Текст книги "Черный Рассвет"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Шейн

Я почти ушел. Я мог чувствовать это сейчас, как мое тело ощущалось легким и странно пустым, как болели мышцы. В голове стучало все тяжелее и быстрее – пониженное давление, поступало меньше кислорода туда, куда нужно. Вода (на самом деле не вода) вокруг меня была тускло-темно-красной, и это напомнило мне об ужасных вещах, об открытии двери ванной комнаты мотеля, ванны и слабого белого лица моей мамы, и цвета водянистой крови вокруг нее. Я внезапно вспомнил, что она была в одежде. И она не заполнила ванну полностью, только наполовину.

Я думал об этом слишком много, потому что это начало становиться реальным, как те фантазии, которые я уже отклонил. Внезапно я оказался там, стоящим на холодной плитке, уставившись на мать и ее бумажные открытые веки, ее глаза были цвета воды со льдом, когда она сказала:

– Если ты уйдёшь, то не будет так больно, дорогой. Клэр за тобой не вернется. Никто никогда не вернется за тобой.

– Мама… – прошептал я. Это был ее голос, точно такой же, как я помнил… печальный, тихий и разочарованный. Возможно, немного испуганный. Большую часть времени мама боялась. – Мама, прости, я не могу просто сдаться.

– Ты не можешь сделать большего, Шейн, – сказала она. Он казался добрым, тот голос, но это было не так. – Ты не мог спасти меня. Ты не мог спасти свою сестру. И ты не можешь спасти себя. Уже слишком поздно для тебя. Ты должен уйти, потому что это – единственная вещь, которая сейчас поможет остановить боль. Я – твоя мать. Я не хочу видеть, как ты страдаешь.

– Клэр вернется за мной.

– Клэр тоже мечта. Она никогда не любила тебя. Никто никогда на самом деле не любил тебя, сладкий. Ты просто не создан для этого. Почему хорошая, умная, симпатичная девушка как она захочет тебя? Ты придумал это, как и другие глупости: свадьбу, маленького ребенка, счастье. Потому что этого никогда не будет, сын.

Это было похоже на моего папу, не на маму. Он всегда был тем, кто говорил мне, что я безнадежен, беспомощен, что ничего не стою. Она же пыталась заставить меня чувствовать себя лучше, не хуже. До самого конца.

Но самое ужасное было в том, что со всем, о чем она говорила, где-то глубоко во мне черный монстр, который жил там, фактически был согласен. Хорошие вещи не происходили со мной, потому что я не заслуживал их. Все, для чего я был создан – это бороться, правильно? Для того, чтобы попробовать, и потерпеть неудачу, защитить других людей.

– Клэр умерла, – сказала моя мать, сидя в ванне. Красная вода циркулировала вокруг нее. – Клэр мертва. Просто ты отказываешься признать это. Ты сошел с ума – разве ты не понимаешь? Это очень печально, но ты больше не можешь держаться за фантазию. Ты знаешь, что я говорю тебе правду, не так ли?

– Нет, – сказал я. Это прозвучало слабо и потерянно. – Нет, это не так. Мы вернули ее. Она жива.

– Конечно, вы не возвращали ее. Это смешно. Она умерла, и они убрали ее тело. И ты взял оружие своего отца и застрелился, и с тех пор умер. Ты хочешь знать правду? Она никогда не любила тебя. Она любила того вампира. Мирнина.

– Нет. – Я держался теперь, и плитка чувствовалась острой и влажной под моей обувью. Нет, не обувью. Я был босым. Это чувствовалось, как будто я стоял на битом стекле, и боль, так или иначе, помогла. Помогла мне вспомнить, что эта комната была неправильной, что со стен в той ванной, в дешевом мотеле, не капала вода, что моя мама не открывала глаза и не говорила эти ужасные вещи. Что это был он.

Это все был Магнус, говорящий через рот моей матери.

– Нет. – повторил я громче. – Убирайся из моей головы, урод.

– Сынок…

Я бросился вперед, схватил край ванны и опрокинул ее на бок. Вокруг меня устремилась кровавя вода, а затем я был в ванне – нет, в воде, глядя на мутное стекло, я боролся с ним, ударяя моими руками о покрытие, которое сдерживало меня. Я оставил кровавые отпечатки рук на нем, и удары были слабыми, но это кое-что значило.

