Текст книги "Волнение (ЛП) "
Автор книги: Ричард Карл Лаймон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Ричард Лаймон
ВОЛНЕНИЕ
ПОСВЯЩАЕТСЯ КЕЙТЛИН И КЕЛЛИ ЛЕЙМОН, МОИМ МАМЕ И ПАПЕ, КОТОРЫЕ РОДИЛИ МЕНЯ НА СВЕТ, ВОСПИТАЛИ С ЛЮБОВЬЮ, И ВСЕГДА БЫЛИ РЯДОМ.
– С ЛЮБОВЬЮ ОТ МЕНЯ —
Трепещут шакалы, галки, грачи,
Когда зов тревоги кличет хаос в ночи.
«Знамение», Генри Лавуорт
Глава первая
Боди ёрзал на стуле с прямой спинкой в поисках более удобного положения. Это было невозможно. Стул был сделан садистом. Как и музыка.
Вместо этого прямо сейчас он мог быть в кино. Или, вернувшись домой, читать книгу, удобно развалившись в кресле. Но, вопреки этому он был здесь, в Уэсли Холл, на сиденье, которое буквально пронзало его до костей, и слушал скрипичный квартет.
Музыка продолжалась.
Скучная до смерти. Исполнялись Дуг Кершо или Чарли Дэниелс, пара ребят, которые знали, как обращаться со скрипкой. Разумеется, Мелани не притопывала ногой и не покачивалась в ритм музыки. Она сидела статично, как гробовщик, ровно держа спину и чопорно играя, так, что всё это походило на музыкальный фон «четырех заскучавших во время чаепития».
Мелани, такая меланхоличная, напоминала поэта, помышлявшего о суициде. Тонкая, как призрак. Её темные блестящие волосы доходили до плеч. Большие глаза выглядели печальными, а лицо было настолько белым, что казалось прозрачным. Длинную бледную и хрупкую шею украшало бархатное колье.
Боди находил этот предмет очень эротичным. Особенно, когда на ней больше ничего не было.
– Если я его расстегну, – когда-то он спросил – голова не отвалится?
– Всё может быть.
Находясь сверху, он завёл руки ей за шею, чтобы расстегнуть колье.
Она прошептала: – Подожди. – И взявшись за уши, добавила: – Давай.
Чувственная и пугливая, но не без чувства юмора.
Боди поменял позу на стуле. Он почувствовал себя немного лучше после того, как скрестил ноги. На этот раз он оказался предусмотрительнее, заняв место в первом ряду. В последний раз на концерте он был так зажат, что ему не удавалось даже закинуть ногу на ногу. Он посмотрел на часы – без десяти девять. Прошло уже пятьдесят минут, оставался ещё час и десять минут. Он задался вопросом, проживёт ли так долго.
Концовка этой части была подчеркнута спокойными аплодисментами, однако Боди хлопал громче всех.
Люди подумают, что я настоящий ценитель. И не ошибутся – я ценю тот факт, что она наконец-то закончилась.
Мелани посмотрела на него. Выражение её лица было неизменным. Независимое, торжественное и гордое. Боди ей подмигнул.
Она поспешно отвернулась, но всё же покраснела. Румянец проник на её сливочную шею и лицо. Она шелохнулась, а затем застыла ещё тверже, положив подбородок на скрипку в ожидании вновь возобновить игру.
Новый мотив зазвучал идентично предыдущему.
Опять по новой.
Боди опять посмотрел на часы. Прошло всего две минуты.
Не переживай, – сказал он себе. – В конце концов, это не вечно. А потом тебя ожидает свобода. Сможешь потянуться, расслабиться. Хорошенько подольше прогуляться до пиццерии Спарки. Пицца с колбасой и пинта пива. Вот оно – утешение.
Все, что от тебя требуется, это продержаться до десяти.
Неужели есть люди, которые действительно любят эту музыку? – Задался он вопросом. В зале было довольно много народа. Все присутствующие не могли быть любовниками, родственниками или друзьями музыкантов. Конечно, многие из них были студентами и преподавателями музыкальной кафедры. Наверное, они впитывали её так же, как Мелани…
Неожиданно она резко наклонилась, будто её внезапно толкнули в спину, но позади никого не оказалось. Скрипка упала на колени. Она прижала руки к лицу. Виолончелист слева увернулся, как раз вовремя, чтобы избежать столкновения. Девушка издала странные приглушенные звуки. Когда дрожь охватила её тело, скрипка упала на пол.
