Текст книги "Дорога Патриарха"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

БОЙ БЕЗ ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ

Город полуорков бурлил. Да и могло ли быть иначе? Ведь и до Джарлакса, и до горожан уже дошли вести о том, что король Гарет выступил в поход и его огромная армия шествует по болотам Ваасы, чтобы усмирить самозваного правителя Артемиса Первого. Джарлакс удивился – а удивляться он не любил. Он не предполагал, что Гарет выступит так решительно, а главное, так скоро. Начиналась зима, очень суровая в этой стране, одни только морозы могли подкосить его войско, к тому же противником был не кто иной, как дроу. Ведь Гарет даже не представляет, что замыслил Джарлакс, и, тем не менее, немедленно выступил в поход, собрав лучшие силы.

Когда Джарлакс получил свежие новости, его уважение к этому человеку лишь возросло. Слабые людишки редко проявляют подобную решимость и уверенность в себе.

Джарлакс шел на встречу, отдав мысленный приказ сапогам громко стучать, хотя и шагал он по сырому склону. Ему не хотелось напугать своим внезапным появлением Уингэма и его настороженного охранника.

Уингэм вместе с набычившимся Ольгерханом ждал у маленького костра, разведенного на плоской вершине холмика. Услышав шум шагов Джарлакса, оба обернулись.

На лицах их была написана тревога, смешанная со страхом и гневом. Ольгерхан все время оглядывался по сторонам, с решительным видом скрестив руки на груди. Джарлакс мимоходом подумал, как сильно народы отличаются друг от друга. Если в Мензоберранзане мужчина скрещивал руки на груди, это был знак повиновения и почтения. Если же так делали женщины, то, как и в Верхнем Мире, это означало открытый вызов или, по крайней мере, готовность оказать сопротивление.

– Уважаемый Уингэм, – приветливо произнес дроу,– для меня честь, что вы откликнулись на мой зов.

– Ты знал, что я не могу не прийти, – буркнул старик. – Ветер войны дует в сторону моего родного города.

– Войны?

– Тебе известно, что король Гарет выступил в поход.

– Полагаю, он желает присутствовать на коронации Артемиса Первого.

Уингэм посмотрел на него с неприязнью, но промолчал.

– Ну что ж, мы вскоре узнаем, каковы его намерения,– продолжал Джарлакс.– Будем надеяться, что король Гарет действительно так мудр, как о нем говорят.

– Зачем ты это сделал?

– Я служу королю.

– Ты бросил вызов законному королю, – не вытерпев, вмешался Ольгерхан.

Сжав тонкие губы, Джарлакс бросил из-под полей своей огромной шляпы такой красноречивый взгляд, что Ольгерхан сразу вспомнил, кому обязан жизнью, и мгновенно сник.

– Земли Бладстоуна были открыты для вас обоих, – возвысив голос, сказал Уингэм. – Все было в ваших руках. Вы пользовались уважением народа, вас прославляли, вы могли без помех получить все, что пожелаете. Неужели король Гарет отказался бы уступить вам замок?

– Думаю, королю не понравилось бы, что вместе с замком нам досталась бы и его магическая сила, – возразил дроу.

– Даже если так! Рыцарь Ордена имеет право претендовать на статус барона в еще не обжитых землях. Можно было договориться с Гаретом и получить эту землю и замок в придачу, а также верноподданство Палишука. Скорее всего, король даже был бы признателен вам за то, что такие знаменитые воины помогут ему освоить дикие северные земли.

– А с чего бы нам помогать Гарету? Или тебе так хочется стоять перед ним на коленях, Уингэм?

Обоих полуорков явно задело оскорбление, но все же Уингэм спросил:

– Почему ты так говоришь?

– Если король Гарет велит стать на колени, ты испачкаешься, Уингэм.

– Это знак искреннего почтения.

– Нет, проявление покорности со стороны слабых, – рассмеялся Джарлакс.

Ольгерхан пробурчал что-то неразборчивое, его нетрудно было сбить с толку. Однако старик остался тверд.

– Печально, но что ж поделаешь? – вздохнул Джарлакс. – Тысячи лет так было и будет до скончания времен.

– Ты считаешь меня слабым?

