Текст книги "Поезд смерти (Сборник)"

Автор книги: Роберт Бирн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 52 страниц)

Старик, казалось, не слышал Эллиса.

– Трейнер – отличный парень, правда? Когда я еще стоял во главе компании, мы по уши залезли в долги, – продолжал он. – А ему удалось выпутаться. Пригласить Трейнера управляющим – это была моя самая удачная идея. Без него компания бы просто погибла. Приятно уйти в отставку, зная, что оставил дело в надежных и крепких руках.

– Да, но куда эти крепкие руки направляют корабль? Вы завоевали свою репутацию, производя продукцию, которая помогала фермерам выращивать урожай. Ваше имя – одно из самых известных и уважаемых в отрасли. Я никогда не слышал ни одного критического слова в ваш адрес или в адрес компании. Вся ваша жизнь – пример для молодежи.

– Спасибо, сынок, я очень тронут. Уверен, то же самое можно сказать о вас и вашей даме сердца. Сара! Почему я помню ее имя? Наверное, потому, что это была моя лучшая секретарша. Из-за нее я и в отставку не хотел уходить – так мне нравилось смотреть на нее. Боже, какое тело! Правда, раньше она была стройнее. Сказать по правде, раз или два я гонялся за ней вокруг стола, но не догнал. Она не только потрясающая машинистка, но и бегает быстро. Ха-ха!

– Генерал Трейнер говорил вам что-нибудь о “манекене”? – спросил Гил, когда Дрэглер покончил со своими воспоминаниями.

– О “манекене”? А, вы имеете в виду “манекен”, тот самый пестицид? Нет, ничего конкретного. Не вникать в детали – в этом секрет долголетия. А что такое? Что я должен о нем знать?

– Это очень опасный газ.

Дрэглер махнул рукой.

– Я знаю.

– Нам мало известно о его свойствах.

– И это я знаю.

– Каким-то образом он проникает через стенки контейнеров и герметические крышки, особенно под действием вибрации. Вибрация, похоже, усиливает его активность, но мы понятия не имеем почему.

– Этого я не знал.

– Иными словами, его транспортировка связана с большим риском.

– А Трейнер в курсе?

– Я говорил ему, но он не обратил никакого внимания на мои предупреждения. Для него я – только один из младших сотрудников фирмы. Возможно, от других инженеров он получает иную информацию. Так или иначе, он собирается отправлять газ в трех железнодорожных цистернах.

– Не может быть! Куда?

– Я не совсем уверен, но, кажется, в Ирак.

– Ирак? Вы имеете в виду государство Ирак?

– Государство, ведущее войну. По некоторым сведениям, когда-то Ирак уже использовал отравляющие газы против Ирана.

– Против Ирана? А что, теперь это великая страна, да? Сборище религиозных фанатиков – не более того. Когда они напали на наше посольство и захватили заложников, я от злости мочился серной кислотой.

– Это было ужасно, но не менее ужасно и то, что Трейнер хочет вооружить Ирак ядовитым газом. Вы знали об этом?

– Нет! Мне никто ничего не докладывает. Я здесь – лицо номинальное. Храни вас Бог от номинальных должностей, Треллис.

– Эллис. Мистер Дрэглер, я и представить себе не могу, что вы одобряете действия Трейнера. Транспортировать “манекен” на данной стадии разработки, тем более в воюющую страну, – незаконно и аморально. Его свойства надо еще изучать и изучать. Я пришел к вам в надежде, что, узнав, как обстоят дела, вы предпримете какие-то меры.

– Какие-то меры? Мне семьдесят пять лет, я слишком стар.

– Но вы являетесь владельцем компании. Остановите отгрузку. Потребуйте дополнительных исследований. Запретите генералу Трейнеру втягивать компанию в химическую войну.

– И разрушить всю его программу? Трейнер – классный мужик! О нем очень высокого мнения в Пентагоне.

– Может быть, он и приказы получает не от вас, а из Пентагона? Вполне возможно, Пентагон хочет испытать “манекен” в полевых условиях, не неся никакой ответственности. Они нашли частную фирму, которой поручили разработку нового отравляющего вещества. В случае неудачи военные будут все отрицать и виноватой окажется компания Дрэглера. Пострадает ваше честное имя.

