Текст книги "Королевский пират"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 52 страниц)

Накор покачал головой и скорчил презрительную гримасу:

– Ежели у тебя с ними мало общего, то тем лучше для тебя, уж ты мне поверь! – Он поднялся на ноги и приладил за плечами свой мешок. – Я иду в лес. Мне надо поискать там кое-каких трав и кореньев. Встретимся за ужином.

– Ткнув пальцем в сторону Энтони, он отрывисто бросил:

– Смажь пареньку ступню целебным притираньем, и к завтрашнему утру он будет почти здоров.

– Охотно, – кивнул чародей. – У меня есть много подходящих снадобий.

Накор, не прибавив больше ни слова, повернулся и быстро зашагал по дорожке к выходу из сада. Принц и чародей остались одни.

Николас первым нарушил воцарившееся молчание:

– Никогда прежде я не встречал такого странного человека, как этот исалани Накор!

– В Академии было немало чудаков, – сказал Энтони, – но он их всех перещеголял, это уж точно!

– Он был одним из твоих наставников, прежде чем покинул Пристань?

Энтони помотал головой и передвинулся на то место на скамье, которое прежде занимал исалани.

– К сожалению, нет. Я даже не знаю толком, чем он там занимался. Кроме постоянных стычек с Уэйтумом и Кершем. Говорили, что в один прекрасный день он появился в Звездной Пристани с рекомендательным письмом от принца Боуррика и устным утверждением о том, что Паг посоветовал ему туда направиться. Ну, его вынуждены были принять. Он там провел три или четыре года и творил все это время такие диковинные чудеса, что у всех буквально дух захватывало. Он к тому же сумел убедить почти всех учеников, что искусством магии может овладеть любой. Правда, сам Накор называл это просто фокусами и уверял, что мастера из Звездной Пристани с ним спорят единственно из тупоумия и в силу ограниченности своих понятий. – Он нахмурился и прерывисто вздохнул. – Видите ли, я был тогда слишком занят собой, своими проблемами и почти не обращал на все это внимания. Как всякий новичок, я редко выходил из своей комнаты, и с Накором видался всего несколько раз, да и то мельком.

– Неужто мастера и вправду тебя сюда послали только потому, что ты был слабым учеником?

– Боюсь, что это именно так, – нехотя ответил Энтони и развел руками. – Ведь в Академии всегда было довольно не только одаренных учеников, но и опытных мастеров, настоящих волшебников. Они могли отправить сюда любого из них безо всякого ущерба для заведения. Во всяком случае, мне так кажется.

Николас помрачнел и глухо проговорил:

– А ведь это сильно смахивает на заведомое, намеренное оскорбление его светлости.

Энтони густо покраснел:

– Мне такое и в голову не приходило.

– Я вовсе не хотел тебя унизить, Энтони, – поспешно произнес Николас. – Ты наверняка гораздо способнее многих из тех, кого считают таковыми Керш и Уэйтум. Ведь и Накор тебе говорил то же самое. – Однако слова эти не могли утешить Энтони, который был до глубины души уязвлен предыдущим высказыванием принца. – Но ведь герцог Мартин – родной брат короля! – продолжал Николас. – И он просил их прислать в Крайди чародея, который заступил бы место самого Кулгана, учителя Пага! Мастерам следовало отправить сюда того из волшебников, кого сами они считают наиболее искусным и опытным в вашем ремесле.

– Возможно, – процедил Энтони, поднимаясь со скамьи. Он говорил теперь медленно, тщательно подбирая слова. От былой его непринужденности не осталось и следа. – Но боюсь, что волшебники из Звездной Пристани не склонны себя считать подданными Королевства. Другое дело, если бы Паг по-прежнему там оставался. Он ведь доводится королю кузеном, и к тому же его авторитет среди чародеев недосягаемо высок. Но теперь бразды правления островом находятся в руках Уэйтума и Керша, а они – кешианцы по рождению. И сдается мне, они сочли за благо исключить политику обоих государств из сферы своих интересов.

Николас все еще продолжал хмуриться.