– Нет, просто принимаю прописные истины, – пояснил Джарлакс. – То, что заставляет тебя покориться, во мне вызывает лишь веселый задор. – И с этими словами он раздвинул полы плаща, демонстрируя отличные штаны из превосходной кожи. – Ничей приказ, даже короля, не заставит меня испачкать свою одежду.

– Король Гарет испачкает ее твоей кровью! – проворчал Ольгерхан.

Джарлакс равнодушно пожал плечами.

– Ты же позвал нас сюда, – сменил тему Уингэм, – не затем, чтобы препираться? Когда вы проезжали через Палишук, то объявили, что мы ничего вам не должны. Мы вам предлагаем то же самое.

– Но теперь на нас идет король Гарет, – ответил Джарлакс. – Положение изменилось. Палишук оказался меж двух высоких морских валов. Когда они схлестнутся, вас затопит. Надо плыть, Уингэм.

Ольгерхан, не понявший ни слова, стоял, открыв клыкастую пасть. Дроу едва удержался от смеха. Старик же, напротив, все прекрасно понял.

– Ты хочешь заставить нас сражаться против Гарета, одолевшего короля-колдуна и всегда бывшего нам добрым другом? – спросил он.

Уловив в голосе полуорка непоколебимую решимость, которая не дрогнула бы и при виде воинов Киммуриэля, дроу довольно усмехнулся. Именно на подобную решимость они рассчитывал, узнав, что Гарет храбро выступил против самозваного короля Ваасы.

– Палишук не предаст короля Гарета, – твердо заявил Уингэм.– В нашей памяти еще живо время Женги.

Джарлаксу показалось забавным, что старик пытается объясниться с ним, а полуорк продолжал:

– При короле-колдуне тьма царила здесь, и Гарет стал нашим светом. Он рискнул всем: жизнью, друзьями, Дамарой, чтобы доказать нам, что мы не одни и что врага можно одолеть.

– Как трогательно!

– Мы не предадим короля Гарета, – повторил Уингэм.

– А я этого и не просил, – ответил Джарлакс, сильно озадачив старика. – Армия Бладстоуна уже идет сюда, сверкая оружием и доспехами. Величественное, должно быть, зрелище! Они идут во всеоружии, и с ними жрецы и чародеи. Но никто из вас не знает, что находится с другой стороны. Вам известна лишь, какая слава идет о моем народе, а также магия замка Женги. Я не собираюсь делать выбор за тебя, мой друг. Я лишь хочу объяснить, насколько мощные волны схлестнутся над твоим городом, и вам нужно плыть в ту или другую сторону, чтобы масса воды не утянула всех на дно. Выжидать больше нельзя. Я не предполагал, что дойдет до этого – по крайней мере, не так скоро, – но оно случилось, и я был бы плохим другом, если бы не объяснил тебе, с чем вам придется столкнуться.

– Другом? – взревел Ольгерхан. – Что ж это за друг, который навлекает на Палишук войну?

– Мое же войско не выступает, – спокойно заметил дроу, а Уингэм при упоминании о войске удивленно поднял брови.

– Но ты угрожаешь! – не сдавался молодой полуорк.

– Вовсе нет, – немедленно возразил Джарлакс. – Король Артемис желает мира. Ветер войны дует с юга, а не с севера. – И, переведя взгляд с Ольгерхана на недоверчиво наблюдавшего за ним Уингэма, добавил: – Просто, видимо, король Гарет не хочет делиться.

– Делиться с ворами? – отважно спросил старик. – С теми, кто захватывает то, что им не принадлежит? С теми, кто берет королевство, не заслужив его деяниями или кровью?

– Не заслужив деяниями? – с оскорбленным видом переспросил дроу. – Разве не мы завоевали этот замок? И разве не король Артемис уничтожил драколичи? Рядом с тобой стоит тот, кто может это подтвердить, хотя он и лежал не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, когда Артемис нанес решительный удар.

Ольгерхан вздрогнул, как будто воспоминание об этом причиняло ему боль, но промолчал.

– Тогда займи замок и начни переговоры о баронстве с королем Гаретом, – предложил Уингэм, – только останови войну!

– Такой договор станет изъявлением преданности королю.

