Текст книги "Огненная вспышка"

Автор книги: Ричард Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

3

Он сидел на полу, привалившись спиной к стене. Когда он не спал, то лучше себя чувствовал на твердых поверхностях. Она села на плюшевый стул.

– Ты собирался прятаться здесь, пока они не уснут, затем спуститься и убить их, не так ли?

– Да.

– Как?

– Подушка для Карсона и Росса. Меландер в последнюю очередь, пуля самому крупному. Они все живут в отдельных комнатах.

– А тебе хватило бы сил, чтобы сделать это подушкой?

– Нам уже не суждено это выяснить.

– Из-за меня.

– Да.

– А если бы ты был таким же сильным, как прежде, ты воспользовался бы ножом?

– Нет, нельзя как следует сделать работу ножом и не запачкаться. На кухне есть инструменты, молотки.

– Ааа. – Она моргнула, облизала губы и сменила тему. – Если бы не я, им не пришлось бы сюда подниматься и они бы тебя не нашли.

– Все правильно.

– Но зачем говорить им, что я Клер? Это твоя девушка?

– Если они будут думать, что ты Клер, они решат, что я захочу тебя спасти, и ты станешь их козырем. Это их успокаивает.

– Но для тебя не имеет значения, жива я или нет?

– Я бы предпочел второе.

Она обдумала это:

– Ты собираешься меня убить?

– Нет.

– Из-за того, что я козырь?

– Да.

– Ты гораздо более откровенен, чем я ожидала.

Он пожал плечами.

– Здесь есть ванная? – поинтересовалась она.

Он указал на дверь у крайней стены, слева от ступенек.

– Там нет окна, только вентиляция.

– Я и не собиралась звать на помощь. – Она поднялась и пошла в ванную.

Пока ее не было, он все обдумал. Стоит ли подождать и потом попытаться выйти через дверь у подножия ступенек? Нет, они знают, что он там, и не доверяют ему. Наверняка они снабдили дверь всяческими ловушками: что-нибудь зашумит, как только он попытается ее открыть, или зазвенит будильник.

С другой стороны, каждый час, который он проводил без движения, наполнял его тело силой. Утром ему будет легче справиться с ними. Но первоначальному плану пришел конец. И Лесли, которая сначала так помогала, теперь же все испортила. От нее одни неприятности.

Она вышла из ванной и приблизилась, чтобы сесть на стул рядом с ним. Выглядела она очень торжественно, как будто поклялась в чем-то там, в ванной. Она сказала:

– Я никогда не была замешана в чем-то подобном.

– Знаю.

– Сама мысль об убийстве, кажется, тебя совсем не волнует.

Он молча ждал.

– Но она волнует меня, – продолжила она, – и это нормально. Мы влипли из-за меня, я знаю, и я не думаю, что они просто так меня отпустят.

– Да.

– Я считаю, завтра они решат убить нас обоих, как только снова все обсудят.

– Наверное.

– Если бы я оказалась здесь одна, у меня не было бы ни единого шанса, а если бы ты остался здесь один, думаю, он бы у тебя появился.

– Может быть.

– Я больше не хочу тебе мешать. Я сделаю все, что ты мне прикажешь. Если велишь просто сидеть и молчать, я так и поступлю. Если я могу как-то помочь, обязательно помогу.

– Если пройти в другую дверь, попадешь на ту часть чердака, которую не ремонтировали. У меня не было возможности осмотреть ее. Я хочу узнать, что там за окна, и еще хочу положить что-нибудь мягкое на пол и спокойно выспаться, – ответил он.

– Я мигом, – с готовностью ответила она и исчезла на десять минут.

Вернулась она с большим куском серого брезента, который, похоже, использовали художники в качестве холста, и доложила:

– Маленькие зарешеченные окна, решетки декоративные, но все же они есть. Я принесла вот это и еще рулоны розового утеплителя. Думаю, его можно положить на пол, застелить частью брезента, а другой частью мы укроемся.

