Текст книги " Я"

Автор книги: Рики Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Я работал столь интенсивно, когда был в «Менудо», что к последнему году я уже был сыт группой по горло. Мне всё ещё нравилось выступать, я любил музыку, нахождение на сцене; но если быть абсолютно честным, я был совершенно опустошён. Я просто не мог больше. Менеджер группы просил меня остаться ещё на один год, поскольку для некоторых ребят пришло время покинуть группу, и хотя это было что-то, что я не хотел делать, я сказал «да». Мой первоначальный контракт с группой был заключён на три года, но я уже провёл с ними четыре года. Включая этот последний год всего получилось пять лет.

Правда, я остался только потому, что я очень сильно уважал и любил как группу, так и всю команду. Очевидно, что после тех лет, что мы провели вместе в дороге, мы стали семьёй. Кроме того, мы не просто работали вместе, но и заботились друг о друге, и я не хотел оставлять их в тот момент, когда они нуждались во мне. Поэтому я остался ещё на один год, но на тех условиях, на которых я настоял, и которые они были согласны принять. Когда я попал в «Менудо», только двое из нас говорили по-английски. Поэтому если нужно было дать интервью на английском, то брали только нас, а остальным разрешалось остаться в отеле, отдохнуть и посмотреть телевизор. Это казалось мне несправедливым. Я тоже хотел отдохнуть и посмотреть телевизор! Поэтому во время моего последнего года в «Менудо», я попросил менеджера, чтобы эту работу выполнял кто-то другой. В принципе, всё что я хотел было выполнено. К счастью, они приняли все мои условия, и мы сделали это.

Это не было эгоизмом с моей стороны, и я не хотел, чтобы со мной было сложно. Я просто хотел покинуть группу. Кроме этого, я просто устал от гастролей, в то время как остальные ребята наслаждались жизнью со спортивными машинами, мотоциклами и всем остальным, я получал жалованье в размере $400 в месяц. Причина в том, что, когда я попал в группу, мои родители и их адвокаты решили в целях предотвращения каких-либо недоразумений вложить деньги в траст, с которого я мог снять ежемесячно только $400; вся остальная сумма остаётся замороженной на счёте до моего восемнадцатилетия.

Меня возмущало то, что мне давали так мало денег, когда я так много и тяжело работал. Я знаю, что у многих людей работа тяжелее, чем была у меня, и при этом они зарабатывают меньше, чем я в то время, но вы должны понять, что я был маленьким мальчиком и делал то же, что и другие члены «Менудо». Так что я чувствовал, что у меня ничего нет, и это заставляло меня сердиться.

На мой взгляд, на тот момент было много причин, чтобы захотеть изменить мою жизнь. Я устал от бешеного темпа, я устал от нехватки денег, но больше всего я чувствовал, что нуждаюсь в новом вызове. Годы, проведённые в «Менудо» изменили меня во многих отношениях: я был на грани взрослой жизни и всё, что я действительно хотел сейчас это шанс подумать – по-настоящему подумать – о том, кем я хочу быть, и что я хочу сделать со своей жизнью.

Поэтому в июле 1989 я покинул «Менудо». Мой последний концерт состоялся в Центре искусств имени Льюса А. Ферре в Сан-Хуане. Это было идеально для меня – закончить мою карьеру в группе в том месте, где состоялся мой дебют. Настало время окончательно закончить эту главу и двигаться дальше.

После шоу я вернулся домой не представляя, что я буду делать дальше со своей жизнью. Да, я должен был закончить среднюю школу, но хотя моя карьера развивалась, моё будущее оставалось неопределённым. В то время мне нужно было воссоединиться с моей семьёй и научиться жить с ними заново. Это трудная задача для любого подростка, но я думаю, что обстоятельства сделали эту адаптацию ещё более трудной. Прошло пять лет с тех пор, как я жил с ними последний раз, и опыт, который я пережил за это время не имел ничего общего с той жизнью, которой бы я прожил, если бы был это время с семьёй. Я чувствовал разобщённость, одиночество и некоторую потерянность.