Боди вскочил и помчался к ней.
Припадок?
Сердечный приступ? Эпилепсия?
Боди остановился перед Мелани, стараясь не наступить на скрипку, и схватил за запястья. Напряженные руки девушки дёргались, как под воздействием электричества.
– Мелани, – его крик не оказал на неё никакого эффекта.
Тогда Боди опустил руки по бокам её обмякшего тела. Лицо девушки, находившееся всего в нескольких дюймах от его собственного, застыло в гримасе, и сделалось серым, глаза закатились так, что видны были только белки. Язык вывалился наружу. По подбородку текла слюна. Её хриплое дыхание ощущалось теплом на лице Боди.
Кто-то наткнулся на него. Он понял, что они были окружены толпой. Люди непрерывно гудели. Одни задавали вопросы, другие давали советы.
– Назад, – крикнул Боди.
Он был напуган. Ему никогда не было так страшно. Мелани будто било изнутри электрическим током.
– Скорую, – произнес голос позади него. – Я позвоню в скорую помощь.
– Только скорее – крикнул Боди.
Внезапно стул Мелани накренился назад, когда она упёрлась ногами в пол. Боди потянул её за руки. Стул упал, и она покачнулась на него. Боди забалансировал и отшатнулся. Кто-то попытался его поймать, но безуспешно. Он упал на пол, Мелани на него, лбом разбив ему нос.
Внезапно дрожь прекратилась, и напряжение её тела ослабло. Она лежала неподвижно. Боди почувствовал вкус крови, которая капала на горло, стекая по верхней губе и щеке. – Ты в порядке? – спросил он. Мелани покачала головой. – Мне нужно домой, – пробормотала она, и посмотрела на окружавшую их толпу. – Мне очень жаль – добавила она, и заплакала.
Они уверили всех, что теперь они оба в порядке. Скорую помощь вызвать не успели. Боди отклонил предложение сопроводить их в больницу, и, прижимая платок к носу, сказал, что сам доставит Мелани в на обследование. Она кивнула головой в знак согласия. Глаза её были красными, но больше она не плакала. – Всё будет хорошо, – сказала она. – Спасибо. Спасибо всем вам за вашу заботу.
Участница квартета принесла футляр Мелани. – Всё внутри. – сказала ей девушка. – Твоя скрипка цела.
Часть группы осталась с ними, когда они покидали зал, готовая помочь в случае рецидива, и выражала им сочувствие и слова поддержки. Профессор Трублад, руководитель музыкального сектора, шёл впереди, открывая им двери. – У меня есть машина, сюда – сказал он. – Я отвезу вас в больницу. Я настаиваю.
– Я правда в порядке. – Ответила Мелани. – В любом случае, спасибо.
– Я о ней позабочусь. – Заверил его через промокший носовой платок Боди.
– Вы сами нуждаетесь в помощи, молодой человек.
– Я в порядке.
Профессор Трублад наблюдал за ними из дверей Уэсли Холла, в то время, как молодая пара поспешила вниз по лестнице. Как только они вышли, то стали идти медленнее.
Они шли молча в темноте тёплой ночи. Вскоре Мелани спросила: – Как твой нос?
– Жить будет – ответил он и несколько раз пошмыгал. – Похоже, кровь прекратилась.
– Прости, что сделала тебе больно.
– Ничего страшного, – сказал он и посмотрел на неё. – Не хочешь рассказать мне, что случилось?
– О, Боди – прошептала она. Её рука скользнула по его спине, а затем маленькая тёплая ладонь остановилась на бедре. – Это было ужасно.
– Знаю. Я видел.
– Не то, что видел ты. А то, что видела я.
– Что ты видела?
