Текст книги "Обвиняемый (ЛП)"

Автор книги: Рин Шер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Книга: Обвиняемый

Автор: Рин Шер

Количеств глав: пролог + 27 главы + эпилог

Переводчик: Батаник

Вычитка: Светлана Омельченко

Может содержать триггеры: употребление наркотиков и изнасилование.

Изнасилование не происходит на страницах. Тем не менее, это тема всей книги.

Эта история никоим образом не отражает мои мысли или чувства по вопросам, изложенным в этой книге.

Ситуации и персонажи в этой истории вымышлены, однако было проведено исследование реальных событий, чтобы получить реальное представление о том, как обращаются с насильниками при определенных обстоятельствах.

Твое сердце исцелится,

И твои слезы высохнут.

Каждый шторм заканчивается, и

Однажды все,

Через что ты проходишь прямо сейчас

Превратится в то, через что ты прошел.

Пролог

Джейкоб – 18 лет назад

– Ура! – Я торжествующе кричу своим друзьям. – И вот, дамы, как это делается.

Мой лучший друг Кэмпбелл закатывает глаза, которые почти скрыты его слишком длинными черными волосами, когда я толкаю его плечом и бросаю джойстик на стол. Другие парни в комнате в разной степени хихикают и ворчат, и я улучаю момент, чтобы позлорадствовать.

Вместо того чтобы быть на одной из сумасшедших вечеринок, которые проходят каждые выходные в этом месяце, мы с четырьмя моими ближайшими друзьями всю ночь играли в видеоигры в доме Кэмпбелла. Самыми популярными парнями в школе мы не являемся.

Мне только два дня назад исполнилось восемнадцать, а выпускной через две недели, так что, на самом деле, мы должны быть там и жить вместе с остальными.

После того, как большую часть сегодняшнего дня я размышлял об этом, я думаю, что, наконец, набрался смелости попытаться изменить все, сделав сегодня вечером кое-что другое.

– Я, наверное, мог бы побить тебя, Джейки, – говорит Мейс с того места, где он растянулся на полу.

Джейсон притворяется, что кашляет в ладонь. – Чушь собачья, – отчего моя ухмылка становится еще шире.

– Нет, теперь моя очередь. – Нил берет джойстик со стола, и Кэмпбелл передает его Мейсу.

– Мне все равно пора идти, – отвечаю я, поднимаясь на ноги.

– Куда ты направляешься в полночь? – Спрашивает Кэмпбелл, посмотрев на часы. – Я думал, ты останешься на ночь?

Я занят тем, что собираю свое барахло, так что мне не нужно смотреть ни на него, ни на кого-либо из них. – Нет, мне рано вставать на работу в магазин.

Технически мне действительно нужно утром работать в мебельном магазине моих родителей, но не так рано, как я предполагаю.

– Хм, ты случайно не собираешься бросить нас, чтобы отправиться на вечеринку Сета в нескольких кварталах отсюда, не так ли?

Мои гребаные щеки горят оттого, что меня поймали, и Мейс случайно бросает взгляд в мою сторону, прежде чем вернуться к своей игре.

– О, черт, он точно идет туда, – хихикает он. – Он точно, блядь, идет туда.

Я притворно раздраженно вздыхаю. – Я туда не пойду. Это по дороге домой. Не могу не пройти мимо

– Ммм, и ты надеешься, может быть, столкнуться с кем-нибудь за пределами дома, когда будешь проходить мимо, Джейкоб?

Э-э, только с девушкой, в которую я был влюблен целую вечность. О которой все они случайно узнали. Четыре пары глаз останавливаются на мне, наблюдая, ожидая, что я буду извиваться еще больше, чем раньше.

– Дженнифер Лапман, действительно, упоминала, что собирается быть там, – говорит Кэмпбелл, поднимая на меня бровь.

– Она действительно разговаривала с вами, ребята? – Спрашивает Нил, его голом звучит более удивленно, чем когда-либо раньше.

Я поворачиваюсь, грызя ноготь, и пытаюсь найти свой телефон. Чем скорее я выберусь отсюда, тем скорее закончится эта чушь.

