Текст книги "Странствующий цирк вампиров"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 19

– Ну и молодцы, – сказал Расти.

– Почему бы тебе не заткнуться? – огрызнулась Слим.

– Тебя-то что за задницу укусило?..

– Расти! – оборвал его я.

– А я-то что?

– Мне не очень-то понравилось остаться там в одиночестве, – глядя на него в упор, произнесла Слим.

– Надо было идти со мной.

– Мы должны были дождаться Дуайта.

– Да, но.

– Да, но. – передразнила она. – Да-но, да-но – ты струсил и сбежал. И бросил меня там. – Она повернулась ко мне: – Видел бы ты, как он дергался. Еще даже ничего не произошло! Мы только услышали, что по лесу едут машины, а он ошалел, как будто настал конец света. А уж когда на поле выехал катафалк, он вообще сдурел. «Дерьмо, дерьмо, это катафалк, надо бежать!» Я сказала ему успокоиться. Катафалк, ну и что? Это наверняка часть вампирского представления. На которое, вроде как, мы и пришли посмотреть. Это наверняка катафалк Валерии. Я-то думала, он хотел увидеть Валерию. Но неет, он хотел только vamoos.[35]35
  Изначально, в испанском слово «vamos!» – восклицание, имеющее значение побуждения к движению или действию («Давай!», «Айда!», «Пойдем!»). В английском (американском) сленге существует слово «vamose» или «vamoos», которое на русский лучше всего переводится как «свалить», «слинять».


[Закрыть]

– Как будто ты сама не испугалась! – парировал Расти.

– Да, немного. Но я, по крайней мере, не сбежала.

– А вот и сбежала!

– Потом.

– Надо было тебе уходить со мной. И не надо говорить, что я струсил. У меня просто хватило ума убраться оттуда пораньше.

– Я не собиралась так просто сдаваться, – ответила она и снова повернулась ко мне: – Я сказала Расти, что если мы ляжем на крышу, нас никто не заметит.

– Они могли нас заметить. Стоило только кому-нибудь забраться на скамьи. А тогда у нас могло и не быть шанса убраться подобру-поздорову.

– Он сказал: «Хочешь оставаться – оставайся. А я убираюсь отсюда, пока еще есть возможность».

Я практически услышал, как Расти произносит эти слова.

– Кроме того, мои футболка и обувь остались внизу. Футболка – не большая потеря, но мне не хотелось оставлять кроссовки.

– Но в итоге ты их оставила, – заметил Расти.

– Да уж. После того, что они сделали с собакой, я как-то перестала беспокоиться за свои ноги. Схватила ваши футболки, спрыгнула с ларька и рванула что есть сил в лес.

– Что такого они сделали с собакой? – спросил я.

– Как только появились машины, она бросилась к катафалку, лая как ненормальная.

– Это я видел, – встрял Расти.

– Ага. А потом ты сбежал, – отрезала Слим. – Я легла на крышу ничком и выглянула из-за вывески. Катафалк ехал прямо к ларьку, а за ним автобус. Похож на школьный, только весь черный.

– Я его видел, – сказал я.

– Когда приехал с Ли? – спросила она.

– Да.

– Что там еще было?

– Катафалк, автобус и большой грузовик – и куча народу, разгружающего вещи.

– Это еще что, ты только послушай, что у нас есть! – встрял Расти.

– Что у вас есть?

– Он умудрился.

– Эй! – оборвал его я. – Я сам все расскажу. Но я сначала хочу узнать, что произошло с собакой, понятно?

– Ладно, ладно, – согласился он и спросил у Слим: – Так что там с собакой? Они ее что, задавили?

– Дай ей рассказать.

– Ну извините, – фыркнул он. – Продолжай.

– Так вот, собака понеслась прямо к катафалку. Я думала, что она в последний момент уберется с дороги, но она остановилась прямо перед ним, расставила лапы, наклонила голову и принялась рычать. Катафалк остановился. Я подумала, что эти люди просто не хотят задавить глупое животное. Я здорово ошибалась! Автобус остановился следом за катафалком, дверь открылась, и оттуда повылезали эти люди. Человек пятнадцать, все в черном и с копьями.

