Текст книги "Тетралогия Будущего"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 60 страниц)
Глава 9
Когда «Сизу» достиг Лозиана, Торби уже доверили нести вахту – дело, достойное настоящего мужчины. Поначалу его назначили на второстепенную должность на складе одежды. Продвижению Торби по службе помогла его математическая подготовка.
Торби продолжал учиться в корабельной школе. Баслим дал ему хорошее образование, но учителя не замечали этого, поскольку старик даже не затрагивал большинства предметов, которые считались необходимыми на корабле. Тут учили финскому языку, потому что на нем говорила вся Семья, истории Народа и «Сизу», торговым правилам и деловым навыкам, экспортно-импортным законам многих планет, гидропонике, экономике корабля, его безопасности. Баслим уделял особое внимание языкам, математике, галактографии и истории. Торби быстро схватывал новые предметы лишь благодаря методике Реншоу, которой столь настойчиво обучал его отец. Торговцам требовалась прикладная математика для ведения бухгалтерской отчетности, навигационных расчетов и управления термоядерными процессами в двигателях корабля. Первую дисциплину Торби усвоил молниеносно, вторую – почти так же, а когда он дошел до третьей, преподаватели с удивлением обнаружили, что этот бывший фраки, по-видимому, уже изучал многомерную геометрию.
Они поспешили сообщить капитану о том, что на корабле появился математический гений.
Это было явным преувеличением; тем не менее мальчика тут же пересадили за пульт компьютера, управлявшего корабельным вооружением.
Наибольшую опасность для торгового корабля представляют начальный и конечный отрезки пути, на которых звездолет движется со скоростью чуть меньше световой. Теоретически возможно засечь и проследить корабль, движущийся в несколько раз быстрее света, когда судно теряет связь с воспринимаемым органами чувств четырехмерным миром; на деле же это ничуть не проще, чем попасть пущенной из лука стрелой в дождевую каплю во время полуночной бури. Однако быстрому и маневренному кораблю не составит особого труда выследить и атаковать громоздкий медлительный грузовик с битком набитыми трюмами.
«Сизу» мог развивать ускорение в сто стандартных единиц гравитации, и, стремясь сократить время прохождения опасных участков, экипаж выжимал из двигателей все до последней капли. Тем не менее для достижения световой скорости при ускорении километр в секунду за секунду требовалось три с половиной дня.
Полнедели экипаж проводил в тягостном, изматывающем нервы ожидании. Удвоение ускорения сократило бы это время наполовину, а «Сизу» стал бы столь же резвым, как рейдер [10]10
...столь же резвым, как рейдер...– Рейдер – надводный или подводный военный корабль (или даже вооруженное гражданское судно), самостоятельно действующий в одиночку на коммуникациях противника с целью их максимально затруднить или прервать. Чаще всего в качестве рейдеров выступали легкие крейсера, но иногда – тяжелые крейсера и даже линкоры. Во Вторую мировую войну рейдерство было уже преимущественно подводным (хотя в ее ходе известны и рейдерские операции надводных кораблей. Например, рейды в Атлантике и Северном Ледовитом океане немецких «карманных» линкоров «Шарнхорст» и «Адмирал Шеер»), Для успеха рейдерских операций чем выше скорость, тем лучше.
[Закрыть], но это потребовало бы восьмикратного увеличения мощности термоядерных реакторов и одновременного утяжеления защитного экрана, вспомогательного оборудования и парамагнитной капсулы, сдерживающей термоядерную реакцию. Прирост массы сводил бы к нулю грузоподъемность корабля.
Торговцы зарабатывают на жизнь тяжким трудом; даже если бы в космосе не шныряли охотящиеся за ними пираты, Люди не могли бы позволить себе приносить свои доходы в жертву экспоненциальным законам многомерной физики. У «Сизу» были лучшие двигатели, какие только могла себе позволить Семья, но их мощности не хватало, чтобы оторваться от преследователя, идущего налегке.
К тому же маневренность грузовика оставляла желать лучшего. Входя в лишенную тропинок ночь п-пространства, «Сизу» был вынужден строго выдерживать принятый курс, иначе при выходе из этого пространства он мог бы оказаться слишком далеко от места назначения; такая ошибка – и рейс может закончиться не прибылью, а убытками. И, что еще неприятнее, капитану судна приходилось быть готовым мгновенно выключить тягу или рисковать тем, что внутреннее гравитационное поле разрушится и экипаж будет размазан по стенкам, словно клубничный джем, ибо хрупкие человеческие тела подверглись бы стократным перегрузкам.
