Текст книги " Я"

Автор книги: Рики Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Вот так они их забирают. Именно поэтому я хотел поехать туда. Везде, где произошло стихийное бедствие, царит хаос, а значит, появляются возможности, которые торговец стремится использовать, выбирая самых уязвимых и крадёт их самые основные человеческие права.

В госпитале, куда доставили всех сирот, я встретил младенца пережившего цунами, которого окрестили Baby Wave. Baby Wave появился в центре города плавая на матрасе, когда ему было всего несколько дней от роду. Кто-то прикрепил к его одежде записку: «Я нашёл этого мальчика в районе пляжа, но у меня нет еды, чтобы покормить его. У меня ничего нет для него. Пожалуйста, позаботьтесь о нём».

Это было чудом посреди всех этих разрушений, поэтому медсёстры защищали его, будто он был маленьким драгоценным камнем. Но они были вынуждены прятать его и следить за ним днём и ночью, потому что когда пресса пронюхала о том, что после цунами нашли маленького выжившего, ото всюду стали приходить люди, утверждавшие, что они его родители или, возможно, дядя. Но когда медсестры говорили, что они будут рады сделать ДНК-тест, они все исчезали.

Даже приходили люди, представлявшиеся врачами, говоря, что они должны забрать его в другую больницу для того или иного анализа. Всё это было ложью. Все они были торговцами, которые хотели взять и продать или Бог знает, что ещё они хотели с ним сделать. Любовь медсестёр, проявившаяся в их защите Baby Wave, была вдохновляющей, и держать его на руках стало ещё одним моментом в моей жизни, который я никогда не забуду. Он воплощал собой надежду.

Среди всех этих смертей и страданий, я также видел несколько очень красивых вещей. Я, например, встречался с женщиной, которая переоборудовала свой дом в школу, потому что она считает важным, чтобы выжившие дети не оставались без неё. Это был очень скромный дом с грязным полом, расположенный в небольшой тайской рыбацкой деревушке. Каждое утро шестьдесят детей будут приходить к ней, а она посадит их в этом небольшом пространстве, где она поставила доску, и они будут читать и писать. Они были разного возраста, от девяти или десяти лет. У них было мало стульев, и они использовали в качестве столов какие-то деревянные доски. Может быть для нас это немного, но главное в том, что они ничего не пропускали. У них была еда и вода, спокойный и чистый дом, чтобы учиться в нём и кто-то, кто о них заботился.

Женщина, открывшая свой дом для этого, была очень умной, потому что она знала, что сделала это не только для того, чтобы детей могли продолжить учёбу; она знала, что им на самом деле нужно быть занятыми, и чтобы с ними кто-то был рядом из взрослых. Важно, чтобы они продолжали занимать чем-то свой мозг, и чтобы у них не было времени подумать о той великой трагедии, через которую они прошли. Дети могли оставаться с ней весь день в безопасности, потому что если бы дети не находились в школе или каком-то другом безопасном месте, торговцы могли прийти и забрать их.

Эта женщина видела, что нужно детям и делала всё, что могла, чтобы помочь. И тот, кто посвящает себя этим шестидесяти детям во время такой ужасной трагедии, создаёт большую разницу для их жизни.

После нескольких дней, проведённых в разных пострадавших районах, я вернулся в Пуэрто-Рико и стал собирать средства. Это был завтрак в Сан-Хуане, на котором я встретился с бизнес-лидерами и другими выдающимися лицами острова. Во время этой встречи я рассказал им всё, что видел в Таиланде. Я рассказывал им о боли, которую почувствовал, увидев столько разрушений и о гневе, который я испытал по поводу того, что происходит, и я пригласил их присоединиться ко мне, чтобы помочь этим пострадавшим районам. Также как швейцарцы, норвежцы, финны, русские, китайцы и индийцы, все они работали, чтобы протянуть руку помощи. Мне нужно, чтобы мы в Пуэрто-Рико тоже сделали что-нибудь. Что угодно.

