Текст книги "Демоническое стекло"

Автор книги: Рейчел Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 22

Очнулась я на диванчике у высокого окна библиотеки. Рядом сидел Кэл и держал меня за руку.

– Дежавю, – сказала я, глядя, как по коже пробегают серебряные искры магии.

Кэл усмехнулся, не отрывая взгляда от быстро заживающего пореза у меня на ладони. В ногах диванчика стоял папа, лицо у него было хмурое и встревоженное. Вдруг я вспомнила все разом. Шкаф, книга…

Вырванная страница.

Папа чуть заметно качнул головой. Да я бы и сама догадалась промолчать, пока здесь Кэл.

Мне уже не казалось, что я вот-вот загнусь от потери крови, и пропавшая страница пугала меня не меньше, чем папу.

А папа сказал, словно читал мои мысли (между прочим, с него станется):

– Софи, полежи немного. Как почувствуешь себя лучше, приходи ко мне в кабинет, обсудим сложности, связанные с этим заклинанием.

– Видно, заклинание то еще, – хмыкнул Кэл, мягко опуская мою руку.

– Да уж, – еле выговорила я, словно рот был набит опилками. – Папа учит меня контролировать магическую силу. Наверное, я переутомилась.

Папа меня удивил: обошел диванчик, наклонился и поцеловал меня в лоб. Тихо сказал:

– Прости. Я очень тобой горжусь.

Внезапный комок в горле мешал говорить, поэтому я молча кивнула.

– Я буду у себя. Приходи, когда наберешься сил.

Папа ушел, а я сжала и разжала руку. От пореза на ладони не осталось и следа, и даже шрам от демонического стекла, кажется, чуточку разгладился.

Я сказала:

– Вот это да! Целительство – самая крутая магическая способность!

У Кэла дернулся угол рта.

– Вообще-то, я раньше думал иначе.

– То есть?

– Из-за нее меня отправили в «Гекату».

Я насторожила уши. Мне давно хотелось узнать, как такой правильный парень попал в Проклятую школу.

– За то, что кого-то исцелил?

– Когда сломанная нога волшебным образом снова становится целой, это невольно привлекает внимание.

– Ой. Надо думать! Небось когда ты это сделал, было много визга?

Он засмеялся.

– Ага, она не так обрадовалась чудесному исцелению, как я ожидал.

Мы сидели совсем близко, бедром касаясь друг друга. От Кэла приятно пахло солнцем и свежескошенной травой. То ли уже выходил сегодня утром, то ли у него всегда такой запах.

Я хотела подробнее расспросить Кэла, кто эта таинственная «она» со сломанной ногой, но тут он сменил тему.

– Значит, ты учишься управлять способностями? – спросил он, внимательно меня рассматривая ясными карими глазами. – И как, получается?

– Классно! – ответила я и сразу спохватилась – ведь считается, что именно на таком уроке я получила серьезную травму. – То есть очень трудно, – поправилась я, – но, кажется, я понемножку начинаю понимать, что к чему. Во всяком случае, это лучше, чем Отрешение.

– Значит, Отрешение отменяется?

Я принялась водить пальцем по линиям узора на диванных подушках.

– Да, наверное…

Я откинулась на спинку дивана. Порез на ладони, может, и зажил, но чувствовала я себя как выжатый лимон.

– Это хорошо, – сказал Кэл негромко.

Просвет между нами вдруг показался еще меньше, а когда Кэл накрыл мою руку своей, я еле удержалась, чтобы не вздрогнуть, не сразу сообразив, что он просто вновь применяет исцеляющую магию. По руке побежали серебряные искорки, и я почувствовала, как уходит усталость.

– Лучше?

Искры погасли, но Кэл не убрал руку.

– Гораздо лучше.

Правда, на смену усталости пришло странное нервное состояние, которое заставило меня вскочить, сбросив одеяло.

– А как это, исцелять магией? – спросила я, отходя к окну.

Роса на траве сверкала в рассветных лучах.

– В каком смысле?

Я дернула плечом, зябко растирая себе руки.

– Наверное, заживлять раны и вытаскивать людей с того света здорово выматывает?

