Текст книги "Средневековая Исландия"
Автор книги: Режи Буайе
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
930 год. Образовавшееся всего полсотни лет назад маленькое сообщество вспомнило о своем германском происхождении, ощутив потребность в справедливых законах, учреждениях и администрации. Согласно германским представлениям закон священен, существует даже миф, устанавливающий его ценность: миф о боге Тире, согласившемся оставить правую руку в пасти олицетворяющего силы хаоса волка Фенрира, чтобы обеспечить сохранение миропорядка.
Уместно будет вспомнить старинную исландскую пословицу: með lögum skal land byggja en með ólögum eyða – «При помощи законов создадим страну, а от беззакония она погибнет». Понимая это, первые поселенцы Исландии, не забывшие, что они в подавляющем большинстве происходят из Норвегии, решили послать в эту страну одного из своих сограждан по имени Ульвьот, известного своими юридическими познаниями. Он отправился на юго-запад Норвегии, где заучил основные своды законов, и вернулся обратно в Исландию, где создал собственный свод законов, названных его именем – Ульвльотслог (Úlfljótslög). В дальнейшем мы еще поговорим на эту тему (см. Административные структуры, глава 2). Сейчас же следует упомянуть только тот факт, что эти законы сумели обеспечить надежное функционирование совершенно самобытного общества в течение более чем трех веков.
Около 965 года исландцы решают разделить страну на четыре «четверти», или фьордунги (fjórðungar, мн.ч. fjórðungr), каждую со своим собственным тингом (þing) и со своими полномочиями, которые мы назвали бы региональными. Некоторые специалисты предпочитают разделять историю независимой Исландии на четыре фазы:
– эпоха саг (930–1030),
– эпоха мира (1030–1120),
– эпоха письменности (1120–1220),
– эпоха Стурлунгов (1220–1262).
Мы не придерживаемся этого разделения. На самом деле все это время Исландия переживала период крайней стабильности, в течение которого, в результате официальной христианизации и ее последствий, страна пребывала в относительном покое или, точнее, в состоянии удивительного равновесия. Мы датируем этот период 930–1120 годами, выделяя из него 999 год, в который произошло главное, с нашей точки зрения, событие в истории страны. С 1120 года начинает проявляться новая тенденция, которая довольно быстро приведет страну к гибели, то есть к утрате ею независимости почти на семь веков.
Применительно к начальному периоду истории Исландии можно говорить об «эпохе саг», поскольку именно в это время предположительно происходили события великих саг и жили упоминающиеся в них герои, – как саг, повествующих главным образом об исландцах ( íslendingasögur), так и миниатюрных саг, называющихся «прядями», þoettir(мн. ч. þáttr). Мы еще покажем (см. Саги, глава 6), что саги нельзя рассматривать как подлинные исторические документы, но при этом большая часть действовавших в них персонажей и происходивших событий не всегда являются вымышленными. К тому же множество мелких подробностей, безусловно, соответствует суровой исландской действительности. Тексты саг позволяют нам представить достаточно реальную картину общества, действий его представителей и правил их поведения, конечно, при условии, что не следует слепо доверять нередко приукрашенным описаниям и принимать их за чистую монету.
Первым заметным событием, попавшим в местную хронику, было открытие Гренландии и ее заселение, так же как последовавшее за этим весьма вероятное открытие Северной Америки. Об этом событии очень много писали, и чаще всего весьма необдуманно – без должной сдержанности. Можно не сомневаться в одном: около 985 года знаменитому Эйрику Рыжему пришлось по ряду причин отправиться на запад и, основываясь на сведениях, полученных от его предшественников, высадиться в Гренландии (Зеленая страна), согласно текстам Саги об Эйрике Рыжем, а до этого Саги о гренландцах, и названной им так потому, что такое имя якобы могло вызвать у людей желание переселиться в эту страну (кажется странным, что Гренландия могла показаться «зеленой» своим первооткрывателям!). Однако предложенный сагой аргумент относится к числу совершенно фантастических: если рассуждать таким образом, Исландия (Страна льда) вообще не имела шансов привлечь к себе внимание переселенцев! Интересно, что в некоторых недавно обнаруженных документах упоминается «Страна Крона», то есть Хроноса или Сатурна, что может дать новое направление обсуждению этого вопроса!