– Хорошо, – одобрил он.

Она снова ушла, а он на четвереньках подполз к ближайшему стулу и, опираясь на него, выпрямился во весь рост. После нескольких часов сна он весь оцепенел, и это ему совсем не нравилось. Не было времени на то, чтобы дать телу возможность залечить раны, но, несмотря ни на что, он не отступит.

Она вернулась с рулонами утеплителя. Разматывая их, они уложили четыре ленты: розовой стороной вниз, блестящей вверх. Потом посредине расстелили брезент, оставив края, чтобы в них завернуться.

– Свет пусть горит или выключить? – спросила она.

– Я собираюсь спать, – пробурчал он в ответ.

Ее смех был истеричным.

– Ты что, издеваешься? Конечно, что же еще делать, учитывая, в какую передрягу мы попали и в каком ты состоянии, – только спать! Я выключу свет.

4

– Расскажи мне о Клер, – попросила она.

– Нет, Лесли.

Но, похоже, она спрашивала сама себя и сама же отвечала:

– Я думаю, она очень красивая и очень самодостаточная. И ни один из вас не зависит от другого, вы оба вполне самостоятельны.

– Именно так, – поддакнул он.

Она посмотрела на него.

– Мне нужен кто-то… не такой, как ты, – наконец решила она.

Он отрицательно покачал головой.

– На самом деле тебе никто не нужен.

Лесли удивила его, покраснев. Она отвернулась, потом повернулась обратно и сказала, глуповато улыбаясь:

– Мне нравится думать, что мне кто-то нужен. И я продолжаю считать, что если встречу подходящего человека, то буду в нем нуждаться.

– Может быть.

– Я думаю, так было у вас с Клер.

Он знал, что этим разговором она просто хочет отвлечься от мыслей о людях внизу.

Ее часы показывали, что уже полдевятого утра, поэтому то, что должно было случиться, произойдет скоро.

Ему больше не хотелось лежать. Он прошелся вокруг, между стульями, пошевелил плечами, проверяя, как тело чувствует себя этим утром.

Чуть лучше, совсем чуть-чуть. Ему казалось, что голос стал сильнее, и ночь, проведенная на твердой поверхности, – от утеплителя толку практически не было, – вроде бы пошла на пользу его ребрам.

Она сидела на плюшевом стуле, чуть покачиваясь взад-вперед. Они помолчали несколько минут, а потом она сказала:

– Я есть хочу.

– Я тоже.

– Может, постучим в дверь?

– Пусть сами сделают первый шаг.

– Ладно. – И она быстро спросила: – Они убьют нас?

– Не знаю, – ответил он и застыл, держась одной рукой за спинку стула.

Теперь, когда она готова, можно и поговорить.

– Меландер – главный, тот крупный и волосатый, он считает, что тогда они поступили по обстоятельствам. Он просто занял у меня деньги и действительно собирался отдать, может, и отдаст когда-нибудь. Он считает, что ведет себя правильно в этом мире, и ненавидит кидал, а то, что случилось со мной, – это просто рабочая необходимость.

– А ты бы согласился относиться к этому именно так? – спросила она.

– Посмотрим, как все пойдет, – сказал он, чтобы успокоить ее. – Есть еще Карсон. Я думаю, он предпочел бы, чтобы мы умерли. Ему не понравилось то, что я не ждал их дома, как послушный мальчик, а приехал сюда.

– А третий?

– Росс – он всегда ведомый. И следует за лидером.

Она обдумала сказанное, медленно тряся головой. Ее правая туфля наполовину сползла со ступни, и она раскачивала ее пальцами, а потом спросила:

– Как ты думаешь, что будет дальше?