– А разве не в ней ты клялся, когда принимал от него почести при дворе?

– Пришлось…

Уингэм помрачнел:

– У тебя нет права.

– Может, со временем так и окажется, – вновь равнодушно пожал плечами дроу.– А может, и нет. Ведь право присваивает сильнейший, разве не так? В конечном итоге. А кто останется жив, перепишет историю так, как ему выгодно. Ты достаточно хорошо знаешь мир, уважаемый Уингэм, чтобы понимать, что так все и будет. И наверняка ты понимаешь, что тот, кто идет во главе армии, почти всегда захватчик – пока не одержит победу.

Однако по лицу Уингэма видно было, что он не сдается, очевидно свято веруя в расхожие – и жалкие, с точки зрения Джарлакса, – представления людей о добре и зле и о высшей справедливости. Хотя самый страшный удар для человека – убедиться, что владыка, которому он поклонялся, как живому богу, и считал безупречным, на самом деле тоже грешен.

– Попробуй заглянуть в будущее, добрый мой Уингэм, – предложил дроу. – Ты не можешь предвидеть исход сражения, но что будет потом – ясно. Кто победит, тот и станет владеть Ваасой. Одна волна накроет другую, но все, что окажется под ними, будет разрушено. Правда такова, как к ней ни относись. И в этом свете я советую воздержаться от суждений, кто будет править в Ваасе по праву, главное, кто будет здесь править на самом деле.

Уингэм слегка побледнел, но расправил плечи и, не колеблясь, повторил:

– Палишук не предаст короля Гарета.

– Значит, останетесь в стороне? – с напускным сожалением спросил Джарлакс. – Трусы редко получают вознаграждение. Но не исключено, что король Артемис простит…

– Нет, Джарлакс, – перебил его старик. – Ты прав в одном: палишукцы не допустят, чтобы разыгравшаяся здесь буря смела их город с лица земли. Во всяком случае мы не умрем без боя. На протяжении всей нашей истории мы защищали свой город с оружием в руках, так будет и на этот раз. Если хочешь, убей меня прямо здесь. Можешь убить всех нас, если ты так жаждешь крови, но знай, что, как только рог короля Гарета призовет нас, воины Палишука станут под знамена законного владыки.

Джарлакс вдруг широко улыбнулся, и Уингэм немного растерялся. Дроу же отвесил ему глубокий почтительный поклон и со словами «Я и не думал вас отговаривать» повернулся и ушел.

Он был уверен, что такое беспечное поведение собьет старого полуорка с толку и тот будет думать, что дроу настолько уверен в своих силах, что ему все равно, на чью сторону станет город.

Джарлакс любил розыгрыши.

* * *

– Король Гарет уже у стен Палишука, – сообщил на следующий день Киммуриэль Джарлаксу, найдя его в просторном зале главной башни замка Д'эрт.

Он считался тронным, хотя человек, именуемый королем, почти никогда тут не бывал. Артемис Энтрери обычно пропадал на стенах, забившись в какой-нибудь угол, чтобы спрятаться от порывов ледяного ветра. Ему хотелось быть как можно дальше от Киммуриэля и других темных эльфов, наводнивших замок.

Однако отсутствие короля ничуть не мешало Джарлаксу обставлять его дворец. Бреган Д'эрт принесла с собой столько мебели, что хватило на все комнаты и залы. Сам Джарлакс восседал на пурпурно-синем троне Энтрери, сделанном из чрезвычайно твердой ножки гигантского гриба, а шляпка его, похожая на огромное опахало, стала спинкой. Рядом были расставлены кресла поскромнее, на одном из которых, стоящем у самого трона, расположился Киммуриэль.

Чтобы защититься от невыносимого для глаз дневного света и пронизывающего сквозняка, темные эльфы сплошь затянули стены черными драпировками, и вид их лишний раз напоминал Джарлаксу, что он заставил своих наемников поселиться в месте, которое им ничуть не нравилось. Шпалеры были сложены вдвое, поэтому изображения оказались внутри.

– Учитывая размеры войска, он преодолел этот путь очень быстро, – ответил Джарлакс. – Похоже, наше скромное заявление произвело на него сильное впечатление.