Многие люди считаю, что лучше всего меня может описать песня “Livin’ La Vida Loca”, но на самом деле они ошибаются. Песня, которая наиболее точно может описать мою жизнь, написана для меня замечательным артистом и композитором Риккардо Архоной “Asignatura Pendiente” (“Pending Assignment”). Текст песни блестяще описывает тот день в 1984 году, когда я впервые покинул Пуэрто-Рико. «Ты махала мне рукой, прощаясь со мной/ В тот дождливый вечер в Сан-Хуане/ С поцелуями, что я взял с собой».

Не зная этого, в тот день я покинул Пуэрто-Рико, оставляя тех, кто меня любил; оставляя позади своё детство. Я смотрел вперёд и видел только голубое небо и огромный мир, открывавший много возможностей. Когда я вернулся домой, то же самое небо казалось серым и смущённым, а многие возможности, казавшиеся тогда открытыми для меня, теперь рассеялись на горизонте.

Текст песни Архона отражает проблемы и чудеса успеха. Успех – это палка о двух концах, ведь делая что-то, чем-то всё равно приходится жертвовать; выбирая одну дорогу, другая остаётся неизведанной. Это закон жизни. Я выбрал сцену, выступление перед зрителями, аплодисменты и лесть. Это приносит мне огромную радость и помогает самореализоваться. Но теперь, в этом возрасте, я знаю, что любовь моих поклонников иногда не является безоговорочной. Тепло их любви – это замечательно, но интенсивность славы иногда может обжечь.

В моей культуре есть поговорка: нет худа без добра (которая в свободном переводе означает «Всё происходит по причине»). Вместо этого выражения вы можете сказать: «Сегодня я выбираю путь, который всегда был моим». Сказать, что оставить Пуэрто-Рико в тот день было ошибкой, означает забыть все те удивительные вещи, которые произошли потом, все те необыкновенные вещи, которые бы я пропустил, если бы не уехал из дома. Я не думаю, что мой отъезд из Пуэрто-Рико или время, проведённое в «Менудо» было плохим или хорошим. Было и то, и другое. Я сделал то, что сделал, чтобы быть там, где я нахожусь сейчас.

Все мы растём со своей собственной скоростью. Хотя есть люди, которым повезло расти вместе с руководством, советами и заботой своих родителей, кому-то приходится приспосабливаться к обстоятельствам и становиться взрослыми на раннем этапе своей жизни. Хорошо это или плохо, но это относится и ко мне. В возрасте двенадцати лет на моём пути появилась возможность, которая совершенно изменила мою жизнь: «Менудо». Это была одна из самых успешных групп в истории, и стать частью этого было мечтой, ставшей реальностью, всё, чего я хотел. Но, как и все значительные вещи в жизни, опыт не приходит без какой-либо большой жертвы. Мне пришлось оставить мою семью, школу, друзей – всё, что я знал. Я пожертвовал своей юностью и своей невинностью, и хотя сегодня я знаю, что у меня никогда не будет возможности восстановить эти вещи, я могу искренне сказать, что не сожалею об этом. Это было очень трудно, но вместе с этим я стал человеком: боролся с проблемами, возникавшими на пути, и учился расти с ними.

Но когда я вернулся домой, я ещё не видел на сколько мой новый опыт изменил меня, и я не понимал как много мне ещё нужно для роста. Во многих отношениях я уже был человеком – я жил, путешествовал и у меня был опыт – но тогда я не видел своего духовного пути, мне нужно было связаться с тем, кем я был на самом деле. В то время, пока я был в «Менудо», я многому научился и развивался с огромной скоростью. Я научился не только петь, танцевать и всему, что необходимо для карьеры в шоу-бизнесе. Я также начал ощущать мир сам по себе, далеко от оберегающего взгляда родителей. Я говорю, что пропустил некоторые важные вещи в жизни, и вся неопределённость, страх и растерянность в подростковом возрасте, не занимавшие много времени меня до этого, обрушились на меня, когда я вернулся домой. Это не занимало меня до тех пор, пока я не вернулся домой к моей семье и на остров, который я оставил, ощутив пустоту внутри себя. Как и многие другие, тогда я верил, что счастье было чем-то, что я мог найти не внутри себя, а вокруг.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВСТРЕЧА С СУДЬБОЙ

