Текст книги "Королевский пират"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 52 страниц)

К действительности его вернул хриплый, скрипучий голос Амоса:

– Слушай, Ники, неужто вам не найти для этих дел другого места, кроме моей берлоги?

Оттолкнув от себя Ясу, Николас бросился к койке:

– Амос!

– Адмирал, – с поклоном и без тени смущения пробормотала девушка.

– Приведи сюда Энтони! – велел ей Николас, и она, одарив его пленительной улыбкой, тотчас же бесшумно выпорхнула из каюты.

– Помоги-ка мне сесть! – выдохнул Амос. Николас осторожно просунул руки ему под мышки и приподнял на койке, придав его грузному телу полусидячее положение и подложив под голову и плечи высоко взбитую подушку.

– Добро. Этак-то гораздо лучше! – Траск плутовато сощурился и с улыбкой пробасил:

– Гуда, выходит, проспорил мне десяток золотых.

– а о чем был спор? – мгновенно заражаясь его веселостью, усмехнулся Николас.

– А я с ним побился об заклад, что эта разбитная девчонка уж точно повесится на шею кому-нибудь из вас, доверчивых молокососов, чтоб поехать с нами в Крондор. И вот по-моему оно и вышло! Еще мне было любопытно, кто ж ее первым разложит на койке. И я рад, сынок, что это сделал ты!

– Ошибаешься, – вспыхнул Николас, – между нами еще ничего подобного не было.

Амос скорчил жалобную гримасу:

– Но как же так, Ники? Неужто с тобой какие нелады по этой части?

Румянец на лице Николаса стал еще гуще:

– Не болтай глупостей! Все со мной в порядке.

– Рад это слышать, – с сомнением взглянув на своего любимца, пробормотал Траск и закашлялся. – Боги! Как больно! Будь проклят этот ублюдок, что меня полоснул!

– Тебе еще повезло, что жив остался!

– Ты не первый, кто мне это говорит, – поморщился Траск. – Лучше рассказал бы, что у вас тут делалось, пока я валялся без памяти.

Николас вкратце пересказал ему события последнего дня. Когда он закончил, в каюту вошел Энтони. Осмотрев Траска, чародей распорядился:

– Вам пока еще рано вставать. Я прикажу коку принести для вас немного бульона. Ранение в живот – вещь тяжелая. Есть надо понемногу и с осторожностью, иначе выздоровление может затянуться.

Амос слабо улыбнулся и искательно заглянул ему в глаза:

– Но капельку винца-то ты мне дозволишь? Одну-единственную кружку?

– Полкружки и ни одним глотком более, – сурово отчеканил Энтони. – После еды. Это поможет вам уснуть крепко и спать без сновидений.

С этими словами Энтони покинул каюту, и Амос проводил его печальным взором.

– Завтра… – многозначительно понизив голос, начал Николас.

– Знаю, знаю. – Траск слабо мотнул головой. – Вы потопите всех этих оборотней. Давно пора! Я уж было забеспокоился, чего вы с этим тянете.

– Тяжело губить ни в чем не повинных существ, Амос, кем бы они ни были! Я помню все, что говорили Накор и Энтони, о чем рассказывали Маргарет и Эбигейл, но все же… Эти… двойники выглядят совсем как люди, как крайдийские горожане, подданные короны…

– Но это всего лишь подлый обман! – твердо возразил Амос. – И ты не хуже моего это понимаешь. Отринь сомненья и неуместную жалостливость, Ники. Ведь ты же принц крови, а это не только почетное, но и ответственное званье, разрази меня гром! В этом мире все так устроено, сынок, что порой приходится отнимать чужую жизнь, дабы сохранить свою или же защитить чью-то еще. И не потому, чтоб это диктовал тебе долг, или честь, или справедливость. А просто бывает, что иначе нельзя. И с этим ничего не поделаешь!

Николас мрачно кивнул.

– Тебе бы надо теперь соснуть, Амос. Завтра ты поможешь мне разобраться в твоих каракулях, чтоб нам не сбиться с курса. А теперь отдыхай.

