Текст книги "Маг - Ученик"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– С тобой все в порядке, Томас?

Томас медленно сел, глядя на своего друга.

– Не уверен, – нерешительно сказал он. – Что-то есть. Я не совсем уверен. Просто устал, наверное.

Долган посмотрел на мальчика. Бои, в которых он участвовал отражались на его юном лице. Он уже больше был похож на мужчину, нежели на мальчика. Но кроме обычной закалки характера, ожидаемой от боя, с Томасом происходило что-то еще. Долган еще не решил, были ли эти перемены в целом к лучшему или к худшему, если их вообще можно было рассматривать в рамках этих понятий. Шести месяцев наблюдения за Томасом было недостаточно, чтобы прийти к какому-либо заключению.

С тех пор как он получил в дар от дракона доспехи, Томас стал бойцом с легендарными возможностями. И мальчик... нет, молодой человек, набирал вес, несмотря даже на то, что часто пища была скудной. Как будто что-то заставляло его расти, чтобы доспехи стали ему впору. И черты его лица тоже становились немного странными. Нос стал чуть угловатее, выточенный более тонко, чем раньше. Брови сильнее изогнулись, а глаза стали посажены глубже. Это все еще был Томас, но Томас с легкой переменой во внешнем виде, как будто он походил на кого-то еще.

Долган глубоко затянулся и взглянул на белый плащ Томаса. Семь раз в бою – и все еще чистый. Грязь и кровь отказывались впитываться в его ткань. А рисунок с золотым драконом сиял так же ярко, как и когда они нашли плащ. То же было и со щитом. Много раз по нему били, но на нем не осталось ни одной зазубрины. Гномы настороженно относились к таким вещам: они давно уже пользовались магией при изготовлении мощного оружия. Но тут было что-то еще. Прежде чем судить, они подождут и посмотрят, к чему все это приведет.

Они закончили скудную трапезу, и один из часовых вышел на лужайку перед пещерой.

– Кто-то идет.

Гномы быстро вооружились и встали наготове. Вместо цурани в их странных доспехах появился единственный человек, одетый в темно-серый плащ и тунику Наталского Следопыта. Он прошел прямо на середину лужайки и охрипшим от нескольких дней бега по влажному лесу голосом объявил:

– Приветствую, Долган из Серых Башен.

Долган шагнул вперед.

– Приветствую, Гримсворт из Натала.

С тех пор как чужаки захватили Вольный Город Уолинор, следопыты служили разведчиками и гонцами. Человек вошел в пещеру и сел.

Ему дали миску с тушеным мясом, и Долган спросил:

– Какие новости?

– Боюсь, ничего хорошего, – сказал он, жуя мясо. – Пришельцы удерживают жесткую линию фронта за долиной к северо-востоку от ЛаМута. В Уолинор пришли подкрепления из их родной земли, и теперь они как нож стоят между Вольными Городами и Королевством. Когда я две недели назад отбывал, они уже трижды совершали набег на главный лагерь войска Королевства, и может еще с тех пор. Они уничтожают крайдийские патрули. Я должен сказать вам, что считается, что они скоро начнут продвигаться на вашу территорию.

– А почему герцоги так считают? – растерянно спросил Долган. – Наши разведчики не видели, чтобы в этих местах враг становился активнее. Мы нападаем на каждый патруль, который они высылают. Пожалуй, они хотят оставить нас в покое.

– Не уверен. Я слышал, что маг Калган считает, что цурани ищут металлов из ваших шахт, хотя я не знаю почему. В любом случае, так сказали герцоги. Они считают, что будет атака на входы в шахты из долины. Я еще должен сказать вам, что войска цурани, возможно, перемещаются в южный конец долины, потому что на севере давно не было большой атаки, а только маленькие набеги. Так что вы должны делать то, что считаете наилучшим, – сказав это, он сосредоточился на еде.

Долган немного подумал.

– Скажи, Гримсворт, есть ли новости об эльфах?

– Мало. С тех пор как чужаки вторглись в южную часть эльфийских лесов, мы отрезаны от них. Последний эльфийский гонец прорвался за неделю до моего ухода. По последним сведениям, они остановили варваров на бродах реки Крайди, там, где она протекает через лес.

