Текст книги "Я [ненавижу] аристо (СИ)"

Автор книги: Рик Рентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Ну ладно. Городских кабыздохов я вообще никогда не боялся. Это они обычно предпочитали смотаться от нас с мелким куда подальше. Пока в суп не угодили… Главное не трусить и спиной не поворачиваться – они это дело на раз чуют.

Подтянув к себе сломанный стул, я выставил его ножками вперёд. И, предупреждающе звякнув клинками на пальцах, приготовился устроить этому блоховозу достойную встречу.

На миг длинный коридор осветила другая дохлая лампа в самом конце прохода. И кроме широкой лестницы, ведущей вниз, я увидел там то, что было совсем не похоже на бродячего пса. Даже на очень большого.

Во-первых, угрюмо рычащая лохматая тварь стояла на двух ногах. А во-вторых – растопырила верхние конечности в стороны, обнажив когти, мало уступавшие моим трофейным ножам в длине. Густая шерсть покрывала всё могучее туловище – от длинных лап, до зубастой пасти. И ещё на ней были короткие джинсовые шортики – почему-то нежно-розового цвета. Совсем как тачка той курицы, которую мы с мелким…

– Р-р-а-а-в!!! – Когда лампа снова пару раз коротко мигнула, лохматая тварь уже пригнула клыкастую морду к полу. И неслась на меня во весь опор, оставляя на грязных половицах длинные царапины и брызги слюны.

Метнувшись в сторону, я оставил вместо себя стул. В смысле, мебель.

И зубастая пасть, вылетевшая из тьмы, немедленно схватила гнутую спинку. Врезавшись вместе с добычей в стену, чудовище отскочило от грязной поверхности, словно мячик. Огромный шерстяной мячик с вершковыми клыками… Точно!

Пока я наблюдал, как эта тварь быстро превращала стул в куски рваного пластика, рука сама собой нащупала в кармане моих одеяний оставшийся бутерброд.

– Эй, дружок! Жрать хочешь? – Пятясь, я извлёк остаток обеда сестрички и помахал им немного в стороне от себя.

Зубастая пасть тут же выпустила остаток сиденья и снова развернулась в мою сторону. Но золотистые глаза неотрывно смотрели прямо на руку с бутером:

– Г-р-р-р…

– На, на! – Продолжая медленно пятиться, я почти достиг угла, за которым продолжала мигать сломанная лампа. – Возьми!

– Р-р-а-в!

Когда бутерброд улетел за угол, зверь в шортиках снова совершил свой гигантский прыжок. А я тут же драпанул со всех ног в другую сторону – к спасительной лестнице.

Но грязные половицы вдруг резко поднялись прямо передо мной и с размаху треснули в лоб. Я едва успел подставить руки, чтобы не сломать нос. И снова увидел искры.

Подъём, растяпа!

Заелозив ногами, я, похоже, окончательно запутался в распущенных шнурках трофейных берцев. И теперь мог лишь торопливо ползти, надеясь, что поглощение бутерброда займёт у лохматой твари хотя бы на пару секунд дольше, чем я планировал.

Но утробное чавканье за углом вдруг превратилось в какие-то совсем странные звуки. Словно кто-то там начал с негодованием отплёвываться.

– Фу-у-у-у-у!!! – Протяжный вой действительно напоминал волчий. Но только интонацией. Сам голос был тонкий и довольно мелодичный. – Это докторская, что ли⁈ Бъех!

– Скорее, сестринская… – Сам не знаю, зачем я это сказал, продолжая рефлекторно цепляться за щели в полу.

– Да погоди ты, страшила! Не съем! – Кроме насмешливого голоска, сзади снова послышался скрип половиц. Но уже совсем не от таких грузных шагов, как раньше. – Это ты Фрода завалил?

Оглянувшись, первым делом я увидел в свете открытой двери всё те же шортики. Но сейчас из-под них уже не торчала шерсть во все стороны. Вниз от них шли мускулистые стройные ножки. А вверх – плоский живот с чуть заметными кубиками пресса. Остальное едва прикрывали атлетичные руки, изящно скрещенные на голой груди. Плечи для девчонки, конечно, широковаты… Но под руками далеко не только мышцы…

Подняв взгляд из-под своей тряпки чуть выше, я увидел, как девчонка в шортиках отвернулась от тела обгоревшего урода. Попытавшись сдуть с лица растрёпанную серую прядь, теперь она глянула сквозь неё на меня. Её тонкие ноздри слегка дёрнулись:

– Новенький, что ли… Всё разглядел? – Из-за того, что клыки были слегка длиннее обычного, широкая улыбка лохматой девчонки выглядела весьма кровожадно. Как и хищный прищур золотистых глаз. – Пойдёшь ко мне в команду, новенький?