– С копьями? – удивился я.

– С копьями. Очень длинные, около шести футов, со стальными наконечниками.

– Врешь, небось, – пробормотал Расти.

– Если бы!

– Как выглядели эти люди? – спросил я.

– Чернозадые? – спросил Расти.

Я поморщился. Прочитав «Убить пересмешника»,[36]36
  «To Kill a Mockingbird» – книга Харпер Ли, описывающая жизнь американского городка в 30-е годы 20 века. Касается вопросов расового неравенства и предвзятости по отношению к людям иного цвета кожи.


[Закрыть] Слим вставала на тропу войны, если кто-то употреблял подобные слова.

Слим уставилась на Расти.

– Ну как же, – ухмыльнулся он, – с копьями, все дела.

– Ты ведешь себя как придурок, – сказала Слим.

– Просто спросил.

– Лучше не спрашивай. Можешь вести себя как расистская задница сколько угодно, но только не при мне.

Я посмотрел на него и покачал головой.

– Просто молодчина.

– Подумаешь.

Все еще злясь, Слим сказала:

– Если уж на то пошло, они все белые.

– Рад это слышать, – ответил Расти.

Не обращая на него внимания, я спросил:

– Как они выглядели?

– Обычно, – сказала она и взглянула на Расти, но он ничего не сказал. – В основном мужчины, как мне показалось. И несколько женщин. Все в блестящих черных рубашках, как будто атласных или шелковых. Так вот, они разделились на две группы и обошли катафалк с двух сторон. Прежде, чем собака сообразила, что что-то не так, они окружили ее и принялись колоть копьями. Кто-нибудь мог бы убить ее одним ударом, но они просто кололи ее, нанося небольшие раны.

Слим умолкла. На ее лице застыло болезненное выражение, словно она могла чувствовать страдания собаки. Сделав несколько глубоких вдохов, она продолжила:

– Я не видела собаку, только окруживших ее людей, бивших ее копьями. Но я слышала, как она гавкала, визжала и скулила. Как будто… будто им доставляло удовольствие мучить ее.

– О господи. – пробормотал я.

– Ненормальные, – добавил Расти.

– В конце концов, они расступились, чтобы пропустить кого-то. Собака лежала на боку, вывалив язык и задыхаясь. И она была вся покрыта кровью. Она все еще пыталась подняться, – ее голос прервался, она замотала головой и посмотрела в сторону.

Расти выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

Двумя руками Слим отерла с лица пот – и слезы, я полагаю. Потом она снова вздохнула и сказала:

– Человек, которого они пропустили, опустился на одно колено и поддел собаку копьем. – тяжело дыша, она мотнула головой. А потом, будто торопясь поскорее закончить рассказ, затараторила: – Он поднял ее с земли на копье и подбежал к задней части катафалка. Кто-то открыл там дверь, и он сунул собаку внутрь как еду на конце палки и… – она перевела дыхание. – Он вытянул копье, и собаки на нем больше не было, как будто кто-то внутри… я не знаю.

Мы с Расти смотрели на нее в ужасе.

Слим продолжала тереть глаза обеими руками. Прошло достаточно много времени, прежде чем она сумела успокоиться. Наконец она заговорила:

– После этого я решила, что мне надо бежать оттуда.

Некоторое время мы стояли молча. Наконец я произнес:

– Боже мой.

После еще одной паузы Расти спросил:

– Ты думаешь, что кто-то внутри катафалка съел собаку?

Она передернула плечами.

– Я не знаю.

– Или выпил ее кровь, – предположил я.

– Валерия вроде как вампир, – напомнил Расти.

– Я не знаю, кто был в катафалке, – сказала Слим.

– Может, никого, – сказал я. – Может, они просто положили туда собаку, чтобы никто не увидел, что они с ней сделали.