Еще есть слухи о каких-то чужеземных тварях, дерущихся вместе с чужаками. Но, насколько я знаю, только несколько жителей сожженных деревень видели этих тварей, так что я не придавал бы слишком большого значения тому, что они говорят.

Однако есть одна интересная новость. Похоже, патруль из Ябона однажды завернул дальше, чем обычно, к берегам Небесного озера. На берегу они нашли останки цурани и гоблинов из Северных Земель, совершающих набег на юг. По крайней мере, нам не нужно беспокоиться о северных границах. Возможно, мы смогли бы заставить их драться друг с другом и оставить нас на время в покое.

– Или объединиться против нас, – сказал Долган. – Но все же я думаю, что это маловероятно, потому что гоблины склонны сначала убивать, а потом уже вести переговоры.

Гримсворт усмехнулся.

– Хорошо, что эти два кровожадных народа стоят друг у друга на пути.

Долган кивнул. Он надеялся, что Гримсворт прав, но его встревожила мысль о том, что северные народы (так гномы называли живущих в Северных Землях) тоже ввязались в войну.

Гримсворт вытер рот тыльной стороной ладони.

– Я останусь здесь только на ночь, потому что если я хочу безопасно пробраться через их линии, я должен двигаться быстро. Они продвигают патрули вверх по берегу, отрезая Крайди, бывает, на несколько дней. Я проведу там некоторое время, а потом побегу в лагерь герцогов.

– Ты вернешься? – спросил Долган.

Следопыт улыбнулся. Зубы сверкнули на фоне темной кожи.

– Наверное, если боги будут благосклонны. Если не я, то один из моих братьев. Может быть, вы увидите Длинного Леона: его послали в Эльвандар, и, если с ним все в порядке, он, может быть, завернет сюда с вестями от леди Агларанны. Было бы хорошо узнать, как идут дела у эльфов.

Услышав имя эльфийской королевы, Томас поднял голову. Долган пыхнул трубкой и кивнул. Гримсворт повернулся к Томасу и впервые заговорил прямо с ним.

– Я принес тебе сообщение от герцога Боррика, Томас.

Это Гримсворт первым сообщил от гномов помимо прочих новостей, что Томас жив и здоров. Томас хотел вернуться с Гримсвортом в войско Королевства, но Наталский Следопыт отказался взять его, ссылаясь на то, что ему нужно двигаться быстро и тихо.

– Герцог рад, что с тобой все в порядке и ты здоров, – продолжил Гримсворт. – Но он также послал тебе печальные вести. Твой друг Паг пал в первом набеге на лагерь цурани и был взят ими в плен. Лорд Боррик разделяет твою утрату.

Томас молча встал и прошел вглубь пещеры. Он сел к задней стенке и несколько мгновений сидел неподвижно, как скала, окружающая его. Потом плечи его слегка затряслись, потом все сильнее, и наконец он весь задрожал, а зубы застучали, словно от холода. Потом выступили непрошенные слезы, и он почувствовал, как горячая боль, стискивая грудь, поднимается к горлу. Он беззвучно втянул в себя воздух, и его тело сотрясли тихие рыдания. Боль стала почти невыносимой, и внутри него возникло семя холодной ярости, которая стала прорываться вперед, замещая горячую боль и печаль.

Долган, Гримсворт и остальные смотрели, как он возвращается в свет костра.

– Скажи, пожалуйста, герцогу, что я благодарю его за то, что он думает обо мне, – попросил Томас следопыта.

Гримсворт кивнул.

– Хорошо, скажу, паренек. Я думаю, сейчас ты можешь побежать со мной в Крайди, если хочешь вернуться домой. Уверен, что принцу Лиаму пригодился бы твой меч.

Томас немного подумал. Хорошо было бы снова увидеть дом, но в замке он будет всего лишь еще одним учеником, хоть и носящим оружие. Ему позволят сражаться, если на замок нападут, но, конечно, ему не позволят участвовать в набегах.

– Спасибо, Гримсворт, но я останусь. Здесь еще много чего нужно сделать. Я попросил бы тебя передать моим матери и отцу, что я в порядке и думаю о них, – сказал он и садясь добавил:

– Если мне суждено вернуться в Крайди – я вернусь.

