Текст книги "Ночь без конца"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Когда боль утихла, Джоуди глубоко вдохнула и вытерла глаза.

– Неважный из тебя получится инженер, – сказала ей медсестра «неотложки». Медсестра, правда, оказалась медбратом. Он сильно напомнил ей мистера Роджерса. Причем Фреда, а не какого-нибудь Роя или Уилла. Фреда Роджерса, проведшего беззаботное детство в тихом квартале. По крайней мере, вид у него был именно такой, и еще он говорил нараспев.

– Неважный кто? – переспросила она. – Инженер?

– Посмотри, какая ты безнадежная развалина, – широко улыбнулся ей медбрат.

– А, – слегка улыбнулась в ответ Джоуди.

Но это, конечно, было уже немного позднее. До этого в палату заходил врач. Во внешности врача, напротив, не было ничего забавного или вальяжного. Он напомнил Джоуди мистера Грина, ее учителя обществоведения.

– Давайте осмотрим ваши повреждения, барышня, – произнес он угрюмо, переведя сердитый взгляд с диаграммы прямо ей в глаза.

Надо раздеваться. Папа услужливо удалился, проковыляв за ширму.

– Теперь посмотрим, – промолвил хмурый доктор, – что тут у нас. – Но затем вовсе не ограничился простым разглядыванием ее ран. Он начал пальпировать все тело: тыкал пальцем, щупал, нажимал, бормоча при этом: «Ага. Ага. Гм. Больно, когда я так делаю? Ага. Да. Гм». И наконец объявил: – Так, жить будешь. Можно сказать, ничего серьезного: стандартный набор банальных порезов, царапин и синяков. Мне надо переговорить с твоим отцом. Тем временем мед-брат Гамбол сделает тебе перевязку, после чего ты можешь идти домой.

Едва захлопнулись двери за доктором, как вошел медбрат Гамбол, который оказался довольно привлекательным, хотя и напоминал Джоуди мистера Роджерса. Красивый и молодой. Этого оказалось достаточным, чтобы она покраснела до корней волос.

– О, не смущайся, милашка. Все это я уже видел, если ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя ты сегодня и первый мой пациент, достаточно одного взгляда, чтобы сказать, что инженер из тебя неважный, – промолвил он.

– Кто? Инженер?

– Потому что ты такая безнадежная развалина.

Затем он взял в руки антисептик и бинты. Сначала он обработал ее раны спереди. Затем она перевернулась и подставила ему спину. Ноги он оставил напоследок.

Говорил он без умолку.

Джоуди почти ничего не помнила из сказанного, но запомнилось, что это было что-то веселое и довольно нескладное. Приятный парень, но чудак.

Среди всего прочего он сказал что-то вроде: «Следующий раз, когда попадешь в Грин-Бэй, не забудь надеть побольше щитков».

– Па, а что такое «грин-бэй»? – спросила она отца по дороге домой. Отец сидел за рулем, а она с Энди – на заднем сиденье.

– Город в штате Висконсин. Кажется, на озере Мичиган.

– Медбрат посоветовал мне надеть щитки, когда я туда поеду. Или что-то в этом роде.

Услышав это, папа оглянулся через плечо и улыбнулся.

– В старые добрые времена, когда я был мальчишкой, «Пэккеры» из Грин-Бэя под руководством Винса Ломбарди были лучшей футбольной командой в мире. Мне кажется, медбрат попытался сострить по поводу твоих обширных травм.

– Разве он не знает, что со мной произошло?

– Он знает только то, что ты убегала от преследователей. Это все, что мы ему рассказали о ваших приключениях.

– К тебе заходил парень, похожий на мистера Роджерса? – вмешался Энди.

– Угу. Приятный парень, правда?

– Угу. – Затем, словно сама мысль о том, что кто-то мог быть приятным, была для него невыносимой, Энди жалобно скривился. Джоуди обняла и прижала к себе плачущего мальчика.

Когда они подъезжали к дому, Энди уже спал. Стараясь не разбудить, отец осторожно взял его на руки и отнес в дом.

Сама Джоуди не собиралась ложиться отдыхать. Хотя она чувствовала смертельную усталость, больше всего ей хотелось переодеться в нормальную одежду, затем пойти к отцу и побыть с ним. Посидеть рядом и, быть может, что-то перекусить. Смотреть на него и чувствовать себя в полной безопасности.

