Текст книги "Я [ненавижу] аристо (СИ)"

Автор книги: Рик Рентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6
Запасной план

– А ты и дальше планируешь меня как живца использовать?

– Ну чё ты начинаешь! – Ответ сопроводила зубастая улыбочка. – Нормально же всё получилось!

Вместо устных возражений я постарался как можно более выразительнее оглядеть кафель, залитый княжеской кровью.

Золотоглазая девчонка всё-таки немного смутилась. И осмотрев место, на котором у неё только что была рубленая рана, чуть слышно что-то проворчала себе под недовольно сморщенный носик.

– Простите, ваше сиятельство… – Послышалось с койки. – Вам, наверное, сейчас лучше немного отд…

– А⁈ – Таисья резко подскочила на месте и, развернувшись в сторону Ульяны, приземлилась на четвереньки. – А ты ещё кто⁈

– Простите… Меня зовут У…

– Я не спрашивала твою биографию! – Огрызнулась молодая волчица. – Ты чего тут делаешь⁈

– Я… Я помогаю доктору… Я недавно тут… – На сестричке снова не было лица от страха.

– Во время Хеловина⁈ У всей челяди же выходной должен быть, нет?

– Да, но… Но доктор попросил присмотреть за князем… – Глаза с потёкшей тушью глянули на меня, словно в поисках помощи. – И ещё надо было срочно сделать ему укол…

– Кня-а-а-а-азем? – Оставаясь на четвереньках, Таисья обернулась обратно ко мне. При этом изогнувшись так, что бомжовская лига лапты тут же открыла новый сезон. – Да ладно! И чьих же ты будешь, княже?

Под озорным золотистым взглядом я чуть начисто не забыл то, что рассказывал обо мне Ромул:

– Шуб… Шубских-Приаральских…

Я, конечно, помнил, что этот род не отличается особым богатством. Но на лице девчонки вдруг нарисовалась такая презрительная гримаса, словно я только что наложил на кафель дымящуюся кучу – прямо при ней:

– Шубский⁈ – Мгновенно подобравшись, юная волчица напряглась и мелко задрожала, словно перед прыжком. – И сколько уже шкур в этом году содрал? А, Шубский?

– Не помню. – Я старался не прятать взгляд от этих хищно прищуренных глаз. – Но одну только что залатал. – И не глядя кивнул в сторону перепуганной медсестры. – Хотя без Ульяны бы не справился.

Недовольно посопев пару секунд сквозь сморщенные ноздри, Таисья всё-таки медленно расслабилась. И не торопясь приняла вертикальное положение, горделиво приосанившись в той же позе, в которой я увидел её в первый раз – со скрещенными на груди руками. Такое положение позволяло не только лучше продемонстрировать её спортивные мышцы, но и придавало подкачанному заду соблазнительную округлость. И, судя по кокетливому взгляду, девчонка прекрасно об этом знала.

Закончив стрелять в меня глазами, княгиня покосилась в сторону медсестры:

– Ворожея, что ли?

– Д-да… – Ульяна торопливо попыталась вытереть текущую тушь. Но получилось только ещё хуже.

– От Синода прислали?

– Н-нет…

– А откуда? – Таисья всё-таки оглянулась на медичку.

И та легонько вздрогнула под княжеским взглядом:

– Из… Из Старосибурска…

– А-а-а-а… – Покивав, княгиня вернула пронзительный взгляд золотистых глаз на меня. – То-то вы спелись… Ну ладно уж… Как тебя там, говоришь, кличут?

Судя по лёгкому наклону головы, она опять обращалась к сестричке. И та торопливо ответила:

– Меня зовут Ульяна… Распопова…

Таисья ухмыльнулась и всё-таки снова оглянулась на девушку, смерив её высокомерным взглядом:

– Оно и видно… Ладно, Ульяна Распопова. Жди от меня с утра благодарность.

– Спасибо, княгиня… Но мне ничего…

Таисья собиралась снова повернуться ко мне, но услышав ответ, вновь резко глянула на съёжившуюся сестричку и нахмурилась:

– От княжеского подарка отказываешься⁈

– Нет-нет, простите… Просто…Просто я слышала, что так положено…

Резко перестав хмуриться, княгиня заливисто расхохоталась. И, едва отсмеявшись, махнула на Ульяну рукой:

– Да расслабься уже, ворожея! Правильно слышала! Это я так просто прикалываюсь… Утром смотри долго не дрыхни, навещу! – Подмигнув сестричке, девчонка снова повернулась ко мне. Но явно продолжала говорить с медичкой. – А сейчас лучше запрись получше и не пускай никого. А то я чую, что тут где-то рядом Кривошеин трётся… Он таких как ты овечек… Короче даже не думай ему открывать!

