Текст книги "Средневековая Исландия"

Автор книги: Режи Буайе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

♦ Поклонение силам природы

Скандинав был всегда намного ближе к Природе с большой буквы, чем житель Средиземноморья. Скорее вследствие необходимости, чем по своей склонности, человек Севера находился намного ближе к великим силам, управляющим нашим миром. Суровый климат, сильные морозы, скудные почвы, бескрайние леса, вездесущая вода в любых видах и обличьях, дни, сумрачные зимой и яркие летом, формируют условия, к которым не так-то легко приспособиться. Иногда природа здесь становится удивительно дружелюбной, но чаще остается суровой и враждебной; к ней нужно приспособиться, примириться с ней, приручить ее, а в случае необходимости и заклясть ее. Солнце, как мы уже говорили, в германских языках является существительным женского рода, оно никогда не считалось здесь жестоким и неумолимым; скандинавы представляли светило благожелательным и дружелюбным:

 
Eldr er beztr med ýta sonum
Ok, sólar sýn
(Драгоценен огонь для сынов человека
И солнца сиянье), —
 

говорится в Речах Высокого.

Очаровательная маленькая солнечная колесница из Трундхольма (Дания), состоящая из фигурки коня из позолоченной бронзы, тянущей тележку, на которой вертикально установлено солнечное колесо, одновременно свидетельствует о наличии культа светила и существовании процессий в его честь. Поскольку этот предмет датируется бронзовым веком, присутствие лошади, разумеется, не случайно: мы относимся к тем, кто считает, что их появлением северяне обязаны влиянию индоевропейцев, чье культурное превосходство было обусловлено отчасти умением приручать этих животных. Индоевропейским влиянием следует объяснять и поклонение безусловно архаичному божеству, которого Снорри Стурлусон называл Соль ( Sól), то есть буквально «Солнцей» – в женском роде.

Вода также играла крайне важную роль в повседневной жизни: классические источники подтверждают существование у германцев культов источников, водопадов, озер и т. д. Жертвенные колодцы или болота (мн. ч. blótkelda), куда сталкивали в искупительных целях человеческие жертвы, использовались до начала нашей эры. Знаменитые «люди торфяников» ( mosefolk), обнаруженные в большом числе в голубых глинах Юлланда ( Jylland), Дания, и удивительно хорошо сохранившиеся, несмотря на свой двухтысячелетний возраст, стали ярким доказательством совершения обрядов поклонения неизвестному божеству плодородия. Исландские легенды сохранили топонимы, напоминающие о культе жертвенной топи, blótkelda. В конечном счете эта религия знала властителя моря великана Эгира, чье имя является филологически точным эквивалентом греческого Океана.

Мать-Земля, конечно же, была основой этого религиозного мира, как, впрочем, и других культур; здесь почитали горы, скалы, все, что растет на земле, – например, деревья, о чем многократно упоминается в источниках. Этот культ сохранялся очень долго, практически до эпохи колонизации Исландии. Фактически это была вера в существование духов-покровителей тех или иных мест, соответствующих латинским гениям места ( genius loci), или ландвоеттам (landvoettir– во множественном числе), с которыми важно было жить в мире, если человек намеревался оставаться на данном месте: им приносили дары в виде еды и старались не тревожить понапрасну. Украшавшее носы кораблей викингов вырезанное чудовище или дракон было съемным: изображение должно было пугать ландвоеттов той страны, где высаживались викинги, для того, чтобы облегчить выполнение поставленных ими перед собой задач. По той же самой причине эти изображения снимали, приплывая в дружественную страну или к себе домой. Кроме того, существовало женское божество Иорд ( Jörð), буквально – «земля», что можно сравнить с немецким Erdeили с английским earth. А если говорить о деревьях, то в северной космогонии господствует великолепный образ мирового ясеня, или тиса – это Иггдрасиль, ось мира, axis mundi, и универсальная опора его.

Остается воздух, также обожествленный в лице загадочного Лопта ( Loptr; то есть воздух) и представленный многочисленными крылатыми фигурами, существовавшими еще в эпоху бронзы в виде петроглифов, изображавших, в частности, валькирий и ветер, а также в виде волшебного кузнеца северной мифологии, Вёлунда, который создал крылья, наподобие Икара.