– На самом деле, как раз наоборот, – ответил Кэл, тоже поднимаясь на ноги. – От этого… словно электрическим током шибает. Ты прикасаешься к чьей-то жизненной энергии. Ощущение, конечно, неслабое, зато и сам подзаряжаешься.

– Как-то я даже не знаю, нравится ли мне, чтобы ты «прикасался к моей жизненной энергии».

Он улыбнулся во весь рот, и я даже растерялась – настолько это его преобразило. Кэл всегда такой серьезный, сдержанный – недолго и забыть, что у него вообще есть зубы.

– Ладно, в следующий раз угощу тебя сначала ужином.

Так, улыбка – это одно дело, но тут уже определенно флирт. А потом, как будто он без того мало меня ошарашил, Кэл взял с низенького столика горшок с африканской фиалкой и протянул мне. Я уж решила, он таким странным образом преподносит мне цветы, но Кэл сказал:

– На самом деле способности к целительству есть у любого экстраординария. Не такие, как у меня, и все-таки. Нужно только немного терпения. – Он ближе придвинул цветок, и я разглядела на бархатистых лепестках бурые пятна. – Хочешь попробовать?

Я посмотрела на поникшую фиалку и фыркнула.

– Спасибо! Кажется, бедный цветочек и так уже настрадался. – Я добавила, пошевелив пальцами: – Вот что-нибудь разнести силой магии – это пожалуйста! А целительство мне, я думаю, не дано.

Правда, вчера я сумела окрасить воду в фонтане в розовый цвет и преобразить на Нике одежду, но исцелять наверняка в сто раз труднее. Не говоря уже о том, что меня сейчас больше всего занимала та вырванная страница и не давала покоя мысль о том, как папа исхитрился скрыть кражу гримуара.

Кэл ткнул мне в руки цветочный горшок.

– Ты говорила, что учишься контролировать способности. Никакой другой вид магии не требует такого точного контроля, как целительство. Попробуй!

Я хотела отговориться тем, что выбилась из сил во время папиного урока… Только, сказать по правде, благодаря стараниям Кэла я сейчас чувствовала себя бодрой как никогда.

И он, уж наверное, об этом знал.

Я взяла в руки горшочек с фиалкой.

– И что нужно делать?

Кэл, сплетя пальцы с моими, поднял мою левую руку к привядшей фиалке. На большом пальце у него была мозоль, которая должна бы неприятно царапать кожу.

– Целительство во многом похоже на прочие виды магии. Нужно сосредоточиться на выбранном предмете и сделать так, чтобы он изменился.

– Или, в моем случае, взорвался.

Кэл только головой покачал.

– Когда исцеляешь нечто живое, это тоже следует принимать в расчет.

– А как?

Пальцы Кэла крепче сжали мою руку, и мое сердце гулко стукнуло в ответ. В библиотеке было очень тихо.

– Сама почувствуешь.

Я сглотнула, что оказалось довольно трудно сделать, потому что у меня во рту вдруг пересохло.

– Хорошо.

Зажмурившись, я ощутила, как поднимается магия, начиная от самых пяток. Пока все идет нормально. Я представила себе бурые пятна на лепестках фиалки, одновременно удерживая в своем сознании мамино лицо. «Исцелись!» – подумала я, постеснявшись произнести это вслух. Цветок шевельнулся у меня под рукой. Я чуть-чуть приоткрыла один глаз – увы, пятна никуда не исчезли.

Я опять зажмурилась и сделала несколько любимых папой глубоких вдохов, думая о том, что не зря экстраординарии в драке всегда проигрывают обычным людям. Нет, правда: чтобы сотворить заклинание, нужно сосредоточиться, расслабиться, что-то себе представить, выровнять дыхание… Не самая эффективная методика борьбы с такой организацией, как «Око».

Зря я подумала про «Око». Могла бы и сообразить… Как только это название вспыхнуло у меня в мозгу, самоконтроль разлетелся к чертям.

Так же, как и цветочный горшок.

На ноги мне посыпалась земля, а лиловый цветочек поник еще сильнее. Честное слово, он даже укоризненно качнулся в мою сторону.

– Ох… – простонала я.

