Текст книги "Вся ложь (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Рейна

Декан Джордж лично приветствует мое возвращение в колледж. Не знаю, должна ли я чувствовать себя польщенной или испытывать неловкость, поэтому я останавливаюсь на чем-то посередине.

На неловкой улыбке.

Он уходит только после того, как убедится, что я устроилась в кафетерии и передо мной стоит моя тарелка с едой.

У нас целый длинный стол для команд поддержки и футбольных команд, но у футбольной команды встреча со своим тренером, так что пока только мы.

Некоторые парни-болельщики присоединяются к нам, но, как и девушки, они кажутся скорее настороженными, чем счастливыми видеть меня.

– Декан приветствует возвращение всех своих студентов? Думал, что он будет занятым человеком, учитывая размеры этого колледжа.

Я хватаю бутылку воды, наблюдая, как он исчезает в коридоре. Его помощница чуть не падает, пытаясь не отстать от него.

Наоми, та самая азиатка, что была раньше, заливается смехом, вонзая вилку в пиццу.

Я делаю паузу, открывая бутылку.

– Почему ты смеешься?

– Не обращай на нее внимания, – говорит Бри драматическим голосом, ковыряясь в своем салате.

Моя еда тоже состоит из салата. Очевидно, в этом отряде мы едим только салат – за исключением Наоми. Я смотрю на пиццу на тарелках других студентов, и у меня слюнки текут. Я бы убила, чтобы получить кусочек.

Я встречаю ледяной взгляд Наоми своим собственным.

– Скажи мне, почему ты смеешься.

– Ты, должно быть, действительно сильно ударилась головой, королева.

Последнюю фразу она произносит с чистой насмешкой.

– Заткнись, Наоми, – ругается Бри.

– Нет, дай ей сказать. – я улыбаюсь, скрещивая руки на столе. – Мы же команда, верно? Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

– Боже, не могу в это поверить, – фыркает Наоми. – Ну, Королева Сука – кстати, так тебя здесь зовут – твой папочка и твой сладкий папик платят кучу денег этому колледжу. Если бы ты попросил декана ползать на четвереньках, как собака, он бы замычал.

– Этого достаточно! Ты свободна, Наоми, – шипит Бри, когда все девочки и даже парни – замолкают.

Все звяканье посуды прекращается, и все затаивают дыхание.

Их дикие глаза возвращаются к моим, будто ожидая, что я превращусь в разъяренного быка и раздавлю Наоми своим ботинком – или, в моем случае, туфлями.

Я ничего подобного не делаю и просто наблюдаю за происходящим, как посторонний, заглядывающий внутрь.

Это была моя жизнь.

Я сука-королева, и мои товарищи по команде боятся меня.

Старая Рейна, кем ты, черт возьми, была?

– Неважно. – Наоми вскакивает, перекидывая сумку через плечо.

Она хватает свою тарелку со стола и выбегает из кафетерия.

– Я собираюсь преподать этой сучке урок, – бормочет Бри себе под нос.

– Успокойся, Бри. – Прескотт, один из парней-болельщиков, похлопывает ее по руке, и она отталкивает его.

– В чем проблема Наоми со мной?

Я никого конкретно не спрашиваю.

– Э-э... ничего. – Люси скользит в мою сторону, ухмыляясь. – Она просто все еще злится из-за розыгрыша, который мы устроили над ней в прошлом году.

– Какой розыгрыш?

Пухлые щеки Люси становятся пунцовыми, но она ничего не говорит.

– Люси. – я смеряю ее решительным взглядом. – Скажи мне.

– Э-э... ты посмела Себастьяну Уиверу трахнуть ее.

– С тех пор она злится на всех нас, – добавляет Прескотт.

– Как будто она стал более стервозной и сварливой, чем обычно, – говорит другая девушка, Морган.

– Она даже не ест низкоуглеводную пищу, как все мы.

– И она также не бегает по утрам.

– Ты видела ее бедра? Или эти обвисшие руки?

– Кто-то видел, как она спала на кладбище. Насколько это жутко?