– «Ты поставил раненого козленка перед носом голодного хищника», – поговоркой отозвался Киммуриэль. – Этот человек действует с решительностью Матери Дома. Такое редко встретишь у людей.

– Он – благочестивый король, – заметил Джарлакс. – И не менее фанатично предан своему богу, чем моя мать, да терзает Ллос вечно ее душу, была предана Паучьей Королеве. А вот погибший Дом Облодра не отличался подобной преданностью.

– Благодарю.

Джарлакс хохотнул.

– Так, значит, ты ожидал от Гарета этого шага,– резко сказал Киммуриэль. – И, тем не менее, приказал затратить столько сил, чтобы открыть магические порталы в этом отвратительном месте? Стоимость меблировки в таком случае вычтем из твоей прибыли, Джарлакс. Кроме того, сейчас, в разгар торгового сезона, у меня почти никого не осталось в Мензоберранзане и большинство магов занято на пересылке сюда людей, грузов и рабов.

– Нет, я не думал, что они выступят, – возразил Джарлакс. – Правда, допускал, что это может случиться, но, должен признаться, расторопность Гарета поразила и меня. Я ожидал, что столкновение произойдет не раньше весны, если вообще произойдет.

Почесывая гладкий острый подбородок, псионик отвел взгляд и задумался.

– Я ожидал лишь большой выгоды без малейших потерь, – добавил Джарлакс.

Киммуриэль не стал спорить.

– В который раз понимаю, почему Бреган Д'эрт не согласилась убить тебя, – сказал он.

– Хоть я тебе и мешаю?

Дроу улыбнулся – подобное выражение чувств очень редко появлялось на его непроницаемом лице.

– Ладно, будем считать это небольшим затруднением и надеяться, что какую-то выгоду еще удастся извлечь. Но как только у тебя появляется какая-то идея, приходится рисковать Бреган Д'эрт.

– Друг мой, когда все предсказуемо, становится неинтересно. В конце концов, у игральных костей шесть сторон.

– Но чтобы выиграть, надо набрать больше очков, – возразил Киммуриэль. – Тот Джарлакс, которого я знал в Мензоберранзане, не стал бы играть, если бы хотя бы четыре стороны не приносили выигрыш.

– Думаешь, мое отношение и аппетиты сильно изменились?

– Пример тому – Калимпорт.

Джарлакс кивнул в знак согласия.

– Хотя там, конечно, ты попал в зависимость от чуждой воли, – добавил Киммуриэль. – Это не твоя вина.

– Как ты великодушен!

– К тому же Джарлакс, как всегда, в конце концов, победил.

– Хорошая привычка.

– И сделал верный выбор.

– А ты о себе высокого мнения!

– Все, что я говорю или думаю, – не мнение.

Это верно, согласился про себя Джарлакс. Именно поэтому он лично проследил, чтобы своевольный и импульсивный чародей Рай-ги, рвавшийся к власти, погиб, а Киммуриэль стал во главе банды на время «отпуска» Джарлакса.

– Должен признать, твоя последняя идея меня очень заинтересовала, – добавил псионик. – Хотя я и не понимаю, зачем ты настаивал на переезде в эту Ллос забытую местность.

Он обхватил себя за плечи и бросил выразительный взгляд на драпировку, край которой приподнялся от сильного сквозняка, свистевшего в стенных щелях.

– Выгода обещала быть крупной, – ответил Джарлакс.

– Выгода есть всегда, когда ничего не теряешь.

Джарлакс уловил в его голосе нотку вызова, словно Киммуриэль ожидал сопротивления с его стороны или какого-то неприятного хода. Вероятно, он боялся, что Джарлакс отберет у него руководство бандой и заставит Бреган Д'эрт вступить в открытое противоборство с королем Гаретом.

– Всегда найдутся обходные пути, хоть король и предпринял столь смелый шаг, – заверил он своего заместителя.

– Как и лобовой удар.

– Смысл этой игры – не делать больших ставок. Я не собираюсь жертвовать ни единым дроу, правда, рассчитываю отправить в жадную пасть войска Гарета некоторую часть рабов, но и в этом мы воздержимся от расточительности. Я не Мать Бэнр, одержимая идеей захватить Мифрил Халл. Я битв не ищу.