– Это мы уже в курсе. – Я указал Таисье за спину, на кучку пепла возле окна.

Удивлённо приподняв бровь, девчонка снова обернулась. И, кажется, слегка принюхалась:

– Хм… – Шагнув ближе к кучке, она брезгливо пнула её пальцами босой ноги. – И правда Кривошеин… – Золотистые глаза снова уставились на меня всё с тем же удивлением. – А чем это вы его так?

– Вот этим. – Я указал на рассыпанные по окровавленному кафелю деревянные лопатки.

– Этим⁈

– Ну… Я одну сломал… И вроде как в сердце ему воткнул. С разбега…

– Пха-ха-ха-ха-ха!!! – Юная княгиня прыснула со смеху, даже слегка забрызгав меня слюной. Отсмеявшись, она вытерла выступившие слёзы, перевела дыхание и вновь глянула мне в глаза. – Погоди… Ты это серьёзно⁈

На этот раз приступ заливистого хохота длился гораздо дольше. И пока Таисья снова не успокоилась, её взгляд перескакивал то на растерявшуюся Ульяну, то на кучку пепла, то обратно на меня.

– Фу-у-у-ух… – Шумно переводя дух, девчонка энергично протёрла глаза обеими руками. – Ну ты даёшь, Шубский… Как тебя по имени-то?

– Евгорий… Гор.

– Гор… – Девчонка всё ещё не могла толком отдышаться. – Кривошеина лопаткой завалил! Фу-у-у-х…

– А чё такова? – Я тут же снова вспомнил рекомендации Ромула о стиле речи. – А что в этом такого смешного-то?

– Лопаткой! Кривошеина! Лопаткой!!!

– Ну да… Ульяна вон тоже всё видела.

Когда Таисья покосилась на сестричку, продолжая вытирать слёзы, та несколько раз кивнула.

– Хм… – Не сразу, но лицо юной княгини снова стало серьёзным. Хотя шальная искорка ещё иногда мелькала в золотистом взгляде, сейчас она будто бы снова к чему-то принюхивалась.

– И что… – Таисья не торопясь оглядела пол и мебель, медленно рассуждая, словно киношный сыскарь. – Он сюда, значит, зашёл… А ты прямо с ходу его этой своей лопаткой затыкал?

– Не совсем… – Присев на стол, я тоже огляделся. – Сначала я его вот этим пырнул, но он даже не заметил…

Наши взгляды почти одновременно упали на тот самый шприц, который не нанёс упырю ни малейших повреждений. Смятый кусок пластика отлетел почти под шкаф.

– Хм… – Княгиня дотянулась до него ногой и слегка подтолкнула к себе поближе одними пальцами.

Её тонкие ноздри опять чуть дёрнулись. И шаловливое любопытство на её лице вдруг резко изменилось на неподдельную тревогу:

– А ты где его взял⁈

– Да тут валялся…

– Ой… – Вдруг послышался мягкий голос Ульяны. – Это же то, что я должна была вам уколоть…

И действительно… Остальные шприцы из шкафа вон – все в упаковках валяются… А этот я где-то тут на полке бросил, ещё когда обыскивал мебель в первый раз…

Под нашими с Таисьей вопросительными взглядами, сестричка снова испугано съёжилась и запричитала:

– Это… Это мне доктор дал! Сказал, что вы, князь, в дороге сильно захворали… И вам нужно срочно сделать инъекцию… А то совсем сляжете… – Глядя на наши лица, она всё сильнее вжималась в спинку койки. – Вы же были без сознания… Никак больше лекарство и не дать…

– Лекарство? – Глаза Таисьи словно сверлили Ульяну насквозь. – Да это же Адская Роза!

Я тут же припомнил цветочный запах от этого шприца. Да, пожалуй, и правда на розы было похоже…

Но, судя по растерянному лицу медички, для неё это название означало ровно столько же, сколько и для меня – ничего.

Юная княгиня оглянулась:

– Ты что, тоже про неё ничего не слышал?

Я лишь искренне помотал головой.