Таким образом, можно построить следующую схему:

	Солнце	Вода	Земля	Воздух
Доисторическая эпоха	Представлены магическими знаками
Бронзовый век	Наскальные надписи и рисунки
Век железа	Тюр	Ньёрд	Матушки	Вёлунд
Эпоха викингов	Соль	Эгир	Иорд	Лопт

Раскроем эту схему согласно предложенной периодизации.

Итак, вначале существовали гиганты, олицетворявшие великие силы природы. Предания сохранили их «говорящие» имена: Йорд, Эгир, о которых мы уже говорили, а также Сньор ( Sniór; снег), Логи ( Logi, огонь), Хюмир ( Hymir; влажность) и т. д. Эти силы в итоге породили богов и героев, таких, как волшебный кузнец Вёлунд, Хельги (что означает «священный») и Сигурд ( Sigurðr, Sîfrît). Гиганты хранили знание о природе вещей; чтобы обрести власть и знания, необходимо было советоваться, договариваться с ними. Так поступил впоследствии Один (см. «Старшую Эдду» – Речи Вафшруднира) обратившийся за советом к великану Вафтрудниру, чтобы получить знания о великих и священных тайнах. Великаны воплощают в себе основы мира. Здесь самым удачным примером можно считать Имира (аналог санскритского Ямы), в буквальном смысле слова сделавшегося создателем этого мира, так как все сущее было создано из частей его тела. К великанам восходят роды богов, конунгов и обыкновенных людей. Подтверждением естественной природы великанов служит тот факт, что память о них дольше всего сохранилась в двух странах, пейзаж которых наилучшим образом сочетается с их образами, – то есть в Норвегии и Исландии. Их древность объясняет, почему у большинства антропоморфных богов, более молодых, чем они, были предки-гиганты.

При этом великаны тесно связаны с карликами. До сих пор не решен вопрос, следует ли связывать истоки северной религии с гигантами как олицетворением великих сил природы, или с умершими великими предками, постепенно обожествленными и сделавшимися объектом поклонения. Карлик на древненорвежском называется словом дверг (dvergr) то есть «скрюченный» в физическом смысле этого термина: покойников хоронили в позе эмбриона, откуда и возникло это название. То есть карлики как бы олицетворяли усопших: они также обитали в подземном мире и были настолько тесно знакомы с его тайнами, что считались великими искусниками в обработке металлов и обладателями тайных знаний, о чем свидетельствует одна из песен «Эдды» ( Речи Альвиса), в которой бог Тор обращается к карлику, чтобы получить от него знание скальдической поэзии. Церковь в своей борьбе против язычества приложила руку к тому, чтобы выставить карликов в карикатурном виде – как, впрочем, и великанов. По всей видимости, дошедшие до нас тексты представляют искаженный образ и тех и других.

Перейдем теперь к альвам, или эльфам – согласно распространенным романтическим представлениям ( álfarна древненорвежском). Они, безусловно, относятся к числу изначально сотворенных существ, которых очень трудно охарактеризовать: возможно, альвы представляли собой покровителей умственных способностей, но это все, что мы можем о них сказать. Скорее всего поначалу они играли одну из главных ролей в мифологии, потому что эддические тексты приравнивают их к асам и ванам. Не очень ясен и их облик: возможно, они напоминали еврейских херувимов, однако сведений о них сохранилось крайне мало.

С наступлением бронзового века положение несколько облегчается, поскольку, как мы уже говорили, в это время было создано много наскальных изображений, разбросанных по всей территории Скандинавии: они предлагают нам некоторое ограниченное количество образов, существующих по отдельности или в виде сценок, которые иногда можно интерпретировать на основании более поздних источников.

Вполне обоснованным кажется предположение, утверждающее, что эти рисунки свидетельствуют о наличии солнечной космогонии, где лошадь и ладья являются олицетворениями солнца (соответственно дневного и летнего, ночного и зимнего). Это позволяет предположить существование божественной пары, в свой черед символизировавшей возрождение природы: Ньорд и Скади в исторический период, а также Фрейр и Фрейя. Среди наскальных изображений также присутствует небесная колесница, которой соответствует маленькая повозка из Трундхольма, а также боевой топор – striðyxa, или ладьеобразный топор – båtyxa, явно представлявший собой солнечное оружие. Обрядовая сторона этих рисунков может быть связана с опьяняющим напитком и магией, имевшей большое значение в древнем обществе (см. Магия, глава 5). Нередко изображения соединяются в сцены, которые отсылают зрителя к неизвестному сейчас обряду, отголоски которого, возможно, несут в себе современные исландские dansar.