– Переговорами ничего не добьешься, Гарет не уступит. Ты говоришь, он поступил смело, так быстро подняв войско, но не менее смелым с твоей стороны было провозгласить королем Артемиса.

– Переговоров не будет, – сказал Джарлакс, – потому что нам нечего ему предложить. Но со временем мы это исправим.

– А что ты ему скажешь сейчас?

– Да ничего, – усмехнулся Джарлакс.

Киммуриэль одобрительно кивнул и, похоже, успокоился.

* * *

В нескольких милях южнее замка, на поле, где расположилось войско, один боец не знал, куда деваться от беспокойства. Ольвен Друг лесов расхаживал по всему лагерю, подбадривая солдат Армии Бладстоуна. Его изумрудно-зеленый плащ развевался то у одного костра, то у другого, лицо горело жаждой битвы, а легендарный боевой топор блестел в свете костров. Долгие годы излюбленным оружием Ольвена был лук, но с возрастом великан утратил былую подвижность и носиться с луком на границе основного сражения ему стало трудно. Правда, он довольно скоро проникся задором ближнего боя и виртуозно овладел техникой рукопашной.

– Завтра мы разрушим эти стены, – уверял он у одного костра молодых солдат, слушавших его с благоговением, – и через несколько дней перевалим Галены на пути домой.

Раздались дружные бодрые возгласы, и Ольвен отправился к следующему костру.

Следом за ним двинулась другая фигура, более стройная и гибкая. Это был Риордан Парнелл, на котором обычно лежала ответственность за моральный дух войска. Нередко во время затишья перед битвой бард развлекал солдат волнующими историями о героических подвигах и победах над темными силами. Но сейчас его выступлению помешало неудержимое ораторство друга.

Риордан нагнал Ольвена и потянул за рукав. Здоровяк обернулся с воинственным видом.

– Мы ведь толком ничего не знаем, – негромко сказал Риордан.

– А у меня нет ни времени, ни желания на истории о короле Артемисе.

– Все так непонятно.

– Они хотят присвоить землю, с таким трудом отвоеванную Гаретом. Они заперлись в замке, и мы его снесем. Что ж тут непонятного? Но ты не переживай, бард. Будет у тебя возможность написать одну-две песенки. – И Ольвен, решительно закинув на плечо свой знаменитый боевой топор, собрался идти.

Но Риордан удержал его.

– Ольвен, мы не знаем всех подробностей гибели Мариабронна, – сказал он.

Лицо лесного человека стало жестким.

– А его ты зачем приплел?

– Потому что он погиб в замке, и ты это прекрасно знаешь. И все твои завтрашние буйства этого, к сожалению, не изменят.

Ольвен, сжав зубы, опустил топор и повернулся к другу всем корпусом:

– Я оказался здесь не из-за призрака, а по зову короля Гарета, чтобы расправиться с самозванцем по имени Артемис Энтрери.

– Эмелин побывал в замке, – не отступал бард, – а я говорил с Аррайан и Ольгерханом из Палишука, и с Уингэмом тоже. Получается, все без обмана, Мариабронна сразило одно из чудовищ замка, Энтрери или Джарлакс тут ни при чем.

– Ну да, конечно, темным эльфам так несвойственно плести козни и устраивать ловушки.

Риордан не сразу нашелся что ответить на это.

– Это умеет король-колдун, – наконец проговорил он. – Из всего, что нам известно, можно заключить, что Мариабронна убило злобное порождение Женги.

– Не произноси это имя! – скрипнув зубами, прорычал Ольвен и из всех сил сжал кулаки.

Риордан смотрел на него полными сочувствия глазами, но великана это нисколько не смягчило.

– Похоже, что злобные порождения короля-колдуна теперь в руках короля Артемиса,– жестко произнес Ольвен и взмахнул топором. – Я сыт по горло его наследием.

Бард вновь не знал, что сказать, а здоровяк, хмуро кивнув ему, развернулся и отправился дальше подбадривать солдат, которые с готовностью поднимали походные фляги в честь его легендарного воспитанника и кричали: «За Странника Мариабронна!»

Риордан некоторое время глядел ему вслед, пока не услышал сзади шаги. Обернувшись, он увидел своего родича, Селедона Кирни.

