Текст книги "Неприятности – мое ремесло"

Автор книги: Рэймонд Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Невадский газ[11]11
  Рассказ «Nevada Gas» опубликован в журнале «Black Mask» в июне 1935 г.


[Закрыть]

1

Хьюго Кэндлис стоял в центре зала для игры в сквош, наклонив вперед свое крупное тело и аккуратно держа маленький черный мячик большим и указательным пальцем левой руки. Он отпустил мяч, отскочивший от пола у самой линии подачи, и хлестко ударил по нему ракеткой с длинной ручкой.

Черный мячик ударился о стену чуть ниже середины, описал высокую ленивую дугу, едва не задев белый потолок и светильники с проволочной сеткой, а затем неспешно опустился у задней стены, так и не задев ее.

Джордж Дайл без особого старания попытался отбить мяч, но лишь чиркнул краем ракетки по бетонной стене. Мяч безжизненно скользнул на пол.

– Отличный удар, шеф. Двенадцать – четырнадцать. Куда мне до вас.

Джордж Дайл был высок, темноволос и по-голливудски красив – смуглый, стройный, поджарый. Все в нем казалось каким-то жестким, за исключением полных, мягких губ и больших, кротких, как у коровы, глаз.

– Да уж, ты никогда не мог со мной тягаться, – фыркнул Хьюго Кэндлис.

Он расхохотался, запрокидывая голову и широко открывая рот. Голая грудь и объемистый живот блестели от пота. Вся его одежда состояла из синих шорт, белых шерстяных носков и тяжелых теннисных туфель на каучуковой подошве. У него были седые волосы, широкое лунообразное лицо с маленькими носом и ртом и проницательными поблескивающими глазками.

– Хочешь, приложу тебя еще разок?

– Нет, если это не приказ.

– Ладно, – нахмурившись, бросил Хьюго Кэндлис.

Он сунул ракетку под мышку, достал из кармана шорт брезентовый мешочек и извлек оттуда сигарету и спичку. Потом картинно закурил и бросил обгорелую спичку в центр корта – он привык, что за ним убирают другие.

Кэндлис толчком распахнул дверь в зал для сквоша и, выпятив грудь, важно прошествовал в раздевалку. Дайл молча последовал за ним; его походка была грациозной и бесшумной, как у кошки. Они прошли в душевую.

Кэндлис пел в душе, густо намыливая свое крупное тело, и с наслаждением чередовал ледяную воду с обжигающе горячей. Затем не торопясь вытерся, взял другое полотенце, вышел из душевой и крикнул служителю, чтобы тот принес имбирного лимонада и льда.

В раздевалке тут же появился негр в накрахмаленной белой курточке с подносом в руках. Кэндлис размашисто подписал чек, отпер большой шкафчик с двойными дверцами и со стуком поставил бутылку «Джонни Уокера» на круглый зеленый стол в проходе.

Служитель тщательно смешал две порции напитка.

– Пожалуйста, сэр миста Кэндлис, – произнес он и, получив свои четверть доллара чаевых, удалился.

Джордж Дайл, уже успевший полностью одеться – на нем были изящные фланелевые брюки серого цвета, – появился из-за ряда шкафчиков и взял один из стаканов.

– На сегодня все, шеф? – Прищурившись, он посмотрел сквозь стакан на лампу под потолком.

– Думаю, да, – важно ответил Кэндлис. – Пожалуй, поеду домой и порадую свою малышку. – Его маленькие глазки на мгновение скосились в сторону Дайла.

– Не возражаете, если я не вернусь домой с вами? – осторожно спросил Дайл.

– Да мне все равно. Только Наоми расстроится, – недовольно пробурчал Кэндлис.

Дайл беззвучно шевельнул губами и пожал плечами:

– Вам нравится злить людей, да, шеф?

Кэндлис не ответил и даже не посмотрел в его сторону. Дайл стоял со стаканом в руке и молча наблюдал, как толстяк натягивает атласное белье с монограммами, пурпурного цвета носки с серыми стрелками, шелковую рубашку, тоже с монограммой, и костюм в мелкую черно-белую клетку, в котором он выглядел огромным, словно амбар.

Завязывая пурпурный галстук, Кэндлис громко позвал негра и распорядился приготовить еще одну порцию.

