Текст книги "Бокал звезд"

Автор книги: Роберт Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

«Нужно, Дэниел Холл. Правда, займет это не дни, не недели, даже не месяцы, и пробовать придется тебе, а не мне. Ахура умна и, дай срок, научится всему, что ты можешь ей дать. А мудрые книги и учебные подспорья, хранящиеся в первой ступени маленькой пирамиды, станут источником безграничных знаний как для Ахуры, так и для тебя, Дэниел Холл».

«Минуточку! – возмутился Дэниел. – Допустим, я соглашусь помочь тебе с неведомым проектом, но какой мне прок от мудрых книг на древнеегипетском, которые вряд ли удастся открыть, учитывая их габариты?»

«Все книги написаны на общесоюзном языке и размером не отличаются от привычных тебе, Дэниел Холл. У нас были тысячи лет, чтобы подготовиться к решающему моменту, и поверь, подготовились мы на славу. Сейчас нет смысла обсуждать, согласен ты или нет. Битву еще не предотвратили, и не факт, что предотвратят. Если все кончится хорошо, возвращайся сюда. А пока ступай к Аху-ре. Можете укрыться в храме Хатхор, но ты не хуже меня знаешь, что без системы отражателей от смертоносных лучей эскадры нет спасения».

Дэниел заглянул в непроницаемые золотые глаза и уловил в них… горечь? Печаль? Точно не скажешь.

«А если вы не остановите сражение?»

«Тогда прощай, Дэниел Холл. Рада была знакомству. По сути, наши расы очень похожи. Все мы, включая авелиан, движимы единым порывом, только величаем его по-разному. То, что у нас зовется «эгоизм», вы с авелианами именуете патриотизмом. Человеку свойственно любить родину, но страна есть не более чем продолжение нас самих, и любовь к ней прямо пропорциональна любви к самим себе. Нельзя изменить свою сущность, но поняв ее, можно принять истину. Теперь ступай, Дэниел Холл. Ахура ждет».

Рассказ Ахуры

Ахура устроилась на нижней ступеньке галереи. Дэниел сел рядом.

– А вот и я.

– Вижу. – Раскосые глаза следили за восточными «Плеядами», сияющими высоко над горизонтом. В звездном свете классические черты придавали египтянке сходство с античной статуей. Наконец она повернулась к Дэниелу. – Если желаешь, могу приготовить тебе трапезу.

– Потом, я не голоден.

– Я предлагаю не по зову сердца, а по велению Той-Что-Возводит-Усыпальницы.

– Не беда, – легко откликнулся Дэниел. – Тебе все равно даже чайник не вскипятить.

Египтянка нахмурилась.

– Ты говоришь загадками, раб.

– Можешь звать меня по имени – Дэниел. Пусть я всего лишь винтик в терранской военной машине, но не раб точно.

– Дэн’ел?

– Типа того.

– А меня зовут Ахура. Уверена, Великая Зодчая тебя уже просветила.

– Более чем. У меня вообще чувство, что мы до сих пор у нее под колпаком.

– Великая Зодчая всезнающа, – авторитетно заявила девушка и чуть погодя добавила: – Судя по странному платью и неучтивости, ты прибыл из далекой страны.

– Ты о такой даже не слышала. И не надо. – Заметив, что взгляд Ахуры вновь устремился к восточным «Плеядам», он ткнул в участок неба над горным хребтом. – Там еще одни.

– Знаю. Сегодня небосклон оделся в причудливый наряд, куда необычней вчерашнего.

Девушка обратила взор к созвездию Крокодила – туда, где должно состояться сражение, если оба флота не изменят траекторию.

– Узри! Себек поднялся со дна реки и воспарил над миром. Это плохой знак, Дэн’ел.

Египтяне и впрямь почитали крокодила среди прочих божеств, вспомнил Дэниел. Тем временем Ахура сидела, судорожно стиснув руки – за внешней невозмутимостью крылся панический страх. Своими примитивными инстинктами она не хуже землянина понимала, что смерть уже тянет к ним когтистые лапы.

– Не нервничай. Себек исчезнет к рассвету и вновь засияет Амон-Ра, – попытался успокоить девушку Дэниель.