Боже. Эти девушки похожи на пресных животных, разрывающих плоть своей жертвы на части, смеясь и шутя.

Парни продолжают есть в тишине, но это то же самое, что участвовать.

Я игнорирую их, сосредоточившись на Наоми, держащей свою тарелку и выбегающей из кафетерия. Ее шаги напряжены, а плечи горбятся от напряжения.

Я сделала это с ней? Я превратила ее в кого-то, кого ненавидит ее собственная команда?

В моем понимании быть капитаном означает заботиться обо всей команде. Почему у меня такое чувство, что все было наоборот?

Как я могла посметь кому-то переспать с такой милой девушкой, как Наоми?

Я встаю, вытирая рот салфеткой. У меня все равно нет аппетита к этому салату.

– Куда ты идешь, Рей? – Бри кладет руку мне на плечо, будто требуя, чтобы я села обратно. – Мы должны пройти через нашу рутину, помнишь?

Нет, я не помню. В этом вся гребаная проблема.

И все же я одариваю их легкой улыбкой, которую, как мне начинает казаться, они от меня ожидают.

– Я вернусь.

Не слишком давя на больную ногу, я прямиком выхожу из кафетерия, кивая и улыбаясь каждому, кто зовет меня по имени. Рыжеволосый парень, который не может быть старше второкурсника, замирает, когда я машу ему в ответ.

Черт. Пожалуйста, скажите мне, что я не из тех, кто принижает всех вокруг.

Старая Рейна, я всерьез начинаю тебя ненавидеть.

Выйдя на улицу, я замечаю Наоми, отступающую к заднему входу в колледж. Я ковыляю за ней и останавливаюсь возле фонтана, на вершине которого стоит греческая статуя.

Наоми садится на край и хлопает тарелкой по коленям. Несколько футболистов в черно-белых бомберах Дьяволов направляются в сторону кафетерия. Должно быть, они закончили свою встречу.

Оуэн и Себастьян тоже там, увлеченные беседой со своими товарищами по команде.

В тот момент, когда Себастьян замечает Наоми, он бросает своих друзей и присоединяется к ней на краю фонтана.

Придурок тоже делает это с легкостью, будто он имеет право вторгаться в ее пространство. Правда, он хорош собой, с золотистыми волосами и загорелой кожей, и, судя по тому, что я слышала, он звездный защитник, но что с того?

Я стою на одной ноге, но наклоняюсь, чтобы услышать, о чем они говорят.

– Привет, цундере. (Язвительный» и «Влюблённый» – японский термин, обозначающий двойственную природу отношений одновременно враждебных и чрезмерно дружелюбных или же человека, который проявляет подобное.) – он ухмыляется. – Что за неприятности у тебя сегодня?

Она не поднимает головы от своей тарелки, как будто она все еще совсем одна.

– Швырнуть твою задницу в фонтан или засунуть твое лицо себе в задницу. Выбирай сам.

Себастьян смеется и ударяет ее по плечу своим.

– Я знал, что ты извращенка. Расскажи мне больше.

– Отвали.

– Я бы предпочел дальше иметь друг друга , – подмигивает он.

– Какую часть «отвали» ты не понимаешь? Я ненавижу тебя, придурок.

– Но не я. – она хватает свою тарелку и пытается уйти. – Тебе не нужно притворяться такой труднодоступной, цундере. – он щелкает ее по носу. – Ты просто интрижка, не забыла?

Наоми становится красной, как помидор, когда он встает и направляется обратно к своим друзьям.

Придурок.

Неудивительно, что он друг Ашера. Мудак окружает себя придурками, похожими на него.

Но опять же, я та, кто бросила вызов Себастьяну. Эта часть целиком на мне.

Я хромаю к Наоми, опустив голову, и мою кожу покалывает от стыда.

– В последний раз говорю, я не буду отсасывать тебе. Я бы предпочла облизать рвоту со стен, – огрызается она.

– Вау. Это довольно наглядный пример. – я улыбаюсь.

Она вскидывает голову, и ее взгляд сразу же становится жестким.