Дайл отказался от спиртного, кивнул на прощание и удалился, неслышно ступая по настеленному между шкафчиками ковру.

Кэндлис закончил одеваться, выпил вторую порцию разбавленного виски, запер шкафчик и сунул в рот толстую коричневую сигару. Негр поднес горящую спичку. Кэндлис прикурил и с важным видом направился к выходу, громко приветствуя знакомых.

После его ухода в раздевалке стало очень тихо. Кто-то негромко засмеялся.

На улице, за порогом клуба «Делмар», шел дождь. Швейцар в ливрее помог Хьюго Кэндлису надеть белый макинтош с поясом, затем отправился за машиной толстяка. Когда автомобиль подъехал к навесу, он раскрыл зонт и держал его над Хьюго, пока тот шествовал по деревянному настилу от ступенек клуба к обочине. У Кэндлиса был лимузин «линкольн», темно-синий с желто-коричневой полосой. Номерной знак 5А6.

Шофер в черном плаще с высоко поднятым воротником не повернул головы. Швейцар открыл дверцу, и Хьюго Кэндлис тяжело опустился на заднее сиденье.

– Спокойной ночи, Сэм. Скажи ему, чтобы ехал домой.

Швейцар отсалютовал, прикоснувшись пальцами к фуражке, захлопнул дверцу и передал распоряжение шоферу, который кивнул, по-прежнему не поворачивая головы. Автомобиль тронулся.

Дождь был косым, и на перекрестках резкие порывы ветра со стуком швыряли струи воды в стекла лимузина. Люди жались друг к другу на углах улиц, пытаясь перейти через бульвар Сансет и при этом не забрызгаться. Хьюго Кэндлис с жалостью поглядывал на них и улыбался.

Автомобиль свернул с Сансет, пересек район Шерман и поехал к холмам. Теперь он стремительно несся по практически пустому бульвару.

В машине было очень жарко. И окна, и отделявшая водителя перегородка оставались закрытыми. Густой удушливый дым от сигары Кэндлиса заполнил салон лимузина.

Кэндлис поморщился и протянул руку, намереваясь опустить стекло. Рукоятка не работала. Он попробовал открыть окно с другой стороны. Тоже безрезультатно. Разозлившись, Кэндлис стал искать маленькую трубку переговорного устройства, чтобы дать нагоняй шоферу. Трубки не оказалось на месте.

Машина резко свернула на прямую аллею, полого поднимавшуюся к вершине холма. С одной стороны дороги росли эвкалипты; домов не было. Кэндлис почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Он наклонился и ударил кулаком в стеклянную перегородку. Шофер не повернул головы. Автомобиль с огромной скоростью мчался по темной дороге к вершине холма.

Хьюго Кэндлис отчаянно пытался нащупать ручку дверцы. Ее не было – ни с той, ни с другой стороны. На широком лице Хьюго появилась растерянная улыбка.

Водитель наклонился вправо и протянул руку в перчатке куда-то вниз. Послышался резкий шипящий звук. Хьюго Кэндлис почувствовал запах миндаля.

Поначалу очень слабый – едва заметный и даже приятный. Шипение не смолкало. Запах миндаля усилился, стал горьким и резким, почти невыносимым. Хьюго Кэндлис выронил сигару и изо всех сил ударил кулаком в ближайшее окно. Стекло не разбилось.

Автомобиль поднялся уже довольно высоко, оставив далеко внизу редкие уличные фонари жилых кварталов.

Кэндлис откинулся на спинку сиденья, поднял ногу, намереваясь пнуть стеклянную перегородку, отделявшую его от водителя. Но ему так и не удалось этого сделать. Глаза Хьюго перестали видеть. На его лице застыла сердитая гримаса, голова запрокинулась на подушки, а затем безжизненно поникла между жирных плеч. Мягкая фетровая шляпа белого цвета выглядела бесформенной на большом квадратном черепе.

Шофер быстро оглянулся, на мгновение показав худое ястребиное лицо. Потом снова наклонился вправо, и шипение прекратилось.

Съехав на обочину пустынной дороги, он остановился и выключил фары. Капли дождя глухо стучали по крыше.

