Текст книги "Золото глупцов"

Автор книги: Риз Боуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Между прочим, вы знаете, как вас называют в городе? – спросил Гейб. – Леди Мак.

– Я знаю, мне это нравится.

– А почему?

– Они долго считали меня высокомерной особой, и я была ограждена от нежелаемого внимания. Леди Мак и Хью – мои защита и опора.

Гейб сделал большой глоток шампанского.

– Если вы не найдете мужа в это лето, вы вернетесь домой?

– Думаю, да. Это не место для женщины, а тем более для детей.

– Ваш отец может вас не принять.

– Может, мое отсутствие смягчит его, – сказала Либби. – Я уверена, что мать только и ждет, чтобы я вернулась.

Она уставилась на огонь.

– А вы вернетесь в Новый Орлеан, когда заработаете кучу денег?

– Не думаю, мне незачем туда возвращаться. Здесь я смогу стать уважаемым бизнесменом, если до этого меня не настигнет пуля.

– Нет! – ужаснулась Либби.

– Давайте не будем о будущем, – сказал он. – Вы совсем не едите устриц, – Гейб подцепил устрицу вилкой и сказал: – Откройте шире рот.

Жест был настолько интимен, что Либби от удовольствия зажмурила глаза.

– Вам ведь не нужно спешить домой? – спросила она. – В хорошую погоду отсюда целый час ходьбы.

– Вы ведь не собираетесь выгнать меня среди ночи?

– А что скажут люди? Они ведь знают, что вы пошли ко мне, и если вы не вернетесь до утра, пойдут разговоры.

– Пусть говорят! – ответил Гейб.

– Вы не понимаете, если они узнают, что я провожу время с вами, они тоже могут напроситься в гости.

– Пусть они будут удачливее меня, – сказал он.

– Мне не до смеха, – сказала Либби и подошла к висевшему на стене пальто Гейба. – Я здесь одна и мне некому помочь. Уходите, пожалуйста. Идите по своим следам, пока их не замело.

Гейб подошел и взял свою шляпу.

– Хорошо, как вам угодно. Возможно я найду дорогу, хотя начался снегопад. Если я попаду в завал или сверну не туда, то вы найдете утром мой замерзший труп, но не волнуйтесь – это еще одна моя жертва ради вас. Прощайте, миссис Гренвил.

Он взял у нее из рук пальто и направился к выходу.

– Нет, подождите, – хватаясь за его руку, сказала Либби.

– Вы не хотите, чтобы я уходил?!

– Да… нет, я не знаю, но не хочу, чтобы с вами что-то случилось, но я боюсь с вами оставаться.

Гейб сощурил глаза.

– После тех ночей в пути, когда я мог забраться к вам в фургон, вы все еще не доверяете мне?

– Не в этом дело, – отворачиваясь, чтобы Гейб не видел, как она покраснела, сказала Либби. – Я сама себе не доверяю.

– Значит, леди Мак тоже человек – хоть какое-то утешение. Разве негуманно оставить промерзшего человека переночевать на полу? – спросил Гейб и взял у нее свое пальто. – Я лягу в углу калачиком.

Он медленно расстелил пальто и подошел снова к печке.

– Давайте еще поговорим. Думаю, вы соскучились по хорошим собеседникам и по кое-чему еще.

– Да, – сказала Либби и осторожно села на край кровати.

– Иногда устаешь от разговоров с детьми.

Гейб рассмеялся.

– Посмотрите на себя, расслабьтесь, Либби. Давайте веселиться, пока мы вместе. Такого случая может больше и не представиться.

– Я знаю, – сказала она. – Разве я этого не понимаю, Гейб. Мне тяжело сидеть рядом с вами и думать о Хью.

– Хью здесь нет. Здесь только я, – сказал Гейб. – Я много о вас думал, Либби Гренвил. Не могу забыть тот поцелуй.

Либби посмотрела на мерцающие угли.

– Я тоже старалась выкинуть вас из головы.

– Либби, – нежно сказал Гейб и взял ее за руку, – вы так великолепны в отблесках огня. Ваши волосы блестят как золото. Что вы со мной делаете?

Либби отдернула руку.

– Не надо, Гейб, пожалуйста, – она встала и закрыла лицо руками.

– Хорошо, не волнуйтесь. Я не хотел вас расстраивать и вернусь в свой угол, если вы хотите.