Глава 3
Слово аристо

Ещё посмотрим, кто кого съест, псина…

Но к своим годкам я уже успел понять, что если хочешь прожить подольше – не всегда нужно продолжать долбиться головой об стену. Иногда её можно просто обойти. Тем более, если она сама это предлагает…

– В команду? – Неотрывно глядя на острые зубки, я попытался распутать шнурки вслепую и всё-таки принять вертикальное положение. Но ножи на перчатке теперь только мешали.

А хищная улыбка вдруг резко пропала с лица золотоглазой девчонки:

– Ещё один тупой вопрос – и я забираю своё предложение.

Да мы, оказывается, и в таком виде тоже кусаемся… Ладно… В таких непонятных ситуёвинах надо тянуть время. До того момента, пока хотя бы не сможешь нормально прикинуть нос к уху и более-менее разобраться в происходящем. А вот уж опосля…

Но пока подыграем:

– Да ладно-ладно… – Заметив, как лицо за серой прядью продолжает презрительно морщиться всё сильнее, я поспешил с ответом. Но на ноги поднялся без лишней суеты. – Считай, что я согласен.

– Слово аристо? – Золотистые глаза сузились в щёлочки. И ноздри снова едва заметно затрепетали.

Интересно, она фальшь чует так же, как собаки? Хотя… Как там меня медичка назвала… Князь? Почему бы и самому в это пока что не поверить? Что я, врать не умею, что ли… Да у нас этому учатся раньше, чем ходить!

И я спокойно кивнул, стараясь держать в голове образ перепуганной медсестры, что-то там причитающей про «князей» и их «сиятельства»:

– Слово аристо.

– Ну наконец-то! Хоть один тут на Волковых теперь похож! А то приз только паре дают, а со мной все трусят играть, кроме брата! Хотя признаться – тоже у всех кишка тонка… – Оставив одну руку на уровне груди, второй девчонка всё-таки зачесала непослушную прядь за ухо. И снова довольно обнажила зубки. – А вообще – правильно делают! Если бы Тигона отец домой не вызвал – мы бы тут давно уже всех порвали! – Золотистые глаза снова превратились в щёлочки. – А ты сам, кстати, чьих будешь? Как звать-величать?

Держать язык за своими острыми зубками она, похоже, не особо любит. Это уже лучше… Волковы, конечно, не боярский род… Но, если поискать в сети портрет какого-нибудь обсыпанного орденами генерала – у каждого третьего будут вот такие же клыки торчать.

Только что же ей ответить? Была там в столе на тетрадях хоть какая-нибудь фамилия?

Мой взгляд невольно скользнул на дверь медицинского кабинета. И девчонка немедленно проследила за ним, нетерпеливо затопав босой ножкой:

– Ну чего молчишь? От страха забыл, что ли?

Этот урод в дверях… Он же вроде как раз собаку какую-то искал? У них тут какие-то салочки насмерть, что ли… Слыхал, конечно, что господа иногда у себя в имениях на людей охотятся – забавы ради… Но что б друг на друга?

Ладно, попробую тоже сыграть…

– Да так Страшилой и зови пока… – Я постарался пожать плечами с максимально равнодушным видом. И указал на наволочку одним из ножей на перчатке. – А то какой смысл тогда в этих нарядах…

– А ты всё-таки не такой тупой, каким кажешься, Страшила! – В золотистых глазах снова проскочила озорная искорка. И, прежде чем продолжить, девчонка приосанилась и ещё раз оценивающе оглядела меня с головы до ног. – А дай тогда футболку погонять? А то я свою порвала уже…

После такого наглого спроса у нас во дворе надо сразу бить в пятак. А если всё-таки отдашь чё-то просто так, то, считай, расписался в том, что своего у тебя больше вообще ничё нет. Но у этих господ всегда было модно дофига щедрых и расточительных из себя строить. Типа, могут позволить. Если, конечно, речь не о сборе податей с человейника во владении…

