Текст книги "Не умирай (СИ)"

Автор книги: Роб Хайес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Река спускалась с горы, появились деревья, тянули ветки над водой. Угри стали бить по деревьям, ломать ветки. А потом ком врезался в ствол, торчащий над водой. Дерево застонало от давления, мелкие ветки ломались, но некоторые выдержали, и ком остановился, извиваясь и покачиваясь на воде. Два угря ударили по Чжихао, он смог почти обезглавить одного, но второй укусил его за левое плечо.

Изумрудный ветер закричал, угорь поднял его над землей и протащил сквозь ветки дерева. Он ударил по существу рукоятью меча, но дико извивался сам, кровь брызгала, и он не мог ничего достичь. Чо нырнула под его ногами и рассекла Миром угря, ее облило ихором. Она повернула меч и высвободила его, полностью отсекая голову. Чжихао рухнул по колено в воду, на миг скрылся под поверхностью, а потом всплыл с головой угря на плече. Он закричал и ударил по ней рукоятью меча. Чо прыгнула помочь ему, но еще одна голова бросилась к ней, щелкая зубами. А потом большой кулак вырвался из массы.

Чо бросила Мир на мелководье. Он заслужил лучшего обращения, но ей нужно было освободить руки. Она сунула их в ком угрей и схватила кулак, уперлась пятками в камни и потянула.

– Помоги, – прошипела Чо, и Чжихао стал бить мечом в правой руке по угрям. Кровь текла по его левой руке, голова угря осталась на его плече, но Изумрудный ветер резал угрей, которые нападали на Чо. Он не мог отбить атаки всех, и Чо ощущала зубы угрей, отрывающие кусочки плоти от ее рук и ног, пока она тянула за ладонь, сжавшую ее руки.

Когда она вытащила Бинвея Ма, он был в масле и крови, сотня порезов на нем кровоточила. Мастер Солнечной долины вдохнул и зарычал, Чо тащила его из кишащего хаоса. Он не был один. Чем больше Чо освобождала Бинвея Ма, тем больше верила, что он тянул за собой Чена Лу.

Чжихао и дальше плясал вокруг них, бил по угрям, когда они нападали, но от усталости он споткнулся и рухнул в воду, не смог встать.

Бинвей Ма вырвался из кома, но Мастер Солнечной долины не отпускал Чена Лу. Чо бросилась на помощь, игнорируя щелкающие зубы, рвущие одежду и кожу. Они вытащили вместе Чена Лу из кома угрей, и он почти освободился. Толстяк был в масле и ихоре, но без царапин на коже. В левой ладони он сжимал что-то пульсирующее и соединенное с комом нитями. Угри становились все яростнее, бушевали вокруг руки Чена Лу.

Чен Лу глубоко вдохнул, протянул правую руку к пульсирующему кристаллу. А потом закричал:

– Я – Железный живот Чен! – и оторвал штуку от нитей. Они втроем отлетели, и Бинвей Ма оттащил Чжихао от массы угрей. Ком дрожал, терял форму. Некоторые угли ускользали в воду и уплывали по реке. Все больше существ освобождалось, а потом ком распался, угри плеснули водой и уплыли друг от друга.

Бинвей Ма расцепил пасть головы угря на плече Чжихао. Он оторвал ее и бросил в бурлящую воду. Изумрудный ветер молчал при этом, словно уже не ощущал боль.

Чо чуть не рухнула, когда опасность миновала. Усталость давила на нее, кружа голову. Она стала искать меч на мелководье. Она не могла отдыхать без Мира на боку.

Чен Лу смотрел на предмет в руке. Хоть он дольше всех был в коме угрей, он не пострадал, был только в крови угрей и масле. Устал, но не пострадал.

– Что это? – Чо нащупала меч в воде и вытащила его, стараясь не касаться клинка.

– Сердце мизучи, – сказал Чен Лу, тяжело дыша. Он улыбался, хоть чуть не погиб. – Оно забирает ци у всего, чего касается. Видишь, – Чен Лу указал на порез на правой руке. – Даже у моей железной кожи есть пределы, – он прошел к берегу и опустил сердце на большой камень. – Ты должна убить его, Шепчущий клинок. Если я его разобью, оно вернется. Ты можешь убивать такие штуки.