Я увидел приближение мерцающего света со стороны.

Мое лицо было не в воде, жидкости, я вздохнул и завопил. Вышло слабое карканье, но я попробовал еще раз, закричал сильнее и снова ударил в стекло.

Клэр. Клэр вернулась. Но подождите, может, это я был не прав, может быть, я выдумал ее, выдумал все это, возможно, она никогда не существовала, или, может, она умерла, или, может быть, она вовсе не любит меня…

Но не Клэр была тем, кто нашел меня.

Лицо было знакомо, но не ее. И это была не девушка. Большое, более квадратное – я узнал лицо. Дик, подумал я наконец. Дик Моррелл. Чтобы быть справедливым, я предположил, что теперь действительно должен называть его Ричардом, если он был здесь, чтобы спасти мою жизнь. Это отстой – быть спасенным Морреллом после всей моей ненависти к их семье.

Это не могло быть фантазией, потому что какой бы не был путь в ад, я никогда не буду мечтать о Моррелле, обнаруживающим меня, чтобы спасти.

Ричард вытер влагу со стекла и увидел меня, и по его выражению я понял, что то, что он увидел, должно быть, не было симпатичным. Он закричал что-то, и затем подошла Ханна Мосес и кто-то еще. Боже, это была Моника? Возможно, это галлюцинации, в конце концов.

Втроем они убрали стекло.

Я попытался сесть, но не смог. Драуги циркулировали вокруг меня, теперь быстро пожирая мою кровь, пытаясь убить меня прежде, чем я смогу уйти. Я понял, они сдерживались. Чтобы я дольше продержался. Поэтому они и поместили меня в мелководье, таким образом, я бы не утонул прежде, чем они высосали бы все до последней капли.

Мне удалось поднять руку. Она была бледной и дрожала, но я поднял ее в воздух, и Ханна схватила ее и усердно потянула. Как только мои плечи оказались на поверхности, Ричард тоже ухватился и толкнул, я перекатился через край – что это было? Бассейн? Нет, какой-то контейнер, возможно, для очистки воды – и я ударил стальную решетку с достаточным количеством силы, чтобы получить синяк, но я, вероятно, не имел большого количества крови в запасе, чтобы сформировался синяк. Моя кожа была красной как загар и жглась, как будто я катался по битому стеклу, но я был жив.

Едва-едва.

– Клэр, – прошептал я. Я попытался встать, но мои руки были слишком слабы, чтобы поднять меня. – Где Клэр?

Ханна присела рядом со мной и вынула свой сотовый телефон. Она нажала кнопку, напряженно послушала небольшое количество секунд и повесила трубку.

– Мы должны унести его отсюда. Моника. Возьми его за другую сторону.

– Я? Вы меня разыгрываете? Кровь никогда не отстирается от этого платья!

Я не воображал ее, это уж точно, потому что я никогда, никогда не буду представлять себе Монику, и даже если бы я это сделал, почему я сделал бы ее такой чертовски бесполезной?

– Заткнись, – удалось сказать мне. Она одарила меня злобным взглядом, когда наклонилась и подставила свое плечо под мое. Моя правая рука легла на ее плечо. Я надеялся, что кровь останется на ней.

– Ты заткнись. Я сломала оба каблука своих туфель на этих ваших глупых решетках. – Она выглядела бледной и испуганной, не в своем уме, но она все еще была Моникой.

Возможно, это действительно означало, что Клэр все еще была где-то там. Трудно понять.

Трудно понять, что было правдой, а что ложью, что было всего лишь сном.

Это чувствовалось реальным. Боль была реальной.

Ханна и Моника подтянули меня до положения стоя, но это не сильно помогло, потому что я не мог сделать больше, чем волочить ноги наряду с ними.

– Ричард, – сказала Ханна, и Ричард Моррелл обернулся, чтобы посмотреть на нее. – Прикрывай наши спины.

– Будет сделано, – сказал он. Он посмотрел на меня в течение секунды и кивнул. – Все будет хорошо, Шейн.