– Идет, – вздохнул Траск и, широко зевнув, прибавил:

– Только вот еще что, Ники.

– Да?

– Ты поосторожней с этой пронырой. Не подпускай ее слишком уж близко к своей персоне.

– А сам только что говорил, будто со мной не все ладно, – с обидой напомнил ему Николас.

– Да я ведь не про постель, – усмехнулся Амос. – Развлекайся с ней сколько твоей душе угодно. Она, помяни мое слово, сумеет тебя научить многим презанятным штучкам. Но только не забывай, кто ты есть и в чем состоит твой долг. Люби кого хочешь, но женись на ком велят.

– Я с самого рождения только об этом и слышу, – понурился Николас.

– Ну, выходит, ты хорошо затвердил свой урок. И вовсе не лишним будет его припомнить, когда ты завалишь девчонку в постель. Не давай опрометчивых обещаний, сынок, чтоб потом не стыдиться собственных слов. А в постели наш брат еще как горазд на всякие посулы!

Николас зарделся от смущения и поспешил проститься с адмиралом:

– Спокойной ночи, Амос! Утром я к тебе загляну.

Вернувшись в свою каюту, он с досадой обнаружил, что забыл лампу на столе у Амоса. Идти за ней ему было лень, и он ощупью добрался до койки, присел на край и стал разуваться. Внезапно одеяло вздыбилось ему навстречу и из-под него выпросталась чья-то голая рука. Николас в ужасе вскочил на ноги и потянулся к рукоятке меча.

– Ложись скорей, – томно проговорил знакомый голос. – А не то замерзнешь.

Николас облегченно вздохнул и после недолгого колебания скинул одежду и нырнул под одеяло. Яса прижалась к нему всем телом, и ее полные, горячие губы приблизились к его губам. Николас пылко ответил на поцелуй и, когда девушка отстранилась от него, чтобы набрать в грудь воздуха, тихонько рассмеялся.

– Что это тебя так развеселило? – спросила она недовольным тоном. – По-твоему, я веду себя смешно?

– Нет, что ты, вовсе нет! Я просто вспомнил слова адмирала.

– И что же это за слова?

– После расскажу. Когда-нибудь. – И он снова отыскал губами ее полные полураскрытые губы.

***

– Они все еще идут за нами, капитан, – доложил Гарри.

Николас только что поднялся на мостик. Погода стояла чудесная. Солнце заливало палубу жаркими лучами, а на ярко-синем небе не было ни облачка.

– Когда же проклятая галера отстанет? Ведь она не рассчитана на такие долгие плавания. У них скоро выйдет вся провизия и пресная вода.

– А может, им на это плевать, – пожал плечами Гарри. – Кто их знает, чем они кормятся, эти пантатианцы. – Он с ухмылкой покосился на Николаса. – Каюта свободна? Я могу ее занять?

Наличие на корабле женщин, которых пришлось разместить в помещениях для экипажа, принудило офицеров и Гарри с Николасом спать по очереди, в свободное от вахт время, в нескольких оставшихся каютах. Николас пришел сменить Гарри, чья вахта подошла к концу. Он рассеянно кивнул, продолжая думать о своем.

– Ты только взгляни на себя! Сияешь, точно новенький золотой. Не больно-то солидно для капитана.

– Я? Сияю? – встрепенулся Николас, сгоняя с лица счастливую улыбку.

Гарри сдержанно кивнул:

– Мне это чувство знакомо. – Он помахал рукой Бризе, которая деловито прошла к трапу.

– Знаешь, ты только не прими меня, пожалуйста, за ханжу… Но учитывая…

– Учитывая что?

Николас мучительно покраснел и с трудом выдавил из себя:

– То, что произошло минувшей ночью. В общем, нам следовало бы держать себя поосторожнее.

– С какой это стати? – пожал плечами Гарри. – Все устроилось как нельзя лучше. Ты развлекаешься с Ранджаной, у меня есть Бриза, у Маркуса – Эбигейл, а Маргарет любезничает с Энтони. Все друг другом довольны, чего ж еще желать?

