355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роберт Энсон Хайнлайн » Тетралогия Будущего » Текст книги (страница 49)
Тетралогия Будущего
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 04:09

Текст книги "Тетралогия Будущего"


Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн



сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 60 страниц)

– Как, но ведь с моим клювом…

– Слушайте меня внимательно! Все, что я смогу сделать с этим величественным носом, лишь еще больше прикует к нему внимание, ручаюсь вам. Удовлетворит ли вас, если какой-нибудь знакомый, поглядев на вас скажет: «Слушай, этот рослый парень здорово смахивает на Дака Бродбента. Конечно, это не Дак, но здорово на него похож!» Ну, так как?

– Хмм… Думаю, да. Если он будет уверен, что это не я… Тем более что сейчас я должен быть на… Ну, скажем, не на Земле.

– Он будет абсолютно уверен, что это не вы, так как мы изменим вашу походку. Походка – ваша самая приметная черта. Если она будет иной – значит, это не вы, а кто-то другой крупный, широкоплечий мужчина, немного напоминающий вас.

– О'кей. Научите меня как надо ходить.

– Этому вы никогда не научитесь. Но я заставлю вас ходить как надо.

– Как?

– Положу пригоршню гравия или чего-то в том же роде в носки ваших сапог. Это заставит вас ступать на пятки и изменит осанку. Тогда вы не сможете ходить этой кошачьей походкой космонавта… ммм… а еще я стяну вам пластырем лопатки, чтобы напомнить о необходимости держаться прямо. И этого хватит.

– И вы думаете, что меня не узнают только потому, что я буду иначе двигаться?

– Разумеется. Ваш знакомый даже не поймет, почему он уверен, что это не вы, но сам факт, что это убеждение имеет подсознательный характер, поставит его в позицию, где сомнения просто не смогут возникнуть. О, я могу что-нибудь придумать и для лица, чтоб вы успокоились, хотя особой нужды в этом нет.

Мы вернулись в гостиную. Я все еще, разумеется, был Бенни Греем. Если уж вживаешься в роль, то требуется заметное психологическое усилие, чтобы выйти из нее. Дюбуа звонил по видеофону. Он поднял глаза, увидел меня, и рот у него раскрылся. Он выскочил из защищенной секции и закричал:

– Это еще кто такой?! А где тот актеришка?

Окинув меня взглядом, он тут же отвернулся и больше не глядел в мою сторону. Бенни Грей – такой усталый, такой незначительный человечишка, что смотреть на него дважды просто не стоило.

– Какой-такой актеришка? – отозвался я бесцветным глухим голосом Бенни. Это заставило Дюбуа снова посмотреть на меня. Он посмотрел, начал было уже отводить глаза, но потом вдруг вернулся взглядом к моей одежде.

Бродбент заржал и хлопнул его по плечу.

– А ты еще говорил, он не может играть! – И резко изменил разговор: – Ты со всеми договорился, Джок?

– Да. – Дюбуа снова посмотрел на меня, потом отвернулся. Он был поражен до глубины души.

– О'кей. Нам нужно выйти отсюда не позже, чем через четыре минуты. Посмотрим, что вы сумеете сделать со мной за это время, Лоренцо.

Дак успел снять только один сапог (куртку он снял раньше и задрал шелковую рубашку для того, чтобы я стянул пластырем лопатки), когда над дверью зажегся свет и зазвучал зуммер.

Дак замер.

– Джок, мы кого-нибудь ждем?

– Возможно, это Лангстон. Он говорил, что попробует заскочить до нашего ухода. – Дюбуа двинулся к двери.

– А может, это не он? Может, это…

Я не расслышал, кого назвал Бродбент, так как Дюбуа открыл дверь. В дверном проеме, похожий на кошмарный мухомор, стоял марсианин.

Какую-то растянувшуюся на века секунду я видел только его.