Она чувствовала теплоту его руки.

– Мои желания часто не совпадают с тем, что надо делать. Я все еще замужем.

– Либби, – сказал он и погладил ее по щеке, – вы вся дрожите!

Когда он обнял ее, она дернулась. Либби почувствовала, как его руки расстегивают на платье пуговицы, и была не в силах сопротивляться. Она никогда не испытывала такого желания. Гейб осторожно положил ее на пол. Он жадно целовал ее шею.

– Я хотел тебя, когда впервые увидел, – прошептал Гейб.

Либби не чувствовала ни жесткого пола, ни ветра, сквозившего через щели. Она никогда не чувствовала ничего подобного, так он ее возбудил…

– Мама, ты здесь? – послышался голос.

Либби вскочила и одернула платье.

– Что случилось, дорогая?

– Плохой сон, – сказала Блисс. – Мне страшно. Ложись со мной. – Либби посмотрела на Гейба, виновато улыбаясь.

– Не судьба.

– Они скоро заснут, – прошептал он.

– Я не могу, не здесь, Гейб. Я не знаю, что со мной.

– А я знаю – вы почувствовали себя снова женщиной.

Она дотронулась до его руки.

– Не сердитесь, попытайтесь понять.

Гейб встал и сказал, что, наверное, ему лучше уйти. Надел пальто и, взяв шапку, вышел из хижины.

21

Буря оказалась последней в эту зиму. Через пару дней начал таять снег, и с запада подул теплый ветер. Холмы начали постепенно покрываться зеленым ковром. Начались дожди, но скоро они стали редкими, и в небе часто было ни облачка. Солнце припекало, и Либби с девочками сняли теплую одежду.

На приисках уже было тепло и сухо, а здесь, по реке, еще шел ледоход. Те, кто мыл золото на этом участке реки, по-прежнему бездельничали, выпивая и ругаясь друг с другом. Другие стали переступать закон, превратились в разбойников, грабили более богатых и удачливых золотоискателей.

Каждый день Либби слышала выстрелы, не зная, охотятся ли старатели, выясняют ли отношения или просто разбойничают.

Продукты опять стали проблемой. Мясо Гейба закончилось, а белки или случайно подстреленного перепела на троих не хватало. Либби не так уж хорошо стреляла, чтобы этим прокормиться. Девочки стали какими-то безразличными.

– Почему вы не играете? – спрашивала озабоченная Либби.

– Не хотим.

Озабоченность сменилась тревогой, когда Либби увидела, что у Иден кровоточат десны.

– У меня ножка бо-бо, – жаловалась Блисс. Приподняв ей юбчонку, она увидела, что нога вся в синяках и ссадинах. У Либби у самой на голени появилась язва, и впервые она почувствовала себя плохо. Она старалась быть спокойной и не показывать виду. «Нужно достать продуктов, но денег не было и не будет, пока золотоискатели не начнут снова работать», – думала она. Участки около реки по-прежнему пустовали, и у мужчин было достаточно времени, чтобы стирать, штопать и готовить.

«Надо найти работу», – твердила себе Либби.

Оставив детей в хижине, она пошла в Хенгтаун. Дорога была размыта, и местами приходилось идти по холодной воде. Город заметно разросся. Палатки заменили крепкие деревянные сооружения. Открылись еще два салона и новый отель. Марк Хопкинс теперь торговал в большом деревянном магазине.

– Я смотрю, что вы успешно осуществляете свой план, – глядя на забитые товаром полки, сказала Либби.

– Все будет в порядке, если только в реках спадет вода и старатели будут снова работать. Я потратил на товар все до цента, а вы представить себе не можете, сколько берут за перевозку.

– Столько, сколько вы берете за эти штаны, – приподнимая десятидолларовую бирку, сказала Либби.

– О, это необыкновенные штаны. Они прочны, и обратите внимание на клепки и швы. Они выдержат все, так мне обещал в Сан-Франциско хозяин фирмы.

Либби посмотрела на пустынную улицу.

– Вам все еще не нужен помощник? – спросила она.

– Покупателей пока нет. А как вы поживаете?

– Нормально, вот только нет свежих фруктов и овощей.

– Не только у вас, – сказал Марк. – Всю долину внизу затопило. С Рождества сюда не может добраться ни одна повозка. Сходите к Отто. Он вам предложит испортившуюся свинину. Он даже продал консервированные груши по два доллара за штуку.