– Это теория! А что, если я вам не поверю? Или если не захочу ни во что вмешиваться?

– Тогда я сам остановлю Трейнера. По крайней мере, выведу его на чистую воду. Достаточно сделать всего несколько телефонных звонков, и...

– Вы хотите бороться с Трейнером? И потерять работу?

– Да, – быстро и с полной убежденностью ответил Гил.

– Не думаете ли вы, Эллис, что в Пентагоне работают какие-то злодеи?

Гил с удивлением посмотрел на старика. Сам вопрос, тон, каким он был задан, верно названное имя – все это как-то не вязалось с прежним образом Дрэглера. Даже его лицо стало другим: на нем появилось выражение холодной расчетливости, от которой Гилу стало не по себе.

– Нет, я так не думаю, – ответил он устало. – Там есть и хорошие и плохие люди, как и везде. Просто генерал Трейнер пользуется влиянием у негодяев.

– У русских имеется огромное количество химического оружия, и мы не должны отставать от них. Если правительству мешают разные нелепые договоры и общественное мнение, разве не может частная компания прийти ему на помощь? Когда речь идет о борьбе демократии против диктатуры, приходится порой обходить законы.

Гил слушал Дрэглера молча, затаив дыхание. Пальцы его вцепились в ручки кресла, ноги напряглись.

Дрэглер поднял трубку телефона и нажал кнопку.

– Клем? Угадайте, кто сейчас у меня в кабинете. Гил Эллис. Он действительно болен, как вы мне и говорили. Безнадежный случай, по-моему. Такое же впечатление произвела на меня Элеонора Рузвельт, с которой я имел несчастье сидеть рядом на приеме по случаю избрания Ф.Д.Р. президентом. Что вы собираетесь делать? Да. Да. Думаю, вы правы. Жаль. Хорошо. – Он положил трубку и посмотрел на Гила, вскочившего на ноги.

– Мистер Эллис, идите к себе в кабинет и оставайтесь там, пока я вас не вызову. Мы с генералом должны обсудить, что следует предпринять в вашем случае. Мы не можем позволить вам сорвать нашу работу. Она имеет слишком большое значение. У нас есть несколько вариантов: мы можем посадить вас под домашний арест до тех пор, пока отгрузка газа не будет закончена, можем полностью ввести вас в курс дела, чтобы перетянуть на свою сторону, или пойти по третьему пути – вы будете говорить все, что вам угодно, а мы будем все отрицать, ссылаясь на ваше психическое расстройство, подтвержденное докторами. – Он замолчал, раздумывая. – А возможно, предложим вам некоторую сумму денег в обмен на обязательство молчать.

Гил облизал губы, размышляя, насколько велика грозящая ему опасность.

– Ну и сколько же стоит мое молчание? – спросил он, направляясь к дверям.

– Мистер Эллис, вы, кажется, хотите уйти? Вздумали бежать? Не будьте ребенком! Вы, конечно, понимаете, что я мог бы приказать паре охранников проводить вас до вашего кабинета и проследить, чтобы вы оставались там до моего распоряжения. Но мы – люди цивилизованные и не будем прибегать к таким жестким методам. Между нами имеются расхождения во взглядах, но мы преодолеем их цивилизованным путем. Я верю, что вы будете ждать моего вызова у себя в кабинете. Договорились?

Гилу ничего не оставалось, кроме как утвердительно кивнуть. Уже открыв дверь, он не выдержал и пробормотал про себя:

– Ты еще более ядовитая змея, чем Трейнер.

Дрэглер поклонился и помахал воображаемой шляпой.

– Змей незаслуженно оклеветали, – сказал он. – Они очень полезны для борьбы с вредителями. – Гил понял, что, хотя у старика сдали ноги и кишечник, со слухом у него все в порядке.

Глава 10

Закрыв за собой дверь своего кабинета, Гил подошел к столу и тяжело опустился в кресло. После стычек с Ордманом, Сарой, Трейнером и Дрэглером он чувствовал себя совершенно разбитым. Устало облокотившись о стол и спрятав лицо в ладонях, он вновь и вновь прокручивал в голове два последних разговора, стараясь припомнить все сказанное.

