Текст книги "Дорога Патриарха"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

* * *

Энтрери в мгновение ока понял, что ему не удалось парировать и удара топором не избежать. Он все же успел отчасти уклониться, но острейшее лезвие, рассекая кожаные штаны и мышцы, вошло в его правое бедро, как в масло, до самой кости.

Убийца только скривился, терять время было нельзя: Ольвен наступал, решив, что миг его торжества уже пришел.

Энтрери изо всех сил замахнулся мечом, и здоровяк, как и следовало ожидать, приготовился отбить его топором. Ольвен не почувствовал подвоха, – видно, решил, что это жест отчаяния. Убийца же, вместо того чтобы бить, извернулся и отбежал в сторону, сильно припадая на раненую ногу, но заставляя себя не обращать внимания на жгучую боль.

– Не сбежишь! – злорадно крикнул Ольвен и бросился за ним к двери, где неподвижно висела на веревке секира.

Энтрери качнул ее в сторону, а сам метнулся дальше, но тут же резко обернулся и махнул мечом. В воздухе повисла непрозрачная черная пелена.

Убийца швырнул меч на землю, а сам, пользуясь тем, что звон заглушил звук его шагов, бросился влево и затаился за стеной, рассчитывая на то, что неожиданное препятствие и странная завеса хоть на миг задержат растерянного преследователя. И действительно, Ольвен, остановив качающуюся секиру, на секунду недоуменно воззрился на внезапно возникшую перед ним пелену.

Однако замешательство длилось недолго, и он с ревом бросился вперед, в туннель.

И застыл на месте, оказавшись лицом к лицу со своим врагом.

Острейшее лезвие кинжала коснулось его шеи. Свободной рукой Энтрери ухватил несколько прядей густых черных волос Ольвена и оттянул назад его голову.

– На твоем месте я бы развел руки пошире и бросил оружие на пол! – прошипел он следопыту в самое ухо.

Ольвен не послушался сразу, и Энтрери, сильнее потянув его за волосы, проколол острием кожу и дал понять, что его клинок способен не только убить, но и выпить душу. Ольвену все стало ясно, и он уронил топоры.

– Не умножай своих преступлений, – вдруг раздался ровный голос.

Прижав к себе противника, Энтрери быстро отступил с ним обратно в комнату и увидел в коридоре Кейна.

Монах был совершенно спокоен и невооружен, руки он держал опущенными вдоль тела.

– Единственное мое преступление в том, что я хотел выбраться из этой клоаки, именуемой Гаретовым королевством! – огрызнулся наемный убийца.

– Если это так, то почему мы воюем?

– Я себя защищаю.

– А также свое королевство?

Энтрери зло посмотрел на монаха, но промолчал.

– Ты приставил нож к горлу хорошего человека, все в Бладстоуне почитают его героем, – сказал Кейн.

– Он хотел убить меня и с удовольствием бы рассек надвое, если б я это позволил.

– Он ошибся. – Кейн пожал плечами, как будто это не имело значения. – Будь благоразумен. Пусть, когда ты предстанешь перед справедливым судом Гарета, твои действия скажут за тебя.

– Сейчас я уйду… – начал Энтрери и смолк, увидев за плечом Кейна еще одного человека, – отдуваясь и пыхтя, приковылял Эмелин. – Сейчас я беспрепятственно уйду с этим человеком, – повторил убийца, – и отпущу его тогда, когда минует угроза ложных обвинений со стороны Гарета Драконобора и его прихвостней.

Чародей просто захлебнулся от возмущения и рванулся к нему, но был остановлен Кейном. Однако Эмелин все равно начал делать какие-то пассы, пригрозив:

– Я сотру тебя в порошок!

Криво ухмыльнувшись, Энтрери чуть надавил на кинжал.

– Стой! – дурным голосом закричал Ольвен, в глазах которого застыл ужас.

Его друзья замерли. В своей жизни Ольвен не раз бывал на волосок от смерти, ему даже довелось встретиться лицом к лицу с могущественным демоном, но никогда еще они не видели его таким напуганным.

– Все равно тебе не жить, – бросил Эмелин Энтрери.

Кейн же, опустив руки, закрыл глаза, и голубой перстень у него на пальце едва заметно вспыхнул.