– Ох, я надеялась найти хоть какую-нибудь работу, чтобы купить еды.

– Скоро подсохнут дороги, – сказал торговец, – да и в городе открылось много новых заведений. Хотя я не могу представить вас в роли барменши в салоне или казино.

– А в новом отеле?

Хопкинс пожал плечами.

– Его хозяин уехал набирать персонал в Сан-Франциско. Денег, которые он платит своим китайским служащим, хватает только на комнату и еду. Хозяина зовут Райвл. Довольно неприятный тип.

– Шелдон Райвл? – переспросила Либби. – Я ехала сюда в его обозе. Вот где он появился.

– Он уже заработал кучу денег от продажи в Травяной долине и сейчас строит отели и казино во многих городках. Похоже, что он пытается прибрать к рукам всю Калифорнию.

– Надеюсь, что нет, – сказала Либби. – Он самый отвратительный человек, которого я встречала в своей жизни. Хорошо, что я не пошла просить работу в отеле.

– На вашем месте я бы не боялся столкнуться с ним. Его заведениями управляют менеджеры, а он только проверяет их время от времени. Райвл построил себе огромный особняк под Сакраменто, подальше от этих приисков.

– И подальше от меня. Я им сыта по горло за время путешествия, – добавила Либби.

Она вышла от Хопкинса и пошла вниз по улице. Хоть в городе многое изменилось, нищету и убогость Хенгтауна не удалось прикрыть новыми салонами и отелями.

Обрывки одежды, сломанные инструменты, банки из-под сардин и ямы, в которых неустанно копались люди, надеясь найти золото, – все оставалось прежним. Не было воды, чтобы промывать песок, и поэтому часть ям пустовала. Но золотоискатели: не сдавались. День и ночь они сооружали деревянные желобы, чтобы подводить воду, куда было нужно. «Да, должно быть, строительство обойдется в кучу денег», – глядя на желобы, размышляла Либби. Добывать золото стало так выгодно, что стали возникать предприятия, приносящие огромные прибыли. Пройдя немного, Либби почувствовала пьянящий запах от ладана, исходящий из китайского квартала. Либби с интересом разглядывала людей с востока, которые, казалось, не замечали ее присутствия. Некоторые расчищали ямы, брошенные другими старателями. Стоя на коленях, они копали, просеивали, снова копали, отбрасывая в сторону землю.

Либби услышала, как один парень радостно закричал и показал довольно большой самородок. Сразу к нему подбежали другие китайцы и начали копать около его ямы. На крыльце отеля появились несколько человек, которые подошли к китайцам.

– Эй, китаезы, что нашли?

Парень, нашедший золото, подозрительно посмотрел на них.

– Покажи, что там у тебя? – вытаскивая пистолет, спросил один из них.

Парень неохотно разжал кулак, показывая самородок.

– Хорошо, узкоглазый. А я думал, что вы можете только просить чаевые. Этот участок слишком хорош для грязных иностранцев. Так, ребята?

Другие, улыбаясь, навели оружие на попятившихся китайцев.

– Это не твой участок. Они все были брошены, – сжимая в руке самородок, выкрикнул парень.

– Не брошены, а оставлены на время.

– Он мой, я его нашел! – смело настаивал китаец. – Закон Соединенных Штатов защищает право собственности на землю.

Смех прокатился среди вооруженных парней.

– Закон Соединенных Штатов для американцев, а не для грязных китайцев.

– Извините, но китайцы не грязные. Они моются чаще, чем белые.

– Ты, вонючка. Убить китайца – то же самое, что убить оленя. Если ты не отдашь этот самородок, я выдерну для начала тебе ноги.

Китаец разжал пальцы и отдал самородок.

– А теперь вали отсюда. Если еще раз увижу тебя здесь, получишь пулю.

– Это Америка? – спросил китаец и получил удар по голове рукояткой пистолета.

– От него одни неприятности. Лучше сделать так, чтобы он их нам больше не доставлял.

Либби стала свидетельницей этой ужасной сцены, и она не могла оставаться безучастной.

– Оставь его! – закричала она.

Китаец, пытаясь спастись от ударов, закрыл лицо руками.

Либби, забыв об опасности, схватила парня, расправляющегося со своей жертвой.

– Прекрати! Это отвратительно! Ты позоришь Штаты! – закричала она.

Мужчины остановились и посмотрели на нее.