Земной или подземный, хтонический, вариант служит наглядным отображением культа плодородия или плодовитости. В нем использовались изображения змей или драконов, многочисленные человеческие фигурки, обязательно итифаллические, а также фигурки свиней, служивших предметом жертвоприношения даже в христианские времена. Нередкие изображения священного брака ( hieros gamos) напоминают нам о том, что скандинавские народы в глубокой древности исповедовали, как мы уже говорили, культ Богини-матери или Великой Богини, возможно, и по сю пору не исчезнувший из коллективного бессознательного. Следствием этого культа могут быть многочисленные изображения гермафродитов и близнецов, присутствующие в искусстве вплоть до наших дней.

До начала железного века, за редким исключением, оказывается невозможным выделить одного или нескольких индивидуализированных богов или богинь, а между тем выделение их особенно важно для развития нашей темы. Персонификация богов имеет ряд следствий: социологическое, выражающееся в возникновении семьи, – oett, или kyn, политическое – примерно в это время происходит разделение территорий, занятых различными племенами ( land– понятие, безусловно, очень древнее), сохраняет свое значение; лингвистическое – это время появления urnordiskyнаиболее древней формы языка, общего для всей Скандинавии; и культурное – в широком смысле этого понятия, типичное для Севера, где понятие культуры, согласно определению К. Леви-Стросса, применяется ко всему, чем человек дополняет природу.

В этот момент появляется представление о богах, которые – следует отметить, – всегда соединяют в себе понятия высшей силы ( goðили guð; этимология этого слова не определена), высшей власти ( reginили rögn) и связи ( höptили bönd, что соответствует «богам-вязальщикам» Мирчи Элиаде, названных так еще и для того, чтобы подчеркнуть их тесную связь с магией). Военнопленных теперь связывают, прежде чем принести их в жертву или оставить в священном лесу, из которого они не смогут убежать. В один прекрасный день валькирии получат имя Herfjötur– «связующие армий». В это время появляются триады, скорее всего индоевропейского происхождения и не обязанные своим возникновением христианскому влиянию. Триады будут фигурировать в литературе в огромном числе мифов, приписывавших сотворение человека Одину, Тору и Фрейру и называвших тремя старшими богами Одина, Вили и Be.

Похоже также, что именно в эту эпоху идея всемогущей Судьбы, о которой мы будем говорить позднее, ворвалась в коллективное сознание людей севера. Это можно понять по цитате из Тацита (Германия, XI, 93 г. по Р.Х.): Auspicia sortesque ut qui maxime observant– «У предзнаменований и судеб нет более внимательных наблюдателей». Понятие Судьбы прочно закрепится в сознании скандинавских народов.

Однако не будем упускать из виду нашу классификацию, основанную на природных факторах, которую мы используем в качестве рабочей гипотезы: воздух дает нам уже упоминавшегося Вёлунда, соорудившего крылья и, вне сомнения, связанного с одними из наиболее древних образов – валькириями, крылатыми девами, решающими исход боя. Воздушная стихия может в некотором роде отвечать за появление прототипа Локи, Лопта ( Loptr), уже упоминавшегося на этих страницах. Солнце, несомненно, представлено образом верховного бога Тюра ( urnordisk – *tiuaz, по-гречески zeus, по латыни deus, на санскрите dyaus), имя которого и означает «бог». Этот бог соотносится с солнечным диском и также связан с загадочной фигурой Улля – Ullr (*vulþus) со смыслом «божественное великолепие». Влаге соответствуют ваны, о которых мы будем говорить позднее, в особенности бог Ньерд (которого Тацит называет богиней Нертус; культ ее сопровождался процессиями, погружением в воду и человеческими жертвоприношениями). Мы уже упоминали «торфяных людях» ( mosefolk); добавим к этому жертвенные колодцы, о которых на территории, занимаемой германскими племенами в изучаемый нами период, сохранилось множество свидетельств, равно как и о существовании магических обрядов, связанных с водой из источников или колодцев. Наиболее хорошо изучен культ земли, то есть, безусловно, архаическое поклонение Богине-матери, или Великой Богине, образ которой впоследствии породил Фрейю, Жену и Мать, и Идунн с ее молодильными яблоками, хотя тут явно прослеживается кельтское влияние, а также Матушки ( Matres, Matrae, Matronae), от которых произошли как известные нам дисы, так и бесчисленные сверхъестественные создания женского пола, которые населят в эпоху создания литературы северный пантеон.