Стоявшего за его спиной человека я не заметил, не увидел и жезла – смертоносного марсианского оружия, зажатого в одном из псевдощупальцев.

Марсианин вплыл в комнату, человек шагнул за ним, дверь захлопнулась. Марсианин проквакал:

– Вечер добрый, джентльмены. Направляетесь куда-то?

Из-за острого приступа ксенофобии [25]25
  Навязчивый страх перед незнакомыми лицами (прим. ред.)


[Закрыть]
я потерял способность двигаться и соображать. Дак запутался в своей наполовину снятой одежде. Но малыш Дюбуа действовал с тем инстинктивным героизмом, который в эту секунду сделал его для меня дороже родного брата, хоть он тут же и умер. Он кинулся прямо на жезл и даже не попытался от него уклониться.

Наверное он был мертв – с такой-то дырищей в кулак величиной, прожженной в животе, – еще до того, как рухнул на пол.

Но он успел ухватиться за псевдощупальце, которое стало растягиваться как резина, а затем лопнуло, порвавшись в нескольких дюймах от шеи чудища. Жезл Джок продолжал сжимать в своей мертвой руке.

Человеку, который сопровождал в комнату эту вонючую тошнотворную гадину, пришлось сделать шаг в сторону, прежде чем выстрелить. И тут он допустил ошибку. Ему бы сначала пристрелить Дака, а потом меня, а он вместо этого впустую истратил пулю на Джока. Второго выстрела он сделать не успел, поскольку Дак аккуратно влепил ему пулю прямо в лоб.

А я даже не подозревал, что Дак вооружен.

Обезоруженный марсианин не пытался бежать. Дак вскочил на ноги, скользнул к нему и сказал:

– А, Рррингрил! Я вижу тебя.

– Я тоже вижу тебя, капитан Дак Бродбент, – квакнул марсианин, а потом добавил: – Ты передашь моему Гнезду?

– Я передам твоему Гнезду, Рррингрил.

– Благодарю тебя, капитан Дак Бродбент.

Дак вытянул длинный костистый палец и ткнул им в ближайший глаз марсианина. Он вводил его все глубже и глубже, пока кулак не уперся в мозговую коробку. Дак вытащил палец, покрытый зеленой слизью, похожей на гной. Псевдочлены чудища в судорожной спазме втянулись в туловище, но и мертвым марсианин продолжав крепко держаться на своем пьедестале.

Дак кинулся в ванную – я слышал, как он моет руки.

Я же остался в комнате, прикованный к месту шоком.

Дак вышел, вытирая руки о рубашку и сказал:

– Придется чистить. А времени в обрез. – Он говорил так, как говорят о пролитом виски.

В одном единственном сбивчивом предложении я постарался дать ему понять, что не желаю участвовать в этом деле, что следует известить полицию, что я жажду убраться отсюда до ее прихода, что лучше бы он засунул эту работу себе в известное место и что в ближайшее время я намерен отрастить себе крылья и вылететь в окно.

Все это Дак начисто отмел:

– Не вибрируй, Лоренцо! У нас уже идет минусовой отсчет времени. Помоги оттащить трупы в ванную.

– Что? Бог мой! Давайте просто запрем дверь и смоемся. Возможно, нас никто не свяжет с этим делом.

– Весьма вероятно, что не свяжут, – согласился он, поскольку ни один из нас, по определению, тут быть не мог. Но они поймут, что Рррингрил убил Джока, а этого допустить нельзя. Особенно в данное время.

– Почему?

– Нельзя допустить, чтобы газеты раструбили, будто марсианин убил человека. А потому заткнись и помогай.

Я заткнулся и принялся помогать. Меня самого укрепила лишь мысль о том, что Бенни Грей был садистом-психопатом и обожал расчленять свои жертвы. Я предоставил Бенни Грею оттащить оба человеческих трупа в ванную, после чего Дак взял жезл и разрезал Рррингрила на куски достаточно мелкие, чтобы их уничтожить. Первый разрез он осмотрительно сделал ниже черепушки, так что работа оказалась менее кровавой, но тут я ему не помогал – мне показалось, что мертвый марсианин воняет еще хуже живого. Люк мусоросжигателя был спрятан за панелью в ванной, прямо возле биде.