Кэл быстро выхватил у меня из рук треснувший горшочек.

– Извини, я ведь предупреждала, что я – разрушительница.

– Ничего страшного, – ответил Кэл, хоть и прижал к себе горшочек, словно защищая. – У тебя почти получилось.

Он посмотрел на цветок – наверное, хотел оценить ущерб – и вдруг изумленно воскликнул:

– Ого!

Я вытерла испачканные землей руки о джинсы.

– Все так плохо?

– Не в том дело. Смотри!

Он протянул мне горшок. Фиалка оставалась все такой же поникшей, зато рядом из земли проклюнулись два крошечных цветочка, ярко-фиолетовых, без малейшего признака бурых пятен.

– Ничего себе! Это я их сотворила?

Кэл кивнул.

– Больше некому. Вот тебе и разрушительница!

Я жалобно улыбнулась.

– Ну, при всех новых ростках остается еще разбитый горшок и скорбная старая фиалка.

– Может быть, – ответил он, кивнув.

Потом сделал паузу, и я поняла, что сейчас Кэл скажет нечто важное. Возможно даже, ради такого случая произнесет больше пяти слов подряд.

– А может быть, у тебя магия не такая уж разрушительная. Дождь из чипсов, история с кроватью и вот сейчас… Может, просто ты творишь с размахом?

Когда ко мне наконец вернулся голос, я сказала:

– Знаешь, Кэл, с тех пор как мы здесь, мне еще никто не говорил таких приятных вещей.

Кэл, не глядя мне в глаза, подергал вылезший из земли корень.

– Это правда, – сказал он и вдруг выдал одну из своих полуулыбок (они мне решительно начинали нравиться). – А другая правда – что мне надо найти новый горшок для этой малышки. Ну, это… до ужина, что ли.

– Ладно. Можно будет обсудить цветовую гамму.

– А?

– Для свадьбы. Я бы хотела оформить ее в оттенках дыни и мяты. Следующей весной они будут в моде.

Кэл расхохотался – впервые за все время, что я его знала.

– Заметано! Пока, Софи!

– До встречи, – крикнула я ему вслед.

Сердце вдруг сдавила тоска. Арчер, прощаясь после отработки в подвале, говорил: «Пока, Мерсер!» Я никогда больше этого не услышу.

Противно, что люди не забываются. Думаешь, что смирилась, отгоревала свое, а потом вдруг – бац! Какая-нибудь мелочь, и ты словно заново переживаешь утрату.

Я вспомнила, как он ждал меня на мельнице. Что такое важное хотел он мне сказать, ради чего готов был рискнуть жизнью?

Я чуть не до крови сжала в кулаке зазубренный осколок керамики и вслух произнесла:

– Все это неважно.

Арчер – в прошлом. А у меня, прибавила я мысленно, проблемы посерьезнее, чем несчастная любовь.

ГЛАВА 23

Папин кабинет был едва ли не самой маленькой комнатой в аббатстве Торн. Правда, довольно уютной. Стол вишневого дерева, ковры цвета слоновой кости, удобные кожаные кресла и солидные книжные шкафы. И красивый вид на реку.

Папа сидел за письменным столом и делал то, что делают все британцы, когда им страшно: пил чай.

Я прислонилась к притолоке.

– Ну что… Плохо все, да?

Он махнул рукой, чтобы я вошла в комнату.

– Закрой за собой дверь.

Как только дверь закрылась, папа выдвинул ящик стола. В ярком солнечном свете гримуар выглядел совсем потрепанным, и все равно от него исходила такая угроза, что хотелось прикрыться руками.

– Я зачаровал другую книгу для отвода глаз и восстановил витрину, – ответил папа на мой невысказанный вопрос. – Все же надо бы в ближайшее время вернуть гримуар на место. Маскирующие чары не продержатся вечно.

Он швырнул книгу на стол, прямо в кучу бумаг.

– Я уже трижды просмотрел весь том от корки до корки. Ритуала вызова демона в нем нет.