– А ну да… Ты ж только что из своей глуши доехал… – Таисья вновь указала на шприц. – Нам про такое Пушкарь как раз неделю назад по ОБЖ рассказывал. Про яды и противоядия. Я только его одного слушать могу и не засыпать. Хоть и дед старый, но рассказывает так, что рот откроешь… Ага вот прямо так!

После того, как она ткнула в меня когтистым пальчиком, я подтянул отвисшую челюсть обратно.

Потому что в памяти у меня тут же возникла картина с горящим упырём. А потом слова опричника:

Помни, что мест возле престола не так много. А попасть туда хотят почти все.

– Слушай, Ульянка… – Таисья в это время шагнула ближе к сестричке и та просто затряслась от страха. – Да перестань уже! Вижу, что не врёшь!

Это помогло, но не сильно. Девушка в белом халатике продолжала испуганно глядеть на волчицу во все глаза, пока та не торопясь присаживалась рядом с ней:

– Слушай, ворожея… – Княгиня при этом глянула на меня. – А оберег на него ведь не наводили перед игрой, как на остальных? Раз он на неё опоздал… Ты можешь это увидеть?

– Могу… То есть, нет… То есть да…

– Да успокойся ты, тебе говорят!

Ульяна ещё раз шмыгнула, торопливо вытерла носик и часто замотала головой:

– Не вижу я на князе оберега… Нет его…

– Угу… – Таисья продолжала оглядывать меня с ног до головы. – Пожалуй и правда нельзя тебя как приманку использовать… Хоть ты и Шубский! – Кажется, девчонка хотела презрительно сплюнуть, но в последний момент удержалась от столь некультурного жеста. И снова повернулась к сестричке, пристально уставившись ей в заплаканные глаза. – А укол тебе, значит, доктор дал?

– Д-да… Сегодня днём… У меня же тоже выходной. Но он сказал, что нужно срочно, а то князю будет хуже…

– А сам он почему не мог?

– Н-не… Не знаю… Я же тут недавно… Я ещё не всё…

– Да ладно, понятно всё с тобой. Не трясись. – Таисья махнула на ней рукой и отвернулась ко мне. – Не врёт твоя землячка, Гор. А вот насчёт доктора надо ректору доложить. Или Пушкарю. Только до полуночи они тут не появятся… Игра же… – Напряжённые раздумья на лице девчонки снова сменились на озорной прищур. – И если мы побе… Нет! Когда мы победим – то увидим их первыми!

Резко вскочив с койки, она вновь заставила Ульяну вздрогнуть. И, разминаясь, она вновь изящно продемонстрировала нам все достоинства своего спортивного тела:

– Сиди тут Ульянка! – Растянув мышцы спины, она сделала пару неглубоких наклонов по сторонам. – Домой не уходи, пока Пушкарь сам не разрешит! Или ректор. Доктора больше не слушай!

– Но… Но вдруг… Меня же тогда накажут…

– Я не позволю! – Подтянув к себе коленку, молодая волчица принялась растягивать стройные ноги. – Слово аристо! Вон стул вставь в ручку как засов – Княгиня указала за дверь. Туда, где валялись останки размочаленной ею мебели. – И даже нам не открывай!

– Слушаюсь…

– Может, лучше какой-нибудь пароль придумаем? – Я снова осмотрел кровавые разводы на полу. – Вдруг опять кого-нибудь подлатать придётся? Да и этот ваш доктор тут может быть ни при чём. И это кто-то под него косит…

Сказав это, я ненадолго прикусил язык, гадая, не почует ли юная волчица чего лишнего.

– Точно… – Вопреки моим ожиданиям, Таисья не стала спорить или принюхиваться. – Дело говоришь, Шубский! У тебя-то только одна жизнь сейчас…

Я тут же припомнил, как Тумир иногда шутил насчёт наших с мелким планов на эту самую жизнь:

– Вот пусть такой пароль и будет. «Жизнь одна». А отзыв – «И прожить её надо в Кимерии».

– Хе! – Таисья замерла на месте с задранной коленкой. Золотистые глаза хитро на меня прищурились. – Босяцкая пословица-то!

– Поэтому тут её никто нарочно и не вспомнит. – Я постарался состроить как можно более высокомерную гримасу. – Скажем её только этому вашему ректору. Ну и Пушкарю, раз ты ему веришь.