– Это сама леди Мак. Жаль, что вы стали свидетелем этой сцены, мэм. Но эти маленькие лисы берут то, на что не имеют право.

– Отпустите его! Вы и так получили целый самородок.

Она подошла к китайцу и протянула ему руку.

– Поднимайся и уходи скорее.

Парень, качаясь, поднялся и под хохот и удары поплелся по дороге.

– По крайней мере, хоть на пару бутылок наскребли, – послышался голос одного из нападавших.

Всю дорогу Либби не могла избавиться от ощущения, что ее преследуют. За спиной был слышен хруст веток, звук падающих со склона камней. Но когда она оборачивалась, ничего и никого не было.

Либби боялась, что кто-то из парней решил отомстить ей, и когда она добралась до хижины, то первым делом зарядила и положила рядом ружье. Иден и Блисс, съев фасоль с черствым хлебом, пошли спать. Их послушание больше всего беспокоило Либби. Казалось, что жизнь покидает их. Вымыв тарелки, она выплеснула грязную воду на улицу и, услышав шум, бросилась в хижину за ружьем. Между деревьев метнулась тень.

– Я знаю, что ты там. Выходи, а то буду стрелять, – крикнула она.

– Не стреляйте, – умоляюще попросил кто-то, и Либби увидела китайца, которого она только что спасла.

– Это вы? Что вам надо? – удивилась она.

Китаец благоговейно поклонился.

– Вы спасли мне жизнь. Ах Фонг благодарит мисс. Я останусь здесь у вас.

– Где здесь? У меня очень тесная хижина, – изумилась Либби. – Где ты будешь жить?

– Не волнуйтесь, – сказал Ах Фонг. – Я построю себе жилище и полностью буду принадлежать вам.

– Что ты хочешь этим сказать? – озабоченно спросила она.

– Вы спасли меня, и теперь моя жизнь принадлежит вам, – настаивал китаец. – Я – хороший слуга.

– Но мне не нужен слуга, мне нечем платить.

– Ах Фонгу не нужно платить. Ах Фонгу нужна только пища.

– Но у меня нет для тебя пищи, Ах Фонг. Я сама с детьми ем только фасоль, от которой мы часто прибаливаем.

– Да?

Ах Фонг положил на землю узелок и сказал, что он сделает все что нужно.

Либби вошла в хижину, оставив китайца на улице. «Уже темнеет и ему пора в город», – подумала она. Либби дала ему тарелку с рисом и фасолью. Она увидела, что китаец уже наполовину сделал небольшое укрытие от дождя. Он взял с уважением тарелку и поклонился.

На следующее утро китайца нигде не было видно.

В полдень Ах Фонг снова появился и вошел без стука в хижину. Он расстегнул рубашку и вывалил из-за пазухи на стол кучу разных растений.

– Ешьте, – сказал он, показывая на маленькие круглые листья.

– Что это? – спросила она.

– Хорошая еда, – сказал он и начал демонстративно жевать листья. Будете снова здоровы.

Потом показал на еловые ветки и сказал, что из них можно заварить для детей чай. Он отвел в сторону Либби, налил воды в котел, стал крошить туда еловые иголки. Детям чай не понравился на вкус, но на следующий день они выглядели лучше, и десны Иден прекратили кровоточить.

Потом Ах Фонг опять куда-то ушел, но вскоре появился с новыми листьями и корнями и провел остаток дня, расставляя вокруг хижины ловушки. К концу недели в ловушки попались кролик и белка, и Либби с ее новым соседом с удовольствием пожарили их.

Ах Фонг не сел обедать вместе с Либби, а взял тарелку с мясом и пошел есть в свою лачугу. Либби чувствовала себя неудобно, что ее сосед жил в таких условиях, хотя ей и нравилось, что китаец держится от нее на расстоянии. Он был слуга и жил как слуга. Она смотрела, как он ест палочками рис. «Настоящий джин из бутылки», – думала Либби, и это сравнение напоминало сказку об Аладдине и волшебной лампе, которую ей часто читала гувернантка перед сном.

22

Вскоре Либби убедилась, что Ах Фонг, когда он считал нужным, не боялся высказывать свое собственное мнение и теперь прямо говорил Либби, когда она была не права.

– Почему вы испортили кролика, перетушив его?

– Чтобы получился бульон.

– Бульон – да, но мясо стало как кожа.