Не обращая внимания на дождь, шофер вышел, открыл заднюю дверцу и поспешно отпрянул, зажав пальцами нос.

Некоторое время он стоял в отдалении, то и дело посматривая на дорогу.

На заднем сиденье лимузина Хьюго Кэндлис не шевелился.

2

Фрэнсин Лей сидела в низком красном кресле рядом с круглым столиком, на котором стояла алебастровая чаша. Дым от сигареты, только что брошенной в чашу, поднимался вверх, образуя затейливые узоры в теплом неподвижном воздухе. Фрэнсин сцепила пальцы на затылке; выражение ее голубых с поволокой глаз было томным и манящим. Темно-рыжие волосы ниспадали свободными волнами, между которыми пролегли синеватые тени.

Джордж Дайл склонился к ней и поцеловал в губы своими горячими губами. По его телу пробежала дрожь. Девушка не пошевелилась. Он выпрямился, и она лениво улыбнулась ему.

– Послушай, Фрэнси… – низким сдавленным голосом сказал Дайл. – Когда ты дашь отставку своему игроку и позволишь мне заняться тобой?

Фрэнсин Лей пожала плечами, не убирая рук из-за головы.

– Он честный игрок, – протянула она. – В наше время это редкость, и, кроме того, у тебя мало денег.

– Я могу достать.

– Как? – У нее был низкий хрипловатый голос, волновавший Дайла, словно звуки виолончели.

– Кэндлис. У меня кое-что есть на эту птичку.

– Например? – лениво поинтересовалась Фрэнсин.

Дайл едва слышно усмехнулся, глядя на нее сверху вниз, и широко раскрыл глаза, придав им невинное выражение. Фрэнсин Лей подумала, что белки его глаз имеют какой-то еле заметный оттенок, явно не белый.

– Много чего. – Дайл взмахнул незажженной сигаретой. – Например, в прошлом году он кинул одного крутого парня из Рино. У нас тут по подозрению в убийстве задержали сводного брата того парня, и Кэндлис взял двадцать пять тысяч баксов, пообещав вытащить его. А потом договорился с окружным прокурором по другому делу, и брата крутого парня упрятали за решетку.

– И как отреагировал крутой парень? – тихо спросила Фрэнсин Лей.

– Никак – пока. Наверное, думает, что все было по-честному. Просто невозможно все время выигрывать.

– Но если он узнает правду, у Кэндлиса начнутся неприятности, – кивнула Фрэнсин Лей. – Кто этот крутой парень, Джорджи?

– Зря я все тебе рассказываю. – Дайл понизил голос и снова наклонился к девушке. – Его зовут Заппарти. Мы не встречались.

– Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, Джорджи, то лучше и не встречаться. Нет уж, спасибо. Я не собираюсь ввязываться в это дело вместе с тобой.

Дайл высокомерно улыбнулся, сверкнув ровными зубами на гладком лице:

– Положись на меня, Фрэнси. Забудь обо всем – за исключением того, что я без ума от тебя.

– Налей нам выпить, – попросила девушка.

Комната, где они сидели, была гостиной в номере отеля; строгая отделка в красно-белых тонах напоминала интерьер какого-нибудь посольства. Белые стены с красными узорами, белые жалюзи в обрамлении белых портьер, полукруглый красный ковер с белой каймой перед камином. У стены между окнами помещался белый стол овальной формы с выемкой с одной стороны.

Дайл подошел к столу, налил виски в два стакана, добавил лед и содовую, затем вернулся с двумя стаканами в тот угол комнаты, где от алебастровой чаши все еще поднималась тонкая струйка дыма.

– Бросай своего игрока. – Дайл протянул девушке стакан. – Это он втянет тебя в неприятности, а не я.

Она отпила виски, кивнула. Дайл взял стакан из ее руки, сделал глоток, коснувшись губами того же места на ободке, наклонился с двумя стаканами в руках и снова поцеловал Фрэнсин в губы.

Дверь из комнаты в короткий коридор была задрапирована красными занавесками. Они раздвинулись на несколько дюймов, и в просвете появилось лицо мужчины; его холодные серые глаза задумчиво наблюдали за поцелуем. Затем занавески беззвучно сомкнулись.