Я осторожно раскрыла книгу. Исходящая от нее магия ощущалась даже сквозь стекло, и все равно я оказалась не готова к магическому силовому удару. Нечто подобное испытываешь, если на полной скорости высунуть голову из окна машины. От одного взгляда на гримуар заслезились глаза, и легкие словно обожгло. Бегло просмотрев первую страницу, я не нашла ни одного знакомого слова, только странные непонятные значки.

Правда, один значок я узнала – очень похожий на метку, которую папа оставил на руке Ванди во время процедуры Отрешения.

Не успев перевернуть страницу, я снова уронила книгу на стол.

– Чтоб тебя, – выдохнула я.

Папа кивнул.

– Понимаешь теперь, почему я свалил на тебя львиную долю тяжелой работы, когда мы открывали витрину? Если бы я потратил столько магии, у меня бы не хватило сил на чтение.

Я осела в кожаное кресло напротив стола.

– А теперь скажи, откуда ты вообще знал, что искать? Тут и слов-то нет!

– Было нелегко. Даже я не до конца понимал, какая мощь заключена в этой книге.

Папа открыл книгу, и я вздрогнула, но магии на этот раз не почувствовала, потому что с моего места страниц не было видно. Зато папу заметно тряхнуло.

– Гримуар написан на языке ангелов.

– Я думала, их язык состоит из возвышенной музыки или песнопений, а не из головоломных иероглифов.

Папа то ли не слушал, то ли предпочел пропустить мимо ушей.

– Почему именно этот ритуал забрали, вот чего я не могу понять, – пробормотал он, словно про себя. – Почему не другой?

Я спросила:

– А когда вырвали страницу?

Папа моргнул, как будто только сейчас вспомнил, что я тоже нахожусь в комнате.

– Что?

– Книга хранилась в витрине… С каких пор? С тысяча девятьсот тридцать девятого года? Сорокового? Так когда страницу вырвали – в течение последних семидесяти лет или раньше, еще до того, как гримуар запечатали?

– Я об этом не подумал. – Папа сжал пальцами переносицу и вздохнул. – Все страньше и страньше…

Я удивленно посмотрела на него.

– Иногда я тоже так говорю!

Папа улыбнулся:

– Это из «Алисы в Стране Чудес». Как ты считаешь, подходит к случаю?

Ага, только наша кроличья нора оказалась куда мрачнее.

Я притворилась, что заинтересовалась книжным шкафом в дальнем углу. Ожидала увидеть нудные книги по истории Экстраординариума или экономике оборотней – такие там тоже были, но заметила и несколько современных романов, а еще – книги Роальда Даля. Папа снова чуть-чуть вырос в моих глазах.

– Думаешь, страница попала к тому, кто вселил демонов в Ника и Дейзи?

– Как же иначе?

Я обернулась:

– Это плохо.

– Значительно хуже. – Он подался вперед. – Софи, Вирджиния Торн вызвала демона, рассчитывая использовать его как оружие. Скорее всего те, кто превратили Ника и Дейзи, преследовали аналогичные цели.

Я шумно выдохнула:

– Пап, это же просто полный… В общем, та еще каша.

Папа невесело усмехнулся.

– Полагаю, слово, которое ты намеревалась употребить, точнее всего отражает сложившуюся ситуацию.

– И что будем делать?

– Сделать ничего нельзя. Подождем и посмотрим, как будут развиваться события.

Я прищелкнула пальцами. Никогда не умела скрывать свои чувства, а сейчас каждая клеточка у меня буквально тряслась от страха. Теоретически, тот, кто провел ритуал с Дейзи и Ником, вполне мог призвать целую армию демонов, если бы только захотел. А что, если в войне против «Ока» в распоряжении экстраординариев окажется такое войско? Я с трудом отогнала образ Арчера, валяющегося в луже крови у ног озверевших демонов. В голову лезли всякие ужасы, которые могут снова обрушиться на мир людей.

Я сказала, стараясь держаться как ни в чем не бывало:

– Фу, ждать – это отстой!

– Мне не совсем понятно значение данного слова, но в целом я разделяю твои чувства.

Папа убрал гримуар в стол. С мягким щелчком закрылся ящик.

Я поднялась с кресла.

– Пап, ты правда думаешь, если мы найдем того, кто это сделал, войны не будет?