– Никто не выйдет из дома как минимум в течение двух дней. В этом проблема. Если бы могли сейчас просто разойтись каждый своей дорогой, они бы заперли нас здесь и смылись, и на том бы все и кончилось. Но ты знаешь, остров перекрыт, проверяют каждую машину на каждом мосту, каждую лодку на воде, и так будет продолжаться еще три-четыре дня.

– Да, я знаю.

– Через некоторое время я начну вызывать у Меландера зуд просто одним своим присутствием.

– Но ты же не можешь уйти? Или можешь? Мы можем уйти вместе? Мы никому ничего не скажем.

Он покачал головой;

– Они не хотят упускать нас из виду, хотят держать нас под присмотром, а это значит здесь. Позже это может закончиться смертью.

– Но ты считаешь, что не этим утром.

– Паркер! – долетел со ступенек голос Росса.

– Вы там проснулись?

– Да, – отозвался он, а Лесли встала и надела туфлю.

– Спускайтесь вниз!

– Ну вот, сейчас все и узнаем.

5

Росс провел их в столовую, где уже сидел Меландер спиной к морю. Оружия на столе не было, стояли коробка с пончиками, кофейник, фунтовая коробка сахара, кварта молока, белые фарфоровые чашки, металлические ложки, бумажные тарелки и салфетки. Дробовики были прислонены к стене в углу. Пистолетов не было видно, наверное, они носили их при себе. С другой стороны стола лежали матерчатые сумки на ремнях. Паркер заметил, как в одной из них блестит золото. Карсона не было видно.

Росс зашел в комнату первым, за ним Лесли, потом Паркер. Меландер указал на стул слева от себя и сказал:

– Присаживайся, Клер. Ты не против, если все будет по-домашнему?

Она приблизилась мелкими шажками, обхватив себя руками.

– Да нет, все в порядке, – сказала она и села там, где Паркер спрятал «сентинел».

– Садись, – сказал Паркеру Росс, пока Меландер обращался к Лесли:

– Я рад. Мы все можем стать друзьями. Я Бойд, это Джерри, а Хэл на кухне, пытается разобраться с печкой. Может быть, ты ему поможешь позже?

Паркер, сидя справа от Меландера, напротив Лесли, отрезал:

– Клер не особенно разбирается в печках.

– Правда? – Меландер ухмыльнулся и пожал плечами. – Ладно, либо Хэл разберется, что там к чему, либо мы все взлетим на воздух. – Он указал на стол. – Это на завтрак, угощайтесь.

Лесли неуверенно посмотрела на Паркера, а он подтолкнул коробку с пончиками к ней:

– Налетай!

Кофейник был возле Паркера, и Меландер спросил:

– Почему ты ей не нальешь?

– Клер нравится самой себе наливать. – Он подтолкнул кофейник к ней.

Им может показаться странным, что он не знает, пьет она кофе с молоком или с сахаром.

Она пила черный, как и Паркер, и оба ели пончики, а Меландер продолжал разговор:

– Ну, что мы будем делать с тобой, а, Паркер?

– Подержите меня здесь, пока не уедете, – ответил он и почувствовал движение за спиной. Наверное, Карсон вернулся с кухни. Паркер сидел лицом к Меландеру, но поглядывал и на Лесли, по ее реакции можно было судить, не задумал ли что Карсон. Затем добавил: – Потом получишь деньги от барыг, пришлешь мне, что должен, и все, конец истории.

За ним раздался голос Карсона:

– И ты все простишь и забудешь?

– Нет, – сказал он, все еще обращаясь к Меландеру, – я не забываю и не прощаю, но и не трачу время на прошлое. Я с вами больше никогда не буду работать, но если вы вернете мне мои деньги, думать я о вас также больше не буду.

– Это было бы очень мило, – протянул Меландер. – Мы вчера обсуждали это с ребятами: как нам в целом не нравится мысль, что ты о нас думаешь.

– И то, что ты здесь появился, – добавил Карсон, все еще стоя за спиной и не показываясь.