– Не знаю, – пробормотала Слим. – Так или иначе, я решила, что если они поймают меня… со мной может случиться то же самое, что с собакой. Так что я отползла на животе к противоположной стороне ларька, спрыгнула и побежала изо всех сил.

– Они тебя не заметили? – спросил я.

– Не знаю. Наверное, нет. Я не слышала, чтобы кто-нибудь кричал. Никто не гнался за мной. Мне, по крайней мере, так кажется. В лесу я постоянно меняла направление, чтобы сбить их со следа. Просто на всякий случай, если за мной все-таки кто-то гнался. А потом я на какое-то время спряталась.

– Где? – спросил Расти.

Она снова передернула плечами.

– Под каким-то старым деревом. Оно упало, и между стволом и землей образовалось пространство. Я едва там поместилась.

– Как долго ты там сидела? – уточнил я.

– Мне казалось, что целую вечность, – она пожала плечами. – Может, полчаса. Я не знаю.

– Наверное, ты была там, когда мы с Ли приехали на поле Янкса.

– Наверное. Не знаю.

– Ты не слышала, как тебя звали?

Она покачала головой.

– Я звал тебя и Расти.

– Когда это было?

Я пожал плечами.

– Около половины первого, наверное. Двенадцать пятнадцать, двенадцать тридцать.

Слим нахмурилась, обдумывая это, и помотала головой.

– Наверное, я была где-то в лесу.

– Точно не на крыше.

Она спросила с удивлением на лице:

– Ты проверял?

– Ага. Подошел, подпрыгнул и.

– Подошел к ларьку?

– Ага.

– А как же все те люди?

– Они не обращали на нас особого внимания. Джулиан пошел к автобусу.

– А это кто такой?

– Джулиан Страйкер. Он владелец вампирского цирка.

С выражением неприятного удивления она уточнила:

– Ты встречался с владельцем?

Я кивнул.

– Как он выглядит?

– Я, кажется, знаю, к чему все идет, – прокомментировал Расти.

Я глянул на него и снова посмотрел на Слим.

– В черной рубашке.

– Они там все в черных рубашках, недотепа, – напомнил мне Расти.

Не обращая на него внимания, я сказал Слим:

– У него длинные черные волосы. Он… полагаю, женщины считают его красивым.

– Эффектным? – спросил Слим.

– Я бы так не сказал, но.

– У него было копье? – встрял Расти.

Я бросил на него предупреждающий взгляд.

– Он носит серебряные шпоры? – спросила Слим.

– Ага.

– Это он, – сказала она.

– Я так и знал, – заявил Расти.

Я тоже догадывался, куда она клонит, но на всякий все-таки уточнил:

– Это он… сунул собаку в катафалк?

Слим кивнула.

– Ой, мамочки, – пробормотал я.

– Что такое?

– Мы спрашивали у него про тебя и Расти.

– И что он сказал?

– Что никого не видел.

– Но ты еще не слышала главного! – воскликнул Расти со странной улыбкой на лице.

– Ли купила у него билеты, – пояснил я. – Четыре билета на сегодняшнее представление. По одному для нас всех.

Глава 20

Слим уставилась на меня со слегка ошалевшим видом.

– Ты шутишь?

– Обошлись ей в сорок баксов, – сказал я.

– Но ведь туда нельзя никому младше восемнадцати.

– Джулиан сделал для нас исключение.

– Он запал на Ли, – пояснил Расти.

Слим приподняла верхнюю губу и сказала Расти:

– Может быть, поэтому. А может, он видел нас. По крайней мере, меня. Если он заметил, как я убегаю – если хоть кто-нибудь заметил – он понял, что я видела, как они убили собаку. Может быть, теперь он хочет меня поймать.

С ноткой пренебрежения в голосе Расти спросил:

– С чего ему ловить тебя?

– Чтобы я не рассказала о том, что видела.

Мне в голову пришли и другие причины, по которым Страйкер мог захотеть поймать Слим. От этих мыслей мне стало холодно. Я решил ничего не говорить.