Чо прошла по воде, шатаясь, посмотрела на бьющееся сердце. Оно выглядело как драгоценный кристалл, бирюзовый, размером с яблоко. Но он был в острых шипах и пульсировал внутренним светом.

С яростным шипением Чо подняла Мир и вонзила его в сердце мизучи. Камень разбился, меч украл душу дракона.

– Нужно вернуться к мальчику, – сказал Бинвей Ма, поднимаясь на ноги.

Чо кивнула и посмотрела на Чжихао. Бандит лежал у камня и не двигался.

Глава 24

Они остаток дня шли туда, где появился впервые мизучи. Время пролетало в тумане боли, и Чжихао оно казалось вечным. Они перевязали его плечо, как могли, но зубы угря пробили его броню и прокусили глубоко. Он потерял много крови и не мог даже стоять без помощи.

Бинвей Ма тоже был ранен, сотни мелких порезов покрывали его тело. Он смыл почти всю грязь в реке, и от этого раны выделялись, особенно из-за того, что многие еще кровоточили. Чжихао взбодрился, увидев, что и Мастер Солнечной долины пострадал.

Итами помогала Чжихао в пути, подставляла плечо, придерживала за пояс. От нее воняло маслом угрей и кишками, и от этого Чжихао мутило, но ему нужна была помощь. Сложнее всего было перебираться через камни. Чжихао мог использовать левую руку, но его плечо словно сжимал горящий кулак, впиваясь в плоть. И кровь текла по руке, несмотря на бинты, алые капли падали на камни.

Мальчик встал, увидев их, сжимая сумочку в руках. Он не побежал к ним, даже не встревожился, но подошел к Чжихао так, как всадник подходит к хромой лошади. Чжихао не знал особенности способности мальчика, как и пределы силы шинигами. Он не знал, даст ли Эйн ему умереть и поищет другого воина, больше похожего на героя. Он не знал, примет ли Итами это, как делала со многими решениями мальца. Он надеялся, что нет. Чжихао надеялся, что она хотя бы в этот раз заступится на него. Они неплохо сработались в эти дни.

– Я в порядке, – голос Чжихао звучал пьяно. – Мастер Солнечной долины нуждается в твоей игле первым.

– Ты не в порядке, – прошептала Итами.

– Нет, – Чжихао собрался с силами. – Я лучше, чем в порядке, – он отодвинулся от Итами, пошатнулся и рухнул к ближайшему камню. В ногах не было силы, он не мог сосредоточить взгляд.

– Благодарю за тревогу, Изумрудный ветер, – Бинвей Ма склонил голову. – Но мои раны могут подождать. Я хочу, чтобы тебе помогли раньше, чем мне.

И Чжихао понял, что поэтому Мастер Солнечной долины был героем, а Изумрудный ветер не был. Он не смог бы настоять, чтобы другого исцелили перед ним. Некоторым было суждено стать героями, всегда ставить других выше, даже рискуя собой. Чжихао всегда ставил себя первым, и это было не с хорошими намерениями. Он был бандитом, ему не было места в группе героев. Но он объяснял это мальцу, а тот все еще считал его достойным. Чжихао не мог дождаться выражения лица мальчика, когда он поймет, что ошибся. Когда он поймет, что Чжихао был злодеем, а не героем.

Итами стала снимать броню Чжихао, а Эйн вытащил маленькие ножницы и разрезал тунику. Судя по оханью Итами, его плечо выглядело плохо, и Чжихао был рад, что не видел его, не поворачивая головы. Он был рад, что не мог повернуть голову.

– Мне нужно зашить раны и ускорить твое восстановление, – Эйн полез в сумочку и достал иглу и нить. Странно, что он звучал то по-взрослому, то как испуганный ребенок.

– Как ты сделал с Итами, – кивнула Чжихао. Он видел то исцеление, оно его впечатлило.

– Да. Я могу сделать так с каждым из вас лишь раз. Если еще раз сильно поранишься, я не смогу тебя спасти.

– Правила, – сказал Чжихао. – А кто их придумал?

– Что?

– Ты можешь вернуть нас лишь раз. Исцелить лишь раз. Правила шинигами. Правила у тебя. Кто их придумал?

Эйн склонил голову.

– Никто. Это правила мира.

– Как стекающая вниз вода? Или коты, приземляющиеся на лапы?

– Ты бредишь, Чжихао, – прошептала Итами. Она выглядела встревоженно.