– Возможно, в этом они совершенно правы, – нехотя признал он, – но все же им не следовало поступать подобным образом с его светлостью. Одни боги ведают, чем это может для них обернуться.

– Соблаговолите пройти со мной, – сказал Энтони, явно желавший поскорее положить конец этому тягостному для него разговору. – Я дам вам целебных мазей, которые, если и не избавят вас напрочь от болей в ступне, все же принесут некоторое облегчение и уж по крайней мере не сделают вам никакого вреда.

Николас побрел вслед за чародеем. Оказавшись у калитки, он оглянулся и обвел глазами сад, остро сожалея о том, что не встретил здесь Эбигейл и Маргарет.

***

Время в Крайди летело с удивительной быстротой. Дни от рассвета до заката были заполнены делами и заботами. Николас не без некоторого удивления при» знался себе, что такой ритм жизни пришелся ему по душе. Служба не оставляла времени на размышления и тоску по дому, на мрачные раздумья, которым он прежде имел обыкновение предаваться в часы досуга, унаследовав эту черту от своего отца. Суровые условия быта и нелегкий труд, в свою очередь, закалили его тело. Николас и прежде был силен и ловок благодаря постоянным упражнениям с мечом и пикой и верховым прогулкам, но однако же, когда ему впервые пришлось вынести оружие и доспехи из оружейной, проверить исправность каждого предмета, наточить затупившиеся лезвия нескольких мечей, а потом вернуть все на прежние места, он был так изнурен этой непосильной работой, что вечером отказался от ужина и еле добрел до своей каморки. Теперь же ему ничего не стоило в несколько часов управиться с этим делом я помимо него выполнить без всякого утомления еще немало приказаний герцога.

Гарри тоже притерпелся к крайдийской жизни и был вполне доволен службой, хотя, оставаясь наедине с Николасом, он порой принимался сетовать на резкость и заносчивость своего господина. За те три недели, что минули со дня прибытия юношей в замок, им мало удавалось видеться и говорить с Маргарет и Эбигейл. Однако Гарри порой все же случалось перекинуться парой слов с принцессой, которая проводила с братом больше времени, нежели с отцом. Гарри время от времени позволял себе насмешничать над сердечной склонностью Николаса к компаньонке Маргарет, и ему не раз доводилось вывести принца из себя. В подобных случаях нескольких резких слов, произнесенных бывшим господином, оказывалось достаточно, чтобы озороватый оруженосец повинился и перевел разговор на другое. Но чаще в ответ на безобидные подтрунивания Гарри принц беззлобно отшучивался, сохраняя хорошее расположение духа. К тому же он всегда был рад лишний раз, пусть хотя бы и в шутливом тоне, поговорить о предмете своей симпатии. Ведь увидеться с Эбигейл ему удавалось лишь в шестой день недели после обеда, но и тогда близ нее как правило оказывался Маркус.

Жители крепости относились к приезжим юношам по-разному. В кухне и кладовых им всегда были рады, прочая же челядь держалась с ними учтиво и предупредительно, но весьма отчужденно. Молоденькие служанки взирали на рыжекудрого Гарри с неизменной благосклонностью, на принца же лишь немногие из них украдкой бросали призывные взоры, повергавшие его в смущение. Мастер клинка Чарлз был дружелюбен и внимателен к обоим, но все же в общении с ними соблюдал известную дистанцию. Фэнсон, пользовавшийся искренним расположением Николаса и Гарри, платил им взаимностью. Но виделись они с ним нечасто. Что же до Накора и Гуды, то эти двое постоянно где-то пропадали. У них всегда находились какие-нибудь важные и таинственные дела в городе, в лесу или в окрестных полях.

Прежде многое в Крайди удивляло Николаса и Гарри и повергало их в растерянность и смущение. Некоторые стороны здешнего быта казались им донельзя нелепыми. Однако мало-помалу юноши стали воспринимать жизнь в крепости как нечто привычное и знакомое, хотя она разительно отличалась от всего того, к чему оба привыкли в Крондоре.