– Здесь мои деньги, – объяснил Паркер, глядя на Меландера.

Тот засмеялся. Похоже, он купился на рассказ Паркера, хотя Карсон, возможно, и нет.

– Так, значит, здесь твои деньги.

– Да, именно так.

– А что бы случилось, если бы мы облажались на работе? И там что-то пошло бы не так?

– Я попытался бы зайти туда и забрать хоть что-нибудь.

Карсон спросил:

– И помочь нам выбраться?

– Ни в коем случае.

– Мне просто хотелось бы, – продолжил Меландер, – чтобы ты был более покладистым парнем. – И тут зазвенел дверной звонок.

Все в комнате замерли. Карсон прошел вперед, справа от Паркера, посмотрел на него и спросил:

– У тебя здесь друзья?

– Только вы, ребятки.

Меландер сказал:

– Джерри, выйди посмотри!

Росс быстро вышел из комнаты, а Карсон подобрал два дробовика и дал один Меландеру, при этом не направив их ни на кого.

Оцепеневшая от страха, сидя с открытым ртом, Лесли уставилась на Паркера, а Росс прокрался обратно в комнату:

– Это копы!

– Почему, ради всего святого! – застонал Карсон, поглядывая на Паркера.

– Они обыскивают остров: «Добрый день, господин домовладелец, вы видели кого-либо подозрительного?» – объяснил он.

Меландер засмеялся, поднялся на ноги, вернул Карсону дробовик и сказал:

– Здесь все подозрительные, и да, я домовладелец. – Он вышел из комнаты, приглаживая волосы.

Карсон и Росс встали по обе стороны двери, чтобы все слышать. Паркер взмахнул рукой, чтобы привлечь внимание Лесли, а затем указал на ее часть стола. Она уставилась на него, не понимая. Он беззвучно произнес: думай! Карсон и Росс не будут отвлекаться вечно.

– Добрый день, офицеры, чем я могу вам помочь?

– Мистер Джордж Родерик?

– Да, сэр, это я.

Паркер засунул руки под стол, показывая, как касается его внутренней поверхности, а затем снова показал на ее сторону.

– Мы можем войти?

– Конечно, а могу я спросить.

– Вы въезжаете или выезжаете?

Наконец она нащупала пистолет под столом, и глаза ее округлились.

– Въезжаю, но очень медленно.

– Тогда это объяснимо.

Паркер опустил ладони вниз: пока не трогай его!

– Что объяснимо?

– Вы в курсе вчерашнего ограбления?

– Ограбления? Нет, какого ограбления?

– Мистер Родерик, вчера произошла крупная кража драгоценностей и случился пожар, чуть выше по дороге от вас. Вы об этом не знаете?

– Нет, извините, у меня нет телевизора, и радио тоже нет. Я вчера был дома и весь вечер читал. Я…

– И телефона у вас тоже нет.

– Нет, я его еще не установил.

– Мы звонили жителям, спрашивали, вдруг кто-нибудь что-нибудь видел, но у вас нет телефона.

– Пока нет.

– И вы не подавали заявку на установку.

– Нет, я не…

– Там стоит фургон для вывоза строительного мусора, но у вас нет подрядчика. На территории не ведутся никакие работы.

– Офицер, в основном я живу в Техасе. У меня недавно были проблемы на работе, и я задержался…

– Сколько человек сейчас в доме, мистер Родерик?

– Сейчас я один, моя семья…

Другой полицейский произнес:

– Кто-то еще зашел в гостиную и вышел, я видел в окне.

– Это был я, – ответил Меландер, все еще дружелюбно, а в это время Карсон и Росс, все сильнее тревожась, крепче обхватили дробовики. – У меня в руках была чашка кофе, я пошел…

– Это были не вы, – сказал второй полицейский, – это был кто-то ниже ростом.

Первый коп, говоривший грубее и казавшийся круче, спросил:

– Мистер Родерик, сколько человек сейчас в доме?

