Текст книги "Гнев короля демонов"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА 25. ОТКРЫТИЯ

Барабаны гремели.

Фанфары трубили, и под стенами Даркмура бегали люди. Эрик был одет и со всех ног бросился в комнату совещаний.

Он прибежал туда третьим после Патрика и Грейлока, а через минуту комната наполнилась людьми. Потом вошел Манфред и спокойно сказал:

– Они здесь.

Никто не спросил, кто такие «они».

Патрик не стал терять времени.

– Оуэн, – сказал он, – я хочу, чтобы вы с графом Монтрозом отправились на юг вдоль восточного хребта. Возьмите отряд и посмотрите, что у нас на том фланге. Если, как сообщалось, весь южный резерв погиб, мне нужно знать, чем враг угрожает северу. Постарайтесь не ввязываться в сражения и вернуться сюда как можно быстрее. Если наткнетесь на остатки южных резервов, приведите их с собой.

В этот момент в комнату вошел Арута, лорд Венкар, со своими сыновьями. Эрик поклонился.

– Арута, – сказал Патрик. – Ты прибыл как нельзя кстати. Я хочу, чтобы взял на себя управление городом. Мы собираемся запереть ворота. Нужно будет следить за распределением продовольствия и за тем, чтобы никто не въезжал в город и не выезжал из него без нашего ведома. – Он повернулся к Манфреду:

– Вы отвечаете за крепость, и это ваше право, но я собираюсь руководить сражением отсюда.

Манфред поклонился.

– Ваше высочество.

Принц обратился к Эрику:

– Эрик, отправляйтесь на север и проверьте там укрепления. Если юг так слаб, как я опасаюсь, нам нужно убедиться, что нет брешей на севере. – Он посмотрел Эрику в глаза и добавил:

– Пока вас не отзовут, защищайтесь до последнего человека.

– Я понимаю, – кивнул Эрик и, не дожидаясь дальнейших указаний, поспешил прочь из комнаты, выбежал во двор, вскочил на коня и ускакал.

Часом позже он ехал по одной из недавно построенных дорог, проложенной по восточному склону гор на десять ярдов ниже линии хребта. На пиках гор были видны оборонительные сооружения, и Эрик мог бы доложить, что люди готовы к битве. Она еще не началась, но враг уже был близок.

Эрик скакал во весь опор и по пути осматривал каждый фут горного хребта над головой.

Протяженность фронта была около ста миль, приблизительно по пятьдесят миль с каждой стороны от Даркмура, но северный командный пост находился всего в двадцати милях к северу от города. Уже в полдень Эрик был там.

Джедоу Шати с несчастным видом стоял у маленькой командирской палатки. Рядом с ним Эрик увидел невысокого человека в плаще с гербом Лориэля. Когда Эрик спешился, Джедоу сказал:

– Дружище, хорошо, что ты здесь.

Отдавая поводья подбежавшему солдату, Эрик спросил:

– Что хорошего?

Джедоу кивком указал на невысокого человека. У того было широкое лицо, коротко стриженные седые волосы и квадратная челюсть. Человек посмотрел на Эрика:

– Во имя дьявола, кто вы такой?

Тут Эрик сообразил, что на нем по-прежнему голубая рубашка и лимонные панталоны. Свой мундир он второпях оставил в замке. Смерив взглядом коротышку, Эрик сказал:

– Я ваш командир. А кто, во имя дьявола, вы такой?

Человек заморгал.

– Я – граф Лориэль! – И спросил тоном ниже:

– А вы?

– Фон Даркмур, рыцарь-капитан особого отряда принца Крондорского. Направлен командовать северным флангом.

– Ну, это мы еще посмотрим, – с вызовом сказал коротышка. Лицо его начало багроветь. – Я приносил вассальную присягу герцогу Джайбона и подчиняюсь лишь принцу Крондорскому, а все эти особые отряды и сопляки-офицеры мне уже поперек горла! Я немедленно отправляюсь в Даркмур, чтобы лично поговорить с принцем.

– Милорд, – тихо, но твердо сказал Эрик.

– Что?

– Счастливого пути.

Коротышка уехал, а Джедоу засмеялся.

– Дружище, этот малыш доставил мне столько же радости, сколько чирей на заднице. Надеюсь, он проездит целый месяц.