Если бы это место не было отмечено клеверным листком обычным знаком повышенной радиации, мы бы его еще долго разыскивали.

После того как мы спустили куски Рррингрила в люк (мне невероятным усилием удалось сдержать позывы рвоты), Дак занялся более грязной работой – расчленением и спуском в люк человеческих тел, используя для этого жезл и, конечно, пустив воду из всех кранов.

Удивительно, как много крови в человеческом теле!

У нас все время работали краны, и тем не менее это было ужасно! Когда же Даку пришлось заняться останками бедного малыша Джока, он сошел с катушек.

Глаза его застлали слезы, почти ослепившие его, так что пришлось оттеснить Дака в сторону, пока он не отрубил себе пальцы, и призвать на помощь Бенни Грея.

Когда я закончил, и никаких следов пребывания в номере двух других людей и марсианского чудовища не осталось, я тщательно вымыл ванну и встал. Дак появился в дверях, хладнокровный как всегда.

– Я там занимался полом, теперь он в порядке, – объявил он. – Думаю, что криминалист с нужной аппаратурой сможет реконструировать события, но будем надеяться, что такой необходимости не возникнет. А потому давай-ка сматываться отсюда. Нам предстоит наверстать минут двенадцать.

Спросить – куда и зачем, у меня не хватило сил.

– Ладно, но только сначала займемся вашими сапогами.

Он покачал головой:

– Это помешает мне идти быстро. Сейчас быстрота важнее опасности быть узнанным.

– Как прикажете. – Я последовал за ним к двери.

Он остановился и сказал:

– Тут могут быть и другие. Если покажутся – стреляй первым, ничего другого не остается. – В руке он сжимал марсианский жезл, пряча его под полой плаща.

– Марсиане?

– Или люди. Или и те и другие.

– Дак, а что Рррингрил – он был среди тех четырех в бар??

– Разумеется. А иначе зачем нужно было мне удирать оттуда и вызывать тебя по видеофону? Они-то и навесили «хвост» или на тебя, или на меня. А ты что – не узнал его?

– Да нет же, господи! Для меня все эти чудовища на одно лицо.

– А они говорят, что это мы походим друг на друга. Эти четверо были Рррингрил, его собрат по Слиянию Ррринглат и еще двое из его же Гнезда, родственники, но более отдаленные. Однако лучше помолчи. Увидишь марсианина – стреляй. У тебя пистолет того парня?

– Да. Слушайте, Дак, я не знаю всех ваших дел, но раз эта мерзость против вас, я буду стоять за ваше дело. Не перевариваю марсиан.

Он был откровенно шокирован.

– Ты несешь окаянную чушь. Мы вовсе не воюем с марсианами. Эти четверо – ренегаты.

– Это как?

– Есть множество прекрасных марсиан, да они почти все такие. Даже Рррингрил во многих отношениях был неплох. Я с ним не раз сражался в шахматишки.

– Что? Но в таком случае я…

– Заткнись. Ты уже так увяз в этом деле, что пятиться назад поздно. А теперь шагай-ка к лифту. Я прикрою тебя сзади.

Я заткнулся. Я действительно увяз по уши, это было бесспорно.

Мы спустились в цокольный этаж и тут же отправились к экспресс-капсулам. Двухместная капсула как раз освобождалась. Дак толкнул меня внутрь так быстро, что я не разобрал набранную им комбинацию.

Однако нельзя сказать, что я особенно удивился, когда перегрузки, мешавшие мне дышать, исчезли, и я увидел мерцающую надпись: «КОСМОПОРТ ДЖЕФФЕРСОНА. ВСЕМ ВЫХОДИТЬ».