Но оставим до поры подробности в стороне. Точно известно – и археология это подтверждает – что приплывшие из Исландии люди основали свои поселения-колонии на крайнем юге Гренландии, в двух регионах, названных Вестербюгден ( Vestribyggð, Западная область, то есть западная часть южной оконечности острова) и Эйстрибюгден ( Eystribyggð, восточная часть той же части острова). Известно, что скандинавы поддерживали хорошие отношения с местными жителями-инуитами, и вполне вероятно, что число поселенцев достигло к концу XIII века шести тысяч душ. Эти «гренландцы» построили фермы и церкви, развалины которых сохранились до сих пор, организовывали рискованные экспедиции к западному побережью Северной Америки вплоть до Северных поселений ( Norðrsetr). Чтобы завершить эту тему, следует сказать, что население Гренландии внезапно и полностью исчезло в XV веке: исследователи так и не смогли найти причин этого явления. Согласно недавним исследованиям, это могло произойти не только вследствие каких-либо природных катаклизмов, эпидемий или голода, – этих людей могли «депортировать» португальцы на побережье Канады, в область, которую они окрестили Лабрадором.
Однако мы несколько удалились от темы. Как бы то ни было, именно гренландцы скорее всего стали первооткрывателями Северной Америки. Об этом очень много писали, особенно во Франции – Бог знает почему, поскольку мы крайне плохо информированы в подобных вопросах. Мы слишком поспешно прочитали и приняли за чистую монету две исландские саги – Сагу об Эйрике Рыжеми Сагу о гренландцах, которые, как это легко показать, являются чисто литературными произведениями, и к историческим источникам их можно отнести лишь в самой незначительной степени. Весьма вероятно, что один из сыновей Эйрика Рыжего, Лейф, прозванный Счастливым, примерно в 1000 году отплыл в направлении вест-зюйд-вест, следуя авантюрному духу своих предков и будучи столь же великолепным мореходом, как и они. Весьма правдоподобно и то, что, открыв несколько новых, покрытых растительностью земель (Хеллуланд, Маркланд), он высадился в месте, получившем название Винланд, что вовсе не обязательно означает «Страна Винограда»: скорее, его следует переводить как «Страна Лугов». Все остальные подробности – и я на этом настаиваю – являются полностью вымышленными, даже при том, что наделенные богатой фантазией услужливые картографы разных времен смогли предложить фантастические и изобретательные схемы возможного расположения этой земли, названной ими Promontorium Vinlandiae («Мыс Винландии»). Впрочем, раскопки, проведенные норвежскими археологами Хельге и Анной Ингстад в 1960–1964 годах в Ланс-о-Медоуз, на острове Ньюфаундленд, обнаружили несомненное поселение древнескандинавского типа. Однако гиперкритически настроенные исследователи не спешат пользоваться этим доказательством: речь, по их мнению, может идти о временных постройках или стойбище, устроенном инуитами во время сезонной миграции по подсмотренному у скандинавов образцу. Действительно, обширные размеры открытого норвежцами поселения не только не соответствуют древнескандинавским текстам, но и неправдоподобны. Тем не менее необходимо отметить, что, хотя мы не располагаем еще абсолютно неопровержимым научным доказательством этого факта, прочие соображения – здравый смысл, знание региона и достоинств скандинавских мореходов – явно указывают на то, что открытие Америки скандинавами, безусловно, имело место. В конце концов, пройти по морю от южной оконечности Гренландии до Ньюфаундленда – дело намного менее сложное, чем переход от норвежского мыса Норд до местоположения современных Мурманска и Архангельска по Баренцеву или Белому морю – а этого достижения, не в пример более сложного, никто и не думает оспаривать у средневековых скандинавов. Эта тема очень подробно рассмотрена в длинном комментарии к «Сагам о Винланде» (см. сборник Sagas Islandaises. Gallimard, Bibliothèque de la Pléiade, 1987; 4-е издание, 2000).