ЕЩЁ КОГДА Я СВОДИЛ С УМА СВОЕГО ОТЦА говоря, как сильно я хочу попасть в «Менудо», я помню ощущение, что если я сделаю это и попаду в группу, то мне больше не придётся ни о чём беспокоиться. Я бы зарабатывал деньги, жил бы с другими четырьмя парнями, которые в то время были моими кумирами, и все мои мечты бы исполнились. Я думал, что если только у меня получится попасть в группу, значит моя жизнь удалась, потому что я знал в глубине души, что хочу быть артистом. Ничто не могло остановить меня в достижении моей мечты. Я не знал только, что прямая не всегда является кратчайшим расстоянием между двумя точками, и для достижения моих целей предстояло ещё много работы.

В «Менудо» всё было более или менее постоянно и предсказуемо, и единственное, что я должен был делать, это следовать ряду правил, которые были даны мне. Но после того как я ушёл из группы, моя карьера перестала быть прямой линией, а превратилась в ряд точек, которые могли на первый взгляд показаться разрозненными. Вместо того чтобы сосредоточиться на продолжении занятиями музыкой, я баловался всем понемногу, потому что это были возможности, которые привели меня на мой путь. Вот так я закончил работать в кино, театре, на телевидении прежде, чем я вернулся к музыке. Если бы не было тех разнообразных событий, я не был бы в состоянии открыть судьбу, ждавшую меня. Сегодня я спрашиваю себя, была ли это судьба вообще, или я сам как-то создал это через великую силу познания.

ПОИСК СЕБЯ ДОМА

КОГДА Я ВЕРНУЛСЯ В ПУЭРТО-РИКО после пяти лет пребывания в группе, я чувствовал совершенную потерянность; это было почти, как будто я не знал, кем я был на самом деле. Часть меня хотела держаться подальше от мира развлечений, но время, которое я провёл с «Менудо», шоу-бизнес стали такой глубокой частью моего существования, что это было похоже на удаление жизненноважного органа.

Многие мои беспокойства, вероятно, были связаны с тем, что мне было семнадцать лет, и как большинство мальчишек моего возраста, я чувствовал себя на перекрёстке своей жизни. Я столкнулся с рядом взрослых решений, имея сознание ребёнка. По иронии судьбы, время, проведённое в «Менудо», заставило меня расти и учиться многим вещам гораздо более быстрыми темпами, чем обычно, хотя на многих уровнях я всё ещё оставался ребёнком. Между двенадцатью и семнадцатью годами я никогда сам не принимал решения для себя (моя одежда, причёска, музыка, маршруты – всё эти решения принимал кто-то другой), вот как я работал: делал то, чего от меня ожидали, всегда стараясь угодить кому-то. Поэтому, когда я взял под контроль свою жизнь, я почувствовал себя совершенно потерянным: я понятия не имел где искать и что делать. Эмоционально я начал ощущать себя не в «теме» и был растерян. После моего первого опыта с девушкой, я также получил некоторый опыт с мужчиной, и хотя я не хочу сопоставлять это, моя сексуальность была чем-то, о чём я много знал. Внутри я чувствовал борьбу противоречащих эмоций, но страх, который я чувствовал в лице открытия – никогда не принимая – моей гомосексуальности был таким сильным, что я даже не дал себе время остановиться и серьёзно проанализировать то, что я чувствовал. В моей культуре всегда учили, что любовь и притяжение между двумя мужчинами это грех, поэтому вместо осознания своих ощущений, я похоронил их, потому что они пугали меня.