Конечно нет. Но это было мило с его стороны, так думать.

– Спасибо, – сказал я. – Что вернулись. – Это было похоже на какую-нибудь вечеринку, с которой я уходил. Настолько вежливым я внезапно стал.

– Спасибо Ханне. Она та, кто позвал нас. – Он улыбнулся и внезапно он оказался не Диком Морреллом, которому я не доверил бы свою жизнь, тем, кто был яркой футбольной звездой, президентом класса и прекрасным студентом, хорошим сыном плохого мэра. Он был просто Ричардом – парнем, который приехал спасти меня.

Парень, который спас мою жизнь.

– Эй, – сказал я, – Извини, я всю жизнь был таким придурком по отношению к тебе.

– Не могу винить тебя, – сказал он. – Каждый судит меня по моей младшей сестре и моему старику. Это весьма справедливо.

– Эй! – сказала Моника и нацелила нерешительный удар на брата. Который он избежал. – Я не проголосую за тебя на следующих выборах.

– Я не думаю, что будут другие выборы, – сказал он, – или что я хочу быть мэром этого бедствия в замедленной съемке. Я сделал это, потому что они сказали, что я должен был. – Он шел, отвернувшись от нас и наблюдая за нашими спинами, мы медленно двигались по проходу. Я уже достаточно проснулся, чтобы увидеть, что мы были на нижних этажах водоочистной станции, которые сильно пахли даже при том, что были на открытом воздухе.

Со всех сторон находились резервуары и открытые бассейны по другую сторону сетчатого забора. Сточные воды двигались через них, или должны были, как я уже догадался; вода больше не текла куда-либо, что было частью этой ужасной вони.

Я был заперт в последнем из резервуаров, где перерабатывали и очищали воду перед окончательным отправлением в хранительные башни.

Но это было еще хуже, намного хуже. Сейчас мы проходили бассейн, который был большим, глубоким, и там находились тела. Как в Общественном Бассейне, но эта вода была мутной, серо-зеленого цвета, загрязненной и с гущей драугов.

Это новый кровавый сад Магнуса, и в нем кишмя кишели драуги, хотя немногие из них имели форму. Они игнорировали нас – потому что мы были людьми – и разрывали их любимые закуски. Я чувствовал капельки драугов, которые все еще скатывались по мне к главному бассейну, и струйка воды пробежала от моей ноги к краю.

Ханна остановилась и посмотрела. Моника издала сдавленный звук и попробовала вытянуть меня вперед, но я остался стоять.

– Что? – потребовала Моника. – Хорошо, прекрасно, утонувшие люди, масса, но мы должны идти!

– Пока нет, – сказала Ханна. – Держись за него.

Она выскользнула из-под моей руки, и Моника стала пошатываться в ее туфлях без каблуков, поскольку я повис на ней.

– Эй, следи за руками, Коллинз! – отрезала она. Как если бы у меня был контроль над ними, или я хотел пощупать ее. Она просто боялась и хотела бросить меня и убежать.

Я полагаю, это в своем роде впечатляюще, что она не сделала этого.

– Ханна? – спросил Ричард, пятясь к ней. – Что мы делаем?

– Мы не можем просто оставить это. Они снова растут в численности. Мы должны убрать их, если сможем.

– Как?

– У меня есть серебряный порошок, – сказала Ханна. Она схватила телефон и набрала номер еще раз. – Мне нужно сказать им, чтобы эвакуировались. Давай, давай…

Ей, наконец, ответили.

Я услышал крики, доносившееся из телефона на расстоянии четырех футов.

Глава 10

Майкл

Заполучить внимание драуга не было проблемой. С момента, когда я побежал к водоочистной станции, я знал, что они чувствовали меня, видели меня, почувствовали моё приближение, они могли обнаружить меня, как я мог чувствовать сердцебиение через всю комнату.

Охотничьи чувства. Они были настроены на вампиров, и я был молодым, уязвимым, кричащим во весь голос "Давай, ешь меня. Я легкая добыча."