Вот поэтому капитан и наживает себе язву; не страшно, что ему приходится возиться с грузом, ломать голову над скидками и комиссионными, пытаться угадать, на каком товаре можно больше заработать. И в долгих прыжках через вечную черноту тоже нет ничего плохого – только в это время он и может расслабиться, повозиться с детьми. Убивают его начало и конец полета, долгие, мучительные часы, когда ему, возможно, придется в долю секунды принимать решение, от которого зависят жизни или свобода всех членов его Семьи.
Если бы рейдеры стремились лишь уничтожить грузовые корабли, то у «Сизу» и ему подобных судов не было бы ни малейшего шанса спастись. Но рейдеру нужен груз и рабы; просто расстреляв звездолет, он ничего не выигрывал.
Торговцы же, в свою очередь, не скованы подобными соображениями. Для них идеальным выходом было и остается уничтожение агрессора. Самонаводящиеся торпеды с ядерной боеголовкой баснословно дороги, и их использование изрядно сказывалось на доходах Семьи, но если компьютер говорил, что цель может быть поражена, тут уж плевали на экономию, лупили наотмашь, в то время как рейдер использовал оружие уничтожения только для своего спасения. Пираты стремились ослепить грузовик, спалив его приборы, и подойти к нему достаточно близко, чтобы парализовать находящийся на борту экипаж или, если это не удается, убить людей, сохранив звездолет и груз.
Торговец уходил, когда мог, и дрался, если его к этому принуждали. Но вступив в бой, он бился насмерть.
Двигаясь с субсветовой скоростью, «Сизу» всеми своими приборами ловил каждый шорох мультипространства, прислушивался к шепоту доносящихся из n-космоса сообщений и к «белому шуму» кораблей, разгоняющихся с ускорениями, многократно превышающими стандартное ускорение гравитации. Данные поступали в корабельный астронавигационный аналог космоса, откуда приходили ответы на вопросы: где находится этот другой корабль? Каким курсом идет? С какими скоростью и ускорением? Успеет ли он перехватить нас прежде, чем мы нырнем в п-пространство?
Если полученные ответы свидетельствовали об опасности, вся информация передавалась в боевые компьютеры правого и левого борта, и «Сизу» готовился к бою. Комендоры ставили ядерные головки на ракеты, поглаживали их узкие, хищные тела и потихоньку бормотали свои заклинания; главный механик вскрывал рычаг самоподрыва, который мог превратить энергоустановку в водородную бомбу чудовищной мощности, у него хватит смелости в случае необходимости умертвить Семью, избавив ее от худшей участи. Капитан подавал сигнал, переводящий корабль с вахтенной системы на общий аврал. Коки гасили огонь в плитах; инженеры, следящие за вспомогательными системами, перекрывали циркуляцию воздуха; фермеры прощались с зелеными всходами и спешили занять свои места по боевому расписанию; матери, имеющие маленьких детей, участвовали в перекличке, затем привязывались к койкам и крепко держали своих чад на руках.
А потом начиналось ожидание.
Но только не для Торби и тех, кто был занят у боевых компьютеров. Пристегнутые к своим креслам ремнями, они обливались потом, зная, что в течение ближайших минут или даже часов жизнь Семьи находится в их руках. Боевые компьютеры, обработав данные, после миллисекундного раздумья решали, могут ли торпеды поразить цель, и предлагали четыре варианта: баллистически «возможно» или «невозможно» при имеющихся условиях, «да» или «нет» при отключении тяги, изменении положения одного, другого или обоих кораблей сразу. С такими ответами справились бы и автоматические цепи, но думать машина не могла. Добрая половина схем обеспечивала оператору возможность определить вероятные изменения обстановки в ближайшем будущем – в течение пяти минут или около того – если менялись исходные параметры... и решить, сможет ли торпеда достичь цели при изменении этих параметров.