Каждому сказанному слову он придавал то самый невинный, то мрачный, зловещий смысл. Как, например, понять угрозы, брошенные ему Трейнером и Дрэглером? Совершенно ясно, что в лучшем случае он потеряет работу и, возможно, будущее в качестве инженера-химика, так что по этому поводу волноваться уже бессмысленно. Сара и Карен наверняка одобрили бы его поступок. Ну а в худшем случае его убьют, чтобы сохранить в тайне проект “манекен”. Неужели Трейнер и Дрэглер в самом деле пойдут на такой крайний шаг? Трудно в это поверить. Конечно, они могут посадить его на военный самолет и отправить на отдаленную военную базу, там он будет надежно спрятан на некоторое время, а потом... потом ему подстроят какой-нибудь несчастный случай. А возможен и другой вариант: его накачают психотропными средствами и засунут в психушку, где никто не будет слушать его лепет. Но если это так, если это не просто игра его воображения, тогда надо просто поднять трубку и позвонить в полицию. Ему следовало бы сказать Трейнеру, что он написал докладную о “манекене”, в которой изложил свои подозрения. Нет, нет, желая узнать, куда он спрятал этот документ, они стали бы его пытать. Гил поднял голову, провел рукой по лицу. Неужели он теряет рассудок? Неужели он утратил способность видеть вещи в истинном свете? В комнате стояла тишина. Был обычный невадский день. Возможно, все признаки опасности – лишь плод его разыгравшейся фантазии.

И все-таки надо приготовиться к худшему. Ведь бывает, что параноиков и в самом деле преследуют убийцы. Он не собирается сидеть и ждать, пока люди, совершенно чуждые ему по духу, будут решать его судьбу. Нетрудно представить себе ситуацию, когда от человека требуется отдать свою жизнь во имя спасения родины, но это не тот случай. Существует один простой способ защитить себя от козней Трейнера – рассказать о своих подозрениях другим людям. Тогда Трейнер не посмеет его тронуть.

Он положил руку на трубку телефона, но заколебался. Звонить в полицию? А что, если отправка газа готовится с одобрения Пентагона или ЦРУ? Тогда полиция не станет вмешиваться. Можно позвонить в газету или на радио, но поверят ли там какому-то запутанному рассказу по телефону? Не примут ли его за психа? Лучше прийти туда лично, изложив все в письменном виде, чтобы они могли следить за ходом его мыслей и фактическим материалом. И все же стоит попытаться позвонить в лас-вегасскую “Сан”. В свое время эта газета вела борьбу с Говардом Хьюзом и Комиссией по ядерной энергетике. Может быть, они заинтересуются новой сенсацией.

Он вспомнил о Саре. Тут тоже большой вопрос. Похоже, она не желает ввязываться ни в какие истории. К тому же неизвестно, чьим интересам она служит – своим собственным, его или араба, с которым живет. Остается Карен. А что Карен? Ему страшно не хотелось ее впутывать, но она была его последней надеждой. На ее здравый смысл и способность поступать разумно можно вполне положиться.

Он посмотрел на часы: 16.00. Она говорила, что собирается поехать в Сан-Франциско, но только после того, как проведет урок в 15.30. Значит, сейчас она может быть дома или в студии. Нужно начать со студии. Он поднял трубку и подождал гудка. Тишина. Попробовал еще раз. Телефон молчал. На столе возле окна был другой аппарат, но и он не работал.

По спине Гила пробежал холодок, он почувствовал толчок в сердце. Неужели Дрэглер догадался, что он не будет сидеть сложа руки, и приказал на всякий случай отключить телефон? А может, не стоит видеть в этом какой-то зловещий признак? Он бросился проверять, не повреждена ли проводка, но все провода и гнезда были целы. Во рту так пересохло, что он не мог глотать, и, даже выпив стакан воды, не почувствовал облегчения. Необходимо было что-то покрепче. В столе лежала кожаная фляжка с виски. Он достал ее и залпом проглотил обжигающую жидкость.

Раздался звонок селекторной связи. От неожиданности Гил вздрогнул. Со своего селекторного пульта звонила Сара.