– С меня довольно! – воскликнул убийца и, увлекая за собой Ольвена, отпрянул в сторону как раз вовремя, иначе его схватила бы огромная призрачная рука. – Хоть один волос упадет с моей головы – и ему конец.

Кейн открыл глаза и поднял ладони в умиротворяющем жесте. Призрачная рука исчезла, слегка колыхнув воздух.

Энтрери перевел дыхание: убийство заложника в его намерения не входило, иначе нечем было бы торговаться, но для вящей убедительности он посильнее дернул своего пленника за волосы, заставив издать стон.

– Поворачивайтесь и выведите меня отсюда! – приказал он.

Эмелин готов был послушаться, но Кейн стоял неподвижно, закрыв глаза, и едва заметно шевелил губами.

Энтрери только собрался припугнуть его, как монах открыл глаза и со словами «Все кончено» пристально посмотрел на него.

Сначала убийца ничего не почувствовал, но потом лицо его выдало полнейшую растерянность: ощущение было странным. Мышцы рук и ног непроизвольно задергались, а веки начали моргать против его воли.

– О, здорово придумано! – похвалил Кейна Эмелин.

– Ч-что такое? – запинаясь, пробормотал убийца.

– Это вмешательство моей воли, – пояснил монах. – Я настроил наши энергии в унисон.

Мышцы на руке Энтрери напряглись, их свела сильнейшая болезненная судорога. Тогда он решил без промедления перерезать горло своему заложнику, но конечности перестали выполнять приказы мозга.

– Представь себе, будто твоя жизненная энергия – это веревка, туго натянутая от затылка к паху, – посоветовал Эмелин. – Мастер Кейн теперь может дергать за нее, как ему захочется.

Энтрери глядел на собственную руку, не веря глазам. Ощущение какой-то чуждой дрожи в организме вызывало тошноту. Словно во сне, он видел, как Ольвен отвел его ладонь и высвободился, а Кейн спокойно подошел к лежащему на полу Когтю Шарона. Энтрери со смутным удовлетворением представил себе, как коварный, обладающий собственной жизнью меч сейчас сомнет своей волей волю монаха; так случилось уже со многими, неосторожно взявшими клинок в руки без всякой защиты.

Кейн поднял меч, и глаза его расширились – но лишь на мгновение. Потом, пожав плечами, он просто сунул клинок за веревку, подпоясывающую его грязные лохмотья.

Энтрери охватила досада и злость. Он напряг все силы и попытался стряхнуть с себя чуждое вмешательство. На секунду ему это удалось, и он неуклюже шагнул вперед.

– Осторожнее, король Артемис, – с едва заметной издевкой обратился к нему Эмелин, но разум убийцы находился в таком смятении, что он уже не различал оттенков голоса. – Ведь мастер Кейн может перерезать веревку. Жуткая смерть, должен сказать.

Кейн, словно в подтверждение его слов, что-то сказал, и страшная боль, какой он никогда не испытывал, скрутила тело наемного убийцы. Все мускулы потеряли подвижность и затвердели, будто судорога охватила тело.

Энтрери слышал, как кинжал со звоном выпал из его руки, но собственного удара о каменный пол уже не почувствовал.

Глава 15

КОРОЛЬ ВААСЫ

Встать Энтрери удалось лишь при поддержке Кейна, однако слабость была такой, что он едва держался на ногах. Ольвен завел ему руки за спину и надежно связал прочной веревкой, хотя он не сопротивлялся.

– Где Джарлакс? – спросил Эмелин.

Голос его доносился до убийцы словно издалека, несмотря на то, что чародей подошел совсем близко, да и смысл сказанного он понимал с трудом.

– Где Джарлакс? – повторил волшебник, придвинувшись так близко, что чуть не уткнулся Энтрери в лицо своим ястребиным носом.

– Сбежал, – едва слышно прошептал убийца, удивляясь, что смог вообще что-то произнести.

Ощущение было такое, будто разум отделился от тела и парит в комнате подобно множеству пушистых облачков, в каждом из которых плавают какие-то мысли, раньше, быть может, и связанные одна с другой, но теперь совершенно разрозненные.

Эмелин повернулся к Кейну, и тот пожал плечами.

– Пойду проверю, – раздался голос Ольвена.