Гримсворт пристально посмотрел на Томаса, и уже, казалось, собирался заговорить, но заметил, что Долган слегка качнул головой. Следопыты Натала больше других людей Запада понимали эльфов и гномов. Здесь происходило что-то, что Долган хотел на настоящее время оставить скрытым, и Гримсворт склонился перед гномьей мудростью.

Как только трапеза была окончена, расставили часовых, а остальные приготовились ко сну. Костер постепенно гас, и Томас услышал звуки нечеловеческой музыки и снова увидел пляшущие тени. Прежде чем сон охватил его, он ясно увидел одну фигуру, стоящую немного в стороне от остальных: высокий воин с суровым лицом, спокойный и могучий, одетый в белый плащ с золотым драконом.

ТОМАС СТОЯЛ ПРИЖАВШИСЬ спиной к стене туннеля. Он улыбался ужасной жестокой улыбкой. Глаза расширились: ярко-белое вокруг бледно-голубых радужных оболочек. Он стоял неподвижно. Пальцы сжимались и разжимались вокруг эфеса его бело-золотого меча.

Перед глазами мерцали образы: высокие изящные люди, летающие на спинах драконов и живущие глубоко под землей. Внутренний слух различал еле слышную музыку и странный язык. Давно умерший народ взывал к нему, народ, изготовивший эти доспехи, совершенно не предназначенные для использования человеком.

Видения приходили все чаще и чаще. В основном он мог сохранять сознание свободным от них, но когда в нем поднималась жажда боя, как сейчас, образы обретали глубину, цвет и звук. Напрягшись, он мог слышать слова. Они были тихими, но он почти понимал их.

Он потряс головой, возвращаясь к настоящему, оглядел темный проход, больше не удивляясь своей способности видеть в темноте, и подал сигнал в перекрещивающийся туннель Долгану, который стоял со своими людьми наготове метрах в пятнадцати от него. Долган ответил ему движением руки. С каждой стороны широкого туннеля стояло по шестьдесят гномов, ожидая, пока можно будет захлопнуть ловушку. Они ждали маленькую группу гномов, бегущую перед отрядом цурани и ведущую врага в мышеловку.

Их насторожил звук шагов. Через мгновенье к нему присоединился звук ударяющегося друг о друга оружия. Томас напрягся. В поле зрения появилось несколько гномов. Они шли спиной вперед, защищаясь от врага. Проходя боковые туннели, гномы не подали ни малейшего знака своей осведомленности о затаившихся у стен собратьях.

Как только первые воины цурани прошли, Томас закричал:

– Вперед! – и выпрыгнул в туннель.

Туннель внезапно наполнился вертящимися и рубящимися телами. Цурани в основном были вооружены мечами, плохо подходящими для тесных туннелей, а гномы умело работали топорами и молотами. Томас махнул мечом вокруг себя, и несколько тел упало. Мерцающие факелы цурани отбрасывали на стены прохода безумные пляшущие тени, которые мешали теперь что-нибудь разобрать.

Из арьегарда цурани раздался крик, и чужаки стали отступать обратно по туннелю. Те, у кого были щиты, вышли вперед, образовав стену, из-за которой мечники могли атаковать. Гномы не могли дотянуться далеко, чтобы причинить хоть какой-нибудь вред. Каждый раз, когда гном атаковал, стена щитов выдерживала, а нападающему отвечали мечом из-за щита. Враг короткими рывками отступал.

Томас продвинулся вперед, так как он достаточно далеко доставал мечом, чтобы нападать на держащих щиты. Он уложил двоих, но как только один падал, другой тут же занимал его место. И все-таки гномы теснили их, и они отступали.

Они дошли до пещеры славы, и вошли в нее на самом низком уровне. Цурани быстро заняли позицию в центре, образовав неровный круг из щитов. Помедлив мгновенье, гномы напали.

Томас взглянул на один из уступов сверху и уловил там глазом едва заметное движение. Во тьме шахты невозможно было увидеть что-либо ясно, но какое-то внезапное чувство встревожило его.

– Смотрите наверх! – крикнул он.