– Я потерял много крови.

Боль в плече сменилась онемением с покалыванием. Это было неприятно. Казалось, холодная смерть растекалась в нем. Краем глаза Чжихао видел, что Эйн тыкает в раны на его плече, кровь была на его пальцах. Он вытащил что-то, и на жуткий миг Чжихао подумал, что мальчик вытащил кости.

– Вот, – Эйн бросил что-то в правую ладонь Чжихао. Длинное и острое, похожее на зуб угря. Чжихао решил сберечь его на память о времени, когда он одолел мизучи. Это станет хорошей историей, за нее даже можно было получить бесплатно выпивку. Он решил, что зуб стоило приберечь для времени, когда он будет снова жив, когда сможет наслаждаться вкусом вина.

Казалось, Эйн зашивал его вечно, но Чжихао даже не ощущал иглу кожей. Конечно, он предпочел бы ощущать боль иглы, пронзающей плоть снова и снова, чтобы избавиться от неправильности прикосновения мальчика. Некоторые ощущения были хуже боли. Исцеление от мальчика закончилось относительно быстро. Он выдохнул с облегчением, когда мальчик убрал руки. Плечо Чжихао было в багровых синяках и розовых шрамах, и его удерживали целым кривые стежки. Работа не была красивой, но он мог снова двигать плечом, и как только он прогонит скованность, сможет снова размахивать мечом. Но это все могло подождать. Он потерял много крови, и мальчик не смог это исправить, так что Чжихао выпил воды, сколько мог, погрыз сухофрукты из Солнечной долины и закрыл глаза под солнцем.

Чжихао дремал без снов. Наверное, это был лучший сон за недели, и это улучшило ему настроение. Он проснулся и увидел Бинвея Ма на булыжнике, все еще голого, кроме набедренной повязки. Он был из плотных мышц, красивый, как принц из «Романтики трех веков». Хотя теперь он был не таким красивым, его покрывали мелкие раны. Эйн все еще работал над ним, вытирал тряпкой кровь и зашивал раны, но он не исцелял его неестественно, просто соединял края ран. Плечи Бинвея Ма были утомленно опущены, но он все равно выглядел спокойно.

Остальные тоже устали. Чен Лу сидел неподалеку, снова под защитой зонта. Его щеки и руки были красными, и он не был рад. Роя Астары не было видно, и Чжихао не знал, нашел ли прокаженный уединенный пруд, чтобы вымыть кожу. Итами была в реке, раздетая до нижнего белья, смывала грязь с волос и одежды. Небо стало тускнеть, из голубого становясь величаво-синим. Чжихао не знал, как долго спал, но день продвинулся. Он знал, что дальше они не пойдут в этот день, а останутся отдыхать у реки.

– Они пришли днем, – Чжихао озвучил мысль, всплывшую в голове, надеясь, что кто-то объяснит, почему это ощущалось неправильно. – Это же был ёкай?

– Очень сильный, – кивнул Бинвей Ма. – Мизучи, речной дракон, крадущий ци.

– Это был дракон?

– В какой-то степени, – Бинвей Ма глубоко вдохнул и закрыл глаза. – Ёкаи осмелели.

Мальчик покачал головой.

– Ёкаи – просто мстительные духи. Люди или звери, умершие в страданиях и вернувшиеся наказать за утраченную жизнь. Ты точно видел их раньше и много раз, просто не понимал этого. Шинигами, что гонится за нами, осмелел. Он гонит их, натравливает на нас.

– Но мизучи – необычный ёкай, – не сдавался Бинвей Ма.

– Необычный, – сухо сказал Эйн. Он закончил зашивать раны Бинвея Ма и стал теребить шарф. – Шинигами нужно много сил, чтобы управлять им, особенно при свете дня. Если повезет, пару дней нас трогать не будут.

Чен Лу сказал:

– Но чем ближе мы будем к Ву… – он утих, и мальчик подхватил:

– Тем ожесточеннее будут попытки остановить нас. Какой бы шинигами не пытался мне помешать, он не прекратит из-за того, что мы убили некоторых его слуг. Я бы попросил вас быть настороже. Худшее еще впереди, – в голосе Эйна появился страх.

– Я слышал, что редкие ёкаи опаснее мизучи, – отметил Бинвей Ма.