К тому же от её полуобнажённой фигуры я опять ощутил потребность в срочных размышлениях о бомжовской лапте. И поэтому поспешил с нужным ответом, стараясь говорить через губу и с некой благородной ленцой. По крайней мере, как я её себе представлял:

– Да бери… Раз уж самой надеть нечего… – Судя по резко сверкнувшим глазёнкам, я попал в нужную точку. – У меня ещё других полно…

Сохраняя деланное безразличие под это немое возмущение, я стащил с плеча накидку и быстренько стянул с себя растянутую майку, стараясь не порезать её ножами. Хорошо, хоть, что на дело всегда чистое надеваю. А то мало ли… В околотке постираться негде.

Пока я возился с одёжкой, уязвлённая девчонка начала без всякого стеснения изучать мою фигуру. И, видимо, попыталась отомстить:

– А что тощий-то такой? – Не дожидаясь ответа, она снова к чему-то принюхалась. – Ещё и таблеток вагон с собой носишь… Больной, что ли?

Ты бы пожила на наших харчах, мажорка хвостатая…

Раздумывая над подходящим ответом, я немного помедлил с футболкой – на глаза попался тайный кармашек на внутренней стороне спины. Ничего удивительного, я такой на каждую пришиваю, чтобы наличку носить. Щипачей в наших скотовозках – как крыс в помойке.

Удивительно было то, что сейчас он не был пуст… Это тот опричник мне что-то подсунул? Или медики?

Чёрт, надо же ещё что-то ответить… Но мысли упрямо возвращались к подворотне и незнакомцу в чёрном…

Люди любят глупцов и наглецов…

Ладно, поверю тебе на слово, конь в пальто:

– Ты бы сначала сказала, как к тебе-то обращаться, а? – Я постарался состроить высокомерную гримасу, но вспомнил, что эта девчонка всё равно не видит моего лица под наволочкой. И тогда постарался изобразить горделивую позу. – Волковых-то много… А ты мало что без рубахи бегаешь, так ещё и историю болезни тебе сразу подавай…

Вытащив тем временем бумажку из карманчика, я тут же бросил футболку напарнице, пока та снова раскраснелась от возмущения.

Но, ловко подхватив одёжку, золотоглазая девчонка всё-таки снова хищно улыбнулась. И быстренько натянула подарок, отвернувшись за миг до того, как обнажить грудь:

– Таисья меня зовут! – На широкие плечи девчонки моя майка легла как влитая – не такой уж я и тощий, всё-таки! А ниже светлая ткань обтянула всё так, что можно было бы и не отворачиваться. – Из рода Волковых-Нижгородских! Как ты уже, надеюсь, понял, Страшила…

А опричник-то был прав… Тумир тоже вот говаривал, что наглость – второе счастье.

Судя по гордому виду, которое приняла девчонка после того, как оделась – родовое имя для этих барчуков – почти как орденская лента на плече. Или даже важнее… Хоть вы и пальцем о палец не ударили, что бы его получить, чем гордиться-то… И я понятия не имею, чем Нижгородские Волковы отличаются от остальных зубастых вояк. Но раз она такая гордая, то, наверное, не на последнем месте от престола застряли. Учтём на будущее…

Пока я размышлял, Таисья из рода Волковых тоже быстро убедилась в том, что майка сидит достаточно хорошо на всех нужных местах. Покрутившись на месте, она не забыла при этом повертеть передо мной и своим спортивным задом:

– А вообще у нас в роду, знаешь ли, со своими секретничать не принято! – Презрительно дёрнув носиком, она снова убрала от него упавший локон. И тут же ткнула острым коготком в мою сторону. – Что ты там всё прячешь, а?

Она показывала именно на ту руку, в которой я держал клочок бумаги. Ну хотя бы таблетки её больше не интересуют…

Когда я вытащил руку из-за спины и раскрыл ладонь, девчонка тут же нетерпеливо наклонилась поближе:

– Подсказка, да? Дай посмотреть! Может, я угадаю!

Аккуратно развернув бумажку ножом, я увидели надпись, выполненную аккуратным мелким почерком:

«Если очнёшься раньше времени, помни главное: не верь никому. И постарайся не сдохнуть, как остальные.»

– Пф-ф-ф-ф-ф… – Разочарованный выдох раздался у меня над самым ухом. Я не заметил, как Таисья вдруг оказалась у меня за спиной. – Это я и так знала!