Потом он отрезал от кролика кусок, посыпал его чесноком и положил салат. Вкус был потрясающий.

– В следующий раз, когда пойдете в город, зайдите к китайцам и возьмите у них специй, которые я вам запишу, и пища будет вкусной.

Ах Фонг стал заниматься готовкой. Девочки вскоре поправились, и у них появился на щеках румянец. Вначале они его боялись, но потом привыкли.

– Давай поиграем в лошадки, Ах Фонг, – попросила Блисс и залезла ему на спину. Ах Фонг быстро поскакал.

– Хватит, Блисс. Ах Фонг устал, – сказала Либби.

– Нет, Ах Фонг любит катать маленькую мисс.

Он стал следить и за огородом. Он ужаснулся, когда увидел грядку, на которой Либби что-то посадила.

– Что здесь вырастет? Нужен навоз для удобрения.

Они вместе с Либби ходили и собирали лошадиные лепешки. И вскоре на зеленых ростках появились белые цветки.

С приходом Ах Фонга все стало гораздо лучше.

Однажды Либби пошла стирать к ручью, протекавшему рядом с хижиной. Найдя тихую заводь, Либби начала полоскать белье в холодной воде. Место было поистине идиллическим. Ветви ивы почти касались воды, на одной из них сидел зимородок. Казалось, он наблюдал за Либби. Солнце стало припекать, и Либби захотелось искупаться. Она сняла платье и вошла в воду. Либби смеялась и прыгала в воде, брызгаясь во все стороны.

Ноги и руки начинало сводить от холода, и она вышла на берег. Либби улеглась на берегу и увидела четырех парней из города, которые разглядывали ее. Там они вели себя вежливо, но теперь в их лицах было что-то звериное.

– Посмотрите, парни, – сказал один из них, оценивающе глядя на тело Либби. Это был здоровенный детина с пистолетом на серебряном мексиканском поясе.

– Что мы сегодня поймали?

– Похожа на русалку, – добавил другой.

Либби оставалась спокойной.

– Вам не скучно здесь одной? – спросил один из парней.

– Ей нужна небольшая мужская компания, – произнес другой.

Пьяные парни глупо улыбались.

Либби прижала к груди стопку белья и попыталась уйти.

– Спасибо, скоро вернется мой муж, – сказала она, делая ударение на слове муж.

– Какой муж? – спросил парень с серебряным ремнем.

– Вы здесь одна, а мы давно живем без женщин.

– В городе есть официантки, – холодно сказала Либби. – Они с удовольствием вас развлекут.

– Да, но они стоят денег, – возразил самый молодой из парней.

– А деньги у нас появятся лишь тогда, когда сойдет вода.

Один из парней схватил Либби за юбку, когда она хотела уйти.

– Зачем платить за то, что можно взять так, – он дыхнул на нее винным перегаром.

Парень попытался схватить Либби, но споткнулся и упал.

Либби в страхе побежала к хижине.

Хижина оказалась запертой, и Ах Фонга с детьми не было.

«Наверное, пошли собирать травы», – подумала Либби, когда дрожащими руками открыла полог. Оказавшись внутри, Либби схватила ружье и зарядила его – это придало ей уверенности.

Она услышала шаги приближающихся мужчин.

– Не стесняйся, маленькая леди, тебе понравится.

– Не подходи! – закричала она, стоя за пологом. – Предупреждаю, у меня ружье и я пристрелю любого, кто войдет!

– О, у нее ружье?! Ну разве она не мила? – шутливо сказал кто-то из парней.

– Мы так боимся!..

– Мне нравятся горячие женщины, люблю, когда они сопротивляются.

Чья-то рука открыла полог, и мужчина в черном вошел в хижину.

– Ну же, лапочка, ты же не пристрелишь старого Барта?!

– Уходи, или я стреляю! – закричала Либби.

– Она не убьет и… – он хотел сказать муху, но выстрел прервал его.

Ожидание на его лице превратилось в удивление. Схватившись за живот, он свалился на пол. Другие остановились, ошеломленные. Либби, широко расставив ноги, целилась в них.

– У меня хватит патронов на всех вас. Забирайте своего дружка и уматывайте отсюда!

Очумелые парни вытащили бездыханное тело своего товарища и поплелись в сторону Хенгтауна.

«Я, наверное, убила его», – подумала она.

