менее «крупный чиновник в администрации президента» сообщил, что Белый дом продемонстрирует лояльность человеку, который прежде был ближайшим союзником Америки. На условиях полной анонимности высокопоставленный источник добавил: «Он сражался там за нас, и мы теперь будем защищать его здесь».
Читая последний абзац, я едва не подавился кофе.
Запланированная на июль публикация сенсационных мемуаров мистера Лэнга перенесена теперь на конец апреля. Комментируя десятимиллионный контракт на эту книгу, Джон Мэддокс, главный исполнительный директор «Rhinehart Publishing Inc», сказал, что рукопись в данный момент проходит заключительный этап редактирования. Вчера в телефонном интервью мистер Мэддокс заверил «Нью-Йорк таймс», что мемуары британского экс-премьера станут мировым событием в издательском деле. «Будучи одним из лидеров западной цивилизации, Адам Лэнг даст захватывающий и полный отчет о войне с терроризмом».
Я сложил газету, встал из-за стола и с достоинством прошел через фойе, аккуратно обходя зачехленные видеокамеры, двухфутовые объективы и ручные микрофоны в их шерстяных ветрозащитных кожухах. Среди представителей четвертого сословия [25]25
Работники средств массовой информации.
[Закрыть]царила веселая, почти праздничная атмосфера, напоминавшая приподнятое настроение зажиточных горожан восемнадцатого века, которые собрались в хороший денек у виселицы перед казнью провинившегося дворянина.
– В телевизионных новостях сказали, что пресс-конференция в Гааге начнется в десять часов по восточному времени! – крикнул кто-то из репортеров.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я вышел на веранду и позвонил литературному агенту. Трубку снял его помощник: Брэд, Бретт или Брэт (не помню точно, как звали этого парня). Рик менял свой персонал так же часто, как жен. Я сказал, что хотел бы поговорить с мистером Риккарделли.
– Он только что уехал из офиса.
– Куда?
– На рыбалку.
– На рыбалку?
– Он сказал, что будет перезванивать в офис на тот случай, если поступит какое-нибудь важное сообщение.
– Чудесно! А где он?
– В тропическом национальном заповеднике Боумы.
– О боже! Где это?
– Вы так настойчиво…
– Где это?
Брэд, Бретт или Брэт обиженно засопел:
– На Фиджи.
* * *
Минивэн поднялся на холм, оставив позади книжный магазин Эдгартауна, маленький кинотеатр и китобойную церковь. Выехав из города, мы свернули налево к Западному Тисбери, а не направо к Виньярд-Хейвену. Это, по крайней мере, предполагало, что меня везли в особняк, а не депортировали из страны за нарушение закона о государственной тайне. Я сидел позади водителя-охранника, придерживая рукой свой чемодан, который лежал на сиденье рядом со мной. Молодой парень был одет в гражданскую форму, состоявшую из серой куртки на «молнии», серых брюк и черного галстука. Его глаза встретились в зеркале с моим взглядом, и он, поморщившись, дал мне понять, что дела идут паршиво. Я тоже поморщился, соглашаясь с ним, и затем, чтобы уклониться от разговора, нарочито уставился в окно.
Вскоре мы оказались на равнинной местности. Рядом с шоссе тянулась велосипедная дорожка. За ней простирался однообразный лес. Мое бренное тело находилось на Мартас-Виньярде, но ум блуждал в южной части Тихого океана. Размышляя о Рике, отдыхавшем на Фиджи, я изобретал изысканные и унизительные способы его убийства, когда он вернется назад. Рациональная часть меня понимала, что я никогда не совершу подобного злодеяния (да и почему ему не съездить на рыбалку?), но в это утро мой иррациональный ум довлел над трезвым рассудком. Наверное, я просто боялся. А страх влияет на суждения человека еще больше, чем алкоголь и истощение сил. Я чувствовал себя обманутым, удрученным и брошенным на произвол судьбы.
Проигнорировав мое молчание, охранник попытался завести беседу:
– После того как я привезу вас в особняк, сэр, мне предстоит забрать из аэропорта мистера Кролла. Когда вокруг вас начинают появляться адвокаты, вы точно можете сказать, что дело дрянь.
Внезапно он придвинулся к ветровому стеклу.
– О, черт! Похоже, мы влипли.
Сначала мне показалось, что впереди нас произошла дорожная авария. Синие огни двух патрульных машин драматически мигали в утреннем сумраке и, словно зарницы в опере Вагнера, освещали ближайшие деревья. Когда мы подъехали ближе, я увидел полтора десятка машин и фургонов, которые стояли по обочинам дороги. Люди бесцельно слонялись вокруг. Находясь в заторможенном состоянии похмелья, мой ум на основании полученных данных предположил, что на шоссе образовалась пробка. Но когда минивэн замедлился и показал поворот налево, люди начали поднимать плакаты, лежавшие вдоль дороги. Послышались крики и свист.
– Лэнг! Лэнг! Лэнг! – прижимая к губам мегафон, скандировала женщина. – Лжец! Лжец! Лжец!