Смяв бумажку, я бросил её в карман с таблетками. Совет, тем не менее, правильный… Ещё бы знать, к чему он относится… К этим кровавым весёлым стартам? Или к тому, что опричник говорил про мою новую жизнь?

– Чего опять замялся? – Девчонка вдруг щёлкнула зубами уже возле другого моего уха. – А?

– Хочу задать вопрос, который может показаться тупым…

– Да ладно! Давай, спрашивай! – Она вдруг положила подбородок мне на плечо и лукаво скосила взгляд. За спиной я почувствовал мягкое прикосновение ткани своей футболки. И того, что было под ней…

– Кхм… А у тебя вообще есть план победы?

– У Волковых всегда есть план победы! – Коготки легонько укололи меня под рёбра с двух сторон, вынудив обернуться. И Таисья тут же отскочила от меня назад. – Но это не значит, что я буду им с тобой делиться!

– А говоришь – секретничать не принято… – Я тут же пожалел о сказанном, вспомнив о записке.

– А что если мой план сработает, только если ты о нём не знаешь? – Золотистые глаза чуть заметно светились, пока девчонка продолжала медленно пятиться от меня обратно в темноту коридора, мягко переставляя спортивные ножки.

Это типа как с тумировской краской? Если бы старик знал, зачем она нужна нам с мелким на самом деле, такой бы кипиш поднял… Стыдно перед ним, конечно… Ну ничего. Выберусь отсюда – подарю ему эти боты. Ему как раз в пору будут.

Подняв взгляд от трофейных ботинок, я открыл рот, чтобы всё-таки попытаться узнать хоть какие-то подробности плана этой непобедимой девчонки. Но теперь в темноте не было видно даже золотистого отблеска.

– Эм-м… Таисья? Ты где?

Слева!

Если хочешь выжить в трущобах – нужно иметь глаза на затылке. И по бокам тоже. Поэтому периферийное зрение предупредило меня раньше, чем мозг.

Но, рефлекторно задрав руку с перчаткой, я не успел нырнуть вниз от размашистого удара широкого клинка. И он лязгнул по ножам, выбив из них сноп искр. Второй взмах последовал в ту же секунду…

– Р-Р-А-В!!! – Серая тень метнулась из темноты на того, кто готовился уже в третий раз рубануть своим тесаком мне по шее. И, прокатившись вместе с жертвой к освещённой стене, клубок из двух тел захлопнул дверь в палату. Обгоревший урода при этом снова трахнуло по башке и заперло внутри.

Теперь я мог только слышать то, что происходило рядом со мной. Видеть сцены борьбы можно было лишь во время коротких вспышек гудящей лампы:

– Шпонк…

И белый свет выхватил из темноты волчью пасть, смявшую старую хоккейную маску на пухлом лице противника. А он уже снова размахнулся своим тесаком…

– Р-р-ы!

– Уф…

– Шпонк!

В новой вспышке чудовище, одетое в мою футболку, уже вцепилось зубами в толстое запястье. Тесак почти выпал из бледной пухлой пятерни. А все десять когтей Таисьи немедленно вонзились под рёбра противника.

– Кр-р-а-к!

– Уф-ф…

Когда свет снова погас, когти, похоже, быстро выскочили наружу. Судя по звукам – не только разорвав грязную спецовку, в которую был одет бледный «хоккеист», но и выломав у него пару рёбер.

– Шпонк…

Натужно сопя, лысый увалень ухватил волчицу за шею. И теперь изо всех сил душил её, зажав в локтевом сгибе. Совершенно не обращая внимания на то, что от другой его руки осталась лишь неровная культя, он лишь вытаращил налитые кровью глаза сквозь прорези помятой маски:

– Х-хэ-э-э-к…

– Шпонк…

– Н-на!!! – Короткой вспышки мне хватило на то, чтобы прицелиться. И вонзить пару ножей прямо в глазные прорези – по самые пальцы. И когда я отпрыгнул назад в темноту, кожаная крага соскочила с руки, так и оставшись висеть на лице кряхтящего увальня.

– Ы-ф-ф-а-а-а… – Во тьме здоровяк влажно выдохнул и глухо завыл.

А ещё через миг я добрался до двери медицинского кабинета. И когда открыл, яркий свет снова залил всё пространство перед входом. А обгоревший урод брякнулся в проход, потеряв свою мятую шляпу.