– Мой папа. Должно быть, это был папа или моя сестра. – Она сжала руку на бедре Боди. – Боже! Он… он, должно быть, мёртв. Так или иначе, кто-то из них двоих умер. Я… проклятье. Мелани вздохнула. – Я не знаю, кто именно. Но, думаю, папа. Когда такое случилось в прошлый раз, это оказалась мама.
Боди остановился, повернулся и заглянул ей в блестевшие глаза. Боль Мелани смутила его, причинив боль ему самому. Но слова… О чём она говорит?
Он сунул платок в карман и нежно обнял её за спину. Боди понял слишком поздно, что его пальцы в крови. – Я не понимаю – сказал он.
Мелани застыла, опустив голову, и вытерла нос рукавом. – Там было что-то двигавшееся на меня. – Её голос дрожал. – Только не на меня. Это было что-то тёмное и шумное, и оно мчалось на меня, и тогда я поняла, что должна отскочить иначе оно меня убьёт. Но не успела, оно было слишком быстрым, и настигло меня. Настигло.
Боди мягко притянул её к себе. Она опустила лицо к его шее, и он почувствовал влажное щекотание ресниц. – Так вот что происходило в твоём сознании? – Прошептал он. – Пока ты там находилась… тебя трясло и всё такое?
Он почувствовал её кивок. – Господи Иисусе – пробормотал он.
– Когда это случилось в прошлый раз, мне было одиннадцать лет. Я была в летнем лагере. Тогда это была мама.
Она уже рассказывала Боди о потери своей матери, которая поскользнувшись в ванной, разбила себе голову. – В тот раз у тебя было видение, как сегодня вечером? – Поинтересовался Боди.
– Не совсем так, как сегодня. Но да. Вот почему я знаю, что папа мёртв.
– Ты этого не знаешь. – Возразил он. – Не уверена.
Но она не ответила.
– Давай вернёмся в квартиру, и ты позвонишь домой. Может быть, всё нормально.
* * *
Уже будучи в собственной квартире, располагавшейся в паре кварталов от кампуса, Боди безмолвно замер в ожидании за спиной у Мелани, пока та набирала номер. Её голова была опущена. На спине белой блузки виднелись кровавые следы от его пальцев.
Она довольно долго слушала гудки, но затем повесила трубку и повернулась к нему. – Никто не отвечает.
Боди посмотрел на свои наручные часы. Девять тридцать. Значит восемь тридцать, по тихоокеанскому времени. – Может, они вышли на ужин, или ещё куда-то. Почему бы тебе не попробовать снова через час-другой?
– В этом нет смысла.
– Ты не можешь знать наверняка – сказал он. – Сколько раз у тебя были эти… видения?
– Лишь однажды, точно такое. Такое-же сильное, как в этот раз. Когда погибла мама.
– Почему ты никогда не говорила мне об этом?
Немного помолчав, она обняла его. – Не хотела, чтобы ты считал меня чокнутой.
– Чёрт, я и так давно это знал.
– Я люблю тебя, Боди.
– Видишь? Это доказывает, что ты чокнутая.
– О да.
– Так, что ты собираешься делать?
– Поехать домой.
– Прямо, сейчас?
– Да. Нельзя же бездействовать.
– Хочешь, я поеду с тобой?
– Конечно, если ты не против?
– Нет, конечно, не против.
– Ты можешь успеть вернуться на занятия в понедельник, а я останусь, пока… – Она пожала плечами.
– Возможно, мы действительно всего лишь убедимся, что всё в порядке.
Она ничего не ответила.
Когда они обнялись, Боди подумал о поездке. Дом отца Мелани был в Брентвуде, штат Калифорния, более чем в восьми часах езды от Финикса. Если они выдвинутся в десять, то доберутся до дома около шести утра, к пяти по тихоокеанскому времени.
Долгая поездка, да к тому же без сна. Однако Боди испытывал определённое волнение от путешествия – путешествия по ночной пустыне вместе с Мелани, быть может, с остановкой в какой-нибудь закусочной ради чашечки кофе. Это походило на маленькое приключение, даже учитывая, что повод не совсем радостный.
– Давай собираться – решил он.
Глава вторая
– Он поджигает дом и решает: «Сожгу тело, так не останется никаких следов. Ох и смышлёный я малый». Но не настолько смышлёный, как ему кажется. Пожара в доме не достаточно, чтобы избавиться от трупа, хоть он и поджарится, как бифштекс из говядины.