Окончательное решение принимал человек; интуиция оператора могла спасти корабль – или погубить его. Парализующий луч мчится со скоростью света, а у торпеды нет времени для разгона до скоростей, превышающих несколько сот километров в секунду. Но даже если рейдер пронзал пространство иглой парализующего луча, Торговец мог успеть запустить торпеду прежде, чем ослепнуть... и мгновение спустя после атомной вспышки, в горниле которой погибал пират, приходило спасение.
Но если оператор на миг опережал события или – что в принципе одно и то же – медлил, осторожничая, лишнюю секунду, он мог проиграть сражение. Нетерпеливый стрелок пускал торпеду мимо цели, слишком осторожный вовсе не успевал ее запустить.
Люди в летах не годились для этой работы. Лучше всего с ней справлялись подростки либо молодые мужчины и женщины, сообразительные и проворные, уверенные в себе, способные к интуитивному нестандартному математическому мышлению, не боящиеся смерти, поскольку они еще не способны представить себе, что это такое.
Торговцам постоянно приходилось искать способных юнцов. Торби, похоже, обладал математическим чутьем; возможно, у него были и другие способности для работы, схожей с шахматной партией в условиях страшного цейтнота или быстрой игрой в пинг-понг. Его учителем стал Джери Кингсол-вер, племянник Торби, живший с ним в одной комнате. По семейному рангу Джери был ниже Торби, но, по-видимому, старше его по возрасту. Вне компьютерной рубки он называл Торби дядей, находясь же на посту, Торби именовал его «старший стрелок правого борта» и добавлял: «сэр».
В течение долгих недель броска сквозь ничто к Лозиану Джери обучал Торби новому для него делу. Сначала предполагалось, что Торби будет учиться на гидропониста, а Джери занимал пост старшего клерка суперкарго, но фермеров на корабле и так уже было достаточно, а для штата суперкарго во время полета работы не было вовсе. Капитан Крауза велел Джери как следует поднатаскать Торби в компьютерной.
Разгон до световых скоростей длился половину недели и, поскольку все это время на корабле поддерживалась боевая готовность, к каждому боевому посту были приписаны два человека, несущие вахты вместе. У Джери в подчинении находилась его младшая сестра Мата, младший стрелок. Компьютер имел два терминала, и функции управления могли быть переданы любому из них при помощи особого переключателя. Двое стрелков сидели бок о бок: Джери вел наблюдение, а Мата была готова подключиться в любой момент.
После проведенного курса лекций по управлению машиной Джери посадил Торби за один терминал, Мату – за другой и ввел данные из рубки управления корабля. К терминалам были подключены регистрирующие устройства, так что можно было фиксировать действия каждого стрелка, а затем сравнить их с решениями, принятыми в настоящих сражениях – ведь вводимые данные были записями действительных или предполагавшихся столкновений в прошлом.
Уже очень скоро Торби совершенно вымотался; Мата справлялась с заданием гораздо успешнее.
Мальчик попытался сосредоточиться, но дело пошло еще хуже. Обливаясь потом и стараясь уследить за маневрами пирата, некогда появлявшегося на экране радара «Сизу», Торби постоянно и почти болезненно ощущал соседство стройной темноволосой изящной девушки. Ее проворные пальцы едва уловимыми движениями нажимали кнопки и передвигали рычажки, меняя угол или вектор. Мата действовала расслабленно и не спеша, и было до боли унизительно узнать потом, что действия соседки «спасли корабль», в то время как сам он промахнулся.
И что хуже всего, она нравилась ему, о чем он даже не подозревал, лишь чувствуя, что ее присутствие стесняет его.
Закончив учебный бой, Джери связался с ними из рубки управления.
– Конец занятия. Оставаться на местах.
Вскоре он вошел в компьютерную и принялся изучать ленты, читая замысловатые символы так же легко, как обычный человек читает текст книги. Рассматривая ленты Торби, он почмокал губами.
– Стажер, вы стреляли трижды... и ни одна из ваших торпед не взорвалась ближе, чем в пятидесяти тысячах километров от вражеского корабля. Речь идет не о расходах – это забота бабушки. Но, стреляя, вы должны поразить врага, а не испугать его. Вам придется еще много поработать, чтобы стрелять без промаха.
– Я старался изо всех сил!
– Этого недостаточно. Давай-ка разберемся с тобой, сестрица.