– Это воодушевление приведет к кровопролитию, – посетовал Селедон. – Завтра у стен замка Ольвена не удержишь, будет рваться в бой.

– Трудно даже представить себе, как он страдает,– негромко проговорил Риордан. – Потерять того, кто был тебе все равно что сын…

– Жаль, что Гарет не попросил его остаться в Дамаре, – сказал Селедон. – Пожалуй, я не знаю воина лучше, но сейчас ему здесь не место.

– Боишься, он будет несправедлив?

– Так же как и любой из нас, если бы потерял сына. Ведь Мариабронн был ему вместо родного дитя. Говорят, Ольвен метался, как дикий зверь, когда ему сообщили о его смерти. Он ходил к друидам в роще Олеана по соседству с Киннери и не только умолял узнать правду о его гибели, но и вроде требовал рассказать о будущей реинкарнации.

– Разумеется, получил отказ?

– Не знаю, – ответил Селедон, – но все же верю, что верховный друид Олеана не поддался на его уговоры.

– Значит, топор поможет ему утешиться, – заключил бард. – Надеюсь, королю Артемису будет не слишком больно расстаться со своим титулом.

– Или с головой.

* * *

Следующим утром Энтрери и Джарлакс поднялись на южную стену замка Д'эрт рядом с одной из башен, фланкирующей главные, южные ворота. Во дворе внизу за их спинами, где они когда-то сражались с ожившими скелетами, теперь толпилось сотни три напуганных гоблинов и кобольдов. Они вели себя тихо, поскольку рядом стояли безжалостные надзиратели-дроу с длинными шестами и жрецы со страшными плетками, оканчивающимися живыми ядовитыми змеями. Любой раб, чуть нарушивший строй, получал удар и долго потом извивался на земле в жутких муках, пока смерть, наконец, не забирала его.

Энтрери и Джарлакс не обращали на них внимания. Они целиком сосредоточились на зрелище Армии Бладстоуна, обступающей замок. По центру тесными рядами приближались основные силы пехоты, с флангов выступала тяжелая кавалерия, а сзади выстроились отряды лучников. В прозрачном утреннем воздухе реяли флаги с эмблемами Дамары, храма Ильматера и короля Гарета, и размещение солдат на позициях сопровождалось ритмичным боем палиц о щиты.

Ярдах в пятидесяти от ворот замка отряды остановились и удивительно согласованно перестроились, заняв оборонительные позиции. Щиты сомкнулись, передние ряды растянулись вправо и влево. Чародеи плясали, похожие на придворных шутов, создавая волшебную защиту, способную отразить магические нападения. За стеной пехотинцев выстроились лучники, подняв оружие с наложенными на тетивы стрелами. Затем войска в центре расступились, и приятели увидели со стены самого короля в сверкающих серебряных доспехах, окруженного ближайшими соратниками.

– Полагаешь, он прибыл на пиршество в мою честь? – обратился Энтрери к Джарлаксу.

– Похоже на то. Видишь, брат Дугальд одет во все лучшее, да и сам король сияет, как солнце.

– Зато вон тот, – и Энтрери показал на человека справа от Гарета, – одет, как пастух.

– Это мастер Кейн, – пояснил дроу. – Вот незадача. Хоть бы король нанял кого-нибудь придать лоску этому недотепе.

Энтрери улыбнулся, припомнив, сколько раз Джарлакс заказывал для него первосортные рубашки, заставляя их носить. А еще дроу раздобыл для Когтя Шарона и его знаменитого кинжала-вампира новые ножны и ремень. Ремень был мастерски выделан из роскошной черной кожи и причудливо украшен, а сзади в него были хитроумно упрятаны два маленьких метательных ножа.

– Гарет мог бы попросить тебя облагородить монаха, – заметил убийца.

– Не самый худший выбор, – согласился дроу.

Шестеро всадников и пеший Кейн отделились от строя воинов. Монах шел перед жеребцом короля, по бокам от Гарета ехали Селедон Кирни и Ольвен Друг лесов. Позади, играя на лютне и напевая, следовал Риордан Парнелл, а рядом с ним молча ехали брат Дугальд и Эмелин, поддерживающие магическое защитное поле. Одолев половину расстояния до замка, всадники остановились. Риордан объехал короля, поскакал вперед и встал у самых ворот. Заметив на стене Джарлакса и Энтрери, он пустил коня в сторону, чтобы оказаться точно напротив них.