– А может, он хочет воткнуть копье тебе в задницу? – с ухмылкой предположил Расти.

– Очень смешно, – проворчала Слим.

Я ударил Расти кулаком в мягкое предплечье.

– Ай! – вскрикнул он. Его лицо пошло красными пятнами. Схватившись за руку, он уставился на меня с удивлением и обидой, на глаза навернулись слезы. – Вот спасибо!

Я повернулся к Слим. Она смотрела на меня так, будто желала, чтобы я не бил его, но она не сердилась. Скорее, считала, что этот удар был не самой удачной идеей.

Хотя в глазах у Расти стояли слезы, он на самом деле не плакал, а только хмуро глядел на меня, потирая руку.

– Не так уж сильно я тебя стукнул, – сказал я.

– Довольно сильно. Больно, вообще-то.

– Тебе не следовало молоть всякую чушь.

– Я просто хотел пошутить.

– Это была очень неудачная шутка, – заверила его Слим. – И ты бы не стал этого говорить, если бы видел, как они убили собаку.

– Извини, – пробормотал он, все еще потирая руку.

– И, если по-честному, – продолжила Слим, – этот парень действительно может искать нас, чтобы воткнуть копье мне в задницу. Или в твою. Тот, кто может так поступить с собакой… он без колебаний поступит так же и с человеком.

– Может быть, нам стоит отказаться от похода на это представление, – сказал я.

Расти разинул рот. Вид у него был такой, будто я снова его ударил.

– Дерьмо, – произнес он, – мы не можем не пойти!

– Я не пойду, – сказала Слим. – Ни за что.

Расти обратился ко мне:

– Я хочу посмотреть это представление! А ты? А как же Валерия? Если мы не попадем туда сегодня, мы ее никогда не увидим. Ты же хочешь на нее посмотреть, правда?

– Возможно, это не самая удачная мысль, – заметил я.

– Это самая что ни на есть паршивая мысль, – сказала Слим. – Я уж точно не желаю снова оказаться рядом с этими людьми, и мне кажется, что вам, ребята, тоже стоит держаться от них подальше. Это просто банда извращенцев.

– Просто потому, что они убили эту тупую собаку? Эй, а ведь Дуайт хотел спрыгнуть на нее. Он что теперь, тоже извращенец?

– Это совсем другое.

– Собака была бы точно такой же мертвой. Вот только он промазал. Но точно хотел на нее приземлиться.

Слим бросила взгляд на меня, покачала головой и посмотрела на Расти.

– Ты прекрасно понимаешь, что это совсем не то же самое. Хватит вести себя как придурок, а?

– Я просто не хочу пропустить представление, – сказал Расти. – Мне все равно, что они сделали с собакой. Погляди лучше, как она тебя отделала. Она получила то, что заслуживала.

– Она не заслуживала такого, – Слим перевела взгляд с Расти на меня и добавила: – Все равно, давайте уйдем отсюда. Я хочу добраться до дома и вымыться.

Домой.

Я вспомнил, что мы там натворили.

Все это буквально обрушилось на меня: как мы пробрались в ее спальню, рассматривали ее вещи, как Расти баловался с лифчиком ее матери, разбитая ваза и духи и весь этот ужасный беспорядок, который мы после себя оставили. Неприятная горячая волна прошла по моей спине.

Расти бросил на меня тревожный взгляд.

И тут мне в голову пришла спасительная мысль. Стараясь не показать облегчения, я слегка нахмурился и предложил:

– Может, нам стоит сначала зайти к Ли, рассказать ей все и узнать, что она об этом думает?

Расти посмотрел на меня с обидой:

– Если она узнает, что они сделали, она не возьмет нас на представление.

Я посмотрел на него с удивлением, поражаясь, что он не сообразил, зачем я это придумал. Если мы пойдем к Ли, нам не придется идти к дому Слим. Беспорядок в комнате ее матери рано или поздно будет обнаружен, но я бы предпочел, чтобы это случилось как можно позже.

