Текст книги "Фантастические рассказы из журнала «Вокруг света» (СИ)"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

Соавторы: Север Гансовский,Густав Майринк,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Джордж Локхард,Михаил Михеев,Артур Порджес,Дэймон Найт,Виктор Колупаев,Сирил Майкл Корнблат,Джеймс Грэм Баллард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 48 страниц)

– А как же мы запустим генератор? – спросил Кук.

– Это можно сделать, – ответил Блейк. – Был бы только токарный станок, чтобы выточить необходимые детали…

Он вышел из машинного отделения, и Кук последовал за ним в мастерскую. Как и во всех других отсеках, дверь здесь находилась теперь в горизонтальном положении, но мастерская была меньше машинного отделения, и прыгать пришлось всего лишь с шестифутовой высоты. Блейк испытал громадное облегчение, обнаружив, что токарный станок по-прежнему накрепко привинчен к вставшему вертикально полу. Остальное оборудование громоздилось беспорядочной грудой на горизонтальной Стене, и некоторое время Блейк и Кук с любопытством рассматривали его.

– Кстати, здесь не так уж много сломанного, – сказал Кук. – Стальные инструменты, видимо, неплохо переносят такое сальто-мортале. Если бы передатчик был такой же прочный…

– Надо взглянуть на вездеход, – предложил Блейк. – Если передатчик нельзя будет починить, нам волей-неволей придется искать уран, а такие огромные пространства невозможно исследовать пешком.

И снова им повезло. Маленький вездеход был цел и невредим, если не считать помятого крыла.

– На этом кончаются важные открытия в нашей части корабля, – сказал Блейк. – Пошли посмотрим, насколько повезло остальным.

По сломанной шахте лифта как раз спускался Уилфред, нагрузившись продуктами и кухонной утварью.

– Похоже, что придется на некоторое время разбить лагерь снаружи, – пояснил он. – Жить в корабле, когда на полу по колено обломков, а из дверей нужно прыгать вниз на два-три метра, – это, пожалуй, немного неудобно.

– Придется пробить коридор вдоль днища, – сказал Блейк. – Перекладины можно не трогать, достаточно пробить прежнее покрытие.

– Как там дела? – спросил Кук. – Что с передатчиком?

– Послать SOS невозможно, – решительно ответил Уилфред. – Передатчик разбит вдребезги.

– Этого я и боялся, – сказал Блейк. – Не надо ли помочь остальным тащить груз?

– Они наверняка не откажутся от помощи, – ответил Уилфред, спускаясь со своей ношей.

Они перебрались через разлом и встретили Тейлора и Ленсона, которые тащили спальные мешки и прочие вещи. Вчетвером они вынесли груз на чистое песчаное место недалеко от большого дерева, под которым Уилфред устроил "кухню".

Блейк бросил свою ношу вниз и повернулся к Тейлору.

– Итак, передатчик разбит?

– Да, конечный каскад уничтожен, – ответил Тейлор. – Задающий каскад в общем уцелел, и его можно было бы восстановить, да только…

– Что только?

– В обычном пространстве он имеет радиус действия около миллиарда миль – примерно половина расстояния до желтого спутника здешнего Солнца. Это ничего не дает… Что у вас?

– Блоки переключения, кажется, не повреждены. Не так уж трудно переделать камеры сгорания, чтобы поднять корабль на урановом топливе, – ответил Блейк. – Нам во что бы то ни стало нужно поднять корабль, если мы хотим прыгнуть в гиперпространство. Если мы найдем уран, останется решить только одну серьезную проблему – иона действительно серьезная: как накопить достаточно энергии, чтобы активизировать блоки переключения. Я вполне допускаю, что придется, быть может, даже построить новый конвертер. Я не гарантирую, что мы добьемся успеха, потребуются годы работы и просто везение, но это все-таки лучше, чем ничего. По крайней мере мы будем пытаться.

Он оглянулся в сторону ближайшего каньону.

– В общем нам необходим уран независимо от того, что мы предпримем. Я, пожалуй, немного пройдусь, пока тут Уилфред сообразит насчет еды. Хочу посмотреть, как выглядят здешние формации, насколько они обнадеживают.