Через секунду входная дверь громко хлопнула, и из коридора донесся звук шагов. В комнату, раздвинув занавески, вошел Джонни де Руз. Дайл к этому моменту уже прикуривал сигарету.

Джонни де Руз был высоким и стройным мужчиной, одетым в превосходно скроенный темный костюм. От уголков его холодных серых глаз лучиками расходились мелкие морщинки, которые обычно образуются от смеха. У него был изящно очерченный, но не безвольный рот и выступающий подбородок с ямочкой посередине.

Дайл пристально посмотрел на него и неопределенно взмахнул рукой. Де Руз молча подошел к столику, налил виски в стакан и залпом выпил.

Какое-то время он стоял спиной к комнате, барабаня пальцами по краю стола. Потом повернулся, и на его губах появилась слабая улыбка.

– Так-то вот, ребята, – мягко произнес он, слегка растягивая слова, и вышел из комнаты через другую дверь.

Эта дверь вела в просторную, слишком пышную спальню с двумя одинаковыми кроватями. Де Руз вынес из гардеробной плоский желто-коричневый чемодан из телячьей кожи и раскрыл на ближайшей кровати. Потом стал выгребать вещи из ящиков высокого комода и аккуратно, не торопясь, складывать в чемодан. Всецело поглощенный этим занятием, он тихонько насвистывал сквозь зубы.

Закончив паковать чемодан, он захлопнул его и закурил сигарету. Потом на мгновение застыл в центре комнаты. Серые глаза смотрели в стену и как будто не видели ее. Подхватив чемодан, де Руз вернулся в гостиную.

При виде чемодана глаза Фрэнсин Лей мгновенно сузились.

– Куда-то собрался? – спросила она своим низким хрипловатым голосом.

– Угу. А где Дайл?

– У него дела.

– Очень жаль, – тихо произнес де Руз.

Он поставил чемодан на пол и замер на месте; взгляд холодных серых глаз остановился на лице девушки, потом скользнул по ее стройному телу, от лодыжек до рыжих волос.

– Очень жаль, – повторил он. – Я рад, что он тут ошивается. Тебе со мной скучно.

– Может, и так, Джонни.

Де Руз нагнулся к чемодану, но затем выпрямился, так и не прикоснувшись к ручке.

– Помнишь Мопса Паризи? Сегодня я видел его в городе, – небрежно бросил он.

Глаза девушки широко раскрылись, потом почти закрылись, зубы негромко лязгнули. На мгновение под кожей щек отчетливо проступили скулы.

Взгляд де Руза снова скользнул по лицу и телу девушки.

– Что будешь делать?

– Думаю отправиться в путешествие. Я уже не такой забияка, как раньше.

– Значит, бежишь. – Ее голос был еле слышен. – Куда мы поедем?

– Нет, собираюсь попутешествовать, – бесстрастно поправил ее де Руз. – И не мы, а я. Я еду один.

Фрэнсин не шелохнулась. Она сидела, пристально глядя ему в лицо.

Де Руз сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда продолговатый бумажник, раскрывавшийся наподобие книги. Потом бросил тугую пачку купюр на колени девушки и убрал бумажник на место. Фрэнсин не прикоснулась к деньгам.

– Этого тебе хватит, пока не найдешь нового приятеля, и даже дольше, – бесстрастно произнес он. – Если понадобится, вышлю еще.

Фрэнсин медленно встала, и пачка денег соскользнула с ее юбки на пол. Руки девушки были опущены, а кулаки сжаты с такой силой, что на тыльной стороне ладоней проступили сухожилия. Глаза выглядели тусклыми, как грифельная доска.

– Значит, мы расстаемся, Джонни?

Он поднял чемодан. Она сделала два быстрых шага и, загородив дорогу, прижала ладонь к его груди. Он остановился; в его глазах светилась ласковая улыбка, но губы оставались неподвижными. Ноздри щекотал запах духов «Шалимар».

– Знаешь, Джонни, кто ты? – Ее хриплый голос был похож на шелест.

Он ждал.

– Размазня, Джонни. Размазня.

– Точно. – Он едва заметно кивнул. – Я сдал копам Мопса Паризи. Мне не нравится, когда похищают людей. И в таких случаях я всегда буду звать полицию. Даже если меня ждут неприятности. Тут уж ничего не поделаешь. Понятно?