– Не знаю, – ответил он тихо. Смотрел на меня и, кажется, не видел. – Я надеюсь на это.

Не слишком ободряюще, но куда деваться – сойдет.

Когда я была почти у двери, папа сказал:

– Софи, пока ты не ушла, может, объяснишь, почему уже второй день носишь в кармане медальон Святого Антония?

– А?

Тут я вспомнила про монету Арчера. Нехотя вытащила ее из кармана и протянула папе.

– Просто нашла. Откуда ты узнал?

Он повертел монету в руке.

– Почувствовал магию. Медальоны Святого Антония – мощные амулеты. В Средние века ими часто пользовались, особенно в путешествии. Тот, у кого находится твой медальон, может в любой момент определить, где ты. Очень удобно, если ты заблудишься или попадешь в плен – и то и другое в те времена случалось довольно часто. – Он перебросил мне монету. – Вообще говоря, меня не удивляет, что ты его нашла. В «Гекате», в подвале, хранится их несколько десятков.

Угу, тогда понятно. Мало того что охотник на демонов, так еще и воришка. Ну что я в нем нашла?!

Больше всего мне хотелось снова забиться в постель, но в комнате меня дожидались Ник и Дейзи. Ник разглядывал мамину фотографию, а Дейзи валялась на кровати, листая «Таинственный сад».

– Это твоя мама? – спросил Ник. – Прямо красотка!

Хоть Ник уже не бесил меня, как вначале, все-таки меня не слишком обрадовало, что он роется в моих вещах, да и Дейзи тоже.

– Ребята, что вам нужно?

Ник, насвистывая сквозь зубы, поставил фотографию на место. – Просто пришли тебя проведать. Говорят, ты сегодня получила травму, работая над заклинанием?

– A-а… Ну да. Я, это… Упражнялась с папой. Сейчас уже все в порядке.

Ник плюхнулся на кровать рядом с Дейзи и закинул руки за голову.

– А, понятно, всякая там ерунда с дыханием и медитациями.

– Пустая трата времени, – буркнула Дейзи, водя пальцем по иллюстрации с изображением Мэри Леннокс, исследующей пустые комнаты в поместье Мисселтуэйт.

Я сделала вид, что не слышала.

– В общем, как видите, я жива-здорова. Спасибо, что зашли.

Ник демонстративно встал с кровати.

– Кажется, радость моя, нас гонят, – сказал он, поднимая Дейзи на ноги.

– Мы же еще не поговорили с Софи о празднике, – заныла та.

Я спросила:

– Что за праздник?

Ник усмехнулся.

– Твой день рождения. Говорят, Совет готовит нечто из ряда вон.

Из-за вечных наших с мамой переездов мы с восьми лет не отмечали мой день рождения. Последний раз его праздновали в детском кафе сети «Чак Е. Чиз».Что-то мне подсказывало, что Совет планирует нечто более утонченное.

– Вот еще, зачем? – буркнула я, сунув руки в карманы. – Да еще когда вокруг такое творится.

Улыбка Ника больше напоминала волчий оскал.

– Это ж тебе Экстраординариум! Пир во время чумы.

Дейзи подхватила его под руку.

– Наверняка будет классно! Они наизнанку вывернутся ради…

Вдруг она умолкла и перестала улыбаться. Лицо перекосила гримаса боли, кровь отхлынула от щек, они сделались пепельно-серыми. Дейзи резко опустила голову. Ник поймал ее под локоть.

– Дейзи?

Вцепившись в спинку кровати, она сделала несколько глубоких судорожных вдохов, потом подняла голову и открыла глаза. Я боялась, что они окажутся красновато-лиловыми, как у Алисы в ту ночь, когда та убила Элоди, но у Дейзи глаза были по-прежнему зелеными.

– Все нормально, – сдавленно проговорила она. – Просто магия немножко взбрыкнула. Не о чем беспокоиться.

Ник смотрел на нее с тревогой. Дейзи махнула рукой и повторив:

– Я в норме, – потянула его к двери. – Дадим Софи отдохнуть, а то у нее вид не очень.