– Ей не следует нас туда брать, – сказала Слим. – Вообще никому не стоит идти на это представление.

– Все равно, – добавил я, – мы должны рассказать Ли обо всем, что произошло.

– Ничего мы не должны.

– Должны. Иначе она будет нас ждать, – настаивал я. И пояснил для Слим: – Мы договорились прийти к ее дому в 10.30 вечера. – Затем снова обратился к Расти: – Мы не можем просто не прийти, если она будет нас ждать.

– Ну так мы придем. Я лично не вижу никаких проблем.

– Думаю, нам все-таки надо ей все рассказать прямо сейчас, – сказал я.

Слим согласно кивнула.

– Кроме того, – добавил я, – Ли живет ближе, чем Слим. Мы можем сначала зайти к ней и взять бинтов.

Расти открыл было рот, но тут, наконец, искра понимания появилась в его глазах.

До него дошло.

Дошло хотя бы что-то.

– Хорошая мысль, – сказал он. – Бинты. У Ли обязательно есть бинты. У всех есть бинты. Отлично. Давайте сначала зайдем к Ли.

– Ну вот и ладно, – подытожила Слим.

Без лишних слов я поднял одну ногу и стянул кроссовку.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Слим.

– Отдаю тебе мою обувь.

– Не надо.

Я улыбнулся ей, пожал плечами и снял вторую кроссовку. Протянув обе Слим, я сказал:

– Я настаиваю.

– Эй, я же говорю: не надо. Я не могу забрать у тебя кроссовки.

– Конечно, можешь.

– Если она не хочет их надевать. – начал Расти, но я посмотрел на него так, что он тут же заткнулся.

– Пожалуйста, – попросил я, – надень их.

– Я не.

– Если бы ты не бросила свои кроссовки, меня бы покусала собака.

– Рада была помочь.

– Эй, это я бросал кроссовки, – напомнил мне Расти.

– Ты отлично справился, – успокоил его я.

– Спас твою задницу.

– Знаю. Вы оба меня спасли.

– Ага. Вот и не забудь об этом, когда решишь испортить мне сегодняшний вечер.

– Ладно, – сказал я и попросил Слим: – Пожалуйста, я хочу, чтобы ты надела мои кроссовки.

– Но как же ты?

– А я и так нормально пройдусь.

С немного смущенным, но благодарным видом она сдалась.

– Хорошо, – забрав у меня кроссовки, Слим устроилась на стволе упавшего дерева, поставив кроссовки на землю перед собой. Мы с Расти наблюдали, как она положила одну ногу на колено и развернула защищавшую ее рубашку. Подошва ее босой ноги была грязной, и, прежде чем она натянула кроссовку, я заметил кровь.

– Ты поранила ноги? – забеспокоился я.

– Просто несколько небольших порезов. Ничего страшного, – она бросила рубашку на землю и занялась второй ногой.

Надев обе кроссовки, она поднялась и заметила:

– Так гораздо лучше.

Взяв наши рубашки с земли, она покачала головой:

– Они здорово испорчены, ребята. Простите.

Рубашки были не только покрыты грязью и кровью, но и порваны в нескольких местах.

– Вам они нужны? – спросила Слим.

Расти помотал головой.

– Мы можем выкинуть их, когда доберемся до города, – сказал я, протягивая руку. – Я пока могу их понести.

Слим собиралась было отдать рубашки мне, и тут Расти спросил:

– А ты не хочешь надеть одну из них?

– Вот уж спасибо. Они же грязные. Хочешь, чтобы я подхватила инфекцию?

– Ты не можешь разгуливать по городу в таком виде. Все станут интересоваться, как ты умудрилась так пораниться.

Я кивнул:

– Тебе действительно следует надеть рубашку.

Она хмуро взглянула на те, что держала в руке.

– Лучше уж пусть люди увидят мои.

– Ты можешь взять мою, – сказал Расти, расстегивая пуговицы своей рубашки.

Замотав головой, Слим возразила:

– Она вся заляпается кровью. Я испортила достаточно рубашек на сегодня.