– Хе… Под Пушкаря ещё поди закоси! Но правда твоя, княже… – Таисья закончила с разминкой и обернулась к сестричке. – Всё поняла?

– Ага… То есть, да! Всё!

– Ну мы тогда побежали!

– Воу-воу! – Я поднял перед ней вымазанные в крови руки. И быстро отдёрнул, когда девчонка наткнулась на них грудью – явно специально. – А как насчёт плана победы? Раз я больше не подхожу на роль приманки…

– Да не трясись ты, Шубский! У Волковых всегда есть запасной план! – Обнажив клыки, Таисья всё-таки проскочила мимо меня за дверь. И оттуда в комнату тут же залетел сломанный стул – прямо под ноги Ульяне. – Не отставай!

В этих стенах тебе никто не может приказывать…

– Да погоди ты! – Я выглянул за дверь. Ответный взгляд золотистых глаз смотрел на меня из темноты в сопровождении нетерпеливого притаптывания.

– Чего ещё⁈

– А ты не думала, что у того, кто хочет меня укокошить, тоже есть запасной план?

Быстрое притаптывание всё-таки прекратилось.

– Х-хе! – Таисья вышла из темноты, пока оставаясь в своём более симпатичном облике. – Всё-таки правду про вас, зверобоев, говорят… Ничего-то от вас не скроешь…

– Вот и не забывай! – Я постарался горделиво приосаниться в своей античной накидке. Несмотря на то, что прозвище прозвучало с презрением, мне оно понравилось. – Что бы ты сделала, если бы у тебя провалился похожий план с этим ядовитым уколом?

– Ну… – Девчонка почесала лохматый затылок, спихнув на лицо несколько серых прядей. – Во-первых, постаралась бы тебя как-то проверить… Живой ты или уже нет…

– А если проверить не получается из-за этой ваш… Из-за игры? – Я кивнул себе за спину. – Ульяна тут работает. А тот, кто прикидывается доктором, похоже, просто так внутрь попасть не может.

Рассуждая, я параллельно задался вопросом о том, как сюда попал опричник. Хотя им-то, наверное, везде вход открыт. Тем более, в императорские конторы…

– Ну-у-у… Тогда бы я ещё кого-нибудь так же подрядила из челяди… – Девчонка оглянулась по сторонам и заявила с нескрываемой гордостью. – Но на этом этаже сейчас точно никого нет. Я бы почуяла! Вон даже от Пятницкого до сих пор вонищу чую, а ведь он посреди ёлок висит, весь в смоле уже!

Пока она хвасталась, я вспомнил, как однажды сам хотел точно так же проучить одного гнилого шныря из соседнего двора. Который отнял у мелкого его копейки, стоило тому выбежать одному без разрешения в лабаз за пряниками. Ловить эту крысу в его собственной норе было нельзя – нарвёшься на местных и зубов не соберёшь. Поэтому я сначала поспрашал про него у тумировских корешей, которые иногда подметали дорожки вокруг нужного человейника. И узнав, когда и куда тот шастает по району, встретил его уже одного. Со своим ножичком…

– А может тут где-нибудь быть засада? Там, куда бы я пошёл, после того, как очнулся?

– Ну это тогда тебя спросить надо! – Пожала плечами девчонка. – Куда бы ты ринулся?

И, правда… Куда бы этот князь Шубский дёрнулся в первую очередь? Или тот, кто хочет меня пришить в курсе, что никакой я не князь?

Что ж… Если верить опричнику, мы с этим барчуком похожи не только внешне. Тайгу он любит, значит… И охоту… В общем-то в наших кварталах тоже иногда как в лесу. Чуть не туда зайдёшь – и всё, считай – пропал. Зверей голодных тоже хватает. Хоть и на двух ногах бегают…

Холодный вечерний ветер задул в разбитое окно. И я тоже почувствовал душноватый, но приятный запах еловых иголок.

– Там меня ждать будут. – Я указал Таисье на покачивающиеся за окном вечнозелёные верхушки. – В парке.

– Хм… – Девчонка оглянулась и присмотрелась куда-то за деревья. – А нам, вообще-то, туда и надо.

– Зачем⁈

– Там же за парком библиотека. В ней надо найти нужную книжку и потом отнести в дом ректора. Только до полуночи надо успеть. А то вообще никто не выиграет!

– А что вы вообще… – Я запнулся на полуслове, пытаясь срочно переделать вопрос так, как его задал бы Гор Шубский. – Э-э-э… А какая в этом году награда?