Вряд ли я выглядела хуже, чем Дейзи. Все же я промолчала, позволив им уйти. Только после того, как дверь за Дейзи и Ником закрылась, я уловила знакомый запах гари. На этот раз мне точно не померещилось. На деревянной спинке в изножье кровати дымились черные отпечатки двух ладоней.

ГЛАВА 24

Следующие три недели я старалась внимательнее наблюдать за Ником и Дейзи. Новых «магических взбрыков» не происходило, только мне показалось, что оба они пьют больше обычного и уходят с папиных занятий по «демонической йоге», не дождавшись конца урока. Однажды папа дал им экземпляр «Демонологии», а позже я увидела трактат засунутым в высокую декоративную медную вазу.

Незадолго до назначенного отъезда Викс Лара отвезла нас с Дженной, Викс и Кэлом на машине в Лондон – папа наложил вето на путешествия через итинерис. У меня наконец появилась возможность осмотреть лондонские достопримечательности. В Тауэре Лара выдала нам специальные брошюрки, где английская история изложена в варианте для экстраординариев – ну, что Анна Болейн была на самом деле темной ведьмой (ничего удивительного, кстати), а один из внуков королевы Виктории превратился в вампира, и потому его всю жизнь держали в Белой башне.

Было весело… Наверное. Мы ели рыбу с жареной картошкой и катались на двухэтажном автобусе, но во время этой поездки я поняла, насколько привыкла находиться среди экстраординариев. «Геката-Холл» совершенно изолирован от обычных людей, и аббатство тоже. Я почти год не сталкивалась с немагическим населением и даже сама удивилась, как мне рядом с ними не по себе. Мне все казалось, что кто-нибудь вот-вот заметит странные брошюрки или кулоны Викс и Дженны с кровавым камнем, и тогда нас разоблачат. Очень тревожное чувство. Неужели другие экстраординарии постоянно испытывают нечто подобное? Я вздохнула спокойно, только когда наша машина свернула на проселочную дорогу, ведущую к аббатству Торн.

В следующий раз мы выбрались в Лондон за два дня до моего дня рождения. Нужно было отвезти Викс в аэропорт, а нас с Дженной, Ником и Дейзи записали на прием к «Лисандеру» – это мегашикарный столичный бутик. Сам Лисандер – из народа фей, а свой магазинчик он постоянно держит зачарованным, так что богатые покупательницы ничего необычного не замечают. Сегодня же магазин был открыт только для нас.

– Платье чудесное, – сказала я Лисандеру, – но корона? Это обязательно?

Он хмуро смотрел на меня, взмахивая черными крыльями. Я не провела в магазине и получаса, а владелец, кажется, меня уже возненавидел.

– Мне сказали, что ты будешь одета царицей колдовства, а Геката носит корону.

– Вообще-то, Соф, это на самом деле не корона, – подала голос Дженна с белого атласного диванчика. – Скорее, диадема.

Моя подруга сидела мрачнее тучи, опираясь подбородком на руку. Она пребывала в печали с тех пор, как мы отвезли Викс в аэропорт. Рядом с Дженной разместился Ник, по другую сторону – Дейзи. Они уже примерили свои наряды, и оба выглядели шикарно: Ник в белом камзоле, сорочке с пышными рукавами и черных панталонах, Дейзи – в узком платье лилового шелка. Понятия не имею, кого они должны были изображать.

– Лисандер прав, – подхватила Лара, сидевшая в кресле, изящно скрестив лодыжки. – Корона – неотъемлемая часть костюма. К тому же и выглядит прелестно.

Я покрутилась на возвышении, разглядывая себя в трех зеркалах. Это Лара придумала устроить мне на день рождения «костюмированный бал». Я сначала подумала, это значит – вечерние костюмы, черный галстук и так далее, как у нас в «Гекате» на Хэллоуин. А оказалось, в Англии так называют маскарад.

Та же Лара выдала идею нарядить меня Гекатой – своеобразный знак уважения к школе. По-моему, идея хреновая. Что я, школьный талисман какой-то? Зато папе понравилось, а поскольку счета оплачивает именно он, от Гекаты отвертеться не удалось.