Да и вообще мне было до лампочки, что это за станция лишь бы подальше от отеля «Эйзенхауэр».

Тех нескольких минут, что я провел в капсуле, мне вполне хватило на выработку плана, очень расплывчатого, очень ненадежного и, безусловно, подлежащего, как пишут в примечаниях, обязательной корректировке, но все же плана. Его можно было выразить одним словом – затеряться.

Еще утром я счел бы подобный план трудноосуществимым в нашем мире человек без денег беспомощней новорожденного ребенка.

Однако с сотней империалов в кармане я мог перемещаться быстро и далеко. Я не считал себя чем-либо обязанным Даку Бродбенту. Из ведомых лишь ему соображений, к которым я не имел ни малейшего отношения, он впутал меня в историю, меня чуть не убили, потом заставили уничтожать следы преступления и, наконец, превратили в человека, скрывающегося от правосудия. К счастью, нам удалось обставить полицию, во всяком случае, временно, и теперь, стряхнув с себя опеку Бродбента, я мог бы позабыть обо всем случившемся, похоронив его как дурной сон. Казалось очень мало вероятным, чтобы меня связали с этим делом, даже если оно раскроется – ведь, благодарение Богу, джентльмены всегда носят перчатки, и свои я снимал, только когда накладывал грим и еще потом, когда занимался той кошмарной уборкой.

Если же забыть тот приступ щенячьего геройства, которое я проявил, когда решил, что Дак воюет с марсианами, то у меня к его плану полностью исчез всякий интерес, даже возникшая было симпатия и та пропала, как только я узнал, что Дак, в принципе, к марсианам благоволит.

О его предложении исполнить роль двойника я теперь и думать не желаю! Да ну его к чертовой матери, этого Бродбента! Все, что я хотел от жизни – это толику денег, чтобы душа не рассталась с телом, да приличные шансы в будущем на занятие своим искусством.

Вся эта игра в полицейских и воров меня ничуть не занимала – уж больно плох был сценарий у этой постановки!

Порт Джефферсона был как будто нарочно создан для выполнения моего плана. Он так набит людьми и грохотом, столько экспресс-капсул ежеминутно прибывает и отбывает по всем направлениям, что стоит Даку хоть на минутку зазеваться, как я сразу окажусь на пути к Омахе. Там залягу на несколько недель, а потом свяжусь со своим театральным агентом, чтобы узнать, не проявляет ли кто-нибудь ко мне нездорового любопытства.

Однако Дак предусмотрительно вылез из капсулы после меня, иначе я бы сразу захлопнул дверцу перед его носом и исчез в неизвестном направлении. Я сделал вид, что ничего не заметил и держался рядом не хуже верной собачки все время, пока мы поднимались на эскалаторе в главный зал, расположенный тоже под землей, и сходили с него возле касс «Пан-Америкен» и «Америкен Скайлайнс». Дак двинулся прямо в зал ожидания к кассам «Диана лимитед». Тут я заподозрил, что он собирается взять билеты на лунный шаттл.

Как он сможет протащить меня на борт корабля без сертификата о прививках и без паспорта, я не понимал, но знал, что Дак не теряется ни при каких обстоятельствах. Я решил попробовать затеряться среди многочисленных касс и уймы кресел, когда он начнет копаться в своем бумажнике – если человек считает деньги, всегда отыщется минута, когда его внимание будет целиком приковано к бумажкам.

Но мы миновали кассы «Дианы» и сквозь арку с надписью «Частные стоянки» вышли в коридор. Он был почти пуст, стены глухие. С тревогой и разочарованием я понял, что упустил свой шанс, пока мы находились в главном шумном зале. Я остановился.

– Дак, мы что – уходим в полет?

– Конечно.

– Вы с ума сошли, Дак! У меня нет паспорта, нет даже туристской карты, нужной для полета на Луну.

