Текст книги "Фантастические рассказы из журнала «Вокруг света» (СИ)"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

Соавторы: Север Гансовский,Густав Майринк,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Джордж Локхард,Михаил Михеев,Артур Порджес,Дэймон Найт,Виктор Колупаев,Сирил Майкл Корнблат,Джеймс Грэм Баллард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

Неожиданно Грант расхохотался:

– Вы это предвидели! Вот почему вы не тревожились по поводу гонорара. Вы знали, что я все равно к вам вернусь.

В глазах у доктора Майера сверкнул веселый огонек:

– Да, предвидел. Я говорил вам, что это лечение новое… но вы не были первым.

– С другими было то же самое? Майер негромко рассмеялся.

– До вас был всего лишь один больной, и с ним произошло то же самое. Он мечтал в детстве стать знаменитым пианистом… а стал психиатром.

Источник: журнал «Вокруг света»

QMS, Fine Reader 4.0 pro

MS Word 97, Win 95

Новиков Василий Иванович

вторник 1 Сентября 1998

Хуан Хосе Арреола
Истинно говорю вам

Всем лицам, заинтересованным в том, чтобы верблюд прошел через игольное ушко, следует внести свое имя в список содействующих эксперименту Никлауса.

Покинув некую смертельно опасную группу ученых (из тех, что имеют дело с ураном, кобальтом и водородом), Арпад Никлаус ныне посвятил свою исследовательскую работу достижению благой и глубоко гуманной цели: спасению душ богачей.

Согласно разработанному Арпадом Никлаусом плану, для этого нужно будет превратить верблюда в пучок элементарных частиц и пропустить этот пучок через игольное ушко. Приемное, устройство, очень похожее принципом действия на кинескоп телевизора, мгновенно соберет элементарные частицы в атомы, атомы в молекулы, а молекулы в клетки, и верблюд будет воссоздан в его первоначальном виде. Никлаусу уже удалось, к ней не прикасаясь, переместить каплю тяжелой воды. Оказалось также возможным измерить (с разумными допущениями) энергию верблюжьего копыта, превращенного в кванты. Нет смысла обременять память читателя соответствующей астрономической цифрой.

Единственную серьезную трудность создает для профессора отсутствие у него собственного атомного реактора. Эти установки величиной с целый город очень дорогостоящи. Однако Специальный комитет уже работает над разрешением денежных проблем путем сбора пожертвований. Первые приношения, еще несколько робкие, расходуются на издание тысяч брошюр, проспектов и рекламных листков, и они также обеспечивают профессору Никлаусу скромное жалованье, позволяющее ему, пока возводятся огромные лаборатории, продолжать теоретические изыскания и расчеты.

В настоящий же момент комитет располагает лишь иглой и верблюдом. Поскольку общества защиты животных одобряют этот проект, не только не опасный, но даже полезный для здоровья любого верблюда (Никлаус говорит о вероятной регенерации всех клеток организма), верблюдов из зоопарков страны поступило на целый караван. Нью-Йорк без колебаний предоставил своего всемирно известного белого верблюда.

Что же касается иглы, Арпад Никлаус очень ею гордится и считает ее краеугольным камнем эксперимента. Это не простая иголка, а чудо, подаренное миру талантом и трудолюбием профессора. На первый взгляд, иголка эта совсем обыкновенная. Госпожа Никлаус, обнаруживая незаурядное чувство юмора, находит удовольствие в том, чтобы штопать ею одежду мужа. Однако ценность ее, по сути, беспредельна. Сделана эта игла из тяжелого металла, место которого в периодической таблице еще не определено, а буквенное обозначение, если исходить из крайне туманных намеков профессора, наводит на мысль, что речь идет о физическом теле, состоящем исключительно из изотопов никеля. Ученые до сих пор ломают себе голову над этим таинственным веществом.

Немало нашлось таких, кто поддерживает смехотворную гипотезу о синтетическом осмии или отклоняющемся от нормы молибдене, или таких, кто осмеливается публично повторять слова одного завистливого профессора, уверявшего, что он узнал металл Никлауса в крохотных кристаллических вкраплениях внутри плотных масс железного шпата. Точно известно одно: игла Никлауса вполне способна противостоять трению о нее потока элементарных частиц на сверхкосмической скорости.