– Плохой знак, – грустно повторила она, – и виною тому не только Себек. Весь день у меня из головы не идет история обреченного принца, услышанная в далеком детстве. Не к добру это, не к добру.

– Если из головы не идет, надо с кем-нибудь поделиться. Со мной, например.

Ахура угрюмо взглянула на него, словно прикидывая. Дэниела как током ударило: да она же красавица, поразительная, несравненная!

Наконец египтянка решилась.

– Ладно, расскажу. Жил на свете царь, и не было у него сыновей. В отчаянии он взывал к богам, умоляя послать ему наследника. Боги смилостивились, и в положенный срок царица родила первенца. Но вестники Хатхор предрекли ему печальную участь, сказав, что мальчик погибнет от укуса зверя: крокодила, змеи или собаки. Преисполненный скорбью отец велел выстроить в пустыне дом, настоящий дворец, и запретил сыну покидать его пределы. Юный принц подрос и в один прекрасный день с крыши заметил собаку, бегущую по дороге вслед за хозяином. «Что это за зверь?» – спросил принц слугу. «Собака» – ответил слуга. «Принеси мне такую же» – потребовал мальчик. Слуга отправился к царю, и тот велел: «Добудьте ему собаку, дабы в душе у него не поселилась тоска». Так у принца появилась собака.

– Улавливаешь суть? – вклинился Дэниел. – Дав слабину в самой безобидной угрозе, отец сделал сына более уязвимым перед лицом двух других.

В золотых глазах мелькнуло удивление.

– Ты мудро рассуждаешь, Дэн’ел. Напрасно я звала тебя рабом. – И она продолжила: – Став юношей, принц обратился к отцу: «Почему ты держишь меня взаперти? Раз уж мне предначертано умереть, позволь мне самому встретить свою судьбу». На том и порешили. Принца снарядили в дорогу, дали оружие и вместе с верным псом отправили в восточные края. Отец сказал на прощанье: «Слушай сердце, оно укажет тебе путь». Сердце позвало юношу на север, пищей ему служила дичь, добытая в пустыне. Вскоре он забрел во дворец владыки Нахарина, у которого была единственная дочь, жившая в башне высотою в семьдесят локтей. Владыка собрал сыновей окрестных вельмож и сказал: «Тот, кто доберется до верхнего окна башни, возьмет мою дочь в жены». Увидев многочисленных юношей, осаждающих башню, принц спросил, зачем все это. Выслушав ответ, вскарабкался по стене, прямо к окну принцессы Нахарина.

Она поцеловала победителя, прижала к груди…

Взгляд Ахуры скользнул вверх – на сей раз к западным «Плеядам». Те поднимались медленнее восточных, то ли потому, что намеченный курс совпадал с осью вращения планеты, то ли командующий просто не хотел спешить. Так или иначе, битва вот-вот состоится в центральной точке небес NRGC 984-D – аккурат в созвездии Крокодила.

«Поди угадай, где враги, а где друзья, – размышлял про себя Дэниел. – Отсюда идеологических разногласий не видно. Интересно, беспристрастная Сфинкс различает мысли с любого расстояния?»

Дэниел криво усмехнулся. Ахура судорожно расплетала и переплетала тонкие пальцы, нижняя губа чуть-чуть дрожала. Дэниел придвинулся ближе, однако обнять девушку не рискнул.

– Рассказывай дальше, – попросил он, – а то оставила меня висеть в семидесяти локтях над землей.

Непритворное изумление Ахуры в других обстоятельствах показалось бы забавным.

– Ты говоришь загадками, Дэн’ел. Совсем как Та-Что-Возводит-Усыпальницы. Но так и быть, слушай. Увидев, что юноша добрался до окон принцессы, владыка Нахарина отдал ему девушку в жены, подарил дом с большими угодьями, скотом и слугам. Вскоре юноша признался жене: «Меня преследуют три злых рока: крокодил, змея и собака. От кого-то из них я обречен погибнуть». Тогда принцесса сказала: «Давай убьем пса, он ходит за тобой по пятам». Но молодой супруг воспротивился убивать существо, которое воспитывал с младых ногтей. В страхе за мужа принцесса не отпускала его в странствия одного. Однажды чета отправилась в Египет и взяла с собой пса. В город пробрался обитавший в реке крокодил, но местный великан пленил хищника. Каждую ночь, пока крокодил спал, великан уходил, а на рассвете возвращался и так продолжалось два месяца.