– А они тебе и не потребуются.

– Как же так?! Они ведь остановят меня на контроле. А потом огромный жирный полицейский начнет задавать всякие каверзные вопросы…

Лапища размером с хорошего котяру сжала мое предплечье.

– Не теряй времени. Зачем тебе проходить контроль эмиграционной службы, если официально ты никуда не выезжаешь? И зачем туда пойду я, если опять же официально меня на Земле нет? Шагом-арш, старина.

Вообще-то физически я развит неплохо, да и рост у меня приличный, но тут я чувствовал себя так, будто меня тащит из опасной зоны движения робот-регулировщик. И вдруг я увидел надпись: «Для мужчин» и сделал отчаянную попытку прорваться.

– Дак, минутку! Мне надо отлить.

Он осклабился.

– Вон чего придумал! Ты же в этом заведении побывал перед тем, как уйти из отеля. – Шага он не замедлил и руку мою не отпустил.

– Почки у меня слабые…

– Лоренцо, дружище, мне кажется, здесь попахивает медвежьей болезнью. Вот я тебе расскажу, что сейчас произойдет. Ты видишь того полицейского?

В конце коридора, ведущего к частным стоянкам, стоял огромный страж, порядка, облокотившийся о прилавок, чтобы дать отдых своим слоновьим ножищам.

– У меня обнаружится приступ обострения совести, и я почувствую срочную необходимость исповедоваться в том, как ты укокошил нашего гостя марсианина и еще двух землян, как под угрозой пистолета заставил меня уничтожить трупы и как…

– Вы с ума сошли!

– Точно! Это я обезумел от угрызений совести и моральных страданий, старина.

– Но… у вас же нет никаких доказательств!

– Ты так думаешь? Полагаю, моя версия окажется убедительнее твоей. Я знаю, о чем идет речь, а ты – нет. Я знаю о тебе все, а ты обо мне – ничего. Я, например, знаю… – Тут он упомянул пару деталей из моего прошлого, которые, готов поклясться, давно похоронены и забыты.

Хорошо, хорошо, у меня в репертуаре действительно есть несколько номеров, предназначенных для выступлений с аншлагом, «Только для мужчин», для семейного крута они, конечно, не подходят. Но жить-то надо! А эта история с Биб – вот тут уж все неверно – я же действительно не знал, что она несовершеннолетняя!

Что же касается того гостиничного счета, то хотя неуплата по нему в Майами-Бич почему-то и в самом деле приравнивается к вооруженному нападению, но я же обязательно уплатил бы… если бы у меня были бабки. Ну, а то печальное недоразумение в Сиэтле… Ну ладно, в общем, надо сказать, Даку удалось собрать неплохой матерьяльчик относительно моего прошлого, но весь он был подан под каким-то извращенным углом зрения. И все же…

– Итак, – продолжал он, – давай подойдем поближе к этому почтенному жандарму, и я признаюсь ему во всем. А потом ставлю семь против двух, что мне известно, кого из нас выпустят под залог первым.

И мы дошагали до копа – и прошагали мимо него.

Коп болтал с девушкой, обслуживающей турникет, и ни разу ни он ни она даже не взглянули на нас. Дак вытащил два билета, на которых было написано: «Пропуск на поле – разрешение на обслуживание – стоянка К-127». Он сунул их в монитор, машина проверила билеты, на экране засветилась надпись, разрешающая взять машину на верхнем уровне, код КИНГ-127. Турникет пропустил нас и тут же щелкнул за нашей спиной, а записанный на пленку голос произнес: «Пожалуйста, будте осторожны и следите за указателями уровня радиации. Администрация терминала не несет ответственности за несчастные случаи за турникетом».

Сев в крошечную машину, Дак набрал совершенно другой код, машина развернулась, взяла нужное направление и помчалась по подземному туннелю, проложенному под взлетным полем. Меня все это уже не интересовало – плевать я хотел на них всех. Как только мы вышли из машины, она снова развернулась и отправилась к своей стоянке. Перед нами была металлическая лестница, исчезавшая в вышине стального потолка. Дак подтолкнул меня к ней.