– Тогда в Солнечной долине мало знают, – сказал Рой Астара за Чжихао. Хоть он носил деревянные сандалии, он был ужасно тихим. – Есть ёкаи куда старше и сильнее мизучи, но они будут противиться шинигами.

Чжихао оглянулся поверх камня, к которому его прислонили. Бинты Роя Астары выглядели чище, а глаз – яснее.

– Если они уже не нападут сегодня… – Чжихао притих, – или этой ночью, я бы хотел немного поспать. Я сегодня сражался. А те, кто не сражался, должны по очереди быть в дозоре.

Прокаженный обошел камень и посмотрел на Чжихао.

– Я пригляжу за твоим сном.

Победа стала не такой приятной. Что-то в том, как Рой Астара произнес слова, напоминало насмешку, и Чжихао был уверен, что сможет выспаться ночью. Он сжал в ладони зуб угря и давил изо всех сил.

Глава 25

В тот день других атак не было, и раненые спали долго и заслужили отдых. Чо и Рой Астара приглядывали за ними, Эйн сидел у костра и глядел на восток, ждал, пока солнце взойдет. Первые лучи появились за далекими горами, Эйн встал и отряхнулся.

Остальные постепенно проснулись. Чжихао медленно встал и пожаловался, что его разбудили. Чена Лу всегда было сложно будить, и он угрожал открытым мятежом, если ему вскоре не наполнят чем-нибудь живот. Он заявил, что мизучи забрал у него много ци, и ему нужна была еда для поддержания Железного живота. Рой Астара обещал пристрелить первое съедобное животное, если кто-то еще приготовит его.

Солнце поднялось над горизонтом, и они отправились в путь, шли на юго-восток по потрескавшимся камням и узким горным тропам, прокаженный обещал, что они скоро найдут дорогу, ведущую на восток к провинции Цинь. Они могли в пути только говорить, и Чен Лу был этому рад. У него была сотня историй, одна хвастливее другой. Но даже Чен Лу устал говорить, и они стали по очереди рассказывать истории. Бинвей Ма рассказал, какие испытания ожидали его на пути к Несокрушимым скалам над Солнечной долиной. Он заявлял, что призраки живут на той горе, не ёкаи, а души тех, кто умер, не добравшись до вершины. Каждый призрак бросал ему вызов по пути, и Бинвей Ма всех их одолел. От другого это звучало бы как хвастовство и выдумки, но Чо верила Мастеру Солнечной долины. И за последнюю дюжину дней она видела и не такое странное. Но она заметила, что его истории происходили только в пределах Солнечной долины.

День стал ночью, цикл повторился, но ёкаи больше не нападали. Эйн заявлял, что они еще были там, смотрели и ждали. Потеряв мизучи, шинигами выжидал и копил силы. На третий день они вышли на большую дорогу, ведущую по горам на восток, и стали встречать путников. Народ Шина был суровым и скрытным. Они шли большими группами для безопасности, многие несли оружие. Чен Лу смеялся каждый раз, когда они угрожали группе с таким оружием, отмечая, что они не выглядели так, словно знали, как им пользоваться. Они шли дальше без проблем, и Чо была этому рада. Ее честь уже пострадала от того, что она делала для Эйна. Одно дело – убивать ёкаев, но она билась против Бинвея Ма, хорошего человека. Хоть не она нанесла убийственный удар, она в этом участвовала. А она не могла оправдать убийство невинных, которые хотели защититься от незнакомцев. Она поклялась защищать таких людей и много раз не справилась с этой клятвой.

Они заметили столицу Шина вдали на третий день. Она стояла на ровном плато, высоко над дорогой. Дым поднимался от города тонкими струями, показывая, что там кипела работа, и поток людей входил в город по опасной горной дороге. Издалека они выглядели как муравьи. Чо и ее товарищи двигались на восток, к Цинь, но Чжихао предложил пару дней провести в городе, пополнить припасы. Никто не согласился, даже Чен Лун. Народ Шина не любил чужаков, и редкие группы выглядели подозрительнее, чем они. Чо не винила Шин, люди жили в горах, граница с Кохраном была на севере. Люди Шина отбивались от горных котов, выживали на жестокой местности и следили, нет ли рядом шпионов из Кохрана. Но их припасов могло хватить до Циня. Рой Астара говорил, что там было много деревень, готовых торговать с чужаками.