В одном из разъяснений, которые так любят давать высокие теоретики, профессор Никлаус сравнивает верблюда в момент прохождения сквозь игольное ушко с нитью паутины. Он говорит, что если мы захотим соткать из этой нити кусок ткани, то для того, чтобы его-расстелить, нам потребуется все мировое пространство, и все звезды, видимые для нас и невидимые, будут блестеть на фоне этого куска ткани капельками росы. Если начать сматывать нить в клубок, окажется, что длина ее исчисляется миллионами световых лет, и, тем не менее, профессор Никлаус предполагает смотать ее в верблюда всего за три пятых секунды.

Как ясно каждому, проект этот абсолютно осуществим и, мы бы даже сказали, в высшей степени научен. Он уже пользуется симпатией и моральной поддержкой (правда, еще не подтвержденными официально) лондонской Лиги межпланетной информации, председателем которой является маститый Олаф Стейплдон.

Ввиду повсеместной растерянности и беспокойства, вызванных предложением Никлауса, комитет считает очень важным привлечь к проекту внимание всех состоятельных людей мира, чтобы те не попались на удочку шарлатанам, проводящим сквозь отверстия небольшого диаметра не живых, а мертвых верблюдов. Эти личности, у которых еще поворачивается язык называть себя учеными, на самом деле всего лишь мошенники, охотящиеся за простаками. Действуют они крайне примитивно: погружают верблюда в растворы серной кислоты все меньшей и меньшей концентрации. Затем, превращая образовавшуюся жидкость в пар, они в таком виде пропускают ее через игольное ушко и думают при этом, что совершили чудо. Как ясно каждому, эти лжеученые потерпели полную неудачу, и финансировать их деятельность бессмысленно. Нужно, чтобы верблюд был живым как до, так и после, невозможного перемещения.

Вместо того, чтобы изводить тонны свечей и тратить деньги на сомнительную благотворительность, лицам, заинтересованным в вечной жизни и отягощенным лишними капиталами, следует остановить свой выбор на превращении верблюда в поток элементарных частиц: оно научно, красиво и, в конечном счете, выгодно. Говорить об излишней щедрости в случае, подобном этому, абсолютно неуместно. Здесь просто надо закрыть глаза и пошире открыть карман, твердо зная, что все расходы возместятся сторицей. Награда будет одинаковой для всех вкладчиков; сейчас важно внести свой вклад как можно скорее.

Какая общая сумма потребуется, станет известно лишь при завершении эксперимента, исход которого, вообще говоря, предсказать невозможно; и профессор Никлаус, со свойственной ему честностью, соглашается работать, только если смета будет достаточно гибкой. Вкладчики должны терпеливо, и не один год, выплачивать свои взносы. Нужно будет нанять тысячи техников, администраторов и рабочих. Придется создать региональные и национальные подкомитеты. И должно быть не только предусмотрено, но и разработано во всех деталях положение о преемниках профессора Никлауса, поскольку реализация проекта, как вполне разумно предположить, может растянуться на несколько поколений. В этой связи нелишне указать на преклонный возраст профессора.

Как любое человеческое начинание, эксперимент Никлауса допускает два возможных исхода; провал или успех. Успех Никлауса, помимо того, что он разрешит проблему их личного спасения, превратит финансировавших этот мистический эксперимент в акционеров сказочной по своим возможностям транспортной компании. Будет очень легко разработать практичный и экономически выгодный способ превращать людей в пучки элементарных частиц. Растворенные в молниях, люди завтрашнего дня за какое-нибудь мгновенье и без малейшего риска будут перемещаться на огромные расстояния.

Но еще более многообещающим представляется возможный провал. Если Арпад Никлаус и в самом деле фабрикант химер и на нем оборвется целый род обманщиков, гуманитарное значение его труда от этого только возрастет. Ничто тогда не помешает ему войти в историю в качестве славного инициатора превращения капиталов в пучки элементарных частиц. И богачи, оставаясь один за другим без средств, целиком ушедших на "выплату взносов, будут, легко входить в царство небесное через узкую дверь (игольное ушко), хотя верблюд в нее не прошел.

Источник: журнал «Вокруг света»

QMS, Fine Reader 4.0 pro

MS Word 97, Win 95

Новиков Василий Иванович

вторник 1 Сентября 1998

Эйла Пенианен
Последний ребенок мужского пола

Мир облетела ошеломляющая весть: в самом сердце тропических лесов Заира обнаружен мальчик – возраст двенадцать лет, никаких физических изъянов, психика нормальная. Для изучения последнего молодого представителя мужской половины человечества созывается Совет Стариц планеты.