У Либби не было ни страха, ни чувства вины. Отложив в сторону ружье, она начала вытирать с пола кровь. Закончив уборку и попив чаю, она услышала голоса детей, вбежавших в хижину.

– Посмотри, что мы нашли! – закричала Блисс. – Ах Фонг говорит, что эти листья очень вкусные.

– Мам, я нарвала цветов, – добавила Иден, протягивая матери большой букет. Либби взяла его и улыбнулась.

– Что случилось, мисс? – почувствовав что-то, спросил Ах Фонг.

– А что могло случиться? Все прекрасно, – сказала она так громко, что китаец ушел, не говоря ни слова.

Около трех часов послышался цокот копыт.

Либби прислушалась. С четырьмя она справилась, но сколько их будет теперь.

– Залезайте под кровать, – скомандовала Либби детям, – и не вылезайте, пока я вам не разрешу.

Ах Фонг посмотрел на нее с удивлением.

– Держись в стороне, – сказала она ему.

Всадники выехали на поляну.

– Мы знаем, что вы там! – закричал кто-то. – Подними руки и выходи.

– Уходите отсюда! – крикнула Либби. – Я не знаю, кто вы, но вы меня не обманете. Мое ружье заряжено.

– Не глупи, ты окружена, выходи, пока не поздно.

– Что вы хотите?

– Это она? – спросил старший.

– Она.

– Поехали с нами. Ты арестована за убийство Барта Джексона.

– Но он напал на меня! – Это была самооборона, – гневно сказала Либби.

– Это вы скажете в суде, а теперь следуйте за нами.

Либби посмотрела на Ах Фонга.

– Позаботься о девочках.

– Не волнуйтесь, миссис. Закон на вашей стороне, – сказал китаец.

Ее посадили на коня, и они поскакали в город.

Либби везли как мешок картошки. От постоянной тряски все тело покрылось синяками. Наконец они въехали на центральную улицу Хенгтауна.

– Вот она! Мы ее схватили!

Всадники стреляли в воздух, и на улице начала собираться толпа. Кто-то вытащил стол со стульями. Либби сняли с коня и подтолкнули к столу. «Такой суд я уже видела, когда сюда приехала», – подумала она. Либби вспомнила мексиканку, на лице которой был страх и ужас, когда та поняла, что хотят с ней сделать. Либби посмотрела на столпившихся мужчин. Похоже, что они собрались на какое-то спортивное соревнование. И она поняла, что они жаждут увидеть еще одну казнь.

Пятеро судей заняли свои места. В центре сидел доктор, который в прошлый раз пытался вершить правосудие. Либби посмотрела на толпу, надеясь увидеть, хоть одно знакомое лицо.

– Назовите свое имя.

– Элизабет Гренвил.

– Элизабет Гренвил, вы обвиняетесь в убийстве Барта Джексона. Имеются свидетели, видевшие, как вы его убили. Слим здесь?

Один из людей сделал шаг вперед.

– Я вместе с Билли Бобом и Голландцем был там, – сказал он. – Она хладнокровно выстрелила в Барта.

– Это неправда, – начала Либби.

– Заткнись, пусть он говорит. Придет и твой черед.

– Как это случилось?

Мужчина посмотрел на Либби.

– Мы шли вдоль ручья. Барт предложил нанести ей визит, ведь она была одна, и мы решили узнать, как идут у нее дела. Мы крикнули ей, и она тоже что-то крикнула. Не знаю что, я не расслышал. Барт открыл дверь, вошел к ней и получил пулю, не успев сказать ни слова. Мы подбежали, а он уже лежит на полу мертвый, а она стоит с ружьем в руках. Она крикнула нам: «Забирайте его отсюда, или я прикончу и вас. Клянусь Богом».

Либби подбежала к столу.

– Не слушайте его, все было не так. Они хотели меня изнасиловать у реки и были пьяны в стельку. Я убежала в хижину и схватила ружье. Я говорила мужчине в черном, чтобы он не входил, а он только рассмеялся и сказал, что я не обижу и мухи. Он хотел выхватить у меня ружье, и я выстрелила. Я не хотела его убивать – это была самозащита.

Голос Либби задрожал.

– Это правда? Слим? Билли Боб? – спросил доктор.

Трое парней посмотрели друг на друга.

– Мы просто развлекались и не хотели причинять ей вреда. Это было убийство. Повесьте эту сучку.