– Вот и скажи это сорока девяти здоровым мужчинам, матросам и воинам, чьи жены и подруги остались на берегу, – нахмурился Николас. Гарри скользнул взглядом по группе наемников, стоявших у борта и с пристальным интересом глазевших на Бризу, и улыбка на его лице тотчас же сменилась настороженным, даже тревожным выражением. – На наших людей вполне можно положиться, – продолжал Николас. – За годы службы короне они привыкли ко всякого рода лишениям. Но наемники? Я распоряжусь, чтоб порции вина и эля, которые выдают экипажу за обедом, сократили до минимума. И чтобы за наемными клинками присматривали наши воины и матросы. Ведь впереди у нас три с лишком месяца плавания!

– Ты совершенно прав, Ники, – вздохнул Гарри. – Я как-то об этом не подумал. Надо будет предупредить и остальных, чтоб держались начеку.

– А тут еще эти служанки! – простонал Николас. – Легкий флирт с матросами и наемниками, это еще куда ни шло, но если дело им не ограничится и из-за одной из них начнется поножовщина, то она легко может перерасти в бунт.

– Да смилуются над нами боги, – побледнел Гарри. – Я всем скажу, что надо соблюдать осторожность и следить за каждым своим словом и жестом. Можешь на меня положиться.

Снизу, с палубы до слуха их донеслось забористое словечко, произнесенное знакомым низким голосом с заметной хрипотцой. Николас и Гарри перегнулись через поручень. У трапа, покачиваясь от слабости, стоял Амос. Одной рукой он придерживался за перила, другой махал на рассерженного Энтони.

– Да будь ты хоть триста раз лекарем, но дело ж ведь идет о моей шкуре, и я лучше тебя знаю, как с ней обходиться! Уж больно тяжкий дух в этой каюте! А мне надобно хлебнуть свежего морского воздуха. Он меня исцелит лучше всех твоих снадобий вместе взятых! Так что поди-ка ты прочь!

Энтони ретировался, обиженно поджав губы. С мостика к Амосу сбежал Николас.

– Зачем же ты встал с постели? Ведь тебе ведено было лежать!

– Я и без того довольно уж там провалялся и от меня теперь разит, как от кружки с прокисшим элем на дне! Все, что мне надобно, – это подышать свежим воздухом да переменить свое тряпье.

С нижней палубы по трапу поднялся Накор. На некотором расстоянии от него брел и Энтони, все еще продолжавший хмуриться.

– Доброе утро, капитан, – осклабился коротышка. – Привет, Энтони. – Завидев Траска, он ухмыльнулся еще шире:

– Адмирал! Рад вас приветствовать!

– И я счастлив снова видеть твою нахальную физиономию, – добродушно пробасил Амос.

Накор повернулся к Николасу:

– Эти создания уснули под действием снадобья, что я им дал. Но кто знает, долго ли продлится их сон? Они все ж не люди. Так что мешкать нам не стоит.

Николас на минуту прикрыл глаза:

– Раз уж дело начато, надо довести его до конца. Действуй как считаешь нужным.

Накор подал знак Гуде, который вызвался распоряжаться работой грузового крана. Вскоре над палубой уже зависла огромная сеть, состоявшая из крупных ячеек. Балласт – несколько тяжелых свинцовых болванок – оттягивал ее книзу. Накор ловко забрался внутрь, и сеть стала опускаться к самому нижнему из трюмов. Решетку в его потолке коротышка поднял еще прежде. Николас, Гуда, Амос и Энтони застыли в напряженном ожидании. Время тянулось медленно, но поторопить события никто из них был не в силах, ведь только Накор мог без всякого для себя вреда побывать в помещении, где содержались три десятка зараженных страшным недугом оборотней, и перетащить их одного за другим с коек в разостланную на полу сеть.

Но вот наконец снизу послышался его крик:

– Тяните!