Однажды юноша устроил в доме пир, а вечером лег и провалился в глубокий сон. Жена тем временем налила плошку молока и поставила рядом с постелью, сама села рядом. Вскоре в дом забежал пес, за ним в спальню вползла гадюка. Слуги напоили ее молоком. Напившись, змея перевернулась на брюхо. Юная принцесса вспорола его кинжалом, а после разбудила изумленного мужа со словами: «Узри, твой бог отдал твою судьбу в мои руки. Я отвела эту беду, отведу и другие». И воздал юноша хвалу своему богу, и каждый день благодарил его за милость. Шли дни, молодой принц гулял по угодьям, и верный пес с ним. Однажды пес погнался за дичью, молодой принц следом. Вскоре оба очутились в реке. Потом…

Ахура осеклась, когда яркий луч, устремившись от восточных «Плеяд» к западным, отразился от защитного экрана и копьем пронзил атмосферу NRGC 984-D, чудом не задев горы на западной границе владений Сфинкса. Огромная махина Великой Зодчей, темнеющая на фоне восточного неба, даже не шелохнулась.

Содрогнувшись, египтянка зажала трясущейся ладонью рот.

– Если хочешь, кричи, – посоветовал Дэниел. – Сейчас самое время.

Новый слепящий луч, на сей раз от западных «Плеяд», расколол небеса и, срикошетив от отражателя, исчез в глубинах космоса. По закону больших чисел следующий удар придется точно в центр NRGC 984-D, в результате образуется кратер глубиной две тысячи миль, который спровоцирует мощный тектонический сдвиг. За ним последует цепная реакция, а всплеск сейсмической и вулканической активности довершит начатое, стерев планету вместе с обитателями с лица земли.

– Суть сражения в том, чтобы пробить защитные экраны противника, – начал объяснять Дэниел, напрочь позабыв, что его слушательница выпала из двадцать девятого века до нашей эры. – На самом деле это не так трудно, как кажется. Экраны включаются и выключаются через определенный интервал времени, надо лишь улучить момент. При всей их уязвимости я бы сейчас многое отдал за такой экран. Поправка: отдал бы, функционируй он не только в вакууме.

Прижимая ладони ко рту, Ахура стала раскачиваться взад-вперед.

– Я не понимаю тебя, Дэн’ел, – пролепетала она. – Понимаю лишь, что Себек гневается, а Гебу грозит страшная опасность.

– Ты понимаешь куда больше, Ахура. По-своему тебе не хуже моего известно, что происходит. Человечество вот-вот погубит себя из-за собаки – собственного эгоизма. Вот почему из головы у тебя не идет история обреченного принца. Человечество и есть обреченный принц, только с надеждой на спасение. Еще не все кончено ни для нас с тобой, ни для Той-Что-Возводит-Усыпальницы. Лучше дорасскажи мне про принца.

– Рассказывать особо нечего, Дэн’ел. Ступив в воду вслед за псом, принц повстречал крокодила. Тот привел его к великану и сказал: «Я рок, настигший тебя»[15]15
  История Ахуры представляет собой краткий пересказ египетской легенды «Обреченный принц» (прим, автора).


[Закрыть]. На этом история обрывается.

– Выходит, никто не знает, что сталось с принцем. Вдруг он спасся от крокодила, – предположил Дэниел.

– Не исключено, – согласилась Ахура, – но ведь остался пес.

– Да, пес это вечная проблема. Но, возможно, познав ее, нам удастся избежать печальной участи.

Дэниел поднял глаза и обомлел.

– Ахура, гляди! Они улетают.

Египтянка запрокинула голову: в звездной вышине на востоке и западе стремительно исчезали огни «Плеяд». Последняя вспышка – включились сверхзвуковые двигатели, и оба флота растворились в темноте.

– Неужели мы спаслись? – дрожащим голосом спросила Ахура.

Дэниел обнял девушку.

– Несомненно. Кстати, я голоден как лев. Предложение перекусить еще в силе?

Она несмело, словно нехотя, выскользнула из объятий.

– Идем, тебя ждет царский пир.