До сих пор мой блестящий план работал. Шейн был бы рад; фактически, он был бы там со мной, я знал это. Держись, брат, молча умолял его я. У нас были и хорошие времена, и плохие, но когда я думал о Шейне, то главным образом вспоминал, как держал его в ночь, когда Алисса умерла. Сдерживая его от столкновения с горящим домом, чтобы умереть вместе с ней. Сдерживая его от нападения на Монику Моррелл, которая стояла там и щелкала зажигалкой.

Это сумасшедшая суицидальная мысль всегда пугала меня, потому что я знал, что это все еще внутри него. Но на этот раз… на этот раз я надеялся, что он будет держаться обеими руками. Сейчас у него были причины, чтобы жить. Люди, которые любили его.

Да, и один из них ты, и ты оставил его здесь.

Шейн был не единственным, кто мог чувствовать вину. Я чувствовал вину, потому что оставил его. Я сделал это, потому что в то время думал, что Мирнин прав, что Шейн не мог продержаться дольше нескольких минут. Мирнин воспользовался нашим шоком и смятением. Мной в особенности. У меня были ключи. Я мог бы сказать: ' Черт, у вас нет ключей. Я возвращаюсь к моему другу.' Вместо этого я думал, главным образом, о вызволении девочек оттуда, потому что наши потери были бы слишком большими. И это был фокус Мирнина. Клэр никогда не была готова признать это, но мы все знали, что Мирнин ставит ее безопасность выше любого другого. Даже его собственной.

Так же, как я поставил безопасность Евы превыше всего в накалённый момент. Шейн даже не обвиняет меня в том, что я осел. Он бы сделал то же самое. И он был бы прямо здесь, прямо сейчас, движущимся с тенями, заманивая противника подальше от тех, кого мы должны были защищать и принимать самое худшее на себя.

Иногда я думал, что он оказывал слишком большое влияние на меня. Я никогда не был самоубийцей.

Я заметил бассейн с грязной водой впереди, недалеко от угла здания, и замедлился; не было никакого способа быть уверенным, что это безопасно или инфицировано драугами, но я не мог рисковать. Избегая его скользкие края под сливным желобом, который я не заметил, пока жидкость не полилась и не приземлилась на меня с мокрым шлепком.

Драуги сформировались из неё, цепляясь за мою спину, царапая меня. Они не были сильны, но всюду, где они коснулись меня, ощущалось как кислота, сжигающая слои кожи. Одежда остановила их только на несколько секунд. Если драуги не могли впитаться через одежду, они текли вокруг и под, ища добычу.

Наркоманы, ищущие их особый сорт.

У меня с собой ружье, заряженное серебром, но не было никакого способа применить его в таком положении и не повредить мою спину, не нанося себе ущерб. Моя сила плохо работала против драугов, потому что они были в форме месива, и когда у чего-то только капля тела, трудно сделать настоящий захват.

Я соскоблил его о грубую кирпичную стену здания, в процессе порвав свою рубашку. Кожа ниже чувствовалась сгоревшей и грубой, и я уже казался заметно более слабым.

Хуже того: устройство шумоподавления, которое я носил подвязанным к моему поясу, было разрушено. Я задержал дыхание и попытался не слушать… и затем понял, что могу не волноваться. Драуги не пели здесь. Нисколько. Даже гула не было. Если бы они были в состоянии создать этот звук, я бы потерял свое фокусирование – запутавшийся, настигнутый… но что-то произошло с ними, что-то, что ослабило их способность производить пение. Когда они сначала прибыли в Морганвилль, они не были в состоянии петь. Магнус появился только после того, как вампиры начали исчезать один за другим, и только когда у него было определенное число драугов в его команде, они смогли начать жуткое, красивое пение, которое привлекало нас против нашей воли.

Мы, должно быть, убили достаточно – по крайней мере пока – чтобы отнять у него эту власть.

Ева в данном случае сказала бы: "Идите в задницу!” но я не особо чувствовал себя победителем. Я чувствовал себя слабым. Нужно двигаться дальше. Смысл в том, что я должен привлечь внимание Магнуса и заставить остальную часть драугов наступать на меня; они нуждались в горячем, вкусном вампире, которого они могли получить, и я был прямо здесь, ожидающий. Но если бы я ждал слишком долго, то мог бы направить их прямо на моих друзей вместо этого, особенно если останусь слишком близко к самому зданию.

