Текст книги "Спи спокойно"

Автор книги: Рейчел Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 10

Том так и не пришел к определенным выводам относительно ситуации. Оливия не ждала Роберта до завтра, и, учитывая их прошлую историю, можно предположить, что женщина просто поехала куда-то с детьми, не предупредив мужа. Что касается машины в гараже, тут все просто – за Оливией заехала подруга. И хотя пропавшая не захватила ничего из вещей, Том был уверен, что и этому есть разумное объяснение. Однако создавалось впечатление, будто супружескую чету буквально преследуют несчастья, а по опыту Тома, такие явления редко удается списать на совпадение.

Если Оливию похитили, то, по словам констебля Митчелла, она сама впустила злоумышленника в дом. Никаких следов взлома или незаконного проникновения не обнаружили, да и следов борьбы тоже.

– Хорошо, мистер Брукс. Раз вы не знаете, что тревожило жену, давайте вспоминать подробности. Расскажите обо всем, что происходило с тех пор, как вы говорили с ней в последний раз. Постарайтесь ничего не упустить, а констебль Митчелл будет делать записи.

Роберт Брукс откинулся на подушку дивана и уставился на одну из унылых картин на противоположной стене, будто в поисках вдохновения. Том обратил внимание, как Брукс едва ощутимо тряхнул головой и сел прямо, чуть наклонившись вперед и опершись предплечьями о колени.

– Сегодня утром, как всегда, поговорил с женой. Даже намеком не дал понять, что возвращаюсь: не хотел портить сюрприз. Из Ньюкасла выехал на машине, примерно в час, и сразу направился к дому. По пути нигде не останавливался, кроме заправки. Раз уж вас до такой степени волнуют подробности, заехал в цветочный магазин, ну, и еще в пару мест – купил бутылку вина, комиксы для детей… – Роберт провел пальцами правой руки по волосам так, что они встали дыбом. – В общем, добрался в начале пятого. Не верите мне – спросите любопытную старую кошелку из дома напротив. Она видела, как я подъезжаю. Целыми днями у окна торчит. Зовут миссис Престон. Мимо нее мышь не проскочит.

Когда Роберт говорил о соседке, рот его исказила гримаса. Да, со старушкой определенно необходимо побеседовать.

– Продолжайте. Итак, вы вошли в дом, и что дальше?

Роберт озадаченно взглянул на Тома:

– В каком смысле?

– Вашей жены не было, это мы уже поняли. И что же вы предприняли? Позвонили куда-нибудь? Проверили, на месте ли вещи? Пожалуйста, опишите все свои действия по порядку.

Лицо Роберта пошло красными пятнами.

– Сколько можно? Я уже все это рассказывал вашему человеку. – Брукс пренебрежительно махнул рукой в сторону Митчелла. – Зачем повторять одно и то же? Вы вообще собираетесь искать мою жену?

– Разумеется, сэр, но, чтобы поиски были успешными, надо разобраться, с чего начать. Вот почему вы должны ввести нас в курс дела еще раз. Если вы не против.

Роберт на несколько секунд закрыл глаза и плотно сжал губы, перед тем как продолжить.

– Я вошел в дом. Позвал Оливию, но она не ответила. Естественно. – Интонация Брукса прозвучала даже слишком язвительно. Он выдержал паузу, но, когда Том никак не отреагировал на досаду потерпевшего, продолжил: – Сумка Оливии лежала на столе. Я вытряхнул ее, и все вещи были на месте. Кошелек, карточка, телефон, даже ключи. Потом проверил гараж – машина Оливии стояла там. Моя жена очень любит свою машину, представить невозможно, чтобы она ее бросила. Когда наконец вспомнил про свой чемодан, отнес его наверх, а потом наткнулся на ее ноутбук. Вот и все. Утром Оливия была дома, а потом исчезла.

Хоть бы раз детей упомянул, подумал Том.

– Чем она обычно занимается в пятницу днем? У вашей жены есть какие-то привычки? Может, она ходит по магазинам? Или приглашает подруг на кофе? А где в это время дети?

– В школе. Заканчивают в половине четвертого. Иногда Оливия идет за ними пешком, иногда забирает на машине. А посторонних она в дом не зовет.

Не успел Роберт Брукс договорить, как дверь в коридор открылась. Похоже, Бекки успела услышать его последние слова. Взглянула на Тома, и тот едва заметно кивнул.

– Мистер Брукс, когда пропадают дети, мы первым делом обращаемся в школу. Рассудили, что дело срочное, и до понедельника ждать не можем, поэтому связались с директрисой. Она говорит, что ваши дети занятия не посещают. Верно, мистер Брукс?

Том внимательно наблюдал за Робертом. Выражение его лица разгадать было трудно, однако картина стоило того, чтобы ей полюбоваться. Щека у Брукса задергалась, и он принялся тереть ее рукой, однако это не помогло.