Большинство гномов прорвались сквозь стену щитов и были слишком заняты, чтобы обратить на него внимание, но некоторые ближайшие к нему прекратили атаку и взглянули наверх. Один, стоящий рядом с Томасом, закричал:

– Сверху!

Сверху лились черные силуэты. Они, казалось, сползали вниз по скале. Другие, человеческие силуэты выбегали из тоннелей на верхних уровнях. Сверху появились огни, когда воины цурани, находящиеся там, затворили фонари и зажгли факелы.

Томас, пораженный, остановился. Прямо за немногими выжившими цурани в центре пещеры он видел тварей, вылезающих из каждой дыры сверху, как стадо муравьев, на которых они очень походили. Но в отличие от муравьев они были прямоходящими от середины тела и с руками, похожими на человеческие, в которых было оружие. Лица были как у насекомых, с большими фасетчатыми глазами, но рот очень походил на человеческий. Они двигались с невероятной скоростью, наклоняясь вперед, чтобы ударить гномов, которые, хотя и удивленные, отвечали все же немедля. Бой продолжился.

Драка становилась все оживленней, и несколько раз перед Томасом оказывалось сразу два противника, цурани, чудища или и тот, и другой. Твари, очевидно, были умны, потому что сражались они организованно и слышны были их нечеловеческие голоса, кричащие на языке цурани.

Томас, уложив очередную тварь, взглянул наверх и увидел новый наплыв воинов.

– Ко мне! Ко мне! – закричал он, и гномы стали пробиваться к нему. Когда большинство собралось рядом, Долган прокричал:

– Назад! Отступаем. Их слишком много.

Гномы стали медленно продвигаться к тоннелю, через который вошли: он был относительно безопасен. Там они могли столкнуться с меньшим количеством тварей и цурани и, как они надеялись, оторваться от них в шахтах. Увидев, что гномы отступают, цурани и их союзники усилили атаку. Томас увидел большую группу тварей встающую между гномами и дорогой к отступлению. Он прыгнул вперед и странный военный клич сорвался с его губ. Слов он не понял. Его золотой меч сверкнул, и с пронзительным криком одна из странных тварей упала. Другая замахнулась на него мечом, и он принял удар на щит. Рука другого сломалась бы, но удар зазвенел на белом щите, и тварь отодвинулась назад, а потом ударила снова.

Он снова отбил удар, а потом, описав дугу вокруг руки твари, ударил по ее шее, отделяя голову от тела. Тварь застыла на мгновенье, потом повалилась ему под ноги. Он перепрыгнул через павшее тело и приземлился перед тремя удивленными воинами цурани. Один держал два светильника, а двое других были вооружены. Прежде чем человек со светильниками успел бросить их, Томас уложил двух остальных. Третий умер, пытаясь вытащить меч.

Позволив щиту свободно повиснуть на руке, Томас потянулся вниз и схватил светильник. Повернувшись, он увидел гномов, перебирающихся через тела убитых им тварей. Несколько несли раненых товарищей. Маленькая группа с Долганом во главе сдерживала врага, пока остальные уходили. Гномы, несущие раненых, поспешили мимо Томаса.

Один, который в течение боя оставался в туннеле, поспешил вперед, увидев, что товарищи отступают. Вместо оружия он нес два пухлых бурдюка, наполненных какой-то жидкостью.

Арьегард теснили к туннелю, по которому гномы собирались уходить, и дважды солдаты пытались окружить и отрезать их. Оба раза Томас атаковал, и солдаты падали. Когда Долган и его бойцы оказались сверху на телах павших чудищ, Томас прокричал:

– Будьте готовы прыгнуть!

Он взял у гнома два тяжелых бурдюка.

– Давайте! – крикнул он.

Долган и остальные прыгнули назад, и цурани остались по другую сторону от тел. Гномы не медля заторопились по туннелю. Томас швырнул бурдюки на тела. Их несли осторожно, потому что они были сделаны с таким расчетом, чтобы разорваться от удара. В обоих была сырая нефть, которую гномы собрали из глубоких озер под горой. Она горела без фитиля, в отличие от масла.