– А после еды обсудим наши планы, – сказал Тейлор.

Блейк выбрался на берег реки, покрытый камнями и гравием, и начал осматриваться, то и дело ворча под нос. Каменные осыпи, вынесенные течением из каньона, были похожи на земные, но с одной существенной разницей: все породы здесь, будь то похожие на граниты, риолиты или андезиты, с большим содержанием кремнезема или с малым, содержали одинаково большой процент алмазнокристаллических включений. В крупнозернистых породах, напоминающих граниты, кристаллы алмаза были величиной с кончик мизинца, в мелкозернистых же породах алмазы присутствовали в виде крошечных вкраплений.

После еды люди выскребли тарелки, употребив на это большое количество песка и гораздо меньшее количество воды, и Тейлор объявил дискуссию открытой.

– Мне кажется, – сказал Блейк, – у нас есть только два пути: послать в гиперпространство либо сам корабль, либо сигнал бедствия. Для отправки сигнала есть энергия, но нет гиперпространственного преобразователя, он поврежден. Блоки переброски корабля в гиперпространство уцелели, зато нет энергии, которая им необходима. Что будем делать: попытаемся соорудить ядерный конвертер и возвратиться на корабль или попробуем сделать преобразователь и послать SOS?

– Нужен не только преобразователь сигнала, – возразил Тейлор. – Необходимо сменить поврежденный каскад передатчика. Один лишь задающий каскад даже в гиперпространстве будет иметь такой ограниченный радиус действия, что сигнал не достигнет и ближайшего аванпоста. Наши сигналы никогда не услышат, разве что какой-нибудь корабль случайно окажется в пределах этого ограниченного радиуса. А это может не произойти в течение всей нашей жизни.

– Ты думаешь, бесполезно пытаться сделать новый передатчик? – спросил Уилфред.

– Я уверен, что это выше наших возможностей, – ответил Тейлор.

– Средства для того, чтобы послать корабль в гиперпространство, у нас есть, – сказал Блейк. – Единственное, в чем мы нуждаемся, – это энергия. Мне кажется, метод накопления энергии придумать легче, чем создать точное электронное оборудование. В конце концов все, что нам нужно, – это огромная энергия на очень короткий период. Для обратного перехода в обычное пространство требуется лишь ничтожная часть этой энергии.

– Но если нет никакой надежды послать сигнал бедствия, то у нас нет и выбора, не так ли? – спросил Уилфред.

– Я думаю, можно с полной уверенностью сказать, что наши возможности послать сигнал бедствия равны пулю, – сказал Тейлор.

Никто не высказался против, поэтому Блейк продолжал:

– Если мы найдем уран, то перестроить камеры сгорания под новое топливо будет не так уж трудно. Больше всего времени уйдет, по-видимому, на то, чтобы сделать корабль или хотя бы кормовые отсеки герметичными. В любом случае вся эта затея безнадежна, пока мы но построим ядерный двигатель. Чтобы проскользнуть в гиперпространство, нужно прежде всего поднять корабль в космос, и нечего гадать, как мы сделаем второй шаг, до тех пор пока не знаем, как сделать первый.

Некоторое время все молчали, потом заговорил Тейлор:

– Итак, я считаю, мы пришли к соглашению по этому вопросу. Теперь важно другое – можем ли мы найти уран? – Он посмотрел на Блейка. – Как ты думаешь, есть такая возможность?

– Ничего не могу сказать, – ответил Блейк, – я пока еще слишком мало видел. В камнях, вынесенных ручьем из каньона, никаких признаков металлических руд я не заметил.

– Что же ты там нашел? – спросил Кук.

– Эти скальные формации похожи на земные, если не принимать в расчет наличия алмазов; содержание кремнезема почти нормальное. В таких формациях иногда находят урановую руду. Так что, вполне возможно, урановая руда, если мы ее вообще найдем, окажется по соседству с алмазами.

– Кроме того, – задумчиво сказал Тейлор, – нам понадобится кадмий.

– Сколько времени уйдет на это, как ты полагаешь? – спросил Ленсон.