– Я настаиваю, – сказал Расти.

– Нет, правда.

– Ты же взяла кроссовки Дуайта.

– Ладно.

Он снял рубашку.

– Спасибо, – Слим отдала порванные рубашки мне и подошла к Расти. – Лучше надень ее на меня сам, – попросила она, поворачиваясь к нему спиной.

Расти улыбнулся мне с видом одновременно самодовольным и смущенным и осторожно натянул рубашку на Слим.

– Вот так, готово, – сказал он.

Повернувшись к нам, Слим застегнула несколько пуговиц на груди и поблагодарила:

– Спасибо, ребята.

Рубашка была ей сильно велика и свисала с плеч так, что рукава доставали до локтей. Нагрудный карман оказался где-то под левой грудью, а подол был таким длинным, что полностью закрывал ее обрезанные джинсы.

Слим выглядела такой трогательной, что было почти больно на нее смотреть.

Мне захотелось обнять ее и никогда больше не отпускать.

Вместо этого я стоял на месте, уставившись на нее и едва не плача.

Я не знаю, что такого особенного было в Слим.

Несколько часов назад я видел Ли в рубашке моего брата. И хотя она сидела на ней почти так же, как рубашка Расти – на Слим, несмотря на то, что Ли – одна из самых красивых женщин, каких мне приходилось видеть, ее вид не заставлял меня чувствовать себя так, будто мое сердце вот-вот разорвется.

Может быть, Ли не была трогательной?

Слим была трогательной. Ли – восхитительной.

Мне нравились они обе. Они обе вызывали у меня волнение. Но каждая по-своему. И каждая – разный вид волнения. В разных… местах.

– В чем дело? – спросила Слим.

– Ни в чем.

– Мы можем идти?

– Ага.

– Ну вот и пошли, – поторопил Расти и пошел вперед. Слим – следом за ним. Я – за ней, наблюдая за тем, как она идет.

У меня на ногах остались только носки, и сквозь них я чувствовал каждую веточку и камешек на земле. Я не возражал. Даже радовался тому, что страдали мои ноги, а не подошвы Слим.

Когда мы дошли то Третьего шоссе, я окликнул их:

– Погодите.

Я проверил подошвы своих ног. Носки собрали на себя землю и лесной мусор, но еще не успели порваться.

– Хочешь обратно свои кроссовки? – предложила Слим.

– Нет, все нормально, – я снял носки и сунул их в карманы джинсов, после чего мы продолжили путь в город.

Глава 21

Когда мы подошли к окраине города, я снова вспомнил о Битси. Видимо, она все-таки не пошла за нами, и сейчас, обиженная моим предательством, плакала в своей комнате. Я снова почувствовал себя отвратительно из-за того, что обманул ее.

Как же трудно не чувствовать себя виноватым!

Все должно было быть великолепно, потому что Слим нашлась, живая и здоровая.

Но нет. Я чувствовал себя погано из-за Битси. Из-за того, что мы натворили в доме Слим. Из-за того, что я ударил Расти. Из-за несчастной шавки, которую люди из вампирского цирка закололи копьями. Из-за черт знает чего еще.

И, в конце концов, все шло к тому, что нам вообще не удастся увидеть представление Странствующего Цирка Вампиров.

Хотя все могло быть и хуже. По крайней мере, мы шли не к дому Слим.

Когда мы вышли на улицу, где жила Ли, я издалека увидел ее пикап.

– Она дома.

– А может, мы не станем рассказывать ей ничего про собаку? – спросил Расти, умоляюще оглядываясь на нас. – Ну пожалуйста? Ей же не обязательно знать все, правда?

– Об этом она должна узнать, – отрезала Слим.

– Тем более, что мы все равно не поедем на представление, – заметил я. – Почему же тогда не рассказать ей всего?

Расти остановился и обернулся к нам, подняв обе руки.

– Погодите, погодите.

Мы остановились.