– Ну, учитывая настроение, в котором пребывал наш принц, когда я уехал, подозреваю, что его милость не встретит в замке сочувствия. Ладно, как тут у вас обстановка?

– Насколько я могу судить, у нас примерно шесть полностью укомплектованных рот к северу отсюда. Среди этих мальчиков есть тертые парни, которые весь последний месяц воевали на северном фронте, но есть и свежее пополнение, так что в целом мы в хорошей форме. Плохо то, что нам предстоит встретиться с Дуко.

– Я о нем слышал. Что нам известно?

– Не много. В основном слухи. Кое-что мы узнали от пленных. Он умен, он выжил там, где не выжили другие, например, Гэйпи, и по-прежнему способен командовать большим количеством войск. Дружище, я не знаю. Но спросишь моего мнения, он у них лучший после Фейдавы.

– Ну что ж, – сказал Эрик, – значит, у нас есть работенка.

Джедоу ухмыльнулся.

– Вся прелесть в том, что мы там, где хотели бы стоять они, а они – не там.

– У тебя есть прекрасная возможность отличиться, – заметил Эрик.

– Какие будут указания? – спросил Джедоу.

– Простые. Убивать любого, кто полезет на склон.

– Люблю простоту, – сказал бывший наемник из Долины Грез. – Надоело уже пятиться назад.

– Больше не придется, – сказал Эрик. – Если мы начнем пятиться отсюда, то проиграем.

– Хорошо, – кивнул Джедоу. – Значит, надо твердо знать, что мы никуда не отступаем.

– Лучше не скажешь, – согласился Эрик.

Пропела труба, и Джедоу сказал:

– Похоже, они идут.

Эрик обнажил меч.

– Пойдем поприветствуем.

Когда они поднялись гребень хребта, Эрик спросил:

– Кто еще на этом фланге?

– Твой старый приятель Альфред. Он получил роту и находится севернее. Потом стоят Харпер и Джером, на краю фланга. Тернер с юга от нас, за ним – Фрэйзер, а дальше уже армия принца в городе.

Эрик улыбнулся.

– Как можно проиграть с такими сержантами?

Джедоу ответил ухмылкой:

– И правда, как?

Глядя вниз вдоль западного склона, Эрик сказал:

– Сколько людей придется положить ради каких-то двадцати ярдов грязи.

– Это точно, – кивнул Джедоу. – Но если то, что говорил нам капитан Кэлис про это суку в Новиндусе, правда, то это очень важные двадцать ярдов.

– Ты прав. – Эрик обернулся и посмотрел на людей, поднимающихся к нему по склону. Лучники начали стрелять, и Эрик почувствовал, как напряглись все его мышцы в ожидании первого противника. Внезапно словно из-под земли на него хлынуло целое море врагов. Эрик взмахнул мечом.

***

Пуг нахмурился.

– Открыть Камень Жизни? Как ты собираешься это сделать?

– Что это значит? – спросил Томас, поглядев на сына. – Выпустить валхеру?

Кэлис покачал головой и вздохнул, словно очень устал.

– Пожалуй, я не могу ответить ни на один из этих вопросов. Я не знаю, как освободить силы, сокрытые в этом камне. – Он указал на мерцающий изумруд, из которого торчал золотой меч. – Я только знаю, что, как только я начну, я должен суметь управлять его энергией.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Накор.

Кэлис улыбнулся ему и сказал:

– Как ты любишь говорить: «Я просто знаю». Но коли я начну, я могу уже не остановиться, поэтому мне надо твердо знать, что я действую правильно. – Он указал на камень. – Это ни в коем случае нельзя было создавать.

Томас потер подбородок.

– Ашен-Шугар говорил Дракон-Корину примерно то же самое.

– Это и вызвало Войны Хаоса, – сказал Накор.

Все дружно посмотрели на него. Томас спросил:

– Откуда у тебя такая уверенность?

– А ты подумай. У тебя же есть память валхеру. Почему был создан Камень Жизни?

Томас мысленно обратился к прошлому, вспоминая то, что он впервые пережил пятьдесят лет назад, но сами воспоминания принадлежали существу, которое уже несколько столетий было мертво. Внезапно он вспомнил.