Ведь правда – что могут так страстно желать те, у кого и так есть всё, что захочешь? Да настолько, что готовы друг дружке буквально глотки грызть!

– Да та же самая, что и всегда! – Несмотря на резкий ответ, мой интерес, похоже, не вызвал у Таисьи каких-то подозрений. Она лишь ещё азартнее начала переступать босыми ножками, всматриваясь в темноту парка. – Можно завоевать право использовать силу рода без ограничений! На весь оставшийся год! Представляешь, как круто!!!

Глава 7
Бой с тенью

Мало того, что участие в этой кровавой суете для меня точно так же опасно, как и отказ от неё. Так ещё и награду я всё равно никогда не смогу использовать… Кто бы мог подумать, что жизнь среди элиты почти ничем не отличается от крысиных гонок в моей родной помойке!

К счастью, моя сдержанная реакция на подобные перспективы не вызвала лишних подозрений у ликующей напарницы. Шубские, должно быть, давно зарекомендовали себя угрюмыми лесовиками.

Тем временем из разбитого окна под мои античные одеяния потянуло сыростью и вечерним холодом. Но на полуголой княгине не было даже намёка на мурашки.

– А ты там по парку так и собираешься босиком бегать? – Меня, в свою очередь, начало ощутимо знобить. Лучше бы вам нормальную одежду в награду выдавали…

– А, на тебе же оберега нет! – На зубастой мордочке напарницы на миг показалось даже что-то похожее на сочувствие. – То-то я смотрю, что ты трясёшься как мокрая кошка…

Она огляделась и задержала взгляд на уроде со свёрнутой шеей. И на его свитере:

– А…

– Ну уж нет! – Я, в свою очередь, подхватил с пола мачете толстого «хоккеиста» и развернулся обратно в палату. – Я щ… Я сейчас!

– Гррррррр… – Протяжное рычание за моей спиной принадлежало недовольной девчонке, а не её альтернативному облику. Скуксившись, она всё же осталась ждать меня у окна, продолжая нетерпеливо топать ножкой.

– Ой! – Бедной Ульяне, должно быть, было трудно привыкнуть к тому, что к ней постоянно врываются гости, похожие на меня. Хотя, на мой взгляд, заляпанные запёкшейся кровью руки сейчас достаточно органично смотрелись вместе с этим грязным тесаком. Да и сама медичка тоже уже белизной не отличалась.

– Я это заберу! – Дотянувшись до шерстяного одеяла, которое сестричка только что аккуратно уложила на койку, я тут же прорубил в его центре дыру. И пока просовывал в получившееся пончо голову, ворожея подобрала мятую шляпу обгоревшего урода:

– Вот, князь… Возьмите.

– Да ну нафиг! – Носить головной убор, снятый с вывернутого изнанкой наружу человека у меня было столько же желания, как и снимать с него свитер. – Э-э-э… В смысле… Оставьте, сударыня!

Наверное, я всё же переборщил с куртуазностью. Потому что медичка вдруг залилась краской, словно я сел перед ней на колено с предложением руки и сердца.

– Просто… Голову же застудите… – Перестав, наконец, смущаться, девушка указала в коридор и поводила рукой вокруг своего личика. – Это же всё у Фродрика Петровича не по-настоящему…

Необычное имя для центральной Империи. Наверное, откуда-то с западных окраин барчук…

– Ладно, давай сюда. – Нахлобучив на себя мятую шляпу, я даже стал немного похож на конного грабителя поездов из Северной Веспучии. Только чёрной тряпки на лице не хватает.

Развернувшись, к выходу, я наткнулся взглядом на мобилку, которую чуть не забыл на столе. И пока торопливо засовывал её в карман под пончо, припомнил ещё кое-что:

– Слушай, Ульяна…

– Да, ваше сиятельство?

Поморщившись, я всё же не стал её пока запрещать это дурацкое титулование:

– А правда, что в этой игре побеждает пара?

– Я не…

– Шубский, ты там скоро⁈ – Недовольный возглас из коридора прервал робкую попытку ответа.

Продолжая морщиться, я помотал перед собой рукой, призывая Ульяну к продолжению.