Я обошел лужу, которая выглядела слишком спокойной, и двинулся дальше.

Вокруг завода был длинный сетчатый забор, обвешанный предупредительными знаками. Это было удобно, поскольку я взобрался и приземлился с другой стороны… тогда увидел очистительные бассейны. Вода просматривалась в трубах, но была некая система, которую я не полностью понимал, как вода из серой становилась чистой, и каждый из бассейнов выглядел по-другому – прогрессия очистки. Были также закрытые секции и контейнеры по другую сторону ограждения, вероятно, чтобы брать пробы. В целом, это были в значительной степени Небеса Драугов… пока они не возражали против сомнительного качества воды.

И я был в беде, потому что почти сразу понял, что у бассейна, самого близкого мне, были волны. Тонкие, маленькие волны в дальнем конце, создающие большие приливные волны, поскольку они приближались к краю водоема.

Они приближались ко мне, и я уже был слаб. Если любой из них овладеет мной, то я закончу на дне этого водоема, беспомощным и безнадежным в этот раз.

Над всеми бассейнами были дорожки – проржавевшие металлические решетки, которые были подняты приблизительно на пять футов над поверхностью. Я разбежался и прыгнул над наступающими волнами, приземлился с твердым стуком ног об металл и побежал против течения, двигаясь к дальнему концу водоема.

Волны разрушались и крутились в беспорядке, как будто там была школа пираний, и затем полностью изменили курс, чтобы мчаться за мной. Я почувствовал дрожащий шлепок – жидкость ударила по металлу. Маленькие волны пытались подскочить и схватить меня, но у них не было импульса, и я буксировал задницу; лучшее, что сделал любой из них, бросил капельки на мою обувь, их я сбросил с ноги, когда бежал. Я добрался до конца дорожки.

Было два варианта – спрыгнуть на землю с другой стороны и оттуда через забор, или горки, которые бежали другой, идентичной дорожкой под углом через следующий водоем.

Этот не был таким темным, он был меньше; вода была жуткого синевато-нефритового цвета, полностью непрозрачная. Она была неподвижна как камень, когда я взобрался на угловой подиум. Драуги не переливались через край в этот водоем. Я думал, что они преследуют меня… но они остановились перед бетонным барьером. Даже волны скручивались назад, а не попадали в эти неподвижные воды.

Я замедлился и остановился. Этого не может быть. Я посмотрел вперед; в следующем угловом пересечении между помостами была другая перегородка, другой бассейн. Вода там более чистая, и она бурлила почти так же, как в последнем бассейне.

Но здесь, в промежуточном… ничего не было. Я вздохнул, и немедленно пожалел об этом; вся эта область сильно пахла человеческими отходами и чем-то еще, чем-то сладко гнилым, которое, возможно, было драугом. Я никак не мог выделить один компонент из общего зловония.

Мне нужен был образец воды драуга, кажется, чтобы избежать… и у меня было кое-что, что нужно положить. Последний подарок Евы, который я носил на цепочке на шее… пузырек крови. Некоторые готы любили это, сохраняли в них кровь друг друга либо как трофеи или сувениры, но она подарила это главным образом потому, что это было, как она выразилась, моим "разбей стекло в случае крайней необходимости” питание. Это была кровь Евы. Я действительно никогда не планировал это пить, потому что это был только вкус, действительно, но это была истинная критическая ситуация, в конце концов.

Я открыл и осушил его в один маленький глоток. Вкус ее сущности быстро взорвался на моем языке, и я ощутил мой ученический договор, мои клыки выдвинулись в ответ. Трудно описать ощущения, за исключением того, что вы знаете, что это не хорошо для вас. Жажда, похоть, голод, страх, все сжато в чувстве удивления, потому что вы можете чувствовать себя человеком, кровь которого выпили, по крайней мере немного. Чем свежее кровь, тем острее это ощущение.

Я держал тот вкус в моем рту в течении долгой секунды, которая казалась вечностью, и, наконец, сглотнул. Кровь текла теплыми каплями вниз к моему животу, и я чувствовал всплеск энергии, которая пробежала внутри меня. Не так уж много, потому что крови было мало, но это помогло.