И вот как всё происходило. Эти люди да и все остальные сделали так, чтобы мы могли строить дома для некоторых жертв из наиболее пострадавших районов в Таиланде. Но поскольку у меня не было знаний и опыта работы с подобными проектами, мы обратились за помощью в Habitat for Humanity, международную некоммерческую организацию, занимающуюся строительством надёжных и достойных домов для нуждающихся людей в более чем девяноста странах по всему миру. Я разговаривал с премьер-министром Таиланда, он был очень любезен и помог мне найти землю под строительство этих домов. Большинство средств, которые пошли на строительство, были собраны благодаря различным совместным усилиям моего фонда, но были и пожертвования. Вместе с экспертными заключениями и связями Habitat for Humanity и всех местных и международных добровольцев, не пожалевших своего времени в поддержку наших совместных усилий, а также местных жителей, которые пожертвовали дополнительные материалы для строительства домов, мы смогли в общей сложности построить 224 дома.

Это доставило мне огромное удовольствие. Все мы мешали цемент и были вместе. Я клал кирпичи на цемент, а затем вырезал кирпичи. По правде говоря, я никогда раньше не занимался строительными работами, но там было множество добровольцев, которые до этого никогда не клали кирпичи. Но все мы прекрасно провели время. В то время я не смог увидеть ни одного полностью законченного дома, но я смог закончить стену, которая, я надеюсь, останется частью того семейного дома навсегда.

Но это ещё был не конец истории. Проведя несколько дней в Таиланде, я занимался и другой частью своих обязанностей: я вернулся в Соединённые Штаты для съёмок передачи Опры Уинфри, чтобы рассказать миру о том, что происходит. Мы показали видео, на котором посещаем один из наиболее пострадавших районов, и мы показали людям не только то, что мы сделали, но и то, что ещё оставалось (и остаётся до сих пор) сделать.

Вполне вероятно, что есть люди, которые считают, что всё это я сделал ради рекламы. Если это так, то пусть они думают, что хотят. Возможно, несколько лет назад я чувствовал необходимость оправдать свои действия. Но теперь я знаю, что единственное, что имеет значение это то, что я думаю. Моей единственной целью было заставить людей понять, что этим пострадавшим районам нужна помощь, и показать им всё, что можно сделать, чтобы помочь. Существует столько способов помощи и это можно сделать на различных уровнях, поэтому я считаю, что каждый может найти способ сделать это, будь то деньги, время или что-либо другое. В любом случае, я горжусь тем, что мы сделали. Особенно, когда несколько месяцев спустя я имел честь вернуться в Таиланд, чтобы вручить семье ключи от дома, который мы начали строить во время моей предыдущей поездки, и чтобы встретиться с семьями, которые переедут в другие дома, строительство которых мы профинансировали. Это был ещё один день, который я всегда буду помнить. В общей сложности, более тысячи человек в двух пострадавших от цунами районах получили пользу от работы, которую мы сделали.

Я видел радость в тех семьях, когда они вошли в свои новые дома первый раз, и я благодарен космосу за предоставленную мне возможность помочь. Я также благодарен за то, что смог воочию увидеть, как эти семьи начинают новую жизнь с любовью, которая объединила их и дала им силы преодолеть всё.

Нечто подобное произошло в начале 2010 года, когда жестокое землетрясение потрясло всё Гаити. Увидев первые репортажи по телевизору, и осознавая близость Гаити к Пуэрто-Рико, я почувствовал, что мне нужно попасть туда как можно скорее, чтобы увидеть, чем я могу помочь. Но, как и с цунами в Таиланде, многие люди пытались отговорить меня от этого, говоря: «Рики, там полный хаос. Что ты собираешься там делать?» Но, как и с цунами, в глубине души я чувствовал, что это было что-то, что я должен сделать. Я должен был поехать туда, ходить по улицам и жить так, как живут там наши гаитянские братья и сестры, чтобы действительно понять, что я могу сделать, чтобы помочь. Просто находясь там, я мог почувствовать и понять, что происходит, чтобы протянуть руку помощи.

На самом деле, я никогда не мог представить себе, что я мог найти по прибытии в Порт-о-Пренс. Это был полнейший хаос, но этот хаос отличался от всего, что я видел раньше, даже в Таиланде. Все структуры были разрушены – там были районы, в которых буквально не осталось ни одного здания – а улицы были завалены трупами и останками мёртвых, куда бы вы ни посмотрели. Кроме того, там ничего не было организовано. В Таиланде хотя бы было какое-то подобие порядка, организованное с помощью правительства и местных властей, которые ещё остались, в Гаити же ничего не было. Там не было ни ответственных правительственных структур, ни общественных лидеров, потому что большинство из них погибли. Нахождение в Гаити напоминало жизнь в каком-то аду; я никогда не видел ничего подобного. Разрушения были такими, что даже организации, специализирующиеся на восстановлении и ликвидации последствий стихийных бедствий, специалисты в этом вопросе, были совершенно растеряны и не знали с чего начать.

