Текст книги "Черный Рассвет"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Она нашла очки, перчатки и дополнительный лабораторный халат на три размера больше необходимого – пришлось закатать рукава – прежде чем вынуть нужные реактивы и инструменты.

– Это займет некоторое время, – сказала она. – Попытайтесь не облизать что-нибудь еще.

– Вот крест на моем сердце, – сказал он торжественно и нарисовал на груди крест.

– Я не думаю, что это действительно работает как обещание, когда твое сердце больше не бьется. – Она была более придирчивой, чем, вероятно, должна была быть, но это успокоило его на некоторое время. Она сконцентрировалась на своей работе. Было чувство, будто она снова вернулась в школу, к химической задаче, изложенной перед нею – что-то успокоительное и простое, шаги, по которым нужно следовать, стабильный и хорошо задокументированный результат. Она любила науку, потому что она была точной. Она следовала правилам.

И это никогда не разбивало ей сердце.

Даже с дистиллированной водой потребовалось почти три часа для химической реакции из железной проволоки, воды и электрического тока, чтобы создать густой зеленый гель и пенистую поверхность. Она смешала его, затем вскипятила в воде на Бунзеновской горелке, пока это не было уменьшено до порошка. Весь процесс дал только пару чайных ложек железной гидроокиси. Она потеряла след того, что делал Мирнин, но к тому времени, когда она закончила, он взял часть ее продукции, добавил в стакан воды и выпил его до дна.

Никакой реакции. Она не была уверена, была ли она счастлива или опечалена из-за этого.

– К следующей фазе. – Он поднял запечатанный сосуд с темной жидкостью и установил ее на стойке перед ней. – Не пролей.

Вода в контейнере перемещалась и циркулировала. Клэр поднесла руку к нему, затем отпрянула, потому что это среагировало на нее.

– Это драуг?

– Образец, – сказал он. – Ты не захочешь знать, что я должен был сделать, чтобы получить его, и я не буду делать это снова, поэтому, пожалуйста, попробуй с малого количества, поскольку это девочка. Наша цель состоит в том, чтобы придумать что-то, что остановит их или, еще лучше, отравит их, не затрагивая пленного вампира.

– Разве это не опасно, иметь его здесь?

– На самом деле нет. Он слишком маленький, чтобы сформировать любой связанный вид.

Если он попытается организовать себя… – Он вручил ей маленькую солонку с дырочками, в которую она всмотрелась с хмурым взглядом. – Серебряные хлопья. Встряхни один или два раза, и это разрушит образец, но используй его только в чрезвычайной ситуации. Теперь.

Действуй.

Клэр покачала головой, подняла пипетку и начала экспериментировать с железной гидроокисью.

За следующие долгие несколько часов они добились результата. Это не было тем, на что они надеялись – и было самое время сообщить Оливеру, который в данный момент был самым пугающим генеральным директором в мире.

– Ну что? – потребовал он. – Какие результаты?

– Наука – дело не быстрое, – огрызнулся Мирнин. – Возможно, вас ввели в заблуждение те смешные телевизионные шоу, где каждый машет волшебной пипеткой, и преступления раскрываются. Но то, что мы обнаружили, хотя они показывают перспективу, связующей добавки будет не достаточно. Не с той численностью, что мы теперь имеем.

– Что, черт возьми, за связующие добавки?

– Гидроксид железа с одной стороны, – сказала Клэр. – В основном, он химически связывается с загрязняющими веществами в воде и тянет их. Это причиняет боль драугам, и это может даже в конечном итоге убить их, но не быстро. Есть все же другие аналогичные добавки. Мы можем проверить каждую из них.

– Как быстро?

– Не достаточно быстро, – сказал Мирнин. – И, откровенно говоря, большинство из них гораздо более загадочнее, чем мы способны изготовить здесь в нашей сырой небольшой лаборатории. Это была бы фантастическая идея. Только не так практична, как я надеялся.

– Однако, это больший прогресс, чем вампиры когда-либо достигали самостоятельно, – сказала Клэр. Ее голова болела, как и спина, и она ужасно хотела бутерброд. И Шейна. – Это уже кое-что.