***

Раздался зов. Ашен-Шугар сидел один в своем зале, глубоко в толще гор. Его скакун, золотой дракон Шуруга, спал, свернувшись калачиком под огромной вертикальной шахтой, через которую он поднимался в небо Мидкемии.

Это был странный зов, не похожий на те, что он слышал прежде. Это был клич, но не тот, которым Повелители Дракона созывают друг друга, чтобы полететь в далекие миры на грабежи и разбой. Сидя в своем зале, Ашен-Шугар изменился, когда в его мысли откуда-то издалека вклинилось существо по имени Томас. По своей природе он должен был воспринять это как произвол, рассвирепеть в ответ на присутствие в его сознании постороннего, однако Томас казался такой же естественной и неотъемлемой его частью, как левая рука.

Мысленным приказом он разбудил Шуругу и вскочил ему на спину. Дракон подпрыгнул вверх и, взмахнув мощными крыльями, взвился в небо. Они направлялись туда, где высилось владение Повелителя Орлиных Просторов.

Они летели на восток над горами, которые потом будут называться Серыми Башнями, потом над массивом гор Каластиус, к широкой равнине, где собиралось его племя. Он прибыл последним.

Он развернул Шуругу и приказал ему спуститься. Все валхеру ждали, пока к ним не присоединится самый могущественный сородич. В центре круга стоял Дракен-Корин, в великолепной черно-оранжевой броне. Он называл себя Повелителем Тигров. Два его тигра, обученные с помощью магии ходить на задних лапах и говорить, стояли по обе стороны от своего хозяина, скрестив на груди мощные передние лапы, и рычали. Повелитель Орлиных Просторов не обращал на них внимания, поскольку, несмотря на грозный вид, эти твари не представляли никакой опасности для валхеру.

По общему мнению, Дракен-Корин был самым странным из своей расы. Он всегда выдвигал какие-то новые идеи. Никто не знал, где он их подхватывал, но они завладевали им беспрестанно.

***

Томас заморгал.

– Дракен-Корин! Он был другой!

– Ты никогда не интересовался почему? – спросил Накор.

– Нет, – сказал Томас. – Я имею в виду, что Ашен-Шугар никогда не интересовался почему.

Накор крякнул:

– Похоже, валхеру были на удивление нелюбопытным народом. Как бы там ни было, что ты вспомнил?

– Я помню, меня вызвали.

– Куда? – спросил Пуг.

Томас сказал:

– Дракен-Корин вызвал весь народ и объявил, что порядок во вселенной изменился. Старые боги, Ратар и Митар, сбежали… – Глаза Томаса расширились. – Он сказал: «или были свергнуты».

– Свергнуты? – переспросила Миранда.

– Управляющими Богами! – воскликнул Доминик.

– Погодите! – сказал Томас. – Дайте вспомнить! – Он закрыл глаза.

***

– …но каковы бы ни были причины. Порядок и Хаос больше ничего не значат. Митар отпустил поводья власти, и от них возникли новые боги, – сказал Дракен-Корин.

Ашен-Шугар внимательно разглядывал своего сына-брата и вдруг увидел в его глазах то, что он теперь не мог назвать иначе, чем безумие,

– Ратар не смогла связать поводья власти воедино, и теперь эти существа захватят власть и установят свой порядок. Мы должны противостоять этому порядку. Эти боги все знают, все сознают и бросают нам вызов.

– Когда кто-нибудь из них появится, убейте его, – вставил Ашен-Шугар, не воспринявший слова Дракен-Корина всерьез.

Дракен-Корин повернулся лицом к своему отцу-брату и сказал:

– Они равны нам по силе. В данный момент они борются между собой, каждый из них пытается одержать верх в этой битве и завладеть той властью, которую бросили Два Слепых Бога Начала. Но их борьба закончится, и тогда наше существование окажется под угрозой. Они непременно обратят эту власть против нас.

– Зачем тревожиться попусту? – спросил Ашен-Шугар. – Нам и прежде приходилось сражаться. Это мой ответ.

– Нет, теперь все будет по-другому. Мы должны сражаться с ними сообща, а не каждый за себя, иначе они победят нас.