Но, похоже, прилегла на кровать и закрыла глаза.

Затем, должно быть, уснула мертвецким сном.

Не удивительно, подумала она. Ведь прошлой ночью почти не спала.

Прошлая ночь. Коридор. Взгляд в спальню. Все те ублюдки. И море крови. И перевернутая голова…

Джоуди вскочила и метнулась с кровати с искаженным от страха лицом, скрипя зубами. Со ступней словно содрали кожу, но бинты и носки приглушали боль. В кроссовках «рибок» было бы легче, подумала она.

Роясь в шкафу, она вспомнила, что надевала их, когда шла к Ивлин.

Они были новенькие. Снежно-белые с розовыми шнурками, такие мягкие и уютные внутри. Так здорово пружинили при каждом шаге.

Пропали. Сгорели.

От осознания потери комок подступил к горлу.

«Глупо, – напомнила она себе. – Это всего лишь кроссовки».

Пришлось обувать мокасины. Выйдя из комнаты в коридор, Джоуди вспомнила, что лишилась и своих любимых носков с вышитым осликом Иа.

«Мой бедный Иа».

Это было последней каплей. Глаза защипало. Джоуди понимала, что рыдать по поводу потери носков глупо, но они были подарком, который выбирал сам папа, и они стали для нее олицетворением Иа, бедного меланхоличного друга Винни-Пуха, который всегда становился жертвой несправедливостей жизни. Он не мог не вызывать жалости. Его хотелось пожалеть и защитить.

Если бы она только надела вчера к Ивлин носки с Тигрой. Она бы не возражала – по крайней мере, сильно, – чтобы сгорел Тигра. Но бедный Иа…

Увидев спящего на диване в гостиной Энди, она забыла о носках. Он лежал под одеялом. Видно было только свернувшееся калачиком тело под одеялом и светло-коричневые волосы на затылке.

Он выглядел таким маленьким.

И таким одиноким.

«Но у него есть я, – возразила сама себе Джоуди. – Я спасла его. Одна. Он жив только благодаря мне».

И она поняла, что он больше не просто брат Ивлин, надоеда Энди. Уже потому, что она его спасла, он стал для нее чем-то гораздо большим.

«Как мой собственный брат». Такая мысль мелькнула у нее в голове, когда она смотрела на Энди. Брата у нее никогда не было, и она не знала, какие чувства можно испытывать к брату. Но идея о брате ей показалась надуманной. Что-то в ней было не так.

«Нет, он мне не как брат, а как мой ребенок».

Это уж совсем чудно. Но в этом была какая-то доля истины. Возможно, тут не было ничего общего с природным материнством, но она теперь настолько же была причиной жизни Энди, как если бы это она когда-то родила его.

Что бы теперь с ним ни случилось, хорошее или плохое, это произойдет только потому, что она вывела его из того дома прошлой ночью.

Как странно.

Странно, но приятно.

Джоуди подошла к спящему мальчику и нагнулась над ним. Он дышал почти неслышно, и она нежно погладила его по голове.

– Ты и я, приятель, – шепнула она.

– Тихо, не разбуди его, – послышался шепот за спиной.

Звук голоса в тишине заставил ее вздрогнуть, но это был добрый и вселяющий уверенность голос. Оглянувшись, она увидела в арке столовой отца. Уголок его губ был оттянут в сторону. Его обычная ухмылка, которая вовсе не была ухмылкой. Она вовсе не отражала его настроения – это было неизгладимое воспоминание о пуле 22-го калибра, проникшей в череп. К счастью, последствия были минимальные. Шрам прикрывали волосы. Однако, проходя сквозь мозг, она задела что-то, что отвечало за правую часть лица. И теперь, когда он был серьезен, казалось, что он ухмыляется. Когда же он был весел, лицо расплывалось в огромной кривой улыбке, отчего вид у него становился довольно глупый.

Но, по ее мнению, пуля даже сделала отца более привлекательным.

Согласно одной прочитанной в свое время книге, все люди в мире были похожи либо на ласок, либо на свиней. Либо одно, либо другое. Но для отца не было места в этой классификации. Животным, на которое он был похож, была горилла.

До ранения он больше походил на одного из тех типов, которых показывали в телешоу «Самые опасные преступники Америки в розыске», чем на полицейского.

И это было крайне несправедливо.