Следует отметить, что это событие вписывается в период, называемый эпохой саг: его так называют потому, что, предположительно, большая часть знаменитых персонажей исландских саг ( íslendingasögur) жила до 1030 года. Это, безусловно, очень интересная эпоха – период расселения, открытий, основания нового государства, складывания новой нации. В дальнейшем мы проследим за формированием общественных учреждений и всевозможных социальных структур: два-три века спустя великие основатели престижных родов смогут опереться на эти достижения. Главная цель настоящей книги состоит в том, чтобы попытаться объяснить, насколько это возможно, феномен «исландского чуда»: в эпоху раннего Средневековья найдется немного других примеров сообществ, обосновавшихся на нетронутых землях и создавших там настоящую цивилизацию – со всеми атрибутами, что вытекают из этого понятия. Мы будем говорить о настоящем культе Истории, с заглавной буквы или без, истории, которую исландцы воспевали во всех своих произведениях: следует заметить, что эта история в основном писалась по памяти и передавалась из уст в уста.
Итак, к 1030 году, приблизительно в течение века, тридцать пять тысяч мужчин и женщин, живших в Исландии, образовали народ, населивший terra nova et incognita(землю новую и неизведанную), обнаруженную их предками. Теперь рассмотрим способ формирования и фиксации этого оригинального общества.
Следует сразу выделить 999 год, когда альтинг единогласно постановил, что вся Исландия должна принять христианство, поскольку, если исландцы хотят иметь один общий закон, они должны также иметь и единую веру. Об этом факте много писали, порой не слишком обдуманно. Далее (см. Мифология и боги, глава 5) мы подробнее рассмотрим языческие верования древних исландцев и их значение для поселенцев. С другой стороны, следует считаться с возможностью того, что некоторые из сообщений, оставленные самими исландцами о своем крещении, могут являться преувеличенными и основанными на образцах, взятых из агиографической литературы, получившей в то время огромную популярность как в средневековой Исландии, так и во многих других странах Запада. Следует кратко упомянуть походы викингов – явление, исторически присущее периоду между 800 и 1050 годами, однако зародившееся намного раньше. Главнейшей принадлежностью их являлись замечательные корабли северян – кнорры ( knörr), скейды ( skeið) или лангскипы ( langskip) – а также удобные для набегов драккары. С самого начала своего существования – то есть, по всей видимости, с VI века, – викинги были прежде всего торговцами, которых исторические обстоятельства (слабость Каролингской империи, рост арабского влияния в Средиземноморье) побудили отдаться приключениям, стать хищниками там, где это было возможно и когда ситуация позволяла. Но в любом случае в первую очередь они заботились о продаже своего янтаря, кож, мехов, вадмели (грубая шерстяная ткань) и т. д. Их вероятные партнеры были преимущественно христианами. Это означает, что викинги находились в устойчивых отношениях с христианским миром и были более или менее хорошо знакомы с его верой. Иными словами, «крещение» 999 года, скорее, стало актом официального принятия этой религии, чем сменой siðr(этим словом называли религию, привычную практику, обычаи). Поэтому общий энтузиазм, о котором рассказывает нам наряду с другими текстами Kristni Saga, или Сага о крещении, составленная спустя два с половиной века после описываемых событий, должен восприниматься с некоторой долей скептицизма. В 999 году Исландия произвела то, что мы назвали бы сегодня необходимой модернизацией, отлично сознавая подвигнувшие ее на это причины. Впрочем, история не донесла до нас никаких следов религиозных раздоров на острове – ничего, что указывало бы на оппозицию новой вере.
Есть еще один вопрос, на который, как ни странно, почти никогда не обращали внимания специалисты: как могло случиться, чтобы этот остров никогда не хотел иметь никакой исполнительной власти в лице короля, ярла или какого-нибудь другого облеченного властью лица? Если говорить об особой оригинальности этой страны, то ее прежде всего следует искать именно в этом факте. Впрочем, современники-неисландцы не упустили возможности отметить эту своеобычность. Тем не менее поразительно, что за три с небольшим века в этой стране так и не сформировалось никакого аппарата принуждения – в виде короля, армии, полиции, светской власти! Каждый раз, когда будет появляться претендент на абсолютную власть, его претензии будут заканчиваться смертью, и подлинная причина окончательной утраты независимости Исландией заключается в несогласии или в неспособности исландцев принять власть, способную закрепить свое господство над островом.