– Нет. – Кэмпбелл смеется, как будто это самая смешная вещь в мире. – Я сомневаюсь, что она даже знала, что мы были позади нее, когда она разговаривала со своими друзьями.

Мейс хихикает. – Вот это уже больше похоже на правду.

Я, наконец, нахожу свой телефон, зарытый в диванные подушки, и поворачиваюсь лицом к Мейсу.

– К твоему сведению, она все время разговаривает со мной.

– Наверное, спрашивает, почему ты на нее пялишься.

– Нет, – выдыхаю я.

Она попросила у меня карандаш, спросила, который час, и сказала «извините», когда выбила книгу у меня из рук.

– Она много чего говорила. – Я игнорирую их смешки и направляюсь к двери. – В любом случае, как я уже сказал, я просто собираюсь пройти мимо вечеринки по дороге домой. – И если меня каким-то образом пригласят внутрь, отлично.

– Подожди, подожди, подожди, подожди. – Мейс приостанавливает игру и перепрыгивает через Нила, направляясь ко мне. – Вот. – Он лезет в карман и достает что-то оттуда, затем сует это мне в руку. – Ты знаешь, на всякий случай.

Я смотрю вниз на презерватив в своей руке, и Мейс начинает хихикать, возвращаясь, чтобы забрать свой джойстик. Остальные присоединяются к смеху, в то время как я сжимаю пакетик с презервативом и хмуро смотрю на своих, теперь так называемых, друзей.

– Смейтесь сейчас, ребята, но знаете что? Однажды она станет моей. Я позабочусь об этом. Вы просто подождите и увидите. Я поднимаю пакетик в руке и машу им в их сторону. – И тогда мне понадобится это.

Они снова смеются, когда я поворачиваюсь и выхожу из комнаты с улыбкой на лице. Я привык к тому, что они подшучивают надо мной, особенно Мейс. И я обычно делаю точно так же.

Все зависит от того, кто находится на горячем месте. Я сделал себя мишенью сегодня вечером со своими не такими уж хитрыми планами пройти мимо вечеринки и посмотреть, что происходит.

Прежде чем спуститься по лестнице, я кладу презерватив в задний карман джинсов вместе с телефоном. Не уверен, что мне хотелось бы вести разговор о том, почему я ношу его с собой в руке, если столкнусь с родителями Кэмпбелла.

Совершенно бесшумно я прохожу через нижний этаж и подхожу к входной двери, так что мне все равно не нужно было беспокоиться об этом.

Я выхожу на прохладный воздух, делаю глубокий вдох, а затем начинаю идти по тропинке к своему дому. Все шутки в сторону, я действительно надеюсь столкнуться с Дженнифер, хотя на самом деле она вряд ли будет снаружи. И даже если бы это было так, она была бы окружена группой своих друзей.

Я был влюблен в нее всю среднюю школу. Это началось в первый день в школе, когда она сказала мне «привет», выглядывая из-за дверцы своего шкафчика, расположенного рядом с моим. Я не думаю, что я даже ответил ей, потому что был слишком потрясен тем, что кто-то такой красивый, как она, действительно заговорил со мной. Я стоял как вкопанный, с, наверное, самым глупым выражением лица.

В любом случае, это не имело значения, потому что сразу после этого ее затянуло в популярную толпу, а меня прочно держали снаружи.

Мы направляемся в один и тот же колледж, про который я случайно узнал, потому что подслушал, как она разговаривала со своими друзьями, так что я надеюсь, что мы сможем начать все сначала и подружиться.

А потом мы пойдем дальше.

Как только я поворачиваю, чтобы срезать через поле, которое находится на полпути между домом Кэмпбелла и тем, где проходит вечеринка, как из темноты выскакивает парень и врезается прямо в меня, чуть не сбивая с ног, а затем продолжает убегать, не извинившись.

– Смотри под ноги! – Кричу я его удаляющейся спине. – Мудак.

Качая головой, я поворачиваюсь и продолжаю идти дальше. Но через несколько шагов странный звук поблизости заставляет меня остановиться и напрячь слух, чтобы расслышать, что это был за шум. Я понимаю, что это смесь стона и всхлипа, когда это повторяется снова.

Следуя за звуком туда, где темнее и где трава выше, я достаю свой телефон и включаю фонарик, чтобы увидеть, что происходит.