Ашен-Шугар сказал:

– Поступай как знаешь. Я не буду иметь к этому никакого отношения. – Он взобрался на Шуругу и полетел домой.

***

– Я и представить себе не мог, – проговорил Томас.

– Чего? – спросил Пуг.

Поглядев на Миранду, Томас сказал:

– Ваш отец знал! Он не только создавал оружие, чтобы противостоять цуранскому нашествию или даже предотвратить возвращение в Мидкемию Повелителей Драконов, он готовил нас к этой битве!

– Объясни, пожалуйста, – скромно попросил Накор.

– Что-то изменило Дракен-Корина, – сказал Томас. – Он был безумен по меркам своего народа. Им двигали странные желания и странные помыслы. Он был той силой, которая привела к созданию Камня Жизни. Он исподволь привел к тому, что могущество нашей расы было заключено в этом кристалле.

– Нет, – спокойно возразил Кэлис. – Он был лишь орудием. Им кто-то тайно руководил.

– Кто?

– Не кто, – поправил Накор, – а что.

Все снова устремили взгляды на странного маленького человека.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Пуг.

Накор сказал:

– В каждом из вас скрыто некое знание. – Он описал рукой дугу, и комнату залило золотое сияние. Пуг изумленно раскрыл глаза, поскольку, хоть он и знал, что Накор имеет гораздо большую силу, чем показывал, этот защитный купол был незнаком ему самому. Пуг догадался, что это такое, но представления не имел, как этот потешный человечек смог так легко его создать.

Миранда спросила:

– Кто вы?

Накор усмехнулся.

– Просто человек, как я уже неоднократно вам говорил.

– Но ты не просто человек, – оборвал его Доминик.

Накор пожал плечами.

– В некотором смысле я тоже орудие. – Он посмотрел на каждого из них по очереди. – Некоторым из вас я до этого рассказывал о своей жизни, и все, что я говорил, правда. Когда я был ребенком, у меня появилась сила, и мой отец вышвырнул меня из родной деревни за мои проделки. Я странствовал, учился и большую часть своей жизни был во многом такой же, каким вы видите меня сейчас. Я повстречал женщину, которую звали Джорна, и решил, что люблю ее – молодые люди часто думают, что физический голод это и есть любовь, – ив своем тщеславии возомнил, что она любит меня; зачастую нам кажется резонным то, что отвечает нашим желаниям. Посмотрите на меня! – Он улыбнулся. – Могла ли молодая и красивая женщина подпасть под мое обаяние? – Он пожал плечами.

– Это все не важно. Важно то, что к тому времени, когда она меня бросила, я стал мудрее, чтобы не сказать – угрюмее. – Он посмотрел на Миранду. – Вы знаете, что было потом. Ваша мать принялась искать человека, который мог научить ее большему, чем я, поскольку, как я всегда говорил, я просто человек, который знает несколько трюков.

Миранда спросила:

– Отчего же меня не покидает ощущение, что вы единственный человек на этой планете, кому подходит это определение?

– Как бы там ни было, – продолжал Накор, – Джорна стала женой Маркоса, а я стал путешественником. – Он окинул взглядом своих слушателей. – Моя жизнь изменилась в один день, когда я заснул в сгоревшей лачуге в холмах Изалани. Я всегда умел делать разные трюки, маленькие, но той ночью я видел сон, и во сне мне было ведено найти одну вещь.

– Какую? – спросил Пуг.

Накор открыл свою неизменную котомку и начал в ней копаться. Уже не в первый раз Пуг увидел, как Накор засовывает туда руку до плеча, хотя снаружи мешок казался не больше двух футов глубиной. Пуг понимал, что внутри есть что-то вроде крошечного провала, который позволял Накору дотягиваться через мешок к тому месту, где он хранил свой удивительный инвентарь.

– Ага! – сказал Накор, доставая какую-то штуку. – Наконец-то я его нашел.

Все с любопытством уставились на предмет, который он вынул из котомки. Накор держал в руке цилиндр длиной около восемнадцати дюймов и четырех дюймов в диаметре. Он был холодного серовато-белого цвета. На каждом конце цилиндра было по круглой ручке.

– Что это? – спросила Миранда.