– Давай-ка на этот раз поосторожней, – проворчал Эмелин.

Следопыт, фыркнув, прошествовал мимо плененного Энтрери, стрельнув в него яростным взглядом.

Кейн повел наемного убийцу за руку, Эмелин пошел следом. Они долго шагали по коридору, а способность управлять своим телом и разумом к Энтрери все не возвращалась, и несколько раз он не упал лишь потому, что монах крепко держал его.

В тронном покое собрались король Гарет, брат Дугальд и множество солдат, с любопытством бродивших по залу. Гарет, подбоченившись, стоял у стены и с недоумением рассматривал одну из шпалер, которые сейчас развернули во всю длину.

– Ну вот, – пробормотал Эмелин, становясь рядом с Энтрери и поглаживая бороду.

– А, вы его нашли! – воскликнул, обернувшись, Дугальд. – Хорошо!

– Поглядите, разве это не любопытно? – обратился к друзьям Гарет.– Можешь объяснить, что это значит? – поинтересовался он у Энтрери, но, внимательно посмотрев на него, перевел вопросительный взгляд на друзей.

– Это Кейн его обработал, – сухо пояснил Эмелин.

– А где Ольвен? – встревожился Гарет.

– Пошел убедиться, что дроу сбежал.

– Так оно и есть, – раздался голос следопыта, как раз показавшегося в туннеле. – Полагаю, через магический портал. И если следы хоть о чем-то говорят, – а все мы знаем, что говорят, – то Джарлакс был в замке не единственным эльфом или не единственным дроу. Я так думаю, что нашему другу, королю Ваасы, будет о чем нам порассказать.

– Тогда пусть начнет с этого, – предложил Эмелин, и они с Гаретом отошли, чтобы не закрывать Энтрери шпалеру.

Ольвен за спиной пленного даже поперхнулся, Кейн же остался совершенно бесстрастен.

С трудом сосредоточившись на изображении, убийца пришел в замешательство. Тканые узоры показались ему объемными, словно изображенные на шпалере люди ожили и готовы были сойти в комнату.

Потом в глубине его помраченного сознания возникло подозрение, вскоре оформившееся в уверенность, что на драпировке представлены те же самые люди, что сейчас стоят в зале. Шпалеры в подробностях воспроизводили победу короля Гарета над королем-колдуном Женги.

– Так что же, король Артемис? – обратился к нему Гарет. – Почему ты украсил свой тронный зал такими драпировками?

Энтрери смотрел на него, ошеломленный ничуть не меньше других.

Кейн отвел его в сторону и усадил в одно из «грибных» кресел.

– Он пока еще не может нормально изъясняться, – сказал он Гарету. – Так что разгадки этой тайны придется немного подождать.

– Значит, и этой тоже, – сказал король, протягивая Кейну свиток, прежде лежавший на сиденье трона.

В лице монаха ничто не дрогнуло, когда он развернул его и прочел вслух, хотя текст был поразительный:

Добро пожаловать, Гарет, король Доноры.

Добро пожаловать, Гарет, король Ваасы.

Тебе очень рады здесь, король Ваасы.

– Это что еще за фокусы? – спросил Эмелин, заглядывая Кейну через плечо.

Снаружи донеслись громогласные приветственные вопли Гарету; первыми начали кричать возликовавшие солдаты из Палишука.

– Радуются, что их любимому городу больше ничто не угрожает, – сказал король.

Брат Дугальд от души рассмеялся, и его поддержали остальные.

– Дроу найти так и не удалось, – задумчиво проговорил Эмелин и спросил Энтрери: – Значит, тобою решили пожертвовать?

– Жаль такой талант, – посетовал Ольвен. – Он ведь превосходный боец.

– Только, похоже, быстро бегать не умеет, – подхватил Дугальд. – Ну, если здесь больше делать нечего, давайте поскорее вернемся в Бладстоун-Виллидж. А то тут холодновато.

– Ты такой толстый, что северный ветер тебе не страшен, – входя в открытую дверь, пошутил Риордан Парнелл. – Наши друзья в Палишуке хотят отпраздновать победу.

– Они всегда готовы что-нибудь праздновать,– проворчал Дугальд.

– А мне здесь нравится.