– А что, если мы передумаем? – спросил он. – До полуночи еще далеко. Может быть, нам все-таки захочется пойти на представление. Но если к тому времени мы все расскажем Ли, она ни за что туда не поедет.

– О, – произнесла Слим с легким изумлением, – так ты думаешь, что за это время, может быть, окажется, что никто не закопьевывал эту собаку?

«Закопьевывать»? Иногда Слим изобретала какие-то невероятные слова.

– Ну, понимаешь, может, мы все равно захотим пойти. Неужели ты всерьез собираешься пропустить шоу с вампиром из-за какой-то глупой собаки?

– Не из-за собаки, – поправила Слим. – А из-за того, что они поступили с ней гнусно. Это гнусные люди.

Расти посмотрел на нее с раздражением.

– Это значит «отвратительные», – пояснил я. – Очень плохие.

Он взглянул на меня.

– Я знаю, что это значит. Я не полный дурак, представь себе.

– Я знаю.

– Все равно, вряд ли они станут делать что-то ужасное сегодня. Они просто не посмеют, – взглянув на Слим, он добавил: – Уверен, они не стали бы поступать так с собакой, если бы знали, что ты за ними наблюдаешь. И уж точно они не станут делать ничего подобного перед толпой народу.

– Я бы не стал на это полагаться, – засомневался я.

– Их тут же схватят копы!

Слим покачала головой:

– Я даже не собираюсь проверять, – и, не дожидаясь новых возражений, она прошла мимо Расти. Он поплелся следом, продолжая говорить ей в спину:

– Даже если ты не хочешь смотреть представление, неужели обязательно портить удовольствие другим?

– Оставь ее в покое, – сказал я.

Мы прошли по газону перед домом Ли. После двух миль ходьбы по асфальту трава приятно защекотала мои ноги. Достигнув крыльца, я впереди всех взбежал по ступеням. Сетчатая дверь была закрыта, но основная – нет. Вместо того, чтобы звонить или стучать, я просто позвал:

– Ли? Это Дуайт. Ты дома?

– Заходи, – прозвучал ее голос откуда-то из глубины дома.

Я открыл сетчатую дверь и вошел в прихожую. Каменный пол был прохладным, но неприятно жестким.

Слева располагалась гостиная. Хотя голос Ли донесся с другой стороны, я на всякий случай заглянул туда.

Хотя занавески были отдернуты, в помещении царил полумрак как на закате, если не включить лампы.

– Я сейчас выйду, – донесся откуда-то голос Ли.

– Хорошо, – и, опасаясь, что она думает, что я пришел один, я уточнил, просто на всякий случай: – Слим и Расти тоже здесь.

– Отлично.

– Здрасти, миссис Томпсон! – выкрикнула Слим.

– Привет, Слим.

– Здравствуйте снова, – выкрикнул Расти.

– Здравствуй, Расти. – После небольшой паузы Ли добавила: – Садитесь и устраивайтесь поудобнее. Я сейчас приду.

– Если вам сейчас неудобно, – внезапно сообщил Расти, – мы можем зайти попозже!

– Нет, все в порядке. Не уходите, я почти закончила.

– Хорошая попытка, – прошептала Слим.

Расти скорчил рожу, прошел в гостиную и плюхнулся на диван.

Слим посмотрела на подошвы своих – моих – кроссовок и тоже вошла.

– Располагайся, – предложил Расти. – Дай ногам отдохнуть.

Она огляделась и покачала головой:

– Лучше я постою. Я вся грязная.

Я посмотрел на подошвы своих ног. После пешей прогулки они побаливали. Кожа была грязной, на ней красовалась пара черных пятен – видимо, я ступил в машинное масло на дороге. Порезов и крови вроде не было, так что я надел носки и тоже вошел в гостиную. Ковер показался мне невероятно мягким и теплым.

Я хотел было сесть, но потом решил, что будет невежливо, если Слим одна будет стоять.

Через пару минут появилась Ли.

– Извините, – сказала она, – я протирала пол в кухне.