Томас поднял светильник и, бросив с силой, разбил его в середине лужи летучей жидкости. Цурани, лишь немного помедлив, продолжали двигаться вперед, когда светильник вспыхнул. В тоннеле взорвался белый жар, и нефть загорелась. Гномы, ослепленные, слышали лишь крики цурани, которые попали в огонь. Когда зрение восстановилось, они увидели единственную фигуру широкими шагами идущую по коридору. Томас появился черным контуром, вырисованным на фоне почти что белого пламени.

– Они нападут на нас, когда пламя погаснет, – сказал Долган, когда Томас добежал до них.

Они быстро пошли через череду тоннелей, продвигаясь обратно к выходу на западной стороне гор. Через небольшое время Долган остановил отряд. Он и еще несколько гномов застыли, вслушиваясь в тишину тоннелей. Один лег на пол и прижался ухом к земле, но тут же вскочил на ноги.

– Они идут! Судя по звуку, их сотни, и тварей тоже. Они, должно быть, начинают большое наступление.

Долган оглядел отряд. Из ста пятидесяти гномов, начавших засаду, здесь было только семьдесят или около того, и двенадцать из них было ранено. Можно было надеяться, что остальные убежали по другим тоннелям, но в настоящий момент они все были в опасности.

Долган действовал быстро.

– Мы должны добраться до леса, – и он быстро побежал вперед. Остальные последовали за ним.

Томас бежал легко, на его разум был наполнен образами. В жару боя они нападали на него более живые и ясные, нежели раньше. Он видел тела своих павших врагов, хотя они выглядели и не как цурани. Он ощущал на губах вкус их крови, и волшебную энергию, входящую в него по мере того, как он пил из их открытых ран на церемонии победы. Он потряс головой, чтобы избавиться от образов. "Что это за церемония?" – подумал он.

Долган заговорил, и Томас силой направил свое внимание на слова гнома.

– Мы должны найти другой оплот, – сказал он на бегу. – Возможно, лучше всего было бы попытаться добраться до Каменной Горы. Наши деревни здесь безопасны, но у нас нет никакого опорного пункта, чтобы оттуда сражаться, потому что я думаю, что цурани скоро будут контролировать эти шахты. Эти их твари хорошо сражаются в темноте, и если их у них много, они могут выгнать нас и из глубоких тоннелей.

Томас кивнул, не способный говорить. Он горел изнутри холодным огнем ненависти к этим цурани. Они разоряли его родную землю и пленили его брата по всему, кроме имени, а теперь многие его друзья-гномы лежали из-за них мертвыми под горой. Со зловещим лицом он дал молчаливую клятву уничтожать этих пришельцев любой ценой.

ОНИ ОСТОРОЖНО ПРОДВИГАЛИСЬ сквозь деревья, высматривая признаки цурани. Три раза за шесть дней они нарывались на небольшие стычки, и теперь гномов было пятьдесят два. Наиболее серьезно раненых отнесли в высотные деревни, где было относительно безопасно: вряд ли цурани последовали бы туда.

Теперь они приближались к южной части эльфийских лесов. Сначала они пытались повернуть на восток, к перевалу, ища дорогу к Каменной Горе. Путь их был густо усеян лагерями и патрулями цурани, и их постоянно разворачивали к северу. Наконец было решено попытаться добраться до Эльвандара, где они могли отдохнуть от постоянных боев.

Разведчик вернулся со своей позиции в двадцати метрах впереди и тихо сказал:

– Лагерь, у бродов.

Долган поразмыслил. Гномы не были пловцами, и им придется пересекать реку вброд. Вероятно, цурани удерживали все броды на этой стороне. Им придется найти место, свободное от охраны, если такое было.

Томас осмотрелся. Скоро должна была наступить ночь, и если они хотели прокрасться через реку так близко от линий цурани, то лучше всего это было делать в темноте. Томас прошептал это Долгану, и тот кивнул. Он подал знак часовому двигаться к западу от замеченного лагеря и найти подходящее место, где можно отсидеться.