– Что случилось с телефонами? – спросил он. – Почему они отключены?

– Трейнер вырубил весь завод. Звонки не проходят ни к нам, ни от нас. Что ты ему сказал? Он поднял по тревоге службу безопасности. Два охранника направляются к тебе в кабинет. Они только что прошли через холл.

Гил чертыхнулся и почувствовал, как у него перехватило горло.

Сара быстро и взволнованно шептала:

– Ты видишь из окна свою машину? Там тоже поставили охранника. Можешь где-нибудь спрятаться? Если сумею, позвоню в полицию.

Гил повернулся на вращающемся кресле и приподнял штору. На стоянке автомобилей охранник в форме, облокотившись о его “мазду”, закуривал сигарету. Справа были видны плотно закрытые механические ворота – вечером их обычно открывали для рабочих, окончивших смену.

– Спасибо за предупреждение, Сара. Слушай, я попытаюсь выбраться отсюда. Если у меня не получится, тогда поезд придется останавливать тебе и твоему арабу. Пожелай мне удачи...

Он отпер правый нижний ящик своего стола и вынул маленькую стальную коробочку. Чтобы открыть ее, нужны были два ключа – один он носил со своими ключами, другой был спрятан в столе. Внутри выложенной ватой коробочки находилась маленькая стойка с тремя пробирками, две из которых были пусты. Он осторожно вынул среднюю и поднял к глазам. Она была наполнена веществом ровного небесно-голубого цвета. Пробка запечатана воском. Сбоку наклеена этикетка: “Осторожно! PERM – раствор 0,1”.

Положив стеклянную ампулу на стол, он бросился к холодильнику и вынул графин с водой. Щедро полив ковер и пол вокруг кресла, он поставил графин на место. Его ботинки, носки и брюки до колена были мокры насквозь. Из другого ящика стола он вынул маленькую бутылочку с кислородом и вытащил предохранительный штифт. В коридоре послышались шаги. У него еще осталось время, чтобы поднять занавески на окнах – комнату залил яркий солнечный свет: уроки Трейнера не прошли даром. Шаги остановились перед его дверью. Было слышно, как переговаривались двое, трещала и щелкала переносная рация.

Когда ручка двери стала поворачиваться, Гил изо всех сил швырнул пробирку в стену рядом с дверью. Она разбилась с легким звоном, на пол посыпались осколки стекла, и стена немедленно окрасилась слабым, прозрачным налетом бледно-голубого цвета.

В комнату вошли два охранника в форме – один впереди, другой сзади. Прежде чем подойти к Гилу, они оглядели помещение. У каждого из них на ремне висела кобура с пистолетом.

Гил узнал одного из них – полного, угрюмого человека по имени Бриссон, с которым они несколько раз обменивались любезностями. Бриссон быстро оглядел комнату, его взгляд задержался на мокром ковре около стола.

– Не двигайтесь, мистер Эллис, – сказал он, поднимая руку. Гил, побледнев, открыл было рот, но не смог сказать ни слова. Он прокашлялся и попытался заговорить:

– Почему вы входите в кабинет без стука? – И, отвечая на испытующий взгляд Бриссона, пояснил: – Я менял воду в графине и пролил на пол. Так что вам угодно? – Голубая дымка ползла по сухим участкам ковра, собираясь вокруг ботинок охранников. Там она на секунду замерла, чтобы набраться сил и подняться выше, до колен.

– Простите, – сказал Бриссон, жмурясь от слепящего солнца. – Мы выполняем приказ. Я сержант Джо Бриссон. Вам придется пройти с нами.

– Пройти с вами, сержант? Почему? Что случилось?

Охранник поморщился и передернул плечами.

– Следуйте за нами. Это... приказ генерала... генерала Трейнера...

Он говорил с трудом, слова застревали у него в горле. Его спутник поднял одну ногу, потом другую, как будто вытаскивая их из смолы. Яркий солнечный свет бил им в глаза, и они не видели голубую дымку, окутавшую их ботинки, щиколотки и отвороты брюк. Слой газа был настолько прозрачен, что для любого непосвященного он оставался незаметным.