Подобная фамильярность еще более уязвила Торби. Брат и сестра любили друг друга и не утруждали себя обращением по званиям. Торби как-то попытался называть их по именам... и получил щелчок по носу: он здесь был «стажером», а они – «старшим стрелком» и «младшим стрелком». Тут ничего нельзя было поделать: на посту он был младшим. Целую неделю вне занятий Торби называл Джери «приемный племянник», и тот вежливо и неукоснительно именовал его по семейному титулу. Торби в конце концов решил, что это глупо, и вновь стал называть Джери по имени. Но тот все равно продолжал обращаться к Торби во время занятий «стажер». И Мата тоже.
Джери просмотрел записи Маты и кивнул.
– Отлично, сестричка! Ты лишь на секунду проиграла рассчитанному оптимуму, но на три секунды опередила выстрел, который достал этого мерзавца. Я могу с полным правом сказать, что ты действовала отлично... тем более, что тот выстрел был сделан мною. Рейдер около Ингстела... помнишь?
– Еще бы, – Мата взглянула на Торби.
Торби почувствовал себя омерзительно.
– Это нечестно! – заявил он, отстегивая ремни.
Джери удивился.
– Что вы сказали, стажер?
– Я говорю, это нечестно. Вы дали задачу, и я взялся за нее с нуля и промахнулся, потому что еще слабо подготовлен. А она лишь нажимала кнопки, чтобы получить ответ, который знала заранее... чтобы унизить меня!
На лице Маты появилось выражение растерянности. Торби шагнул к двери.
– Я не напрашивался на эту работу! Пойду к капитану, пусть он даст мне другое занятие.
– Стажер!
Торби остановился. Джери тихим голосом продолжал:
– Сядьте. Сначала я скажу, а уж затем вы пойдете к капитану – если думаете, что это вам поможет.
Торби сел.
– Хочу сказать две вещи, – холодно произнес Джери. – Во первых... – он обернулся к сестре. – Младший стрелок, вы знали о том, какая именно задача будет поставлена?
– Нет, старший стрелок.
– А раньше вы с ней встречались?
– По-моему, нет.
– Откуда вы знаете об этом случае?
– Что? Так вы ведь сами сказали об Ингстелском рейдере. Я никогда не забуду обед, который тогда состоялся,– вы сидели рядом с бабу... рядом со старшим помощником!
Джери обратился к Торби.
– Вам ясно? Она тоже решала эту задачу с нуля... точно так же, как в свое время и я. И она действовала успешнее меня; я горжусь тем, что у меня такой подчиненный. К вашему сведению, мистер глупый младший стажер, упомянутое сражение состоялось задолго до того, как мой младший стрелок стала стажером. И она эту задачу не решала. Мата лучше вас справилась с заданием – и все тут.
– Ну и хорошо,– мрачно произнес Торби. – Кажется, из меня не выйдет толка. Я сказал – с меня хватит.
– Я не договорил. Никто не напрашивается на эту работу, это сплошная головная боль. Но никто и не бросает ее. Со временем работа становится не по силам оператору, когда анализы показывают, что он потерял сноровку. Может быть, я уже начинаю ее терять. Но вот что я вам скажу. Или вы научитесь этому делу как следует, или я пойду к капитану и сам скажу ему, что вы не подходите. А до тех пор... если я услышу хотя бы звук, вы будете иметь дело со старшим помощником! – он помолчал и рявкнул: – Приступаем к повторному занятию! Боевой пост! Приготовить оборудование!
И вышел из помещения.
Спустя мгновение вновь послышался его голос:
– Противник! Компьютерный расчет правого борта! Доложить о готовности!
Раздался звонок, приглашающий экипаж к обеду. Мата четко ответила:
– Расчет правого борта к бою готов. Данные получены, приступаю к выполнению задания!
Ее пальцы легли на клавиши. Торби склонился над своим пультом; есть ему совершенно расхотелось.
Несколько дней он говорил с Джери только по делу. Мату он видел только на занятиях либо по ту сторону своего обеденного стола; он обращался к ней с холодной вежливостью и старался сравняться с ней в умении работать. Он мог встречаться с ней в другое время: молодые люди общались без помех на людях. Но Мата стала для него своего рода табу – потому, что была его племянницей, и потому, что они принадлежали к одной мойете, хотя, конечно, все это не было препятствием для общественных отношений.