Через короткое время он вернулся. Он нашел заросли рядом со скалой, в которой было ущелье, где они могли дождаться наступления ночи. Они поспешили туда и нашли гранитную скалу высотой в четыре метра, расширяющуюся к основанию до восьми или десяти метров в ширину. Отодвинув ветви, они нашли ущелье, в которое они могли плотно набиться. Оно было только семи метров в ширину, но под скалу оно уходило больше, чем на двенадцать метров, под небольшим углом книзу. Когда они все спрятались туда, Долган заметил:

– Это место когда-то, наверное, было под водой: смотрите, какое оно изнутри гладкое. Здесь тесновато, но на некоторое время мы здесь в безопасности.

Томас еле слышал его, потому что он снова сражался с образами, со снами наяву, как он их про себя называл. Он закрыл глаза и снова пришли видения и еле слышная музыка.

ПОБЕДА БЫЛА БЫСТРОЙ, но Ашен-Шугар был мрачен. Он размышлял. Что-то беспокоило Правителя Орлиного Леса. Кровь Алгон-Кокуна, Тирана Долины Ветров все еще ощущалась соленым привкусом на его губах, и его наложницы принадлежали теперь Ашен-Шугару. И все же чего-то не хватало.

Он внимательно посмотрел на моредэльских танцовщиц, двигающихся в такт музыке ради его забавы. Это было так, как и должно быть. Нет, недоставало чего-то глубоко внутри Ашен-Шугара.

Аленгван, та, кого эльфы называли своей принцессой, его последняя фаворитка, сидела на полу возле его трона, ожидая его желаний. Он едва заметил ее прекрасное лицо и гибкое тело, одетое в шелк, что скорее подчеркивало ее красоту, нежели скрывало ее.

– Тебя что-то заботит, господин? – еле слышно спросила она. Ее ужас перед ним был так же плохо скрыт, как и ее тело.

Он посмотрел в сторону. Она заметила его нерешительность, этим она заслужила смерть, но он убьет ее позже. В последнее время потребность в плоти отступила: и удовольствие от постели, и от убийства. Теперь он думал о своем неизвестном чувстве, призрачном и таком странном. Ашен-Шугар поднял руку, и танцовщицы опустились на пол, прижавшись лбами к полу. Музыканты прекратили играть, как показалось, прямо в середине ноты, и в пещере стало тихо. Едва заметным движением руки он отпустил их, и они удалились из огромного зала мимо могучего золотого дракона, Шуруги, который терпеливо ожидал своего хозяина...

– ТОМАС, – РАЗДАЛСЯ ГОЛОС.

Глаза Томаса резко открылись. Рука Долгана лежала на плече молодого человека.

– Пора. Ночь наступила. Ты спал, паренек.

Томас потряс головой, чтобы прояснить ее, и задержавшиеся образы ушли. Живот вспучило, когда исчезло последнее мерцающее видение о воине в белом и золотом, стоящем над окровавленным телом эльфийской принцессы.

Вместе с остальными он выполз из-под нависающей скалы, и они снова пошли к реке. В лесу была тишина, и даже ночные птицы, казалось, были осторожны, чтобы не выдать их местонахождения.

До реки они добрались без происшествий, только раз пришлось спрятаться, пока проходил цуранийский патруль. Они пошли вдоль реки, впереди разведчик. Через несколько минут он вернулся.

– Реку пересекает песчаная отмель.

Долган кивнул. Гномы тихо двинулись вперед и вошли в воду одной линией. Томас с Долганом ждали, пока перейдут остальные. Когда последний гном вошел в воду, выше по берегу раздался вопросительный оклик. Гномы замерли. Томас быстро прошел вперед и неожиданно напал на часового цурани, пытающегося разглядеть что-то в сумраке. Падая, человек вскрикнул, и где-то невдалеке тоже раздался крик.

Томас увидел светильник, быстро приближающийся к нему, повернулся и побежал. Он нашел Долгана, ожидающего на берегу и прокричал:

– Бегите! Они напали на нас.

Несколько гномов стояло в нерешительности, а Томас с Долганом с брызгами вбежали в реку. Вода была холодная и быстро текла через отмель. Томасу пришлось удерживать равновесие, чтобы его не снесло. Ему вода была лишь по пояс, но гномам – почти что до подбородка. Они не смогут драться в реке.