– Я бы не сказал, что вампиры никогда не добивались прогресса. При условии, что я был с дробовиком, – сказал Мирнин.

– Люди изобрели ружья. И огнеметы.

– Не пытайся утверждать, что вы изобрели серебро!

– Мы научились добывать его, выплавлять и обрабатывать, – сказала Клэр. – Извините, но кроме вас, Мирнин, вампиры не такие уж изобретатели по части изобретений. Вы просто… воруете.

– Адаптация – ключ к выживанию, – сказал он. – Я полагаю, что Дарвин указал это весьма блестяще. Однако, мы нуждаемся в большем количестве времени, Оливер. Намного большем.

И у меня пока больше нет других идей.

– У меня есть, – сказала Клэр. Мирнин повернулся к ней, чтобы посмотреть на нее, но она просто пожала плечами. – Вы не спрашивали. Но у меня есть.

– Таких как..?

– Существует множество других способов использования связующих добавок помимо очистки воды. Они также используются в мытье токсических веществ, например. Существует много, мы могли бы найти их в Морганвилле или сделать их. Но мы будем нуждаться в большем количестве реагентов.

– И где, спрашивается, мы их раздобудем? Морганвилль точно не научный рассадник… – Мирнин остановился на полуслове, поскольку его осенило. – Ах. Да. Конечно.

Оливер не казался довольным. Или снисходительным.

– У меня много других дел. Вы можете предоставить нам оружие, которое мы можем использовать, которое не токсично для вампиров, или нет? Мне нужен ответ. Сейчас.

– Возможно, – сказала Клэр. Оливер прорычал, и она видела, как близко он был к тому, чтобы полностью стать вампиром. Однажды это испугало ее. Теперь это едва ли ускорит ее пульс. – Я не смогу сказать вам до тех пор, пока мы не получим химические вещества, изготовим партию и проверим ее на вампирах. Некоторые могут быть токсичными. Некоторые, вероятно, нет. Вопрос, что будет эффективным в случае драугов? И чтобы это выяснить, нужно время. Мирнин прав. Это не волшебная палочка.

– Тогда для этого я не нужен, – отрезал Оливер. – Мы будем продолжать работу без вашей помощи. Если то, что было сообщено правильно, мы прекратим главный метод развития с драугами. Они закреплены в двух местах этого города, – он хлопнул по карте бледной и сильной рукой, – и здесь, на очистных сооружениях. – Очередной жесткий удар. – Пришло время для атаки. Мы будем использовать оружие, которое имеем, если потребуется, но мы не можем ждать.

– Почему нет? Магнус уже заполучил всех вампиров, которых смог достать для своих кровавых садов. Если он привлечет неудачных людей, они не будут последними, и это эквивалентно крови животных для нас. Он не продержится на них долго. Драуги не могут зазывать. Они не могут воспроизводить сейчас. Позвольте им ждать, пока мы не готовы, – сказал Мирнин. Он казался самодовольным. Слишком самодовольным, подумала Клэр, и Оливер, должно быть, думал также, потому что он протянул руку, схватил Мирнина за отвороты халата и притянул его очень близко.

– Я. Не. Принимаю приказы. От тебя, – прошипел Оливер. – Ты можешь принимать приказы от меня, ведьмак. И пока я считаю тебя полезным, ты будешь наслаждаться своим привилегированным статусом. Раз у тебя есть обязательства, мы пересмотрим условия твоей… занятости. Мы поняли друг друга?

– Амелия…

– Умирает, – сказал Оливер. Его лицо выглядело твердым как нож. – В сторону сантименты, мы не можем оставить власть пустующей, и ты это знаешь. Без руководства вампиры будут бороться против друг друга в конфликтах родословной, разрастаться, привлекать внимание.

Она была сильным, справедливым лидером. Я надеюсь, что я смогу быть хотя бы наполовину таким же.

– Какую половину? – спросил Мирнин. – Уж точно не справедливую.

Клыки Оливера выдвинулись на их полную, ужасающую длину, и он шипел как кобра.

Мирнин не вздрогнул. И не боролся.