Теперь обратимся к христианизации страны. Людям, сомневающимся в реальности и значимости этого явления, небезынтересно будет узнать, насколько глубоко христианство закрепилось в Исландии. За несколько десятилетий весь остров покрылся церквями и монастырями, которые нас интересуют в первую очередь, так как именно из их скрипториев выйдут все великие произведения исландской литературы. Церковное управление было разделено на два епископства, одно на юге, в Скалахольте (1056 год; ныне Скаульхольт), а другое – на севере, в Хоуларе (1106 год). Исландия дала миру трех собственных святых (согласно обычаям той эпохи канонизированных местными инстанциями, решение которых так и осталось не утвержденным Римом): это епископ Торлак Торхальссон, горячий последователь григорианской реформы, активно боровшийся, например, против вступления священников в брак (по этой части у него самого были серьезные проблемы: его собственная сестра стала сожительницей самого влиятельного человека страны, Иона Лофтссона, ставшего воспитателем Снорри Стурлусона, и от их союза родился племянник и преемник епископа Торлака, епископ Палль Йонссон, ставший одним из наиболее значительных прелатов страны); епископ Йон Огмундарсон, великий поборник распространения письменности и образования, и неугомонный епископ Гудмунд Арассон, горячий поборник францисканской духовности. В дальнейшем можно будет обратить внимание на увеличение роли классической и церковной литературы в жизни страны, к которому привело подобное положение дел: пока же мы хотели бы только подчеркнуть решительность перехода всей страны в новую веру, не свойственную процессам обращения в христианство других стран и народов.
Важно отметить, что обращение в христианство привело к созданию совершенно оригинальной – полуполитической, полурелигиозной – общественной системы. Древний Север располагал неким вариантом религии (см. Религия, глава 5), которую не следует подравнивать под «средиземноморские» практики; религии, не имевшей строгих догм, а возможно, и храмов, и обходившейся без сословия священников, получающих сан лишь после официального посвящения. На Севере жреческое или священническое сословие составляли годары, функции которых в полной мере неясны и о которых мы не знаем почти ничего достоверного.
Похоже, что древнегерманская северная языческая «религия» представляла собой скорее ритуальную практику, и ее сопровождавшиеся определенными действиями обряды производились в ключевые дни года (дни равноденствия и главным образом солнцестояния, особенно зимнего, называвшегося Йоль ( Jól), а также во время значительных событий в жизни семьи (рождение, брак, похороны). Исполнителем подобных обрядов был глава клана или семьи, называвшийся годи (goði). Его власть была одновременно духовной и светской, так как предполагалось, что он отвечает за выполнение главных обрядов, требовавших финансовых вложений со стороны участников, подразумевавшихся при совершении blót, кровавых жертвоприношений. Нам известно, что в языческой Исландии существовали годары, наделенные огромными полномочиями и соответственно, имевшие колоссальный авторитет. Очень важен тот факт, что, когда страна стала христианской, годары, а затем и их сыновья стали священниками и ответственными за церкви, число которых, как мы уже говорили, умножалось с поразительной скоростью. Таким образом возникла действительно оригинальная Церковь – годакиркья (goðakirkja), или Церковь годаров ( goðar). Очень важно не забывать, что именно годары обеспечивали существование и функционирование церкви. Таким образом, мы имеем превосходный пример если не синкретизма, то слияния двух разновидностей религиозной идеи. После принятия закона о десятине в 1096 году эта институция станет определяющим фактором: довольно значительная доля этого налога возвращалась в Церковь и к своему владельцу. Совмещающий обе прерогативы годи, таким образом, становился получателем большой доли десятины, что его значительно обогатило. Можно сказать, что этот факт обусловил развитие материального благосостояния, о чем мы будем говорить позднее.