Другое дело, что по возвращении на остров, мне пришлось столкнуться с хаосом в моей семье. До «Менудо», развод моих родителей никак не повлиял на меня. Несмотря на то, что они жили раздельно, у меня было очень счастливое детство. Их развод никогда не был для меня чем-то болезненным, как всегда они постарались сохранить определённый баланс, который давал мне мир и спокойствие. Но когда я попал в «Менудо» я впервые испытал боль. Тот факт, что я отделён от семьи в столь раннем возрасте, имел огромное влияние на мою семью. Развод, который до сих пор меня не касался, вдруг начал влиять на меня. Пока я наслаждался тем, что был частью одной из самых известных групп на планете, путешествуя по всему миру с кричащими везде поклонниками, мои родители начали бороться сильнее, чем когда-либо. Их отношения, гармоничные до сих пор, стали непримиримыми; и я находился посередине этого урагана.

С одной стороны, моё возвращение домой означало, что я могу отдохнуть от давления группы, промо-туров и постоянного стресса работы. С другой стороны, для меня было трудно встретиться с теми обидой и гневом, которые появились в моё отсутствие. И я говорю не просто о гневе между моими родителями; я также имею в виду обиду на то, что они поставили меня в самый центр их битвы. Из-за их конфликта, я вынужден был уйти в сторону – это то, что ни один ребёнок не должен делать. Каждый приезд в Пуэрто-Рико превращался в кошмар. Это было смешно, но и очень болезненно. Глубоко внутри меня начала развиваться сильная обида на них обоих, потому что они заставили меня выбирать между двумя людьми, которых я любил больше всего в мире. Когда ты молод, понятию Бог тебя учат твои родители. Но когда ты стараешься понять абстрактное понятие «высшее существо», единственными, кто играет эту роль в твоей повседневной жизни, являются твоими матерью и отцом. Когда твои мама и папа (или Бог, как это было) совершают ошибки, которые в конечном итоге причиняют тебе боль, ты не представляешь, как простить их. Кажется безумным то, что я вырос в религии, в которой перед Богом просят прощения за свои ошибки, а здесь этот Бог, он же мама и папа, причинили мне боль, заставив выбирать между ними.

Многие дети в мире проходят через подобные ситуации, и это разбивает мне сердце, когда я вижу, что родители не понимают, какую боль они причиняют своему ребёнку. Хотя у моих родителей были свои причины для борьбы, всё, о чём я мог думать, было: «Почему их решения давят на меня?» Я работал как сумасшедший и не мог наслаждаться своим свободным временем, как остальные ребята в группе.

Со временем, я пришёл к выводу, что убил себя, работая так усердно в «Менудо», потому что часть меня хотела забыть о проблемах, которые ожидают меня по возращении в Пуэрто-Рико. Пока я работал и путешествовал по миру, я чувствовал себя в безопасности и дистанцировался от реальности, происходящей в моей семье. Я не знал, как справиться с ситуацией, поэтому я просто перенёс это за несколько дней – не более – во время ожидания скорейшего возвращения к работе.

Но теперь, когда я собирался домой в обозримом будущем, не было опасения: я должен встретиться с моей реальностью, не важно какой. Долгое время я не мог понять почему они борются и почему так злятся друг на друга всё время, но сегодня я понимаю, что они сделали лучшее, что могли сделать в тех обстоятельствах, и это помогло мне простить их.

Потребовалось время, но я, наконец-то, понял, что они боролись только потому, что оба хотели для меня самого лучшего. У каждого из них была своя точка зрения, и хотя их упорство, возможно, доставило мне много боли, они делали это по самой важной причине: потому что они любили меня, и я был их сыном. А что может быть лучше этого? Есть родители, которые бросают своих детей и не защищают их. Мои родители никогда не были такими, наоборот: они всегда беспокоятся обо мне и их обожанию не будет конца. Когда я, наконец, понял это, я успокоился. В воём сердце я простил всю ту боль и ту злость, что они вызывали у меня, и сегодня, возможно, у нас самые заботливые и любящие отношения. Я ценю каждое мгновение, которое они проводят со мной и моими детьми и стараюсь видеть их как можно чаще.

ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ

ЕДИНСТВЕННОЕ, что мне нравилось в моём возвращении в Пуэрто-Рико так это то, что я могу быть просто подростком, и это было огромное облегчение. Я окончил среднюю школу, и смог на своё небольшое жалованье купить машину, в которой я мог ездить с одной вечеринки на другую и оставаться в ней до рассвета.