Как и в Таиланде, после посещения наиболее пострадавших районов, мы решили, что лучшим способом помочь будет строительство домов, идея снова была в том, что если у детей будет дом, в который они смогут вернуться, они не будут находиться на улицах, где они наиболее уязвимы для торговцев. Со всеми проектами нашего фонда, мы всегда стараемся думать об общей картине. Мы не ищем решения только на сегодня или завтра. Мы хотим найти способы оказания помощи, которые будут постоянными и будут служить для предотвращения более трагичных и опасных ситуаций в будущем.

Поэтому мы снова объединили усилия с Habitat for Humanity, и совместно мы реализуем как краткосрочные, так и долгосрочные решения жилищных проблем для детей и семей в Гаити. Мы уже предоставили чрезвычайную помощь и временное жильё сотням пострадавших от землетрясения, а вскоре мы начнём строительство постоянных домов. И снова, наш союз обеспечивает безопасность и приют детям, чья жизнь может быть в опасности в результате этого стихийного бедствия, и тем самым мы даём надежду для их будущего. Я не могу дождаться встречи с гаитянскими семьями и вручить им ключи от их домов, которые будут построены с такой же любовью, как и дома в Таиланде. В то же время, в сотрудничестве со многими коллегами из шоу-бизнеса, я записал серии социальной рекламы (на английском и испанском), призывая мир помочь Гаити. Медленно, но верно мы создаём разницу, маленькую, как может показаться в море проблем, с которыми сегодня сталкивается Гаити. И снова, здесь, как и со многими различными аспектами моей жизни, я понял, что я должен сосредоточиться на том, что я уже сделал, а не на том, что ещё осталось сделать. В противном случае, это будет слишком велико.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

ОТЦОВСТВО

РАНО ИЛИ ПОЗДНО МЫ ВСЕ ПРИХОДИМ К ТОМУ МОМЕНТУ, КОГДА МЫ стремимся сделать в своей жизни что-то большее. Мы начинаем понимать, что уже недостаточно просто существовать в мире, и мы чувствуем, что нам необходимо стать чем-то большим, чем мы есть. Для меня, это стремление проявилось в моём желании стать отцом.

И хотя моя работа по борьбе с торговлей людьми в некотором роде переполнила моё желание сделать что-то, что я считаю важным, я не могу сказать, что этого было достаточно, чтобы полностью заполнить мою душу. Я дошёл до того момента в моей жизни, когда я просто хотел большего: свою собственную семью. Для меня иметь ребёнка означает, что ты готов посвятить себя ему полностью, и это было именно то, что я чувствовал. Я больше не хотел ждать подходящего момента или идеального партнёра, чтобы сделать это: я был готов стать отцом, и как только я понял это, я сделал то, что должен был сделать, чтобы превратить свою мечту в реальность.

СОВЕРШАЯ СКАЧОК

ПО ПРАВДЕ ГОВОРЯ, ВСЁ началось с Baby Wave, потому что когда я увидел его, первое, о чём я подумал, это что я хочу усыновить его. В то время мне сказали, что отцы-одиночки не могут усыновить ребёнка в Таиланде, так что это был не вариант. Однако, этот крохотный комочек нежности со своей силой и решимостью жить, разбудил во мне что-то очень глубокое.

Вторым катализатором стало то, что моя подруга забеременела. Это было замечательно, потому что эта подруга была также и моим физиотерапевтом, поэтому я был рядом с ней на протяжении всей её беременности. Она сопровождала меня во время тура Black and White в 2007 году, поэтому каждый день я мог видеть, как растёт её живот и благодаря тому, что я был так близко к ней все эти девять месяцев, всё это помогло мне испытать чудо жизни. В конечном счёте она дошла до того момента, когда она больше не могла путешествовать и была вынуждена остаться дома, но когда родилась её маленькая дочка, я почувствовал какой-то щелчок внутри. Как и во многих других случаях, настал мой момент. И вот как начались мои поиски.