Всемирное агентство новостей послало на слушания своего секретаря, миссис Полли. Ее машина села прямо перед Дворцом Всемирного Совета на одной из лондонских улиц одновременно с другой машиной, гораздо больших размеров. Секретарь агентства новостей тут же сообщила в микрофон своего портативного радиопередатчика, что прибыла председательница Всемирного Совета Стариц, представительница Северной Америки миссис Хип.

А старица, уже направляясь к лифту, не только помахала миссис Полли рукой, но и спросила ее громким и каким-то неестественным голосом:

– Что нового?

– Здравствуйте, старица, – почтительно приветствовала ее секретарь агентства новостей.

– Пойдемте со мной, барышня. Никто, как вы, не сумеет рассказать всю правду об этом событии, – и, ухватив секретаря за рукав, миссис Хип потянула ее за собой.

Секретарь, услышав "барышня", прикусила губу:

председательница Всемирного Совета явно решила напомнить, что ей, миссис Полли, чтобы получить почетное звание "старицы", надо прожить еще шестьдесят лет. Самой же миссис Хип уже почти сто восемьдесят, и она почетный член Всемирного Союза Столетних и председательница Контрольной комиссии при Институте Долголетия, то есть одна из самых знаменитых женщин мира. Одна из первых, кто уже давным-давно добровольно предложили испытывать на них таинственный луч долголетия.

– Даже поверить трудно, – заговорила в лифте секретарь агентства новостей.

Старица загадочно улыбнулась. Только когда они вышли из лифта на третьем этаже и стали на движущуюся дорожку, она ответила:

– Да, нам придется подумать, как поступить с этим созданием.

– Как поступить? Что вы. имеете в виду? Секретарь агентства новостей уже размышляла, в какой части мира будет расти и воспитываться мальчик и кто будет ответствен за его здоровье и развитие. То, что миссис Полли о чем-то задумалась, не ускользнуло от внимания старицы. Секретарь уже открыла рот, чтобы сказать что-то в микрофон, но не успела: старица, протянув мертвенно-бледную руку, его выключила.

– Потом, барышня. Я обязательно дам вам интервью, но когда уже будет принят, о решение. Хочу только напомнить вам, что представлял собой мир до того, как изобрели "луч долголетия": бесконечные войны, разграбление природных ресурсов, преследование расовых меньшинств… Поведение, типичное для мужского пола и для молодежи вообще! Теперь все иначе. Давайте поэтому будем осторожны.

– Вы абсолютно правы, – ^поспешила согласиться миссис Полли. – Вы ведь имеете в виду то событие, явившееся результатом ошибки?..

– Все случилось по воле провидения, барышня, исключительно по воле провидения.

– Да, то обстоятельство, что… хотя на женщин "луч долголетия" подействовал как предвидели, на мужчин он повлиял совершенно неожиданным образом: они утратили способность продолжать, род. Такая была странная биологическая реакция… Из-за этого все стало по-другому… гораздо лучше. Возрастной состав человечества резко изменился, а когда власть перешла в руки женщин… э-э… на планете наступил мир.

– Конечно. Все изменилось к лучшему, даже сравнить невозможно. Что численность человечества уменьшилась в десять раз, явление временное. Спокойствие, которое сейчас царит на земле, это отнюдь не спокойствие смерти, о котором твердят Враги, а периодически наступающее идеальное состояние. Вот почему ребенок мужского пола должен быть Тщательно изучен.

– Вы… э-э… хотите сказать, что он мог бы каким-то образом поставить под угрозу нынешнее идеальное состояние? – спросила секретарь.

– Ну, этому мальчику пока еще. только двенадцать лет. И ведь среди нас живет также и много мужчин, и все они хорошие граждане, спокойные, уравновешенные. Но любому из них уже не меньше ста лет. Что же касается нашего опыта общения с мужчинами, не достигшими зрелости, то он совсем невелик. Поэтому… осторожность прежде всего. Не исключено, что внезапным появлением мальчика мы обязаны Врагам. Насколько мне известно, за последние пятьдесят лет не родилось вообще ни одного мальчика, и ни одного жизнеспособного – за последние сто лет. Положение с девочками много лучше.