Тейлор улыбнулся.

– В качестве оптимистического предположения я бы сказал: от одного до двух лет.

Уилфред кивнул в знак согласия.

– Я думаю, это срок почти точный – не меньше одного и не больше двух лет. Нам повезло, что у нас есть токарный станок и другие инструменты, вездеход для разведки местности, все горное оборудование, необходимое для добычи руды, если мы ее найдем.

– Прежде всего нужно устроиться с жильем, – сказал Тейлор, задирая брючину, чтобы потереть ушибленное и ободранное колено. – Карабкаться туда и обратно из этих отсеков, как мы карабкались сегодня, – занятие не из приятных.

– Рэд предложил пробить коридор вдоль днища, – сказал Уилфред. – Это не займет много времени. Мы можем все перестроить. Да еще придется снять токарный станок со стены.

Через несколько минут первый солнечный закат на Авроре прервал их разговоры о предстоящих делах. За отдаленным хребтом не было видно солнца, но его последние лучи, словно рубиновые, изумрудные и золотистые копья, пересекали мерцающее радужное небо. Лучи блестели, дрожали, переливались бесконечно менявшимися цветами, пока не заструились через все небо, словно стяги какого-то волшебного небесного царства.

Когда краски стали блекнуть, Ленсон заговорил первым.

– Никогда в жизни не видел ничего подобного, – оказал он. В голосе его слышался почти благоговейный трепет.

– Я тоже, – откликнулся Кук, приваливаясь спиной к спальному мешку. – Совсем как рай, который описывала мне мать, пока не решила, что я все равно в него никогда не попаду.

– Все дело, видимо, в том, что несколько слоев воздушных течений перемещаются с различной скоростью и несут неодинаковое количество пыли и водяных паров, – предположил Уилфред.

– Г-м, – буркнул Кук. – Ты всегда такой рассудительный и практичный?

– Согласен, зрелище было внушительное, но ведь на самом деле вся эта красота объясняется вполне тривиально – именно так, как я сказал… Все эти изумительные заказы на планетах земного типа возникают благодаря водяным парам и загрязненности атмосферы.

– В таком случае, раз уж мы здесь застряли, будем благодарны за то, что здешняя атмосфера загрязнена: именно поэтому закаты здесь так великолепны, – сказал Ленсон.

Вечерняя заря постепенно угасала, и показалось созвездие Тысячи Солнц: скопление сверкающих точек, которое даже сквозь вуаль сияло так ярко, что по песку протянулись слабые тени.

– Надо будет вести наблюдения, – заметил Тейлор. – Я буду ежедневно наблюдать за солнцем и его спутником. Продолжительность дня здесь около двадцати четырех часов, но неизвестно, весна сейчас или лето. А может быть, у этой планеты ось не наклонена и нет смены времен года…

– Я думаю, сейчас весна, – сказал Блейк. – Вершины гор, те, что видны сквозь вуаль, покрыты снегом. Конечно, это не очень-то убедительное доказательство.

– Будем надеяться, что это весна, – сказал Тейлор. – Здешний год равен приблизительно шести земным, поэтому, если повезет, мы сможем выбраться отсюда до наступления зимы.

У них ушло пятнадцать дней на то, чтобы хоть немного приспособить корабль для жизни. Надо было прорубить коридор, приладить двери так, чтобы они не пропускали мелкую пыль, которую ветер поднимал по вечерам, оборудовать отстойными фильтрами резервуар для воды, отвинтить столы и стулья, которые нелепо торчали на стенах, спустить с корабля вездеход – всех дел и не перечислить.

На шестнадцатый день утром Блейк и Кук отправились в путь, предоставив остальным продолжать работу внутри корабля. Оставшиеся тоскливо смотрели им вслед.

– Каждый из них, наверное, предпочел бы пойти с нами, – сказал Кук, шагая по песчаной равнине. – Мы оставили им всю тяжелую работу, а сами наслаждаемся свежим воздухом и новыми ландшафтами.

– Ты еще увидишь, какое это "наслаждение", – сказал Блейк. – Ходьба тоже может стать тяжкой работой, если ею занимаешься целый день.