Гуда и четверо широкоплечих наемников взялись за ворот, и еще через несколько томительных минут тяжелая сеть снова появилась над палубой. Накор, придерживавшийся за нее снаружи обеими руками, соскочил вниз. Сеть качнулась и поплыла к борту. Ворот протяжно, надсадно скрипел. Наемники отирали свободными ладонями потные лбы. Оборотни – по виду самые обыкновенные юноши и девушки – мирно спали, не чуя близкой гибели. Сеть со своим страшным грузом скользнула поверх борта и зависла над морской пучиной.

Не дожидаясь приказаний, Накор подбежал к борту, нагнулся и перерезал канат, который удерживал сеть на весу. Послышался плеск, и брызги морской воды высоко взметнулись над палубой. Влекомая свинцовым грузом, сеть со спящими оборотнями быстро пошла ко дну.

Николас тяжело вздохнул и понурил голову. На плечо его легла рука Энтони:

– Не горюй о них, Николас! Этого нельзя было избежать. И не забывай, они были созданы, чтобы умереть.

– Убийство все равно останется убийством, – упрямо возразил Николас. – Чем бы его ни пытались оправдать.

– Мы с Накором сойдем в грузовой трюм, – вздохнул Энтони, отступая к трапу. – И постараемся уничтожить семена болезни, коли они там еще остались. И тогда наемники смогут занять это помещение, чтоб не ютиться на палубе.

Николас кивнул, не говоря ни слова, и чародеи стали спускаться вниз по трапу.

– Ты что-то говорил о корабле, который нас преследует, – напомнил принцу Амос.

– Праджи считает, что это боевая галера. Она устроена наподобие квегской, с катапультой и баллистой на борту. А на носу у нее таран и абордажный мост. Парус один-единственный, треугольный, на грот-мачте. Позади, похоже, спенкер, хотя этого я утверждать не могу, потому что вблизи ее не видал.

– Капитан этой посудины явно спятил с ума, – буркнул Амос. – Ведь она ж не приспособлена ходить по глубоким водам. Чуть заштормит, и пиши пропало.

– Так ты не забывай, с кем мы имеем дело! – веско возразил Николас.

– Уж кто-кто, а я это хорошо помню. Я ж видал их в деле, этих головорезов, когда ты еще пешком под стол ходил. И резня, что они учинили, была почище даже крайдийской. – Он обвел глазами палубу и удовлетворенно кивнул. – А команда, похоже, знает свое дело и от работы не отлынивает.

– Пикенс оказался очень толковым первым помощником. Гарри учится всему понемногу. – Николас смущенно улыбнулся. – Да и я тоже.

– Ты делаешь заметные успехи в морской науке, мой мальчик, – кивнул Амос и снова скользнул взглядом по палубе. – А что до Пикенса, то он всегда был сметливым малым, но вот беда, слишком уж любил заглядывать на донышко кувшина, когда сходил на сушу. Ежели мы вернемся домой живыми и невредимыми и коли он удержится от выпивки, пока будем стоять в Крондоре, то я оставлю за ним должность первого помощника «Орла».

Амос качнулся от слабости и, чтобы не упасть, у хватился за поручень трапа.

– Ну, будет с тебя, – нахмурился Николас. – Возвращайся-ка к себе в каюту. Я с превеликой радостью верну тебе капитанские полномочия, но не раньше, чем ты выздоровеешь.

Амос с прежде не свойственной ему покорностью позволил принцу себя увести и уложить в постель. Когда Николас собрался уходить и уже взялся за дверную ручку, Траск неожиданно остановил его словами:

– Ники, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

– Смотря о каком.

– Когда мы вернемся, не вздумай рассказать своей бабушке, что какой-то паршивый ублюдок распорол мне брюхо. Ведь целей оно от этого не станет, согласен? А ее высочество только зря расстроится.

– Да, но она ведь не слепая и сама заметит, что у тебя на животе стало одним шрамом больше, – усмехнулся Николас. – И что ты ей тогда скажешь?

– Я-то уж как-нибудь да выкручусь, – зевнул Амос и захрапел еще прежде, чем за Николасом закрылась дверь.