Эбигейл занимала мысли Николаса, как ни одна другая девушка до нее. В те редкие минуты, когда ему удавалось остаться с ней наедине и обменяться несколькими ничего не значащими словами, она держалась с ним очень приветливо и любезно. Когда потом он вспоминал об этих встречах, перебирая в памяти их мельчайшие детали, ему всякий раз казалось, что он вел себя глупо, неловко и принужденно. И лишь порой при воспоминании о взглядах и жестах Эбигейл, коими она сопровождала свои слова, в душе его начинала теплиться робкая надежда на ее ответную благосклонность.

Однажды, когда со дня приезда Николаса и Гарри в Крайди и данного по атому случаю торжественного обеда прошел без малого месяц, оба они были вновь приглашены на званую трапезу в главный зал. Формально юноши, принадлежавшие к числу крайдийских придворных, имели право во всякий день сидеть за герцогским столом, но прежде в те часы, когда Мартин и его семейство принимали пищу, сквайры обыкновенно оказывались заняты по службе, и лишь нынче для участия в обеде их освободили от всех срочных дел. Они сели на указанные им места у дальнего конца стола и очутились на таком значительном расстоянии от герцогской семьи, что до них долетали лишь обрывки разговоров, которые вели между собой Мартин, Бриана, Маркус и обе девушки. Кроме сквайров и членов семьи правителя Крайди за столом сидели ближайшие из придворных и почетные горожане – главы нескольких цехов и купеческих гильдий. Множество приглашенных, в числе которых были и заезжие торговцы, разместились поодаль от возвышения, в середине и у стен зала за небольшими низкими столами.

Николас не сводил глаз с Эбигейл и жадно ловил осторожные взгляды, которые она то и дело на него бросала, рассеянно слушая болтовню Маркуса. Раз или два, удостоверившись, что он все еще смотрит в ее сторону, девушка краснела и опускала голову.

– А ты, похоже, ей нравишься, – усмехнулся Гарри.

– Почему ты так думаешь? – с надеждой спросил принц.

Гарри отхлебнул вина из своего кубка и неспешно промокнул губы салфеткой.

– Уж больно выразительно она на тебя поглядывает.

– А вдруг это оттого, что я кажусь ей смешным? – дрогнувшим голосом предположил Николас.

Гарри помотал головой и убежденно проговорил:

– Ничуть не бывало. Судя по тому, что леди Эбигейл прежде дарила своим вниманием Маркуса, ей просто по душе определенный тип внешности, тот самый, к которому принадлежите вы оба. Ведь вы с ним похожи, как близнецы. – Он покровительственно похлопал Николаса по плечу. – Выше голову! Она к тебе явно неравнодушна.

Остаток вечера Николас и Гарри провели в непринужденных разговорах со своими соседями по столу, один из которых, торговец драгоценными каменьями, рассказал им о своих планах по организации большой экспедиции в отдаленный район Серых Башен, где, согласно его уверениям, находились богатейшие алмазные копи, пока еще не тронутые не только людьми, но даже самими гномами. Николас тщетно пытался уверить его, что переговоры о подобных работах следовало вести не с герцогом, а с королем гномов Долганом, проживавшим в селении Калдара, в неделе пути от Крайди.

Второй из их собеседников, странствующий купец из Квега, подробно поведал им о выгодных сделках, которые ему удалось совершить за минувший день. Николас с немалой досадой заключил из слов торговца, что это по его милости Маргарет и Эбигейл провели всю первую половину дня в стенах замка, примеряя обновы, и так ни разу и не появились в саду. Купец обстоятельно перечислил все, что было приобретено у него каждой из присутствовавших в зале дам. Выяснилось, что Маргарет, как и леди Бриана, остановила свой выбор на кожаных куртках и брюках для охоты, Эбигейл же, подобно всем остальным покупательницам, обогатила свой гардероб нарядными платьями из шелка, парчи и атласа. Торговец полушутя пожаловался, что жительницах Крайди разобрали едва ли не весь его товар и ему почти нечего будет предложить в Тулане и Карее, где он намерен был остановиться по пути на родину.