Но так как я привык быть занятым, то между общением с семьёй, друзьями, походами на вечеринки, учёбой и так далее, я чувствовал себя совершенно потерянным. Я был утомлён и не знал что делать дальше. Хотя я думаю, что это нормально чувствовать что-то подобное в этом возрасте, я уверен, что опыт работы с «Менудо» только усилил мои сомнения. Я наслаждался годами проведёнными в группе, но когда это всё закончилось, я не знал, хочу ли я продолжать заниматься музыкальным бизнесом. Сцена, которая привлекала меня раньше, теперь вызывала смешанные чувства, и я просто понятия не имел какой путь выбрать. Мне нужно было время подумать.

Я закончил учёбу, а 24 декабря 1989 года я отметил свой восемнадцатый день рождения, и с наступлением этого дня, помимо того, что я стал взрослым, я получил финансовую независимость: я мог, наконец, получить доступ к своим банковским счетам, которые были заморожены в течение нескольких лет и делать всё, что я захочу с заработанными деньгами. И празднуя, я решил, что жизнь продолжается! Спустя тринадцать дней после моего дня рождения, 6 января 1990 года, я переехал в Нью-Йорк.

Изначально предполагалось, что я еду всего на неделю – или это, по крайней мере, было то, что я сказал. Я взял подушку, рюкзак и немного одежды, так что никто не мог заподозрить или угадать мои намерения. Но как только я приземлился в аэропорту Дж. Кеннеди в Нью-Йорке, я позвонил маме и сказал: «Мамочка, я останусь в Нью-Йорке».

«Что? О, нет!» – ответила она. «Как ты можешь остаться в Нью-Йорке? Почему бы вместо этого тебе не поехать в Майами?»

Я думаю, она переживала из-за того, что я буду жить в таком большом городе, и боялась, что меня могут ограбить и Бог знает, что ещё могло со мной случиться. «Перестань, мам, – ответил я ей, – ты смотришь слишком много фильмов. Не беспокойся. Я подумал и решил, что хочу пожить здесь какое-то время».

Как я уже сказал, мне нужно было время подумать, но мне также нужно было время, чтобы отдохнуть от вечеринок. Те шесть месяцев, что я провёл в Пуэрто-Рико, были временем множества безумств и большого количества приключений. Я был разрушен, но внутри я знал, что избежал главного вопроса, преследовавшего меня: что я собираюсь делать дальше? Поэтому когда я приехал в Нью-Йорк, последней вещью, которой я бы хотел заняться, были вечеринки, наоборот, я хотел обрести мир и спокойствие. У меня была пара хороших друзей. Они были молодожёнами и только что переехали в Нью-Йорк. И они пригласили меня погостить у них какое-то время. Пока я был у них, я познакомился с городом и у меня было время обосноваться в моём новом доме.

Я нашёл небольшую, но очень уютную квартирку на Лонг-Айленде, в Греческом квартале, на той же улице, что и мои друзья. После «Менудо», где в нашем распоряжении было столько роскошных вещей – наш частный самолёт, пятизвёздочные отели, невероятные обеды – всё, чего я хотел сейчас, так это пожить простой жизнью. Конечно, я мог бы найти квартиру на Манхэттене недалеко от лучших ресторанов и в самых красивых районах, но это было не то, что я искал в то время. В своей квартире в Квинсе я жил простой жизнью, у меня было всё необходимое. Впервые в жизни я мог жить так, как хочу, без давления со стороны родителей, менеджеров, продюсеров или ещё кого-то, кто бы говорил мне что делать. Я делал всё, что хотел, когда хотел и как хотел. И если я чувствовал, что ничего не хочу делать, то абсолютно ничего и не делал.