Он не мог не встречаться с Джери: они ели за одним столом, спали в одной комнате. Но у Торби была возможность установить между ними стену формальных отношений; так он и сделал. Никто не сказал ни слова – такие вещи случались нередко. Даже Фриц делал вид, будто ничего не замечает.
Как-то вечером Торби отправился в зал посмотреть фильм на тему, связанную с Саргоном; когда же фильм закончился, он не успел избежать встречи с Матой – она обошла вокруг, встала прямо напротив него и, обращаясь к Торби почтительно, как к дяде, спросила его, не согласится ли он перед обедом сыграть с ней партию в мяч.
Он уже хотел отказаться, но девушка смотрела ему в глаза с такой трагической надеждой, что он сказал лишь:
– Почему бы и нет? Спасибо, Мата. Сыграем, нагуляем аппетит.
Мата расплылась в улыбке.
– Чудесно! Скажу Ильзе, чтобы заняла стол. Пойдем!
Торби выиграл три партии и одну свел вничью... неплохой результат, если учесть, что его партнером была чемпионка среди женщин, которая позволяла себе взять лишь-одно очко форы, когда играла с чемпионом среди мужчин. Торби не думал об этом, а просто получал удовольствие от игры.
Его дела в компьютерной пошли на лад, отчасти из-за его серьезного отношения к делу, отчасти потому, что он хорошо чувствовал комплексную геометрию. Помогало и то, что он был сыном нищего, и эта древняя профессия обострила его мышление. Джери более не сравнивал вслух успехи Торби и Маты, ограничиваясь лишь кратким комментарием по его адресу: «Уже лучше» или «Продолжайте, стажер» или, что бывало реже, «Стопроцентное попадание». Торби приобрел уверенность в своих силах; он избавился от стеснительности и гораздо чаще появлялся на людях и играл с Матой в мяч.
Путешествие через мрак близилось к концу, когда закончилось последнее занятие, и как-то раз утром Джери скомандовал:
– Вольно! Я вернусь через пару минут.
Торби с удовольствием стряхнул с себя напряжение, но тут же заерзал; ему казалось, что на этот раз он работал в идеальном согласии со своими приборами.
– Младший стрелок... как вы думаете, он не станет возражать, если я взгляну на свою ленту?
– Думаю, нет, – ответила Мата, – впрочем, давайте-ка я сама ее достану. Тогда ответственность ляжет на меня.
– Мне не хочется доставлять вам неприятности.
– Ничего страшного, – серьезно ответила девушка и, потянувшись к терминалу Торби, вытащила ленту, дунула на нее, чтобы та не скручивалась, и внимательно ее изучила. Потом извлекла свои записи и сравнила с лентой Торби.
Она серьезно посмотрела на юношу.
– На этот раз очень хорошо, Торби.
Впервые за все время она назвала его по имени. Но Торби едва ли это заметил.
– Правда? Вы хотите сказать, что...
– Это очень хороший прогон... Торби. Мы оба поразили цель. Но ваши расчеты достигли оптимума между «возможно» и «критический предел», в то время как я поторопилась. Видите?
Торби только учился читать записи с ленты, но он был счастлив услышать это от Маты. Вошел Джери и, взяв обе ленты, посмотрел на ленту Торби, а затем пригляделся к ней более внимательно.
– Прежде чем спуститься сюда, я взял записи пост-анализа, – сказал он.
– И что же, сэр? – нетерпеливо спросил Торби.
– М-м-м... После еды я изучу все это более внимательно, но похоже, что ваши ошибки взаимно погасились.
Мата воскликнула:
– Да что ты, братец, ведь он отлично сработал, и ты прекрасно об этом знаешь!
– Ты так думаешь? – усмехнулся Джери. – Но ты не хотела бы, чтобы у нашего лучшего ученика закружилась голова, верно?
– Фу на тебя!
– Вот тебе и «фу», маленькая уродина. Пошли есть.
Узким проходом они вышли в главный коридор второй палубы и зашагали рука об руку. Торби глубоко вздохнул.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил его племянник.
– Ничуть! – Торби обнял обоих за плечи. – Вы, Джери и Мата, еще сделаете из меня настоящего снайпера!