– Простите, князь, но я не знаю… – Заметив, как я досадливо сморщился ещё сильнее, медичка торопливо добавила. – Но в ликеуме на всех праздниках всегда выбирают лучшую пару! – Смущение на лице ворожеи вдруг уступило место опасливой, но всё же немного кокетливой улыбке. – Наверное, и сегодня тоже…

В Империи связи решают всё…

Похоже, что во время обучения своих отпрысков, знать выстраивает не только политические союзы, но и брачные… Ну пару, так пару. В этом Таисья, похоже, всё-таки не врёт. Надеюсь, и опричник тоже не врал насчёт образцовой верности этой зубастой семейки.

– Ладно. Спасибо, Уль. – Справившись с мобилкой, я заодно вернул обратно на полку сворованные дорогие таблетки. И оглянулся, строго потрясая перед собой тесаком. – Запирайся. И пароль с отзывом не забудь.

– Конечно-конечно… Удачи вам, ваше…

– Да перестань уже! – Я всё же не вытерпел этих её расшаркиваний. – Для тебя – просто Го… – Глядя на её робкое удивление, я решил пока не быть таким добреньким. – Просто Евгорий. Ну или князь, если тебе так больше нравится.

– Хорошо… Евгорий… – От её тёплой улыбки и порхающих ресниц окончательно расхотелось быть строгим и чванливым. И я поспешил закрыть за собой дверь.

– Ну, наконец-то! – Оглянувшись на меня от окна, Таисья тут же весело оскалилась. – Х-хе! Прям веспучийский налётчик! – Изобразив пальцами стрельбу с двух рук, она хрипло заговорила с каким-то картавым западным акцентом. – Это я! Эль-Евгор’ий по пр’озвищу Звер’обой! Я пр’ишёл, чтобы убить ваших мужчин и испор’тить ваших женщин!

– И как видите, мужчин я уже убил… – Покосившись на труп Фродерика, я на всякий случай уточнил свою гипотезу. – Он тоже из Валакии, что ли? Как Кривошеин?

– Не, П Е тровичи в Бесаратии правят.

– Эм… Его зовут Фродерик Петр О вич П Е трович?

– Ну да.

– Жесть…

– Туповатые они малость, как по мне… – Бесхитростно пожала плечами Таисья. И снова обнажила клыки. – Но есть можно!

Тут же начав нетерпеливо подпрыгивать на носочках, девчонка снова выглянула на улицу:

– Побежали уже! Если там на тебя кто-то зубы точит – я почую! – И вновь глянула на меня через хищный прищур. – Да и вы, зверобои, вроде как следы читать умеете…

Не то что бы… Но, пожалуй, когда возвращаешься в свой двор из продуктового где-нибудь на краю, то ухо нужно держать в остро. И смотреть, не зашёл ли кто до тебя в подворотню. Чтоб где-нибудь за мусоркой сховаться с колюще-режущим приветом.

В очередной раз убеждаюсь, что вы, барчуки, не так уж далеко от нас ушли…

– Погоди…

– Да что ещё! – В рыке девчонки всё-таки послышались звериные нотки.

Я тоже шагнул к окну и указал тесаком на цепочку следов от калош снеговика, выходившую из-за угла в гущу парка. В опускающейся темноте она была едва заметна.

– Это может звучать странно. Но их оставил снеговик с топором. И сейчас он может быть где-то там, среди ёлок.

Покосившись в мою сторону, Таисья, очевидно, поняла, что я не шучу. Но лишь легко пожала плечами в ответ:

– Ну снеговик, так снеговик. Морозов, наверное… Тут сегодня ещё и не такое увидишь! Бежим скорей!

– А куда…

– Да за мной! В корпусе я уже всё разведала! Тут никого не осталось!

Проверив шнурки, я поспешил следом за нетерпеливой напарницей.

– Слушай, а в этой игре вообще какие-то правила есть? – Торопясь, я старался смотреть и под ноги и по сторонам. Но в узком коридоре, ведущем к лестнице, не было ничего, кроме пыли, паутины и опавших обоев. – Или ограничения, там… А то ж можно просто из-за угла всех «калачом» почикать – и всё!

– Это у вас, зверобоев, так принято? – Таисья даже не оглянулась. – Не удивлюсь…

– Ну серьёзно! Пара гранат – и этот снеговик без всех своих морковок останется. Что мешает-то? Тоже какие-то обереги?

– Шубский! – Таисья вдруг всё-таки остановилась как вкопанная. И я чуть не налетел на неё вместе с мачете. – Только-только я подумала, что с тобой можно дело иметь. А ты, оказывается, вон какой! Чуть что – сразу за ствол хватаешься, да?