Оливер оттолкнул его прочь.

– Поступай, как хочешь, – сказал он. – Но не стой у меня на пути. Это всех вас касается.

Он вырвался наружу, оставив дверь открытой, и Клэр напряженно сделала длинный шаткий вдох. Мирнин выправил отвороты на его лабораторном халате, раздраженно хватая ткань.

И еще одна фигура шагнула в дверь.

Шейн. Принес стакан того, что было похоже на сладкую, восхитительную, живительную кока-колу, и бутерброд. Майкл был с ним, неся другую тарелку. На ней был… пакет первой группы.

– Эй, – сказал Шейн. – Надеюсь, мы не помешали. Он в плохом настроении.

– Ты – греческий бог, – сказала Клэр и захватила кока-колу и бутерброд. Она заколебалась, затем подавленно сказала. – Ээ, это для меня?

– Подумал, что ты можешь проголодаться, – сказал он. Майкл молча протянул тарелку Мирнину, который вцепился в пакет, даже не стараясь проявить вежливость. – Хорошо, это беспокоит.

– Прошу прощения, – пробормотал Мирнин, продолжая сосать. Клэр повернулась спиной.

Забавно, год назад, увидев что-либо подобное, она бы не смогла вообще думать о еде, но теперь ничто не могло помешать ей есть бутерброд с индейкой. Она сделала гигантский, восхитительный укус, и стала жевать, и запила его прохладной содовой.

Так гораздо лучше.

– Что за драма? – спросил Шейн и указал на дверь. – С Высшим Лордом Крэнке я имею в виду? – Он походил на себя старого, подумала Клэр. Возможно, день, проведенный с Майклом, действительно пошел ему на пользу. Возможно было все… хорошо.

– Он хочет более активных действий, – сказала Клэр. – Я сказала, что нам необходимы реактивы из университетской лаборатории.

– Ты не заходила так далеко, – сказал Мирнин, – но я действительно понимаю, что ты имеешь в виду. И это правильно. У нас был бы намного более изящный и широкий выбор там. Мы пойдем.

Шейн сказал:

– Да ты разыгрываешь. Ты правда думаешь, что она пойдет с тобой куда угодно и в любое время. – Он улыбнулся Мирнину улыбкой, не имеющей ничего общего с чувством юмора. – Не говоря уже про меня, конечно. Но я обещаю тебе, она не пойдет без меня.

Он смотрел, как Клэр засунула больше половины бутерброда в рот, издавая стоны от наслаждения едой, и затем сказал.:

– Так, что точно ты собираешься делать со своими реактивами?

– Связующие добавки, – сказала она, но это прозвучало почти как на иностранном языке.

Возможно Клингонов. Она проглотила и запила всё содовой. – Прости. Связующие добавки.

– Которыми являются…?

– Химикаты, связывающиеся с загрязнителями в воде. Или химикаты, которые могут изменить состав самой воды… что-то, что вызывает реакцию или изменение состояния.

– От жидкого до твердого состояния?

– Точно.

– Как … Желе, – сказал Шейн. Он казался задумчивым. Клэр моргнула из-за внезапно возникшей идеи самосвала, полного желатина, врезающегося в бассейн. Некоторый мировой рекорд, в котором, она была вполне уверена. Но не чрезвычайно полезный.

Мирнин медленно выпрямился, положил пустой мешок крови и облизал языком рот.

– Если я не ошибаюсь, у вас есть что сказать, мистер Коллинз. Пожалуйста, скажите мне, что это не касается закусок.

– Не совсем так, – сказал Шейн. – Но я думаю, мне знакомы реактивы, что вам нужны. И вы не найдете их в университете. Но я знаю, где вы их сможете найти.

– Где?

– В Морганвилльской средней школе.

Глава 12

Ева

Мой брат, Джейсон, снова был не в тюрьме, я это точно знала, потому что я шла в комнату со склада оружия и видела, что он держал ружье.

Было похоже, будто бы я попала в кошмар. Я была моложе, он был моложе, это было четыре года назад, и он встал передо мной с пистолетом папы и сказал, что собирается убить меня. Я все еще помню способ, которым, как он говорил, собирался это сделать. Устрашающе спокойный голос и пустые глаза.

Мой брат не тот, кому можно доверить оружие. Или острый нож. Или пустые руки, и это испугало меня, поток чрезвычайного и парализующего страха от того, что я увидела его вооруженным. И свободным.

Джейсон мой брат, и часть его вредительства является моей ошибкой, но он не первый парень, которого я выбрала бы, чтобы вручить любой вид оружия даже в кризис.

Несомненно, он мог бороться. Несомненно, он мог нанести ущерб. Но он был потенциальным источником проблем, сокрушающим все на своем пути, друга или противника.

И у какого-то кретина-вампира он исполнял обязанности по перезагрузке патронов. Он брал пустые патроны, заполнял их и запечатывал, используя пресс перепогрузчика. О, и он готовил серебро для выстрела, или скорее покрытие регулярно-выстреливающего материала.

Вероятно, не столь эффективные, как твердые шарики, но я не была удивлена, что мы испытывали нехватку драгоценных металлов, чтобы направо и налево разбрасываться ими во врага. Вампиры сохранили удивительное количество вещей, которые причиняют друг другу боль, но даже у их паранойи были пределы, и мы натыкались на них.

Он провернул другой снаряд на прессе, затем желобил его домой в ружье, щелкнул затвором и отложил оружие на стойку.

Тогда он увидел меня и остановился на секунду.

Ни один из нас не сказал ни слова.

Мой брат был немного меньше меня ростом, не мускулистым, слабым и угловатым. Он носил волосы длиннее, чем Шейн, и в основном они были лохматыми и скрывали темные глаза. Так было лучше. У него были холодные глаза, моего брата.

Действительно холодные.

У него на лбу был шрам, проходящий слева направо. Он выглядел довольно свежим. На его челюсти также был ушиб.

– Сестра, – сказал он. Это не было голосом человека, ждущего меня, чтобы приблизиться. Я не сделала этого, потому что не смела; я вошла сюда одна, и насколько я знала, никто не подозревал, где я была. Ни Майкл, который болтался с Шейном сегодня; ни Клэр, которая была заперта в лаборатории с Мирнином. Я была ужасно и абсурдно напугана тем, что он будет каким-то образом знать, что я одна и уязвима.

В глубине души он был социопатом, и я помогла ему стать таким, убегая, когда он нуждался во мне. Закрывая двери и не слушая, не делая то, что должна делать старшая сестра, как полагается, я ничего не сделала, чтобы защитить его.

Таким образом, я не могла ненавидеть его. Я могла только бояться того, чем он стал.

– Я не знала… – Не знала, что они позволят тебе выйти из тюрьмы. – Что они направят тебя работать здесь.

– Ты знаешь вампов. Практичность, – сказал он и пожал плечами. – Нет смысла в наличии заключенных, если вы не можете получить что-нибудь стоящее от них. Они не верят в реабилитацию. Это все стойки и железные девы с ними.

Он только немного шутил, и мрачно. Вампиры не были заняты пытками в эти дни, но они также не были прощающими. А Джейсон проверял их милосердие много раз. Он был удачлив, раз до сих пор был жив, и он знал это. У моего брата было много грехов на совести.

Он иногда помогал мне, но он перестал пытаться быть лучшим человеком некоторое время назад, и я перестала пытаться помочь ему.

Таким образом, между нами было то, что было.

– Как поживаешь? – это был глупый вопрос, действительно, и я почти вздрогнула, когда услышала, как это прозвучало.

Он отбросил назад волосы и улыбнулся. Ненормальной улыбкой, но это, возможно, было для эффекта. Я надеялась, что это было так.

– Замечательно, – сказал он. – Одиночное заключение под наблюдением вампиров – действительно здорово. Ты знаешь, тренировка, хорошая диета, самоусовершенствование.

Это похоже на курорт, но с зубами.

Я невольно посмотрела на оружие, и когда снова перевела свой пристальный взгляд на него, он все еще улыбался, но по-другому. Это было похоже на то, что кто-то растянул его губы и прикрепил их в таком положении, а не на то, что он посчитал что-то смешным.

– Нелепо, – сказал он. – Да? Я и должность с оружием? Но кто-то должен делать снаряды, и вампы не могут обращаться с серебром очень хорошо. Я могу сделать всё вдвое быстрее и без ожогов. Как я сказал, они практичны. – он вылил еще немного серебра в кожух снаряда и зажал его в прессе. – Так. Я слышал, что вы двое поженились. Я думаю, что мое приглашение потерялось в тюремной почте.

Он изменился с того момента, когда я последний раз видела его. Он некоторое время пробовал – пытался быть лучшим парнем, настоящим человеком. И он побеждал в этом, до… хорошо, я действительно не знала, что произошло. Наркотики, вероятно. Джейсон всегда искал новый верхний уровень, главным образом чтобы избежать столкновения лицом к лицу с его собственным дрянным прошлым. Он был зависим от алкоголя в одиннадцать; в тринадцать он имел дело с одноклассниками и оставался в норме большую часть времени.

Это не сделало его лучше. К тому времени, когда мне исполнилось восемнадцать, ему уже стало слишком комфортно с оружием. У Шейна был шрам, чтобы доказать это. Мне повезло, что не я стала такой, каким потом стал он.

– Я не думала, что ты захочешь приехать, – сказала я. – Или что ты сможешь выйти из тюрьмы.

– Удивила. И почему я не хотел бы приезжать? Ты нуждаешься в ком-то, чтобы выдать тебя, сестра. Я всегда хотел сделать это. – Снова появилась настолько жуткая, пустая улыбка. Чтото сломалось в моем брате. Это было всегда сломано, в глубине, но теперь это было просто… разрушено. И я не знала почему, или что произошло с ним, но независимо от того, что это было, это сделало его диким и сердитым. – Угадай, что сделает брак с Глассом. Я всегда хотел брата.

– Давай не будем делать из всего этого Каина и Авеля, – сказала я. – Ты действительно не хочешь туда идти, Джейс.

– Каин был убийцей, – сказал Джейсон. – Кто из нас собирается играть жертву?

О, Джейсон. Я почувствовала небольшую дрожь в позвоночнике. Мой милый, добрый парень-рокер имел больше темноты, чем мой брат, и хотя он держал путь вниз, это было там, когда он нуждался в ней. Он не позволял этому управлять им, но он мог поместить тьму на привязь и заставить её работать на него. Для меня, в тот момент, было довольно очевидно, кто выиграет ту борьбу, независимо от того, что Джейсон мог бы подумать.

– Брось это, – сказала я. – Доверься мне.

Он засмеялся.

– Да, – сказал он. – Это скоро произойдет. Ты подстрекала меня, а затем продала. Не солидное основание для доверия.

– Я думала… я думала, что мы оставили все это позади.

– Легко для тебя. Ты закончила тем, что получила точно то, что хотела. Свобода. Горячий бойфренд, у которого есть полный статус вампа. О, и даже при том, что ты сказала, что никогда не была фанатом клыкастых, у тебя есть укус на шее размером с Небраску. Угадаю, что ты достигла соглашения с большим количеством вещей в эти дни. – Он снял кастрюлю, полную покрытых серебром патронов, и свалил ее в ванну, наполовину полную воды; патроны зашипели и охладились, и он стал ситом вытаскивать их, когда подготовил другой пустой кожух патрона.

Когда он это делал, воротник его рубашки немного сдвинулся, и я увидела красные отметки от укуса на его шее по уязвимому месту.

Точно такие же, как прежде, когда он был мал. Когда у него не было выбора.

Я сделала ненамеренный шаг вперед, глаза, замерли на укусе.

– Джейсон, – сказала я. – Джейс. Кто сделал это с тобой?

Он одернул воротник своей рубашки на место и продолжил работать, не ответив.

– Джейсон!

– Какого черта тебя это заботит? – спросил он замкнуто и нажал на закрытый патрон. – Для тебя это все развлечение. Ты хочешь услышать все о моей сексуальной жизни? Странно, сестра.

– Ты позволяешь кому-то кусать себя, – сказала я. – Боже, Джейс, почему ты делаешь это? – поскольку я знала то, через что он прошел в детстве. Мои родители знали и не остановили это – даже не попробовали.

Однажды я попробовала. Только однажды. Но я бояась, и я подвела его. И я все еще, всегда, буду должна ему за это.

– Я не глуп. – посмотрел он, и сияние его глаз было горьким и ярким. – Я не собираюсь долгое время быть на неправильной стороне клыка, – сказал он. – И тогда я стану одним из них, ты полагаешь, что я собираюсь стать им по доброй воле. Деньги, секс, кровь. Независимо от того, что я хочу.

Джейсон и Шейн были двумя сторонами одной монеты. Оба пришли от жестокого обращения, оба чувствовали себя уязвимыми, испуганными и одинокими, брошенными всеми, кто должен был защищать и заботиться о них. Но Шейна это закалило, сделало кем-то желающим бороться, чтобы защитить других.

Мой брат был только точной копией его собственного обидчика, готового заплатить его болью вперед. И я не могла остановить его, не могла помочь ему. Не могла сделать чтонибудь кроме того, что я делала для него всю мою жизнь.

Ушла.

– Кто это? – спросила я его. – Кто тебя мучает?

– А что?

– Потому что я хочу знать.

– Она действительно симпатична, – сказал он. – Блондинка. Я думаю, что ты уже знаешь ее. Я видел ее с тобой.

Не Амелия, очевидно; идея, что она опустится до этого… просто нет.

– Как ее зовут?

Он обнажил зубы.

– Почему я должен говорить тебе? Что ты собираешься делать, доклад? Это было бы впервые для тебя.

– Джейсон, ты никогда не хотел быть вампиром. Никто из нас не хотел.

– Почему бы и нет? Ты думаешь, что я не достоин, или что?

Достойный не ввязался бы в это. Идея моего брата в постоянной власти вампира была действительно плохой. Я чувствовала себя больной, беспокоящейся и боящейся; кто бы ни кусал его, должен был кормить его какой-нибудь ерундой. Вампам не нравилось обращать новичков. Это было некоторым риском для них и бременем. Майкл был первым превращенным за очень долгое время, хотя были некоторые осложнения, послужившие этому. Никто не был сделан вампиром с тех пор.

Почему Джейсон, из всех людей?

– Я знаю, что ты не веришь в это, – сказала я, – но я действительно забочусь о тебе. Я всегда это делала. Ты путаешь меня с дерьмом, но, я думаю, в глубине души ты знаешь, что это неправильно. Ты все еще хочешь быть… лучше. Я знаю, что ты можешь сделать это, я видела это. Ты помогал людям. Ты даже спас наши жизни. Почему ты хочешь стать вампиром? – не вампиром, а кем-то хуже.

Кем-то действительно без души.

Он уставился на меня в течение долгой секунды, затем поднял ружье, которое отложил в сторону и начал желобить патроны с телом, преобразовывая.

– Поскольку это не причиняет боль, – сказал он и сломал ружье с одной стороны. – Пора идти, сестра. Воссоединение закончилось.

Он имел в виду это, и я остро знала о том, что ружье, которое он держал, могло навредить мне, хрупкой, состоящей из человеческой плоти и костей. Я не думала, что он сделает это, но я не знала. Я действительно не знала его вообще.

– Кто она? – прошептала я. – Боже, просто скажите мне.

Я не думала, что он скажет. Возможно он тоже думал, что не скажет. Но наконец, поскольку я уходила, он сказал:

– Наоми.

Я была вынуждена продолжать идти.

Но выход из той комнаты, где в будующем произойдет превращение моего брата в вампира, делающего оружие массового уничтожения вампиров, заставили меня чувствовать себя больной и беспомощной и – худшее из всего – виноватой.

Снова.

Я нашла эту белокурую вамп-суку, говорящую с Оливером в его офисе.

Они оба слышали мое приближение, конечно, и независимо от того, что шла серьезная беседа полным ходом, они замолчали прежде, чем я услышала хоть слово; я не заботилась вообще, потому что кровососущая политика была наименьшей из моих проблем или интересов в настоящее время. У Оливера были охранники, и один из них загородил мне путь.

Он был крупным.

Меня это не волнует.

– Ты! – завопила я и указала на Наоми. – Блондинка. Принеси свою задницу комнатной температуры сюда!

– Хорошо, – сказал Оливер, – Это интересное развитие. Во что бы то ни стало, Наоми. Иди. Я уверяю тебя, мы вполне закончили с нашей беседой.

Она впилась в него взглядом. Я привыкла видеть хорошую, манерную Наоми, та, которая казалась настолько милой и маслянисто-мягкой; эта выглядела почти опасной.

– Ты – дурак, – сказала она ему. – Мы далеки от завершения. Ты можешь претендовать на трон, который любишь, но ты – только узурпатор, и всегда был даже в дни твоей жизни, когда дышал. Ты не король.

– И я уверяю тебя, я знаю твое происхождение. Амелия была щедра с тобой и видом, но пребывание в уверенности, что я не буду таким образом воспитан. – он улыбнулся самой тонкой улыбкой, которую я когда-либо видела, и возможно самой опасной. – Подойди к ней снова, и я закончу с тобой. Посмотри на свою шумную маленькую… гостью.

Охранник нарушил моё спокойствие, когда удержал меня; он, должно быть, был почти семь футов высотой, и его рубашка была достаточно большой, чтобы сделать три платья, и не длиной коктейльного – торжественная одежда. Я попыталась изобразить военное лицо.

– Лучше отойди, Тини, – сказала я ему. – У меня и принцессы есть дело.

– У нас? – Наоми положила нежную руку на его руку, и Тини отошел для нее. Она одарила его отсутствующей улыбкой и заняла место передо мной, поскольку Оливер хлопнул своей офисной дверью позади нее. Она немного вздрогнула от шума.

– Оливер, возможно, и благородного происхождения, но у него манеры свиновода.

Я не трачу впустую время. Она включала очарование, и я не могла позволить ей разряжать тикающую бомбу гнева во мне.

– Это о Джейсоне…

Добрый жар в ее глазах умер немедленно и превратился во что-то почти столь же теплое как айсберг. Ее рука дернулась, и она схватила меня за руку в непоколебимой власти и повернулась к Тини с внезапной, блестящей улыбкой.

– Нет никакой потребности тревожить других этой ерундой. Я отведу ее в свою квартиру.

– Госпожа, – сказал он.

– Эй! Не зли! – я попыталась освободиться, но, конечно, это вообще не принесло пользы. – Отпусти, сука!

– Я признаю ошибку, – сказала она гладко с другим примирительным взглядом на Тини. – Оливер едва ли единственный с манерами крестьян. Ты должна вести себя лучше. – Я попыталась волочить ноги, но она потянула меня легко вниз по прихожей, открыла другую немаркированную дверь и затолкнула меня внутрь.

Когда она захлопнула дверь позади себя и прислонилась к ней, тогда она позволила мне идти.

Я отступила, держа мою воспаленную руку, наблюдая за нею с осторожной интенсивностью.

Было действительно трудно рассматривать ее как угрозу. У нее была определенная… деликатность, которая заставляла ее казаться уязвимой и хрупкой.

Это, вероятно, действительно хорошо помогало ей.

– Ты кусаешь моего брата, – сказала я. – И он говорит, что ты собираешься превратить его в вампа. Так?

Она ничего не сказала. Это было, как будто я не говорила вообще. Она осмотрела меня пристальным взглядом, с ног до головы, затем снова продолжила.

– Из всей одежды ты вырыла эту. – она вздохнула. – Почему эту? Ты носишь ее для шоу некоторых смешных лицедеев или для остроты? Ты могла бы быть привлекательной. Мне причиняет боль видеть, что Майкл тратит впустую свой потенциал на тебя.

– Эй! – я ожидала много возмущений, но не… критический анализ моды. – Извини, Проект Подиум, но я задала тебе вопрос! Ты кусаешь моего брата?