Далее возникает образ священного царя, совершенно не соответствующий современным неверным представлениям. Стать королем, конунгом ( konungr– термин, связанный с kyn– семьей, родством) мог только человек, принадлежащий к определенному роду (хотя мы не знаем, почему именно некоторые роды обладали соответствующими правами) и выбранный знатными людьми, о которых нам также неизвестно, в силу каких качеств они были наделены таковыми правами. Конунг избирался не для того, чтобы быть военачальником, не для того, чтобы определять собой право и закон (хотя эти функции, разумеется, не исключаются), но для того, чтобы исполнять функции верховного жреца, совершающего жертвоприношение во время обрядов, включенных в государственный культ, и главным образом для того, чтобы обеспечивать своим «подданным» «многие годы хороших урожаев и мира»: он назывался til árs ok friðar. От него ожидали, что его харизма и заступничество богов будут благоприятствовать мирной жизни. Если он сумел этого добиться, то он хороший король, и потомство воспоет его в сагах. Но если ему не удавалось добиться расположения богов, такого конунга попросту вешали!

Таким образом, мы видим, что в этом случае функция плодородия-плодовитости является определяющей, так что следует отказаться от более поздних представлений, связанных с этим понятием. Впрочем, стоит обратить внимание на то, как современный норвежский историк Андреас Хольмсен определяет религию своих далеких предков: «Здесь (в Норвегии), на полях, божество было напрямую связано с силами, которые жили в растущем зерне, в размножающемся скоте, в солнце и в дожде, во всем том, что жило и давало жизнь ( i alt som levde og som ga liv)».

Эпоха викингов: итог

Лишь с наступлением эпохи викингов, которая для нас, вне сомнения, является определяющей, окончательно фиксируется мир религиозных представлений скандинавов и создаются первые письменные тексты.

♦ Боги Севера

Трудно не заметить следующий удивительный факт: многие боги, богини и прочие сверхъестественные создания, о которых сообщают нам дошедшие до нас тексты (рунические надписи, свидетельства иноземцев, топонимы и антропонимы, первые скальдические тексты и их реминисценции в более поздних текстах), достаточно явно свидетельствуют об испытанных влияниях. Следует, конечно, учитывать и собственно исландские влияния, так как именно они «редактировали» эти представления с учетом собственной культуры и постарались зафиксировать версии мифов и пантеонов, способных выдержать сравнение с более известными пантеонами Европы.

♦ Непримиримый трехфункционализм

Следует сделать важное замечание: упоминание слова «германский» обыкновенно заставляет читателя представлять себе поздние трагические образы; неподготовленный читатель обнаруживает бессознательную склонность путать флотилии викингов с армиями Третьего рейха и не сомневается в том, что в культуре северян преобладало воинственное направление и опасная склонность к расизму. Однако блестящие теории Жоржа Дюмезиля, оформившиеся на базе исследований индоевропейских народов и выделяющие в божественном мире три области действия – жреческие юридическо-магические знания, воинское дело и производительный труд, – не применимы в затронутой нами области, разве что в результате излишне вольной интерпретации текстов или в силу страстного желания применить их к реальности, используя для этого сведения из популярной литературы и в конечном счете приходя к чрезмерным обобщениям. Кроме Фрейра, мы не знаем другого бога, полностью взявшего на себя одну из дюмезилевских функций; однако «профессиональное заболевание», настоятельно требующее свести все к одной из формул Дюмезиля, настолько распространено, что воистину всемогущая магия Судьбы и истинный покоящийся и всемогущий бог остаются за рамкой слишком строгого подхода, подчиняясь человеческой реальности.

♦ Любовь к порядку и организации

Мы вправе использовать уже применявшийся нами классификационный подход, основанный на существовании четырех великих природных стихий. Этот принцип в конечном счете более соответствует всему тому, что мы знаем об особенностях скандинавской (германской) культуры.