***

Близился к концу второй месяц долгого плавания. На «Орле» все оставалось по-прежнему. Потасовки между матросами и наемниками, которых так опасался Николас, случались нечасто, и их, как правило, без труда удавалось улаживать. Воины помогали матросам нести вахту, ставить и убирать паруса, поддерживать порядок на палубе и в каютах, и потому у них оставалось не так уж много времени на ухаживания за четырьмя подругами Ясы и на свары из-за них. Некоторые из солдат, в числе которых был и Гуда, вызвались к тому же обучить моряков и вполне уже окрепших юношей из числа бывших пленников искусству владения мечом, чтобы те во время предстоявшего сражения с экипажем «Чайки» сумели постоять за себя.

Амос с каждым днем все больше времени проводил на капитанском мостике, но он был еще слишком слаб, чтобы самому управлять кораблем, и обязанность эта по-прежнему лежала в основном на Николасе. Он многому научился у Траска и втайне считал себя теперь заправским капитаном. Амос оценивал успехи своего любимца скромнее. Временами, лукаво щурясь, он вполголоса бормотал:

– Из тебя, Ники, теперь получился бы совсем неплохой юнга. Право слово, очень даже хороший! – И оба весело смеялись над этой шуткой.

Яса не солгала, утверждая, что характер у нее совсем иной, чем у капризной и высокомерной Ранджаны. Она оказалась веселой, умной, незлобивой и на редкость тактичной молодой женщиной, и Николас был от нее без ума, хотя и отдавал себе отчет в непрочности их союза и неизбежности разлуки. Но такая перспектива вовсе не повергала его в ужас. Он был слишком практичен, чтобы помышлять о женитьбе на смазливой служанке, ведь это перечеркнуло бы все планы, которые строили на его счет в королевском семействе и осложнило бы и без того непростые отношения его страны с Империей Кеша. А кроме того, как ни хорошо ему было с черноокой Ясой, как ни велика была его к ней приязнь, он не без некоторого облегчения осознавал, что не питает и никогда не будет питать к ней той пылкой, беззаветной любви, которая зачастую толкает на безрассудные, отчаянные поступки всех, кто оказывается в ее власти.

«Орел» уже несколько дней как перевалил через экватор и шел теперь по водам северного полушария Мидкемии.

Как-то вечером, поднявшись на мостик к Николасу, Траск задумчиво обвел глазами небо и пробасил:

– Небеса теперь свои, родные. И звезды эти я знаю все наперечет. Мы все ближе и ближе к дому! – в последних его словах Николасу послышались грустные нотки.

– Что с тобой? Неужто же ты этому не рад? Траск протяжно вздохнул и почесал затылок:

– Еще бы мне не радоваться! Ведь я вскорости прижму к сердцу мою ненаглядную Алисию! Да только знаешь, невесело делается, как подумаешь, что это и вправду мое самое последнее плавание.

– Но ты и сойдя на сушу будешь много путешествовать, – возразил Николас.

– У бабушки несметное множество земель по всему Королевству, и она без конца переезжает из одного своего владения в другое. Вы побываете в Рилланоне, и в Бас-Тайре, и в Саладоре у тети Каролины. Да мало ли где еще!

Амос покачал головой:

– Сухопутная крыса! Вот кем я стану, Ники, когда сойду на берег. Мне нипочем будет к этому не привыкнуть.

– Посмотрим, – усмехнулся Николас.

– Подумай лучше, каково будет тебе самому при дворе Аруты после этого простора. – И Амос описал рукой в воздухе широкий полукруг.

Улыбка в тот же миг сбежала с лица принца:

– Мне это как-то не приходило в голоду.

– Вот то-то. – Амос, набрав полную грудь воздуха, снова испустил тоскливый вздох…

– Так ты думаешь, они держат курс на Крондор? – спросил Николас, чтобы сменить тему.

– Ясное дело. Куда ж еще? – Амос огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. – Они надеются добраться до Сетанона, когда в Королевстве из-за этой их чумы поднимется переполох, и там оживить свою богиню.