– Очень полезная вещь, – сказал Накор. – Вы не поверите, сколько тут хранится всякой важной информации. – Он покрутил одну ручку, и устройство с щелчком открылось; на цилиндрике появилась щель примерно с полдюйма шириной, и Накор вытянул из нее длинную полосу бледного, прозрачного белого пергамента или бумага. – Если долго тянуть, можно всю эту пещеру заполнить бумагой. – Он тянул и тянул, а бумаге все не было конца. – Это удивительный материал. Его нельзя ни разрезать, ни разорвать, ни написать на нем. Грязь к нему не пристает. – Бумага была покрыта красивыми письменами. – Но держу пари, что все, что бы вы ни захотели узнать, можно здесь найти.

– Удивительно, – сказал Пуг. Он присмотрелся к письменам и спросил:

– На каком это языке?

– Знать не знаю, – сказал Накор, – но за эти годы я постепенно научился его разбирать. – Он повернул ручку, страница скользнула назад в цилиндр, и снова на цилиндре не осталось никаких признаков щели, цельный сплошной металлический брусок. – Мне только жаль, что я все никак не могу придумать, как заставить его работать должным образом.

– Тебе пришлось бы потратить много лет и воскресить большую часть утраченных знаний Водар-Хоспура. Это Кодекс, – с благоговением сказал Доминик.

– И это?.. – спросила Миранда.

– Кодекс Бога Знания. Считалось, что он утерян.

– Ну а я его нашел, – сказал Накор. – Беда в том, что, когда я его открываю, он сообщает мне о многих вещах, но никогда не дает посмотреть одно и то же дважды. Местами просто ничего невозможно понять. Местами это редкая тягомотина. Я думаю, что есть способ заставить его выдавать те сведения, которые нужны в данный момент, но я его пока не нашел. – Он усмехнулся. – Но знали бы вы, чего только не увидишь, если заснуть с этой штукой под подушкой.

Доминик сказал:

– Он также известен как Крадущий Сновидения. У того, кто заснет слишком близко от этого предмета, он крадет сны, и через некоторое время может свести с ума.

– Ну, ты не первый, кто называет меня немного сумасшедшим, – сказал Накор. – Кроме того, я перестал спать в одной комнате с этой штукой еще сто лет назад. Конечно, я не сразу понял, что из-за этого свитка у меня нет снов. – Он покачал головой. – Странные вещи творятся, когда не видишь ночью снов. У меня начались галлюцинации, и, честно говоря, меня это слегка раздражало.

– Что это такое? – спросила Миранда. – Все эти названия мне ничего не говорят.

– Это главная святыня из храма Бога Знания, – сказал Доминик. – Это текст, содержащий все знание, собранное храмом Потерянного Бога Знания. Водар-Хоспур был низшим богом, но он чрезвычайно важен для понимания всех вопросов, которые мы сейчас обсуждаем, – сказал Доминик. – То, что этот бродяга таскал с собой бог знает сколько лет, могло бы дать нашему ордену поразительное количество знаний.

– Возможно, – сказал Накор, – но тогда вы бы сидели и еще пару столетий смотрели на эту штуку, не понимая, как она действует. – Накор назидательно поднял палец. – Знание – сила. У всех у вас есть сила. У меня есть знание. Вместе мы обладаем способностью победить Неназываемого.

Стоило только Накору произнести эту фразу, в зале стало как будто темнее и холоднее.

– Неназываемому? – переспросила Миранда и поднесла руку к виску. – Я вроде бы что-то такое знаю, но… нет, не знаю.

Накор кивнул.

– Я не стану его называть. – Он многозначительно посмотрел на Доминика. – В легком безумии и обширных познаниях есть свои преимущества. – Накор обвел взглядом присутствующих и сказал:

– Вот мы и подошли к основной части нашего повествования. Неназываемый неназываем потому, что, даже если подумать о его имени, он тут же обратит на тебя внимание, и тогда ты проиграл, потому что никто из смертных не в силах противостоять его зову. – Накор усмехнулся. – Кроме меня.

– Разве это возможно? – спросил Доминик.

– Как я уже говорил, иногда полезно быть слегка сумасшедшим, – ответил Накор. – К тому же есть несколько фокусов, которые позволяют думать о чем-то и самому не знать, что ты думаешь именно об этом. Одним словом, быть не там, где он тебя ищет. Даже высший бог не может найти тебя там, где тебя нет.