– Значит, так, – заявил Гарет. – Как только мы удостоверимся в том, что опасность миновала, поворачиваем домой. На зиму в Палишуке, если наши друзья согласны, оставим взвод солдат, на тот случай, если дроу захочется выкинуть какой-нибудь фортель. А нам лучше быстрее вернуться.

– А что с ним? – кивнул Кейн в сторону Энтрери.

– Возьмем с собой.

Энтрери немного приуныл – он хотел бы, чтобы все поскорее закончилось.

* * *

– Домой в Бладстоун-Виллидж, и там твоего дружка казнят,– сказал Киммуриэль, наблюдающий за происходящим при помощи чаши с водой.

– Гарет не убьет его, – уверенно сказал Джарлакс.

– У него не будет выбора, – возразил псионик. – Ты же провозгласил Энтрери королем Ваасы. Если Гарет оставит его в живых, то потеряет уважение своих подданных. Ни один король не позволит сопернику остаться в живых. Это путь к анархии.

– Ты судишь о Гарете, как о Матери Дома. Он не такой.

– Хорошо бы, если так, но здравый смысл говорит иначе, – ответил Киммуриэль. – Джарлакс, забудь об этом человеке, дружба с ним плохо на тебя повлияла, ты перестал быть рассудительным.

Изображение в воде по слову одного из чародеев расплылось и исчезло, и Джарлакс задумался. Он никогда не сомневался в своих оценках, потому что они основывались на глубоком понимании мотивов окружающих его людей. Но он также давно научился доверять словам Киммуриэля, поскольку ни страсти, ни надежды и мечты не могли повлиять на железную логику его умозаключений.

– Нет, мы не можем этого допустить, – сказал, наконец, Джарлакс, обращаясь не столько к Киммуриэлю, сколько к себе.

– Но мы ничего не можем поделать, – твердо заявил псионик.

И Джарлакс заметил краем глаза, с каким напряженным вниманием чародеи следят за их разговором. Ожидают, что они подерутся за руководство Бреган Д'эрт?

– Я не поведу Бреган Д'эрт против Гарета, – продолжал Киммуриэль, – и однажды уже объяснял тебе почему. Все недавние события не изменили моего мнения. И уж конечно, я не пожертвую бандой ради несдержанного человека, который все равно умрет своей смертью раньше, чем я забуду о том, что спас его.

При этих словах в голове Джарлакса мелькнула неожиданная мысль, не приобщился ли наемный убийца к миру теней благодаря вампиризму своего кинжала, но он решил обдумать ее на досуге, а сейчас сосредоточиться на текущих делах.

– Я не прошу объявлять Гарету войну, – сказал он. – Если бы это было моей целью, зачем бы я покинул замок? Не проще было бы пробудить Уршулу и бросить его на войско короля? Нет, друг мой, воевать с Гаретом и его могучей армией мы не станем. Однако он, судя по всему, человек трезвомыслящий и рассудительный. Мы с ним поторгуемся за Энтрери.

На непроницаемом лице Киммуриэля мелькнула тень сомнения.

– Тебе нечего ему предложить.

– А ты не заметил, какое лицо было у Гарета, когда он разглядывал мой подарок?

– Скорее, его можно было назвать смущенным, а не благодарным.

– Если мы поведем себя умно, то смущение станет первым шагом на пути к благодарности, – хитро улыбнулся Джарлакс. – Поле битвы готово. Только нам нужен еще один предмет торговли. Помоги мне его заполучить.

Киммуриэль пристально и недоверчиво смотрел на него, а Джарлакс молчал, уверенный, что умный псионик и без слов все поймет.

– Это будет весело, – заверил Джарлакс.

– Но окупит ли это потраченные усилия и время?

– Иногда достаточно и того, что будет весело.

– В самом деле, – протянул псионик. – Так, может, все это: переброска солдат, истребление рабов, создание порталов, потребовавшее колоссальных затрат энергии, – для тебя вполне оправданно? Ты просто развлекался, тебя развеселила возможность сбежать, когда Гарет, как и предсказывалось, появился у ворот?

Джарлакс, усмехнувшись, неопределенно пожал плечами, потом достал вырезанную из драгоценного камня маленькую головку дракона и, подбросив на ладони, кинул ее псионику.