Я опустился на колени и растянулся как мог; я должен был висеть под сомнительным углом, но я наконец набрал ложечку бирюзовой жидкости в пузырек и закрыл его. Даже в бутылке жидкость выглядела непрозрачной с тем, что замерло в ней. Я закрепил цепочку вокруг моей шеи и перекатился на ноги.

Передо мной большая буря в следующем бассейне. Позади меня драуги были определенно готовы принять меня назад.

– Я делаю это для тебя, брат, – сказал я и побежал прямо вперед на максимальной скорости.

Перила пролетели как в тумане, и я приблизился к резкому V-образному повороту, который сворачивал поперек следующего бассейна, опасно активного. Вычислив расстояние, я продвинулся к поручням и прыгнул на них. Я вышел на другой мостик, но на сей раз драуг ожидал меня, и волны шли ко мне, быстро.

Они собирались поднять достаточно высокую волну, чтобы затопить подиум, и как только они были на нем, то могли бы выбить меня из равновесия и потянуть на глубину.

Я зарычал, клыки наружу, и тщательно всё рассчитал. Подожди… подожди… я продолжал бежать, быстрее и быстрее, набирая обороты, поскольку волна прорвалась по подиуму и мчалась ко мне, и тогда я ударил обеими ногами вниз, твердо. Это было рискованно. Подиум был старым и ржавым, и если бы мои ноги пробили его, я бы сделал это, но тяжелый старый мост держался, и я по дуге поднялся вверх. Волна достигла меня, и я подтянул мои колени в воздух.

Темная жидкая форма драуга ударила по подошве моих ботинок, а затем растворилась и упала в бассейн. Мой прыжок перенес меня вперед, и я жестко приземлился, скользя на этой жидкости, чтобы снизить скорость, затем возвращая в норму мои ноги прежде, чем они могли на это отреагировать.

Я добрался до конца и прыгнул с перил в высокие опаляемые зимой сорняки.

Они не пошли за мной. Волны спадали обратно в бассейн. Я уставился на них в течение секунды, задаваясь вопросом, что, черт возьми, действительно заставит их выйти из укрытия за мной и, наконец, подумал оглянуться на другие бассейны.

Тот, который я пересек, было достаточной агитацией, чтобы привлечь внимание, но те, на концах, были подозрительно тихими.

Ох. Драуги ползали справа и слева от меня, тихо подбираясь ко мне. Это было хорошо. Пока они были сосредоточены на мне, они не собирались искать Клэр, Еву и других…

Кроме того, что их было недостаточное количество. Немного, конечно – пять, шесть на каждой стороне. Там должно было быть намного больше тех, которые были бы настолько сильны, чтобы покинуть бассейн. Мы убили многих из них, но не достаточно; они заполняли всё внутри, когда мы приехали ранее. Это означало, что они, вероятно, были все еще там.

С Евой.

Мне нужно привлечь их внимание, а для этого должна была представиться либо реальная возможность… либо реальная угроза. Желательно и то, и другое.

Я сделал две вещи.

Во-первых, я выдвинул мои клыки, разорвал себе запястье, чтобы пустить темно-красную кровь – насыщенную прелестными феромонами вампира, которые любили драуги – и побрызгал вокруг себя.

– Суп, ребята. Идите, получите немного.

Потом, когда драуг атаковал меня, я отступил от ограды, передернул затвор, и начал методично убивать их всех. Я никогда не убивал в одиночку, но у меня было много видеоигровой практики.

Оказывается, что все стрелялки от первого лица фактически хороши в некоторых вещах.

Особенно в Морганвилле.

Я убивал последнего – или по крайней мере превращал его обратно в брызги жидкости, которые ползли к безопасности бассейна – когда мой сотовый зазвонил. Ева изменила мой рингтон, снова. Она выбрала песню одного из моих концертов. Странно услышать свою музыку из громкоговорителя.

Я схватил телефон и нажал кнопку.

– Я как бы занят сейчас! – сказал я прежде, чем мой сотовый высветил мне звонящего. – Кто это?

– Мосес, – пришел ответ, затаив дыхание. – Мы достали Шейна. Направляйся к грузовику.