На выходных я ездил в музыкальный магазин на Манхэттене, где у меня проходили платные «встречи и приветствия», на которых я подписывал записи, значки и другие атрибуты «Менудо». Это было идеально для меня, ведь это занимало всего несколько часов в неделю, но приносило мне доход. На выходные ко мне в гости приезжали друзья, которые учились в Бостоне. Почти каждый день я ложился спать на рассвете, но это происходило не потому, что я был на какой-нибудь вечеринке. На самом деле, когда вам восемнадцать лет, у вас не очень большой выбор занятий, потому что вы не можете пойти в бар или клуб, ведь вам ещё нет двадцати одного года. Мои друзья – которые в отличие от меня ходили на вечеринки с удовольствием – всегда звали меня с собой, но я всегда говорил им, что мы встретимся позже. Я оставался дома, расслаблялся и проводил часы за просмотром фильмов, прогулками, живописью. На самом деле, если я всё правильно помню, мои картины того времени были немного меланхоличны. Всё это свободное время давало мне пространство для раздумий и размышлений. Я хотел в полной мере использовать это время и узнать себя.

С того времени, как мне было двенадцать и до момента, когда мне исполнилось семнадцать – пять лет становления подростка – всё, что я слышал, было: «Одень это. Постригись так. Пой это. Учись танцевать так. Скажи журналистам это». У меня никогда не было возможности самому принять решение, поэтому я понятия не имел, как это делать! За эти самые пять лет меня обучили – или внушили – воплощать концепцию. Я был вынужден скрывать свои чувства и свою личность любой ценой. Я не мог быть Кики или Рики…. Единственное, что имело значение, я был хорошим «Менудо»!

Пока я был в Нью-Йорке у меня было много времени подумать, и я понял, что за последние несколько лет я стал экспертом по скрыванию своих эмоций. Я говорил себе: «Нет, я не хочу это чувствовать», и мог это скрыть. Мне было трудно сказать: «Я люблю тебя», потому что я очень боялся услышать отказ. Я провёл так много времени думая, что единственное, что имеет значение, это следовать определённому набору правил, установленных для таких же людей, как и ты, поэтому я понятия не имел, что значит быть естественным и выражать свои чувства.

За девять месяцев, что я счастливо прожил среди людей в огромном Нью-Йорке, я узнал, что значит жить как «нормальный человек», а не знаменитость. Это не была жизнь монаха или аскета, но я создал мирный и спокойный образ жизни для себя, и это тот образ жизни, которым я и продолжаю жить с тех пор. Я мог сесть на скамейку в парке и смотреть на проходящих мимо людей, не ожидая, что они попросят у меня автограф или захотят со мной сфотографироваться. В этом городе миллионов людей, я был анонимом. Наслаждаясь этой простой жизнью и замечая такие простые вещи, как смена времён года, я обрёл свой внутренний мир, который потерял. Я вспомнил все мечты и фантазии своей юности, и я всё ещё верил, что они могут сбыться.

Тишина позволила мне подумать о будущем и искренне спросить себя, чем же на самом деле я хочу заниматься. Одной из возможностей было обучение в действующем Нью-Йоркском университете, но я не знал, хочу ли вернуться на сцену. Шоу-бизнес всё ещё был источником смешанных чувств, и однажды я сказал маме, что хочу изучать информатику. Она, конечно же, сразу сказала: «Сынок, пожалуйста, не делай этого».

Я был недоволен тем, что она не собирается поддержать меня в том, чем я хочу заниматься, поэтому ответил: «Мамочка, я сказал тебе, что хочу учиться. Это именно то, чего хотят все мамы для своих детей. А ты говоришь мне, что не хочешь, чтобы я это делал? Как такое возможно?»

«Сынок, – сказала она, – ты ещё не можешь понять, что твоя судьба – это сцена». Она уже знала, что я ещё не был готов принять правду.

«Мама, даже не думай об этом!» – сказал я ей. «Я никогда не вернусь на сцену. С меня хватит».

Я был раздражён, поэтому мы не затрагивали эту тему снова. Несколько месяцев спустя она приехала ко мне в гости, и мы пошли на концерт в Радио Сити. Вдруг, в середине шоу, я повернулся к ней, чтобы что-то сказать, но увидел, что она плачет. Она рыдала, как ребёнок.

«Мамочка, что случилось?» – спросил я с тревогой.

«Сын, ты не можешь просто взять и отказаться от сцены», – сказала она. «Твоё место там, в центре сцены, в центре внимания».