И хотя вид у него был чисто бандитский, более деликатного, сострадательного, мягкого и нежного человека Джоуди никогда не встречала. Так что пуля, похоже, была ниспослана самим Богом, чтобы исправить допущенную ошибку и загнуть уголки губ вверх в радостной улыбке.

Некоторым казалось, что не сходящая с лица улыбка придавала ему жуткий вид. Джоуди была иного мнения. Она считала, что отец от этого только выиграл.

В преступном мире за ним закрепилось прозвище Весельчак. Сослуживцы называли его за глаза Конгом.

Сейчас он стоял под аркой с банкой «Будвайзера» в огромной руке.

На нем были мешковатые пляжные шорты, белые короткие носки и синие тренировочные туфли «найк». Футболка была аккуратно заправлена в шорты.

Хоземит Сэм, изображенный на футболке, держал в каждой руке по шестиствольному пулемету, извергающему огонь из всех стволов. Часть супермена, однако, была скрыта за кожаным ремнем плечевой кобуры. Кобура плотно прилегала к левой части грудной клетки, и из нее торчал 9-миллиметровый «браунинг».

Вид «браунинга» заставил Джоуди съежиться, и ее бросило в жар.

Обычно она спокойно относилась к огнестрельному оружию. Оно было частью папиной работы. Ничего особенного. У нее даже был собственный пистолет 22-го калибра, из которого она любила пострелять где-нибудь на пустыре.

Но дома, тем более когда переодевался в шорты и футболку, чтобы выпить после обеда пива, папа никогда не носил оружия.

Это выглядело странно.

Джоуди было протянула руку, чтобы еще раз погладить Энди, но передумала Пусть спит. Чем дольше проспит, тем лучше.

Повернувшись к нему спиной, она медленно зашагала в сторону отца, стараясь не хромать и не морщиться от боли. Папа не выносил боли – особенно когда речь шла о его дочери.

– Можно поговорить на кухне, – прошептал он. Джоуди пошла за ним следом через столовую. У отца и походка была необычная – вразвалку. Но это, как и ухмылка, не имело ничего общего с надменностью. Такой она стала после погони на большой скорости за преступником, которая закончилась аварией. И хотя спустя какое-то время все функции ног полностью восстановились, манера ходьбы изменилась навсегда.

– Возьми себе пепси, – предложил он.

– Хочешь еще пива? – поинтересовалась она, открывая холодильник.

– Конечно, почему бы и нет?

Джоуди достала холодную банку пепси себе и банку «Будвайзера» для отца и понесла их к столу, за которым уже уселся отец спиной к стене.

Он всегда садился спиной к стене.

Еще в колледже у него была привычка садиться спиной к стене. Об этом часто рассказывала Джоуди мама. Когда она впервые увидела его, он сидел в студенческом клубе спиной к стене, пил пепси и читал роман Эда Макбейна «87-й участок». Ба, этот парень, похожий на угрюмую гориллу, и, по всем признакам, безмозглая деревенщина, читает книгу. И даже не учебник, а детектив. И читает, похоже, ради удовольствия. Заинтригованная разительным несоответствием внешнего вида и поведения, она подошла к столику, присела и представилась.

Кейт Монро.

Джек Фарго.

Джек Фарго, у которого, помимо всего прочего, было два списка героев. Книжные и реальные. Список выдуманных героев возглавлял Стив Карелла. Во главе героев из жизни стоял Джеймс Батлер Хиккок.

Тот Хиккок, который всегда сидел спиной к стене.

За исключением одного случая. Однажды в казино «Дедвуд», когда играл в покер и на руках у него были тузы и восьмерки, он нарушил свое правило. Джек Макколл испортил ему игру: он зашел сзади и застрелил его.

Если верить маме, отец даже сказал: «Если бы Дикий Билл играл по своим правилам, он бы жил до сих пор»

– Но он был бы слишком стар, чтобы получать от этого удовольствие, – сострила мама, и они оба неожиданно рассмеялись. К тому времени, когда они закончили смеяться, оба, как они потом рассказывали, были влюблены друг в друга.

Принцип «спиной к стене» настолько стал частью жизни Джоуди, что у нее самой в конце концов появилась эта привычка. Только не всегда получалось, когда отец был рядом. Потому что место у стены занимал он. И она не возражала. Когда отец был рядом, она не чувствовала необходимости прикрывать спину стеной.