– Господин Джарлакс и младший рыцарь Ордена Артемис Энтрери! – начал он.

– Король Артемис, – улыбнувшись, громко поправил его Джарлакс, так чтобы слышали Гарет и его друзья.

– Добрые подданные… – снова начал бард.

– Мы не подданные.

Риордан смерил дроу долгим пристальным взглядом и сказал:

– Значит, вы двое глупцов. Король Гарет Драконобор, победитель Женги, тот, кто уничтожил заклятие Оркуса, кто…

– Избавь нас, прошу тебя, – снова перебил его Джарлакс. – Здесь холодно, а все эти песнопения мы уже слышали не так давно, при дворе Гарета.

– Тогда вы сами должны понимать, что поступаете безрассудно.

– Когда-нибудь я поведаю тебе список моих подвигов, уважаемый бард! – крикнул Джарлакс. – Твои друзья устанут слушать.

– Король Гарет настаивает на встрече! – крикнул в ответ Риордан. – Если откажетесь, мы объявим вам войну. – Он махнул правой рукой.

И, проследив взглядами в том направлении, друзья увидели, как отряды легкой конницы подступают к замку, а за ними следуют ряды легкой пехоты. По другую сторону происходило то же самое.

– Соглашайтесь на встречу, или мы начинаем осаду, – прибавил Риордан. – Выбор ясен.

– Почему же нам не согласиться на встречу с королем Дамары Гаретом и не пропустить его беспрепятственно в замок, – спросил Джарлакс, – ведь он – правитель соседнего королевства и не враг Артемиса Первого? Нет нужды сопровождать угрозами подобную просьбу. Король Гарет всегда желанный гость в наших землях – но только если он решит путешествовать с таким многочисленным сопровождением, то его люди вытопчут всю нашу растительность и распугают зверей. Тогда, боюсь, нам придется назначить большие пошлины.

– Пошлины?

– Но ведь придется восстанавливать болота после вашего марша. Свою землю надо беречь.

Риордан выпрямился в седле и некоторое время сидел молча, ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Так вы согласны на встречу? – спросил он, наконец.

– Само со… – начал Джарлакс, но Энтрери вдруг отстранил его и выступил вперед.

– Передай королю Гарету, что нам не нравится, когда перед нашими воротами без всякого предупреждения выстраивают войско! – крикнул он довольно громко, чтобы услышал не только Гарет, но и первые ряды солдат, и вежливо продолжал: – Но, даже несмотря на это, мой дом открыт для Гарета. Видишь, как много башен в моем замке. Пожалуйста, передай королю, что я с удовольствием сброшу его с одной из них.

Риордан замер, словно не поверил своим ушам, и даже смерил взглядом башню. Потом он громко крикнул:

– С этой минуты замок осажден! Война объявлена! – И, ловко развернув жеребца, он поскакал к своим, которые уже направлялись к рядам солдат.

– Не сказал бы, что это очень умно, – упрекнул Энтрери Джарлакс.

– А разве ты не этого хотел? Не войны с Гаретом?

– Да нет.

– Ты что же, рассчитывал сторговать себе царство в обмен на добрые дела? – с недоумением спросил убийца.

– Не себе, а королю Артемису, – поправил его темный эльф.

– Ты всерьез веришь, что Гарет позволил бы дроу создать королевство в пределах его собственных владений? – продолжал Энтрери, пропустив его замечание мимо ушей. – Значит, ты еще больший дурак, чем я думал. В тот раз разум твой был затуманен Креншинибоном, и это тебя извиняло. Сейчас-то ты чем можешь оправдаться, кроме собственной тупости?

Джарлакс некоторое время внимательно смотрел на него, и губы его сами собой сложились в улыбку. Он бросил взгляд вниз, во двор, потом поднял руку и сжал кулак.

Тут же надсмотрщики принялись хлестать рабов, доводя их почти до умопомешательства. Скрипнул огромный ворот, заскрежетали цепи, и гигантская решетка ворот замка Д'эрт стала подниматься.