Слова моей матери остались в моей голове. Они подействовали на меня, конечно, но не настолько, чтобы заставить меня изменить своё решение. Теперь, думая об этом, я понимаю, что никогда не искал сцены. Это сцена нашла меня. Я сделал это, потому что возможность появилась сама собой. Как и всё в моей жизни, будто сама судьба предоставила мне возможность, и единственное, что мне нужно было сделать, это решить, использовать ли мне эту возможность. Сейчас более чем когда-либо, после всего, что я пережил, я убеждён, что это, как и всё в жизни, была магия и это прекрасно. Все мы идём по кармическому, духовному пути, и у каждого из нас есть возможность решить, что делать со своей собственной жизнью. Это как если бы мы бродили по пустыне и вдруг увидели лошадь. Мы можем игнорировать её и продолжать идти, а можем оседлать её. И если мы на коне, мы можем сидеть и ничего не делать, позволив лошади везти нас, а можем взять в руки вожжи и скакать галопом туда, куда мы действительно хотим прийти. Когда на моём пути появилась возможность, только я решал использовать эту возможность или нет.

Примерно в то же время, на моём пути появилась возможность, которая пришла ко мне по телефону. Я позвонил своему бывшему коллеге в Мексику просто сказать «привет» и узнать как у него дела. Пока мы говорили, он пригласил меня провести с ним в Мехико несколько дней, и поскольку я был всё это время в мире, я не раздумывая принял его приглашение. Несколько дней спустя я полетел в другой большой город. Изначально я собирался остаться только на одну неделю, но когда прилетел в Нью-Йорк, мои планы изменились….

Через несколько ночей после моего прилёта, я пошёл в театр посмотреть пьесу, в которой участвовали трое моих близких подруг, которые оказались большими звёздами мексиканской сцены: Анжелика Ортис, Анжелика Мария и Анжелика Вэйл. Пьеса называлась «Моя мама любит рок», это была музыкальная комедия. Кроме того, что я был рад увидеть своих друзей, я всегда любил ходить в театр и никогда не упускал возможности посмотреть новое шоу. Прошло много времени с тех пор, как я видел своих друзей последний раз, поэтому когда мы начали разговаривать, они спросили меня, что я делал в Нью-Йорке.

«Я учусь», – ответил я.

Какая ложь! Я просто не хотел вдаваться в подробности.

«Ладно, забудь про учёбу», – ответила одна из них. «Ты должен остаться здесь». Её уверенность меня удивила, а она тут же добавила: «Видишь парня, который стоит там?» Она указала на одного из актёров. «Он уезжает на неделю, и я не знаю, что делать. Ты не хотел бы заменить его?»

Недолго думая, я сказал «да». Таким было моё начало в театральном мире.

ДОСТАТЬ ДО ЗВЁЗД

МОЯ СЕМЬЯ И мои друзья в Нью-Йорке не могли поверить, когда я сказал им, что переезжаю в Мексику, но все они были очень рады за меня. Они знали, что для меня будет здорово вернуться к работе. И просто так, из ниоткуда, я вернулся очень быстро и сосредоточился на работе. У меня была только неделя, чтобы подготовиться к своему театральному дебюту. Да, за одну неделю я выучил хореографию, узнал сюжет, проблемы, всё. Я вернулся к тому, чтобы снова стать дисциплинированным солдатом из моих дней в «Менудо», но я получал от этого огромное удовольствие, потому что я снова мог пережить ту эйфорию, которой у меня не было уже целый год. Было безумием погружаться во что-то совершенно новое для меня, но опыт работы с «Менудо» научил меня работать в быстром темпе и справляться с тяжёлой работой. И как говорится, De los cobardes no se escrito nada (трус не играет в хоккей), и поэтому, отбросив все страхи, я с головой погрузился в эту возможность, которая появилась на моём пути.

Я очень быстро привык к жизни в Мексике, без каких-либо серьёзных трудностей. У меня уже появились не только друзья и профессиональные связи. Мне также повезло, так как я переехал к своему старому коллеге по работе. Его родители и сестра приняли меня, как члена их семьи, и благодаря этому я никогда не чувствовал себя одиноким. Мне нравилось жить с ними, но через несколько месяцев, когда я немного освоился, я почувствовал, что пришло время стать более независимым и снял свою собственную квартиру.