Встретив этого крошечного ребёнка в хаосе цунами, а затем, видя абсолютное счастье моей подруги, когда она родила, всё это произвело на меня огромное впечатление. Оба эти события вызвали глубокий мир и чувство такой чистой радости, что я захотел как-то внести это чувство в свою собственную жизнь. Я почувствовал, что настал мой момент стать отцом. В конце концов, единственное, что имело значение, это то, что я был готов стать отцом, и как только это чувство возникло, никто не мог мне возразить: ни моя семья, ни мои друзья, ни мои возлюбленные. Я чувствовал, что это то, что мне необходимо, то, что я отчаянно хотел сделать, и поэтому я задался целью найти наилучший способ сделать это.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мой путь довёл меня до этого момента и дал мне все средства, поэтому я должен был принять это решение. Я не только научился принимать и любить себя; я, наконец, нашёл дело своей жизни – бороться с торговлей людьми – и теперь я чувствовал, что готов безоговорочно любить кого-то ещё. Хотя я полагаю, что никто и никогда в действительности не готов стать родителем – в значительной степени, потому что это не так до тех пор, пока один из родителей действительно не сможет понять, что это означает – в этот момент я почувствовал, что развил духовные средства, необходимые, чтобы совершить этот очень важный шаг.

Время, которое я провёл в Индии, очень помогло мне. Там я научился слушать свою тишину, а, следовательно, узнавать себя, но я также узнал многое о жизни. Мне нужно было какое-то отрешение от моей карьеры, чтобы узнать простые вещи о жизни и быть способным разделить своё время здесь с другими. Из-за того, что я потратил столько времени, стараясь стать номером один, у меня не было времени для роста и созревания в своём собственном темпе. Я должен был научиться плакать, ходить по улицам и замечать других людей; я должен был взять под контроль свою собственную жизнь.

В Индии я узнал, как сосредоточиться на благодарности. Я думаю, что большинство из нас – и я в том числе – идут по жизни, сосредоточившись на негативе. Мы часто полагаем, что делаем это для того, чтобы быть реалистами или просто потому, что мы отождествляем негативные вещи, которые пытаемся вычеркнуть из нашей жизни. И хотя я не думаю, что мы ошибаемся, когда обращаем внимание на то, что болит или беспокоит нас – если мы действительно делаем это ради того, чтобы сделать вещи лучше – я верю, что также важно посвящать время и обращать внимание на хорошие вещи, так мы сможем повторить и увеличить их в нашей жизни.

Сегодня, когда я чувствую себя плохо, или когда кажется, что день не удался, или когда я чувствую, что облака преследуют меня повсюду, я составляю список из десяти вещей, за которые я благодарен. Только десять. Сначала, когда я только старался сделать это, я не мог придумать последние три. Я думал: «Я жив. Я здоров. На моём столе есть еда…», и это всё, что я мог придумать. Расширение этого списка отняло у меня много времени.

Но когда я действительно перестал думать, я понял, что существует столько необыкновенных вещей, за которые стоит быть благодарным. Я могу ходить. Я могу видеть. Я могу чувствовать. У меня есть друзья. У меня есть семья, которая меня любит. У меня есть дом. У меня есть двое прекрасных сыновей. К тому времени, как я дошёл до восьмого номера в списке, я уже улыбался. Вот так я сосредоточился на позитиве, которое означает прибавление, а не отдаление.

Я всегда знал, что мне суждено стать отцом. Это было не так, как будто в двадцать пять лет я сказал: «Когда мне будет тридцать шесть, я сделаю это». Я просто почувствовал, что настал мой момент и столкнулся с этим, когда я знал, что готов. Я знаю, что многие люди боятся стать родителями, но я могу честно сказать, что это никогда не беспокоило меня вообще. У меня перед глазами всегда был исключительный пример моего отца. Когда он женился на своей второй жене, она сказала мне: «Я влюбилась в него, потому что видела, как он относится к тебе. Я видела динамику между вами двумя, и я сказала себе: «Именно такого отца я хочу для своих детей». И это правда. У нас всегда были невероятные отношения, полные открытого общения и понимания и именно такие отношения я хочу иметь со своими собственными детьми.

Кроме того, до того как я попал в «Menudo» я чувствовал себя лучшим братом, потому что я учил своих младших братьев, сыновей моего отца, ездить на велосипеде, завязывать шнурки на ботинках и многим другим основным детским вещам. Позднее, когда я попал в «Menudo», мне было больно думать, что я бросил своих младших отпрысков, и я часто чувствовал, как старший из них будет смотреть на меня с таким выражение, которое говорит: «Где ты был, когда я так нуждался в тебе?»