Разглядывая свое отражение, я жалела, что сдалась почти без борьбы. Нет, костюм, конечно, роскошный. Лисандер – главный поставщик изысканной одежды для экстраординариев, а тут он превзошел самого себя. Платье из тончайшей черной ткани на свету отливало серебром и выглядело до невозможности соблазнительно, хотя открывало только плечи.

И еще корона.

Пусть Дженна сколько угодно зовет ее диадемой, филигранный платиновый обруч, увенчанный полумесяцем из бриллиантов и сапфиров, недвусмысленно напоминал корону.

Ужасно хотелось подергать платье в том месте, где оно охватывало шею.

– Очень красивое, – повторила я в третий раз. – Только очень уж вычурное.

Лисандер вскинул руки и презрительно фыркнул.

– А как же иначе?! Это ведь наряд богини!

Я не знала, что на это ответить, и тут меня выручил Ник, вскочив на ноги и крикнув:

– Софи, ты и правда похожа на богиню! – Он за руку стащил меня с возвышения и закружил по комнате. – Видишь? Смирись и прими свою божественную сущность!

Может, он и псих, но я не могла удержаться от смеха. Вдруг Ник прижал меня к себе, словно в танце, и смех застрял у меня в горле. Перед глазами возник другой танец, я в другом платье, другой темноволосый мальчишка обнимает меня… Внезапно резануло болью, и я, не успев сдержаться, изо всех сил толкнула Ника в грудь.

Наступило неловкое молчание. Деликатно кашлянув, его нарушила Лара.

– Дейзи, Ник, идем со мной, пусть Дженна и Софи переоденутся. Лисандер, обсудим вопросы оплаты.

Ник и Дейзи, поглядывая на меня, вышли вслед за Ларой и Лисандером.

Когда мы остались одни, Дженна спросила:

– Что случилось?

Я покачала головой.

– Да нормально все. Просто праздник этот меня уже доконал.

Строго говоря, я даже не соврала. По-моему, невероятная глупость – в такое опасное время собрать в одном месте целую толпу высокопоставленных экстраординариев, плюс еще четыре демона. Папа разъяснил, что для оставшихся в живых советников это вопрос чести. «Нельзя допустить, чтобы „Око“ возомнило, будто запугало нас, – так он сказал, а потом улыбнулся. – Кроме того, я никогда еще не праздновал вместе с тобой твой день рождения».

Тут уж я не устояла. И все-таки затея Совета выбивала меня из колеи.

Дженна встала и подошла ко мне. Она решила нарядиться Миной Харкер из «Дракулы». Лисандер состряпал для нее наряд в псевдовикторианском стиле, из черных кружев и розового шелка, с пикантным цилиндром и вуалькой.

У Лисандера нет примерочных – наверное, потому что феи гордятся своим телом и любят его демонстрировать, а понятие «скромность» им недоступно. К счастью, мы с Дженной почти год прожили в одной комнате, так что скрывать нам друг от друга нечего.

– Вообще-то, тебе очень идет, – сказала Дженна, когда я принялась выпутывать из волос корону.

– Да ну тебя! Я похожа на обложку альбома группы «Эванесенс». А вот ты – просто сказка.

Дженна театральным жестом приподняла цилиндр. Я не удержалась от улыбки.

– Надеюсь, до «Проклятой школы» не дойдут мои фотографии в таком виде, – продолжала я, глядя в зеркало. Понять бы, за что зацепилась эта дурацкая корона… – Нет, ты представь – я в наряде Гекаты, да еще и с этой штуковиной на голове! А меня только-только начали уважать в школе…

Я хотела переглянуться с Дженной в зеркале, но она стояла спиной ко мне. Странно. Я думала, хоть посмеемся вместе.

– А вообще, свинство, что надо возвращаться – когда там, через месяц? – Я дернула изо всех сил. Корона упорно не желала выпутываться. – Нелегко будет адаптироваться после того, как вокруг меня целое лето все прыгали, словно я принцесса.

Я шутила, но сердце внезапно сжалось. У аббатства Торн есть свои недостатки, зато здесь мне позволено колдовать.

Дженна наконец повернулась и посмотрела в глаза моему отражению.