Этот улыбчивый, словоохотливый путешественник, назвавшийся Вазариусом, с самого начала разговора почему-то возбудил в Николасе неприязнь. Возможно, принцу пришлись не по душе нескромные взгляды, которые тот время от времени бросал в сторону Маргарет и Эбигейл, а быть может, его раздражал внешний вид купца, разодетого с невероятной роскошью и помпезностью, или самодовольство и заносчивость, с какими он держался и говорил, или же слишком крепкий, навязчивый запах благовоний, исходивший от его одежд. Как ни старался принц скрыть свое нерасположение к купцу под маской дружелюбной учтивости, тот, похоже, заметил, что произвел на него отнюдь не самое благоприятное впечатление, и всем своим видом давал понять, что его это очень мало заботит.

По окончании обеда все гости подошли к герцогу и его супруге, чтобы поблагодарить их за радушный прием и обильное угощение. Николас обратил внимание, что Вазариус, в отличи» от других торговцев, отнюдь не старался привлечь к себе внимание Мартина, а отошел в сторонку и разговорился с Чарлзом и Фэнсоном. Это насторожило принца, и он подумал даже, что Вазариус, может статься, вовсе не тот, за кого себя выдает. Он уже готов был поделиться своими подозрениями с Гарри, но в этот момент оруженосцев поманил к себе Маркус.

– Завтра поутру мы все поедем на охоту, – сказал он. – Вы двое должны теперь же приготовить оружие и все необходимое. Возьмите с собой пару слуг и отправляйтесь в оружейную, на кухню, в кладовую и на конюшню.

Николас молча кивнул. Гарри с трудом подавил вздох досады. Он намеревался провести оставшуюся часть вечера с немалой для себя пользой и удовольствием. Подготовка к завтрашней охоте никак не входила в, его планы. Но делать было нечего. Юноши поспешно направились к выходу из зала. У массивных дверей Николас оглянулся назад и, встретившись взглядом с Эбигейл, поклонился ей. Она улыбнулась и помахала ему рукой. На губах принца мелькнула торжествующая улыбка: он увидел, как помрачнел Маркус, ставший свидетелем этого безмолвного нежного прощания. И принц впервые за все время пребывания в Крайди почувствовал себя почти счастливым.

***

Мартин решил взять с собой на охоту помимо егеря Гаррета, Маркуса, Николаса и Гарри еще и Гуду с Накором. Оруженосцам предстояло собрать и сложить в кладовой оружие, провизию, палатки и прочие необходимые вещи, которые могли понадобиться им всем в течение двух или трех дней. Они никогда прежде не занимались подготовкой к столь длительным охотничьим вылазкам и потому в полной растерянности стояли посреди кухни, не зная, с чего начать долгие и хлопотные сборы. На их счастье основную часть работ взяли на себя слуги, прежде всегда снаряжавшие герцога и его супругу в походы по окрестным лесам. Гарри и Николас в основном довольствовались ролью наблюдателей. Они полностью и безоговорочно взяли на себя лишь заботу о выборе оружия.

Когда все было готово, юноши вернулись в главный зал. Николас подошел к Мартину, степенно беседовавшему со старшиной крайдийского цеха золотобитов.

– Что тебе угодно, сэр? – спросил Мартин, прервав разговор с ремесленником.

– Мы все приготовили для завтрашней охоты, ваше сиятельство, – доложил Николас.

– Так быстро? – удивился Мартин. – Ну что ж, это похвально. Нынче я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Вы с Гарри можете отправляться к себе. Мы выезжаем завтра на рассвете.

Николас поклонился и поспешил к Гарри, который ожидал его у выхода из зала с лукавой улыбкой на пухлых губах.

– Чему это ты так радуешься? – подозрительно оглядев его, спросил принц.

– Угадай. Ты небось собрался идти к себе?

– Разумеется, куда же еще? Нам ведь завтра снова придется встать до рассвета.

– А я вот слыхал краем уха, что принцесса собиралась перед сном прогуляться по саду.