Слепо размахивая перед собой руками, толстяк в спецовке тут же забрызгал дверь алыми фонтачиками из правой культи. Пятясь от него подальше, я успел заметить, что медсестра уже очнулась. Но тут же увидев в дверях истекающего кровью ревущего урода, блондинка вновь закатила глазки и хлопнулась обратно на койку.

– Ы-ы-х! Ы-а-х! – Размашисто вспарывая воздух уцелевшим кулаком, увалень, тем временем упрямо пытался достать им хоть кого-то. Но, в итоге, попал ими только в распахнутую пасть вскочившей на задние лапы Таисьи. Рыкнув, она тут же пружинисто выгнулась в другую сторону вместе со своей добычей. И ревущий тюфяк улетел прямо к окну по широкой дуге, заливая по пути весь коридор кровью и содержимым вспоротого кишечника.

И пока грязные стёкла звенели по полу, слабый уличный свет красиво посеребрил вздыбленную шерсть моей зубастой напарницы.

– Ы-ы-ых-х-х… – Хриплый стон, долетавший с улицы вместе со студёным воздухом, почему-то шёл не снизу. И когда я шагнул к окну немного ближе, то сразу увидел причину. Пролетев после броска ещё несколько метров, увалень в маске повис на вершине одной из ёлок, словно новогодняя звезда. А выскочивший из пронзённого пуза кишечник лёг на нижние ветви тошнотворной гирляндой.

– Пфэ! Буэх! – Пока я не мог оторвать взгляд от этого украшения, Таисья уже успела вновь принять свой более симпатичный облик. И активно отплёвывалась, смахивая с длинного язычка остатки вражеской плоти. – Какие же Пятницкие все вонючие! Фу! Хуже твоей колбасы!

И когда я оглянулся, озорные золотистые глаза вновь глянули на меня с лёгкой хитринкой:

– А ты не такой уж и слабак, Страшила! – Улыбаясь, девчонка слегка прикусила себе кончик языка, словно старалась поддразнить меня не только словами.

– У тебя кровь… – Я указал на фигуристое бедро. От длинной раны чуть ниже шортиков по ноге быстро стекал ярко-алый поток, слегка пульсируя. Лужица вокруг её босых стоп увеличивалась с пугающей скоростью.

Быстро опустив взгляд, Таисья тонко взвизгнула:

– Чёрт! – Она снова подняла на меня жалостные глазёнки, сжав когтистые кулаки. – Так нечестно! Я ещё никогда не прои…

Золотистые радужки плавно ушли наверх. И когда девчонка рухнула лицом вперёд, я едва успел подхватить её за плечи у самого пола.

Перевернув мускулистое тельце, я лишний раз убедился в том, что жить ей оставалось около трёх минут. Точно артерия. Шуню Косого один раз вот так же порезали в соседнем районе… Так тот тогда даже до своего подъезда доковылять не успел… А она ещё о каком-то там проигрыше волнуется⁈

Несмотря на обморок, сердце раненой девчонки под растянувшейся футболкой билось всё сильнее. Недостаток крови в тканях организм пытается компенсировать повышенным давлением… Но в итоге лишь быстрее лишает себя остатков жизненной силы. У Тумира полно было старых журналов про здоровье, найденных им где-то во дворах – все старики рано или поздно начинают интересоваться только таким контентом… Что там было про первую помощь в таких случаях?

От лихорадочных размышлений меня на секунду отвлёк влажный кашель из-за окна. Пухлый «хоккеист» блеванул на себя кровью и, наконец-то, совсем затих…

Погоди-ка! Ты что⁈ И вправду собрался спасать эту заносчивую сучку? Да она таких как ты на завтрак ест! Может и не буквально, конечно… Но ты же знаешь, сколько простой солдатни её родственнички на фарш пускают, чтобы лишнюю медальку себе на пузо повесить.

С другой стороны – лично она-то тут при чём…

Густая алая лужа, тем временем, уже растеклась от окна почти до противоположной стены. Оставить её тут подыхать, да выбираться поскорее с этого логова! Пара минут – и никто тут уже о тебе и не вспомнит…

Но чем я тогда буду отличаться от всех этих чванливых мироедов?