Но позднее я понял, что должен освободить себя от этого меланхолического состояния и чувства вины, которое я всегда испытывал, потому что я, наконец, понял, что жизнь вывела меня на определённый путь, отдаливший меня от него, это просто случилось. В этом не было ни чьей вины. Это был урок для нас обоих, и ничто не изменило того, что я обожаю его и всех моих остальных братьев. Доказательством этого является то, что все мы сегодня очень близки, мы видим друг друга при каждой возможности, и мы так сильно любим друг друга. И всё это благодаря этим особым отношениям, которые у меня были с ними и с моими родителями, поэтому я всегда чувствовал, что хочу стать отцом.

Чем больше я рассматривал плюсы и минусы различных вариантов, существующих для того, чтобы завести детей, лучшим способом было суррогатное материнство. Теперь я хочу уточнить, что это был лучший вариант для меня. Я не собираюсь рассказывать остальному миру о суррогатном материнстве и не собираюсь забираться на гору и кричать, что это самое лучшее, что когда-либо происходило. Я понимаю, что это может быть не лучший вариант для всех, но для меня это так. Я уже знал, что не хочу создавать семью с женщиной, а так как я не хотел ждать любовь всей моей жизни, чтобы завести ребёнка, я решил пойти этим путём.

Когда я сказал маме, что я собираюсь сделать, она посмотрела на меня и сказала: «Подожди минутку, Кики. Присядь на секунду, чтобы мы могли поговорить. То, что ты рассказал мне, звучит как из какого-то фильма о будущем».

«Нет, мамочка. Это не будущее», – ответил я. «Это настоящее».

И я объяснил ей, как это работает. Когда я закончил, единственное, что она сказала мне: «Мой сын, нужно иметь голову на плечах, чтобы принять решение такого рода. Поздравляю».

Некоторые люди могут быть не полностью осведомлены о том, что такое суррогатное материнство и поэтому находят это странным, или даже могут подумать, что это что-то негативное. Но на самом деле, это отличная альтернатива, которая у нас есть сегодня, благодаря всем медицинским достижениям, появившимся в науке. Если раньше пара не могла зачать ребёнка, то они должны были смириться с этим, без вариантов. Сегодня если пара не может иметь детей – или испытывает трудности с этим – может использовать все варианты, имеющиеся в их распоряжении.

Суррогатное материнство – это процесс, который занимает определённое время. Это не просто девять месяцев беременности. Этот процесс начинается гораздо раньше. Я хотел сделать это через агентство, специализирующееся на этом и, очевидно, я хотел, чтобы у меня был юрист с опытом работы в этой области, который мог бы направить меня в нужном направлении на протяжении всего процесса. И вот как я сделал это.

Суррогатное материнство становится всё более и более распространённым. И хотя нет точных данных, по разным оценкам с 1976 года примерно двадцать восемь тысяч детей родились благодаря суррогатному материнству, и каждый день появляется всё больше одиноких родителей, выбирающих этот способ появления на свет ребёнка. Более, чем когда-либо мужчины осознают смысл отцовства и чувствуют необходимость иметь детей, независимо от того, есть ли у них партнёр (будь то мужчина или женщина) или нет.

Первым шагом в моём собственном процессе суррогатного материнства после нахождения агентства и адвоката, с которым я бы хотел работать, был выбор донора для моей спермы. Я потратил целую неделю изучая биографии женщин, предлагающих свою яйцеклетку. Хотя я знал, что хочу найти такую женщину, которая бы воплощала качества, дополняющие мои собственные, мне было трудно найти подходящего человека. Возможно, если бы я был влюблён в кого-то, это не вызвало бы таких трудностей; мы были бы просто влюблены и завели ребёнка. Но это была другая история, а выбрать человека на основе их биографии было не так просто, как я себе это представлял.