Моя кровь стынет в жилах, когда мой взгляд падает на девушку, лежащую на земле передо мной. Она лежит лицом вниз, юбка задрана на талии, нижнее белье спущено и обернуто вокруг одной лодыжки.

– О, черт! – Я быстро присаживаюсь на корточки и переворачиваю ее.

Мое зрение затуманивается по краям, когда я точно вижу, кто это.

Нет! Нет, нет, нет, Дженнифер!

Большой синяк, образовавшийся на ее щеке, выглядит болезненным, макияж размазан, а волосы в беспорядке, как и ее одежда.

– Дженнифер! – Я обхватываю ладонями ее щеки. – Ты меня слышишь?

Она не отвечает. Я двигаю руками, чтобы ощупать все ее тело, проверяя, нет ли крови или чего-нибудь похожего на сломанную кость. Паника и адреналин, смешивающиеся и кружащиеся внутри моего тела, заставляют мои руки дрожать, мой разум не соображает правильно.

Я начинаю дергать ее за юбку, пытаясь стянуть ее вниз в своем паническом состоянии, но в итоге царапаю ее ногу неровным ногтем, который грыз раньше.

– Черт. Черт. – Я хватаюсь за волосы. – Ладно, ладно, успокойся.

Вдох, выдох.

– Дженнифер, – говорю я громко. – Дженнифер, очнись

Даже когда я слегка встряхиваю ее, она не двигается.

На самом деле, я даже не могу сказать, дышит ли она прямо сейчас. Я нащупываю свой телефон, который уронил раньше, и мне требуется три попытки, чтобы набрать девять-один-один.

Я ни разу не был в ситуации, даже отдаленно близкой к этой, поэтому я не уверен, как с этим справиться. Я знаю, что оператор диспетчерской может отследить мой телефон до нашего местоположения, даже если я ничего не скажу, поэтому я бросаю его обратно на землю и решаю попробовать искусственное дыхание.

Правильно это или нет, я не уверен, но я должен что-то попробовать. Я прошел курс около четырех лет назад, и я думаю, что помню большую часть того, что я должен делать.

Я снимаю свитер, отбрасываю его в сторону, а затем дважды проверяю, есть ли у нее пульс, прежде чем откинуть голову назад. Прижимаясь губами к ее рту, я делаю один вдох, а затем жду пять секунд.

Когда я собираюсь сделать это снова, она издает приглушенный крик у моих губ. Я отстраняюсь, чувствуя гребаное облегчение от того, что она, по крайней мере, отвечает.

– Отойди от меня! – Кричит она с широко раскрытыми глазами, ее слова звучат невнятно. – Перестань прикасаться ко мне! – Она начинает размахивать руками в моем направлении, пытаясь ударить меня, как будто я нападаю на нее.

Я хватаюсь за них, пытаясь успокоить ее. – Дженнифер, остановись. Я пытаюсь тебе помочь.

– Нет! Ты, блядь, изнасиловал меня.

– Что? – Кровь отливает от моего лица. – Нет. Нет, я этого не делал. Черт.

Одна из ее рук вырывается из моей хватки, и она наносит удар мне в лицо. Ее ноготь царапает мою щеку, и я отпускаю ее другую руку, чтобы дотянуться и прикрыть рану. Влага покрывает кончики моих пальцев, когда кровь вытекает из раны. Она довольно хорошо меня зацепила, но сейчас мне все равно.

Фонарик моего телефона все еще освещает пространство вокруг нас, и я наблюдаю, как она отступает назад, пытаясь убежать от меня.

– Это был не я, Дженнифер. – Я пытаюсь, чтобы мой голос звучал успокаивающе, но в итоге он срывается.

Мой желудок бунтует при мысли о том, чтобы сделать с ней что-то подобное, изнасиловать ее, и меня чертовски убивает видеть то, как она так боится меня.

Она теребит свои пальцы, в то время как ее глаза бегают вокруг нас.

Ее зрачки кажутся огромными в свете моего телефона, что означает, что она либо под кайфом, либо пьяна, или, может быть, немного того и другого.