– Вздернуть ее! – завопила толпа.

– Если это была самозащита, – кричал доктор, – женщина имеет право защитить свою честь!

– Да ее и пальцем никто не тронул! – заорал Слим. – У нее была навязчивая идея, что ее хотят изнасиловать.

– Если ее отпустить, она выстрелит в любого, кто на нее посмотрит.

– Правильно. Ее нельзя отпускать, – поддержала толпа.

Либби понимала, что они хотят ее повесить. Им не терпелось увидеть еще одну казнь. Неважно, виновна она или нет. «Дети останутся с Ах Фонгом», – подумала Либби. Узнает ли Хью о том, что она сделала ради него.

– Тащите ее к дереву! – послышались крики.

Они потонули в раздавшихся выстрелах и стуке лошадиных копыт.

Чьи-то руки схватили Либби и потащили, подняв над землей. Толпа приближалась к дубу. Кто-то уже закидывал веревку на сук.

– Подождите! Выслушайте меня! – кричала Либби. Но ее голос снова потонул в реве толпы.

Веревку наконец закрепили.

– Тащите ее сюда! – крикнул парень, держащий в руке лассо.

Либби с силой толкнули в спину, и она с трудом удержалась на ногах. Вспомнив лицо мексиканки, она поправила волосы и с ненавистью посмотрела на своих палачей.

– Вы животные! Здесь нет ни одного настоящего мужчины!

– Заткнись, много болтаешь! – послышался пьяный голос.

Кто-то накинул на ее шею петлю.

– Давай! – скомандовал кто-то. Вдруг пуля просвистела у ног палача.

Гейб Фостер встал с двумя пистолетами, закрывая телом Либби.

– Никто не двинется, пока я не договорю.

– Уберите его! Мы уже наслушались!

Гейб оставался спокойным.

– Я думаю, вы знаете, как я стреляю. Помолчите и выслушайте меня, – добавил он.

В толпе воцарилась тишина.

– Кто-нибудь из вас сталкивался с этой женщиной раньше? Ну и какое у вас от нее впечатление?

– Забитая и не любящая шутить со старателями… – пробормотал кто-то.

– Другими словами, – сказал Гейб, – она была тем, что вы называете настоящей леди. Я правильно говорю?

Из толпы раздались голоса.

– Но она убила Барта.

– А вы ожидали, что настоящая леди будет вести себя по-другому, если к ней пристанет банда пьяных мужчин? Разве она не имеет права на защиту своей чести? – глаза Гейба бегали по лицам старателей. – Вы здесь все одичали. Представьте, что на ее месте ваша сестра, мать. Вы хотите, чтобы они прошли через то, что испытала эта женщина? Вы обвиняете леди Мак за то, что она спасла себя от унижения и позора. Она жила одна с двумя маленькими детьми, и никто не помогал и не защищал ее, – он снова посмотрел на толпу. Несколько человек стояли, потупив головы.

– Эта леди не преступница, и вы это знаете, – продолжал Гейб. – Умоляю вас, не совершайте этой ужасной ошибки. Если вы не предотвратите это, тогда однажды Бог все увидит, и ваша дочь, сестра или мать будут также страдать, и вы поймете, что пришел ваш Судный день. Господь сказал: «Зло не остается безнаказанным!» Вы что, хотите поспорить с ним?!

Доктор протолкнулся сквозь толпу и подошел к Гейбу.

– Вы слышали его. Он говорит дело. Кто согласен, что она не виновна, поднимите руки, – сказал он.

Лес рук поднялся над толпой.

– Кто против?

Наступила тишина. Доктор подошел к Либби и снял петлю.

– Миссис, вы свободны, – сказал он.

23

Толпа стала расходиться. Либби стояла под деревом, не зная, что делать дальше, куда идти. Доктор, успокаивая, гладил ее по плечу.

– Я так рад за вас! Эту пьяную толпу невозможно убедить.

Он обернулся и посмотрел на Гейба.

– Благодарите этого джентльмена, что он спас вам жизнь.

Либби посмотрела на Гейба, глаза которого засветились от улыбки.

– Вы настоящий ангел-хранитель! – воскликнула она. – Как вы узнаете, что нужны мне?!

Гейб вложил пистолет в кобуру.

– Вы же знаете нас, ангелов. Мы парим над землей, играя на арфе, но в трудную минуту спускаемся вниз к людям.