Когда первые солдаты цурани прыгнули в воду, Томас повернулся и стал сдерживать их, чтобы гномы могли благополучно перебраться через реку. Два цурани атаковали, и он уложил обоих. В реку прыгнуло еще несколько, и у него остался лишь краткий миг, чтобы взглянуть на гномов. Они были уже почти на противоположном берегу. Он заметил Долгана, на лице которого в свете цуранийского фонаря ясно читалась беспомощность.

Томас снова атаковал солдат цурани. Четверо или пятеро пытались окружить его, и лучшее, что ему удавалось сделать, – это сдерживать их. Каждый раз, когда он пытался убить кого-то, он открывал себя с другой стороны.

Звук новых голосов сказал ему, что всего через несколько мгновений силы врага перевесят его силы. Он поклялся заставить их дорого заплатить и внезапно ударил одного из солдат, разбив его щит и сломав руку. Человек с криком упал.

Томас едва поймал ответный удар на щит. Мимо его уха что-то просвистело, и цурани, крикнув, упал со стрелой торчащей из груди. Воздух тут же наполнился стрелами. Еще несколько цурани упало, а остальные отошли назад. Все солдаты, что были в воде, умирали прежде, чем достигали берега.

– Быстрее, – позвал голос. – Они ответят в том же духе.

В подтверждение этому предупреждению мимо лица Томаса пролетела стрела с другой стороны. Он поспешил к другому берегу. Цуранийская стрела ударила его по шлему, и он споткнулся. Когда он выровнялся, другая попала ему в ногу. Он упал вперед и почувствовал под собой песчаную почву берега реки. Протянулись руки и бесцеремонно потащили его.

Он почувствовал головокружение и услышал голос:

– Они отравляют свои стрелы. Мы должны... – остальное утонуло во тьме.

ТОМАС ОТКРЫЛ ГЛАЗА. В первое мгновенье он не имел ни малейшего понятия о том, где находится. Голова кружилась, а во рту было сухо. Над ним вырисовалось чье-то лицо, рука приподняла его голову, а к губам поднесли воду. Он жадно выпил, почувствовав себя после этого гораздо лучше. Слегка повернув голову, он увидел двух людей, сидящих рядом. На мгновенье он испугался, что его захватили, но потом увидел, что эти двое были в темно-зеленых кожаных туниках.

– Ты был очень болен, – сказал тот, который дал ему воды. Тут Томас понял, что это были эльфы.

– Долган? – прохрипел он.

– Гномов отвели на совет с нашей госпожой. Мы не могли рисковать двигать тебя, опасаясь яда. У этих чужеземцев есть неизвестный нам яд, быстро убивающий. Мы лечим от него, как можем, но раненые умирают так же часто, как и выживают.

Он почувствовал, что силы медленно возвращаются к нему.

– Как долго?

– Три дня. Ты болтался на грани смерти с тех пор, как мы выловили тебя из реки. Мы отнесли тебя как могли дальше.

Томас огляделся и увидел, что был раздет и лежал под одеялом в укрытии, сооруженном из веток деревьев. Он почуял запах пищи, готовящейся на костре и увидел котел, из которого и шел вкусный аромат. Эльф заметил это и махнул рукой, чтобы миску поднесли.

Томас сел. Голова его покружилась мгновенье. Ему дали большой кусок хлеба, и он стал им пользоваться вместо ложки. Еда была вкусной, и каждый кусочек, казалось, наполнял его все возрастающей силой. Пока он ел, он осмотрел остальных сидящих рядом. Два молчаливых эльфа смотрели на него без выражения, и только тот, что говорил, проявлял знаки гостеприимства.

– Что насчет врага?

Эльф улыбнулся.

– Чужеземцы все еще боятся пересекать реку. Здесь наша магия сильнее, им здесь неуютно и кажется, что они заблудились. Ни один чужеземец еще не достиг нашего берега, вернувшись при этом назад.

Томас кивнул. Когда он закончил есть, то почувствовал себя удивительно хорошо. Он попытался встать, и обнаружил, что его лишь слегка шатает. Через несколько шагов он почувствовал, как сила возвращается в члены и что рана на ноге уже исцелилась. Несколько минут он разминался и избавлялся от окоченения после трех дней лежания на земле, после чего оделся.

– Ты принц Калин. Я помню тебя. Ты был при дворе герцога.