В последнюю ночь в Шине они нашли небольшую пещеру недалеко от главной дороги. Пахло медведем, но Чен Лу рассмеялся и сказал, что ни один медведь не превзойдет его. Высохший ствол старого дерева дал им хворост, и они сели на камни и смотрели, как звезды сияли над ними. Чо никогда не умела читать звезды как ее отец или старший брат, но звезды всегда успокаивали ее.

Они делились прошлым в историях, и настала очередь Чо. Она подумывала рассказать о битве с Ядом, но Чжихао перебил ее, когда она начала.

– Почему у тебя два меча, – спросил Чжихао, – но ты достаешь только один? И почему ты можешь убить ёкаев, а я могу только разозлить их?

Бинвей Ма ответил первым:

– Потому что ты не знаешь, как правильно использовать свою энергию, чтобы отсечь то, что привязывает ёкая к телу, которое он занял.

Чен Лу рассмеялся.

– И ты, Железный живот Чен.

– Я – Железный живот Чен. Я все знаю о ци.

– Для себя, но ты мало знаешь о ци других.

Чен Лу хохотал.

– Нечего тут знать. Моя ци сильнее, и я сильнее.

Чо заметила, что Эйн смотрел на нее, бледные глаза отражали свет огня. Она попыталась отвести взгляд, но он удерживал ее внимание. Чем больше она смотрела в его глаза, тем глубже они вели, и она уже смотрела не на мальчика, а в пустоту, такую темную, что она могла сгореть там и не ощутить этого.

– Итами! – Чжихао бросил в нее камешек. Он отскочил от ноги Чо, и она смогла оторвать взгляд от Эйна. – Ты хотела рассказать нам о своих мечах.

Чо вытащила ножны из-за пояса и опустила их на колени. Два меча в одних ножнах, катана и…

– По традиции в Ипии шинтей получает меч, созданный, когда она заканчивает обучение. И когда я прошла все испытания, мастера посчитали меня достойной титула, и я отправилась в город Окан, где живет Мифунэ, величайший творец мечей, – Чо улыбнулась в свете огня. – Он прогнал меня, когда я попросила его сделать мне меч. Не из-за денег или отсутствия уважения. Когда он посмотрел на меня, он сказал, что не мог решить, какой меч мне нужен. Я посчитала его безумным стариком. Но разум у него был. Я оставалась в Окане пять дней. Пять раз я ходила к Мифунэ, и он пять раз прогонял меня. На последний день там меня нашел его ученик. Я не знаю, что заставило Мифунэ передумать. Наверное, так бывает, когда кузнец еще и читает звезды. То звезды говорили ему отказаться, а потом он пообещал мне величайший меч в Ипии. Он сказал мне, что настоящий меч, достойный шинтей, делают пять месяцев. И я сделала себя полезной на пять месяцев. Людям Окана нужен был хороший мечник. Окан находится на окраине Ипии, и там редко бывают агенты императора. Там бандиты, военачальники, похожие на Пылающего кулака. И прочее.

Чо притихла и улыбнулась.

– Тогда я впервые встретила Векового клинка, и он научил меня заставлять меч гудеть шепотом.

Чен Лу хмыкнул.

– Ты направляешь ци голосом. Это впечатляет.

Чо благодарно кивнула.

– Но и тратит много сил, – продолжил толстяк. – Ци распределяется слишком быстро, когда ее выпускаешь в мир, лучше держать ее внутри. Лучше сосредоточить ее в своей коже.

Чо обдумывала это миг, а потом улыбнулась.

– Я вряд ли смогу делать как ты, Чен Лу. Мой голос всегда направлял ци.

Чен Лу недовольно хмыкнул, но дальше не спорил. А потом Чжихао кашлянул.

– Так мечи…

– Я пять месяцев помогала народу Окан вместе с Вековым клинком. Я училась у него, он – у меня. Мы стали ближе. После пяти месяцев я пришла к Мифунэ. Он нагрубил мне. Сказал, что работу нельзя торопить, и мой меч будет делаться еще пять месяцев. Честно, я засомневалась. Я верила какое-то время, что он врал мне, пытался удержать меня в Окане по какой-то причине. Вековой клинок убедил меня остаться и ждать. Он сказал: «Для некоторых меч – продолжение их самих, и им подойдет любой клинок. Для других меч и хозяин – целое, две половины одной души, и они не могут быть целыми друг без друга». И я решила дать Мифунэ еще пять месяцев. Еще пять месяцев я томилась в Окане. Вековой клинок вернулся в Хосу, а мне было скучно. Я работала, где могла, для местных, но враги не были мне равными. Я превзошла их. Даже без моих истинных мечей они не были для меня проблемой. Я заслужила себе имя, – Чо взглянула на Бинвея Ма. – Они звали меня непобедимой.