Миротворцы

«Смотрю, у вас все движется к тому, чтобы жить долго и счастливо, как говорят на Земле, – тонко улыбнулась Сфинкс. – А где Ахура? Я прервала контакт с ней, едва вы ступили в храм любви».

«Прибирается на кухне, – ответил Дэниел, глядя на залитое звездным светом исполинское лицо. -Кстати, я был прав: она даже воду кипятить не умеет. Пришлось объяснять, представляешь. Объяснять!»

«Но согласись, она оказалась способной ученицей и под твоим чутким руководством быстро всему научится».

«Кто сказал, что я буду ее учить? Если на то пошло, чему учить и зачем?»

«Всему, – последовал лаконичный ответ. – А не учить нельзя, ведь вам обоим предстоит стать нашими парламентерами и заключить на миллион лет мирный договор между Торносом, Авелией и Землей. Моя сестра в соседних владениях поручила ту же миссию пилоту авелианского корабля».

Дэниел застыл как вкопанный.

«Так вот что вы затеяли! С чего ты вообще взяла, что из меня получится дипломат?»

«Мы рискнули, Дэниел Холл, и выиграли. В дипломатии ты и впрямь профан, но я помогу. Зато ключевых качеств у тебя в избытке. Ты умен, отважен, за легкомысленным обличьем скрывается доброе и чуткое сердце. Умеешь быть жестким, если того требуют обстоятельства, а главное – у тебя есть стимул. После убийства повстанцев на Деймосе ты ненавидишь войну и все, что с ней связано. С поддержкой Ахуры ты станешь величайшим миротворцем. Как муж и жена вы…»

– Минуточку! – возмутился Дэниел. – По-моему, ты забегаешь вперед.

«Не обманывай себя, Дэниел Холл. Ты ведь почти влюбился. Она, к твоему сведению, тоже. Ведь не только слышу ваши речи, но и улавливаю ваши чувства. Моя сестра в соседних владениях сообщает, что у ее принцессы с авелианским пилотом тоже все хорошо».

«У ее принцессы?»

«Она привезла свою с Авелии, я – с Земли. Мы собираемся устроить двойную церемонию с учетом традиций ваших четырех религий. Мне выпало совершить обряд, не противоречащий убеждениям принцесс. Надеюсь вы, как истинные джентльмены, не станете возражать. В большой пирамиде для вас готово уютное гнездышко, выполненное почти в исконном древнеегипетском стиле – дабы ублажить Ахуру, – но со многими современными удобствами, которые наверняка придутся тебе по душе. Научишь супругу управляться с электричеством и водопроводом».

Дэниел нетерпеливо замахал руками.

«Ладно, допустим. А теперь может приподнимешь завесу тайны и объяснишь, как тебе удалось предотвратить величайшую битву тысячелетия и разогнать две могущественные эскадры?»

Сфинкс тихонько засмеялась.

«Ответ отчасти известен тебе. Известна наша партеногенетическая сущность и то, что мы возводим так называемые пирамиды. А еще ты знаешь, что в легендах нас зачастую изображают крылатыми. Как думаешь, почему, Дэниел Холл? Почему нам приписывают крылья, которые у нас сроду не водились?»

Внезапно Дэниела осенило.

– Вы откладываете яйца!

«Так и есть. Их защищают сверхпрочные капсулы, невидимые глазу. А хранятся они под куполом строений, известных тебе как пирамиды. Мы же зовем их гнездами. Раньше откладывали яйца в них подсознательно, теперь с полным осознанием. При инкубационном периоде длиною в пятьдесят два века, по вашему летоисчислению, эти гнезда как нельзя лучше подходят для сохранения нашего потомства. Они оберегают, согревают…»

– Бред! – взорвался Дэниел. – Ни одно яйцо не содержит столько питательных веществ, чтобы кормить эмбрион на протяжении пятидесяти двух веков!»

«Конечно нет. Мой народ на девяносто пять процентов питается солнечной энергией, а в этом плане ваше солнце значительно превосходит наше. На вид я состою из плоти и крови, но это не так – по крайней мере, не в привычном вам смысле».

«И вы всегда строите три гнезда равных размеров?»