– Давай наверх!

Вверху находился люк, а на нем надпись: «РАДИАЦИОННАЯ ОПАСНОСТЬ. ОПТИМАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ПРЕБЫВАНИЯ – НЕ БОЛЕЕ ТРИНАДЦАТИ СЕКУНД». Цифры были написаны мелом. Я встал как вкопанный. Не скажу, чтобы проблема потомства меня волновала особенно сильно, но все же я и не полный идиот.

Дак ухмыльнулся и сказал:

– Что, забыл напялить свои освинцованные трусишки? Открывай люк и быстренько по лестнице, что ведет на корабль! Если не будешь чесаться, то у тебя в запасе еще секунды три останется.

Уверен, что у меня их осталось целых пять. Футов десять я поднимался под открытым небом, а потом оказался внутри длинной трубы, соединенной с входным люком корабля. Я несся по ней, перепрыгивая разом через три ступеньки.

Корабль был невелик. Во всяком случае рубка показалась мне очень тесной. Снаружи я его не видел.

Два других корабля, на которых мне довелось побывать, были лунные шаттлы «Евангелика» и ее близнец «Габриэль». Это случилось, когда я неосторожно согласился на лунный ангажемент на кооперативной основе – наш импрессарио почему-то решил, что жонглеры, канатоходцы и акробаты будут очень хорошо смотреться при одной шестой земной силы тяжести, что в известной степени, вероятно, было справедливо, но он не отвел нам времени на репетиции и на привыкание к этой самой силе. В общем, возвращался я с Луны с помощью Фонда неимущих путешественников, потеряв весь свой гардероб.

В рубке были два человека. Один из них лежал в одном из трех противо-перегрузочных кресел, развлекаясь игрой с какими-то приборными стрелками, а другой совершал таинственные манипуляции с отверткой. Тот, что в кресле, молча поглядел на меня. Второй повернулся, явно чем-то встревоженный и, обращаясь к кому-то за моей спиной, спросил:

– А что с Джоком?

Дак почти влетел из люка в рубку.

– Об этом потом, – буркнул он. – Вы скомпенсировали массу?

– Да.

– Ред, разрешение на взлет получено? Из диспетчерской?

Человек в кресле ответил с растяжечкой:

– Каждые две минуты мы на связи с ними. С диспетчерской порядок. Взлет через сорок… э-э… сорок семь секунд.

– Тогда марш из кресла! Живо! Я хочу подняться чок-в-чок.

Ред лениво освободил место, и Дак сел в кресло первого пилота. Второй парень толкнул меня на место второго пилота и укрепил на мне пояс безопасности.

Потом повернулся и скользнул в выходной люк. Ред последовал было за ним, но задержался – голова и плечи торчали из люка.

– Ваши билетики, будьте добры, – сказал он, улыбаясь.

– О черт! – Дак ослабил пояс, достал из кармана пропуска на взлетное поле и сунул их Реду.

– Спасибо, – ответил Ред. – Увидимся в церкви. Спокойной плазмы и все такое прочее. – Он исчез с ленивым изяществом. Я слышал, как захлопнулся люк, и у меня заложило уши. Дак не ответил на слова прощания, его взгляд ни на мгновение не отрывался от компьютера, время от времени он вносил в программу полета поправки.

– Еще двадцать одна секунда, – бросил он мне. – Дополнительного отсчета не будет. Убери руки и расслабься. Полет пойдет как по маслу.

Я выполнил приказ, и мне показалось, что напряжение, которое испытываешь перед взлетом, растянулось на целые часы.

– Я занят!

– Только один вопрос – куда мы летим?

– На Марс.

Я увидел, как его палец нажимает красную клавишу, и… отключился.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю