Текст книги "Искуситель (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
– Я не хочу идти к свету. – его брови нахмурились. – Но я продолжал видеть твое лицо. И я говорил себе, я хотел умереть, пытаясь добраться для него.
Несколько слез стекли по моему лицу, прежде чем я вытерла их.
– Я рада, что тебе удалось.
– Я тоже.
Мы лежали в тишине, пока его дыхание не углубилось. Я не знала, нуждался ли он во сне. Его только несколько часов назад вывели из хирургии, но я не могла ждать, чтобы увидеть его. Он был моей жизнью – частью моей души. Я никогда не думала, что буду чувствовать любовь. И главное, чувствовать ее от человека, от которого я ее не ожидала.
Я поцеловала его в лоб и рассмеялась.
– Какой медовый месяц.
– Вива Лас-Вегас, – прошептал он хрипло, поднимая кулак в воздух. Я закатила глаза.
– Спи.
– Ты будешь здесь, когда я проснусь?
– Всегда. – пообещала я. – Я всегда буду рядом, когда ты будешь открывать глаза.
– Хорошо. – он улыбнулся, закрыл глаза и задремал.
– Как он там? – спросил мужской голос позади меня.
Я знала, что это был Никсон, просто потому что почувствовала напряжение в воздухе, от которой хотелось удариться головой об стенку.
– Устал. – я прочистила горло.
– Мы можем поговорить?
– Зависит от того... – я повернулась, и засунула руки в карманы джинсов. – Собираешься ли ты угрожать мне или опять выстрелишь?
На лице Никсона появилась великолепная улыбка, его белые зубы и кольцо сверкнули на фоне темной кожи. Я сделала шаг назад. Эта улыбка была только для Трейс, и теперь, когда он улыбнулся мне, я хотела запомнить это. Это изменило его поведение.
– Иди сюда. – прошептал он.
Я медленно подошла к двери.
В одно мгновение я была в его объятиях. Он обнимал меня крепко. После того, как я пришла в себя, я смогла расслабиться. Он возвышался над мной. Я положила голову ему на грудь и
вздохнула, чувствуя необходимость поплакать.
– Прости Мил, – сказал он хрипло, – я знаю, что мой метод может показаться немного странным и суровым, но мне нужно было сделать шаг вперед, чтобы ты сделала это красиво. Сможешь ли ты простить меня?
– Д-да, – ляпнула я, сдерживая слезы.
– Мил… – Никсон отстранился от меня и посмотрел на свои ноги, нервно прикусив губу. – Мне нужно тебе кое-что передать.
–Что?
– Я не знаю, как… – Никсон грустно улыбнулся. – Может быть, я не хочу знать. Но Феникс, он, эм... оставил кое-что для тебя. Я не знал, что он ведет дневник, но в нем он написал что-то типа письма для тебя. Я вырвал его, чтобы передать тебе. Я думаю… я думаю, что это поможет тебе понять.
Он вытащил листок бумаги и протянул его мне.
– Ты должна знать одну вещь, Мил.
Я взяла бумагу и сжала ее в моих руках.
– Он чертовски гордился бы тобой. – Никсон покачал головой, в его глазах появились слезы. – Он был не прав в конце. Не в конце концов. Но он так сильно хотел сделать все лучше. Он хотел жизни для тебя, хотел защитить тебя. То, что он увидел... он не мог забыть это, Мил. Я искренне верю, что Бог даровал ему мир впервые за двадцать один год, когда Он, наконец, забрал его домой. Я считаю, что мужчины, подобные Фениксу, те, кто делает плохие вещи, а потом просят прощения, я верю, что они его удовлетворяют. Мы все совершаем ошибки. Мы все уродливы внутри. Мы все способны действовать в темноте. Но такие люди как Феникс… они переходят на светлую сторону.
Слезы застилали мне глаза.
Никсон потянул меня к себе снова, целуя мой лоб.
– Не сомневаюсь, что он отдыхает в том мире. Рай – это не место для таких как Вито, людей, которые считают себя Богом.
Я кивнула.
Слова не приходили мне на ум, и я была в шоке, что Никсон знал меня так хорошо, что в моем воображении я представляла, как Феникс проживает идеальную жизнь день за днем. А потом узнает, что его младшая сестра будет продана кому-то? За что? Деньги? Жадность?
Никсон вышел из комнаты, оставив меня наедине со спящим Чейзом и бумагой в руке.
Я закрыла дверь в палате, и подошла к креслу. Трясущимися руками я раскрыла бумажку.
«Я не смогу защитить ее. Я хочу. Но не могу. Я не знаю, какого черта вообще должен делать. Мил, если ты читаешь это, значит либо ты подлая сучка, либо я умер. Иначе с чего бы тебе рыться в моих вещах? Ты хотела ключи. Ты хотела знать историю нашей семьи, хотя я дал тебе очень много лишней информации.
Это хреново.
Жизнь – отстой.
Я умер бы счастливым, если бы знал, что ты счастлива. Забавно, я всегда думал о себе как о сугубо эгоистичной личности, пока мой отец не женился на твоей матери. Тогда желание защитить тебя
от этого уродливого мира взяло верх. На свой пятый день рождения ты хотела пони, а меня только что наказали. Помнишь? Позже, в тот день, я спросил у Никсона, есть ли у Мо старые игрушки пони. У нее были, она была одержима лошадьми, как и ты. Я завернул две пони и положил тебе под подушку.
За пять лет я сделал лишь это.
Через пять лет у тебя под подушкой был пони. Ты была опустошена, когда тебе исполнилось десять, и ты узнала, что пони и фей не существует.
Я бы хотел, чтобы ты этого не знала.
Чтобы ты верила в фей и пони.
Смешно, ведь когда ты узнала о пони, твои глаза стали как блюдца, словно я был твоим героем, но это было не так. Дела отца ухудшались. Кошмары. Пещеры.
Все это.
Все это сделало меня больным.
А потом в пещеру привезли девочку, дико похожую на тебя. Я потерял свое дерьмо.
Я избивал отца, пока он не оказался на волоске от смерти.
И когда я понял, что мне придется убить его, я пошел к Тони Абандонато за помощью.
И знаешь, что он сделал?
Он продал меня.
Я уже никогда не буду свободен.
Но я знал, что однажды ты захочешь. Я знаю, что отвлекаюсь от темы, но я думаю…
Вау… если бы я мог произнести последнее слово.
Что я захочу сказать?
Большинство людей не планируют свои похороны, и я знаю, что это удручает, как ад.
Но мое желание?
Мое последние желание?
Чтобы ты нашла человека, который положит тебе под подушку пони. Парень, который будет любить тебя. Кто-то, кто спел бы тебе песню, только для того, чтобы ты улыбнулась. Человек, который поймает пулю за тебя.
Я сохранил белого коня.
Он где-то в моей комнате. Кто знает, может он все-таки там?
Может быть, что мне уже восемьдесят, и ты только сейчас читаешь это. В любом случае. Я подумал, что белый конь должен быть последним. Для вашей свадьбы. Я бы отдал его парню, которому повезло, а затем, как в анекдоте, ударил бы его.
Я надеюсь, что ты нашла его, сестренка. Я надеюсь, ты нашла того, кто сделает тебя счастливой. И я надеюсь, ты найдешь мир.
Тратить жизнь на поиски света в темноте – это и есть надежда. Ну а когда ты потеряешь надежду, у тебя не будет ничего. Я потерял ее некоторое время назад. Я надеюсь, ты еще нет.
Феникс».
Я уже не могла контролировать всхлипы, которые рвались из моего горла. Я прижала колени к груди и начала раскачиваться взад и вперед.
Он был слишком молод.
Он совершил много ошибок.
Но он хотел… хорошего для меня.
– Мил? – прошептал Чейз. – Ты в порядке? Милая? Ты плачешь?
Он быстро спрыгнул с кровати, а затем протянул мне руку.
Мне не нужно было просить дважды. Я обняла его и рыдала у него на груди.
Я рассказала ему о письме.
И Чейз, мой Чейз, через несколько минут молчания сказал:
– Я собираюсь найти этого чертового белого пони, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Я засмеялась.
Так он и сделает.
Он чувствовал себя хорошо.
Я помолилась за Феникса. Благодарственная молитва – это молитва любви.
Глава 50. Никсон
Я беспокойно дергал галстук и убирал руки Текса прочь от моих волос. Я выглядел как полный идиот. Черный костюм? О чем, черт возьми, я думал?
– Ты выглядишь горячо. – Текс кивнул. – Она сразу согласится выйти за тебя замуж в этом.
– Ты не помогаешь.
Текс усмехнулся.
– Готовы? – Мо хлопнула в ладоши, выглядывая из-за Текса.
– Да. Я думаю. – Я начал ходить по комнате. – Что, если она решит, что это ужасная идея?
– Она так не решит, – сказала Мо, когда Текс сказал: – Она может.
– Никсон? – Мил зашла в зал ожидания. – Я думаю, что все готово.
– Спасибо, Мил. – напряжение, ранее возникшее между нами, ушло. Ну, это та напряженность, которая может быть после того, как ты стрелял в человека, на котором женился твой лучший друг. Упс. – Чейз, ты готов?
Мил поздоровалась с ним.
– Ты одет в свою лучшую одежду и ухмыляешься, как дурак.
– Чертов морфий.
– Он ... мм ... – Глаза Мил встретились с моими. – Он отказывается принимать обезболивающие лекарства последний час. Он хочет все запомнить.
– Готов поспорить, что он сможет. – Я засмеялся. – Хорошо, давайте сделаем это.
Я вошел в маленькую церковь, которая была на территории больницы, следуя за Мил и Тексом. Мо была в распоряжении Трейс. Она обманула Трейс и сказала, что мы собираемся поужинать. Она даже отвела ее к стилисту, чтобы она могла выбрать сногсшибательное платье. Это был мой способ извиниться, опять же, за освобождение, которое закончилось кровопролитием.
– Почему мы снова здесь? – голос Трейс прозвучал эхом по коридору.
– Ой, я думала, что мы должны попрощаться со всеми. Они решили заглянуть к Чейзу, так как ему скучно.
– Чейз все время скучает. Что еще нового? Или они переехали в его комнату?
Чейз усмехнулся с передней скамьи.
– Вот они! – двери церкви распахнулись.
Мо, возможно, переусердствовала с удивлением в голосе, но все это стоило того, чтобы увидеть лицо Трейс. Ее глаза сузились, глядя на цветы, заполнявшие комнату, а затем она посмотрела на Мил, одетую в розовое цветочное платье, на Чейза, одетого в смокинг, Текса в смокинге, а затем на меня.
– Что происходит? Мы все пойдем обедать, или как? И почему мы в церкви? Боже мой. – ее лицо побледнело: – Чейз, ты в порядке, не так ли?
– Готовы? – Лука прочистил горло, не обращая внимания на Трейс. Он пошел вперед с Библией в руках.
На самом деле, было поразительно, что ему разрешили прикоснуться к Библии, не говоря уже о проведении церемонии. С другой стороны, всю свою жизнь я играл по правилам. И я поплатился за это. Я сражался за них. Но на этот раз я хотел их сломать. Я собирался нарушить католическую традицию. Я собирался нарушить многолетние традиции помолвок: я собирался жениться на моей возлюбленной, моей лучшей подруге, в больнице, с одним из самых страшных мужчин, которых я когда-либо знал, который будет вести церемонию.
– У вас есть кольца? – спросил он.
– Кольца?– прошептала Трейс, ее нижняя губа задрожала.
– Ты скажешь да. – я подошел к ней. – Не так ли?
Она кивнула головой, одинокая слеза скатилась по ее правой щеке. Я поймал ее. Я поймаю каждую слезу. Каждый момент грусти. Я поймаю и никогда не отпущу.
– Я хочу жениться на тебе. – прошептал я. – Здесь. Прямо сейчас.
– Это так романтично!
Чейз рассмеялся. Я обернулся и свирепо посмотрел на него. Он поднял руки, сдаваясь. Черт побери, где мой пистолет?
– Я нашел это немного романтичным, – подмигнул я.
Трейс взяла протянутую мной руку и пошла со мной, тогда я поднял палец.
– Фрэнк?
– Здесь. – он вошел в церковь. – Прости, что опоздал. – у него на глазах были слезы, когда он протянул руки к Трейс. – Теперь, я считаю, пришло время сопроводить мою любимую внучку по проходу.
Трейс кинулась к нему и крепко обняла. Он поцеловал ее в щеку и тоже обнял.
– Твоя бабушка гордилась бы тобой.
– Она гордилась бы нами обоими. – Трейс отступила на шаг и обвила его руку своей рукой. – Теперь мы готовы.
Лука усмехнулся.
– Так что с кольцами?
– Я взял. – голос Чейза был громким – ясным – сильным. Он встал со скамьи и медленно подошел к Трейс. Он все еще не был здоров на сто процентов, но он поклялся, что сможет немного пройти, не повредив швов. Он хотел сделать это. Он тоже был частью ее жизни. И я никогда не откажу ему в этом, независимо от того, сколько раз его любовь к ней чуть не уничтожила меня.
– Трейс. – Чейз потянулся к ее рукам. – Я хотел провести тебя. – он оглянулся на Фрэнка и вздохнул. – Но, кажется, меня побьют. – ухмыльнулся он. – Я хотел отдать тебя, потому что я люблю тебя. Ты помогла мне понять, что такое любовь. Время, проведенное с тобой, подготовило меня для Мил. Для моей жены. Я люблю тебя всем своим сердцем. Я тоже люблю Никсона. Никогда, даже через миллион лет, я не догадался бы, что так закончится наша история. Но это лучше, чем я мог себе представить. Я так чертовски горжусь той женщиной, которой ты стала, и мужчиной, в которого ты превратила Никсона. Поэтому я благословляю вас, в день вашей свадьбы. – он поцеловал ее в правую щеку, затем в левую. – Пусть у вас будет еще много лет, наполненных любовью, счастьем, смехом ... – он засмеялся. – ... и вином. Много вина.
– Вот, вот. – одобрила Мо.
Трейс крепко обняла Чейза и поцеловал его в щеку. Он вернулся к Мил и поцеловал ее в губы.
Наша история была доказательством того, что иногда, когда вы пытаетесь написать ее самостоятельно, вы оказываетесь в тупике. Вы не можете видеть все возможные последствия. Может быть поэтому лучше позволить случиться этому в жизни, потому что иногда это может здорово удивить.
– Согласна ли ты, Трейс Альферо, взять Никсона Абандонато в законные мужья и с этого дня быть с ним в болезни и здравии, не смотря на перестрелку и ад…
Я бросил суровый взгляд на забавляющегося Луку.
– И пока смерть не разлучит вас?
– Да. – прошептала Трейс. – Даже при стрельбе.
Она похлопала ресницами, терзая меня.
– И Никсон. – Лука прочистил горло. – Берешь ли ты эту женщину в жены, и согласен ли ты с этого дня быть с ней в болезни и здравии, не смотря на стрельбу, ад, ваши ужасные характеры, неспособность успокоиться и...
Я поднял руку, он подмигнул.
– И пока смерть не разлучит вас?
– Всегда. Я буду брать ее в течение стольких жизней, сколько она мне даст.
– Теперь, властью, предоставленной мне прекрасным штатом Невада, я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать друг друга...
Я прослезился.
Ее. Я просто хотела поцеловать ее. Любить ее. Быть с ней.
Трейс обняла меня за шею и вздохнула.
– Итак, миссис Абандонато. – Я облизнул губы. – Как тебе романтика?
– У тебя получилось лучше. – поддразнила она. – Что дальше?
– Ужин, – я самодовольно улыбнулся ей, – и потом, кто знает? Может быть, теперь будет приятный долгий отпуск.
– Аминь. – пробормотал Лука.
Глава 51. Текс
– Что залезло тебе в задницу и умерло? – Чейз бросил мне в лицо теннисный мяч и подмигнул.
– Я сижу здесь и развлекаюсь с твоим бедным сломанным телом, а ты надо мной издеваешься? – насмехался я, бросая мяч, чтобы не навредить ему. Нет, я просто хотел предупредить его, чтобы он не возился со мной.
– Эй, полегче. – рассмеялся Чейз. – Низкий уровень сахара в крови? Тебе нужна еда? Девочки скоро будут здесь. Тебе нужен крекер или что-то в этом роде?
– Прекрати болтать.
– Ух, ты знаешь, что-то не так, когда чайник мочится в своем расцвете.
– Чувак...
– И комментарий "чувак"? – брови Чейза поднялись, и он бросил мне мяч.
Я серьезно собирался отказаться от своей доброй самаритянской натуры и потерять чертов контроль впервые за многие годы, если он не перестанет тыкать в меня этим.
– Я просто устал. – такое состояние было у меня на протяжении нескольких месяцев. С тех пор, как Мо разбила мне сердце и фактически ушла, когда я сказал ей, что это лучший выход. Я решил, что она будет бороться за меня. Я думал, что она хотя бы закричит, упрется и скажет, что никуда не уйдет.
Но она ушла.
Она на самом деле послушала меня. Она впервые поступила по-умному в своей жизни. Одно дело, я хотел кого-то, я нуждался в ком-то, чтобы закрыть чертов ад. И она легко ушла.
Когда я услышал, как она плачет в своей комнате, мне хотелось, чтобы ей стало легче.
Так что я приводил одну девушку следом за другой, в надежде, что вместо грусти она возненавидит меня. Я хотел, чтобы она меня ненавидела. Жаждал этого, как голодающий человек в пустыне. Если я не мог любить ее, я бы хотел ее ненавидеть, это было бы хоть чем-то. И сейчас... сейчас она даже не смотрела на меня. Будто меня не было, нас не было.
– Это голод, – кивнул я, – и недосып.
– Ты не улыбаешься, – отметил Чейз.
– Я должен улыбаться из-за голода?
– Нет. – он пожал плечами. – Но ты всегда улыбаешься, жалуясь. Ты отворачиваешься, когда лжешь. Что это нам дает?
Черт бы его побрал.
– Ничего. – улыбнулся я.
– Хорошо сыграл. – Чейз отбросил мяч ко мне, когда мы погрузились в тишину.
– Еда здесь! – объявила Мил, входя в больничную палату с сумкой с продуктами, из-за которой мой живот заурчал. Все неделю она каталась туда-сюда, стараясь всю ночь проводить с Чейзом.
Меня бесило, как легко они сблизились друг с другом, как легко им это далось. У всех был кто-то, они были счастливы. Так что да, я чувствовал себя черной овцой. Подайте на меня в суд.
Запах маринары наполнил воздух. Слава Богу. Мне нужно что-то, что отвлечет меня от желания ударить головой об стену. Возможно, я тот, кому нужен отпуск. Я это заслужил. Но Лука сказал, что мне стоит остаться в стране, пока остальная семья не решит, что будет с империей Камписи. Был ли я боссом? Восстановился ли мой статус сына? Была ли моя мать все еще жива? С той роковой ночи она исчезла с лица земли.
Я ненавидел это. Когда драма Никсона, Чейза и Мил была решена, моя головоломка стала еще труднее. Сотрите это. Кусочки были разбросаны, как семь чудес по свету, и я остался, пытаясь собрать головоломку без глупых коробок, на которые можно ориентироваться.
Я застыл, позволив шару упасть на пол. Он отскочил от двери. Мо войдет через дверь в любую минуту. Я чувствовал это.
Я знал, что она последует за едой, потому что как только распространиться запах пасты, последует запах ее яблочных духов. Я закрыл глаза. Мне просто нужно было улыбнуться. Улыбнуться и сделать вид, что все в порядке. Сыграть роль, что Текс веселый идиот, который не заботится о мире.
Правильно.
Я могу сыграть молча.
Я делаю это всю жизнь.
Я встал и начал помогать Мил доставать коробки с едой. Моя рука коснулась нескольких бумажных тарелок, и меня мгновенно накрыло одним воспоминанием.
Ее рука.
Я знал каждую линию ее ладони, изгиб на большом пальце. Черт, у меня было не мало воспоминаний из жизни. Я мог рассказать о мягкости ее кожи без лосьона, или если бы она спала меньше и у нее были бы темные круги под глазами. Я точно знал, сколько ресниц у нее было в тот день, плюс или минус два.
Одержимый? Я был человеком, живущим ради одного. Монро Абандонато. И она ненавидела меня. И не она одна. Я ненавидел себя самого.
– Текс? – Мо закусила губу. У нее были фиолетовые круги под глазами, а рука была липкой.
– Ты больна? – слова вырвались из моего рта до того, как я успел себя остановить. Она не была теплой, но в ней что-то отключилось. Ее глаза выглядели стеклянными, будто она плакала, и ее тело выглядело хрупким. – Почему ты не ешь?
– Остановись, – она выдавила улыбку, – прекрати меня сканировать.
Я и забыл, как она это не любит.
– Прости.
– Выйдем на секунду?
– Конечно. – я последовал за ней из больничной палаты и сказал себе, что неправильно смотреть на ее бедра, пока они качались, было бы лучше, если бы моя память не была фотографической. Я всю неделю воспроизводил образы ее задницы в этих джинсах. Черт возьми.
Мо остановилась в заброшенной приемной и села, наклонившись вперед, облокотившись локтями на колени.
Я опустился на колени, чтобы быть на уровне ее глаз.
– Мо? Что не так?
Слезы текли по ее лицу. Она вытерла их дрожащими руками.
– Я просто должна убедиться. Я имею в виду... быть уверена, знаешь?
– Уверена?
– Потому что это всегда происходит с девчонками. Стресс и ...
– Мо... – я взял ее лицо в свои руки. – Что ты пытаешься мне сказать?
Она закрыла глаза. Она не хотела смотреть на меня.
– Я беременна.
Мой мир остановился. Не то, чтобы я это ожидал, у меня сжался живот, и сердце бешено забилось в груди. Мы всегда, я имею в виду всегда, использовали защиту. Я никогда бы не поставил ее в это положение. Логически я не мог этого объяснить.
– Мне нужно, чтобы ты притворился, что он твой. – прошептала она, а затем снова зарыдала мне в грудь.
– Притворился? – подавился я. – О чем ты говоришь?
– Это был один парень! – она вздрогнула. – Один парень, одна ночь. Злилась на тебя, и была слишком пьяной. Столько... столько зла. – она начала дрожать в моих объятьях, и я знал. Я буду защищать ее до конца. Но сначала? У меня был ублюдок, которого нужно убить.
Мне не следовало так легко сдаваться. Но у любви есть привычка вынуждать нас делать сумасшедшие вещи. Поэтому, находясь в зале ожидания посреди больницы, держа любовь всей своей жизни в руках, я сказал:
– Хорошо.
Эпилог. Никсон
– Признайся, – я поцеловал Трейс в лоб, – это было романтично.
Она повернулась в моих руках, ее обнаженное тело скользило по моему, когда она оседлала меня, ее волосы окружали ее лицо.
– Ладно. Я признаю это.
– Все, что тебе нужно, это произнести. – я сложил руки под голову и ухмыльнулся.
– Ты – полный отстой.
– Скажи это.
– Ты – романтичный секс-бог с шармом мафиози.
– И это... – я ударил ее по заднице, – это то, что ты можешь сказать, когда мне хватило романтики пригласить Луку, чтобы он поженил нас.
– Он пытался убить тебя. – сказала она, сквозь стиснутые зубы. – Мои извинения, если я не приняла данное решение романтичным.
– Ты – милая задница, когда думаешь об этом, – я пожал плечами, – прямо как твой муж.
– Этот брак не слишком много значит для тебя и твоего эго.
– Полагаю, это означает, что тебе нужно идти... – я замолчал.
Трейс отшвырнула мою руку и потянулась к пистолету на тумбочке.
– Я тебе когда-нибудь говорил, насколько горячей ты становишься, направляя на меня пистолет? Нет?
Она положила пистолет и поцеловала меня. Намного лучше. Мы решили провести медовый месяц в Вегасе всю следующую неделю и затем начать планировать отпуск после того, как все уладится с Тексом и семьей Камписи. Казалось, что кому-то из нас нужно поехать в Сицилию на неопределенный срок.
Послышался громкий стук в дверь, я сжал кулаки и крикнул.
– Уходи!
Стук повторился с большей силой.
Выругавшись, я встал с постели, набросил халат и распахнул дверь. Чейз стоял там и был похож на призрака.
– Что? Что случилось?
– Текс и Мо, – он покачал головой, – они исчезли.
Notes
[
←1
]
Отсылка к серии книги Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого»
[
←2
]
Твинки – американское пирожное. (золотой бисквит с кремовым наполнителем)
[
←3
]
полное, безоговорочное поражение (заимствовано из теннисной терминологии (гейм, сет, матч)
[
←4
]
Virgin Atlantic Ltd. – британская авиакомпания.
[
←5
]
Дос Экьюс – бренд пива, которые первоначально был сварен немецким пивоваром Вильгельмом Хассе. Позже бренд был назван Siglo XX (20-го века) в память о прибытии нового века, поэтому в переводе с испанского бренд получил название «Два креста».
[
←6
]
Карманный персональный компьютер
[
←7
]
Роза́рий– традиционные католические четки, а также молитва, читаемая по этим четкам
[
←8
]
Мыслить как преступник – американский телесериал о работе команды лучших следователей ФБР.
[
←9
]
Глок 9 – австрийский пистолет, разработанный фирмой Glock для нужд австрийской армии.