Ладно. Плевал я, конечно, на это ваше «слово аристо». Но у нас на районе своих не бросают. И вытаскивают из-под косы костлявой даже без всякой магии. И даже без скорой помощи. Которая к нам всё равно никогда не успевает. А на этой козлодёрне – вон, почти всё нужное под рукой…

– Хорошо… Не скулите, барышня… – Подхватив побледневшую девчонку за плечи, я поволок её в сторону медицинского кабинета. На ходу вспоминая то, что вычитал в пыльных подшивках нашего старого дворника…

Глава 4
Кровь и пламя

Пнув туловище обгоревшего урода с дороги, я затащил Таисью внутрь медицинского кабинета. Широкая кровавая дорожка протянулась следом за нами от разбитого окна почти до койки.

Так… Сначала нужно пережать повреждённый сосуд… Выше или ниже? Алая кровь идёт от сердца, а тёмная – обратно. Значит выше – там, где кончаются узкие шортики… Но чем?

Ладно, к чёрту маскировку, тут уже не до камер.

Стянув с себя наволочку, я быстренько перекрутил её и завязал в кольцо вокруг ноги бледной девчонки, тут же окончательно перемазавшись в тёплой крови. Так, теперь чем-то затянуть… Лопатки!

Подскочив к столу, я высыпал содержимое нужного ящика на пол. Схватив для прочности сразу несколько деревяшек, я продел их в тканевое кольцо и быстренько начал закручивать получившийся турникет чуть выше рубленой раны. Пульсация алого потока явно слабела с каждым новым оборотом. Ткань под моими руками всё сильнее обжимала бедро девчонки, пока кровь не стала лишь слабо сочиться сквозь ровные края.

– Э-э-экх… – Позади раздался хриплый стон. И, оглянувшись, я увидел, как урод в полосатом свитере зашевелился. Тебя ещё не хватало!

Зафиксировав закрутку под ногой девчонки, я подлетел к приходящему в себя существу и под его слабые протесты, выкинул босые ноги наружу. Дверь захлопнулась за миг до того, как его лапы снова полетели вниз. И на этот раз я не забыл запереть шпингалет.

Теперь бинты… Где они тут были… А вот!

Схватив сразу несколько стерильных скаток, я разлохматил одну и прижал к ране как тампон. А чтобы сделать повязку, рук у меня уже не хватало. Атлетичные бёдра Таисьи разжались и пришлось срочно сжимать их обратно, чтобы скрутка не расплелась и не пришлось начинать всё сначала.

Видел бы нас сейчас этот её Тигон или папаша… Сразу башку бы мне откусили!

– Эй! Сестричка! Живая⁈ – Я попытался разглядеть состояние обморочной медсестры. Кажется, дышит. Но ещё в отрубе… Что ж ты какая нервная-то⁈ Так ты себе карьеру в медицине делать собралась?

Чайник!

Еле дотянувшись до стоящего на столе нагревательного прибора, продолжая удерживать закрутку между сжатых бёдер дворянки, я снял его с платформы и с размаха выплеснул почти всё содержимое в сторону койки:

– Подъём!

– Ой! – Судорожно вздохнув, медсестра резко вскочила. И растеряно захлопала по сторонам ресницами с потёкшей от водяного залпа тушью.

– Иди сюда и держи!

– Что… Ой… Ой, простите, князь…

– Иди сюда, говорю!!!

– Да… Конечно… – Спустив ноги в кружевных чулочках на пол, она тут же вляпалась в кровавую лужицу, которая уже успела натечь с Таисьи внутри палаты. – Ой…

– Только не смей опять вырубаться!!! – Я заревел во всю глотку, пытаясь удержать её в нашем мире хотя бы звуком. – Держи тут!!!

– Да-да… Простите… – Изящно перепрыгнув через алые разводы, девушка нагнулась передо мной и взялась за деревянные дощечки. – Вот так?

– Кто из нас медик вообще? – Мой взгляд снова невольно тянулся в вырез халатика.

– Прост…

– Да держи уже!

Дрожащая сестричка схватилась за скатку покрепче. И пока я оборачивал бинтами тампон и раненное бедро, медичка присмотрелась к лицу Таисьи:

– Ой… Это же княгиня Волкова, да?

– Бинго! Вот тут теперь жми! Сильнее! Я щас ещё бинты возьму. – На тампоне за это время успело появиться ярко-красное пятнышко.

– Да-да, как скажете, ваше сият… Высоч… Высок…

– Держи молча!