Следует обратить особое внимание на дух народа. Если мышление северных германцев действительно обладает отличной от прочих и неоспоримой чертой, то ею будет любовь к порядку, организации, закону, правилам, уже неоднократно отмечавшаяся в этой книге. Эта любовь к порядку проявляется во всех областях, где действует человеческий разум. Если считать, что религия представляет собой абстрактную проекцию наиболее глубинных слоев человеческой личности, то приходится признать, что скандинавы создали мир богов, отражающий их собственное мировоззрение ( Weltanschauung). Действительно, они любили порядок, но по крайней мере в четырех вариантах: порядок, устанавливаемый правом (война, если она происходит, должна быть справедливой), порядок в мире вещей; порядок, образуемый при организации мира наукой, а также поэзией и магией, поскольку это различные проявления одной и той же идеи; и, наконец, порядок, устанавливающий естественное плодородие согласно ритму времен года и этапам жизни. Эти критерии позволяют нам создать следующую таблицу (речь пойдет о богах и о двух героях, Вёлунде и Сигурде).

Солнце (правопорядок) Асы		Воздух (порядок мира вещей) Асы/Альвы	Влага (порядок познания) Асы	Земля (порядок плодородия) Ваны
Порядок	Беспорядок	Порядок и беспорядок	Силы судьбы Один	Ньорд Великие Богини Фригг Фрейя Скади
Тюр Улль Бальдр Солнечные герои	Сурт Хёд	Вёлунд Локи

Давайте рассмотрим таблицу более подробно, поскольку это является ключевым моментом исследования.

1.  Солнце: Тюр и Улль наблюдают за порядком, создаваемым при помощи права, – этот великолепный миф объясняет причину, поддерживающую порядок в мире: силы «добра» и «зла» уравновешивают друг друга, потому что Тюр согласился потерять правую руку, чтобы обуздать чудовищного волка Фенрира. Следует отметить, что этот разумный компромисс определяется договором (Тюр является богом договора так же, как и Митра) между двумя соперничающими группами божеств. Точно таким же образом Сигурд Фафниробойца (которого континентальные германцы называют Зигфридом), хотя в нем нет ничего героического в современном и классическом понимании этого термина, всегда будет верен данному слову. Эту тему можно было бы развивать бесконечно, если бы у нас была такая возможность. Она доказывает, что у скандинавов было сильно развито чувство чести, о чем наперегонки свидетельствуют саги и скальдические поэмы. Порядок и честь мира гарантированы богом; человеческие достоинства, человеческий порядок гарантирует парадигматический герой Сигурд, очевидно связанный с солнцем. В конечном счете символом солнца является «золото Рейна», играющее важную роль в героическом цикле песен о Нибелунгах. Можно здесь вспомнить и Бальдра, справедливого бога-героя, чьи глаза испускают невыносимый свет; не случайно его имя означает «господин», или «господь».

Тор представляет другой аспект нордического мировоззрения: порядок, восстановленный после его нарушения. Этот солнечный или небесный бог бесспорно олицетворяет порядок, и его имя буквально означает Гром ( *tundaras). Тора всегда изображают с молотом-молнией Мьёлниром ( Mjölnir). Однако Тор является персонажем, если можно так выразиться, «намного более природным», чем Тир, то есть он намного менее абстрактен. Этот бог проводит свое время в битве с гигантами (враждебными силами) во время своих походов «на восток»; он является богом-громовиком, однако мы знаем, что вместе с грозой всегда приходит благой животворящий дождь. Именно поэтому его «молот» является залогом плодородия. Этот образ мы находим в Песне о Трюме, одной из поэм «Эдды», а также в народном обычае hammarsäng, сохранявшемся в Швеции еще в начале XIX века. Этот обычай состоял в том, что в постель молодоженов в первую брачную ночь клали молоток – видимо, для того, чтобы обеспечить плодовитость пары. Тор был более близок и понятен людям, и изображения его получались более реалистичными. Он был истинным богом бондов, участвовал в их ссорах и примирениях, и они ощущали глубокую привязанность к нему. Однако не следует видеть в нем неотесанного мужлана: именно Тор отправился выведать великие секреты скальдической поэзии у карлика Альвиса.

Следует уточнить интересную и типичную черту менталитета германцев; в их эпосе явственно просматривается дихотомический принцип: солнцу противостоит тьма, жаре – холод: то есть с силами порядка борются явно выраженные силы хаоса. Таких сил по меньшей мере две: Сурт, бог-гигант, который повергнет мир в апокалиптическое бедствие вселенского пожара; имя его означает «черный», или, более точно, вычерненный огнем. Второй – Хёд, слепой убийца Бальдра, противобог, если угодно, чье имя означает «сражение»; в нем воплощена деструктивная воля и стремление к хаосу – то есть то, что вызывало максимальное неприятие у древних скандинавов. Отметим, что оба эти сверхъестественных существа впитали в себя атрибуты гигантов предшествующей стадии, то есть они олицетворяют грубую силу, не знающую правил, границ, равновесия.