«Всегда. И яиц всегда три, а потомство различается по величине. Не слишком сильно, но тем не менее. Сейчас, когда все три яйца в Гизе вылупились, мне предстоит сделать новую кладку, в новых гнездах. В определенный момент я подниму пока еще негерметичный купол, положу созревшие яйца в капсулы и закупорю пирамиды. Предвкушаю твой следующий вопрос, Дэниел Холл, поэтому не трудись его задавать. Да, инкубационный период незыблем и высчитывается с точностью до секунды. Вот почему нас с сестрой снарядили для этой работы – наше потомство должно было появиться на свет в самый разгар битвы между Землей и Авелией. Так сложилось, что из яйца вылупляется не детеныш, а взрослая особь. Не такая развитая физически, но со зрелым умом, наделенная знаниями и способностями родителей, с похожими суждениями. Едва родившись, она готова выполнять указания, заложенные в ее сознание еще с начала инкубационного периода. Своим отпрыскам в Гизе я внушила три задачи: захватить земную столицу Кафр-элъ-Харан, затем немедленно связаться с космическим флотом и приказать всем подразделениям срочно вернуться на базу и наконец полностью подчинить себе правительство Терры до получения новых указаний. Моя сестра проделала то же самое с Авелией, отныне оба государства находятся под влиянием Торноса и останутся там до тех пор, пока не будет подписан мирный договор на миллион лет. Моя сестра уже убедила авелианского пилота сотрудничать, теперь будущее нашего проекта в твоих руках, Дэниел Холл».

Дэниел тяжело вздохнул.

«Предположим, я соглашусь – тут надо быть полной свиньей, чтобы отказаться. Но прежде чем перейти к делу, давай проясним один крошечный нюанс. Допустим, мы с Ахурой влюблены друг в друга, но для счастливого брака этого недостаточно. Может, заглянешь в будущее, посмотришь, выгорит у нас или нет?»

«Попробую».

Сфинкс устремила взгляд вдаль, исполинский лик исказила гримаса напряжения. Через несколько минут Зодчая повернулась к Дэниелу – и подмигнула.

В СЕНТЯБРЕ ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ

Объявление в окне гласило: «ПРОДАЕТСЯ УЧИТЕЛЬНИЦА, ОЧЕНЬ ДЕШЕВО». А чуть ниже мелкими буквами: «Может готовить, шить и выполнять любую работу по дому!»

При слове «учительница» Денби вспомнил парты, ластики, осенние листья, учебники, школьные мечты и веселый детский смех.

Владелец маленького магазина подерганных вещей нарядил учительницу в яркое цветастое платье и маленькие красные сандалеты, и она стояла в окне в прямо поставленной коробке, словно большая, в человеческий рост кукла, в ожидании, когда кто-то явится и пробудит ее ото сна.

Денби шел по оживленной улице, пробираясь на стоянку к своему малолитражному бьюику. Было понятно, что дома уже, видимо, заказан по номеронабирателю ужин, что он стынет на столе, и жена разгневается за опоздание, однако он остановился и продолжал стоять на месте, высокий и худой, рядом со своим детством, блуждавшим в его задумчивых глазах, робко выглядывавших на мягком лице.

Денби всегда раздражала собственная апатичность. Он тысячу раз проходил мимо этого магазина на пути от стоянки автомобилей к месту службы и обратно, но почему-то только сегодня впервые остановился и обратил внимание на витрину.

Но, может быть, только сейчас что-то такое, в чем он крайне нуждался, впервые появилось в самой витрине.

Денби задумался. Нужна ли ему учительница. Вряд ли. Однако Луаре несомненно необходим помощник в доме, а купить автоматическую служанку они не в состоянии. Да и Билу наверняка не помешают дополнительные занятия к предстоящим переходным экзаменам сверх программы обучения, даваемой по телевидению, а…

…а ее волосы напомнили ему сентябрьское солнце, ее лицо – сентябрьский день. Осенняя дымка окутала Денби, совершенно внезапно апатия прошла, и он двинулся, но не к стоянке автомобилей.

– Сколько стоит учительница, что выставлена в витрине? – спросил он.

Всевозможные антикварные вещи были раскиданы на полках этого магазина. Да и сам хозяин – маленький подвижный старичок с седенькими кустистыми волосами и пряничными глазами – напоминал одну из них.