Впервые с того дня, когда он получил взбучку, Торби обратился к племяннику по имени. И Джери спокойно воспринял его попытку примирения.
– Не торопись с надеждами, кореш. Но я думаю, что мы справились, – и добавил:
– О, я вижу, двоюродная бабушка Тора смотрит на нас своим холодным взглядом. И если кого-то интересует мое мнение, то я думаю, что сестрица может еще ходить без посторонней помощи. Я уверен, что двоюродная бабушка тоже так считает.
– И на нее тоже фу! – быстро защебетала Мата. – Ведь Торби только что справился с заданием на «отлично»!
«Сизу» вынырнул из темноты, замедляясь и двигаясь с субсветовой скоростью. Менее чем в пятидесяти миллиардах километров сияло солнце Лозиана, и через несколько, дней корабль должен был совершить очередную посадку. На «Сизу» была объявлена боевая готовность.
Мата несла вахту в одиночестве; Джери потребовал, чтобы стажер дежурил вместе с ним. Первая вахта обычно проходила спокойно; даже если рейдер получал по п-космичес-ким каналам связи точную информацию о времени прибытия и месте назначения «Сизу», при прыжке во много световых лет было невозможно точно предсказать, где и когда именно корабль покажет свой нос в реальном пространстве.
Джери занял свое кресло через несколько минут после того, как Торби затянул ремни со странным, испытанным многими стажерами ощущением, что это уже не учеба. Джери взглянул на него.
– Расслабься. Если будешь напрягаться, заболит спина и ты долго не выдержишь.
Торби озабоченно кивнул.
– Буду стараться.
– Так-то лучше. Сейчас мы сыграем в одну игру, – Джери вытащил из кармана коробочку и открыл ее.
– Что это?
– «Прощай, радость». Ставим ее сюда... – Джери накрыл коробкой переключатель, определяющий, какой из терминалов становился ведущим. – Ты видишь, в каком положении тумблер?
– Что? Нет.
– Тогда возьми с полки пирожок, – Джери пощелкал скрытым от Торби переключателем. – Кто из нас будет управлять ракетой, если придется ее запускать?
– Откуда мне знать? Убери ее, Джери; я и так нервничаю.
– В этом и состоит игра. Может быть, на контроле я, а ты лишь впустую давишь на кнопки, а может быть, все зависит от тебя, а я сплю в своем кресле. Время от времени я буду щелкать тумблером, но ты не будешь знать, в каком положении я его оставил. Так что при появлении пирата – а он не заставит себя ждать, я это нутром чую – ты уже не сможешь надеяться, что старый добрый Джери, человек с твердой рукой, держит ситуацию под контролем. Тогда тебе придется спасать нашу лавочку. Тебе, и никому другому.
Торби с содроганием представил себе расположенные палубой ниже стеллажи с торпедами и людей, застывших в ожидании его решения – единственного правильного решения невероятно трудной задачи жизни и смерти, искривленного пространства, движущихся векторов и комплексной геометрии.
– Ты шутишь, – робко произнес он. – Ты не можешь доверить мне управление. Капитан просто заживо сдерет с тебя шкуру.
– А вот тут-то ты ошибаешься! Наступает день, когда стажер по-настоящему наводит на цель. Только после этого он становится стрелком... или превращается в ангела. Но мы не позволим тебе разволноваться в этот момент. Ни в коем случае! Ты у нас будешь волноваться все время. Вот как это будет делаться. Каждый раз, как только я скажу «Ну!», ты будешь угадывать, чей терминал включен. Если угадываешь, я отдаю тебе свой десерт. Не угадываешь – отдаешь мне твою порцию. Ну!
Торби быстро прикинул.
– Я!
– Ошибка! – Джери приподнял коробочку. – Я выиграл твой десерт, сегодня это ягодный торт; у меня даже слюнки потекли. Отвечай побыстрее – ты должен принимать решения мгновенно. Ну!
– Опять ты.
– Верно. Ну!
– Ты!
– Ничего подобного. Видишь? И я все же съем твой торт. Пока я впереди, мне стоит бросить игру. Ах, какой крем! Ну!
Когда на смену пришла Мата, Торби проигрывал Джери десерт за четыре дня.
– В следующий раз начнем при этом счете, – заявил Джери. – Только этот ягодный торт я все-таки возьму. О, я забыл сообщить, что будет главным призом!