"Значит, она об этом знает", – подумала миссис Полли. Миссис Хип была секретарем по организационным вопросам все более активизирующегося Всемирного Объединения Добровольцев и влиятельным членом Комиссии по продолжению рода человеческого. Говорили, что раз в неделю она обязательно посещает строго засекреченные лаборатории в пустынях Тибета, работающие над проблемой продолжения рода, а в остальное время, не жалея сил, призывает человечество делать все, чтобы продолжить свой род.

Ходили слухи, что у женщин старше 150 лет начинается психическая деградация: появляются подозрительность, Недоброжелательность, болезненные фантазии, упрямство и общее ослабление умственных способностей. Разговоры такого рода считались изменническими, старицы утверждали, что источник их – где-то скрывающиеся от правосудия мужчины-бунтовщики, так называемые Враги. Тех, кто распространял слухи, допрашивали сами старицы, и не было никого, кто, пройдя через эти допросы, не потерял бы рассудок. Поэтому и секретарь агентства новостей не показывала миссис Хип, что сомневается, и молча, с почтительным, видом ее слушала.

Другой лифт, с прозрачными стенками, доставил их в огромный зал собраний, имевший форму амфитеатра. На возвышении посреди зала уже сидели члены Всемирного Совета Стариц: мадам Дюба, представительница континентальной Европы, фру Атоменьелм, представительница Скандинавии, товарищ Мышкина, представительница древнего Советского Союза, представительница Азии миссис Махал, представительница Африки миссис Куду и другие. Лица у всех у них были гладкие, хорошо ухоженные; только по рукам, худым и бледным, было видно, что обладательницы их принадлежат к элите мира, старицам.

Возвышение окружали представители средств информации со своей внушительных размеров аппаратурой. В телевизионных объективах отражались сосредоточенные лица операторов, почти исключительно женщин; немногочисленные мужчины, тоже преклонных лет, старались не бросаться в глаза, держались в стороне. Присутствующие переговаривались только шепотом.

Посередине возвышения было еще одно, небольшое, и на нем сейчас появился исследуемый объект. Секретаря агентства новостей охватило волнение: да, именно такими были в старинных фильмах мальчики, жившие до двухтысячного года. Худой темноволосый озорник, загорелый, с гордой осанкой и, похоже, рассерженный. Старицы следили за каждым его движением.

– А он красивый, – вполголоса сказала мадам Дюба.

Миссис Хип, прикрыв рукой рот, зевнула.

– Почему до сих пор не направили его мать на психиатрическую экспертизу? – возмущенно сказала миссис Куду. – Ведь она, подумать только, двенадцать лет скрывала, что у нее мальчик!

– Вина отца в этом случае тоже несомненна, – заметила миссис Хип. – Они жили в брачном союзе, как люди жили в древние времена. Мужчина прямо говорит, что бежал в леса Заира от "власти женщин" и прятал там сына "из жалости к нему".

– Это не имеет сейчас значения, – с некоторым раздражением сказала фру Атоменьелм. – Оставим это, проверим лучше, способен ли мальчик продолжать род.

– В таком возрасте? – негромко усомнилась миссис Махал.

– А что здесь особенного? – ответила ей фру Атоменьелм. – У нас в Швеции, например, в двадцатом веке это происходило постоянно. Хотелось бы узнать, не может ли Комиссия по продолжению рода использовать мальчика в масштабах всего мира.

– Вот так, прямо сейчас и начать? – иронически спросила миссис Хип. – А с результатами первых наблюдений вы знакомились? Из них явствует, что мальчик этот агрессивное, дерзкое, опасное существо. Только после тщательной проверки нам удастся принять обоснованное решение.

– А может быть, чтобы мальчиков и вправду изготовляли Враги? – спросила представительница Южной Америки, миссис Инка.

– Может! – почти выкрикнула миссис Хип. Наступило молчание. Мальчик почесался о барьер на возвышении, где стоял.

– Насколько я понимаю, – заговорила товарищ Мышкина, – эта так называемая "семья" (отец, мать, этот мальчик и три дочери) жила в отдалении от других людей, в самых первобытных условиях. Можно ли представить себе, чтобы Враги так действовали?

Миссис Хип подумала, что товарищ Мышкина обладает некоторыми опасными качествами, по преимуществу свойственными мужчинам. Однако ответить ей она все равно не сочла нужным.