– Жалкие, безмозглые глупцы, вот кто они такие, – заявил Накор.

Амос и Николас вздрогнули и как по команде обернулись на этот насмешливый голос.

– Откуда тебя сюда принесло? – напустился на чародея Траск.

Исалани безмятежно ухмыльнулся:

– А ты как думаешь? Ведь мы ж на корабле, не забывай этого, приятель.

– И ты слыхал, о чем мы говорили? – нахмурился Николас.

– Из вашего разговора я, во всяком случае, не узнал ничего для себя нового.

– Что же ты обо всем этом думаешь?

Накор пожал плечами:

– Эти змеи – довольно странные создания. Я всегда так считал.

– А ты что же, уже с ними встречался? – недоверчиво спросил его Амос.

– Да, однажды, очень много лет тому назад, когда я в последний раз был на Навиндусе.

– Что?! – в один голос вскричали Николас и Траск.

– Это вышло совершенно случайно, по чистому недоразумению, – улыбнулся Накор. – Я без должной осторожности развернул старинный свиток и кое-что напутал в заклинании. Ну а что до пантатианцев, то они на редкость глупы и свирепы и как все, кто недалек умом, не видят дальше своего носа. Готовы погубить всю планету ради воскрешения мнимой богини и никак не желают понять, что у них и в этом случае ничего не выйдет.

На мостик, зевая и потягиваясь, поднялся Гарри, чтобы принять вахту у Николаса, и разговор перешел на другие, гораздо менее значительные предметы. Вскоре Николас и Траск попрощались и отправились отдыхать.

Николас толкнул дверь в свою каюту, и Яса с Бризой, до этого оживленно о чем-то беседовавшие, тотчас же замолчали. Бриза соскочила с койки, на которой обе девушки сидели, поджав ноги, и улыбнулась Николасу:

– Спокойной ночи, капитан. Я как раз собиралась, уходить.

Николас проводил взглядом ее статную фигурку, а когда дверь за ней закрылась, подсел к Ясе и поцеловал ее в лоб.

– О чем это вы болтали, если не секрет? Вас с Бризой, как я погляжу, теперь и водой не разольешь. Не то что прежде.

Яса пожала плечами:

– Она понемногу учит меня вашему варварскому языку. Знаешь, Бриза вообще-то совсем не злая и не вредная. Она просто недолюбливает знатных барышень и здорово ко мне переменилась, как узнала, что я не принцесса.

– При чем здесь это? Ведь с Маргарет она тоже подружилась.

– Ну, Маргарет ведь никогда и не кичилась своим титулом. Наоборот, мало кто умеет держаться так просто и скромно и с таким достоинством, как она. Твоя кузина – необыкновенная девушка, это всякому ясно.

Николас вздохнул и провел ладонью по блестящим, иссиня-черным волосам Ясы.

– Жаль, что тебе не довелось познакомиться с ее матерью, леди Брианой! Вот уж поистине удивительная, достойнейшая, редкая женщина? Да упокоят боги ее душу! – На лицо его набежала тень, и Яса участливо спросила:

– Что с тобой, Николас?

– Да так, – вздохнул он, – просто мне вдруг стало как-то не по себе от мысли, как скоро мы забываем тех, кого смерть прежде срока вырывает из наших рядов. Ведь леди Бриана погибла совсем недавно, а я с тех пор всего несколько раз о ней вспоминал. – Яса прижалась щекой к его груди, и Николас обнял ее за плечи. – Ну, довольно о грустном. Ты молодец, что решила не терять времени и выучиться говорить на королевском наречии. Так тебе будет гораздо легче занять достойное место при нашем дворе.

– Еще бы! – усмехнулась Яса. – Ведь мне скоро придется подыскивать себе богатого мужа.

– Мужа? – удивился Николас.

– А как же, – уверенно, как о деле вполне решенном, заявила она. – Ведь мы с тобой не сможем пожениться, этого не дозволят твои отец и дядя, а супруга твоя, кем бы она ни оказалась, уж точно не пожелает терпеть меня в своем дворце.