– Почему вы так задержались на этот раз? – спросила Либби, не зная, радоваться или плакать. – Еще пару минут, и я бы болталась на суку.

– Нужно было снять крылья и белый балахон, – сказал Гейб и обнял Либби. – На самом же деле я спал у себя: в отеле и услышал крики на улице.

– Вы остановились здесь в отеле? – спросила она. – Это же отель Шелдона Райвла, – с отвращением добавила Либби.

– Да, он попросил меня устроить здесь казино.

– Но я думала, вы презираете этого человека.

– Конечно, – сказал Гейб и повел Либби к отелю. – Но он предложил хорошие деньги, и я не вижу причин, чтобы не избавить Райвла от части его денег. У меня прекрасный номер, бесплатное питание и доля от игорного бизнеса. Я собираюсь пригласить вас туда. Вам необходим стаканчик бренди, чтобы прийти в себя.

Либби не возражала, и вскоре они очутились в роскошном вестибюле с пальмами, кожаными креслами и медными плевательницами. В углу вестибюля разместился бар.

– Бутылку лучшего коньяка в мою комнату, Карло! – крикнул Гейб бармену.

– Хорошо, мистер Фостер.

Поднявшись по лестнице, Либби очутилась в хорошо обставленном номере. Она осторожно села на софу, обитую красным плюшем, и Гейб подкатил к ней маленький столик.

– Что вы хотите поесть в своей новой жизни? Устрицы, стейк, форель?

Либби закрыла лицо руками и истерически захохотала.

– Этого не может быть! Пару минут назад у меня на шее была петля, а сейчас вы предлагаете устриц!

– Нужно, пока можно, радоваться жизни. Мне кажется, что вы это поняли. Что же заказать Карло? Устрицы, стейк, бренди?

– Гейб, мне нужно идти к детям. Они так напуганы. С ними только Ах Фонг.

– Ах Фонг?

– Это мой слуга-китаец, – сказала Либби. – Он живет рядом с моей хижиной с тех пор как я спасла ему жизнь.

– Ну тогда все в порядке, – заулыбался Гейб. – Когда придет Карло, я попрошу его послать кого-нибудь в вашу хижину и сказать, что вы немного задержитесь. Хорошо?

Либби кивнула головой. Скоро появился Карло с коньяком, и Гейб отдал нужные распоряжения.

Он поднес к губам Либби бокал с янтарным коньяком.

– Вам будет лучше, после того как вы осушите его.

Либби поперхнулась, но послушно выпила коньяк, и Гейб встал, чтобы зажечь свечу. Либби заметила, как на столе появился серебряный поднос с супницей на белой салфетке. Гейб откупорил шампанское и налил в бокалы.

– Лучшее лекарство от расшатанных нервов – это ужин с шампанским, – сказал он.

– Удивительно, но мои нервы в порядке, – сказала Либби, – несмотря на события этого дня.

– Если бы я знал, что вы сделаны из другого теста, я бы никогда к вам не подошел в Новом Орлеане, – улыбаясь, сказал Гейб. – Пусть же все беды останутся позади, – поднимая бокал, продолжил он.

Они ели молча, но когда Либби подняла голову, то увидела, что Гейб не сводит с нее глаз.

Острый стейк, чипсы с морковью и груши в бренди, коньяк – все это казалось каким-то сном.

Мерцавшие свечи делали происходящее еще более неправдоподобным.

Да, она была на волосок от смерти, и сейчас чувствовала себя как человек, который чуть не утонул, и для которого каждый глоток воздуха казался чудом.

– Думаю, что подкрепившись, вы прочтете свою обычную речь о морали и долге и сбежите от меня, – сказал Гейб.

Либби встала и подошла к окну.

Вдалеке виднелись очертания холмов на фоне серого неба: то тут, то там вспыхивали и затухали огоньки костров золотоискателей.

– Я жила со своим моральным долгом, но он не защитил меня, – решительно проговорила Либби. – Я бы умерла страшной смертью, если бы вы не рискнули ради меня, – она обернулась и посмотрела на Гейба. – Ах Фонг сказал, что его жизнь принадлежит мне, потому что я спасла его. Может, это и правильно. Тогда моя жизнь принадлежит вам.

Гейб облокотился на спинку стула.

– Если вы хотите остаться здесь из чувства благодарности, то лучше вам этого не делать. Вы мне ничем не обязаны, Либби.