– Ближе к делу, – сказала миссис Инка. – Давайте поговорим с ним, сестры-старицы. Спросите, уважает ли он Женщину.

Мирового языка мальчик не знал, но для миссис Хип оказалось возможным объясняться с ним на языке седой старины, английском. Передатчик трехмерного телевидения перенес изображение миссис Хип к мальчику, и изображение это, обнажив зубы в ослепительной улыбке. Спросило:

– Ну, малыш, скажи, ты уважаешь Женщину?

– Э-э… что? – спросил мальчик.

– Уважаешь ты свою мать?

– Что?

– Любишь ты свою мать?

– Нет! – раздраженно ответил мальчик. Изображение заколыхалось и придвинулось к мальчику почти вплотную; мальчик задрожал, но, показывая, что не боится, плюнул в изображение старицы. Послышались выражающие ужас восклицания женщин, однако престарелые мужчины тихонько захихикали себе в бороды.

Миссис Хип осталась невозмутимой.

– Не плюйся, мальчик, – продолжала она. Ответь мне, ты уважаешь Седину?

– Кого? – спросил мальчик.

– Возраст ты уважаешь? – рассерженно выкрикнула миссис Инка.

– Нет!

– Только невоспитанные дети отвечают односложно, когда кним обращаются женщины, – спокойно сказала, окидывая взглядом зал, миссис Хип.

Мальчик стоял в углу огороженного барьером места. Сейчас он переводил взгляд с одной стариць;

на другую и тяжело дышал.

– А ну-ка покажи нам, как красиво ты умеешь кланяться председательнице Всемирного Совета Стариц, – вкрадчиво попросила со своего места поодаль мадам Дюба, ласково глядя на мальчика. Ну, поклонись же, – тихо сказала она.

Мальчик повернул голову и уставился на мадам. Он переступал с ноги на ногу, будто готовился кого-то лягнуть.

– Видите? – прошептала фру Атоменьелм. – Он агрессивен. Но, с другой стороны… если подумать о продолжении рода…

– Проект продолжения рода номер сто четырнадцать уже готов! – радостно заверещала миссис Инка. Можете мне поверить, для его реализации не понадобятся антисанитарные приемы прошлого. А люди, которым предстоит рождаться отныне, будут абсолютно свободны от каких бы то ни было дефектов. Они будут мягкие, спокойные, красивые, умные, совершенные во всем!..

Движением руки миссис Хип Остановила ее. Хотя миссис Инка тоже, как и она, была членом Комиссии по продолжению рода, миссис Инка так мало в Комиссии значила, что не должна была бы выступать с публичными заявлениями.

– Что же тогда с ним делать? – с досадой спросила фру Атоменьелм. – Лично я никакого другого применения мужчинам не знаю.

И престарелые мужчины съежились под ее недобрым взглядом.

– На нем можно ставить научные опыты, – заметила товарищ Мышкина.

Она протянула руку в сторону мальчика, щелкнула пальцами и сказала:

– Хоп!

Мальчик на это никак не реагировал.

Большинством голосов Совет Стариц решил, что наблюдение над мальчиком будет продолжено. Миссис Хип при голосовании воздержалась.

Старицы спешили покинуть зал.

– Торопятся каждая попасть скорее на свой-континент, чтобы дома всласть посплетничать, – пробурчал старый тележурналист, которому отказали в разрешении взять у мальчика интервью для программы "На экране-одинокий мужчина".

Только миссис Хип никуда не торопилась. Она не спеша прошла в концертный зал Дворца Всемирного Совета, чтобы поиграть, как обычно, на находившемся там органе. Появились техники, они должны были обеспечить трансляцию ее игры через радиоцентры мира, которые этого пожелают. Желали все. Миссис Хип была также и Главной Покровительницей Музыки для всей земли, и у нее было право запрещать любую музыку, которая покажется ей неблагозвучной или возбуждающей. Она требовала, чтобы музыка и пение были красивые, мелодичные и чтобы они воспитывали в слушателях послушание и умиротворенность.

Секретарь агентства новостей попросила миссис Хип, прежде чем та начнет играть, дать ей интервью. Та кивнула.

– Скажите вашим слушателям, – заговорила миссис Хип, – что появление мальчика – одно из самых важных событий в новейшей истории человечества.

Говоря, миссис Хип настраивала телевизионный приемник, которым пользовалась только она. На экран вплыло лицо ее помощницы.