Клэр и Ева задержаны на главной лестнице. Иди и найди их.

Я хотел подтвердить все, но потом услышал визг драуга. Я был не готов к этому; шум прошел через меня, как стрела через голову, и я чуть не выронил телефон, но мне удалось поймать его и положить обратно в карман. Я не знаю, что случилось с их повреждениями, это плохо, но кричащие повреждения, это сделало меня дико счастливым.

Было бы чертовски самоуверенно думать, что они заняты.

Я помчался назад по подиуму через безопасный бассейн и сломал замок на двери здания.

Здесь больше бассейнов с множеством подиумов, и я увидел еще один бассейн, из него доносились вопли и беспорядок серебряного и черного цветов. Пока я смотрел, всё успокоилось.

Были открыты канистры нитрата серебра, выкинутые поблизости. И кровь. Много свежей человеческой крови.

Крови Шейна.

Кровавый след ушел влево, но я бросился вперед, к лестнице, поднялся на этаж в главный холл. Я увидел машину у дверей и двигающиеся фигуры вокруг нее – Ханна в форме стояла на страже, чтобы все они были в безопасности.

Я побежал наверх, в сторону запаха сгоревшего пороха, гнили и страха.

Я встретил Клэр и Еву, идущих вниз. Клэр поддерживала Еву; она, казалось, прихрамывала и что-то проклинала. У Клэр все еще был ее дробовик, но руки Евы были пусты. Безоружны.

Не думая, я взял Еву на руки и поднял. Ее аромат и тепло окутали меня, она устало склонила голову к моей груди.

– Ханна нашла его, – сказала она. – Шейн в порядке. Он жив.

Я поцеловал ее в лоб.

– Я знаю. Теперь ты в безопасности. – У неё не было кровотечения, что принесло облегчение.

Она прихрамывала, должно быть, вывихнута лодыжка. Нежность текла через меня, расслабляя мышцы, я даже не знал, были ли они напряженными; ее пальцы поползли вокруг моей шеи, и, хотя она не подняла ее губы к моим, она не дрогнула. – Я клянусь, ты в безопасности, Ева.

– Они взяли нас, – сказала мне Клэр. – Драуги загнали нас в угол. Но они сбежали.

– Да. Похоже, Ханна бросила бомбу в их бассейн, – сказал я.

– Шейн…

– Я знаю, она забрала его. Ты была права. Он в порядке. – я знал, но не говорил, что он потерял много крови. Она, вероятно, могла это понять сама. Важно то, что Шейн жив, он смог выйти живым.

Мы все, насколько я мог сказать.

Победа.

Клэр глубоко вздохнула, вздернула ее ружье как настоящий профессионал и сказала:

– Я буду сзади. Ты только позаботься о ней.

Я сопровождал ее, а она сопровождала меня и Еву к машине. Я открыл заднюю дверь, чтобы найти Шейна сидящего в легком возвышенном сиденье, покрытого неприятными каплями драугов, его тело сочилось кровью по всей поверхности. Он выглядел бумажным и дрожащим, но он поднял свою руку и сказал:

– Эй, брат.

– Эй, – сказал я. Это было все, c чем я мог справиться. Глядя на него, я понял, что появись мы на одну или две минуты позже, все было бы бессмысленно. Он, возможно, больше бы не протянул.

Это испугало меня.

Ричард и Моника стояли, хотя Моника выглядела мятежной; ее дорогие туфли были сломаны, и платье испачкалось кровью. Она впивалась взглядом в меня, как будто осмеливаясь мне высказать некоторое замечание.

– Спасибо, – сказал я ей, это и имея в виду. – Вам обоим.

Ричард кивнул. Моника нахмурилась, как будто ее никто никогда не благодарил и она не знала, как на это реагировать. И так и было, по всей вероятности.

Клэр проскользнула мимо меня и направилась прямиком к Шейну. Он обнял ее, когда она обняла его, но было что-то странное в его выражении лица, что-то… колеблющееся. Как будто он был не уверен, что это все реально. Что она реальна.

Нет времени разбираться. Я хлопнул задней дверью и прыгнул на переднее сиденье к Еве и Ханне, и мы уехали к чертям.

Быстро.