Николас пожал плечами:

– В таком случае я желаю тебе успеха. Ведь ты конечно же намерен составить ей компанию?

Улыбка на лице Гарри стала еще шире:

– С ней туда пошла и Эбигейл.

– Так чего же мы ждем? – и принц опрометью бросился к лестнице, увлекая за собой своего бывшего оруженосца.

***

Когда запыхавшиеся юноши выбежали на дорожку сада, Маргарет и Эбигейл обменялись взглядами и улыбками. Принцесса была явно рада им и весьма довольна собой, тогда как компаньонка ее, напротив, выглядела растерянной и смущенной.

Приблизившись к скамье, Николас и Гарри церемонно поклонились девушкам, и Гарри в своей обычной фамильярной манере произнес:

– Добрый вечер, леди.

– Добрый вечер, сэр оруженосец, – ответила ему Маргарет.

Эбигейл едва слышно повторила за ней:

– Добрый вечер, ваше высочество.

Юноши не дожидаясь приглашения уселись на скамью: Николас – рядом с Эбигейл, а Гарри – близ Маргарет. Несколько томительных секунд прошли в молчании. Ни принц, ни Гарри не находили подходящей темы для разговора, а затем оба вдруг заговорили разом, и девушки весело рассмеялись. Еще через мгновение все повторилось снова. Маргарет поднялась со скамьи и решительно заявила:

– Я знаю, что вы, сэр Гарри, всегда неразлучны с его высочеством, но почему бы вам в виде исключения не остаться сегодня наедине со мной? В глубине сада есть прелестная розовая беседка. Идемте-ка туда! – С этими словами она ухватила Гарри за руку и повлекла его за собой. Николас проводил приятеля сочувственно-насмешливым взглядом. У бедняги Гарри был такой беспомощный и обескураженный вид, что принцу стоило большого труда удержаться от смеха.

Оставшись один на один с Николасом, Эбигейл несмело взглянула на него и спросила:

– Вы уже привыкли к жизни в крепости, ваше высочество?

– Я всего лишь сквайр, миледи, – мягко поправил ее Николас. – Пожалуй, да, привык. Но не могу сказать, что мне все здесь нравится. – Внезапно он зарделся и многозначительно понизил голос:

– Однако кое-что меня с этой жизнью вполне примиряет… – Николас искоса взглянул на Эбигейл, и у него захватило дух, таким пленительно прекрасным показалось ему ее тонкое, нежное лицо в свете факелов, укрепленных на стене замка. Девушка смотрела на него своими огромными ярко-голубыми глазами и улыбалась. Кожа ее была матово-бледной и гладкой, как атлас, без малейшего следа тех досадных изъянов, которые портили лица многих из ее сверстниц. Светлые локоны, поднятые над лбом серебряным обручем, каскадом тугих локонов спускались на плечи. Принц пришел в полное замешательство от переполнявших его чувств, и это не укрылось от внимательного взора Эбигейл. Немного помолчав, она снова задала ему вопрос:

– Вас не утомляет служба его светлости? Ведь у вас и минуты нет свободной. За все время, что вы живете здесь, мы с вами не обменялись и дюжиной слов.

Николас помотал головой:

– Знаете, мне даже по душе эта вседневная занятость. Прежде, когда я жил в Крондоре, мне вовсе ничего не приходилось делать. Только зубрить уроки да присутствовать на бесконечных парадах и приемах. А это, поверьте, так скучно!

– А мне такая жизнь кажется заманчивой, – мечтательно проговорила Эбигейл. – Я всегда завидовала тем, кто принят при дворе вашего отца и уж тем более – вхож в королевский дворец в Рилланоне! – Она грустно улыбнулась и тряхнула головой. – Знатнейшие вельможи и высокородные леди, послы из далеких земель, красота, роскошь, блеск и великолепие… Как жаль, что все это не для меня!