Мастер Солнечной долины склонил голову и посмотрел на Роя Астару, сидящего за костром и глядящего в ночь. Он сказал:

– Непобедимых нет. Я провел тысячу сражений с величайшими воинами Солнечной долины, а потом меня одолел прокаженный вином.

– Когда я вернулась к Мифунэ, – продолжила Чо, – у меня была наглость, рожденная из юности и года сражений. Народ уже начал звать меня Шепчущим клинком, и я лишилась четырех мечей. Ни один не мог выдержать мою технику.

– Ха! – Чен Лу стукнул себя по ноге. – Это тебя клинки не могли выдержать, а не технику. Они разбивались от резонанса с твоей душой.

Чо кивнула.

– Вековой клинок пытался меня этому научить. Мифунэ не впечатлило мое поведение. К моему удивлению, он дал мне не один меч, а два. Обе катаны были схожи по длине. Но первую, – Чо вытащила Мир из ножен и подняла ближе к свету костра, – он назвал Мир. И сказал, что имя – это цель клинка. Нести мир, когда я им управляю.

Она провела ладонью по рукояти второго меча, оставшегося в ножнах.

– Другой меч был темным, как обсидиан, серые завитки, будто дым, извивались на хамоне. У него нет гарды, защищающей руку. Мифунэ назвал его Войной, и сказал, что я была недостойна его, – Чо рассмеялась от воспоминания, но невесело, и горечь во рту не была связана с тем, что она была лишь отчасти жива. – Он даже не дал мне подержать меч, убрал его в ножны и закрепил там, – она подняла ножны к огню, показывая три полоски кожи, обвивающие рукоять. Вода и время сделали кожу прочной, почти как сталь.

– Мифунэ звучит как козел, – сказал Чжихао. – Он дал тебе два меча, а потом сказал один никогда не вытаскивать?

– Более того, он заставил меня поклясться, что я никогда его не вытащу.

– Почему?

Чо убрала Мир в ножны к Войне. Она решила рассказать им все.

– Он сказал мне, что они были выкованы как пара. Мир ворует души жертв, запирает их, чтобы они не переродились. А Война отпускает те души, если его вытащить, позволяя им вернуться в мир, как того пожелают звезды. И я поклялась использовать только Мир против злых и никогда не выпускать их, вытаскивая Войну, – она пыталась сдержаться, но историю нужно было завершить. – Только эту клятву я и сдержала.

Смех донесся до них из тьмы и отразился от стены пещеры. Через миг все вскочили на ноги. Чо снова сдержала Мир в руках. Она яростно моргала, пытаясь видеть во тьме, но она долго смотрела на огонь, не могла быстро привыкнуть к мраку. Только Рой Астара не сидел близко к огню, но даже прокаженный не мог отыскать взглядом источник смеха. Он отражался вокруг них, и Чо могла слышать только его. А потом смех так же резко, как начался, утих, и она услышала стук копыт по камню.

Из глубин пещеры шла белая фигурка. У нее было тело козла, но лицо старика с множеством морщин. Шесть рогов загибались за его ушами, волосы росли клочьями, среди них были проплешины. Существо сократило расстояние между ними и остановилось, не замечая оружие, направленное на него.

– Ты же проверил пещеру? – Чо поменяла хватку на Мире, готовая к атаке.

– Да, – Чжихао сжимал оба меча, но пятился от существа. – Там были только кости и вонь медведя.

– Хакутаку, – сказал Эйн. Мальчик остался сидеть, и он даже не взглянул на существо. – Он не опасен.

– Не в традиционном смысле, – Рой Астара все еще направлял ружье на существо.

Существо снова засмеялось, рот двигался как у человека. А потом задние ноги согнулись, и оно село, глядя на всех них.

– Есть еда? – сказало оно. – Я давно ничего не пробовал, – никто не стал ничего предлагать существо.