– Я уже вообще ничего не понимаю, – пожаловалась Миранда.

– Не ты одна, – сказал Пуг.

Кэлис улыбнулся.

– А я, кажется, понимаю.

Накор обрадованно усмехнулся.

– Это потому, что ты молодой. – Он посмотрел на других. – Когда бушевала Война Хаоса, один из управляющих богов, этот Неназываемый, природу которого мы обозначили бы словом «зло», сделал попытку нарушить равновесие в мире. Именно он сбил Дракен-Корина с толку и толкнул валхеру на их гибельный путь. Чего они не понимали, так это того, что боги ничем им не угрожают. Могу представить, как трудно им было бы в это поверить, но богам было бы столь же приятно их поклонение, как и поклонение людей, гоблинов, эльфов и других разумных существ, которые живут здесь теперь.

Томас улыбнулся.

– Думаю, смело можно сказать, что ты прав. Для валхеру это было бы совершенно непостижимо.

– Так или иначе, – продолжал Накор, – когда валхеру бросили вызов богам, началась Война Хаоса. – Он посмотрел на Томаса. – Как долго она продолжалась?

– Ну… Я не знаю. – Он прикрыл глаза, вспоминая, но потом открыл их и сказал:

– Понятия не имею.

– Эти войны растянулись на века, – сказал Накор. – Боги, в нашем понимании, существуют лишь для Мидкемии, но тем не менее они отражают происходящее в миллионах миров.

– Я снова запуталась, – сказала Миранда. – Местные боги, и все же они дотягиваются до огромного количества миров?

Накор пояснил:

– Представьте себе, что мы сидим вокруг горы. Каждый из нас видит свой участок горы, но все это – одна и та же гора. Богиня, которую мы с вами называем Чистая Сунг, воплощает в себе определенные аспекты действительности, некую незапятнанную, безупречную, абсолютно совершенную сущность, но этот аспект действительности существует в очень многих местах помимо этого уголка вселенной. – Он посмотрел на Миранду. – Одним словом, если бы вы попытались уничтожить Чистую Сунг, вы бы не просто произвели опустошение на Мидкемии, но доставили массу неприятностей другим мирам.

– Все взаимосвязано, – сказал Кэлис и сплел пальцы. – Нельзя порвать одну нить, не причинив вреда остальным.

– Так вот, этот Неназываемый, – продолжал Накор, – и попытался это сделать, попытался нарушить гармонию мира. Он повлиял на Дракен-Корина и валхеру, которые сделали две вещи: создали Камень Жизни и восстали против богов. В результате много низших богов было убито, по крайней мере в той степени, в которой бога можно убить – это означает, что их еще долго не будет в этом месте, – а остальные боги… изменились. Килиана стала владычицей океанов, где когда-то правила Эортис. Это можно понять, потому что Килиана – богиня природы, но вообще-то это не ее работа. – Накор покачал головой. – Этот Неназываемый, знаете ли, он много чего натворил, и мы до сих пор расхлебываем последствия. – Он махнул куда-то в сторону Даркмура, на запад, и сказал:

– Оттуда на нас идет большой демон с огромной армией, и нужна ему вот эта штука. – Накор показал на Камень Жизни. – Он, возможно, даже не знает, зачем ему надо сюда или даже что Камень Жизни находится здесь. Когда он сюда попадет, он еще не будет знать, что ему с ним делать, но он сделает все, чтобы его получить. И когда он его получит…

– Он уничтожит жизнь в этом мире, – закончил Кэлис. – Мы это знаем. – Все посмотрели на него. – Природа Камня Жизни такова, что с ним связано все в этом мире. Если разрушить его, все живое умрет.

– Это ловушка, – сказал Накор. – Вот чего не понимал Дракен-Корин, когда думал, что он создал абсолютное оружие. Он Считал, что, если освободить энергию Камня Жизни, она ударит по богам или что-то в этом роде. – Он поглядел на Томаса. Тот кивнул. – Но это так не работает, – сказал Накор. – Погибнет мир, а не боги. Они-то как раз останутся. Низшие боги, конечно, ослабнут, потому что некому будет им поклоняться, но Управляющим Богам вообще ничего не сделается.