– Ты сдал копам Мопса Паризи и не уверен, знает ли он об этом. И ты бежишь от него… Смешно, Джонни. Я тебе не верю. Ты не поэтому меня бросаешь.

– Может, я просто устал от тебя, детка.

Она запрокинула голову и отрывисто рассмеялась; в ее голосе звучали безумные нотки. Де Руз не пошевелился.

– Ты не крутой, Джонни. Ты тряпка. Джордж Дайл круче. Боже, какая ты тряпка, Джонни.

Она отступила, но не отрывала взгляда от его лица. В ее глазах промелькнула мука – промелькнула и тут же исчезла.

– Ты такой красивый парень, Джонни. Боже, такой красивый. Жаль только, что тряпка.

– Нет, детка, просто немного сентиментальный. – Де Руз по-прежнему не шевелился. – Я люблю скачки, люблю стад-покер на семь карт, люблю забавляться с маленькими красными кубиками с белыми точками. Мне нравится испытывать удачу – в том числе с женщинами. Но, проигрывая, не злюсь и не жульничаю. Просто перехожу за другой стол. Ну, пока.

Он нагнулся, поднял чемодан и обошел девушку. Потом пересек комнату и, не оглядываясь, скрылся за красными занавесками.

Неподвижный взгляд Фрэнсин Лей был прикован к полу.

3

Де Руз стоял под рифленым стеклянным навесом у бокового входа в отель «Чаттертон», разглядывая Айроло-стрит – сверкающие огни бульвара Уилшир с одной стороны и темный, тихий переулок с другой.

Шел мелкий косой дождь. Маленькая капелька залетела под навес и зашипела, попав на красный кончик его сигареты. Он поднял чемодан и пошел по Айроло к своему седану. Автомобиль был припаркован почти на углу – сверкающий черный «паккард» со скромной хромированной отделкой.

Де Руз остановился у машины, открыл дверцу и увидел направленный на него пистолет. Ствол уперся ему в грудь.

– Не шевелись! – пролаял чей-то голос. – Подними руки, красавчик.

Де Руз увидел в салоне темный силуэт мужчины. Отраженный свет падал на худое лицо с ястребиным профилем, но не позволял как следует рассмотреть его. Ствол с силой вдавился в грудь де Руза. Сзади послышались быстрые шаги, и другой пистолет ткнулся ему в спину.

– Так понятно? – поинтересовался другой голос.

Де Руз выпустил чемодан и положил руки на крышу машины.

– Ладно. – Его голос звучал устало. – Это ограбление?

Сидевший в машине человек хрипло засмеялся. Рука стоявшего сзади ощупывала бедра де Руза.

– Сдай-ка назад – только медленно!

Де Руз попятился, высоко подняв руки.

– Пониже руки, приятель, – угрожающе сказал тот, что стоял сзади. – На уровне плеч.

Де Руз подчинился. Сидевший в машине вылез, распрямился, снова приставил пистолет к груди де Руза, вытянул длинную руку и расстегнул на нем плащ. Де Руз отпрянул. Ладонь, которой оканчивалась длинная рука, исследовала его карманы и подмышки. Пистолет тридцать восьмого калибра перестал оттягивать кобуру с пружинной защелкой.

– Один есть, Чак. А у тебя?

– Тут пусто.

Тот, что стоял спереди, отступил и поднял чемодан де Руза:

– Топай, красавчик. Поедешь в нашей тачке.

Они прошли дальше по Айроло к большому синему автомобилю со светлой полосой – это был лимузин «линкольн». Человек с ястребиным профилем открыл заднюю дверцу:

– Садись.

Де Руз не сопротивлялся. Выплюнув в темноту окурок сигареты, он шагнул к машине и почувствовал какой-то слабый аромат, напоминавший запах миндаля или переспелых персиков. Де Руз сел в машину.

– Садись к нему, Чак.

– Послушай… Давай оба сядем спереди. Я могу…

– Нет. Садись к нему, Чак, – отрезал человек с ястребиным профилем.