– Слушай, Эдди, – сказал Бриссон, протягивая руки и крутя головой. – Я чувствую... я не знаю... А ты...

Он попытался оглянуться, но шея онемела. Если бы ему удалось посмотреть назад, он увидел бы, что его спутник врос в пол – с искаженным лицом, с рукой, застывшей на кобуре пистолета. Бриссон перевел взгляд на Гила, который наблюдал за ними, сидя в кресле.

– Что со мной? – Бриссон еле шевелил языком, с трудом выговаривая слова. – Что вы сделали... черт, я... помогите, помогите! – Через минуту оба охранника окончательно застыли в странных, карикатурных позах и стали похожи на статуи полицейских в музее восковых фигур.

– Ничего, доза небольшая, – успокоил их Гил. – Через пару часов будете в полном порядке. – Он снова достал из холодильника графин и направился к двери, поливая ковер водой. Заперев дверь, он вылил остатки воды на ботинки охранника, стоявшего ближе к выходу. Эдди был примерно одного роста с Гилом, и его форма должна была подойти. Гил действовал быстро, стараясь не дотрагиваться до его ботинок, носков и брюк, зараженных газом. Голубая дымка на полу поредела и отступила к стене. Еще через тридцать секунд остатки голубого свечения были заметны лишь возле разбитой пробирки.

Неожиданно рация Бриссона затрещала.

– Ты слышишь меня, Джо? Отвечай.

Осторожно, стараясь не повалить охранника, Гил снял рацию с его пояса.

– Это Бриссон, – отрывисто сказал он, подражая голосу Джо. – Мы взяли Эллиса, сейчас спустимся вниз. Все в порядке. Прием.

– Ведите его в здание Н, – говорил голос по рации. – Мы вас там встретим. Прием.

– В здание Н. Ладно. Конец связи.

Гил открыл клапан на бутылке с кислородом и сделал несколько глубоких вдохов. Прохладная струйка освежила лицо.

Еще через минуту Гил, одетый в полицейскую куртку и фуражку, с пистолетом на черном ремне, бежал вниз по запасной лестнице восточного крыла административного здания. Если ему повезет, выйдет через заднюю дверь и, преодолев всего лишь сотню футов по открытому пространству, доберется до здания В, до гаража, где стоит лимузин Дрэглера.

Оказавшись на первом этаже, Гил почти столкнулся с охранником, стоявшим у задней двери. Он несколько раз видел этого парня в столовой.

– Эй, куда спешишь? – Охранник еле успел поймать Гила за рукав. Гил сделал шаг назад.

– Прости! Что это за здание? Я здесь еще плохо ориентируюсь... Охранник всматривался в лицо Гила, стараясь вспомнить, где он его видел.

– Это здание А. А тебе какое нужно?

– Здание В.

– Ты из ночной смены?

– Ага. Только что приступил. Ладно, пропусти, я и так опаздываю. – Для маскировки Гил не переставал глупо ухмыляться.

– Успокойся, ты слишком взволнован! – Охранник открыл дверь и, придерживая ее рукой, показал: – Вон здание В. Следующий дом.

– Спасибо, – поблагодарил его Гил. – Только что видел сержанта Бриссона и Эдди. Они ведут Эллиса вниз по главной лестнице. Охранник кивнул и поднял рацию.

– Скажи Джо, чтобы выдал тебе фуражку побольше! – крикнул он вслед Гилу. – Эта тебе на два размера мала.

Войдя с яркого солнечного света в полумрак гаража, Гил остановился, давая глазам привыкнуть. Он стоял в проходе между высокими, до потолка, штабелями шин, шлангов и труб. В дальнем конце гаража, у верстака, разговаривали два механика. Вскоре они закончили разговор и разошлись по своим местам. Один включил сварочный аппарат, другой поднял капот грузовика. Прямо перед собой, на расстоянии не более двадцати пяти футов, Гил увидел то, что ему было нужно: лимузин и Карлоса, полирующего машину. Поскольку он занимался этим целый день, и машина явно не нуждалась в полировке, Карлос двигал рукой медленно и осторожно, как художник, реставрирующий старинную картину. На нем была рубашка с короткими рукавами, форменная куртка висела на спинке стула. Из радиоприемника в лимузине неслась громкая музыка: оркестр исполнял какой-то мексиканский танец.