2.  Воздухявляется более тонкой средой, поскольку одновременно служит необходимым средством материальной жизни и символом духовного существования. Именно поэтому мы не вводим здесь различия порядок/беспорядок, как в солнечном варианте, так как дыхание создает и разрушает – в зависимости от того, как им пользоваться.

Здесь, бесспорно, царит загадочная фигура, о которой уже так много говорили, – Локи (Лопт, Воздух, а также пароним – Логи, Огонь). Локи пародирует всех великих богов этого пантеона, очеловечивая их посредством иронии. Он – анти-Тюр, поскольку старается смягчить чрезмерную строгость отвлеченного Закона; он – анти-Один, потому что его наука выходит за рамки правил и догм; он – нечистая совесть этой вселенной, бог-который-мешает-миру-прийти в порядок, потому что, как лукавый реалист и прагматик, он отлично понимает, что совершенство не предназначено для мира сего. Таким образом, Локи снижает статус великих божественных сил, низводя их к человеку: он может исполнять роль мелкого беса, занимающегося опасным шутовством, иногда с сексуальным подтекстом; он вор и «трикстер» северной мифологии, он портит священные предметы (именно из-за него у молота Тора получилась слишком короткая рукоятка). С другой стороны, его следует также рассматривать как разновидность Сатаны (хотя, вне сомнения, не следует трактовать его имя как Luki/fer), являющегося причиной Гибели Богов или Рагнарёка ( Ragnarök). Действительно, Локи служит свету и тьме, он обоепол: он превращается в кобылу, породившую Слейпнира, чудесного коня Одина. Локи представляет собой самого сложного представителя нордического пантеона: неуловимого, загадочного и неосязаемого – как воздух!

Напротив, Вёлунд, которого мы уже неоднократно упоминали, намного более прост, хотя и обнаруживает двойственность. Он способен летать, при этом связан с водяными созданиями, лебедиными девами, вероятно, послужившими прототипом валькирий. Похоже, что Вёлунд является наиболее архаичной фигурой нордической мифологии, так как у него есть множество параллелей в индоевропейской культуре: можно сказать, что представление о нем и о Локи существовало еще до этапа «германизации» общеиндоевропейской мифологии, следствием чего является его универсальность.

3. Далее следует влага, к которой относятся все вещества, не являющиеся твердыми или газообразными, – в первую очередь вода, а также кровь, сперма, пот. В этой области царит Один, наиболее сложная и наиболее трудно определяемая фигура из всех сверхъестественных созданий скандинавской мифологии. Впрочем, сначала следует упомянуть Эгира и его жену Ран, на которую возлагали ответственность за гибель моряков в море. Однако Один выделяется из среды других божеств и потому заслуживает более подробного описания, хотя бы потому, что его образ позволяет обобщить наш очерк.

Прежде всего, его имя Один, или Óðr(по-немецки Wut) характеризует ту ярость (латинское furor), которая может охватить человека во время войны, секса, занятия магией или в порыве поэтического вдохновения. Человек, охваченный божественной яростью, может совершить нечто такое, на что он не способен в обычном состоянии. Именно в таком состоянии пребывают непобедимые яростные воины-берсерки, несравненные любовники, скальды, чьи песни остаются в памяти поколений, великие маги. Этот бог имеет довольно странный облик: одноглазый и уродливый старик, сидящий верхом на восьминогом коне, в поношенном голубом плаще и с копьем в руке. В нем нет божественной красоты, не видно и признаков могущественного героя. Однако он имеет множество воплощений.

По своей начальной функции он являлся богом мертвых, с которыми остался тесно связанным и впоследствии – и не только потому, что он великий некромант, мастер вызывать духи усопших, чтобы вызнать у них священные тайны (о чем сообщает песнь Сны Бальдра поэтической или Старшей Эдды), но и потому, что под его началом находится целая армия непобедимых воинов-эйнхериев, убитых на полях сражений и вознесенных валькириями в небесный чертог Валгаллы, где они проводят время в пирах и поединках, ожидая последней битвы с силами хаоса. Днем вдоволь попировавшие эйнхерии убивают или ранят друг друга, воскресая или исцеляясь к вечеру, который проводят с валькириями, становящимися на это время обычными женщинами: здесь перед нами предстает тема вечной битвы, неразрывно связанной с непобедимой жизнью. Следует отметить, что тайные знания достались Одину после посещения мира мертвых.