– У меня уже голова разболелась, – сказала Миранда. – Если для Управляющих Богов ничего не меняется, какая Неназываемому от этого выгода?

– Никакой, – ответил Накор. – В этом вся и ирония. Я думаю, он воображал

– если допустить, что я способен думать, как бог, – что всеобщее разрушение так или иначе сыграет ему на руку, во всяком случае, создаст другим Управляющим Богам неудобства.

– А разве нет? – спросил Пуг.

– Нет, – вставил Доминик. – Всякому богу отведена вполне определенная роль, и в пределах нее они могут действовать. Но они не способны выйти за рамки своей природы.

Миранда рассерженно встала.

– Тогда что происходит? Почему этот бог вышел за свои рамки?

– Потому что он безумен, – сказал Кэлис.

– Дни гнева Безумного Бога, – произнес Томас. – Это другое название для Войн Хаоса.

– А отчего он спятил? – спросил Шо Пи.

Все посмотрели на ученика, который молчал до того.

– Иногда ты не так глуп, как я думаю, мальчик, – сказал Накор. – Замечательный вопрос. – Он оглядел всех поочередно. – У кого-нибудь есть ответ?

Все промолчали, и Накор продолжал:

– Быть может, как раз такова его природа, хотя Неназываемый сам навлек на себя поражение. Он создал ситуацию, в результате которой его выбросили из этого мира и заточили в далеких пределах. Семеро богов некогда существовали в равновесии, и каждый жил согласно своей природе. Какова бы ни была причина, но равновесие было нарушено. Войны Хаоса привели к гибели двух из управляющих богов, когда им пришлось спасать то, что еще оставалось от этого мира. Уравнитель, Ишап, самый важный бог из этих семи, пропал. Богини добра, Арх-Индар, тоже не стало, а Неназываемого остальные четверо вынуждены были изгнать. Его противовес и тот, кто держал все в равновесии, умерли, и оставшимся четверым, Абрем-Севу, Ев-Дему, Граффу и Хельбинору, пришлось действовать самостоятельно. У них не было выбора. В итоге нам достался неуправляемый и неуравновешенный мир, которому не хватает единства. Вот почему в Мидкемии творится так много странного. Жить здесь не скучно, только чуть-чуть опасно.

– Это твое предположение, или ты точно знаешь? – спросил Пуг.

Накор показал свой цилиндрик.

– Доминик?

– Он знает, – сказал аббат из Сарта. – Это устройство принадлежало верховному жрецу Водар-Хоспура, Бога Знания. Считается, что любой вопрос, который может возникнуть у человека, найдет ответ в этом Кодексе. Но цена его чрезвычайно велика. Чтобы верховный жрец не сошел с ума, лишившись способности видеть сны, нужны совместные усилия десятков других жрецов. – Он посмотрел на изаланца. – Накор, как тебе удалось избежать безумия?

Накор усмехнулся.

– Кто сказал, что мне удалось?

– Мне часто казалось, что ты малость странноват, – заметил Пуг, – но я никогда не считал тебя по-настоящему сумасшедшим.

– Ладно, – сказал Накор. – Дело в том, что нельзя быть сумасшедшим долгое время. В конце концов ты либо убьешь себя, либо поправишься. Я поправился. – Он хмыкнул. – Ну, еще помогло и то, что я перестал спать в одной комнате с этой штукой.

Снова заговорил Шо Пи:

– Как получилось, что вы, – он указал на Томаса, – носящий мантию валхеру, и вы, – он указал на Пуга, – великий маг двух миров, и вы, – он указал на Накора, – обладающий этим свитком, и Маркос, бывший агентом Сарига, – собрались все вместе в этот момент истории?

– Мы здесь для того, чтобы помочь, – сказал Накор. – Может быть, так было задумано богами, но это не важно. Просто-напросто мы должны исправить повреждения, нанесенные много столетий назад.

– А мы сможем? – спросила Миранда.

– Мы-то не сможем, – сказал Накор. – Только одно существо в этом мире обладает природой, которая позволяет ему попытаться. – Он повернулся и посмотрел на Кэлиса. – Ты сможешь?