– И что же?
– Когда все будет по-настоящему, мы поспорим на три порции. Как только покончим с пиратом, ты сразу же должен будешь отгадать. В настоящем бою награда должна быть больше, не так ли?
Мата фыркнула.
– Ты что, хочешь, чтобы он нервничал?
– Ты нервничаешь, Торби?
– Еще чего!
– Перестань беспокоиться, сестричка. Берись-ка за компьютер своими немытыми пальчиками и держись за него покрепче!
– Я сменяю вас, сэр.
– Пойдем, Торби, нас ждет еда. Ах, ягодный торт!
Три дня спустя счет уравнялся, но лишь ценой множества порций сладкого, с которыми Торби пришлось расстаться. «Сизу» значительно замедлил ход и двигался примерно со скоростью планеты. Солнце Лозиана на экране уже сильно выросло. Торби со слабым сожалением решил, что на сей раз его умение не подвергнется испытанию.
Внезапно раздался рев тревоги, заставивший юношу подскочить на месте, так что лишь привязные ремни удержали его в кресле. Джери что-то говорил, и его голова быстро повернулась к пульту, он осмотрел приборы и впился пальцами в клавиши.
– Приготовиться! – рявкнул он. – Это уже по-настоящему!
Торби стряхнул с себя оцепенение и склонился над панелью. В компьютер уже поступали данные, и тут же на экране появились результаты баллистического расчета. Боже милостивый, он так близко! И как быстро приближается! Как ему удалось так близко подкрасться незамеченным? Торби отбросил посторонние мысли и начал просматривать ответы. Нет, еще нет... хотя уже скоро... не повернет ли пират и не сбросит ли скорость?., попробовать поворот с шестикратным ускорением... достанет ли его ракета?., достанет ли он, если не...
Он едва почувствовал легкое прикосновение Маты к его плечу. Но очень хорошо расслышал крик Джери:
– Назад, сестрица! Мы засекли его, мы засекли!
На пульте Торби сверкнул огонек, из скрипучего громкоговорителя послышался голос:
– Дружественный корабль, дружественный корабль! Опознан лозианский межпланетный патруль! Отбой аврала!
Торби глубоко вздохнул, почувствовав, что с его плеч свалился тяжелый груз.
– Продолжать прицеливание! – крикнул Джери.
– Как?
– Выполнять задание! Это не лозианский корабль! Это рейдер! Лозиане так не разворачиваются! Ты накрыл его, парень! Пускай ракету!
Торби услышал испуганный всхлип Маты и тут же вновь с головой ушел в бой. Что-нибудь изменить? Он достанет врага! Достанет ли он его в конусе возможных перемещений? Вот сейчас! Он отдал компьютеру команду.
Голос Джери был едва слышен; казалось, что он произносит слова необычайно медленно.
– Ракета вышла. Думаю, ты накрыл его... но ты слишком торопился. Запусти еще одну, пока они не ослепили нас лучом.
Торби автоматически подчинился. Для принятия иного решения оставалось слишком мало времени. Он велел машине отправлять ракету по тому же прицелу. И тут он увидел на своем экране, что цель исчезла, и с непонятным чувством пустоты решил, что его первая ракета поразила цель.
– Вот и все! – сообщил Джери. – Ну-с?
– Что?
– Кто запустил ракету? Ты или я? Три десерта.
– Я! – уверенно заявил Торби. Где-то в глубине его сознания мелькнула мысль, что ему не суждено стать настоящим Торговцем – таким, как Джери, для которого цель была просто фраки. Или три десерта.
– Ошибка. Три-ноль в мою пользу. Я перепугался и взял управление на себя. Разумеется, после приказа капитана ракеты были разряжены, а пусковые шахты заблокированы... но у меня не хватило духу рисковать дружественным кораблем.
– Дружественным?
– Конечно. Но для вас, помощник младшего стрелка, все прошло как в настоящем бою... как я и хотел.
У Торби пошла кругом голова. Мата сказала:
– Это нечестно. Ты сжульничал!
– Еще бы. Ну что ж, теперь он – настоящий стрелок, получил боевое крещение. А мне достался тройной десерт, что тоже очень приятно. Сегодня вечером – мороженое!