– Ты.

– Да, я. – я сажусь рядом с ней, сохраняя некоторую дистанцию между нами. – Ты не возражаешь?

– Вообще-то, да, возражаю. Я сбежала от твоей шайки дрянных девчонок, чтобы спокойно поесть.

– Но Себастьян все испортил.

Ее верхняя губа приподнимается в отвращении.

– К черту этого мудака.

– Да, трахни его палкой сзади, чтобы он чувствовал боль каждый раз, когда думает о том, чтобы трахнуть кого-нибудь. – я неуверенно улыбаюсь. – Уверена, что уже слишком поздно, но я хотела сказать, что мне очень жаль за эту дерзость.

Она поднимает бровь, будто не веря в то, что я только что сказала.

– Это что, своего рода обратная психология, когда ты заставляешь меня признаться в моих самых глубоких темных секретах и желаниях? Тебе и не нужно, потому что мое желание не сбылось.

– Как так?

– Я хотела, чтобы ты умерла, но ты все еще жива.

– Ох.

Мое сердце замирает, когда я смотрю на свои туфли, сложив руки на коленях. Не думала, что она ненавидела меня до такой степени, что желала мне смерти.

Старая Рейна, что ты наделала?

– Черт. Ты действительно расстроена? – Наоми внимательно наблюдает за мной. – Никогда не думала, что доживу до того, что увижу расстроенную Рейну Эллис.

– Конечно, я расстраиваюсь, я же человек.

– Больше похоже на монстра, который выживает благодаря хитрости, манипулированию другими и разрушению человеческих жизней.

Ее быстрые слова вонзаются мне прямо в грудь.

Ашер не единственный, кто считает меня монстром. Это мое прозвище в подсознании каждого?

– Я же сказала, что мне жаль, не так ли? – с надеждой говорю я.

– Жаль? Как думаешь, извинение что-нибудь исправит? – она горько смеется и встает. – Ты можешь взять свои извинения и засунуть их в свою тощую задницу.

А потом она стремительно исчезает из поля зрения.

Мои плечи опускаются, когда я наклоняюсь вбок и смотрю на свое отражение в воде.

Кто знал, что за таким красивым лицом скрывается кошмар?

У меня должна была быть цель, верно? Но сколько бы я ни думала об этом, не может быть оправдания причинять боль людям.

Это просто неправильно. Все так неправильно.

Еще одно прекрасное жестокое лицо приветствует меня в отражении, прежде чем он бросает камень в воду, нарушая оба наших изображения.

Я оборачиваюсь и хмуро смотрю на лицо Ашера, которое все еще закрыто авиаторами.

Он когда-нибудь их снимает?

Его широкие плечи закрывают солнце, и его тень падает на меня, как проклятие.

Иззи говорила, что Ашер играл в футбол в средней школе, но, в отличие от своих друзей, он решил изучать международное право.

Почему он отказался от этого сейчас? Мы провели в разлуке три года; с чего бы ему возвращаться именно сейчас?

В нем меньше смысла, чем в моих пропавших воспоминаниях.

– Ты веришь, насколько ты теперь монстр? – спрашивает он с холодной резкостью.

Я складываю руки на груди.

– Я знаю, почему Наоми ненавидит меня. Почему бы тебе не сказать мне, почему ты меня ненавидишь?

– Почему? – он наклоняется вперед, наполняя воздух своим присутствием. – Чтобы ты могла целовать это лучше?

– Конечно, почему бы и нет? – я насмехаюсь.

– Рейна, – рычит он.

Я научилась хитрости, когда дело доходит до общения с Ашером: если я съежусь, он надавит на меня, пока я не упаду, но, если я оттолкнусь, он застигнет врасплох.

С такими людьми, как Ашер, легче справиться, когда их застают врасплох. С ним невозможно конфликтовать, когда у него подняты все стены. Это просто разрушит мою броню.

– Я тоже заставила тебя бросить вызов? – я кладу руку на его футболку, мой голос драматичен. – Тебе не понравилась девушка?