Перед ветровым стеклом замелькали рисунки с Лэнгом, одетым в оранжевый комбинезон и сжимавшим окровавленными руками прутья тюремной решетки. Каждый плакат сопровождали надписи: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ АДАМ ЛЭНГ!», «ВОЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК!».
Полиция Эдгартауна блокировала дорогу, ведущую к особняку, большими полосатыми конусами. Когда мы остановились и предъявили документы, копы быстро освободили нам путь и позволили проехать. Пока мы стояли, демонстранты окружили нас плотной дугой и начали колотить руками и ногами по корпусу фургона. В ярком свете фар я мельком увидел мужчину, который, как монах, скрывал свое лицо под капюшоном. Похоже, он давал интервью. На краткий миг мужчина отвернулся от репортера и посмотрел на нас. Его фигура показалась мне смутно знакомой. Затем мужчину заслонила стена искаженных лиц, махавших рук и летящих в нас плевков.
– Эти борцы за мир всегда ведут себя, как злобные ублюдки, – проворчал водитель.
Он нажал на педаль газа. Задние колеса, забуксовав на скользком асфальте, поймали сцепление с дорогой, и мы помчались пулей среди безмолвного леса.
* * *
Амелия встретила меня в коридоре. Она посмотрела на мой чемодан с презрением женщины высшего света.
– И это все?
– Я путешествую налегке.
– Налегке? Я сказала бы, голышом.
Она разочарованно вздохнула.
– Ладно, следуйте за мной.
Мой чемодан был обычным тянитолкаем с выдвижной ручкой и небольшими колесиками. Он деловито громыхал по каменному полу, пока я тащил его за собой по коридору и дальше в жилую часть дома.
– Прошлым вечером я несколько раз пыталась дозвониться до вас, – не поворачивая головы, сказала Амелия. – Но вы не ответили.
Началось, подумал я.
– Забыл зарядить мобильник.
– Да? А как насчет телефона в вашем номере?
– Наверное, я выходил в то время, когда вы звонили.
– И не были в номере до полуночи?
Я поморщился, глядя ей в спину.
– Вы хотели сообщить мне что-то важное?
– Нам сюда.
Она подошла к двери, открыла ее и отступила в сторону, позволяя мне войти. В комнате было темно, но неплотно закрытые шторы пропускали достаточно света, чтобы я мог разглядеть двойную кровать. От нее пахло несвежим бельем и цветочным мылом старых леди. Амелия закрыла дверь и торопливо раздвинула шторы.
– Отныне вы будете спать здесь.
Я осмотрел небольшую комнату. Вторая раздвижная стеклянная дверь выходила на лужайку. Сбоку от кровати стоял стол с дешевой лампой на шарнирной подставке. Рядом находилось продавленное кресло, накрытое толсто связанным бежевым покрывалом. Встроенный шкаф с зеркальными дверцами занимал всю боковую стену. Дальше располагалась ванная комната с белой кафельной плиткой. Жилое помещение было опрятным и функциональным, но жутко унылым.
Я попытался отшутиться:
– У вас здесь жила какая-то старушка?
– Нет, у нас тут жил Майк Макэра.
Она раздвинула одну из створок шкафа и указала на вешалки с мужскими жакетами и рубашками.
– К сожалению, мы не успели убрать его одежду. Мать Майка находится в доме для престарелых, и она не имеет возможности хранить его вещи. Но вы сами сказали, что путешествуете налегке. И жить вам здесь придется недолго – всего лишь несколько дней. Закончите книгу и уедете домой.
Я никогда не отличался суеверностью, но некоторые места, по моему глубокому убеждению, обладают гнетущей атмосферой. Эта комната не понравилась мне с той самой секунды, как мы вошли в нее. Мысль о том, что я буду касаться одежды Макэры, едва не ввергла меня в панику.
– Я всегда следую определенным правилам и не ночую в домах клиентов. – Мне с трудом удалось удержать свой голос достаточно бесцеремонным и веселым. – Иногда, в конце рабочего дня, полезно уйти от них подальше.
– Зато вы получите постоянный доступ к рукописи. Разве вы не мечтали об этом?
На миг в ее улыбке промелькнуло неподдельное веселье. Она имела меня, где хотела, – в фигуральном и буквальном смысле слова.
– Кроме того, вы не сможете долго скрываться от толп репортеров. Рано или поздно они поймут, кем вы являетесь, и начнут надоедать вопросами. Зачем вам такие неприятности? А здесь вы сможете работать в тишине и покое.
– Не могли бы вы предоставить мне другую комнату?
– В особняке имеется только шесть спален. По одной занимают Адам и Рут. Еще одна выделена мне. Девушки делят четвертую. Пятой пользуются телохранители, работающие в ночную смену. Гостевой домик полностью отдан сотрудникам из службы безопасности. Не вредничайте. Простыни можно сменить.
Амелия бросила взгляд на свои элегантные золотые часы.
– Послушайте, – сказала она. – С минуты на минуту сюда приедет Сидней Кролл. Примерно через полчаса начнется пресс-конференция Международного суда. Мы ожидаем услышать заявление прокурора. Почему бы вам не распаковать свои вещи и не подняться наверх, чтобы составить нам компанию? Каким бы ни было решение, оно затронет и вас. Ведь вы теперь в нашей команде.