Медэксперт округа Лос Анджелес усмехнулся и кивнул с умным видом. Его замечание спровоцировало несколько смешков среди публики. Пен оглянулась. Щеголеватый, немного напоминающий смесь Куинси и Чарли Чена [1]1
Медэксперт Куинси (сериал 1976–1983). Чарли Чен – вымышленный полицейский детектив китайского происхождения. Персонаж романов писателя Эрла Дерра Биггерса. (прим. перев.).
[Закрыть]медэксперт очаровывал своих слушателей, полностью завладевая их вниманием.
Она была рада, что, наконец, нашла в себе смелость прийти на одно из этих собраний. Несмотря на то, что до сих пор ею был продан только один рассказ, она испытывала гордость, находясь среди множества писателей детективов.
Гэри Битти боком откинулся на спинку сидения, слегка касаясь её плечом, и вынул изо рта тонкую сигару. – Этот человек отличный оратор – заключил он, подёргивая губой, как Сэм Спейд. [2]2
Сэм Спейд – вымышленный частный детектив, главный герой «Мальтийского сокола» (1930) и ряда других коротких произведений американского детективного писателя в жанре «нуар» Дэшила Хэммета (прим. перев.).
[Закрыть]– Жаль, что он не говорит по-английски.
Гэри был первым человеком, которого она встретила сегодня на собрании. Она приехала рано, нашла парковочное место рядом с Большим Лос-Анджелесским пресс-клубом и, прячась от дождя под зонтиком, поспешила к бар-клубу. Едва только она уселась, Гэри взобрался на стул рядом с ней.
– Привет, Аллен – кивнул он бармену.
– Как дела Гэри? – Азиатской внешности Аллен говорил голосом как у Пола Маккартни. – Что я могу тебе предложить? Курс или Бад?
– Давай Курс.
Аллен закончил подготовку водки с тоником и поставил стаканы перед девушкой. Пен расстегнула сумочку. Гэри покачал головой. – Я угощаю.
– Нет, на самом деле…
– Дареному коню.
– Ну…
– Не вынуждай меня применять силу, детка. А то может обоим понравиться.
Она осталась с Гэри, минут на двадцать – поболтать и выпить, после чего он сопроводил её в конференц-зал.
– Это отделит людей от неженок, сказал Гэри, как только погас верхний свет.
– Думаешь, он будет показывать тела? – спросила Пен.
Гэри запрокинул голову и выдохнул кольцо дыма. – Я бы не удивился.
На первых слайдах показывали здание штаб-квартиры судебно-медицинской экспертизы в Лос-Анджелесе и золотистые фургоны. Когда они появились на экране, коронер привёл статистику о размере своего ведомства, своего годового бюджета, количестве изученных трупов в прошлом году и месяцем ранее. Пен обратила внимание, что Гэри делал заметки. – Мы процветающий бизнес – заключил коронер, при чём, слова эти прозвучали скорее радостно.
Затем началось самое худшее.
Он показал слайд помещения для вскрытий. Нержавеющую сталь операционных столов. Лотки хирургических инструментов. Весы для взвешивания органов. Столы с наклоном, чтобы собирать жидкости, вытекающие из трупов.
Пен поняла, что задерживает дыхание. Она выдохнула, затем глубоко вдохнула и сделала глоток водки с тоником, которую прихватила из бара.
На следующем слайде показали солнечное поле. Один из коронерских фургонов находился около нескольких полицейских машин. Несколько человек стояли по колено в высоком сорняке. – Милое местечко для пикника, но у нас есть клиент. – Проектор щелкнул и загудел. Появился «клиент».
Женщина. Она лежала лицом вниз. Кожа была голубовато-серой и распухшей, ноги грязными. Вокруг неё были видны обувь и лодыжки мужчин с предыдущего снимка. – Она здесь недолго. Скорее всего, с ночи.