Чак с недовольным ворчанием устроился на заднем сиденье рядом с де Рузом. Второй похититель с силой захлопнул дверцу. На его худом лице появилась сардоническая усмешка, заметная даже сквозь мокрое от дождя стекло. Затем он обошел машину, сел за руль, включил зажигание и отъехал от тротуара.

Де Руз сморщил нос, принюхиваясь к странному запаху.

На перекрестке они свернули на Восьмую улицу и поехали к Норманди-авеню, пересекли бульвар Уилшир к северу от площади, поднялись по крутому склону холма и спустились с другой стороны к Мелроуз-авеню. Большой «линкольн» беззвучно рассекал пелену редкого дождя. Чак хмуро сидел в углу, положив пистолет на колено. В свете уличных фонарей было заметно, что его грубое красное лицо явно напряжено.

Затылок водителя за стеклянной перегородкой оставался неподвижным. Они миновали Сансет и Голливудский бульвар, свернули на восток на Франклин-авеню, потом на север к району Лос-Фелис и поехали через Лос-Фелис к реке.

Время от времени фары автомобилей, поднимавшихся на холм, заливали салон «линкольна» ярким белым светом. Де Руз напрягся и выжидал. Когда их в очередной раз ослепил свет фар встречной машины, он быстро нагнулся и подтянул вверх левую штанину. Не успел слепящий свет погаснуть, как он уже снова откинулся на спинку сиденья.

Чак не пошевелился – он ничего не заметил. У подножья холма на пересечении с Риверсайд-драйв навстречу им на зеленый сигнал светофора двинулась целая колонна машин. Де Руз выждал, когда им в глаза ударит свет фар, стремительно наклонился и выхватил маленький пистолет из кобуры на лодыжке.

Потом вновь откинулся назад и прижал пистолет к левому бедру, чтобы его не заметил Чак.

«Линкольн» пулей пронесся по Риверсайд-драйв, сбоку мелькнули ворота Гриффит-парка.

– Куда мы едем, приятель? – небрежно поинтересовался де Руз.

– Заткнись! – прорычал Чак. – Потом узнаешь.

– Значит, это не ограбление?

– Заткнись, – повторил Чак.

– Вы парни Мопса Паризи? – неуверенно спросил де Руз, растягивая слова.

Краснолицый дернулся и снял пистолет с колена:

– Я сказал – заткнись!

– Извини, приятель.

Де Руз левой рукой повернул пистолет, приподняв его над бедром, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздался приглушенный хлопок, совсем не похожий на выстрел.

Чак вскрикнул, резко взмахнул рукой и выронил пистолет на пол. Левой рукой он схватился за правое плечо.

Де Руз переложил маленький «маузер» в правую руку и с силой вдавил дуло пистолета в бок Чака:

– Спокойно, парень, спокойно. Не дергайся, если не хочешь неприятностей. Подвинь ко мне свою пушку – и поскорее!

Чак толкнул ногой большой автоматический пистолет, лежавший на полу машины. Де Руз быстро нагнулся и подобрал его. Водитель с костлявым лицом оглянулся, и машина вильнула, но затем вновь выровнялась.

Де Руз замахнулся автоматическим пистолетом – легким «маузером» краснолицего не оглушить – и с силой ударил Чака в висок. Тот застонал и повалился вперед, загребая руками воздух.

– Газ, – промычал он. – Газ! Он пустит газ!

Де Руз ударил его еще раз, на сей раз сильнее. Чак сполз на пол и застыл бесформенной грудой.

«Линкольн» свернул с Риверсайд, миновал короткий мостик, потом верховую тропу и понесся по узкой грунтовой дороге через поле для гольфа. Вскоре они оказались в темноте, среди деревьев. Автомобиль на большой скорости вилял из стороны в сторону, – похоже, водитель делал это намеренно.

Де Руз уперся ногами и попытался нащупать ручку на дверце. Ручки не было. Усмехнувшись, он ударил рукояткой пистолета по стеклу. Толстое стекло оказалось прочным, словно каменная стена.

Человек с ястребиным профилем нагнулся, и в салоне раздался шипящий звук. Запах миндаля усилился.

Де Руз выхватил из кармана платок и прижал к носу. Шофер выпрямился и теперь вел машину сгорбившись и стараясь держать голову как можно ниже.