Недоумевать в ответ на такое возмущение явно не стоит – подсказывало мне чутьё. И ещё воспоминание о разговоре с Ромулом:

Никто не имеет права тебе что-то запрещать. Кроме твоей чести…

Неужто у вас и правда есть какие-то представления о честной игре? С другой стороны – да… Как-то же вы друг с дружкой всё-таки уживаетесь уже сколько веков…

– Ну… Я просто думал, что типа раз игра – то вообще без правил… Вон у этого хоккеиста какое сажало! – Я покачал увесистым тесаком для иллюстрации. – А у Петровича – перчатка…

– Ну и что?

– Но такую дуру можно ведь и метнуть – мало не покажется. Да и пушками тоже надо уметь поль…

– Если забираешь жизнь равного – делай это сам. Своей силой. – Таких угрюмых интонаций я от неё ещё не слышал. Должно быть, повторяет чьи-то чужие научения. – Иначе ты – не аристо. А ничтожная грязь. Шваль из человейников, которая ни на что не способна!

Резкий ответ девчонки быстренько напомнил мне, с кем я имею дело. За этими глазками и улыбочками здесь тоже растут самые настоящие людоеды. Для которых ты прежний – лишь пыль под копытами… Или, в лучшем случае, скотина для дойки.

– Ну лад… Уф!

Сверкнув глазами, Таисья вдруг ткнула меня обеими руками в грудь – да с такой силой, что я тут же грохнулся на спину. И старые половицы затрещали под нашим общим весом.

Теперь её золотистый взгляд был совсем рядом. Серые лохмы щекотно упали по сторонам от лица, а на щеке я почувствовал горячее дыхание.

– В сторону!!! – Схватившись за плечи, девчонка тут же перевернулась вместе со мной – так, что теперь я оказался сверху. – Назад!!!

Ещё один кувырок в другую сторону напомнил мне игры щенят, барахтающихся в пыли. Только по ним в этот момент обычно не прилетает ничего такого же острого, как по нам…

Свист, стук и треск сопровождали все наши кувырки. Невидимые снаряды, вонзающиеся в половицы и стены, выбивали из них небольшие щепки. А свою трофейную шляпу я успел краем глаза заметить на стене – там, где только что стоял сам. Смятый фетр был пришпилен к ней чем-то маленьким и блестящим в свете подыхающих ламп.

Очередной кувырок – и уколовшие лицо щепки вынудили меня зажмуриться. А когда я снова открыл глаза – напротив меня по прежнему были золотистые радужки Таисьи. Только теперь лицо щекотали не волосы, а густая серая шерсть.

– Р-р-ав!!! – Спрыгнув с меня вперёд и вбок, юная волчица скакнула на стену. И тут же оттолкнулась от неё всеми четырьмя лапами на соседнюю. Оставляя за собой длинные следы от когтей, мускулистый ком серой шерсти поскакал так и дальше – от стены к стене – обратно к разбитому окну.

А рядом с царапинами немедленно вонзались небольшие четырёхконечные звёзды, утопая в штукатурке на всю длину наточенных лезвий. Точно такие же, как и те, что я увидел на полу рядом с собой. Источником этих необычных звёздочек была чёрная тень, сидящая на подоконнике в окружении расколотых стёкол.

Ха… Если уж берёшь с собой на дело что-то острое – последнее дело швыряться им во всех подряд. Во-первых – другое потом поди найди. А во-вторых – всё, что ты бросил, наверняка рано или поздно полетит обратно. Поэтому, вспомнив пару своих драк за место под редким Ротенбургским солнцем, я немедленно сделал то же самое, что и тогда…

Трухлявая половица еле держала вонзившиеся в неё звёзды. Вытащив одну одновременно с перекатом обратно на ноги, ещё пару я подцепил по пути со стен. Отсыревшая штукатурка тоже почти не держала их в себе. И, достигнув балкона вокруг широкой лестницы, я нырнул за угол.