– Это тоже ёкай? – спросил Чжихао. Он пятился так, что уже стоял рядом с Чо, но хотел быть еще дальше. Козел посмотрел на Чжихао, моргнул и кивнул.

– Шинигами меня послал.

– Какой? – спросил Чжихао. – И сколько их там?

– Тот, что гонится за мной, – сказал Эйн. – Хакутаку послан говорить, не биться. Можете убрать оружие, – никто этого не сделал.

Ёкай посмотрел на каждого из них по очереди.

– Еды нет? Я помню, люди были благодарнее.

– Ты должен радоваться, что мы тебя не убили, козел! – сказал Чжихао, он уже был в шаге за Чо.

– Ты мог бы, – кивнул козел. – Но что от этого хорошего? Я не могу сражаться. Ха, у меня всего три зуба, – он улыбнулся, доказывая, что не врал.

– И чего ты хочешь?

– Хочу? Поговорить. И поесть, – на его лице была надежда.

Чен Лу покачал головой.

– Ты не получишь от нас еды, ёкай. Говори и уходи, или я съем тебя.

– Во мне нет мяса. Кожа да кости.

Чен Лу пожал плечами и сел, скрестив ноги.

– Я могу есть кожу да кости.

Козел фыркнул и посмотрел на мальчика.

– В Ву вас всех ждет лишь смерть.

– Ха, угрожает? – Чен Лу изобразил ленивый бросок, не вставая, но козел отодвинулся.

– С угрозами до моего возраста не доживешь, – козел снова сел и посмотрел на всех них.

– Говори проще. Чего тебе надо, ёкай? – Бинвей Ма согнул ноги под собой. Его лицо было таким мрачным, что он сам напоминал мстительного духа.

Козел смотрел на Бинвея Ма, потом взглянул на Эйна.

– Мальчик соврал вам. Он ведет вас против человека с тем же господином, что и он.

– Император десяти королей? – сказала Чо.

– Как-то так. Левая рука атакует правую. И все вы умрете в Ву.

Чжихао застонал. Он был в двух шагах за Чо и ушел бы дальше, но тогда покинул бы свет огня.

– Он явно врет. Чен, ешь его.

Чен Лу пожал плечами.

– Я уже стал испытывать к нему симпатию. Его голос почти поет слова.

– Рад слышать, – лицо старика широко улыбнулось, глаза блестели в свете костра.

– Хакутаку не врет, – медленно сказал Эйн, – но и не рассказывает правду.

Козел рассмеялся с блеянием.

– У всех нас свои проклятия.

– Это уловка, – Рой Астара отвернулся от козла и посмотрел во тьму за их маленьким лагерем. – Отвлечение. Атака близко.

– Ах, живой заговорил, – козел снова рассмеялся. – Атаки нет. Только я.

– Эй! – Чжихао храбро шагнул вперед и оказался рядом с Чо. – И я живой.

– Отчасти.

– По большей части.

Снова смех.

– Отчасти живой, почти мертвый. Какая разница?

– Я скучаю, – сказал Чен Лу. Он поднял булаву и замахнулся в сторону ёкая. Но козел отскочил, перемахнул через костер мимо Чо и Чжихао и скрылся в ночи. Его хохот разносился эхом по пещере.

Голос козла донесся до них из тьмы:

– В Ву вас ждет только смерть.

Глава 26

Чжихао был в Цине лишь раз. Провинция жестоко обходилась с бандитами, топтала их военной силой, так что место было опасным для таких, как Изумрудный ветер. Пылающий кулак предпочитал останавливаться в провинциях Лау и Цай на западе, где бандитов считали просто ежедневной опасностью. Да, там был не такой хороший улов для вора, но зато было относительно спокойно, и жители не отбивались. Поля и леса Циня были не местом для Чжихао, и как только они попали в провинцию, он поднял капюшон. Он сомневался, что его все еще искали местные, но он всегда говорил, что лучше перебдеть, чем быть повешенным. Особенно, когда это были преступления из иной жизни.

Хоть они не видели ёкая-козла снова, его слова остались в голове Чжихао, когда они добрались до окраины Циня день спустя. Никто не хотел это обсуждать, решив сделать вид, что забыли о встрече, но Чжихао не мог. Ёкай сказал, что Император служил тому же господину, что и мальчик.