– Держи, это Уршула, – сказал он. – У Бреган Д'эрт будет могущественный помощник.

– Тот Джарлакс, которого я знал, ни за что не отдал бы такую ценную вещь.

– Я ее тебе одалживаю в качестве дополнительного актива Бреган Д'эрт. К тому же ты, несомненно, сможешь изучить драколичи глубже, чем я, особенно при помощи жрецов и иллитидов.

– Это плата за помощь в твоей новой авантюре?

– За это и за то, что потребуется потом.

– После того, как мы найдем то, что обменяем на этого странного человека?

– Разумеется.

– И все-таки я не понимаю почему, Джарлакс?

– Быть может, по той же причине, по какой я когда-то приютил беженца из Дома Облодра?

– Наверное, чтобы сделать Бреган Д'эрт еще сильнее? Или ради собственных новых впечатлений?

– Да, – со смехом ответил Джарлакс.

Глава 16

УМА НА СОТНЮ

Идя к двери своего тронного зала в Бладстоун-Виллидже, король Гарет понял, что допрос Артемиса Энтрери уже начался. Он покосился на шествующую рядом жену, но ее холодный, стальной взгляд, так хорошо ему знакомый, был устремлен вперед. Очевидно, у нее, в отличие от него, следствие над самозванцем не вызывало никакой внутренней борьбы.

– Значит, ты утверждаешь, что тебе ничего не известно ни о шпалерах, ни о свитке, найденном на троне? – донесся до Гарета голос Селедона.– Прояви же благоразумие. Это в некоторой степени облегчит твою участь.

– Выберете мне смерть поприятней? – спросил Энтрери с такой желчью, что Гарет поежился.

Король решительно вошел в зал и увидел Энтрери, стоящего на ковре перед тронным возвышением. Брат Дугальд и Риордан сидели на ступеньке, Кейн стоял рядом, а Селедон кружил вокруг пленника. По сторонам ковра выстроились стражи.

При появлении короля и королевы Дугальд и Риордан вскочили и все склонили головы.

Гарет едва ли удостоил их взглядом. Он не отрываясь смотрел на Энтрери и читал в его взоре такую ненависть и презрение, что воспоминание о Женги возникло само собой. Король уселся на троне, так ни разу не отведя взгляда от пленника.

– Он показал, что драпировки были повешены без его ведома, – сообщил брат Дугальд.

– И о пергаменте он ничего не знал, – добавил Риордан.

– Он говорит правду? – уточнил Гарет.

– Я не нашел в его словах лжи, – ответил жрец.

– А зачем бы мне лгать? – усмехнулся Энтрери. – Вы бы все равно это узнали и сочли себя вправе действовать бесчестно.

Селедон хотел было ударить дерзкого пленника, но король жестом остановил его.

– Ты так хорошо осведомлен о моих действиях и намерениях, – сказал он.

– Я за свою жизнь видел слишком много таких вот королей гаретов…

– Что-то не верится, – заметил Риордан, но Энтрери его не слушал, не сводя тяжелого взгляда с короля Дамары.

– …это такие люди, которые притворяются, что по праву берут то, что им не принадлежит, – невозмутимо продолжал убийца.

– Выбирай слова! – гневно воскликнула Кристина. – Гарет Драконобор – законный правитель Дамары!

– Так, знаете ли, утверждают все правители.

– Убить этого упрямца, и дело с концом! – раздался от дверей голос Ольвена.

Войдя в зал, следопыт поклонился и направился к трону, пройдя всего в шаге от пленника. При этом он что-то шепнул ему с усмешкой.

– Если тебе так больно сознавать, что кто-то одержал над тобой победу, может, стоит немного потренироваться? – бросил ему в спину Энтрери, и лицо Ольвена перекосилось от злости.

– Ольвен, угомонись! – приказал Гарет.

Но Ольвен развернулся так резко, что Селедон невольно отскочил, решив, видимо, что он сейчас набросится на пленника.

Энтрери, ухмыляясь, смотрел на него.

– Все мы здесь – здравомыслящие люди, но мы живем в трудное время,– проговорил Гарет, когда следопыт отступил, все же совладав с собой. – Хотелось бы побольше узнать о…

– Что же, ты сомневаешься, что мой супруг имеет право на престол? – вдруг вмешалась Кристина.