– Как ск… – Наткнувшись на мой негодующий взгляд, сестричка всё-таки перестала упражняться в титуловании. Как можно превратиться в такое раболепствующее ничтожество? Ну да ладно, у каждого своя война…

Пока я торопливо рылся в шкафу в поисках более надёжного турникета или жгута, на пол посыпались упаковки таблеток, какие-то баночки и запакованные шприцы.

Но голоса вдруг послышались уже снаружи:

– Вот это да-а-а! – Тошнотворно бодрый возглас шёл откуда-то со стороны разбитого окна. – Да тут пир горой закатить можно!

Девчонки от таких баритонов обычно прямо на ходу текут. Поэтому меня от него чуть не вырвало. Даже тот толстяк на ёлке вызывал меньшее отвращение…

– Э? – Кажется, это снова захрипел задверью обгоревший урод. – Влад, ты что ли…

– Для тебя Владислав! – Бодрый голос неожиданно раздался гораздо ближе, чем раньше. И сразу после этого брезгливого замечания за дверью что-то глухо хрустнуло.

– А кто это у нас в теремочке живёт? – Судя по теням в щели между дверью и полом, обладатель этого тошнотного голоса стоял прямо напротив входа. – А ну-ка открывайте…

Услышав последние слова, я снова вспомнил опричника из подворотни. Как и тогда, этот тошнотный баритон я сейчас слышал не снаружи, а изнутри собственной головы…

– Да, граф… – Сестричка вдруг отпустила скрутку и начала медленно подниматься. – Слушаюсь…

– Ты чё творишь! – Я метнулся к Таисье и еле успел поймать расплетающиеся дощечки.

– О-о-о… Это даже лучше, чем я думал… – Снова послышалось у меня в голове. И теперь тошнота была уже почти настоящей. – Давай же, дитя… Пригласи меня… Позволь мне войти… Войти к тебе… Тебе очень понравится, обещаю…

– Конечно, граф… – Промямлила мокрая от воды и крови сестричка, пока я не придумал ничего лучше, чем снова дотянуться до чайника. – Входите… Ой!

Остатки воды из чайника снова плеснули ей прямо в лицо, всё-таки выведя из странного транса. Ахнув, медичка испугано прикрыла ротик и уставилась мне за спину.

В открытом дверном проёме стоял молодой парень, чья внешность как нельзя лучше соответствовала этому противному голосу. Под аккуратно зачёсанными назад смоляными волосами начинался высокий бледный лоб, переходивший в идеально ровный нос. По обе стороны от которого обсидиановые глаза, утопающие под тёмными густыми бровями, сейчас не торопясь оглядывали всю палату.

И когда этот высокомерный взгляд остановился на перемазанной в крови Таисье, коралловые губы незнакомца сложились в сладкий презрительный бантик. От которого меня натурально чуть не вырвало сестричкиным бутером.

– А вот и наша чемпионка… – Упирая бледные кулаки в бёдра, парень немного раздвинул локтями длинный чёрный плащ с тёмно-красным подбоем. – Кажется, она вот-вот потеряет свой титул…

Идеально белая сорочка под плащом была заправлена в широкий красный кушак и отутюженные брюки от смокинговой пары. Через расстёгнутые верхние пуговицы рубашки угадывалась довольно крепкая мускулатура.

Опустив взгляд, по-прежнему глядя сквозь меня словно через пустое место, незнакомец уставился на свои дорогие туфли. Их носки уже успели слегка перепачкаться в крови.

И вдруг его подошвы оторвались от пола на пару вершков – сразу обе. Воспарив к потолку, нежданный гость снова оглядел всех, кроме меня, с высока. На этот раз он остановил взгляд на медсестре:

– Иди же ко мне, дитя… – Медленно подняв руку, он протянул к ней открытую ладонь, слегка поиграв изящными пальцами. – И я подарю тебе лучший танец в твоей жизни…

– Конечно, граф… – Дрожа всем телом, сестричка тут же двинулась вперёд.

Но я был быстрее…

– Ха! – Подхватив с пола один из рассыпанных шприцов, я рванулся вперёд и воткнул длинную иглу до упора – прямо в центр шёлкового кушака.