– Дайте крышу, ту часть ее, где держат мальчика, – распорядилась миссис Хип.

На экране появилось лицо мальчика, заплаканное и грязное, но все такое же упрямое.

– Только взгляните на него, – продолжала миссис Хип, обращаясь к секретарю агентства новостей. По его лицу ясно видно, что люди произошли от животных. Мы перед выбором: или вернуться к своевольному, агрессивному человечеству, управляемому мужчинами, то есть назад к животным, или идти вперед, к человечеству благородному и чистому, управляемому женщинами…

Про себя секретарь агентства новостей отметила. что миссис Хип говорит гладко, но без воодушевления, и с отсутствующим видом следит, не отрывая глаз от экрана, за каждым движением мальчика. Сперва тот сидел опустив голову, но потом задвигался и начал внимательно оглядывать все вокруг. Его держали в довольно большой, открытой сверху клетке на краю крыши небоскреба Дворца Всемирного Совета Стариц; внутри клетки искусственные деревья имитировали тропический лес. Для мальчика явно попытались создать подобие привычной ему среды. Вот он поднялся на ноги, потом схватился за металлические прутья решетки и смерил взглядом расстояние до ее верхнего края. Уж не задумал ли он бежать? Никакой охраны видно не было. Мальчик полез по решетке вверх. Секретарь агентства новостей взглянула на миссис Хип; та говорила теперь о долге человечества, по-прежнему наблюдая за мальчиком.

– Неужели он убежит? – спросила, набравшись духу, секретарь агентства новостей.

– Нет, он не убежит, – шепотом ответила миссис Хип и продолжала говорить.

Ловкими движениями мальчик карабкался все выше. Движения и в самом деле напоминали обезьяньи, и, как и у обезьяны, от высоты у него не кружилась голова, хотя по ту сторону решетки была пропасть. Смуглое тело поднималось все выше, и было видно, как под шелковистой кожей движутся мышцы. Теперь глаза его сияли радостью, их взгляд ни на миг не отрывался от верхней перекладины. Он уже явно представлял себя свободным.

– …сознания своей ответственности, – говорила миссис Хип, – своего высокого предназначения. Мы всего лишь выполним свой долг. Правильно это или нет, но мы…

Мальчик уже сидел на верхней перекладине и, широко улыбаясь, смотрел вниз. Там, внизу, простирался огромный город, столица Земли. Улыбка исчезла, ее сменило на лице мальчика выражение растерянности… он оторвал от перекладины руку…

– Осторожно! – вырвалось у секретаря агентства новостей.

Крепко обхватив рукой угловой столб клетки, мальчик поднялся на ноги. Пылающим взглядом посмотрел вправо, влево, замахал рукой пролетающему мимо вертолету, а когда увидел, что тот удаляется, погрозил ему кулаком. Миссис Хип повернула верньер телеприемника, и на экране опять появилось лицо помощницы.

– Действуйте как мы договорились, – сказала ей миссис Хип.

На экране снова показался мальчик, он подпрыгивал радостно, держась за столб, и что-то кричал:

к крыше приближался большой пассажирский вертолет. Яркая вспышка; мальчик замер и стал сгибаться, медленно-медленно – и, согнувшийся, упал в пропасть…

Миссис Хип ничего не сказала, не изменилось и выражение ее лица. Она выключила телеприемник и

пошла к органу, у которого ее нетерпеливо ждали техники.

Величественными движениями она сняла с пальцев кольца и растерла запястья.

– Играю "Fur Elise", замечательную, бессмертную пьесу, написанную в девятнадцатом веке Бетховеном, – объявила она.

Но прежде чем опустить руки на клавиши, она еще раз повернулась к секретарю агентства новостей.

– Скажите вашим слушателям, что этот мальчик погиб от несчастного случая, став жертвой своей собственной мужской натуры. Нам всем повезло. Вне всякого сомнения. Добро – не в возврате к варварству, а в… движении к звездам.

И из органа понеслись, сотрясая старый небоскреб, гармоничные звуки бетховенской пьесы. Секретарь агентства новостей включила свой микрофон и почти шепотом заговорила. И почему-то сейчас ее била странная дрожь.

Источник: журнал «Вокруг света»

QMS, Fine Reader 4.0 pro

MS Word 97, Win 95

Новиков Василий Иванович

вторник 1 Сентября 1998