– Я вам сказал уже, только я один.

– К сожалению, нам придется обыскать дом.

– Не понимаю почему. Я просто парень из Техаса и пытаюсь тут все…

– И нам придется начать с личного обыска, сэр.

– Обыскать меня?

– Сэр, встаньте лицом к стене, расставьте руки…

Сейчас! Паркер щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Лесли, и показал жестами, что она должна передать ему пистолет.

Карсон услышал щелчок, увидел жест и заметил, как «сентинел» появился из-под стола, зажатый в обеих руках Лесли, и куски прозрачного скотча все еще были на нем. Он развернул дробовик, чтобы выстрелить в Лесли, – тут должна была произойти осечка, как только он нажмет на курок. Лесли вздрогнула, заорала и выстрелила, сухой хлопок раздался в комнате, пуля, не попав в Карсона, пчелкой полетела в гостиную, где стояли копы и Меландер.

Паркер поднялся, быстро описал круг и повернулся налево, подальше от дверного проема, взявшись левой рукой за спинку стула. Боль в груди пронзила его, словно кинжалом, и зажгла кучи светлячков перед глазами, капли пота выступили на лбу, но он продолжал поворачиваться, поднимая стул левой рукой, запуская его в Росса, который уже дважды нажал на бесполезный курок своего оружия, целясь ему в голову. Стул, врезавшись в него справа, впечатал его в дверной проем.

Меландер вытащил оружие, поняв, что все катится к черту и он проиграл, и отчаянно нажимал на спусковой крючок, который был просто бесполезен.

Росс отступил в дверной проем, направляясь в гостиную, перезарядил дробовик, но был внезапно остановлен градом пуль, изрешетивших его спину, выбивших оружие из его рук и пригвоздивших его к полу.

Лесли, двумя руками вцепившись в «сентинел», разрядила его в Карсона, который растянулся на полу, ошеломленно глядя на нее.

Паркер хлопнул в ладоши, чтобы привлечь ее внимание. Когда она уставилась на него широко распахнутыми глазами, он указал на себя, потом быстро и яростно потряс головой: меня здесь нет! Я не существую и к этому не причастен!

Она с открытым ртом заставила себя кивнуть; он повернулся, схватил три мешка с драгоценностями и бросился бежать.

Но бежать он не мог, его тело было просто неспособно на это. Он уже ощущал последствия предыдущих усилий. Паркер сумел лишь выбежать из комнаты. Еле выбрался на террасу. Утреннее солнце слепило, все дышало влажностью, забирая остатки сил.

Полицейские никого не преследовали – просто не знали, что есть кого преследовать. Они пытались управиться с той неразберихой, что уже образовалась. Но он не мог просто прогуливаться по пляжу, разбитый физически, да еще и неся в руках награбленное.

Слева был проволочный забор, по которому он взбирался первый раз, когда приходил сюда; снаружи его заплел соседский дикий виноград. Паркер прошел к углу террасы, снял с сумок ремни, закрепил их петлей и спустился вниз по соседской стороне забора.

Это был очень медленный спуск, по многим причинам. Паркер не хотел сломать слишком много веток и оставить следы, ведущие прямо к нему. Он сам был крупным и неповоротливым, да еще и мешки с драгоценностями норовили зацепиться за ветки и листву.

А тело пыталось все преодолеть.

Внизу стволы переплелись в настоящий узел, а годами не убираемые опавшие листья образовали месиво на земле. Здесь воздух был прохладнее, но такой же влажный. За фут от забора не было видно ни самого забора, ни океана за ним. Чувствуя темнеющую радугу в глазах, он медленно тонул в разветвлениях и изгибах веток, пока всем весом не опустился на дерево, как будто он висел на нем всегда и оно росло вокруг него.

Он сделал все, что мог.

Руки обвили ствол, щека легла на ветку, и он позволил радуге потухнуть.