– А для чего у вас вездеход? – поинтересовался Куц.

– Чтобы перевозить наше хозяйство. Вездеходом мы будем пользоваться только в крайних случаях. Ботинки можно заменить, а вездеход нет. Алмазная пыль буквально съест все подшипники и трущиеся части.

Они спустились в узкое и глубокое ущелье и вышли на равнину. Утренний воздух был недвижим, и поднятая ими пыль висела вокруг густым, тускло переливающимся облаком, покрывала одежду и лица и неприятно поскрипывала.

Много дней они пробирались на восток, в сторону высокого плато. Оставляя вездеход на равнине, они спускались в ущелья, исследуя их одно за другим. В поисках урана они использовали переносные счетчики Гейгера, а образцы породы приносили к вездеходу, чтобы промыть песок в поисках частиц руды. Кирки и лопаты тупились удивительно быстро, даже на мягком грунте, а они так ничего и не находили.

Они добрались до восточного края хребта. На высоком открытом плато, откуда начиналась река, ночи были прохладными из-за ветров, которые дули с горных вершин. Здесь не было ничего, кроме голых гладких скал и неизменных алмазов, так что они повернули и направились обратно к северной части хребта.

Дважды они находили жилы железных руд и один раз напали на узкий пласт низкопробной медной руды, но, казалось, горы были начисто лишены урана или свинцово-цинковой руды, которая могла бы содержать кадмий, так необходимый им.

Тейлор и Ленсон ждали их возле корабля. Ленсон смотрел с ожиданием и надеждой, а Тейлор – с каким-то тайным беспокойством.

– Ничего, – сказал Блейк. – Никаких признаков урана.

На лице Ленсона отразилось явное разочарование, но Тейлор, казалось, думал о чем-то другом.

– Где Уилфред? – спросил Блейк.

– Ушел рано утром на разведку. Ну, а как насчет других минералов? Нашли хоть что-нибудь?

– Узкий пласт свинцово-цинковой руды с ничтожным содержанием кадмия. Но я не думаю, что алмазная дрель возьмет эту породу.

– Вы тут успели сделать что-то еще? – спросил Блейк.

– Водяной насос, – ответил Ленсон. – Это же дурацкая трата времени и сил – таскать воду в ведрах. Мы взяли маленький насос, приспособили к нему мотор от буровой установки, сняли из системы воздушной циркуляции трубы, чтобы дотянуть до ручья, и запустили все это хозяйство. Наполнили всего один бак – потом полетели подшипники. Мы их заменили, а неделю спустя подшипники полетели снова. В последний раз мы уже работали со сточенным наполовину ротором, да и трансмиссия тоже была при последнем издыхании.

– А мотор?

– Там, где мы поставили насос, берег сухой, песчаный, и ветер все время поднимает облака пыли. Мотор совсем вышел из строя – ведь пыль-то алмазная!

– В общем, теперь опять таскаете воду в ведрах? – спросил Кук. – А мы с Рэдом собираемся ходить пешком. Несладко здесь тем, кто привык полагаться на технику.

– Но как же все-таки насчет урана… – заговорил Тейлор с прежним беспокойством. – Что вы теперь предложите?

– Мы можем пройти пешком через пустыню к ближайшему горному кряжу и посмотреть, что там есть, – сказал Блейк. – Конечно, такое путешествие отнимет уйму времени, но ведь здесь у нас неистощимые запасы и времени и алмазов.

– Нет, – покачал головой Тейлор. – Как раз времени-то у нас и нет. Я до сих пор не говорил Ленсону и Уилфреду – решил дождаться, когда мы соберемся впятером и обсудим, что нам…

– Привет! – к ним быстрым шагом шел Уилфред. – Ну как, повезло вам?

– Ничуть, – ответил Блейк. – Ничего там не было.

– А что ты начал говорить о недостатке времени? – Ленсон пристально посмотрел на Тейлора.