Может быть, парень, который сделал это с ней, накачал ее наркотиками или что-то в этом роде? Это был тот парень, который налетел на меня?

Ее рука опускается к верхней части бедер, и она трет эту область, морщась, как будто ей больно. Я вижу полосу крови, тянущуюся по внутренней стороне ее ноги, которую я раньше не видел.

Это из-за того, что парень сделал с ней? Или это от меня, когда я пытался натянуть на нее юбку? Дерьмо.

Эта врожденная потребность утешить ее заставляет меня медленно ползти к ней, но как только она замечает это, она поднимает руки перед собой.

– Нет. Держись от меня подальше. Пожалуйста, – умоляет она и начинает плакать. – Держись подальше.

Моя грудь сжимается при виде ее такой расстроенной, и мне больно от того факта, что она думает, что я сделал это с ней. Я не могу позволить ей так думать обо мне.

– Дженнифер, послушай, это был не я, – я пытаюсь сказать это медленно и спокойно. Между тем, я тоже близок к тому, чтобы сломаться.

Я даже представить себе не могу, через что ей пришлось пройти сегодня вечером. Если я чувствую себя так хреново из-за этого, то что, черт возьми, должна чувствовать она?

Вдалеке раздаются звуки сирен, и на ее лице отражается целая гамма эмоций, когда ее глаза поворачиваются в ту сторону, а затем сразу же возвращаются ко мне. Как будто ей стало легче или что-то в этом роде.

Все ее тело дрожит от всего, что с ней произошло, а также от прохладного ночного воздуха, ее нижняя губа дрожит вместе с ней. Поэтому я встаю, медленно поднимаю свой свитер, а затем снова пытаюсь придвинуться ближе.

– Вот, возьми это. Ты замерзла.

Ее настороженный взгляд сосредоточен на мне, но она, кажется, немного успокоилась и на этот раз не говорит мне держаться подальше. Может быть, она чувствует себя в большей безопасности, когда сирены приближаются. Или, может быть, она, наконец, поняла, что это был не я.

Однако чем ближе я к ней подхожу, тем больше она снова начинает замыкаться в себе, а затем в ее глазах появляется дикий взгляд.

Внезапно она бросается на меня, пытаясь напасть и вцепиться в мою рубашку. Она спотыкается о траву своими нетвердыми ногами и падает на землю, по пути разрывая мою рубашку и заставляя меня упасть вместе с ней. Потом она мечется, бесится и кричит, пытаясь ударить меня.

– Эй, – с трудом произношу я. – Эй, успокойся. Я не собираюсь причинять тебе боль.

Я снова пытаюсь схватить ее за руки, чтобы успокоить, но она слишком взвинчена и замахивается ими на меня, как делала раньше. На этот раз мне удается вырваться из ее досягаемости, прежде чем она снова поцарапает меня, и тогда я поднимаюсь на ноги.

Глядя на нее сверху вниз, я чувствую себя совершенно бесполезным. Беспомощным.

Я даже не могу злиться, что она так реагирует после того, что с ней случилось. Как можно было ожидать, что кто-то будет действовать рационально в этой ситуации?

Когда она начинает плакать, уткнувшись в ладони, мое сердце широко раскрывается. Я не могу видеть, как она плачет и так расстроена. Повинуясь инстинкту, я снова тянусь к ней, но голос позади меня останавливает меня на полпути.

– Отойди от девушки и подними руки так, чтобы я мог их видеть.

Я резко оборачиваюсь и вижу нескольких полицейских и парамедиков, которые идут к Дженнифер с сумкой.

– Вы не понимаете. Я пытался... – Вид пистолета заставляет меня замолчать.

– Подними руки вверх!

Я быстро поднимаю руки над головой. Я уверен, что это должно выглядеть плохо. Быстрый взгляд вниз показывает, что моя рубашка разорвана в одной части. У меня также есть царапины на руках и на щеке. И, черт возьми, я поцарапал ей ногу. Моя ДНК будет на ней повсюду, даже на ее губах. Дерьмо.

Я, наверное, облажался. Прохладный холодок пробегает по моей коже при мысли о том, что может со мной случиться.

Нет. Нет, я не могу быть обвинен за это. Я невиновен. Все будет хорошо. Со мной все будет в порядке. Я невиновен. Со мной все будет в порядке.