6

Темнота и судороги держали его в сознании. Надо было пошевелиться, чтобы ослабить судороги, но он весь запутался в ветвях и листве. Слишком темно, чтобы разглядеть, где он и что можно сделать. И он прекратил бессмысленные попытки. Стал игнорировать судороги в ребрах и ногах, глубоко и медленно вздохнул, пытаясь сориентироваться. Где он? Что произошло? Он проспал целый день, зарывшись в дикий виноград. Копы его не нашли, а значит, и не искали, потому что, если бы искали, обязательно обнаружили бы. Следовательно, Лесли ничего не рассказала о нем полицейским.

Сможет ли он слезть отсюда? Главное – выпрямиться, отлепив себя от дерева. Повертевшись в поисках того, за что можно ухватиться, он задел цепь на заборе костяшками пальцев, вцепился в нее, подтянул к себе, встал прямо и попытался избавиться от судорог. А еще – просто дышать, медленно и регулярно, чуть задерживая выдох. Он сгибал и разгибал ноги, ожидая, пока пройдут судороги. Наконец, осталась лишь знакомая боль в груди, чуть более сильная, чем раньше, но не катастрофическая. Он ничего не видел, но чувствовал, что три мешка с драгоценностями все еще прикреплены к его ремню и болтаются по центру и слева. Держась за забор, он начал взбираться по нему, медленно, с долгими остановками. Ноги могли снова застрять, а дыхание было тяжелым и вязким, но он продолжал понемногу двигаться вперед и наконец вылез на террасу дома покойного мистера Родерика.

Растянулся на спине. Свет. Серп луны и много звезд. Успокаивающий шум океана, то накатывающий, то спадающий. Никаких других звуков или света.

Когда он почувствовал, что сил прибавилось, он сгруппировался и начал подтягиваться, используя забор из кованого железа как опору, и в конце концов поднялся на ноги.

Дом был темным, и широкие стеклянные двери тускло отражали яркое ночное небо. Что-то похожее на ленту развевалось на ветру, вися горизонтально, где-то на уровне талии, и, когда он медленно приблизился, то увидел, что это была желтая полицейская лента, которой обычно ограждают места преступлений. Они опечатали дом.

Насколько серьезно все было опечатано? Ему нужен этот дом. Мелкими шажками, постоянно останавливаясь, он продвигался ко входу. Машина для вывоза мусора все еще поблескивала в лунном свете, и полицейская лента трепетала из-за ночного бриза. Ни автомобилей, ни охраны не было: по мнению закона, преступление здесь уже закончилось.

В этот раз поиск присосок для стекла занял больше времени, но в конце концов они нашлись, и он влез в дом так же, как и раньше, но чувствовал себя еще хуже, чем до этого. Перелезая, он потерял сознание на некоторое время, очнулся, лежа на полу. Окно за ним оставалось открытым. Он встал, все закончил, опять выбросив присоски в окно, надеясь, что они больше никогда не понадобятся. Вставил на место кусок стекла и двинулся по дому.

Пульт сигнализации у входной двери горел красным, предупреждая, что он включен, но проверяла ли его полиция? Нет, не проверяла. Если бы проверили, то сигнализация сработала бы тогда, когда он вламывался в дом через окно.

И если бы он был самим собой, то вел бы себя осторожнее, входя сюда. Он понял, что физическое недомогание сделало его более невнимательным и медлительным, и так дальше не могло продолжаться.

Даже если бы у него оставались силы, невозможно было обыскать дом в такой темноте. Но в воздухе висело ощущение пустоты, и он был уверен, что он здесь один.

В столовой стояла все та же мебель, только в полном беспорядке. Никто не потрудился поднять стул, который Паркер бросил. А на кухне в холодильнике по-прежнему было полно еды. Паркер нашел холодную жареную курицу и пиво. Он поел, попил, свернулся клубочком на полу и заснул.