– У тебя снова ноги в крови, – сказал Чжихао, Эйн наступил на острый камень, скрытый в траве. Впереди лежала Цинь: поля травы высотой с Чена Лу, холодные и чистые реки в любое время года и деревья, тянущиеся к звездам.

Мальчик посмотрел на свои ноги.

– Да.

– Скажи еще раз, почему ты без обуви, – осведомился Чжихао.

– Потому что шинигами запретил, – ответил Эйн. Чжихао думал, что ему показалось, но мальчик в последнее время будто больше хмурился.

– Потому что шинигами не могут носить обувь? – не унимался Чжихао. Он не понимал, почему шинигами были без обуви – еще одно глупое правило мира.

Мальчик пожал плечами и шел дальше.

– Я не знаю. Я не спрашивал, почему.

– Почему шинигами не может носить обувь? – спросил Чжихао.

– Из-за Ио Сэн, – прохрипел Рой Астара. – Богиня последствий прокляла их всегда ощущать последствия своего пути.

Чжихао нахмурился.

– Боги могут проклинать друг друга?

Рой Астара пожал плечами.

– Шинигами не как другие боги. Они – жнецы, лорды смерти. Их работа – собирать души тех, кому пора умирать. Но они порой сходят с пути. Их роль не устраивать смерть, а только служить ей. И Ио Сэн прокляла их не носить обувь, чтобы им хотелось оставаться на своем пути.

Чжихао застонал:

– Это… глупо.

– Хватит, Чжихао, – сказала Итами. Она замыкала группу и улыбалась. – Приятно видеть жизнь снова. Горы такие пустые.

Рой Астара влажно кашлянул.

– Деревня должна быть недалеко на востоке отсюда. Нам нужно попасть туда до ночи. В Цинь опасаться нужно не только ёкаев.

Они не встречали ёкаев после козла, и никто не нападал на них после мизучи. Но Рой Астара был уверен, что этой ночью на них нападут. Прокаженный говорил, что слышал их движение, и мальчик соглашался. Эйн сказал, что шинигами собирал силы для следующей атаки, опаснее мизучи. Чжихао надеялся, что это было не так, но подозревал, что будет еще хуже.

Они шли по указаниям Роя Астары среди заросших полей, полных насекомых и птиц. Далеко на юге Чжихао видел огромный лес Цинь, зеленую полосу с туманом на горизонте, но угасающий свет вскоре лишил их вида, и они оказались в траве, достающей ему до плеч, только свет луны вел их. Место казалось идеальным для нападения ёкаев. Они не увидели бы духов, пока те не напали бы, но Рой Астара шагал дальше, и никто не спорил с решением. По крайней мере, пока ветер не принес дым и далекие крики умирающих.

На востоке за высокой травой Чжихао видел оранжевое сияние. Оно хорошо знал то сияние. Деревня, куда они шли, горела. Рой Астара замер, и остальные тоже застыли.

– Нам нужно пойти на юг или север, – сказал прокаженный. – Можно обойти.

– Восток, – почти отчаянно сказал Эйн. – Нам нужно идти вперед.

Итами сжала меч крепче.

– Нам нужно помочь им, кем бы они ни были.

Мальчик покачал головой.

– Нет. Их судьба – их дело.

– Мы хотели остановиться в их деревне.

– Нет, – закричал Эйн. – Ты поклялась мне, Шепчущий клинок.

– Я поклялась помочь тебе дойти до Ву и императора. И поклялась убивать для тебя, чтобы ты не вернул Пылающего кулака. Я не клялась позволять невинным умирать, когда я могу остановить это.

– Ты права, Итами, – сказал Бинвей Ма. – Сильный всегда должен помогать слабым. Это основа мудрого общества. Эйн, ты хочешь, чтобы мы убили императора, злодея, верного только мечу. Ты говоришь, что выбрал нас, потому что мы герои, и герои должны одолеть тирана. Но если мы будем игнорировать крики других людей, мы будем злодеями, а не героями.

Мальчик и Мастер Солнечной долины глядели друг на друга. Чжихао не знал, как Бинвей Ма терпел этот взгляд Эйна.

– Хватит этого, – прошипела Итами. – Я пойду спасти, кого смогу, – и она побежала среди высокой травы. Через миг Бинвей Ма последовал за ней.

Чен Лу громко шмыгнул. Он подвинул пустую бутыль и посмотрел на Чжихао. А потом посмотрел на пылающую деревню.

– У них может бить вино.