Гарет положил руку ей на колено.

– Как можно, ведь даже ваш бог подтвердит, что он законный король, – процедил Энтрери, – поскольку обычно правители выбирают бога себе по вкусу.

– Его родословная… – начала Кристина.

– Совершенно не важна! – рявкнул убийца. – Право по крови – не мерило справедливости, а средство управления!

– Ах ты, дерзкий негодяй! – взвизгнула Кристина и, встав во весь рост, сделала шаг к нему. – Гарет – законный король, и по крови, и по деяниям!

– А я, значит, посягнул на его законные земли?

– Да!

– На земли короля Дамары или короля Ваасы?

– Он владеет обеими! – уверенно бросила Кристина.

– Какая интересная у тебя родословная, Гарет,– насмешливо протянул пленник.

– Король Гарет, – хлестнув его по щеке, поправил Селедон.

– Что же, унаследованные тобой земли простираются до самого Палишука? – спросил Энтрери короля, словно Селедона вообще не было в зале. – Ты владеешь Ваасой по праву крови?

– По деяниям, – спокойно сказал Кейн, выступая вперед.

– Значит, право владеть получает сильнейший, – заключил Энтрери. – Мы вернулись к тому, с чего начали. Много я видел за свою жизнь королей гаретов.

– Кто-нибудь, принесите мой меч! – вне себя от злости прошипела королева.

– Сударыня, сядьте, прошу! – властно сказал Гарет и снова обратился к Энтрери: – Ты провозгласил себя владетелем Ваасы, король Артемис.

Пленник устало закатил глаза, косвенно подтверждая подозрение Гарета, что зачинщиком всего был Джарлакс.

– Я провозгласил свое право на то, что было мною завоевано,– ответил Энтрери.– Именно я победил драколичи, и потому… – Не договорив, он поглядел на Кристину и с ухмылкой закончил: – Да, сударыня, я занял этот трон по праву, по деяниям. – И, снова обернувшись к Гарету, добавил: – Или мое право на замок и его окрестности ценится меньше, чем твое?

– Ну, он по-прежнему король, а ты в оковах,– подал голос Риордан.

– Вот это и называется право сильного, – ответил Энтрери, – а ты дурак.

– Ох, дайте мне его убить, и покончим с этим! – взмолился Ольвен.

Но Гарет никого из них словно не слышал.

– Ты отправился в замок под знаменем Бладстоуна, – напомнил пленнику Селедон.

– А также с соглядатаями Цитадели Убийц! – огрызнулся Энтрери.

– И с командиром Армии Блад…

– Да ведь именно она наняла людей Тимоско! – вскричал пленник, не дав Селедону даже договорить. – И уже в замке предала нас в самый решительный момент. – Расправив плечи, он повернулся к Гарету. – Твоя племянница погибла от моей руки, – заявил он, и по залу пронесся вздох. – Я не хотел ее смерти, но убил, потому что она без всякой причины напала на Джарлакса, точнее, причина была, но интересы короны тут ни при чем, это было сделано во имя интересов Цитадели.

– Что за нелепые обвинения? – взревел Ольвен.

– Ты что, там был? – осадил его Энтрери.

– А как же Мариабронн? – подхватил следопыт. – Может, он тоже был в сговоре с врагами? Ты это хочешь сказать?

– О нем я ничего не хочу сказать. Его убили демоны, когда он один ушел вперед.

– Тем не менее, его нашли в пещере драколичи, – заметил Риордан.

– Нам нужна была помощь, какая только возможно.

– Значит, ты утверждаешь, что его воскресили и он снова пал в битве? – спросил бард.

– Точнее, оживили тело, – вмешался брат Дугальд. – А известно ли тебе, что оживление трупа благочестивого человека – преступление против чести и блага, преступление против Убиенного Бога?

Энтрери с прищуром поглядел на священника и сплюнул.

– Это не мой бог.

Селедон метнулся к нему и ударил изо всех сил. Пленник покачнулся, но устоял на ногах.

– Гарет – король по крови и по деяниям! – проревел Дугальд. – Помазанник Ильматера!

– Ага, а каждую Мать Дома в Мензоберранзане благословляет сама Ллос! – упрямо парировал убийца.