Он хватает меня за запястье и сжимает его в смертельной хватке.

– Прекрати валять дурака, или пожалеешь об этом.

О чем тут сожалеть, когда я уже ненавижу свою жизнь?

Я наклоняюсь ближе и шепчу ему на ухо:

– Покажи мне свое худшее, Эш.

Глава 12

Рейна

На второй день моего возвращения в колледж Бри приглашает меня присоединиться к ним для практики, но я отказываюсь.

Она бросает на меня хмурый взгляд, который, кажется, все бросают на меня с тех пор, как я очнулась в больнице.

– Как скажешь, Рей, – усмехается она, выходя с лекции по психологии. – Это не значит, что мы соревнуемся за штат или что-то в этом роде.

Я делаю паузу, собирая свои книги, когда все бросают любопытные взгляды в нашу сторону. Клянусь, телефон вспыхнул, будто меня фотографировали.

– Я просто не вижу, что я могла бы добавить, когда я едва могу ходить, – медленно говорю я.

По правде говоря, я боюсь столкнуться лицом к лицу со всей этой историей с чирлидингом. Что, если все это было стерто вместе с моими воспоминаниями? Если я не могу вспомнить, кто я такая или почему я делала все эти ужасные вещи, как я могу вспомнить, как переворачиваться в воздухе? Я видела свои видео на Ютубе канале команды. Я одна из тех, кого бросают и переворачивают в воздухе, прежде чем приземлиться наверху. Это дерьмо пугает.

Бри приближается ко мне. Другие чирлидерши, которые учатся в том же классе, стоят позади нее, словно они боятся того, что вот-вот произойдет.

– Командный дух, Рейна. – она так сильно сжимает край стола, что костяшки пальцев белеют.

Один из студентов толкает локтем своего друга на выходе.

Бри прочищает горло и понижает голос.

– Ты должна взять себя в руки, или, клянусь Богом...

– Что? – я настаиваю, когда она замолкает. – Если ты начинаешь угрожать, заканчивай.

– Карма, Рейна. – она выпрямляется. – Она всегда приходит, чтобы укусить тебя за задницу. – она поправляет волосы и выбегает из класса.

Я стою, сжимая свою сумку и чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.

Моя голова чуть не взрывается от количества сценариев, бушующих в ней. Могла ли я тоже обидеть Бри?

Честно говоря, с моим послужным списком я бы не удивилась.

Наоми проносится мимо меня с мстительной ухмылкой на лице.

– Хэштег соревнование сук. – она надувает жвачку в пузырь и лопает его мне в лицо.

Я закрываю глаза, тоскуя по терпению. Единственная причина, по которой я не нападаю на нее, заключается в том, что я совершила что-то непростительное.

– Оставь капитана в покое. – Люси встает передо мной, защищая.

Наоми отшвыривает ее.

– С радостью, последовательница. – она начинает уходить, затем останавливается и бросает еще один комментарий через плечо. – О, и Люси, возможно, ты захочешь забрать это.

Люси озирается в замешательстве.

– Что?

– Твоё достоинство. – а потом Наоми выходит за дверь.

Люси шмыгает носом. Я встаю на дрожащую ногу и неловко похлопываю ее по плечу. Я совершенно не уверена, когда дело доходит до утешения других, но я ненавижу видеть, как Люси страдает.

Я знаю ее всего два дня, но она и Наоми, без сомнения, самые ненастоящие люди в команде. Она обязательно вводит меня в курс дела, когда я теряюсь. Она не последовательница, как называла ее Наоми; она просто делает все возможное, чтобы все ладили.

Она пустышка. Мама часто говорила мне, что у таких типов обычно мягкая, хрупкая сердцевина.

Подождите…

Мама?

Как я могу вспомнить, что говорила мне мама? Я думала, что у меня нет мамы.

Я имею в виду, конечно, меня родила одна из них, но она умерла во время родов. Из того, что я собрала о своей жизни – через Гугл, – мой папа всю свою жизнь был родителем-одиночкой, так что мачеха тоже не может быть.