Услышав вопрос Денби, он весь засветился.

– Вам она понравилась, сэр? Она просто прелесть!

Денби покраснел.

– Сколько же? – повторил он.

– Сорок пять долларов девяносто пять центов, плюс пять долларов за коробку.

Денби едва верил сказанному. Сейчас, когда учителя столь редко встречаются, было бы естественно рассчитывать, что цены на них вырастут, а не наоборот. К тому же и года не прошло, как он собирался купить какого-нибудь третьесортного, побывавшего в ремонте учителя, чтобы помочь Билу готовить уроки, и самый дешевый, которого он отыскал, стоил больше ста долларов. Даже и за такую сумму он его купил бы, если бы не Луара, которая отговорила его. Она никогда не ходила в настоящую школу, поэтому не знала, что это такое.

А тут сорок пять долларов девяносто пять центов! Да еще умеет шить и готовить! Уж теперь Луара наверняка не станет возражать…

Конечно не станет, если он не даст ей такую возможность.

– А-а… она в хорошем состоянии?

Лицо старичка помрачнело.

– Прошла капитальный ремонт, сэр. Заменены полностью все батареи и серводвигатели. Ленты прослужат еще лет десять, а блоки памяти и того больше. Сейчас я ее вытащу и покажу.

Хотя коробка стояла на роликах, управиться с нею было нелегко. Денби помог старичку вытащить учительницу из витрины и поставить возле двери, где было посветлей.

Старичок отступил назад в восхищении.

– Я, быть может, несколько старомоден, сэр, – заявил он, – однако должен вам сказать, что современные телепедагоги и в подметки ей не годятся. Вы когда-нибудь учились в настоящей школе?

Денби кивнул.

– Я так и подумал. Интересно….

– Включите мне ее, пожалуйста, – прервал его Денби.

Учительница запускалась в действие с помощью маленькой кнопки, спрятанной за мочкой левого уха. Хозяин магазина немного покопался, прежде чем найти включатель, затем послышалось легкое «Щелк!», сопровождаемое еле слышным гудением. Вскоре на щеках учительницы заиграли краски, грудь начала ритмично вздыматься и опускаться, раскрылись голубые глаза…

Денби сжал кулаки так, что ногти впились в ладони:

– Попросите ее сказать что-нибудь!

– Она откликается и реагирует почти на все, сэр, – заметил старичок. – На слова, фразы, сцены, события… Возьмите ее, сэр, и, если она вам не подойдет, можете привезти обратно, и я с удовольствием верну вам деньги.

Старичок заглянул в коробку.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Мисс Джоунс, – в голосе ее слышался шепот сентябрьского ветра.

– Ваша профессия?

– Основная – учительница четвертого класса школы, сэр. Но могу преподавать в первом, втором, третьем, пятом, шестом, седьмом и восьмом классах и имею хорошую подготовку по гуманитарным дисциплинам. Кроме того, умею петь в домашнем хоре, готовить и выполнять простейшие операции по шитью – штопать дырки, пришивать пуговицы, поднимать петли на чулках.

– В последние модели фирма внесла много новшеств, – заметил старик, обращаясь к Денби. – Когда они в конце концов поняли, что телеобучение приобретает популярность, они стали делать все, что в их силах, чтобы побить конкурирующие компании пищевых концентратов. Но толку не добились. Ну-ка, мисс Джоунс, выйдите из коробки и покажите нам, как мы ходим.

Она прошлась по захламленной комнате; ее маленькие красные сандалеты мелькали по пыльному полу, яркое платье чем-то напоминало золотую осень. Затем она вернулась и встала в ожидании возле дверей.

Денби не в силах был сказать ни слова.

– Хорошо, – вымолвил он наконец. – Положите ее обратно в коробку. Я беру ее.

– Пап, это для меня?! – закричал маленький Бил. – Да?

– Так точно, – ответил Денби. Он вручную подкатил коробку к дому, поднял ее на маленькую веранду, а затем сказал. – И для нашей мамочки также.

– Ну когда это кончится? – сердито спросила Луара, стоя со скрещенными руками в дверях. – Ужин давно остыл, а тебя все нет.