– Я вел ежедневные наблюдения, – сказал Тейлор, – и рассчитал движение нашего солнца, его желтого спутника и скопления Тысячи Солнц. Сначала я думал, что желтый спутник движется вокруг нашего бело-голубого солнца. Потом у меня возникли подозрения, и я провел дополнительные наблюдения. Я обнаружил, что мы приближаемся к скоплению Тысячи Солнц со скоростью сто миль в секунду.

– Это ты и хотел нам сказать? – спросил Ленсон. – Ну и что? Ведь к тому времени, как наша блуждающая парочка достигнет скопления Тысячи Солнц, мы уже давным-давно покинем эту планету или сметаемся с ее пылью.

– Видимое перемещение желтой звезды полностью объясняется собственным движением нашей планеты, – сказал Тейлор. – Значит, на самом деле желтая звезда не движется. Значит, это не двойная звезда, а желтый спутник входит в скопление Тысячи Солнц…

– Ты хочешь сказать… – начал Блейк.

– Приблизительно через семь с половиной месяцев бело-голубое солнце столкнется с желтой звездой!

– А где же в этот момент будет находиться наша планета?

– Мы будем на четыреста миллионов миль впереди звезды – это радиус нашей орбиты – и врежемся в желтую звезду первыми…

Долговязый Ленсон и глазом не моргнул, а на лице Уилфреда появилось упрямое выражение, словно он сразу решил, что не согласен примириться с такой судьбой. Кук прислонился к вездеходу, его черные глаза ощупывали всех одного за другим.

– К тому времени мы должны быть уже в космосе, – сказал Тейлор. – Это наш единственный шанс на спасение.

– Согласен, – поддержал его Блейк. – Если мы найдем достаточно богатую руду, может, нам и удастся выбраться отсюда за шесть месяцев… Только руда должна быть очень богатой. Невероятно, чтобы мы нашли такую руду… и все-таки это не исключено. Первым делом нам нужно обследовать горы, и как можно быстрее.

– Ты говоришь "невероятно", но в то же время "не исключено", – сказал Тейлор. – Насколько же это невероятно?

– Если все остальные хребты похожи на этот, тогда наши шансы ничтожны. По-моему, нам нужно разделиться на две партии, чтобы сэкономить время. У Кука теперь есть опыт разведки, и он может пойти с кем-нибудь к северному хребту, а я отправлюсь к южному. Если поблизости ничего нет, то вдали, я считаю, искать бесполезно.

– Почему? – спросил Ленсон.

– Время. Время и расстояние. Какую бы руду мы ни нашли, нам придется перетаскивать ее к кораблю на себе – вездеход вышел из строя.

– В таком случае отправимся сегодня же, – предложил Кук. – Нельзя терять ни минуты. Раз уж у нас так мало времени, давайте двинемся немедленно.

Блейк взглянул на раннее утреннее солнце.

– Неплохая мысль. Нам в самом деле нельзя терять ни одного дня. Возьмем с собой концентрированных пищевых таблеток на шестьдесят дней плюс пару лишних подметок и, конечно, прежде всего – фляги с водой.

– Два месяца на одних таблетках… – с сомнением начал Уилфред, но Блейк перебил его.

– Ты можешь повести Уилфреда напрямик к северному хребту. Это поближе, чем южный, а Ленсон больше подходит для путешествия через пустыню на юг. Придется дня три продержаться на воде из фляг, пока не доберемся до южного хребта.

– А если там, на юге, нет родников или ручьев, как вы вернетесь через пустыню? – спросил Тейлор.

– Тогда мы не вернемся, – просто ответил Блейк.

Кук отодвинулся от крыла и, покачав головой, посмотрел на вездеход.

– Это для нас единственный выход.

После трехдневного мучительного перехода через сверкающую пустыню Блейк и Ленсон вышли к южному хребту. Во рту у них пересохло, в горле жгло, фляги были пусты. Они нашли воду: это была щелочная вода, от которой тошнило, но все же вода. На следующий день, отправившись по северному склону, они наткнулись на ручей с пресной водой, сбегавший с вершин и исчезавший в песке у подножия. Хребет был высокий, изрезанный ущельями, и, пересекая его, они то и дело встречали ручьи и источники. На тринадцатый день они достигли восточного края хребта и повернули обратно по южному склону. На пятидесятый день вышли к последнему ущелью, уже понимая, что их постигла неудача. Время от времени им попадались прожилки окиси железа и однажды встретилась довольно мягкая жила медной руды, но нигде не было ни малейших признаков урана.