Присев за стол, Джоуди подвинула банку с пивом через стол к отцу и вскрыла свое пепси.

– Ты хорошо поспала? – спросил он. Джоуди утвердительно кивнула.

– Как самочувствие?

– Кажется, нормально.

– Тебе здорово досталось.

– Не скажи.

– Впрочем, доктор говорит, что ты скоро поправишься.

– Ага, он и мне так сказал.

– Тем не менее нельзя терять бдительности. Если у тебя будет что-нибудь не так, ты должна мне сразу же сказать.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, вроде головокружения, кругов перед глазами, головных болей, любых необычных болей или кровотечений. Просто не держи всего этого в себе.

– Ладно. – Она сделала глоток пепси. Напиток был холодным и сладким и таким приятным на вкус.

– И, если ты вспомнила что-нибудь еще о прошлой ночи, расскажи мне немедленно. Знаю, мы вытащили из тебя все, что было можно, но иногда люди, вспоминают мелкие подробности только потом.

– Еще никого не поймали, правда? – Джоуди знала, что вопрос глупый. Если бы арестовали подозреваемых, отец немедленно сообщил бы об этом.

– Боюсь, что нет, золотце.

– Совсем ничего?

– Пока что нет. На данный момент все, что у нас есть, так это ваш с Энди рассказ.

– Его дядя еще не приехал?

– Нет, еще в пути.

Джоуди попыталась скрыть свою боль и разочарование, но по выражению лица отца она поняла, что ей это совсем не удалось.

– Я знаю, через что тебе довелось с ним пройти, дорогая.

– Я не хочу, чтобы он уезжал.

– Но ты ведь хочешь, чтобы он был в безопасности, правда?

– Разумеется. Но почему ему обязательно ехать в Феникс? Это ведь так далеко.

– Там для него будет гораздо лучше. И у него будет семья.

– А что, если они будут плохо к нему относиться?

– Судя по телефонному разговору, его дядя вполне приличный человек.

– А что, если он истязает детей или еще что-нибудь в этом роде?

– Я его проверю.

– Проверишь? Как? Ты хочешь сказать, что посмотришь на него?

– И это тоже. Но я сделаю запрос в департамент полиции Феникса и узнаю, не заведено ли на него какого-нибудь дела. Так, на всякий случай, договорились?

– Лады.

Глотнув пива, отец пристально посмотрел Джоуди в глаза.

– Судя по вашим рассказам, ты спасла Энди задницу, золотце.

– Да, вроде. Мы помогали друг другу.

– Твоя мать наверняка гордилась бы тобою. – Глаза отца наполнились слезами. – И я горжусь, – добавил он и быстро отвернулся. – Почему бы тебе не пойти разбудить Энди? Может, ему захочется принять душ или еще чего. Да и поесть надо. Не знаю. Ступай.

Глава 15

Подойдя к спящему Энди, Джоуди легонько толкнула его в плечо. Повернувшись на спину, тот зевнул и заморгал глазами. Вид у него был заспанный и спокойный. Затем он все вспомнил. Джоуди это поняла – увидела, как изменились его глаза.

Она чуть было не ляпнула: «Все в порядке». Но это была бы ложь, поэтому она молча присела рядом и поцеловала его в щеку.

– Хватит валяться, – прошептала она. – Папа считает, что у тебя должен быть шанс принять душ до приезда сюда твоего дяди.

– В больнице сказали не снимать бинтов день или два. Тебе разве этого не говорили?

– Да, кажется, говорили.

– Но они все намокнут, если я полезу под душ.

– Ладно, а обмыться ты не желаешь? Можно помыть вокруг бинтов.

– Ладно.

Джоуди стянула одеяло, и Энди сел. Он был обнажен до пояса. В бинтах было одно плечо, обе руки, грудь, живот, бока и спина. Незабинтованные участки были густо покрыты синяками и царапинами. И все же ран у него было раза в два меньше, чем у Джоуди. Впрочем, это с лихвой компенсировалось его коленом. Рентгеновский снимок, сделанный в больнице, перелома не показал, но вывих колена был намного серьезнее любой травмы, полученной Джоуди прошлой ночью.

Джоуди помогла ему подняться и подставила плечо. Энди стоял на одной ноге. Осторожно опустив вторую на пол, он потихоньку стал перекладывать на нее вес.