Николас пожал плечами и хотел было повторить, что придворная жизнь тосклива, пуста и однообразна, но, внезапно поняв, что Эбигейл ему ни за что не поверит, сказал вместо этого:

– Да, в обоих дворцах и впрямь есть на что посмотреть. Иногда там бывает даже весело. Во время придворных балов, например. – Вспомнив о скуке этих балов, он невольно поморщился. Но Эбигейл смотрела на него с волнением и такой отчаянной надеждой во взоре, что он принужденно улыбнулся и добавил:

– Возможно, вы сами когда-нибудь в этом убедитесь. Что может помешать вам отправиться в Крондор и Рилланон?

Эбигейл грустно усмехнулась и покачала головой:

– Ведь я всего лишь дочь одного из вассалов герцога Крайдийского. Даже его светлость нечасто бывает при дворе. А Маркус, тот и вовсе никуда не выезжал из Крайди. Если мой отец отдаст меня ему в жены, то пройдет немало лет, прежде чем мне посчастливится побывать в Крондоре или Рилланоне. И я к тому времени наверняка уже буду немолодой матроной, матерью большого семейства.

У Николаса от этих ее слов потемнело в глазах. Он нисколько не был готов к тому, что родители Эбигейл уже строят планы относительно ее помолвки с Маркусом. Однако выходило, что все обстояло именно так. Он набрал в грудь воздуха и выпалил:

– Вам не следует принуждать себя к этому!

– К чему? – со слабой улыбкой спросила Эбигейл.

– К замужеству с тем, кто вам не мил, – напыщенно произнес принц. – Во всяком случае вы можете воспротивиться воле своего отца, ежели он станет на этом настаивать.

– О, вы его не знаете, возразила Эбигейл. – Он способен превратить мою жизнь в пытку, если я его ослушаюсь. Впрочем, вам-то что за дело до меня и моей участи? – Она потупилась и нежно, призывно взглянула на него из-под полуопущенных черных ресниц невероятной длины.

Николас, почти не отдавая себе отчета в своих действиях и чувствуя, что руки и ноги его внезапно стали словно ватными, теснее придвинулся к Эбигейл и прошептал:

– Я мог бы…

– Что, Ники? – нежно спросила она, одарив его пленительнейшей улыбкой.

– Я мог бы поговорить с моим отцом… – еле выдавил он из себя.

– О, Ники, вы сведете меня с ума! – С этими словами Эбигейл обхватила его за шею и притянула к себе. В следующее мгновение губы их слились в поцелуе, и сердце Николаса замерло от восторга и благоговения. Ему почудилось, что он летит в необозримую высь, сжимая Эбигейл в объятиях и оставив далеко внизу скамью Принцессиного сада, и крепость, и Крайди, и всю Мидкемию. Он чувствовал такой нестерпимый жар во всем теле, что боялся, как бы нежное, податливое тело девушки, прильнувшей к нему, не растаяло от этого жара. Он желал сейчас лишь одного – чтобы она всегда была рядом с ним, чтобы этот сладостный поцелуй длился вечно… Но Эбигейл внезапно отстранилась от него, вскочила со скамьи и с криком:

– Сюда идет Маркус! – бросилась прочь из сада.

Николас оторопело глядел ей вслед, пока она не сбежала вниз по ступеням и не скрылась в глубине двора. Он чувствовал себя так, словно его внезапно окатили ледяной водой. Неожиданно совсем рядом с ним раздалось негромкое покашливание. Николас повернул голову на этот звук и увидел возле скамьи своего кузена Маркуса. По-видимому, тот несколько минут назад вошел в сад со стороны футбольного поля. Принц, поглощенный волнующими и совершенно новыми для него переживаниями, не расслышал шагов кузена. . – Приветствую вас, сэр сквайр, – принужденно произнес Маркус.

– Добрый вечер, Маркус. – Николас старался говорить невозмутимо и беззаботно, но голос плохо ему повиновался.

– Похоже, леди Эбигейл здесь нет.

– Вы совершенно правы. – Николасу не понравились ни тон, которым Маркус произнес эти слова, ни тем более взгляд, коим он их сопроводил. Но он уже вполне овладел собой и был готов дать кузену отпор, если бы тому вздумалось задеть его.