– Не знаю, – ответил Кэлис. – Но я должен попробовать. – Его взгляд снова вернулся к Камню Жизни. – И очень скоро.

– А наша задача, – подвел итог Накор, – не дать ему помереть, пока он пробует.

***

Эрик стоял позади линии обороны; его люди, отразив очередную атаку, готовились к следующей. Дуко оказался и впрямь неплохим полководцем и до сих пор не допустил ни одной тактической ошибки. Эрику пришлось использовать все военные хитрости, которые он знал, и ввести в бой все резервы, чтобы удержать оборону. Судя по донесениям с других участков фронта, дела там шли не блестяще.

Королевство держалось, но с огромным трудом. Патрик опасался, что в конце концов линия обороны все-таки будет прорвана. Именно поэтому он отказывался вызвать сюда части Восточной армии, которая стояла лагерем у восточных предгорий: ей предстояло в случае прорыва закрыть брешь. Кроме того, на этот случай между Сетаноном и линией фронта ждал еще один небольшой отряд, готовый принять на себя удар и задержать противника.

Было уже далеко за полдень, когда Эрик услышал, что вражеские трубы трубят отход, и вздохнул с облегчением. Гонец принес ему из Даркмура его мундир, и Эрик был рад переодеться в чистое. Он был весь черен от грязи, крови и дыма.

После того как Эрик переоделся, к нему в палатку вошел Джедоу:

– Мы получили известие, что вражеский отряд проскользнул через хребет и залег в небольшом овражке в миле отсюда.

– Возьми людей и вышиби их оттуда, – сказал Эрик. – Если понадобится помощь, бери всех, кто под руку попадется, но их достань.

Джедоу ушел, а Эрик стал перебирать груду донесений и рапортов, но ничего, что требовало бы немедленных действий, не обнаружил. Он встал и, выйдя из палатки, поспешил к походным кухням. Эрик не стал лезть вперед, но, когда уже подходила его очередь, к нему подъехал всадник.

Это был Дэшел Джеймсон. Эрик с сожалением посмотрел на котел, в котором кипела каша, и, подойдя к Дэшу, сказал:

– Привет!

Дэш спешился.

– Принц послал меня сообщить вам, что граф Лориэль получил другое назначение. – И добавил, понизив голос:

– Если кто-то еще из нобилей станет чинить тебе препятствия, я уполномочен… вмещаться.

– Спасибо, – сказал Эрик. Он долго не решался задать следующий вопрос:

– Что-нибудь слышно о… вашем деде?

Дэш помрачнел.

– Нет. И о бабушке ничего. – Он посмотрел на запад, в сторону Крондора. – Мы утешаемся тем, что они всегда хотели умереть вместе. – Дэш вздохнул. – Мой отец еще подавлен горем, но со временем он оправится. – Дэш пожал плечами. – По правде говоря, я и сам еще не вполне пришел в себя. – Он посмотрел на Эрика. – Чем я могу помочь?

– Мне нужен человек, который разбирал бы донесения и отбирал только те, что требуют моего личного внимания. Командиры уже запутались, кому о чем докладывать.

– Мы потеряли многих нобилей, а их заместители, как правило, гарнизонные офицеры, без полевого опыта, – сказал Дэш.

– Я уже заметил. – Эрик посмотрел на Дэша. – Многих нобилей?

Дэш хмуро кивнул.

– Герцог Южных Болот убит. Герцог Джайбона смертельно ранен. Погибли не меньше десяти баронов и графов. А еще неизвестно, что будет дальше. – Он помолчал. – Пока вы тренировали солдат в горах, Патрик приказал всем лордам, кто примет участие в войне, оставить дома хотя бы одного из сыновей – если те у них есть. Если мы победим, в следующем году в Совете появится много новых членов. Мы платим кровью за эту войну.

– Да, платим. – Трубы протрубили тревогу. Начиналась очередная атака. – И еще будем платить. – Эрик вытащил из ножен меч и поспешил на свой наблюдательный пункт.

***

– Пора, – сказал Кэлис.

Пуг подошел ближе к сыну своего старого друга:

– Ты уверен?

– Да, – ответил Кэлис.

Он посмотрел на отца, и они поняли друг друга без слов. Потом он взглянул на Миранду, и она улыбнулась ему.