– О, прости, капитан. – Люси вытирает влагу под глазами. – Я больше не буду этого делать.

– Делать что? – мой голос звучит так же растерянно, как и я себя ощущаю.

– Ты сказала нам не плакать на публике, иначе заставишь нас чистить туалет.

Черт возьми. Я была диктатором.

– Забудь об этом. – я протягиваю ей свой носовой платок, и она берет его, будто это Святой Грааль. – Ты не обязана защищать меня, Люси. Я прекрасно могу постоять за себя.

– Я просто не хотела, чтобы между вами двумя все вышло из-под контроля. Нао может быть действительно мстительной.

– Нао? – я приподнимаю бровь. – Она позволяет тебе так ее называть?

– Уф. Старые привычки. Мы когда-то были подругами. На самом деле, лучшими подругами.

– Что произошло?

– Она ненавидит меня после всей этой истории с Себом. Думает, что я знала, но не сказала ей, и что я предала ее. – она приподнимает плечо. – Неважно.

Боже, я чувствую себя такой же злой, как Гитлер. Подождите, может, я была Гитлером в прошлой жизни. В конце концов, мы оба диктаторы со склонностью к сумасшествию.

– Мне так жаль, Люси. – я слегка сжимаю ее руку. Она смотрит широко раскрытыми глазами, ее челюсть чуть не ударяется об пол. – Люси? – я машу рукой перед ее лицом.

Черт, думаю, что сломала бедную девочку.

– Э-э... да... извини. Просто... мы учились вместе со средней школы, и это первый раз, когда я слышу, как ты извиняешься.

– Не будь глупой. Все извиняются.

– Только не ты, Рейна. Ты не извиняешься, не предлагаешь мне свой носовой платок и уж точно не остаешься, чтобы убедиться, что с кем-то из нас все в порядке.

Желчь подступает к моему горлу, когда ее слова ударяют меня, как хлыст. Я была фальшивой. Тщеславной. Эгоистичной.

Оболочкой.

Худшим типом человека, который когда-либо существовал.

Эта мысль причиняет боль больше, чем я хотела бы признать. Это все равно что сидеть на снежном шаре и наблюдать за собой. Со стороны, глядя внутрь, у меня было идеальное лицо и тело. У меня были хорошие оценки и команда поддержки. У меня было папино состояние и бесконечная поддержка Алекса.

Но если я присмотрюсь повнимательнее, то увижу пойманную в ловушку девушку.

Пустую жизнь.

Ничто.

Возможно, Ашер был прав, назвав меня монстром. Это мрачное облако наползает на меня и движется по коже.

Отвратительна.

Ты отвратительна.

Ты должна умереть.

– Ты в порядке? – спрашивает Люси.

Я заставляю себя выкинуть это из головы и притворно улыбаюсь.

– Да.

– Не позволяй словам Бри, задеть тебя. Она думает о команде. Без тебя наше настроение было довольно подавленным, ты же знаешь.

Нет, я не знаю. Почему, черт возьми, кто-то вроде меня популярен среди этих девушек? Я не тот пример, на который они должны равняться.

Я все, что им нужно избегать.

– Я пойду с тобой, – говорю я Люси.

Ее глаза загораются, как рождественская елка.

– Пойдёшь со мной?

Я переплетаю свою руку с ее, и она замирает, ее тело напрягается. Я так же быстро отстраняюсь. Очевидно, раньше я этого не делала, и если я буду продолжать преподносить ей слишком много сюрпризов, на этот раз она может сломаться по-настоящему.

По дороге в спортзал мою кожу покалывает от нежелательного внимания. Сначала я думаю, что это обычные студенты таращатся на меня.

Это никогда не прекращается – внимание, волны, фальшивые приветствия. Сегодня я подумывала о том, чтобы накрыть голову и остаться в постели.

Единственная причина, по которой я этого не сделала, это то, что моя голова пугает меня. Если я останусь с этим наедине, я буду обречена. Я приму фальшивую лесть за это мрачное облако в любой день.