Де Руз приставил дуло пистолета к стеклянной перегородке за головой шофера, который резко наклонился в сторону. Закрыв глаза и отвернувшись, словно слабонервная женщина, де Руз несколько раз нажал на спусковой крючок.

Звона разбитого стела он не услышал. Открыв глаза, де Руз увидел круглую дыру с зазубренными краями; лобовое стекло напротив перегородки треснуло, но не разбилось.

Де Руз ударил пистолетом по краю отверстия, отколов кусок стекла. Газ проникал уже сквозь платок. Голова казалась огромной, словно воздушный шар. Перед глазами все плыло.

Шофер с ястребиным профилем пригнулся, открыл дверцу со своей стороны, резко крутанул руль в противоположную сторону и выпрыгнул из машины.

Автомобиль задел невысокую насыпь, описал дугу и ударился боком о дерево. Кузов машины немного изогнулся, и одна из задних дверец распахнулась.

Де Руз нырнул в открывшуюся дверцу головой вперед и со всего размаха ударился о мягкую землю, так что у него перехватило дыхание. Его легкие наполнились чистым воздухом. Потом он перекатился на живот и оперся на локти, пригнув голову и подняв руку с пистолетом.

Человек с ястребиным профилем стоял на коленях ярдах в десяти от машины. Де Руз смотрел, как он с трудом вытаскивает из кармана пистолет и поднимает его.

Пистолет Чака дергался и грохотал в руке де Руза, пока в обойме не кончились патроны.

Тело бандита с ястребиным профилем медленно опустилось и стало неразличимым на фоне теней и влажной земли. Вокруг было темно и тихо. Только издалека доносился шум машин, проезжавших по Риверсайд-драйв, с листьев деревьев стекали капли дождя, а по темному небу скользил луч маяка из Гриффит-парка.

Де Руз вдохнул полной грудью и поднялся на ноги. Затем отбросил разряженный пистолет, достал из кармана маленький фонарик и закрыл рот и нос отворотом плаща, плотно прижимая толстую ткань к лицу. Подойдя к машине, он выключил фары и посветил фонариком на место водителя. Потом наклонился и повернул краник на медном баллоне, похожем на огнетушитель. Шипение смолкло.

Де Руз подошел к человеку с ястребиным лицом. Тот был мертв. В его карманах де Руз обнаружил несколько мелких купюр, монеты, пачку сигарет, книжку спичек с эмблемой клуба «Египет», несколько запасных обойм и собственный пистолет тридцать восьмого калибра; бумажника не было. Де Руз сунул пистолет в кобуру под мышкой и выпрямился.

Он посмотрел поверх темного русла реки Лос-Анджелес на сверкающие в отдалении огни пригорода Глендейл. Примерно на полпути между рекой и Глендейлом, вдали от остальных огней, мерцала неоновая вывеска клуба «Египет».

Де Руз улыбнулся своим мыслям, вернулся к «линкольну» и вытащил тело Чака на влажную землю. В луче маленького фонарика красное лицо Чака выглядело синим. Широко раскрытые глаза были безжизненными, грудная клетка оставалась неподвижной. Де Руз положил фонарик на землю и проверил карманы Чака.

Улов состоял из обычных для любого мужчины вещей, и среди них был бумажник с водительским удостоверением, выданным на имя Чарльза Леграна, проживавшего в Лос-Анджелесе в отеле «Метрополь». Обнаружились также спички с эмблемой клуба «Египет» и ключ с биркой от номера 809 отеля «Метрополь».

Де Руз опустил ключ в карман, захлопнул погнутую дверцу «линкольна» и сел за руль. Мотор завелся. Сдав задом, де Руз услышал скрежет разбитого крыла. Он осторожно развернулся на мягкой земле и выбрался на дорогу.

На Риверсайд де Руз включил фары и поехал в сторону Голливуда. Остановив машину под перечными деревьями у многоквартирного кирпичного дома за полквартала от Голливудского бульвара, он выключил зажигание и вышел из машины, захватив чемодан.

Свет фонаря у подъезда дома падал на номерной знак машины. Де Руз удивился, почему бандиты пользовались машиной с номером 5A6, – такие номера не выдавались кому попало.

Из ближайшей аптеки он вызвал такси и вернулся в «Чаттертон».