Когда я выбрал донора яйцеклетки, следующим шагом стал поиск женщины, которая предоставит свой живот для того, чтобы выносить ребёнка. Мои адвокаты посоветовали, что сделать это анонимно было бы лучше. Они объяснили, что матери, которые вынашивают детей, делают это, а некоторые из них даже предпочитают анонимность, потому что занимаясь этим, им кажется, что они беременны своим собственным ребёнком, и они могут вести обычный образ жизни. На самом деле, большинство случаев суррогатного материнства решаются в частном порядке и без каких-либо контактов, как если бы это было закрытое усыновление. Существует открытое усыновление, в котором все стороны согласны находиться в контакте и знакомы друг с другом, но существует также и закрытое усыновление, при котором женщины, отдающие своих детей для усыновления не хотят иметь никаких контактов с ребёнком или родителями, которые будут воспитывать его или её. А зачастую и сами родители не хотят иметь никаких контактов с биологической матерью. Это нечто подобное. Матери, отдающие свои яйцеклетки или вынашивающие ребёнка понимают и принимают тот факт, что мать или отец, которые будут растить ребёнка не захотят иметь никаких контактов с теми, кто помог ребёнку появиться на свет.

Существует также и открытое суррогатное материнство, при котором суррогатная мать может общаться с семьёй и, в конечном итоге, с ребёнком. Всё зависит от того, что лучше в каждом конкретном случае. В моём случае, я почувствовал, что закрытое суррогатное материнство будет лучше.

Я общался с суррогатной матерью на протяжении всей её беременности. Но мы делали это анонимно. Я также постоянно был на связи с её врачами. И хотя я не был рядом с ней физически, я был с ней на протяжении всей её беременности, и я уверен, что она получила самую лучшую заботу.

Если мои сыновья захотят узнать о своём доноре яйцеклетки, когда они станут старше, я смогу показать им её фотографии. Они имеют право знать кто она; она является частью их генетической истории. Но она просила, чтобы у нас не было никаких контактов. Она сказала, что действительно не имеет ничего общего с этим, и что она не обязательно должна хотеть завести ребёнка. Она сказала, что сделала это по той простой причине, что может помочь другим создать семью, и это достаточное благословение.

Между тем, женщина, выносившая мальчиков, не имеет с ними генетической связи. Она просто одолжила свой живот. Я очень благодарен ей за то, что она сделала, и если в будущем я захочу сделать это снова, я буду рад, если это снова будет та женщина. Она уже проходила через этот процесс ранее, и она пришла с прекрасными рекомендациями от агентства. Когда я разговаривал с ней, то спросил её, почему она это делает, а она ответила: «Я очень набожная женщина, и я никогда не чувствовала себя так близко к Богу, как когда я могу подарить жизнь кому-то, кто не может сделать это самостоятельно».

Мне понравился её ответ. Я почувствовал, что мы едины в нашей вере, а её слова заставили меня уважать её ещё больше. Для меня было честью, что такая женщина будет заботиться о моих детей девять месяцев, и я бесконечно благодарен ей за покой и здоровую окружающую среду, которую она предоставила им.

Я начал весь этот процесс во время Black and White Tour. Это было в августе 2007 года, когда я впервые набрал слова «суррогатное материнство» в поисковой системе и начал изучать всё, что я мог найти об этом. Вскоре после этого, я начал процесс отбора донора яйцеклетки и женщины, которая предоставит свой живот, вместе со всеми медицинскими анализами и необходимыми правовыми документами. Тур закончился в ноябре, а примерно через месяц я узнал, что суррогатная мать беременна. Тот год я праздновал, говоря «спасибо» за чудесный подарок, ожидавший меня.

Обычно, при суррогатном материнстве имплантируются два эмбриона, чтобы увеличить вероятность успеха, и чтобы избежать вероятности прохождения этого процесса ещё раз. И хотя я всегда знал, что там находится два эмбриона, я полагал, что у меня будет только один ребёнок. Конечно, этого было недостаточно, чтобы стать отцом, жизнь приготовила для меня ещё один сюрприз, и прошло около двух недель беременности, когда они сказали мне, что у меня будут близнецы!

Близкий друг, знавший меня очень хорошо и проработавший со мной более двадцать лет, сказал: «Парень, ты можешь сделать что-нибудь нормальное в своей жизни? Ты всегда делаешь невероятные вещи…. Похоже, что для тебя это единственный способ!»

Я не могу описать свою радость, когда узнал, что их будет двое…. Это было невероятно эмоционально. Я начал готовить себя быть отцом-одиночкой двух малышей, я читал всё, что только мог найти. Единственной проблемой было то, что у меня было одно короткое имя только для одного из них, и это оказалось для меня большой проблемой, потому что было достаточно сложно придумать даже одно! Я искал во многих культурах: я смотрел в Индии, Бразилии, Египте…. Я обращал внимание даже на некоторые имена индейцев Тайно, коренных уроженцев острова Пуэрто-Рико. Я, наконец, решил, что одного будут звать Маттео, это еврейское имя, означающее «дар Божий».