Калин улыбнулся в ответ.

– А я – тебя, Томас из Крайди, хотя ты и сильно изменился за год. Эти двое – Галейн и Алгевинс. Если ты в состоянии, мы можем присоединиться к твоим друзьям при дворе королевы.

Томас улыбнулся.

– Пойдем.

Они свернули лагерь и тронулись в путь. Сначала они двигались медленно, давая Томасу много времени, чтобы примериться к ходьбе, но через некоторое время стало очевидно, что он легко отделался в своей недавней схватке со смертью.

Вскоре четыре силуэта бежали сквозь деревья. Томас, несмотря на доспехи, поддерживал темп. Эльфы вопросительно глядели друг на друга.

Они бежали большую часть послеполуденного времени, потом остановились.

– Какое чудное место! – сказал Томас, оглядев лес вокруг.

– Большинство из твоего народа не согласилось бы с тобой, – сказал Галейн. – Они находят этот лес пугающим, полным странных форм и страшных звуков.

Томас рассмеялся.

– Большинству людей не хватает воображения, или у них его слишком много. Этот лес тихий и спокойный. Это самое спокойное место, что я знаю.

Эльфы не сказали ничего, но на лице Калина выступило легкое удивление.

– Нам лучше двигаться дальше, если мы хотим добраться до Эльвандара до наступления темноты.

Когда наступила ночь, они добрались до огромной поляны. Томас остановился и замер, очарованный зрелищем, открывшимся перед ним. Гигантские деревья, по сравнению с которыми любые воображаемые дубы казались карликовыми, были связаны изящными арочными мостами из ветвей, по которым эльфы переходили со ствола на ствол. Томас посмотрел вверх: стволы поднимались и терялись в море листвы и ветвей. Листья были темно-зелеными, но тут и там встречались деревья с золотой, серебряной или даже белой листвой, сверкающей огнями. Мягкий свет пропитывал все вокруг, и Томас стал гадать, бывает ли здесь когда-нибудь действительно темно.

Калин положил руку Томасу на плечо и сказал просто:

– Эльвандар.

Они поспешили через лужайку, и Томас увидел, что эльфийский город был даже больше, чем он сначала вообразил. Он уходил во все стороны и должен был быть больше мили в поперечнике. Томас дивился этому волшебному месту и приходил от него в восторг.

Они дошли до лестницы, вырезанной в стволе дерева, которая взвивалась вверх, к ветвям. Они пошли по ступеням, и Томас снова ощутил радость, словно неистовство, овладевавшее им в бою находило отклик и в мягкой стороне его характера.

Они взбирались вверх, мимо больших ветвей, служивших эльфам дорогой, Томас увидел вокруг эльфийских мужчин и женщин. Многие мужчины носили боевые одежды, как его проводники, но многие были в длинных изящных одеяниях или ярких туниках. Женщины все были красивыми, волосы их были очень длинными, в отличие от леди герцогского двора. У многих в волосах были сверкающие драгоценные камни. Все были высокие и изящные.

Они достигли гигантской ветки и сошли с лестницы. Калин начал было предупреждать его, чтобы он не смотрел вниз, потому что он знал, что у людей были трудности на высоких дорожках, но Томас стоял у края, глядя вниз и не показывая признаков неудобства или головокружения.

– Удивительное место, – сказал он. Трое эльфов обменялись вопросительными взглядами, но не произнесли ни слова.

Они снова тронулись и когда дошли до перекрещивающихся ветвей, два эльфа повернули, оставив Томаса с Калином идти вдвоем. Они заходили все глубже и глубже. Томас чувствовал себя на ветвях так же уверенно, как эльф. Вскоре они дошли до большой поляны. Здесь круг деревьев образовывал двор эльфийской королевы. Сотни веток встречались и сливались в огромную площадку. Агларанна сидела на деревянном троне, окруженная придворными. Один человек, одетые в серые одежды Наталских Следопытов, стоял рядом с королевой, сверкая в ночном свете темной кожей. Это был самый высокий человек, которого Томас когда-либо видел, и молодой человек понял, что это, должно быть, Длинный Леон, следопыт, о котором говорил Гримсворт.