– Гнев Ильматера поразит тебя! – вскричала Кристина.

– Ты будешь рукой его гнева?! – крикнул в ответ наемный убийца. – А еще лучше – возьми меч и дай мне мой, посмотрим тогда, чей бог сильнее!

Селедон снова хотел ударить его, но не успел, потому что Энтрери, едва договорив, задергался в конвульсиях.

– Мастер Кейн! – сердито крикнул Гарет.

– Никто не смеет под страхом смерти так говорить с королевой, – невозмутимо ответил монах.

– Отпусти его, – приказал король.

Закрыв глаза, Кейн повиновался. Энтрери выпрямился, хватая воздух ртом, но не устоял и упал на одно колено.

– Дайте же ему меч! – крикнула Кристина.

– Сядьте и успокойтесь! – приказал Гарет.

Он встал с трона и подошел к пленнику. Все настороженно следили за ним, один Энтрери смотрел в лицо королю с нескрываемой ненавистью.

– Поместить его в камеру на первом этаже башни, – велел Гарет. – Она должна быть теплой и светлой, и кормите его как следует – обильно и вкусно.

– Но, мой король… – начал было Ольвен.

– И чтоб пальцем его не трогали, – решительно договорил король. – Все. Выполняйте.

Риордан и Селедон, подхватив пленника под руки, повели его из зала. Ольвен, сердито глянув на короля, пошел за ними.

– А ты иди, избавь его от болей, – велел он Дугальду, смотревшему на правителя круглыми глазами. – Ну, давай же, иди! – И он жестом отослал его.

Дугальд пошел к двери, беспрерывно оглядываясь.

– Опасно так попустительствовать! – с упреком сказала Кристина.

– Я же просил тебя не злить его.

– Ты вытерпел бы все эти оскорбления?

– Я бы его выслушал!

– Ты король, Гарет Драконобор, правитель Дамары и Ваасы. Твое терпение, несомненно, великая добродетель, но сейчас эта добродетель неуместна.

Гарет был хорошим мужем и не стал обращать внимание жены на то, насколько двусмысленны ее слова. Он просто промолчал, не согласился и не возразил, и Кристина, вне себя от возмущения, встала и вышла.

– Нельзя оставлять его в живых, – обратился Кейн к королю, когда они остались вдвоем. – По всему королевству начнутся беспорядки. И Даймиан Ри больше всех озабочен исходом дела.

– Но разве этот человек не прав кое в чем? – спросил Гарет.

– Нет, – твердо ответил монах.

Но король покачал головой. Разве так уж сильно отличается то, что сделали этот странный дроу и Энтрери, от того, что совершил он сам? Положа руку на сердце?

* * *

– Могли бы быть более предусмотрительными,– заметил Киммуриэль Облодра Джарлаксу, пользуясь особым языком жестов дроу, и сделал в конце фразы знак, говоривший о его полнейшем презрении к людям.

– Они не отдают себе отчета в том, что внизу тоже кто-то есть, – с молниеносной быстротой двигая пальцами, ответил Джарлакс. – Подземье слишком далеко от обычного круга их забот.

Джарлакс даже сам удивился, почему так часто оправдывает обитателей Верхнего Мира. Вот Нелликт, например, по всем меркам поверхности великолепный маг, настоящий мастер сложных таинственных чар. И все же он выбрал убежище, откуда можно наблюдать за всеми сторонами света, а чтобы следить за тем, что под ногами, даже не подумал.

Тогда как не более чем в сорока футах под тайным приютом Цитадели Убийц проходит глубокий и широкий туннель, являющийся частью сложных и запутанных подземных ходов и пещер, обычно именуемых Подземьем, и представляющий собой отрезок торгового пути.

А также вражеский подступ.

– Не забудь, о чем мы договорились, – прожестикулировал Киммуриэль.

– В последний раз, – так же ответил Джарлакс и похлопал себя по поясу, где прятал магический камень, на который намекнул псионик.

Судя по глазам Киммуриэля, он ни на секунду не поверил бывшему начальнику, как, впрочем, и Джарлакс ему. Это было все равно, что просить собаку не лаять или Мать Дома – никого не мучить. Против природы не пойдешь.