Маркус огляделся:

– Но ежели только вы не пользуетесь теми же благовониями, что и леди Эбигейл, она была здесь минуту назад. – Сузив глаза, он требовательно спросил:

– Где она теперь?

Николас встал со скамьи и равнодушно пожал плечами:

– Почем же мне знать?

Маркус направился в глубь сада так стремительно, что Николасу пришлось едва ли не бежать, чтобы поспеть за ним. На скамье близ увитой розами беседки в полном одиночестве сидел Гарри. Руки его были чинно сложены на коленях, кудрявые волосы растрепались, щеки пылали. При виде Николаса и Маркуса он поспешно поднялся на ноги и поклонился им обоим.

– Я полагаю, что вы сейчас любезничали с моей сестрой! – выпалил Маркус, сверля оруженосца свирепым взглядом.

Румянец на щеках Гарри приобрел багровый оттенок. Он заносчиво вскинул голову и твердо ответил:

– Вы можете полагать что вам угодно. Лично я берусь утверждать только одно: принцесса Маргарет – замечательная девушка!

Маркус отступил на шаг и с откровенной издевкой проговорил, обращаясь к обоим юношам:

– Я рассчитывал, что у вас хватит ума и такта вести себя сообразно вашему положению. Но вы позволили себе забыться, и мне придется дать вам кое-какие наставления. – Ткнув пальцем в сторону Гарри, он отчеканил:

– Моя сестра рождена для лучшей участи, чем союз с сыном крондорского вассала.

В глазах Гарри блеснул гнев, но он не мог не признать в душе справедливости слов Маркуса и потому смолчал.

– Что же до вас, кузен, – Маркус перевел исполненный презрения взгляд на Николаса, – то, похоже, у вас достанет доблести и геройства, чтобы вскружить Эбигейл голову, смутить ее душевный покой, а потом убраться отсюда восвояси. Оставьте ее в покое, ясно?!

– То, чем я занят в свободное от службы время, – ледяным тоном ответил Николас, приблизившись к Маркусу вплотную, – вас совершенно не должно заботить. Это мое дело. А леди Эбигейл вольна встречаться и проводить часы досуга, с кем пожелает. Это ее дело.

Кузены непременно завершили бы свой спор потасовкой, не вклинься между ними Гарри. Сквайр с укором взглянул сперва на Николаса, а затем на Маркуса.

– Если вы сейчас подеретесь, это ничего не решит, зато после вам обоим не поздоровится, – быстро сказал он и слегка оттеснил Николаса в сторону. – Подумайте, что скажет его светлость, ежели вы разукрасите друг друга синяками. – Он с вызовом и насмешкой взглянул на Маркуса, зная, что тот побаивается своего строгого отца.

Маркус повернулся, чтобы уйти, и напоследок бросил Гарри:

– Не забудьте, сэр оруженосец, что завтра на рассвете мы отправляемся на охоту. Я встану прежде вас, чтобы проверить, все ли подготовлено для похода.

Когда он ушел, Николас передернул плечами и посетовал:

– От него одни неприятности! Что за характер!

– Ты сам во всем виноват, – возразил Гарри. – Надобно было вести себя осторожнее.

– При чем здесь осторожность? Все дело в том, что она его не любит.

– Она сама тебе об этом сказала? – с любопытством спросил Гарри.

– Не то. чтобы сказала… просто… дала понять.

– Ладно, расскажешь по дороге, – Гарри направился к выходу из сада. – Нам ведь вставать до света. Нагнав его, Николас с жаром произнес:

– Знаешь, Эбигейл определенно не хочет выходить замуж за Маркуса и жить в Крайди.

Гарри понимающе кивнул:

– И ты надеешься, что тебе удастся увезти ее в Крондор и сделать своей женой. – В голосе его звучала нотка сарказма.

Николас с вызовом спросил:

– А почему бы и нет?

– Ты сам не хуже меня это знаешь, – устало вздохнув, ответил Гарри. -Твои родители ничего подобного не допустят. Потому что тебе предстоит жениться на принцессе из Ролдема или из Кеша, ну или на худой конец – на дочери какого-нибудь герцога.