На пятьдесят пятый день, изможденные и оборванные, они добрели до корабля. Рыжие бакенбарды Блейка буйно пламенели, а каштановая борода Ленсона делала его похожим на странствующего монаха.

Будто сговорившись, в тот же день вернулись Уилфред и Кук. Некогда розовое лицо Уилфреда обгорело на солнце, его светлые бакенбарды свалялись, а Кук со своей пышной черной бородой и сверкающими черными глазами еще больше походил на свирепого пирата.

Тейлор нес к кораблю ведра с водой, когда появились все четверо. Поставив ведра на землю, он ждал.

– Не повезло, – сказал Блейк, когда они доплелись до него.

– Нам тоже, – откликнулся Кук.

– Я продолжал наблюдения, – сказал Тейлор. – Все подтверждает мои первоначальные выводы. Мы теперь на шестьдесят дней ближе к концу. Нужно как можно быстрее что-то предпринять.

– Этой так понятно, – сказал Кук, почесывая черную бороду; оторванный рукав его рубахи развевался на ветру. – Но прежде чем мы начнем долго и нудно обсуждать, что делать дальше, давайте поедим чего-нибудь, кроме пилюль. И вымоемся – я так покрыт алмазной пылью, что сверкаю, будто драгоценный камень.

Тейлор поднял ведра с водой.

– Тут хватит помыться всем, если не будете зря тратить воду, – сказал он. – Я был занят другими делами, а то бы принес побольше.

– Нам нужен насос, – сказал Блейк, забирая у Тейлора одно из ведер. – Нелепо тратить время на таскание воды.

Ленсон пристально взглянул на Блейка: не шутит ли он.

– Ты видел, во что превратился насос? – спросил он. – А ведь он был из самой прочной стали!

– Мы не будем пытаться победить алмазы с помощью стали, – сказал Блейк. – Мы попросту решим проблему трения, сделав насос без движущихся частей.

– Что? – Кук уставился на него. – Блестящая идея. Одно непонятно – как мы станем поднимать воду без двигателя?

– Заставим воду использовать собственную скорость и создадим гидравлический напор…

– Хм, – буркнул Тейлор, негодуя на самого себя. – Мне это и в голову не пришло.

Душ и сытный обед заметно улучшили настроение путников, а бритва совсем преобразила их. И тогда Тейлор предложил обсудить, как же им теперь действовать дальше.

– Надо отдохнуть недельку, – сказал Блейк, – хотя сроки поджимают. Тем временем я предлагаю подумать, чем заменить атомный двигатель. Я не буду возражать, если вы решите продолжать поиски урана, но боюсь, что это безнадежно. Без вездехода руда нас не выручит. Нам попросту не хватит времени, чтобы перетащить ее на себе через пустыни и горы. Поэтому пусть лучше каждый попытается за эти дни придумать какую-нибудь замену атомному двигателю.

– Чем больше предложений, тем лучше, – заметил Тейлор. – Если у нас будет большой выбор, мы сможем остановиться на самом надежном. Правда, лично я пока не представляю, что может быть проще и лучше, чем атомный двигатель.

Все остальные разделяли его чувство: они готовы были приветствовать любую новую идею, но не имели ни малейшего представления, как на нее набрести. Блейк ни словом не обмолвился о той идее, что зародилась у него самого. Он был уверен, что в ней – их единственная надежда на спасение, но понимал, что тут нужен радикальный отход от привычного образа мышления, и боялся, что остальные на это не решатся.

На следующий день они смастерили насос, протянув трубы вверх по течению шумной реки, чтобы создать необходимое давление. Незадолго до захода солнца они соединили последние отрезки шланга, а затем вернулись к кораблю и стали ждать, когда в баке появятся первые капли воды. Прошло какое-то время, шланги, соединявшие ручей с кораблем, наполнились, и вот она показалась: непрерывная тоненькая струйка воды.