Псионик повернулся к чародеям, ожидающим его приказа, и кивнул. Первый из них выступил вперед, поднял руку и очертил в воздухе контур. Псионик молча одобрил, и маг начал готовить заклинание.

Через несколько минут он закончил, взмахнул руками, и огромный квадратный кусок породы над его головой, величиной в два роста дроу, попросту испарился.

Не медля ни мгновения, поскольку время действия заклинания было ограничено, второй маг бросился к отверстию и, коснувшись знака на груди, поднялся в воздух и повторил заклинание. Не дожидаясь, пока он завершит, третий чародей уже начал левитировать.

Таким способом они растворили двадцатифутовую толщу скальной породы.

– Еще разок, и мы уже в пещерном комплексе, – знаками сообщил Киммуриэль солдатам Бреган Д'эрт, ждавшим неподалеку. – Быстро и без звука!

Поднялся четвертый маг, а с ним и передовой отряд, лучшие убийцы банды под начальством знаменитого разведчика Вейласа Хьюна. Они всегда первыми пробирались в стан врага и прокладывали дорогу остальным, и часто их путь был отмечен еще теплой кровью стражников.

Нужно было беречь каждое мгновение, и, как только последний фрагмент камня испарился, головы левитирующих солдат показались на нижнем уровне пещеры, занимаемой Цитаделью.

Трое первых чародеев поднялись вместе с ними, и едва разведчики определились на местности и бесшумно двинулись по одному из освещенных факелами коридоров, снова принялись колдовать.

По нижним туннелям тайного прибежища Нелликта поплыл странный туман, почти прозрачный. Он заглушал шаги, ослаблял чары, а также отражал наиболее распространенные магические нападения.

Бойцы один за другим левитировали сквозь пробоину в скале и бесшумно исчезали в туннелях. Джарлакс, прикоснувшись к своей шляпе, чтобы пробудить ее волшебные свойства, поднялся вслед за ними вместе с Киммуриэлем в окружении лучших солдат.

Местность была им довольно хорошо знакома. Псионик неплохо изучил почти все закоулки пещерного комплекса и по настоянию Джарлакса составил подробные карты, приказав солдатам хорошенько заучить их. Даже два отряда, остававшиеся внизу на страже, знали расположение пещер и коридоров.

Бреган Д'эрт никогда не рассчитывала на авось.

– К главному, – жестами велел Джарлакс, и его маленький отряд лучших из лучших углубился в боковой ход.

* * *

Нелликт скорее разозлился, чем испугался. Пугаться попросту не было времени.

Он бежал в свое личное укрытие в сопровождении троих избранных телохранителей, а отовсюду слышались тревожные крики и стоны. Охранники с грохотом захлопнули дверь и хотели закрыть ее на засов, но чародей их остановил:

– Только замок. Пусть попробуют прорваться. Когда от первых останется лишь горстка золы, другие поостерегутся.

И он принялся бормотать слова, приводившие в действие множество взрывчатых ловушек и чар, наложенных на дверь его покоев.

– Надо бы подумать об отступлении, – подал голос молодой способный маг.

– Пока рано, хотя будьте готовы в любую минуту приступить к заклинанию, – велел Нелликт и достал тонкую черную с синими прожилками волшебную палочку с металлическим наконечником.

Воздух внезапно прорезал истошный крик. Потом послышались шаги бегущих мимо двери, щелчки арбалетов и звук падения тела у самой двери.

– Теперь приготовьтесь, – предупредил Нелликт. – Если они попытаются взломать дверь, взрыв их уничтожит. По крайней мере, первых, но вы должны действовать быстро и успеть запереть ее снова и опустить засовы.

Стражи только кивнули – они хорошо знали свои обязанности – и застыли в ожидании, глядя на дверь. Однако ничего не происходило. За дверью было тихо.

Все так напряженно следили за входом, что никто не заметил, как растворилась стена соседней комнаты – около пяти футов скальной породы.

Пятеро солдат Джарлакса, став на колено, выстрелили из арбалетов отравленными дротиками. По приказу одного из чародеев уже в полете каждый дротик разделился надвое, и оба телохранителей Нелликта были ранены по пять раз. Чародея же, охранявшего мага, Джарлакс обезвредил лично: он направил на него волшебную палочку, и из нее вылетел большой пузырь зеленой клейкой массы.