– Джейсон, – сказала Наоми глубокомысленно, как будто перебирала имена в своем уме. Это могло потребовать времени. Ей было около гиллиона лет. Она перешла от двери к красивому старому дивану, выполненному из белой древесины и бледного шелка, который соответствовал остальной части старинных вещей в комнате. В целом было похоже, что место было вырвано из какого-то французского дворца прежде, чем началась гильотина – и она тоже. Я могла фактически вообразить ее с теми высокими порошкообразными париками и гигантскими поперечными юбками из фильмов. – Джейсон… ах, преступник. – она пожала плечами и устроилась на диване, изящно, конечно. – Он не представляет интереса для тебя.

– Ты слышала ту часть, в которой говорится, что он мой брат?

– Согласно Джейсону, ты редко играла в семью, – сказала она и покачала своей головой немного печально. – Оставляя его в час потребности. Возвращение. Едва ли это действия преданной старшей сестры.

Я была ребенком… Испуганная. И Джейсон всегда был сильным, агрессивным, даже тогда, но не было никакого смысла в сообщении ей об этом. Попытка оправдаться заставила меня чувствовать себя больной.

– Я не говорю о прошлом, я говорю о том, что происходит прямо сейчас. Ты кусаешь его.

Откармливаешь его на убой. И ты говоришь ему, что собираешься превратить в вампира?

– Возможно. – она суетилась с углом маленькой кристаллической вазы на столе рядом с нею и казалась полностью очарованной тем, как она искрится. – Каждый нуждается в союзниках и, конечно, слугах. У Джейсона есть уникальные качества, которые сделали бы его превосходным вампиром.

Я немного безумно засмеялась.

– Ты допускаешь это. О, мой Бог, ты фактически думаешь, что это – хорошая идея, дать моему брату клыки? Он – социопат, леди. Посмотри на него.

– Едва ли я должна, – сказала она. – Каждый не переживает столетия, охотясь на кровь других, если вы вегетарианец. Или чрезмерно чуткий. – ямка сформировалась около ее рта; на комлибо еще, в любое другое время, это было бы очаровательно и симпатично. – Я уверяю тебя, он сексуально не привлекает меня. Он, как бы ты сказала, неинтересен для меня.

– Да, лесбиянка-вампир, я знаю это.

– Фактически, – сказала она, и теперь я привлекла ее внимание полностью, – У меня нет интереса ни к одному полу, вне того, как они могут быть использованы. Романтическая любовь – иллюзия, изобретенная поэтами и купленная дураками. Я сказала тебе и Майклу, что было необходимо в то время, чтобы заставить тебя понять, что моя цель не состояла в том, чтобы обольстить его, только к помощи…

– Помощь. – мой голос обошел комнату и я начинала вычислять возможность выхода из этой комнаты живой. Она объясняла слишком много. Это означало, что она хотела, чтобы я знала, насколько умной она была. Это никогда не было хорошим знаком для слушателя. – Какого черта ты вообще хотела нам помочь? Посмотреть, как Майкл тратил впустую свой потенциал и все.

– Поскольку это выступало против пожеланий моей сестры, конечно. Это показалось мне разумным. И я получила некоторых сторонников, которых я не получила бы иначе. Ни из-за вашей большой любовной интриги, глупая девочка. Брака никогда бы не было. Они – союзы, политика, власть. Они – самая вежливая форма войны. Если Майкл примет решение тратить свою собственную власть, то я, по крайней мере, использую в своих интересах ситуацию. – Наоми улыбнулась. Это все еще выглядело прекрасным, неуверенным и очаровательным, но я начинала понимать, что она просто более скрытна, чем другие. Она была все еще всеми зубами и голодом, и холодом, холодным стремлением. – Теперь. Твой брат. У него действительно есть некоторые дикие тенденции, но теми можно управлять с твердой рукой.

У меня был niais с духом прежде.

– Что?

– Niais? Вульгарное название. Молодой ястреб. Неопытный юнец. – она закатила глаза к моему непониманию на сей раз. – Новорожденный вампир. Они не преподают вам ничего лучшего здесь?

Оскорбление образовательной системы Морганвилля не беспокоило меня, но значение, что она была моим начальником.