– А знаете, – заметил Кук, наблюдая за струйкой, – древние были не так уж глупы.

– Наконец-то мы выиграли хоть один раунд в битве с алмазной пылью, – добавил Ленсон.

– Мне хотелось бы, чтобы вы все запомнили, как мы этого добились, – сказал Блейк. – Мы использовали природные ресурсы. Помните об этом, когда будете искать новые идеи.

В следующие дни никто и словом не обмолвился о главном, и Блейк надеялся, что это молчание – свидетельство серьезных размышлений, а не примирения с существующим положением.

На шестой день все собрались в центральной рубке, чтобы каждый изложил свой план. Блейк принес с собой несколько предметов из мастерской.

– У нас есть только три возможности, – сказал Тейлор. – Вернее всего было бы послать сообщение на Землю, но это невозможно. Мы не можем починить или заменить ни разбитые электронные лампы, ни преобразователь. Второй путь, самый легкий, но самый неприемлемый – это просто ждать и надеяться на то, что какой-нибудь корабль прилетит как раз вовремя и спасет нас. Я понимаю, что этот путь мы все отвергнем. Таким образом, остается только одна возможность покинуть эту планету, прежде чем она сгорит: сделать новый двигатель. И вот мы опять возвращаемся к исходному вопросу: будем мы продолжать поиски урана и кадмия или начнем искать другой способ поднять корабль?

– Все эти шесть дней я старался что-нибудь придумать, но голова совершенно пуста, – начал Ленсон. – Не представляю, какой может быть другой способ, кроме ядерного двигателя.

– Прежде чем говорить об этом, – предложил Уилфред, – пусть Блейк выскажет свою точку зрения. Можно ли найти уран в такие сроки, чтобы успеть запустить двигатель?

– Я лично против дальнейших поисков, – сказал Блейк. – У нас нет времени. С моей точки зрения, дальнейшие поиски – пустая трата времени.

– Кажется, с этим все согласны, – сказал Тейлор. Остальные промолчали. – Картина мрачная, но спорить бесполезно: так оно и есть.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Уилфред.

– Все вы шли традиционными путями, не так ли?

– Да, но именно так был создан наш корабль.

– Верно, однако, мысля традиционно, мы никогда не поднимем его в космос. – Блейк вытащил из кармана короткий стальной брусок, квадратный кусок алюминия, кусок тонкого стекла и штопальную иглу с длинной ниткой, разложил их на столе перед собой и продолжил: – Боюсь, что стандартные методы совершенно непригодны на этой нестандартной планете. Все мы подходили к решению проблемы, как если бы потерпели крушение на планете, в точности повторяющей Землю, с таким же воздухом и такими же огромными запасами минералов. На Земле мы бы воспользовались машинами – всеми достижениями технического прогресса, начиная с колеса. Без колеса не было бы машин, без машин никогда не было бы ядерного двигателя. Вы все убедились, что на этой планете не может быть колес. Мы не можем пользоваться колесами, в мире алмазной пыли и речи быть не может о механизмах с движущимися частями. Наша собственная техника основана на колесе, и если мы не изобретем ему замену, то через семь или восемь месяцев от нас останется только дым.

Блейк взял стальной брусок.

– Никто из вас не упомянул о силе, которой не страшна вся алмазная пыль этой планеты, вместе взятая, ибо сила эта не связана с движущимися частями. Я имею в виду действие силового поля.

Он поднял иголку и, поднеся снизу магнит, дал ей возможность откачнуться на нитке.

– Если представить себе, что магнит – наша планета, магнетизм – сила тяжести, то игла – это наш корабль, оборудованный каким-то приспособлением, которое сделает его антигравитационным.

Он снова дал иголке качнуться прочь от магнита.

– Невидимый барьер, – задумчиво сказал он. – Что это такое? Мы называем его силой, но как может нечто невещественное – не стекло, не металл – стать барьером?

– Это загадка, – сказал Тейлор. – И ее будет трудно разгадать.