Люси подталкивает меня локтем, хихикая себе под нос. Когда я следую за ее полем зрения, у меня горят уши.

Ашер.

Мои глаза находят его по собственной воле. Мне даже больше не нужно его искать. Это безумие, как сильно его присутствие притягивает меня.

Иногда мне кажется, что я все еще та безжизненная фигура в больнице, а он тот, кто вдохнул в меня жизнь.

Конечно, это ядовитая жизнь, зловещая и темная, но все равно это жизнь.

Странное осознание его присутствия, должно быть, связано с тем, что он причина моего возвращения к жизни.

В сильном бреду, Рейна?

Похоже, он вышел на пробежку, так как на нем футболка без рукавов и шорты. Люси говорит мне, что он тренируется с командой по легкой атлетике с тех пор, как вернулся, но это неофициально.

Я ее не слушаю.

Мое внимание приковано к линиям татуировки, змеящимся по верхней части его бицепса, колышущимся с каждым его шагом.

Футболка облегает его пресс, как вторая кожа. Его влажные волосы прилипли ко лбу. Темные пряди так и просятся, чтобы их откинули назад, схватили, расчесали.

Несколько парней идут по обе стороны от него, но он, кажется, не обращает на них внимания. С тех пор как его авиаторы исчезли, я наконец-то вижу выражение его лица.

Его глаза теряются в безразличной зоне, будто для него на самом деле ничего не имеет значения. Это так похоже на мое мрачное облако, которое говорит мне просто отпустить.

Это говорит о том, что здесь нет смысла находиться.

Может, Ашеру не нравится, когда люди видят это выражение. Так вот почему он все время носит темные очки?

За исключением того, что, ну, он обычно дружелюбен со всеми окружающими – кроме меня.

Возможно, он тоже притворяется. Я всегда ловлю себя на том, что притворно улыбаюсь перед командой и всеми в школе.

Темные глаза Ашера встречаются с моими, и мой мир на секунду меняется.

Как может взгляд содержать столько обещаний, угроз и... чего-то еще, что я не могу определить?

Медленное гудение зарождается у меня в позвоночнике и скручивает низ живота. Вот каково это быть пойманным на чьей-то орбите.

Это опасно. Неправильно. Волнующе....

Мой взгляд находит его рот, этот теплый рот, который не такой ледяной, как все остальное в нем. Я возвращаюсь в то время, когда эти губы, зубы и язык были на моей шее, на моих ушах.

На мне.

Я прекращаю зрительный контакт и ускоряю шаг в спортзал. Тем не менее, температура моего тела не понижается, и сердце бьется так, будто это я бегу.

В спортзале Прескотт и другие парни отрабатывают несколько бросков с девушками. Бри стоит во главе, пыхтит и кричит им, чтобы они делали лучше.

Все замирают при моем появлении, и Бри смотрит на меня нетерпеливым взглядом. Когда она видит меня, ее брови хмурятся.

– Ты здесь.

– Да.

– Ты бы видела ее только что с Ашером, – говорит Люси мечтательным голосом. – Вы, ребята, лучшая пара на свете. Вы можете почувствовать химию в воздухе.

– Это неправда! – я кричу так, словно она произнесла богохульство.

– Замолчи, Люси. – Бри щелкает пальцами. – Иди разминайся.

Последняя наклоняет голову и направляется в раздевалку.

– Перестань быть такой грубой с ней, – говорю я Бри, скрещивая руки на груди.

– Грубой? О чем ты говоришь?

Как будто это обычное явление. Черт, я могла бы быть точно такой же, как она в прошлом.

Бри приближается ко мне, но не сводит своего ястребиного взгляда с команды.

– Итак, кто цель нашего следующего вызова?

– Никто, – говорю я достаточно громко, чтобы все услышали. – Эта чушь заканчивается сейчас.

Она смеется, но наклоняется, чтобы прошипеть:

– Даже ты не можешь изменить правила, Рейна.

Вспышка пронзает мою голову, когда воспоминание вторгается в чувства.

Нам не следовало нарушать правила, Рейна.