Снимок её ягодиц крупным планом. То, что казалось тёмным пятном, на самом деле было синяком вокруг укуса. – Наш убийца сделал большую ошибку. Любит кусать. Следы зубов не отпечатки пальцев, но всё-же. Это хорошо для нас и плохо для него. Возможно, у нас будет образец его слюны. В этом случае мы сможем узнать тип крови, и получим шанс его прижать.
Изображение сменилось.
Другая голая женщина. Фотография более четкая, чем первая. Она лежала ничком в прозекторской. Судебный врач приблизился к экрану и указал пальцем на зад женщины. Обе ягодицы были серовато-фиолетового цвета. – Посмертная синюшность. Когда сердце перестаёт работать, на кровь действует гравитация, и таким образом притягивает её. – Он указал на другие пятна на ногах и лопатках. – Выглядит, как худший в мире «засос». Но мы-то знаем, как она лежала после смерти. Нельзя обмануть матушку-природу.
Гэри застонал. – Какая сообразительность. – Пробормотал он.
Пен сделала глубокий вдох. Она почувствовала головокружение и небольшую слабость. Что-то не так, подумала она. Слишком много водки? Она хотела сделать ещё один глоток, но не осмелилась.
На следующем слайде был мужчина.
Он находился на столе, лицо его закрывала синяя ткань. Он был нагим. Кожа красная. – Это не посмертная синюшность или солнечный ожог. Это цианоз – объяснил судебный врач. Пен вглядывалась, чтобы разглядеть член трупа, она то отводила взгляд, то смотрела снова.
Пен закрыла глаза. Лицо было холодным и онемевшим. Она потёрла его рукой, и почувствовала влагу.
Это, подумала она, то, что они называют холодным потом.
Господи.
Что я здесь делаю?
На экране крупным планом появилось измождённое лицо. Мужчина с усами и белыми пятнышками в волосках левой ноздри. – Природа всегда на работе – сказал коронер.
Пен почувствовала звон в ушах.
Он указал на пятнышко. – Мушиные яйца. Как небольшие часики, очень удобно. Известно ведь, что они откладывают их после смерти, поэтому…
Пен поставила стакан на пол, взяла зонт и сумку. Она встала, прошла на ватных ногах мимо колен Гэри и направилась вдоль стены зала, пока не достигла верхней площадки лестницы. Спуск показался слишком узким и крутым, поэтому она в нерешительности остановилась, побоявшись, что не сможет его преодолеть. «Чёрт возьми, соберись», – подумала она. «Нужно выйти отсюда, прежде чем меня стошнит».
Держа ручку зонтика в левой руке, Пен схватилась за деревянный поручень и стала спускаться.
Рот наполнялся слюной. Лестница выглядела темнее, чем следовало бы. Когда она моргнула, в глазах вспыхнула электрическая голубоватая аура. Она сжала перила скользкой рукой, готовая в них крепко вцепиться, если подведут ноги.
Сейчас я или отключусь, или меня вырвет, – подумала она. Одно из двух.
Боже, какая гадость.
Мушиные яйца.
Пен старалась контролировать себя, напрягая горло до слёз.
Спустившись с лестницы, она сделала глубокий глоток свежего воздуха. Это помогло. На улице шумел дождь, роняя перед ней капли во внутреннем дворике. Казалось, он льет сильней, чем прежде.
Пен всё ещё била легкая дрожь, но уже чувствовалось, что состояние её улучшается, и холодные тиски отпускают желудок. Поджав губы, она открыла рот, обнаружив, что онемение оставило щеки.
Открыв зонт, Пен задумалась о том, что же делать дальше. Одно было ясно наверняка – наверх она не вернётся. Оставались две альтернативы: можно пересечь внутренний дворик до бар-клуба и подождать, пока закончится встреча, или сразу пойти домой.
Может быть, Гэри заскочит в бар после окончания конференции, и тогда могут возникнуть проблемы.
Пожалуй, лучше отбросить этот вариант, и просто отправиться домой.
Она вышла из подъезда, и двинулась через внутренний дворик и по бетонным ступенькам в сторону стоянки, пока дождь барабанил по зонту.
* * *
Спустя двадцать минут, она закрыла дверь своей квартиры и повесила на ручку промокший зонт, с которого капала вода. Прислонившись поясницей к двери, чтобы не упасть, Пен сняла сапоги, отнесла их в спальню и включила свет.