– Трудно, – сказал Кук, – но мы знаем, что ответ есть и его можно найти. Сила, которая нам нужна, чтобы поднять корабль, – вокруг нас. Мы будем искать секрет силы, которая, мы это твердо знаем, существует.

– А продолжая охотиться за ураном, мы будем искать то, чего, судя по всему, не существует, – закончил Блейк.

Ленсон встал, отодвинув стул.

– Ну, что ж, раз мы знаем, чего хотим, за работу.

– Нам нужна будет электроэнергия, – сказал Тейлор. – Самое обычное, допотопное электричество.

– С этим мы справимся, – ответил Блейк. – Генератор корабля не поврежден, поэтому мы построим тот единственный в мире двигатель, которому не нужны ни уголь, ни нефть, ни радиоактивные руды – паровой двигатель. У нас есть вода, есть сколько угодно деревьев для топлива и вдобавок еще токарный станок. Есть и запасная труба, из которой можно сделать превосходный цилиндр.

– А как насчет алмазной пыли в воде? – спросил Тейлор.

– Будем подавать в цилиндр только очищенный пар, тогда алмазная пыль причинит не больше вреда, чем обычная известь. И, кроме того, у нас же есть фильтры в цистернах.

– Правильно, – согласился Кук. – Тем более что мы со скоростью сто миль в секунду приближаемся к не очень-то приятному концу.

Генератор сняли со стены и закрепили на новом стальном настиле. Из зубчатой передачи корабельного лифта соорудили коробку скоростей. В отверстиях двигательного отсека сделали окна из глассита. Конечно, после первой же песчаной бури они стали полупрозрачными, но все-таки света для работы хватало. Строительство паровой машины продвигалось медленно: токарный станок был невелик, да и материалов недостаточно, но люди работали упорно, а желтая звезда продвигалась все дальше и дальше, опережая их собственное солнце. Когда они приступили к сборке, она уже сверкала на темном небе за целый час до восхода солнца. В день окончания работы звезда уже два часа рассеивала темноту на востоке к тому времени, как начали появляться радужные краски приближающегося утра, и почти три часа прошло, прежде чем появилось само солнце.

– Теперь у нас всегда будет необходимая энергия, – сказал Блейк. – Как только оборудуем лабораторию, займемся проверкой нашей идеи на прочность.

– Говорят, испытывая новое на прочность, всегда рискуешь, – заметил Кук. – Придется нам доказать, что бывают исключения из правил. А вы обратили внимание на большую желтую звезду? Сейчас она на сорок градусов впереди нашего солнца – создается впечатление, что она удаляется от него, только вот становится все ярче.

– Мы прошли уже пятую часть пути к пей, – сказал Блейк.

– Когда Аврора врежется в желтое солнце, получится потрясающая Новая, – сказал Кук. – А что будет потом, когда наше большое бело-голубое солнце столкнется с этой Новой? Сверхновая? Ведь никто еще не видел ничего подобного.

– Мы тоже не увидим, если не займемся делом, – сказал Ленсон. – Время бежит, из-за нас Аврора не отсрочит свое рандеву.

Центральное помещение корабля было переоборудовано в лабораторию, вернее в ее подобие, насколько это позволяли их ограниченные возможности.

В последующие дни выдвигались различные идеи: одни были просто повторением уже известных, другие явно противоречили общепринятым принципам магнетизма и гравитации. Радикальные идеи высказывались вначале весьма робко, но постепенно страх перед необычными теориями ослабел, и вскоре все пятеро стали следовать словам Кука: "Любую теорию, даже самую фантастичную, нельзя подозревать в ошибочности, пока эта ошибочность не доказана".

Каждому эксперименту присваивался порядковый номер с индексом "X" – вместо слова "экспериментальный". Сведения, полученные в результате каждого опыта, тщательно фиксировались.

Прошло тридцать дней и еще тридцать, желтая звезда становилась все ярче, видимое расстояние между ней и их собственным солнцем становилось все больше. Первоначальный энтузиазм Кука, Ленсона и Уилфреда сменился спокойной сосредоточенностью. Они все дольше засиживались за работой. Тейлор не выражал особых эмоций, но вставал все раньше, а ложился все позже.