– Оооо.

– Худо?

– Не так чтоб очень хорошо.

– Может, тебе нужны костыли?

Заведя руку за спину Джоуди, он вцепился ей в плечо.

– Ты лучше любого костыля.

– Ладно, пойдем.

Так плечом к плечу они прошли гостиную и коридор и вошли в ванную. Джоуди опустила его на сиденье унитаза.

– Секундочку, – произнесла она, делая шаг назад. Оставив его одного, она вышла в коридор, достала из шкафа халат и полотенце и вернулась.

– Ты сможешь сам справиться… я имею в виду, у тебя хватит сил?

Взглянув на нее, Энди залился румянцем. Джоуди почувствовала, как сама начинает краснеть.

– Боже, – воскликнул он, – о чем ты переживаешь!

– Ладно, замечательно. Но, если понадобится помощь, кричи, не стесняйся. Хорошо? И говори, кто тебе нужен, я или папа.

Краска еще не сошла с его лица, но теперь он рассмеялся.

– О’кей.

Оставив его в ванной комнате, Джоуди вышла и прикрыла дверь. Затем пошла в свою спальню выбирать для него одежду: простые белые носки, белые хлопчатобумажные трусы и пару вылинявших синих джинсовых шортов, которые она проносила, почти не снимая, два лета и которые теперь стали маловаты и должны были оказаться Энди как раз впору. Наскоро просмотрев содержимое шкафа, Джоуди обнаружила ярко-красную рубашку, которая всегда так здорово подходила к этим шортам. Прошлым летом она была немного просторной для нее. Сейчас, вероятно, она будет как раз. Но она хотела отдать ее Энди, хотя для него та могла бы оказаться немного великоватой.

Чтобы отыскать пару старых кроссовок, Джоуди пришлось присесть и погрузиться во внутренности шкафа. Когда-то они были белые и красивые. Пусть теперь они и потертые, но еще вполне приличные, разве что на правом порван шнурок. Она хорошо помнила, где это случилось. Тогда она наспех связала его узлом, но до замены так и не дошли руки.

Достав упаковку новых белых шнурков из ящика письменного стола, Джоуди присела на край кровати и принялась выпутывать старые шнурки. Когда вдевала новые, взгляд ее упал на кучу собранной ею одежды.

Папа не станет возражать, подумала она. Все это старое хламье, за исключением разве что носков и трусов.

«Трусов! О, Боже, что мне лезет в голову?»

Но она отдавала себе отчет, откуда появились эти мысли: прошлой ночью Джоуди наблюдала за натягивающим джинсы Энди и успела увидеть его голый зад. Так что знала, что он не носил трусов.

Но он не знает, что мне это известно, возразила она самой себе.

Провалится со стыда на месте, если я предложу ему надеть трусы. Особенно если учесть, что они мои.

Елки-палки!

Подхватив их с кровати, Джоуди побежала к письменному столу. Заталкивая их в верхний ящик, она услышала, как распахнулась дверь ванной комнаты. Джоуди спешно толкнула ящик внутрь.

– Энди? Сюда. – Но тут же вспомнила о его колене. – Нет, подожди, я сейчас иду.

Но он отозвался прежде, чем она успела сделать шаг.

– Не надо. Все в порядке. Я сам. – Джоуди услышала, как он ковыляет по коридору.

– Ты уверен?

– Справлюсь. Оставайся на месте.

– Хорошо. – Джоуди подошла к кровати, села и продолжила вдевать шнурки.

Через несколько секунд, остановившись в полушаге от ее комнаты, Энди оперся рукой о дверной косяк, чтобы отдохнуть. Темные блестящие волосы были зачесаны назад. От пятен и полос грязи не осталось и следа.

– Видишь? Справился. И все сам, – похвастался он.

– Молодец.

– А как же, – улыбнулся он. Но улыбка тут же потухла. Он снова помрачнел, словно опять вспомнил прошлую ночь.

Закончив вдевать шнурок в первую кроссовку, Джоуди принялась за вторую.

– Чем ты занимаешься? – поинтересовался Энди.

– Собираю для тебя кое-какие вещицы. Если ты не побрезгуешь, разумеется. Заходи.

Но он не торопился.

– Ты уверена, что мне можно заходить в твою комнату? Я хочу сказать, твой папа не станет на меня кричать?

– Ты что, шутишь?