Она и выглядела соответственно: волосы упали на лоб, лицо блестело от пота, рукава большой синей рубашки закатаны до локтей, ноги босые. Спереди рубашка была завязана узлом под грудью. Белые шорты, как и рубашка, похоже, были теми же, в которых она ездила на поле Янкса.

– Как я понимаю, на тебя сегодня утром напала собака, – сказала Ли Слим.

– Да, было такое. Спасибо, что ездили меня выручать.

– Да, спасибо, – добавил Расти.

– Простите, что мы вас пропустили, – сказала Ли. Затем с озадаченным выражением на лице спросила Слим: – Разве ты не пошла после этого домой?

Слим посмотрела на нее с недоумением.

– Ты не успела вымыться и, судя по всему, на тебе чужая рубашка.

– Я еще не была дома, – пояснила Слим.

Ли поглядела на Расти.

Он слегка покраснел, съежился и пожал плечами.

– Вышло так, что Слим отстала, – пояснил я. – На поле Янкса. Расти ушел, а она осталась на некоторое время. Расти нам слегка приврал, когда сказал, что они ушли вместе. Мы вернулись и нашли ее.

– Где же ты была? – спросила Ли.

– Я убежала в лес, – сказала Слим. – Наверное, из-за этого мы и разминулись.

– Но это же было давным-давно.

Слим пожала плечами:

– Я некоторое время пряталась. Не хотелось идти одной всю дорогу до города, потому что моя футболка и кроссовки остались на поле. Кроме того, Дуайт обещал, что вернется за мной, – Слим улыбнулась мне. – И он вернулся.

– Мы оба вернулись, – встрял Расти.

Я обратился к Ли:

– Мы решили, что сможем взять у тебя бинты.

Ли посмотрела на Слим.

– Можно мне взглянуть?

– Конечно, – Слим расстегнула рубашку и скинула ее с плеч. При виде ее спины Ли закусила губу.

– По большей части это порезы от стекла, – сказал я.

– Пойдем-ка со мной, Слим, – сказала Ли. – Я помогу тебе умыться и перевяжу.

Слим кивнула со слегка смущенным видом.

– А вы, ребята, пока подождите здесь, – велела нам Ли. – Мы недолго.

И они со Слим вышли из комнаты. Через пару минут в трубах зашумела вода.

Расти поглядел на меня:

– Кажется, кто-то принимает ванну, – прошептал он.

– Или душ.

– Как думаешь, кто?

– А ты как думаешь?

На его пухлом лице появилась мерзкая улыбочка.

– Не хочешь узнать наверняка? – и он начал подниматься с дивана.

– Сиди спокойно, – сказал я.

Он все-таки поднялся.

– Я знаю, что мы не можем подглядывать. Вряд ли они оставили дверь открытой. Но, может, мы что-нибудь услышим.

– Даже не мечтай.

– Да ладно тебе.

– Тебе не кажется, что на сегодня мы достаточно натворили?

– Ты такой трус, – с разочарованным видом протянул Расти.

– Думай как тебе угодно.

– Да ладно. Это будет забавно.

– Нет.

– Знаешь что? Ты тогда оставайся здесь, в тишине и безопасности, а я пойду послушаю.

– Ты тоже никуда не пойдешь.

Он приподнял бровь. Тихим голосом искусителя он сказал:

– Слим сейчас, наверное, совсем голая.

– Хватит уже.

– А может, и Ли тоже. Может, она тоже забралась в душ, чтобы помочь Слим вымыть спину.

Я представил себе эту картину. Расти, вероятно, тоже представлял ее себе, и мне это не нравилось. Я подошел к нему вплотную – так, что мы соприкоснулись животами – и посмотрел в глаза.

– Да ладно, ладно, – пробормотал он. – Расслабься, проехали.

Он отступил и снова рухнул на диван.

Через некоторое время я успокоился. Перейдя на другой конец гостиной, я устроился в кресле.

Мы оба сидели молча. Расти старался не смотреть в мою сторону.

По трубам продолжала бежать вода.