Понимание того, что он собирался сделать с этой несчастной девчонкой, бесило меня больше всего на свете. Сколько таких бедняжек повелись на сладкие речи молодых барчуков, в тщетной надежде на то, что сказка про Золушку вдруг станет реальностью…

Но, вместо того, что бы заорать, закряхтеть или хотя бы начать возмущаться, сладкоголосый подонок просто скорчил гримасу презрения. И, наконец-то, заметил моё присутствие.

Я вдруг почувствовал, что не могу пошевелиться…

– А ты смешной… – Голос прилизанного хлыща снова шёл у меня из-под черепа. – Я убью тебя последним…

Невидимая сила резко отшвырнула меня к стене – совсем как того жандарма из подворотни. И хлопнувшись на задницу возле холодильника, я сначала даже не мог сделать вдох…

Мой импровизированный турникет на ноге Таисьи быстро развернуло обратно. И перемазанные в крови палочки рассыпались вокруг неё по грязному полу…

– Не бойся, дитя. Нам больше не помешают… – Гламурный подонок медленно пролетел над лежащей волчицей через всю комнату – прямо к сжавшейся от страха сестричке. А выдернутый из живота шприц безобидно зацокал по кафелю у входа. На длинной игле, похоже, не осталось ни кровинки.

– Дай мне… – Достигнув съёжившейся на подоконнике девушки, этот хлыщ снова протянул ладонь вперёд. – Дай мне свою руку, дитя…

– Д-да… Конечно, граф…

Да что же ты делаешь, дурища!!!

Я уже и не помню, когда во мне в последний раз бурлила такая ярость… Как-то раз у Тима младшего, после удачно спёртых без моего ведома конфет, к вечеру разболелся зуб. Детский обезбол почти не помогал. А в местной больничке, как две капли похожей на эту, накрашенная тётка на регистрации послала нас в самый конец очереди. Не смотря на объявление о том, что с острой болью можно сразу, без пары сотен кредитов, положенных на волосатую лапу, никто нас пропускать не собирался. И мне оставалось лишь скрипеть зубами, сидя на длинной лавке позади остальных больных бедолаг. Пока мой брат тихо подвывал рядом, держась за опухшее лицо…

Тогда он, конечно, сам был в этом виноват. Поэтому то чувство, которое вскипало сейчас во мне, было в десять раз сильнее…

– Как же ты прекрасна, дитя моё…

Нет. В сотню!

Их руки вот-вот встретятся. И этот подонок использует беднягу как салфетку. Прямо на моих глазах, ведь я для него тоже – пустое место. А я по-прежнему не могу пошевелить даже пальцем…

– Благодарю вас, граф…

А потом этот барчук выбросит её помойку, обрекая на самое жалкое существование из возможных… И судя по тому, как он уверен, она у него уже далеко не первая…

– М-м-м… – Приближаясь к трепещущей сестричке, летающий граф сладко заурчал своим приторным баритоном. Явно предвкушая близкое удовольствие. И вместе с этим нарастающим урчанием во мне росла просто волна кипящего огня, готовая вырваться из груди в гневном вопле…

– Ы-А-А-А-А-А-РГХ!!! – С моего тела словно свалилась бетонная плита. И, отпружинив от стены, я подхватил на лету одну из окровавленных деревянных лопаток. А пока прилизанный хлыщ с удивлением оборачивался, я на бегу сломал её об колено и с размаху вонзил сложенный пополам кусок дерева прямо в оголённую бледную грудь под белоснежной сорочкой. Попав точно между рёбрами, я налетел на тупой конец деревяшки всем телом, вогнав её внутрь почти целиком. И после того, как невидимая сила вновь откинула меня к стене, летающий граф удивлённо уставился вниз – на быстро расплывающееся по белой ткани багровое пятно.

– Ты… – Ошарашенный обсидиановый взгляд резко поднялся на меня. И на его лоб, наконец-то, упала липкая прядь, нарушая идеальность зачёса и обнажая раннюю лысину на макушке. – Ты… Ты к… кто-А-А-А-А-А!..

От ног до головы парящего в воздухе хлыща быстро поднялось ярко-рыжее пламя. И когда занялись воздетые вверх руки, отчаянный вопль боли превратился в клокочущий хрип.

А уже через секунду я снова видел перед собой вытаращенные глаза перепуганной медсестрички. То, что осталось от незваного гостя, сейчас лежало перед её перепачканными в крови туфельками – небольшая кучка тёмно-серого пепла. И ещё немного прозрачной пыли медленно опускалось на неё сверху.