– Ну ты же девочка.

Джоуди театрально закатила глаза и вздохнула.

– Да, приятель. Я действительно девочка. Но тебе же двенадцать лет.

– Двенадцать с половиной.

– Ладно. Не будем. Обещаю, папа не станет возражать. Только оставь дверь открытой.

Энди кивнул и шагнул в спальню. Посмотрел на одежду, затем на Джоуди, затем снова на одежду.

– Все равно не понимаю, – признался он.

– Это для тебя. Ведь у тебя ничего нет, кроме джинсов. Все твои вещи… ну, ты знаешь. А шмотки моего отца для тебя будут слишком велики, – Джоуди пожала плечами.

– Но это же твоя одежда.

– Эй, да кто догадается, что это девчоночьи вещи? Никто не узнает, если ты сам не скажешь.

Слегка выпятив верхнюю губу, Энди не отрываясь смотрел на вещи.

– Не беспокойся, они чистые.

– Это не поэтому, – с небольшим смешком ответил он, когда их взгляды встретились.

– Ты хочешь сказать, что не боишься надеть мои вещи?

– Нет, не боюсь. – Его улыбка теперь расплылась по всему лицу.

– Тебе они не нравятся?

– Нет, что ты. Конечно, нравятся. Но они твои. Я видел тебя в этой красной рубашке прошлым летом. Ты была такая… – Он снова уставился на одежду и тяжело сглотнул. – Ты не можешь их просто так отдать.

– Ладно, считай, что я даю их тебе поносить.

– Поносить?

– Конечно. До следующей нашей встречи.

– А что, если мы больше никогда…

– Эй, не болтай глупостей. Мы обязательно увидимся. Так что бери.

Нахмурившись, Энди взял в руки рубашку и стал ее рассматривать.

– Ты уверена? Она такая симпатичная. Ты сама могла бы ее носить.

– Надевай, Энди.

Закинув рубашку за спину, Энди неуклюже просунул руки в рукава и натянул на живот. Потянувшись застегнуть первую пуговицу, он неожиданно остановился. Даже прижал к груди подбородок, чтобы получше разглядеть.

– Тут что-то не так.

– Что?

– Я не… Может, она вывернута?

Но два огромных кармана были там, где им полагалось.

– Нет, вроде все…

– Пуговицы как-то по-чудному пришиты.

– Да ну? – Поднявшись с кровати, Джоуди подошла вплотную к Энди и даже наклонилась, чтобы получше изучить проблему.

– Нет, они именно там, где должны быть… А, черт побери, я забыла. У мальчишек пуговицы с неправильной стороны.

– Как так?

– На женских рубашках пуговицы пришивают слева, а на мужских – справа.

– Это просто глупо.

– Конечно. Но ты ее все равно оставляешь, правда?

– Конечно же.

– Вот так. – И Джоуди стала застегивать на нем пуговицы.

– Спасибо.

– Нет проблем.

– Все равно скоро они мне купят какую-нибудь новую одежду. Или, по крайней мере, позволят донашивать старые вещи Гарри. Он мой кузен. Старшеклассник.

– Он нормальный?

– Вполне. Что-то вроде отличника, а так ничего.

– А как твоя тетя и дядя?

– Да все нормально.

– Хорошие люди?

– Конечно. Дядюшка Вилли, правда, немножко чудной, но… – И Энди пожал плечами.

Застегнув верхнюю пуговицу, Джоуди не отошла в сторону, а положила руки на плечи Энди.

– Не забудь записать мне их телефон перед отъездом. А я дам тебе свой. Буду часто тебе звонить. И ты звони. Заказывай с оплатой за счет вызываемого. Ну, знаешь, с переносом платы. Тогда они не смогут тебе запретить звонить. Мы не должны теряться. Я должна знать, что с тобой все в порядке и что с тобой обращаются нормально.

– Мне действительно не хочется уезжать, – закивал головой Энди.

– Мне тоже хотелось, чтобы ты остался. Но они твои родственники. Ты, возможно, и смог бы с нами остаться, но они хотят забрать тебя к себе, понимаешь? Кроме того, папа говорит, что там для тебя будет безопаснее.

Его лицо исказилось.

– Что?

– Безопаснее. Ты будешь далеко отсюда, в Фениксе, и у этих парней не будет возможности тебя там найти.

– Они все еще за нами охотятся?