– Карлос, – шепотом позвал его Гил. – Карлос! Звуки музыки заглушали его голос. Не услышав ответа, он позвал громче:

– Карлос! Я здесь!

Шофер бросил полировать машину и стал всматриваться в темноту.

– Иди сюда! Хочу тебе кое-что показать... Карлос положил кусок замши на крышу лимузина и, вытирая руки тряпкой, пошел к охраннику, стоявшему в тени.

– Что надо?

– Посмотри, – поманил его за собой Гил, – ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?

Карлос подходил, напряженно всматриваясь в лицо говорившего с ним человека. Приблизившись к Гилу на расстояние в несколько футов, он просиял.

– Мистер Эллис! Почему на вас эта куртка и фуражка? – Он широко улыбался, сверкнув золотыми зубами. – Вы похожи на чучело!

Гил схватил его за руку и увлек поглубже в тень.

– Я позаимствовал их у Эдди.

– Эдди одолжил вам свою форму?

– Не совсем так. Еще я взял у него это. – В руке Гила был “смит-и-вессон” 38-го калибра.

– Эй, держите его от меня подальше! Господи Иисусе! Он, наверное, заряжен!

– Заряжен. И если ты не сделаешь то, что я тебе скажу, я спущу курок. Повернись спиной и подними руки вверх.

– Вы шутите, да? Хотите меня посмешить?

Гил ткнул пистолетом ему в лицо.

– Я не шучу, Карлос. Повернись.

Карлос повернулся к Гилу спиной.

– Что вы хотите, мистер Эллис? Деньги? Санта-Мария, у меня их совсем немного.

– Мне нужен лимузин.

– Вы не можете взять машину! Хозяин потребует ее через десять минут. Я должен...

– Мне он нужен сейчас. И, пожалуйста, замолчи. – Гил перевернул пистолет и взял его за ствол: взвесив в руке, прикинул, с какой силой надо ударить Карлоса по голове, чтобы, не проломив череп, на время лишить его сознания.

– Это же моя работа, амиго! Если я не подам машину вовремя, он разозлится, еще как разозлится! Нам обоим не поздоровится!

– Очень жаль, но у меня нет другого выхода. – Гил занес было руку с пистолетом, но ударить не смог.

– Вы хороший человек, мистер Эллис, но вы делаете большую ошибку! – продолжал уговаривать его Карлос. – Может, я просто подвезу вас, куда вам надо?

Гил набрал побольше воздуха и с силой опустил пистолет. Но удар получился слабый. Схватившись обеими руками за голову, Карлос упал на колени.

– О Боже!

Он засунул руку в карман рубашки и вытащил маленький серебристый пистолет, но, оглушенный, не смог даже поднять его. Опрокинувшись на бок, Карлос выронил пистолет и, морщась от боли, опять схватился руками за голову.

Гил снова ударил его рукояткой, на этот раз сильнее. От глухого звука металла по кости его передернуло. Карлос обмяк, лицо расслабилось, как будто он заснул. У Гила не было времени выяснять, не притворяется ли он.

– Прости меня, Карлос. Надеюсь, с тобой все будет в порядке.

Гил сунул в карман оба пистолета и как можно спокойнее пошел к лимузину. Дышал он как после длительного забега. Механики ничего не заметили. Сняв со стула шоферскую куртку, Гил бросил ее на спинку сиденья лимузина и сел в машину. Ключ был вставлен в замок зажигания. Закрыв дверцу, он посидел немного, ожидая, когда успокоится сердце и выровняется дыхание.

Пока все идет нормально, подумал он, облизывая сухим языком сухие губы. Должно быть, здесь есть бар, и позже он сможет выпить, чтобы унять жажду.

Он снял куртку и фуражку полицейского, надел форму шофера – она сидела на нем лучше – и включил зажигание. Мотор проснулся, тихо заурчал. Медленно, очень медленно лимузин двинулся к дверям гаража и плавно выехал во двор, залитый невадским солнцем.

Если бы машина не завелась, он прожил бы дольше.