Я повторяю эти слова снова и снова в своей голове.

Когда один офицер начинает надевать на меня наручники и зачитывает мне мои права, я наблюдаю, как другой наклоняется, чтобы поднять что-то с земли в перчатках.

– Это твое? – Спрашивает он, кладя это в пакетик.

Когда я вижу, что это такое, мой желудок скручивает еще сильнее. Это презерватив, который мне дал Мейс. Должно быть, он выпал у меня из кармана, когда я вытащил свой телефон.

Это выглядит не очень хорошо для меня. Тем не менее, он не использованный, так что это должно сработать в мою пользу, верно? Они не могут использовать это против меня, не так ли?

Когда меня уводят в каком-то шокированном состоянии, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Дженнифер, которая находится с парамедиками.

Взглядом я пытаюсь донести до нее, что это был не я, что я просто пытался ей помочь, что я заботился о ней больше, чем она знает, уже много лет.

Разве она не знает, что я никогда бы не сделал ничего подобного ни с ней, ни с кем-либо еще?

Разве она не знает, что меня тошнит от одной мысли об этом?

Если выражение ее глаз, когда она плотнее натягивает одеяло на свое тело, является каким-либо ответом, то она вообще ничего этого не знает, и это чертовски больно.

– Я думаю, что он меня накачал наркотиками, – продолжает она разговаривать с парамедиками, глядя прямо на меня.

– Все в порядке, – шепчу я себе. – Со мной все будет в порядке.

Она вспомнит, что это был не я, на ней найдут другие улики, доказывающие мою невиновность, и к утру меня отпустят.

Они поймут, что это был не я.

Они должны это сделать.

Глава 1

Реми – Сегодняшний День

Туда-сюда. Туда-сюда. Я потираю большим пальцем кончики своих пальцев, снова и снова, заканчивая четным числом. Не имеет значения, сколько раз я скольжу по ним, главное, чтобы это было четное число, на котором я заканчиваю.

Это примерная степень моего ОКР. То есть, у меня нет ОКР. Это просто привычка, которую я выработала в неуверенные, волнующие или нервные времена на протяжении многих лет.

Я полагаю, что эта ситуация подпадает под все три категории.

Я, наконец, останавливаю подкаст с расследованиями, который слушала, собираю свои длинные черные волосы в беспорядочный пучок и открываю дверцу своей машины, все еще не отрывая глаз от прекрасных цветов, нарисованных передо мной в небе, когда солнце садится за океан.

Запах океана сразу же ударяет мне в нос. Запахи рыбы и соли смешаны вместе. Я не могу сказать, что я их большой поклонник.

Но я не могу жаловаться. Если я повернусь на триста шестьдесят градусов, я не увижу вокруг ни одного фотографа. Никто не прячется в кустах, готовый поймать меня в странном кадре, которым они могут манипулировать и искажать, чтобы соответствовать своей истории.

Такова, к сожалению, была моя жизнь с широко известным отцом-магнатом и матерью – светской львицей.

Если бы не тот факт, что я выгляжу, как точная копия своих родителей: черные волосы и полные губы моего отца, карие глаза и форма носа моей матери, я бы подумала, что меня подменили при рождении из-за того, насколько я от них отличаюсь.

Не поймите меня неправильно, я действительно жила той жизнью, которой живут они. Я ходила на вечеринки. Я позировала для фотографий. Я встречалась с известными мужчинами... Но я ненавидела каждую секунду этого.

Мой телефон пищит у меня в руке, и я улучаю момент, чтобы прислониться к машине и проверить все сообщения, которые я получила, пока была за рулем.

Мой желудок мгновенно наполняется ужасом, когда я вижу первое сообщение.

Папа: Ужин в Матрон в субботу вечером. Я ожидаю, что на этот раз ты будешь больше улыбаться.

Стэнли Мердок не очень приятный человек для большинства людей, и учитывая тот факт, что я никогда не говорила ему, что ухожу, думаю, что вряд ли все пройдет гладко. Конечно, я несколько раз угрожала этим, но так и не доводила дело до конца.