– Софи, я не вернусь в «Гекату».

Я выпустила корону, и та боком повисла возле левого уха. Я рывком обернулась.

– Что?!

– Я не вернусь в школу, – чуть тверже повторила Дженна.

– Как же… Ты же должна, – глупо возразила я.

Впервые за долгое время Дженна вспыхнула от злости.

– Нет, не должна! Я не обязана слушаться Совет! Они мне…

– Не начальство? – договорила я и сама вздрогнула от того, как мерзко это прозвучало.

Но я не могла допустить, чтобы Дженна ушла из «Гекаты»! Мне и так было страшно думать о возвращении, а без Дженны что я буду делать?

– Я здесь всем чужая, – сказала Дженна, стаскивая розовые кружевные перчатки. – Викс считает, что нам следует жить среди своих, и я с ней согласна.

Меня так и тянуло сказать гадость, но я прикусила язык. Через два дня мне исполняется семнадцать, нельзя вести себя как обиженный ребенок. Я подхватила тиару и с помощью магии мигом распутала зацепившуюся прядь.

– В прошлом году ты говорила, что вообще не хочешь быть вампиром. Хочешь жить обычной жизнью, с алгеброй, выпускным балом и так далее.

– Соф, за этот год мы с тобой обе изменились, и сильно, – мягко возразила она.

– Угу.

Больше я ничего не могла придумать.

Мы переодевались, стоя спиной друг к другу, и не произносили ни слова, пока не натянули свою обычную одежду, а маскарадные костюмы вернули на вешалку.

– Почему ты так расстраиваешься? – Дженна схватила меня за плечи и повернула лицом к себе. – Я должна это сделать! Я думала, ты поймешь, тем более после всей истории с Отрешением.

Я отступила назад, и руки Дженны бессильно упали.

– Это здесь при чем?

– Если бы ты прошла Отрешение, я осталась бы в Проклятой школе одна. Тебя это не шибко беспокоило!

– Так ведь я хотела это сделать, чтобы никого не убить! – Я очень старалась не злиться, только ничего не получалось. – Я же не бросила тебя в «Гекате», чтобы резвиться на свободе с каким-нибудь парнем!

Ее глаза сверкнули, а изо рта, кажется, высунулись кончики клыков.

– Да что ты говоришь? Арчер, значит, совсем ни при чем?

Я обомлела, внутри плеснулась магия.

– Что?

Дженна вытерла нос тыльной стороной руки и сказала севшим голосом:

– Как будто у тебя даже мысли не мелькало, что ты сможешь быть с ним, если не будешь демоном.

Да, мелькало. Наверное. Причин пройти Отрешение у меня слишком много. Все так запуталось, не разберешь. Во всяком случае, эта причина не главная, и как только Дженна может… Вдруг у меня в мозгу что-то щелкнуло.

– Так вот почему ты все суетилась: «Кэл и Софи, ура-ура»? Думала, если я найду себе нового парня, то передумаю насчет Отрешения?

Отвечать ей не понадобилось – румянец, заливший шею, и опущенный взгляд все сказали без слов.

– Дженна, у меня на глазах Алиса убила Элоди. Я думала, что я – чудовище. Из-за этого и готова была пойти на Отрешение, а вовсе не ради Арчера.

Магия поднималась во мне, завивалась вихрями. Рядом задребезжал манекен. У нас с Дженной взметнулись волосы.

– Процедура могла меня убить! Надо быть полной идиоткой, чтобы умереть из-за того, что на кого-то запала!

Дженна отшатнулась, точно от удара по лицу, и до меня вдруг дошло, что я такое ляпнула.

– Ох, Дженна! – Споткнувшись, я кинулась к ней. – Я не то хотела сказать…

– Да нет, – отрезала она, пятясь. – Я все поняла. Ты – царица демонов, а я – идиотка, которая влюбилась в монстра и позволила себя убить.

– Я этого не говорила!

– Говорить и не обязательно.

Просто невозможно поверить, что всего несколько минут назад мы смеялись и шутили по поводу нелепого костюма.

– Дженна… – сказала я.

А она только покачала головой и ушла.