– Неужели?
– Конечно. Вчера вы написали черновик заявления. Это сделало вас нашим сообщником.
Когда она ушла, я и пальцем не притронулся к своему чемодану. Внутри меня бурлило раздражение. Не желая принимать сложившуюся ситуацию, я сел на край кровати и уставился в окно. Мой взгляд скользил по продуваемой ветром лужайке, по низкому подлеску и огромному небу. Небольшая искорка белого света пронзила серые тучи и, быстро приближаясь, начала увеличиваться в размере. Вертолет! Он низко промчался над крышей, встряхнув раздвижные стеклянные двери, затем через минуту или две возник снова, паря уже в миле от дома – чуть выше горизонта, как зловещая роковая комета. Я подумал, что если какой-то дайджест с урезанным бюджетом позволил себе нанять вертолет в надежде поймать в прицел видеокамеры британского экс-премьера, это было проявлением того, насколько серьезной становилась ситуация. Я представил себе, как Кэт в своем лондонском офисе самодовольно наблюдала за прямым включением с Мартас-Виньярда, и мне вдруг безумно захотелось выбежать во двор и закружиться с раскинутыми в стороны руками наподобие Джулии Эндрюс в фильме «Звуки музыки». Да, милая, смотри на меня! Я здесь – вместе с военным преступником! Я его сообщник!
Мой ступор длился до тех пор, пока не послышался шум минивэна, подкатившего к крыльцу особняка. Чуть позже зазвучали голоса в коридоре и холле. Затем, судя по шагам, небольшая армия протопала вверх по деревянной лестнице, выбивая своими подошвами тысячи долларов в час, если брать в расчет лишь легальные гонорары. Дав Кроллу и его клиентам пару минут на рукопожатия, соболезнования и вежливые выражения доверия, я уныло покинул жилище покойника и поднялся в гостиную, чтобы присоединиться к «своей команде».
* * *
Кролл прилетел из Вашингтона на частном реактивном самолете. Его сопровождали два молодых помощника – изумительно красивая мексиканка, которую он представил как Энкарнасион, и чернокожий юноша из Нью-Йорка по имени Джош. Их троица устроилась на софе – затылками к окну и с Кроллом посередине. Помощники тут же разместили на столе свои ноутбуки. Адам и Рут сели напротив них на кушетку. Мы с Амелией расположились в креслах. На экране огромного плоского телевизора, стоявшего рядом с камином, демонстрировались крыша и двор особняка. Телеканал вел прямую трансляцию съемок с вертолета, чье слабое жужжание доносилось до нас снаружи. Вскоре новости переключились на толпу журналистов, собравшихся в Гаагском суде, и на большой зал с витыми канделябрами, где должна была проходить пресс-конференция. Каждый раз, когда я видел пустую трибуну с логотипом Международного суда (лавровые ветви и весы правосудия) на фоне синей эмблемы ООН, мои нервы начинали трещать от напряжения. В отличие от меня, Лэнг выглядел спокойным. Он снял куртку, оставшись в белой рубашке и темно-синем галстуке. Его метаболизм как раз и был рассчитан на такие неординарные и острые ситуации.
– Итак, поговорим о результате, – сказал Кролл, когда мы заняли свои места. – Вас никто не будет обвинять. Вы не услышите ни слова об аресте. Они знают, что подобные заявления не будут стоить и ломаного гроша. Это я вам обещаю. На данном этапе прокурор может лишь объявить о начале судебного расследования. Вам ясен ход моих мыслей? Поэтому, когда мы выйдем отсюда, шагайте во весь рост и старайтесь выглядеть спокойными, как будто вас ничто не тревожит. Я гарантирую, что дело будет решено в нашу пользу.
– Ваш президент сказал мне, что они, скорее всего, даже не позволят ей начать расследование, – сказал Лэнг.
– Я не берусь возражать вождю свободного мира, – ответил Кролл, – но этим утром в Вашингтоне у меня сложилось впечатление, что они позволят ей начать расследование. Мадам международный прокурор довольно ловкий маклер. Британское правительство не желает раскрывать детали операции «Буря». Это дает ей законный повод для инициации следствия. И, судя по утечкам из ее офиса, она перед выходом в совещательную комнату оказала давление на тех трех судей, которые могли помешать ей выйти на этап расследования. Она дала им понять, что если ее инициатива не найдет поддержки, то весь мир сочтет Гаагский суд дешевым балаганом. Мол, якобы они испугались пойти против мнения Америки.
– Какая бесчестная тактика, – возмутилась Рут.
Она была одета в черные легинсы и один из своих бесформенных свитеров. Сбросив туфли, Рут повернулась спиной к мужу и поджала ноги под себя.
– Это политика, – приподняв плечи, ответил Лэнг.
– Я того же мнения, – сказал Кролл. – Относитесь к выступлению прокурора как к политической проблеме, а не юридической.
– Нам нужно изложить свою версию происходящих событий, – вмешалась Рут. – Отказ от комментариев сужает наши возможности.
Я увидел свой шанс.
– Прошу прощения, но Джон Мэддокс…