На этот раз я так и сделала. Но я определенно не заезжала к родителям, чтобы попрощаться или хотя бы сообщить им об этом.

Я много раз говорила им, что мне все это надоело и что я хочу уйти. Они, наверное, просто подумали, что у меня какая-то истерика. Но этого никогда не было. Я отказываюсь продолжать жить жизнью, которая с каждым днем делает меня все более и более несчастной.

Я опускаю подбородок на грудь и пытаюсь напомнить себе, что я взрослая женщина, которой двадцать шесть долбаных лет, и я должна иметь возможность жить так, как я хочу.

С этой мыслью я снова смотрю на свой телефон и читаю другие сообщения на своем телефоне.

Кэндис: Ты идешь на вечеринку в пятницу вечером? Ты можешь взять меня с собой?

Меган: Слышала, что папа будет на этом бранче в воскресенье. Мы должны идти.

Тони: Ты поговорила со своим отцом обо мне?

Есть еще несколько подобных сообщений, но я даже не утруждаю себя тем, чтобы их проверить. Вместо этого я блокирую их всех, кроме своего отца, и снова убираю свой телефон.

Подделки. Лжецы. Юзеры.

Всю свою жизнь я была окружена фальшивыми людьми, фальшивыми друзьями и фальшивыми парнями. Все они просто пытаются продвинуться вперед, используя меня и известность моей семьи.

На самом деле, мне нравился самый последний бойфренд, Натан. Нравился достаточно, чтобы, когда он сказал, что мы должны пожениться и сделать наши семьи счастливыми, я действительно задумалась об этом. Хотя я рада, что, на самом деле, никогда не соглашалась на это.

Я глубоко вдыхаю соленый воздух и иду к своему новому дому. Я выбрала этот маленький пляжный городок, чтобы начать новую жизнь вдали от всех и вся. Едва заметная точка на карте, она казалась идеальным местом, чтобы вздохнуть полной грудью, начать все сначала, стать свободной.

Некоторые камни на дорожке сдвигаются у меня под ногами, когда я иду к входной двери, и я не могу не думать о том, как сильно это возненавидела бы моя мама. Но не я.

Улыбка касается моих губ, когда я оглядываюсь вокруг. Вдоль дорожки растут красивые полевые цветы, и я очень люблю полевые цветы.

Тишина и покой окружают меня, проникают в мои кости, и в то же время вся жизнь, полная стрессов и постоянного напряжения, проходит через мою кожу.

Это то, чего я жаждала.

Мой новый дом находится в самом конце улицы, вдоль пляжной стороны дороги. Кроме того, он самый маленький в этом районе.

Конечно, я могла бы купить один из тех, что побольше, из тех, что есть здесь поблизости, но этот меня вполне устраивает.

Я никогда особо не заботилась о том, чтобы иметь деньги. Я уверена, что, вероятно, думала бы немного по-другому, если бы у меня не было денег больше, чем я когда-либо могла бы потратить, но я не могу изменить этот факт.

Также верно и то, что наличие денег позволило мне сбежать и купить этот дом с видом на океан в качестве заднего двора; не многие люди могут так сказать.

Но я бы все равно отдала все это в мгновение ока и жила простой жизнью, а не была бы привязана к жизни, которую в первую очередь создали деньги.

Я возвращаю свое внимание к синей двери передо мной и вставляю ключ в замок. Дверь со скрипом открывается, и я впервые вижу свой новый дом изнутри.

Я мгновенно влюбляюсь.

Несмотря на заходящее солнце, интерьер остается светлым благодаря большому количеству окон. Небольшое пространство оформлено в пляжных тонах и обставлено мебелью. Прямо по курсу находятся стеклянные французские двери, ведущие на террасу, с лестницей, ведущей прямо на песок.

Я была на пляже всего один раз за всю свою жизнь, так что теперь иметь его в качестве своего заднего двора – для меня это сюрреалистично. Я осматриваю остальную часть дома: две спальни, одна ванная комната, небольшая кухня и прачечная. Идеально. Это именно то, на что я надеялась, когда покупала его, даже не взглянув на него сначала.

Мой телефон снова звонит, когда я лезу в сумку, чтобы достать чипсы для барбекю, которые купила на последней остановке. Запихивая несколько из них в рот, я открываю сообщение от мамы.