Николас уже не раз слыхал то же самое от Амоса и сам часто думал о предстоявшей разлуке с Ясой как о чем-то неотвратимом, не подлежавшем обсуждению, но услыхав об этом от нее самой, внезапно почувствовал укол ревности.

Яса, внимательно следившая за выражением его лица, удовлетворенно улыбнулась и проворковала:

– Прости, милый, если я задела твои чувства! Не надо только на меня дуться. Иди-ка лучше ко мне! – С этими словами она принялась уверенными движениями расстегивать его рубаху. Николас нежно поцеловал ее в висок и задул лампу.

***

– Вот уж неделя как их и след простыл, – заметил Амос. – Надо думать, убрались-таки восвояси.

Преследовавшая их галера скрылась из виду, и в последние дни Николас и Траск избегали даже упоминать о ней, чтобы не спугнуть такую удачу.

Оба они стояли на мостике под легким бризом и наслаждались созерцанием безбрежного морского простора, покоем и тишиной. Стояла ранняя весна, но солнце припекало совсем по-летнему, и на обоих были только тонкие рубахи, рейтузы и жилеты. Плащи и камзолы они надевали лишь к вечеру, когда делалось свежо.

– Меня, сказать по правде, гораздо больше беспокоит другой корабль, – нахмурился Николас.

Амос пожал плечами:

– Ежели только его капитан не дурак и знает свое ремесло, то он нынче где-то у Трехпалого острова, в неделе пути от Пролива Тьмы. В него эти ублюдки и войдут со дня на день.

– И ты считаешь, нам надо их подсечь?

– Не знаю, – Амос помотал кудлатой головой. – После решим. Время-то у нас еще осталось. И мало кто знает Горькое море со всеми его ветрами и течениями лучше меня. В своем море мы с ними сделаем, что пожелаем, Ники. И ихний капитан нипочем не сумеет с нами потягаться.

– А когда мы можем их увидеть?

– Уже сегодня. Все будет зависеть от того, где капитан «Чайки» решит переменить курс и свернуть на восток.

Двумя часами позже дозорный крикнул с верхушки мачты:

– Прямо по курсу корабль!

Николас тотчас же приказал поднять все паруса, и «Орел» полным ходом устремился вдогонку за неизвестным парусником. Несколько минут прошло в томительном молчании, и наконец с мачты послышалось долгожданное:

– Это она, капитан! Это «Чайка»!

– Свистать всех наверх! – зычно выкрикнул Амос.

– Нет! Отставить! – нахмурился Николас.

– Но почему, Ники?

– А потому, – пояснил Николас, приветливо кивнув остановившимся на палубе у трапа Гуде и Праджи, – что мы не знаем, сколько клинков у них на борту, и не можем рассчитывать на эффект внезапности. А ведь они везут в Королевство страшный недуг, и рисковать мы не вправе. Может статься, нам удастся их уничтожить, только если мы сожжем оба корабля.

– Праведные небеса! – простонал Траск.

– И тогда, – продолжал Николас, – мы будем принуждены добираться до дому вплавь. А значит, напасть на них можно только в виду побережья Королевства и никак не раньше.

Амос пробормотал ругательство и крепко сжал огромные кулаки. В глазах его горела ярость.

– Выходит, мы поползем по ихнему следу, как ищейки, до самого Королевства! И это вместо того, чтоб задать им жару прямо теперь!

– Передайте остальным, – сказал Николас подошедшим Калису и Маркусу, – что если «Чайка» вздумает нас атаковать, мы должны будем уклониться от сражения и удрать от нее.

– Проклятье! – взревел Траск. – Этого еще недоставало!

– Таков мой приказ! – сурово отчеканил Николас. – Мы примем бой, только если она возьмет курс на Вольные города или Кеш. А нет, так будем идти у нее в хвосте до самого дома, ясно?!

– Есть, капитан! – козырнул Амос. Лицо его выражало одновременно досаду, сомнение и восхищение.