Но прежде чем обратиться к подробностям этого важного вопроса, попробуем несколько развить тему. Похоже, что с самого начала годары обладали властью, – отчасти духовной, отчасти светской, конкретизированной понятием годорд (goðorð), которому трудно дать точное определение. Речь идет о прерогативах, одновременно политических и географических, некоторых (а может быть, и всех) годаров. Изначально их насчитывалось тридцать шесть, к 965 году их число увеличилось до тридцати девяти, их называли готордсменами (goðorðsmenn). Предположительно, их владения были наследственными, и власть разделялась согласно географическому принципу, распространяясь на любого, кто хотел обитать в их владениях в качестве тингмана, þingmaðr(мн. ч. þingmenn, то есть лиц, подчиняющихся тингу – учреждению, о котором мы будем говорить ниже, – см. Административные структуры, глава 2) вместе с goðorðsmaðr, которых они свободно выбирали, обязуясь помогать своему главе во всех начинаниях, получая право пользоваться духовной, юридической, политической и экономической поддержкой указанного goðorðsmaðr. При необходимости þingmaðrвыплачивали ему нечто вроде налога, или þingfararkaup, который мог включать в себя hoftollr(спорный термин, толкуемый как храмовая десятина), возможно, также существовавший с древних времен. Чем большим числом сторонников располагал goðorðsmaðr, тем большим становилось его влияние. Как уже указывалось, подобный баланс сил просуществовал больше века, но затем положение дел стало быстро меняться, и, наконец, наступил день, когда вся власть сосредоточилась в руках пяти властителей, стремившихся к утверждению своего положения на острове. Наступила эпоха Стурлунгов, к которой мы сейчас перейдем.
Эпоха Стурлунгов и утрата независимости (1120–1264)Изменение ситуации, о которой мы уже говорили, нарушило баланс сил между богатыми семьями, с самого начала олицетворявшими историю Исландии. Все меняется с течением времени, и к 1120 году на исторической арене появляются выскочки, то есть люди, лишенные уходящей в глубь времен родословной, не признающие традиций, готовые совершить невозможное, чтобы достичь высокого положения и стать первыми, таким образом разрушая создавшееся за два столетия фактическое положение дел. Основная часть длинного текста Саги о Стурлунгах( Sturlunga Saga), представляющей нечто вроде учебника по политологии, а также Islendinga saga, или Саги об исландцах, вышедшая из-под пера Стурлы Тордарсона (племянника Снорри Стурлусона, которого не следует путать с его дедом, носившим то же самое имя), содержит подробную хронику событий. В ней рассказывается о жизни наиболее знаменитого из этих разбогатевших выскочек – Хвамм-Стурлы Тордарсона и его потомков. Название Хвамм носил родной для него уголок Исландии. Стурла был талантливым разночинцем, вознамерившимся пробиться в первые ряды общества, вопреки старинным обычаям и укоренившимся нормам. Цели этой он добивался при помощи жестокости, насилия, несправедливостей, различного рода беспорядков, о которых со скорбью упоминается в Саге о Стурлунгах. Жестокие и буйные стычки, участия в которых Церковь старательно избегала, объяснялись простой причиной: среди двух десятков наиболее важных семейств, в конце IX века разделивших между собой власть над Исландией, началась беспощадная борьба, в которой каждый род пытался пробиться на первое место.
В это же самое время, как нередко бывает в подобные периоды смут, парадоксальным образом вспыхивает, так сказать, подлинная культурная горячка. Исландцы начинают составлять свои своды законов (первый из них по времени, Хафлидаскра, или Список Хафлиди, по имени своего создателя, восходит к XII веку), появляются первые исторические книги, написанные Ари Торгильссоном Мудрым, Книга об исландцахи Книга о заселении страны, написанные по образцу латинских житий, завезенных на остров при посредстве монастырей. Первые саги были записаны одновременно с Эддамии произведениями скальдов (см. Поэзия, глава 6).
Эта блестящая эпоха, которой мы обязаны лучшим из того, что нам известно о культуре средневековой Исландии, одновременно являлась временем разгула насилия и жестокости. Пытаясь найти мирное разрешение множеству споров, величайший из бондов острова, знаменитый Йон Лофтссон, потомок норвежского короля Магнуса Босоногого, попытался сдержать властного Хвамм-Стурлу Тордарсона, предложив, согласно обычаю fóstr, взять у него на воспитание к себе в Одди, являвшийся тогда чем-то вроде «культурного центра», его сына Снорри (Стурлусона). Проявив там свое литературное дарование, он стал одним из величайших писателей Средних веков на западе Европы. Однако усилия Йона не увенчались успехом.