Мама: Я бы очень хотела, чтобы ты дала Натану еще один шанс.

Я издаю смешок, выключая свой телефон, даже не ответив на сообщение.

– Второй шанс, – бормочу я, закатывая глаза.

Я, действительно, дала ему второй шанс. Я большой сторонник второго шанса. В конце концов, мы всего лишь люди. Я дала ему преимущество сомнения, когда эти наводящие на размышления фотографии его и другой женщины всплывали несколько раз. Я тоже была жертвой подобных вещей.

Но я подвела черту, дав ему больше шансов, когда вошла к нему в дом, где он был с Кэндис и Меган. Они те самые девушки, которые написали мне ранее. Никто из них меня не видел. Они до сих пор не знают, что я их видела. Но, черт возьми, я получила о них троих настоящее представление.

По крайней мере, это не разбило мне сердце. Начнем с того, что это было не в его власти. Но каждый раз, когда вместо вас выбирают кого-то другого, это все равно удар по вашему эго, несмотря ни на что. Он предпочел трахнуть моих «друзей», и кто знает, кого еще, вместо меня. Вместо того чтобы продолжать жить со мной.

А потом у этого засранца хватило наглости попытаться заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что я порвала с ним и расстроила его родителей. Моих тоже, если уж на то пошло.

Это стало последней каплей, прежде чем я попросила давнего друга семьи Генри, который, на самом деле, друг, а не притворщик, найти мне здесь место.

Я купила себе старую Короллу, чтобы лучше вписаться в свою новую жизнь, набила ее своими вещами и уехала. Никто, кроме Генри, не знает, где я, и я знаю, что он ничего не скажет. Он всегда питал ко мне слабость.

Уверена, у моих родителей, вероятно, будет припадок, когда они поймут, что я ушла. И это не потому, что они хотят держать меня рядом, чтобы заботиться обо мне. Они не из типа любящих и заботливых людей. Это потому, что они боятся, что я поставлю их в неловкое положение. Все, что я делаю или говорю, отражается на них, и им не нравится, когда они не могут контролировать меня.

Я не совсем уверена, чего ожидать от моей жизни здесь. Я никогда не жила далеко от своих родителей или сопровождающих камер, но я уже чувствую, как давление становится все легче и легче с каждым моим вдохом.

С этого момента это новая я. Нет. Нет, это больше похоже на то, что я, действительно, могу быть собой сейчас.

Бросив последний взгляд по сторонам, я составляю в уме список вещей, которые мне нужны, беру ключи и сумочку и направляюсь в продуктовый магазин, мимо которого проезжала ранее. Мне понадобится еда, по крайней мере, для позднего ужина сегодня вечером и завтрашнего завтрака. Но раз уж я еду туда, то могу с таким же успехом купить все необходимое.

Мне нравится, что по дороге в магазин нет интенсивного движения. Мне нравится, что, когда я переступаю порог «Пичис», единственного бакалейного магазина в городе, никто не знает, кто я или моя семья.

Они все еще пялятся, но, похоже, им больше интересно, кто этот новый человек в их городе. Я не могу удержаться от улыбки про себя, когда беру тележку и начинаю складывать в нее товары.

– Вы, должно быть, та девушка, которая переехала в старое жилище Кромака.

Повернув голову, я вижу пожилую женщину, заполняющую полки. Она одета в джинсы с высокой талией и черную футболку с длинным рукавом, заправленную в нее, с логотипом этого магазина слева на груди. Ее окружает дружелюбная атмосфера, которая сразу же заставляет меня чувствовать себя с ней комфортно.

– О, я не уверена. Они жили на пляже?

– Дом поменьше в конце улицы, практически на берегу.

– Ну, тогда, да, это я. Как вы узнали?

– Просто предчувствие. Не так уж много покупателей запасаются продуктами на неделю. – Она кивает на мою тележку.

Улыбаясь, я протягиваю ей руку. – Я думаю, вы правы. Я Реми.

Она оглядывает меня с ног до головы, прежде чем протянуть руку и схватить мою.

– Ты хорошенькая, – прямо говорит она. – Я Джолин. Это мой магазин.