– Конечно. А что ты думал?

Похоже, это его ошеломило.

– Они могут нас найти?

– Тебя им будет непросто найти, будь уверен. Твоя тетя – это сестра твоей матери, правильно? Значит, она даже никогда не носила фамилию Кларк. Более того, она вышла замуж за твоего дядю. Так что на их пути сразу двойная смена фамилии. Разве что они найдут блокнот с адресами, прежде чем…

– А как ты?

– Со мной все будет в порядке.

– Ты уверена?

– Папа никому не даст меня в обиду.

– Они знают, как тебя зовут?

– Может, да, а может, нет. Зависит от того, нашли они мою сумочку или нет.

– А где она была?

– В комнате Ивлин, вместе с моей одеждой и вещами.

– И что? Там было твое имя?

– Там было все мое барахло. Включая водительские права, которые я только что получила. Так что, если к ним в руки попадется моя сумочка, они будут точно знать, где меня искать.

– Вот те на.

– Ничего страшного. Папа об этом знает.

– Это не делает ситуацию менее серьезной.

– Ты не знаешь папу.

Энди покачал головой. Лицо у него стало красным.

– Успокойся, – сказала ему Джоуди. – Они до меня не доберутся.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Боже! Мне это совсем не нравится. Они обязательно начнут на тебя охоту, я знаю. И меня не окажется рядом, чтобы… Я буду в Фениксе. Ты не представляешь, как это далеко отсюда.

– Не так уж и далеко.

– Почти восемь часов по шоссе.

– Это не так уж и далеко.

– Ты думаешь? А я не хочу быть в Фениксе, когда они тебя выследят.

– Я же тебе сказала, все будет в порядке. Мой папа обо всем позаботится.

– Но он один.

– Да, но он Конг Фарго. Кроме того, за его спиной вся полиция Лос-Анджелеса. Может, они только и ждут, пока те ублюдки сделают шаг.

– Я должен быть здесь, когда они его сделают.

– Нет, не должен.

Развернув Энди за плечи, Джоуди наклонила его назад. Энди подпрыгнул на здоровой ноге и повалился на матрац. Подняв шорты, Джоуди бросила их ему на колени.

– Надевай. Твои джинсы я брошу в стиральную машину, чтобы до отъезда привести их в порядок.

– Я никуда не поеду.

– Ты должен, Энди.

Она повернулась к нему спиной.

– Снимай их.

– Не подглядывай.

– Очень нужно.

Энди ничего не ответил. Послышался звук расстегивающейся «молнии», затем мягкий шелест сминаемой траки.

– Ты бы могла меня спрятать, – произнес он.

– Я не собираюсь тебя прятать. Тебе будет гораздо лучше в Фениксе.

– Почему? Если здесь так безопасно, как ты утверждаешь.

– Может оказаться не так уж и безопасно.

– Вот видишь? А что я тебе говорил?

Послышался звук другой «молнии».

– Ты уже надел шорты?

– Да.

Джоуди повернулась. Ниже синих шорт его ноги были голыми. Правое колено было перевязано повязкой Эйса, но бинтов хватало на обеих ногах, как, впрочем, и синяков и царапин.

– Красивые костыли, – произнесла она.

– Чего, чего?

– Костыли. Костыли – это ноги.

Энди опустил глаза на ее «костыли».

– Давай их сюда, – приказала она, – посмотрим, по ноге ли туфли.

– Посмотрим, по туфе миноги, – улыбнулся Энди, но тут же его губы вздрогнули и искривились, лицо побагровело и из глаз ручьем хлынули слезы.

«Если по туфе миноги, надевай на ноги», – одна из любимых присказок Ивлин.

Энди сгорбился и спрятал лицо в ладонях, плечи подергивались в такт рыданиям.

Джоуди присела рядом и провела рукой по его спине. Нащупав под рубашкой повязку, она убрала руку и переложила ее на то место, где не было бинтов. Потом стала описывать круги ногтем, в надежде отвлечь его. Она чувствовала, что если он сейчас не смолкнет, то сама разревется, а ей этого не хотелось.

– Ну же, перестань, – промолвила она наконец.

– Извини.

– Давай я помогу. – Джоуди взяла носки. Когда она встала перед ним на колени, Энди выпрямил спину. Прежний страдальческий вид уступил место изумлению и любопытству.