…Пацаны с тринадцатого квартала, наверное, насмотрелись дешёвых квансонских боевиков. И тоже думали, что меня можно просто закидать своими кривыми заточками – ещё до того, как подберусь поближе. А когда я, получив пару порезов, укрылся за ракушками с чьими-то кредитомобилями внутри, гопота слишком рано поверила в свою победу. Ведь, в отличие от этих утырков, я хорошо помнил, где и как между гаражами можно быстро протиснуться и залезть наверх…

В два прыжка я достиг соседнего угла и тут же во весь опор понёсся обратно к тому месту, где юная волчица встретилась со мной в первый раз. Дверь медицинского кабинета была уже заперта. И, судя по приглушённым рыкам и резкому скрипу половиц, где-то там в темноте Таисья уже принимала бой с тенью. А когда я достиг угла, резкий скулёж подсказал, что волчица его проигрывала…

…Пацаны с тринашки уже вовсю похвалялись тем, кто и как из них заставил меня поджать хвост. Строили планы на будущий визит в мой двор. И во все остальные, с которыми у нас был хоть и напряжённый, но нейтралитет. Пока я не стал возвращать им их собственные подарки – как раз в тот момент, когда они проходили мимо одного из гаражей на противоположной стороне массива…

Света с улицы уже почти не поступало. Но шустрая чёрная тень была ещё чернее, чем окружающий нас сумрак. И сейчас эта тень медленно извлекала из-за спины узкий короткий клинок. А разъярённая княгиня Волкова лежала на полу прямо перед противником. Обнажив острые челюсти, сейчас она могла лишь рычать, кусать перед собой воздух и брызгать пеной – все четыре лапы чёрная тень стреножила ей ещё каким-то метательным оружием, похожим на пару кокосов, скреплённых верёвкой.

Но, благодаря её неугасимой ярости и оглушительному рыку, этот субтильный силуэт заметил моё присутствие лишь тогда, когда я уже швырнул пару звёзд мимо него.

…Да, феноменальной меткостью я никогда не отличался – как и все обычные люди, а не каскадёры из Квансона после десятого дубля. И свои кривые ножички утырки из тринашки увидели не в собственных шеях, а просто под собственными ногами. И, как обычно, сначала уставились прямо на них. А только потом попытались оглянуться на то, что действительно представляло угрозу…

Чёрная тень, конечно, реагировала быстрее раздухарённых мнимой победой гопников. И размашистый удар тесака пришёлся ей не в шею, а в нижнюю часть ловко подставленного тонкого клинка. Вот только я не собирался упражняться тут в фехтовании. Да так и продолжил лететь вперёд по инерции, воткнув колено туда, где у тени должна быть левая почка.

…Хлопнувшись на землю после первого кирпича, прилетевшего в затылок, старший утырок тут же поймал ухом и тот, который я сжимал во второй руке. Никаких картинных пауз между атаками. Никакого злорадства. Если уж начал бить – то лупи как валгарский комбайн. А если начал колоть – то строчи как литфинская швейная машинка…

Поэтому, едва лишь согнувшись от удара в почку, чёрная тень тут же встретила носом мой локоть. А в ухо прилетела уже рукоять тесака.

Но этот чувак всё же был хорош. В отличие от шнырей с тринашки, он не стал охать, ахать и, тем более, лить крокодильи слёзы. Несмотря на свёрнутую на бок носопырку и расплющенное ухо, он ловко ушёл от догоняющего пинка, крутанувшись в ту же сторону, в которую его развернул удар рукоятью.

Сделав пару оборотов в воздухе, словно профессиональный фигурист, тень приземлилась на ноги лицом ко мне, слегка присев. И даже сабля так и осталась зажата в правой руке.

Но у меня тоже ещё оставалась инерция, тесак и третья звёздочка. Швырнув снаряд в корпус противника, я без остановки ткнул тесаком прямо в закутанное чёрной тряпкой рыло.

И снова этот ловкач ушёл от обеих атак. Звезду он поймал жёстким наручем, а тесак легко увёл в сторону саблей.

Вот только он, похоже, совсем забыл о том, что находилось у него под ногами…

Оттолкнувшись одними лишь мускулистыми плечами, Таисья подпрыгнула над полом совсем невысоко. Но этого хватило, чтобы капкан из её зубов надёжно сомкнулся вокруг тонкого колена этого субтильного ниндзя. И следующим движением она на практике показала то, чем все волки отличаются от собак: в отличие от дворовых шавок санитары леса никогда не кусаются. В драке они только рвут.

Лишившись ноги по колено, тень всё-таки умудрилась отбить и третий мой размашистый выпад. Но, потеряв равновесие, откатилась назад, обрызгав нас тёплым потоком из культи.