– Ничего, можно подогреть, – отвечал Денби. – Бил, смотри!

Он, слегка запыхавшись, перетащил коробку через порог и покатил ее дальше по небольшому коридорчику в гостиную. В этот момент гостиной всецело завладел какой-то уличный торговец в красном, ворвавшийся туда через 120 дюймовый экран телевизора и вовсю расхваливавший новую модель «линкольна» с откидным верхом.

– Осторожней, ковер! – вскричала Луара.

– Да не волнуйся, ничего с твоим ковром не случится, – сказал Денби, – и пожалуйста, выключи этот телевизор, а то ничего не слышно.

– Пап, сейчас я выключу!

Девятилетний Бил маленькими шажками подскочил к телевизору и одним ударом прикончил торговца в красном и все остальное.

Денби, чувствуя на своем затылке дыхание Луары, развязывал коробку.

– Учительница! – задохнулась от изумления Луара, когда коробка наконец была открыта. – Это все, что взрослый мужчина мог купить своей жене! Учительница!

– Она не просто учительница, – возразил Денби. – Она также может готовить, шить… Она… она может делать все, что угодно. Ты всегда говорила, что тебе нужна помощница, вот ты ее и получила. Кроме того, у Била будет учительница, чтобы помочь ему готовить уроки.

– И сколько же она стоит?

Денби впервые обнаружит, какое скаредное у жены лицо.

– Сорок пять долларов девяносто пять центов.

– Сорок пять! Да ты с ума сошел, Джордж! Я экономлю буквально каждый цент, чтобы приобрести вместо нашего старенького бьюика кадилетт, а ты швыряешь такие деньги за какую-то старую поломанную учительницу! Что она понимает в телеобучении? Да она же отстала лет на пятьдесят, не меньше.

– Такая помочь мне не сможет, – заявил Бил, сердито поглядывая на коробку. – Мой телепедагог сказал, что старые учителя-андроиды никуда не годятся. Они… они бьют детей…

– Ну, это чепуха, – сказал Денби. – Никого они не били, это я знаю точно, потому что сам ходил в настоящую школу.

Он обернулся к Луаре.

– И вовсе она не поломанная и не отстала на пятьдесят лет. О настоящем образовании она знает больше, чем все твои телепедагоги когда-либо узнают. К тому же она умеет еще шить, варить…

– Ну ладно, прикажи ей подогреть ужин.

– Сейчас.

Денби склонился над коробкой, нажал маленькую кнопку за ухом и, когда голубые глаза раскрылись, сказал:

– Пойдемте со мной, мисс Джоунс, – и повел ее на кухню.

Он был восхищен тем, как она легко, с полслова схватывает его указания, где, какие кнопки нажать, какие рычаги поднять или опустить, что означают те или иные цифры на индикаторах.

Минута – ужин исчез со стола и в мгновение ока принесен обратно: горячий, дымящийся, вкусный.

Луара и та смягчилась.

– Ну ладно, – сказала она.

– Я тоже так думаю, – обрадовался Денби. – Я же говорил, что она умеет готовить. Теперь тебе не придется жаловаться на заедание кнопок, поломку ногтей и…

– Ну помолчи, Джордж. Хватит об этом.

Лицо жены вновь приняло нормальное для нее выражение ограниченности, которое в обычных условиях, вместе с темными горящими глазами и сильно накрашенным ртом даже придавало ей некоторую привлекательность. Но сейчас грудь Луары воинственно вздымалась, и она выглядела довольно грозной в своем новом золотисто-алом халате. Чтобы не осложнять положения, Денби решил промолчать. Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

– Пойдем-ка есть.

Денби почему-то совсем забыл о Биле. Глянув из-за стола, он увидел собственного сына, стоящего в дверях и зло поглядывавшего на мисс Джоунс, которая в эту минуту варила кофе.

– Она не должна бить меня! – заявил Бил в ответ на вопросительный взгляд отца.

Денби рассмеялся. Теперь, когда сражение было» наполовину выиграно, он чувствовал облегчение. Другой половиной можно заняться попозже.

– Конечно, не будет! – сказал он. – Иди сюда, садись ужинать. Будь хорошим мальчиком.

– И поторопись, – добавила Луара. – Сейчас начнется фильм «Ромео и Джульетта», так что давай побыстрей.