Столь же тайным является знание поэтического искусства. Мастеров сложения песен на севере Европы называют скальдами, среди которых Один считался непревзойденным мастером. О манере стихосложения скальдов и ее сложности мы подробнее поговорим немного позднее (см. Скальдическая поэзия, глава 6), а пока подчеркнем только, что поэтическое мастерство среди скандинавов, как и среди многих других народов считалось высшим знанием, можно сказать, наукой. Нельзя исключить и того, что «выдвижение» странной фигуры этого бога на первое место в пантеоне произошло как раз вследствие того, что он был провозглашен покровителем скальдов, которые считали своим долгом всячески превозносить его.

Однако мы предпочитаем видеть в Одине бога Высшего Знания – fróðr. Это красивое слово отсутствует в нашем языке и означает одновременно ученого и творца, учителя, побуждающего ученика к дальнейшему познанию. Миф сообщает нам о том, как Один приобрел свои знания: он отдал свой глаз, став в результате этого одноглазым, чтобы припасть к источнику мудрости, находящемуся у подножия великого космического Древа Иггдрасиль, охраняемого гигантом Мимиром (буквально – Память). Стоит добавить, что Один всегда в курсе всего творящегося «во всех мирах», так как два его ворона – Хугин(Мысль) и Мунин(Память) – облетают весь мир и, возвращаясь, докладывают своему владыке обо всем происходящем на Земле. Естественным образом он и великий маг – адепт высшей науки, а точнее, двух ее разновидностей, коими являются шаманизм – сейди магия проклятий – нид.

Один – великий бог-шаман, умеющий входить в экстаз (в его разновидность, именуемую odr), чтобы войти в контакт с духами и иным миром. И если шаман только имитирует собственное повешение, чтобы осуществить свою функцию, то Один является богом повешенных ( hangaguð), и приносимые ему жертвы действительно вешались; если шаман привязывает своего «коня» (свой магический жезл) к опоре шатра, чтобы начать магическое путешествие, то Один, также именуемый Игг ( Yggr, грозный), также привязывает своего скакуна ( drösull, откуда следует производное drasill) к стволу великого космического дерева, Иггдрасиля: на опоре юрты и на стволе Иггдрасиля имеется девять насечек, которые, в случае космического ясеня, символизируют «девять миров», составляющих нашу вселенную. Как мы видим, соответствия могут зайти довольно далеко. К этому стоит добавить, что маг Один использует все виды оккультных действий, имеющих аналог у шаманов: например, он способен превращаться в животное ( hamhleypa), чтобы отправляться в этой новой форме в другие места и в другие времена, для того чтобы реализовать свои планы.

Однако не ждите, что мы скажем, что Один также являлся и богом войны: нет более распространенной ошибки! На самом деле он всего лишь бог победы, Сигтир ( Sigtýr). Важно понимать, что ему просто нравится даровать победу тому, кому он захочет, а им в любом случае станет самый «благородный», то есть наиболее хитроумный. Один – бог неискренний и жестокий, бог, ненавидящий женщин; в нем нет ничего общего с нашими общепринятыми идеальными представлениями. Но он умен! Именно он дает своим подопечным хорошие советы, которые помогают им добиться победы, именно он изобрел знаменитое построение войска «свиньей» или «свиной головой», caput porcinum, svínfylkingпо-древненорвежски, верой и правдой служившее северянам в бою.

В своей последней ипостаси верховного бога, Áss inn allmáttki(Всемогущего Аса), или Alfödr(Всеотца), как нам кажется, особенно отчетливо угадывается христианская окраска. Но как бы то ни было, Один – бог достаточно древний: на петроглифе бронзового века изображен гигант с копьем, вполне возможно являющийся наглядным изображением его прототипа. Один пользовался большой популярностью в эпоху викингов, его одновременно почитали и ненавидели и в любом случае опасались. Совокупный облик этого бога, вероятно, является результатом сложной эволюции, он состоит из нескольких наложившихся друг на друга слоев. Один остается воплощением науки и тайных знаний, он является carmen(песней, поэмой, заклинанием) во всей полноте этого латинского термина.