– Передо мной было два пути, – сказал Джарлакс приятелю. – Один привел бы меня к тому, чтобы стать подпольным королем, как было всегда. Я бы уютно устроился в тени власти, вероятно, даже служил бы Цитадели Убийц, только совсем не так, как это представлял себе Нелликт. Возможно, я даже смог бы убедить Киммуриэля, что на эту страну стоит тратить силы, и тогда при помощи Бреган Д'эрт мы бы сделались безраздельными хозяевами преступного мира Бладстоуна, вроде того, как это случилось в Калимпорте или в Мензоберранзане. – Он помолчал и со смехом добавил: – Стоило бы провернуть это хотя бы затем, чтобы посмотреть, как Нелликт будет умолять о спасении свой бессмертной души.

Между тем ворота замка открылись и волна гоблинов, которые могли выбирать только между встречей с войском Гарета и мучительной смертью от рук надсмотрщиков-дроу, хлынула наружу.

– А другой путь? – нетерпеливо подсказал Энтрери.

– Тот, на который мы вступили, – ответил Джарлакс. – Полная независимость. Законное королевство Д'эрт, признанное королем Гаретом и владетелями здешних мест, мирное полноправное государство севернее Дамары, дружественное как к ней, так и к Палишуку.

– Ты думал, они признают королевство дроу? – не скрывая недоверия, спросил Энтрери.

– Стоило попытаться, тем более что первый путь казался мне очень… скучным, – улыбнулся темный эльф. – Или ты не согласен?

– Ты этого хотел, а не я.

Джарлакс поглядел на него с наигранной обидой.

– Это ты нас сюда привел, – продолжал убийца. – Благодаря тебе мы нанялись к драконицам, ты обманом заманил меня в Ваасу, с самого начала зная, к чему это приведет.

– Я ведь не догадывался, что мы найдем здесь Уршулу, – возразил Джарлакс, но потом поднял руки и сказал: – Ладно, как знаешь. Все равно нам здесь недолго осталось.

* * *

– Остерегайтесь подвоха! – одновременно воскликнули брат Дугальд и другие жрецы, и крик их, многократно усиленный магией, прокатился по рядам.

Король Гарет с соратниками руководили ответными действиями на беспорядочную вылазку со стороны замка. На кобольдов и гоблинов сыпались стрелы, причем настолько согласованно, что ни в одну цель стрелы не попали дважды.

Седой Эмелин и его чародеи держались в стороне, пока лучники истребляли первые ряды нападавших.

– Используйте только слабые заклинания! – приказал Эмелин.– Берегите силы! Они рассчитывают вымотать нас.

– Да, и уменьшить количество ртов, – негромко сказал стоявший между Гаретом и Эмелином Кейн. – Следовательно, они готовы к осаде и надеются продержаться дольше нас, ведь зима уже близко.

Части нападавших удалось уклониться от стрел и подойти ближе; их встретили чародеи. Разноцветные разряды магической энергии разорвали воздух и, словно перестраиваясь на ходу, принялись разить цели. Парочка гоблинов смогла прорваться и сквозь эту преграду, тогда Эмелин соединил кончики пальцев и произнес короткое заклинание.

От его рук веером распространилась огненная волна, и гоблины, больше растерянные, чем одержимые жаждой боя, не успели уклониться.

– Лучникам стрелять поверх стен! – крикнул Гарет, и его приказ эхом пронесся над войском.

Строй гоблинов заметно поредел, и отпала необходимость тратить на них стрелы.

Сам же Гарет в сопровождении Селедона, Ольвена и Риордана выехал вперед, однако пеший Кейн опередил их всех. Он на ходу бросился на бежавших рядом кобольда и гоблина. Маленького кобольда он уложил ударом ноги в песью мордочку, а рослому гоблину нанес сильный удар в грудь, будто конь лягнул.

Сам же Кейн упал на спину, но вскочил мгновенно, едва полы его потрепанной одежды коснулись земли. Наступив на шею упавшего кобольда, он развернулся и, легко отразив неловкий взмах палицей, локтем ударил гоблина в шею, сразу пробив трахею.

– Так он нам ничего не оставит, – пожаловался Гарету Селедон.