Но теперь мне нужно было найти ещё одно имя и быстро, потому что до этого момента мы называли второго ребёнка «ребёнок Б» (как они были помечены на сонограммах). Тем не менее, это было не так сложно, как выбрать первое имя. Я закрыл глаза и представил храброго и бесстрашного малыша. По этой причине, я назвал его Валентино, потому что он как воин: доблестный Валентино.

Время никогда ещё не двигалось так медленно в моей голове, как в эти шесть месяцев. Они казались вечностью. Естественно, когда женщина беременна двойней всегда существует больший риск развития осложнений, конечно, это касалось и меня, и я всегда был в тесном контакте с женщиной, носившей моих детей, чтобы убедиться, что всё идёт гладко.

Но среди всего этого, то, что я чувствовал в глубине души можно охарактеризовать только как чистейшее блаженство. Абсолютное счастье. Я полагаю, что любой, у кого есть дети, полностью согласится со мной, что эти девять месяцев ожидания являются самым невероятным подарком из всех. Всё, что я хотел сделать, это залезть на крышу и прокричать всему миру эту замечательную новость. Но я должен был быть очень осторожным, потому что я не хотел чем-нибудь навредить женщине, носившей моих детей. Я хотел, чтобы она была спокойной, и старался поддерживать её внутренний мир таким образом, чтобы её беременность протекала без осложнений. Если бы по каким-то причинам, пресса узнала, что происходит, они, возможно, узнали бы кто она такая и засыпали бы её вопросами, вторгаясь в её повседневную жизнь. Кроме того, я не хотел, чтобы люди беспокоили её, потому что я ничем не хотел повлиять на неё или моих детей, я чувствовал ужасную ответственность за такое давление и вторжение в чужую жизнь. Вести публичную жизнь было моим выбором и поэтому я отвечаю за последствия; но я никогда не хотел навязывать это кому-то ещё.

Таким образом, чтобы сохранить всё в секрете от остального мира, я сказал об это только трём людям, за исключением моих родителей. Не то, чтобы я не доверял остальным своим друзьям, я просто переживал, что эта информация может случайно соскользнуть с чьих-то уст из чистого азарта, и это привело бы к катастрофе. Некоторые друзья – вот когда вы понимаете кто является настоящим другом – даже просили меня не говорить с ними об этом, потому что если новости каким-то образом попадут в прессу, они не хотели бы обнаружить себя в списке людей, которые могут нести ответственность за это…. Они были со мной всё время, убеждаясь, что со мной всё в порядке, но они не хотели знать больше, чем это необходимо. И я всегда буду благодарен за эту лояльность и привязанность.

Как хороший отец, во время ожидания рождения мальчиков, я прочёл все книги, какие только можно: книги о развитии ребёнка, книги о близнецах, книги о первых неделях жизни. На самом деле, существует на удивление мало книг о том, что значит быть отцом-одиночкой (и те, которые доступны в первую очередь, сосредоточены на том, что делать после развода), а я хотел получить полную информацию по этому вопросу к моменту их рождения. Поэтому я проводил всё своё свободное время читая, изучая и готовясь. Мой мозг был как губка; я хотел узнать всё о том, как быть самым лучшим отцом. В то же время, я в полной мере осознавал, что большинство из того, что значит быть отцом нельзя найти ни в какой книге, это не передаётся от человека к человеку. Это инстинкт, который проявляется только тогда, когда вы берёте ребёнка на руки, и учитесь интерпретировать его разный плач, смех, улыбку и эмоции. Инстинкт, который вы никогда не узнаете до тех пор, пока не дойдёте до этого момента.

Я был в больнице, когда они появились на свет. Мои сыновья родились с помощью кесарева сечения, и сразу же после их рождения они были доставлены в мою палату, где инкубатор/обогреватель ждал их. Там были медсёстры, которые проверили все их жизненно важные органы: их пульс, температуру, цвет, размер, всё. Она встряхнула этих бедных маленьких мальчиков, и они задрожали, как будто заплакали. Я был настолько взволнован, что чувствовал, что могу взорваться, но я не плакал. Даже нисколько. Я был настолько в приподнятом настроении, что хотел закричать: «Дайте мне их!» Я хотел сказать медсестре, вошедшей на минуту в палату: «Я хочу подержать их прямо сейчас!»