Николас, все еще ощущавший вкус поцелуя Эбигейл на своих губах, сердито топнул ногой:

– А я возьму да и откажусь от всех этих невест!

Гарри невесело усмехнулся:

– Но ты не посмеешь воспротивиться воле короля, ведь так?

Николас не знал, что на это ответить. Помолчав, он пожал плечами и спросил:

– Чем же это вы с Маргарет занимались на скамье возле беседки? Когда мы с Маркусом к тебе подошли, ты был сам на себя не похож.

Гарри мучительно покраснел и пробормотал:

– Она… удивительная девушка. Я еще таких не встречал! – Он вздохнул и плутовато улыбнулся, вспомнив о минутах, проведенных наедине с принцессой, и с воодушевлением проговорил:

– Знаешь, она перво-наперво меня спросила, как у нас в Крондоре принято целоваться, и потребовала, чтобы я ей это показал. Ну я, конечно же, выполнил эту ее просьбу. А потом, сам понимаешь, слово за слово… – Он смущенно потупился. Николас взглянул на него с изумлением и покачал головой. Мало что на свете могло смутить бойкого Гарри Ладлэнда, и принц просто сгорал от любопытства в ожидании дальнейшего рассказа о его свидании с Маргарет. – Потом она совсем осмелела, – продолжал Гарри, – и… ты не поверишь, Николас, но она спросила меня, доводилось ли мне делить ложе с женщиной!

– Не может быть! – смеясь и стеная воскликнул Николас и помотал головой.

– Воля твоя, но я тебе не верю.

– Как тебе угодно, но я нисколько не вру! – заверил его Гарри. – А потом… потом…

– Что же, что было потом?

– Она меня стала расспрашивать, на что это было похоже!

– Не правда!

– Ну, если ты мне не веришь, – обиженно засопел Гарри, – то я не стану тебе больше ни о чем рассказывать.

– Верю, верю, – поспешно произнес Николас. – Говори!

– Ну, и я ей об этом сказал.

– О чем?

– О том, на что это было похоже.

– А она?

– А она подняла меня на смех. Сказала: «Когда вы понаберетесь опыта, сэр оруженосец, я вас с удовольствием выслушаю, а пока вы еще плохо себе представляете, о чем ведете речь». Я от этих ее слов просто опешил. Представляешь, сказать такое мне! – Гарри фыркнул от негодования. Николас еле сдерживал смех, но опасался, что, дав волю своему веселью, кровно обидит Гарри, и тот прервет свой рассказ на самом интересном месте. – И после этого она снова как ни в чем не бывало стала меня целовать, – воодушевленно продолжал Гарри, – и прижиматься ко мне так крепко, что я едва сдерживался… Еще немного, и я бы… Но тут мы услыхали голос Эбигейл. Она кричала: «Сюда идет Маркус»! Маргарет мигом соскочила с моих колен и бросилась прочь из сада. А тут откуда ни возьмись появились вы с Маркусом.

– Невероятно, – сказал Николас. – Вот уж никогда бы не подумал, что кузина Маргарет на такое способна.

– Еще как способна! – хмыкнул Гарри.

– Неужто ты по-прежнему в нее влюблен? – с плохо скрытой насмешкой спросил принц.

– Не знаю, что и сказать. Меня к ней влечет, это правда, но теперь она еще и…

– Что?

– Наводит на меня ужас! – выпалил Гарри.

Николас рассмеялся и понимающе кивнул. Они миновали коридор и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам.

Оставшись в одиночестве, принц тотчас же перенесся воспоминаниями в Принцессин сад, к скамье у центрального входа. Он снова видел перед собой широко распахнутые синие глаза Эбигейл, ее густые черные ресницы, ее пленительную улыбку. Он слышал звуки ее голоса и ощущал тепло ее нежного тела у своей груди. Засыпал он с мечтой о том, чтобы хоть мельком увидеть ее завтра поутру, перед предстоявшей им недолгой разлукой.