– Так приятно познакомиться с вами, Джолин.

Она скрещивает руки на груди и прислоняется к полке, наклонив голову. Это действие заставляет ее седую стрижку двигаться в идеальном унисоне, заставляя меня задуматься, сколько в ней лака для волос.

– Ты уже нашла работу? – Спрашивает она, сразу переходя к делу, хотя мы только что познакомились.

– Э-э, нет, еще нет. Есть ли в городе где-нибудь работа, о котором Вы знаете?

Правда в том, что, на самом деле, мне не нужна работа. Я могла бы безбедно жить с деньгами на моем счете в течение довольно долгого времени. Но я не хочу прожить свою жизнь, ничего не делая. Я хочу получить работу. Помимо того, что я не хочу скучать, я хочу внести свой вклад в развитие этого города.

Кроме того, работа помогла бы мне лучше узнать всех. Я любопытный человек по натуре, и мне нравится узнавать истории людей, их прошлое, что делает их теми, кто они есть, или почему они делают определенные вещи. Вот почему мне нравится слушать подкасты с расследованиями. Это питает мое любопытство к тому, что произошло в определенном случае и почему.

Она кивает. – Мне нужен здесь помощник. Если хочешь, приходи завтра вечером на часок. Я покажу тебе, что влечет за собой эта работа, и, если она тебя заинтересует, ты можешь приступить к ней в понедельник.

Я даже не пробыла в этом городе и полдня, а у меня уже есть работа, если я этого захочу. Я бы сказала, что этот шаг уже выглядит успешным.

– Это звучит здорово, спасибо. В шесть часов, подойдет?

– Конечно. – Она снова кивает, возвращаясь к товарам, которые складывала на полку.

Интересно, какова ее история? Ей либо под пятьдесят, либо под шестьдесят, и она работает здесь в четверг вечером. Есть ли у нее дома муж? Внуки? Или этот магазин – ее детище? Думаю, завтра вечером я, вероятно, узнаю хотя бы что-то из этого.

– Хорошо, тогда увидимся.

К тому времени, как я добираюсь до дома и убираю продукты, погода довольно резко меняется. Некогда красивое розово-оранжевое небо теперь заполнено темными грозными облаками, стреляющими вспышками молний по небу над океаном. И я не могу решить, какое из двух природных явлений мне нравится больше.

Веранда в задней части дома покрыта каплями дождя, поэтому я нахожу свитер, надеваю его и выхожу наружу, чтобы понаблюдать за бушующим штормом. Несмотря на ветер и дождь, бьющие во все, что находится в пределах досягаемости, внутри меня поселяется спокойствие. Я без сомнения знаю, что это было правильным решением.

Я вижу несколько крошечных огоньков на горизонте, и мне интересно, как эти лодки выглядят там, в океане, во время шторма. От одной мысли о том, чтобы оказаться там, на одной из них, у меня сводит живот. Мне нравится, что я живу на берегу моря, но я предпочитаю жить на суше.

В других домах слева от меня, похоже, не горит свет, поэтому я предполагаю, что люди, живущие в них, вероятно, ложатся спать в приличное время, в отличие от меня. Я, как известно, больше похожа на ночную сову, хотя это может измениться с появлением работы.

Мои глаза блуждают назад вдоль берега, а затем направо вдоль пляжа, и я не могу точно сказать, играют ли они со мной злую шутку, когда мне кажется, что я замечаю маленький огонек, мерцающий дальше по пляжу.

В следующей вспышке света я вижу маленькое здание, похожее на лачугу, откуда исходит свет, так что, думаю, я все разглядела правильно. Я не заметила этого, когда впервые приехала. Похоже, что до него можно дойти пешком по пляжу минут за пятнадцать. Интересно, это рыбацкая хижина или чей-то дом?

Я думаю, что мне придется прогуляться туда на днях и проверить это.

Глава 2

Реми

Помимо часа, который я провела в «Пичис» в пятницу вечером, я провела последние три дня, распаковывая вещи, приводя их в порядок, сидя на своей террасе и плавая в океане. И под плаванием я подразумеваю стояние в нем не глубже уровня задницы. На самом деле я не умею плавать, и мне было страшно заходить еще глубже.