В мексиканском театре есть традиция: всякий раз, когда представление идёт в сотый (двухсотый, трёхсотый, четырёхсотый) раз подряд, какой-то известный актёр, режиссёр или продюсер выходит на сцену и показывает табличку с признанием этого достижения.

Когда я начал работал в «Моя мама любит рок», я не знал об этой традиции и не представлял, какое это большое дело. Поэтому, когда пришло наше время получать награду, я просто решил сосредоточится на возможности сделать лучшее шоу. Остальные актёры, однако, сильно нервничали, потому что знали, что сегодня в зале сидит кто-то важный. Все они хотели поставить лучшее шоу в истории, и когда занавес поднялся, напряжение было ощутимым.

Я, однако, вёл себя как обычно, совершенно спокойно. Я отыграл свою роль как можно лучше и пошёл домой спать. Если бы я знал, что в этот вечер на нас будет смотреть известный продюсер, я бы, наверное, нервничал так же, как и все остальные. Но так как я понятия об этом не имел, то был совершенно спокойным. На следующий день мне позвонил продюсер и сказал, что хочет встретиться со мной лично. Мы поговорили некоторое время, и в конечном итоге он предложил мне роль в знаменитой мыльной опере «Достать до звёзд». Я согласился, и так в моей жизни началась новая глава: мыльные оперы. «Мыло» имело огромный успех не только в Мексике, но во всём мире, его достижение не отличалось от High School Musical или Glee, которые годами позже сняли в Соединённых Штатах.

Я попал во второй сезон, который назывался «Достать до звёзд 2». В основе сюжета была история шести парней, которые были участниками группы «Бумажные куклы». Я играл роль Пабло Лоредо, одного из участников группы. Сериал был настолько успешным, что позднее даже был снял фильм «Достать до звёзд: по ту сторону», в которой я также сыграл одну из главных ролей. В конце концов, продюсеры сериала организовали тур «Бумажных кукол». Излишне говорить, что для меня это было полным повторением «Менудо» – хотя этот тур был не таким интенсивным, как там – я должен признаться, что был не в восторге от перспективы собираться на гастроли; всё, что я хотел делать, так это играть. Я уже достаточно гастролировал! Но я, в конце концов, согласился и даже получил от этого удовольствие, потому что из нас получилась отличная команда, члены которой прекрасно ладили между собой.

Удивительно, но благодаря своей роли в фильме, в том году я получил премию Эральдо – мексиканский аналог Оскара – за свою работу. Это было огромной честью для меня, и по сей день эта премия является одной из моих самых заветных наград в моей карьере.

Теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что всё, что я делал за это время – даже когда я играл на сцене – было связано с музыкой. Это было почти неизбежно. И хотя есть соблазн сказать, что всё это было всего лишь совпадение и не обязательно было работать в этом направлении, но это также могла быть судьба, указавшая мне правильное направление. «Менудо» дал мне невероятный опыт, давший мне много знаний не только о шоу-бизнесе, но и о самом себе. Но работа была столь интенсивна, что это заставило меня усомниться в моей страсти. Я думаю, что в глубине души я никогда не хотел бросать петь, но я каким-то образом похоронил это желание глубоко внутри. За время, проведённое в Нью-Йорке, я честно поверил, что не хочу снова ступать на сцену, но я думаю, что это произошло из-за того, что я просто перегорел. Усилия были столь монументальны, а моя жизнь в то время была настолько сумасшедшей, что я просто не представлял, как я буду жить дальше в таком темпе. Но возможности, появившиеся на моём пути в Мексике постепенно изменили мою точку зрения, и я понял, что жизнь на сцене не всегда может быть такой интенсивной, как это было в «Менудо». Каким-то волшебным образом актёрство активизировало мою страсть к пению, и хотя мне очень нравилось играть, я чувствовал желание и необходимость выразить себя через музыку.