Бил смягчился:

– Вот это здорово!

Однако, проходя на кухню, чтобы усесться за стол, он обошел мисс Джоунс стороной.

Ромео Монтекки ловко свернул сигарету, сунул ее в рот, скрытый от взоров телезрителей огромным сомбреро, и, прикурив от кухонной зажигалки, направил свои стопы по залитому лунным светом склону холма к ранчо Капулетти.

«Мне, надо полагать, поостеречься лучше малость, – начал он свой монолог. – Ведь эти подлые Капулетти, простолюдины – пастухи, являющиеся кровными врагами моих родных и близких, благородных скотоводов, пристрелят меня так, что и пикнуть не успеешь. Впрочем, девчонка, которой я свидание назначил, стоит небольшого риска».

Денби нахмурился. Он не имел ничего против переделывания классиков на современный лад, однако ему казалось, что на сей раз переделыватели зашли слишком далеко в своем увлечении ковбойскими кинобоевиками. Но Луару с Билом это, видимо, нисколько не тревожило. Они с таким увлечением смотрели картину, что невольно думалось – переделыватели классиков знают свое дело.

Даже мисс Джоунс и та вроде бы заинтересовалась. Правда, Денби тут же подумал, что вряд ли она может увлечься картиной. Ведь как бы разумно ни светились ее голубые глаза, единственное, что она, сидя здесь, фактически делает, так это попросту расходует батареи питания. Денби не мог последовать совету Луары и выключить учительницу. Было бы жестоко лишить ее жизни, пусть даже временно…

Он раздраженно заерзал в своем видеокресле, опомнившись: «Фу, черт, придет же в голову такая чепуха!» – и тут же обнаружил к собственной досаде, что нить пьесы им потеряна. К тому моменту, когда он снова стал понимать, что к чему, Ромео уже перелез через ограду ранчо Капулетти, прошел через парк и встал под низким балконом в безвкусном, аляповатом цветнике.

Джульетта открыла старинные французские двери, выглядевшие на общем фоне нелепым анахронизмом, и вышла на балкон. На ней была коротенькая мини-юбка и широкополое сомбреро, которое увенчивало ее крашеные, светлые локоны. Она склонилась над перилами балкона, всматриваясь в гущу сада.

– Ромео, где ты? – протянула она.

– Что за чепуха! – неожиданно раздался голос мисс Джоунс. – Эти слова, костюмы, место действия – какая-то пошлятина.

Денби с удивлением уставился на нее. Он вспомнил вдруг, что владелец магазина говорил, будто учительница реагирует не только на слова, но и на сцены и события. В тот момент он полагал, что старичок имеет в виду сцены и события, непосредственно связанные с ее педагогическими обязанностями, а не любые…

Его охватило неприятное предчувствие. Он заметил, что Луара и Бил перестали смотреть пьесу и с нескрываемым удивлением разглядывают мисс Джоунс. Минута была критической.

Он откашлялся.

– Пьеса не так уж плоха, мисс Джоунс. Это просто переделка. Понимаете, оригиналы никто не хочет смотреть, а раз так, какой же смысл тратиться на их постановку.

– Но зачем понадобилось переделывать Шекспира в вестерн?

Денби с тревогой глянул на свою жену. Удивление в ее глазах сменилось бурным негодованием. Он не торопясь повернулся к мисс Джоунс.

– Сейчас вестерны распространились словно эпидемия. Похоже, что возрождается ранний период телевидения. Вестерны нравятся людям, поэтому рекламодатели, естественно, вкладывают деньги в них. Писатели-сценаристы идут на поводу у заказчиков и рыщут в поисках новых сюжетов.

– Джульетта в мини-юбке… Это ниже всякой критики!

– Ну хватит, Джордж, – голос Луары был холоден и резок. – Я тебе говорила, что она отстала на пятьдесят лет. Либо ты ее выключишь, либо я ухожу спать!

Денби со вздохом поднялся. Он испытывал стыд, когда подошел к мисс Джоунс и нащупал у нее за ухом маленькую кнопку. Учительница глядела на него спокойным, немигающим взглядом, руки неподвижно покоились на коленях, воздух ритмично проходил сквозь синтетические ноздри.