Джоуди медленно потянула его правую ногу на себя. Положив забинтованную пятку себе на бедро, чуть пониже своей повязки, она стала натягивать носок на пальцы ноги.

– Фюйть.

– Апчхи! – чихнул он. – Джоуди?

– Чего?

– Когда мы сможем вновь увидеться?

Он еще раз чихнул, затем вытер глаза тыльной стороной ладони. Джоуди тем временем закончила с одним носком и отвела его ногу в сторону.

– Нет, я серьезно. Не думаю, что они забирают меня погостить к ним на недельку или что-нибудь в этом роде. Я буду там жить. – Джоуди поставила себе на бедро другую ногу. – Это вроде как навсегда. Это не то что на каникулы или там на выходные.

– Знаю.

– Что, если мы никогда больше не увидим друг друга?

Она натянула второй носок ему на ногу и расправила его на голени.

– Тогда ты можешь оставить мою одежду себе.

– Я серьезно.

Но тону его голоса Джоуди заподозрила, что он готов был вот-вот снова расплакаться.

– Мы обязательно увидимся. Можешь не сомневаться. Ты и я… не знаю, как это вернее сказать… связаны, что ли. Из-за прошлой ночи, понимаешь? И это останется навсегда, как бы далеко друг от друга мы ни находились. Что бы ни произошло.

– Правда?

– Клянусь.

– Да, но когда же мы все-таки встретимся?

Джоуди пожала плечами.

– Не знаю. Но до школы еще целое лето впереди, а до тебя только день езды. Что-нибудь придумаем.

– Если они меня отпустят, я смогу пожить у вас?

– Конечно.

– А тебе не придется спрашивать разрешения у папы?

– Я знаю, что он ответит. Он скажет, что ты можешь жить у нас сколько пожелаешь. А зачем нам тогда комната для гостей?

Энди протяжно и тяжело вздохнул.

– Я хочу остаться здесь прямо сейчас.

– Я бы тоже этого хотела.

Энди подозрительно взглянул на свою собеседницу.

– Правда?

– Конечно, правда.

– Тогда помоги мне спрятаться.

– Ну нет!

– А почему нет? Я могу спрятаться у тебя на чердаке или где-нибудь еще. А ты скажешь им, что я убежал.

Джоуди покачала головой и положила ладонь на неповрежденное колено Энди.

– Ничего не получится. Во-первых, если разыграешь комедию с побегом, все подумают, что тебя выкрали те ублюдки из нашего ночного кошмара.

– А если ты им скажешь, что я убежал?

– Не сработает, Энди.

– Конечно, сработает.

– Нет. К тому же мне придется соврать.

– Так и что?

– А я не буду этого делать.

– Почему?

– Тогда придется врать и папе. А это я не могу И ты даже не смей заикаться о чем-нибудь подобном.

Энди молча смотрел на нее. Вид у него был смущенный и покинутый.

– Я думал, ты и вправду хочешь, чтобы я остался. Разве не это ты сказала?

– Да. И это правда. Я бы очень была этому рада. Но существуют дозволенные и недозволенные приемы. Мне, может быть, очень хочется, – ну, я не знаю, – например, провести неделю в Диснейленде, понимаешь? Но я не стану грабить для этого банк.

Теперь вид у него был рассерженный.

– Никто и не просит тебя грабить банк. Очень надо! Все, что от тебя требуется, – так это маленькая выдумка. Я бы сделал это для тебя не задумываясь.

Убрав руку с его колена, Джоуди встала.

– Из этого все равно ничего не получится, так что лучше забудь об этом. Даже если я совру – а я этого не сделаю, – ты сумасшедший, если полагаешь, что твой дядя, преодолевший такой путь, просто развернется и поедет домой без тебя. Просто забудь об этом. Этого не будет.

– Наверное, ты хочешь, чтобы я с ним уехал.

– Нет, не хочу.

– Нет, точно хочешь.

– Закрой рот и примерь туфли, о’кей?

– Кому нужны твои дурацкие старые калоши? Джоуди высоко задрала ногу и стряхнула с нее мокасин. Он стремительно полетел в сторону Энди, вращаясь на лету, и его мягкая кожаная подошва припечатала его по лбу. Мокасин свалился ему на колени. Энди раскрыл рот от изумления.

– Зачем ты это сделала?

– Просто захотелось.

– Да?..