Приятно было снимать с себя одежду мокрую. Она повесила юбку в шкаф, обула пару старых тапочек и надела халат, ощутив кожей его мягкую ткань.
Пен включила обогреватель в ванной комнате, и отправилась на кухню, чтобы достать бутылку бургундского из холодильника.
Бокал вина, хорошая книга, долгая горячая ванна – жизнь прекрасна. Всё это стоило возвращения домой.
Пробка вышла с лёгким щелчком.
Пен достала из шкафчика хрустальный бокал и наполнила его. Вернувшись в ванную, она сделала глоток. Вино было холодным и терпким пока находилось во рту, но растеклось приятным теплом, когда она его проглотила.
Прекрасно, – подумала она.
Гораздо лучше, чем сидеть в баре пресс-клуба.
Хотя, из встречи с Гэри могло бы что-нибудь получиться.
Нет, забудь об этом.
Он бы просто попытался получить кое-что. Все они так делают. И если ты против, они обязательно попытаются тебя заставить, чёрт их дери.
Пен поставила бокал и бутылку рядом с ванной для того, чтобы те были под рукой. Она опустилась на колени, пристроив на место пробку, и повернула кран с горячей водой. Настроив температуру, едва ли не до кипящей, она вытерла руки, чтобы взять книгу.
Без завязанного пояса, халат распахнулся. Она оставила его в таком виде, чувствуя себя слишком лениво и комфортно, чтобы утруждать себя завязыванием.
Пен включила свет в спальне – ее кабинете. На письменном столе лежала новая книга Дина Кунца. Это было издание в твердой обложке, поэтому оно мало годилось для чтения в ванной.
Тогда она направилась к книжным полкам, но тут же вскрикнула от боли, зацепившись бедром об угол стола. Схватившись за ногу, Пен плюхнулась на стул.
– О Боже, – прошипела она.
Когда боль утихла, Пен убрала руку. Крови не было, но кожа оказалась ободрана, обнажая участок блестящей розовой плоти.
Она тихо вздохнула.
Чёрт, вечно я прусь не глядя. Надеюсь, горячая вода успокоит боль.
Сидя на стуле, она могла слышать шум воды из ванной.
Пен начала вставать, но тут заметила телефонный автоответчик мигавший красным светом. Она посмотрела внимательнее. Четыре пропущенных. Оживлённый вечер.
Она отмотала плёнку и нажала на кнопку, чтобы прослушать сообщения, затем развернулась и направилась обратно к книжным полкам.
– Привет, сладкая. – Пен не узнала мужской голос. – Жаль, что тебя нет дома. Я хотел поговорить с тобой о моём большом члене и о твоём горячем сочном влагалище.
Эти слова перехватили ее дыхание. Пен повернулась, и посмотрела на рекордер из коричневого пластика.
– Как смотришь на то, чтобы я оттрахал тебя так, что у тебя крышу снесёт, а? Я бы с радостью…
Она бросилась к столу, протягивая руку, готовая ткнуть пальцем по источнику голоса, чтобы заставить его замолчать. Ее опередил автоответчик тихим звуковым сигналом означающим конец сообщения.
Ноги Пен стали ватными, она уперлась о стол локтями и бедрами.
Второе сообщение.
Тот же голос.
– Как бы тебе понравилось, если бы я просунул язык выше…
Она нажала на кнопку остановки.
Закрыла глаза. Опустила голову. Глубоко вздохнула, пока сердце билось в бешеном ритме.
Чертов сумасшедший псих. Хорошо, что меня не было дома. Лучше уж мушиные яйца, чем…
Пен открыла глаза. Взглянула на белокурый пучок между ног. Запахнула халат и туго завязала пояс. Затем посмотрела на автоответчик.
Может, этот ублюдок сделал паузу после двух звонков.
Она нажала на кнопку перемотки вперед, наблюдая за счетчиком очередности сообщений. Ладно, третье – …я вхожу тебе в рот, хочу входить в тебя глубже, глубже…
Она с силой ткнула кнопку, и кассета вышла из устройства. Резко схватив её, Пен швырнула кассету об пол.