– Директриса, миссис Стоукс, утверждает, что вы с женой две недели назад решили перевести детей на домашнее обучение. Их последний школьный день был в пятницу перед началом каникул – то есть ровно две недели назад. С тех пор ваших детей никто не видел.

После неожиданного сообщения Бекки Роберт Брукс некоторое время переводил взгляд с нее на Тома, а потом встал и, не произнеся ни слова, покинул комнату. Том посмотрел Бруксу вслед, но решил не ходить за ним – пусть побудет один. А он пока обсудит ситуацию с Бекки.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Том.

Бекки покачала головой:

– Странная история. Если верить миссис Стоукс, когда Оливия Брукс пришла договариваться насчет домашнего обучения, глаза у нее были на мокром месте. Миссис Стоукс пыталась отговорить ее, но Оливия ответила, что муж настаивает, и подписала все бумаги.

– А про самих детей директриса что-нибудь говорила? Как они себя ведут? Не возникало ли подозрений, что дома с ними плохо обращаются? В общем, что-нибудь важное, за что можно зацепиться.

– Нет, миссис Стоукс сказала, что дети очень хорошие. Жасмин немножко застенчивая, зато ее братья совершенные сорванцы, как и любые мальчишки их возраста, – энергичные, непоседливые, вечно вляпываются в истории. Директриса даже назвала их «сорвиголовами» – сто лет этого слова не слышала.

– А как насчет родителей? Какое у нее сложилось впечатление о них?

– Боюсь, тут все не так радужно. В последнее время Оливия Брукс, если можно так выразиться, пренебрегала материнскими обязанностями. Несколько раз забывала забрать детей из школы, а когда ей звонили, не подходила к телефону. Тогда они набирали Роберту на работу. Тот сразу бросал все и мчался за детьми, а потом выдумывал жене оправдания, но, по мнению миссис Стоукс, получалось не слишком убедительно.

– А что сказала сама Оливия?

– В том-то и дело, что ничего. Заявила, что перепутала. Мол, думала, детей должен был забрать муж. Но эта обязанность лежала целиком на ней, Роберту Бруксу заезжать в школу не позволяет рабочий график. Директрисе все это показалось подозрительным.

Том был полностью солидарен с миссис Стоукс. Зачем Роберт Брукс настаивал, чтобы дети не ходили в школу? Не хотел, чтобы их хватились? А Оливия? Судя по рассказу, нельзя исключать, что у этой женщины некие психические проблемы.

– А теперь пора возвращать Роберта Брукса.

– Хорошо, но сначала расскажу еще кое-что. На неделе миссис Стоукс заходила к Оливии домой. Принесла учебники и хотела рассказать, что сейчас проходят бывшие одноклассники детей. Никого не было дома. Миссис Стоукс очень рассердилась. «Это обучение на дому, а не бессрочные каникулы!» – заверещала Бекки тоненьким голоском, явно подражая директрисе. – В общем, миссис Стоукс оставила книги у соседки напротив.

– Интересно. А может, Оливия просто вышла за продуктами или повела детей в музей – это ведь тоже можно расценивать как часть образования?

– Может быть. Но соседка, которой миссис Стоукс отдала учебники, упомянула, что у нее сложилось впечатление, будто в доме уже неделю никого нет. А еще я поинтересовалась у миссис Стоукс насчет фотографий. Надеялась получить хотя бы несколько у школьного фотографа, раз в доме ничего нет.

– Хорошая мысль, – кивнул Том. Он с радостью заметил, что в глазах Бекки снова появился знакомый блеск.

– Мысль-то хорошая, но толку никакого. Оказалось, два года назад Оливия Брукс попросила, чтобы ее детей не фотографировали. Вообще. И не объяснила почему. Просто сказала, что ей это не нужно. Так что фотографий у нас как не было, так и нет.

Бекки отправила констебля Митчелла за Робертом Бруксом, и тот доложил, что хозяин лежит на кровати.

– Обещал, что сейчас спустится, мэм, и все бормотал про школу. Сказал, в первый раз слышит, что детей перевели на домашнее обучение.

– Как по-вашему, Брукс говорит правду? – уточнила Бекки.

– Не знаю. Он же в глаза не смотрит. Никак не пойму, что он за человек. Извините, мэм.

– Боюсь, в этом вы не одиноки.

Наверху хлопнула дверь. Ожидая появления Роберта, все заняли свои места. Тот вошел в гостиную и снова направился к дивану. Лицо было бледным, только на скулах проступил неравномерный румянец, напоминающий злостную форму сыпи.

– Простите, нужно было собраться с мыслями. Даже не знаю, что сказать. Вот это новость. Я…

– Ничего страшного, мистер Брукс. Позже обсудим. А теперь вернемся к насущной проблеме – как разыскать вашу жену и детей? Вы уверены, что в доме нет ни единой фотографии?

Бекки внимательно наблюдала за Робертом Бруксом. Тот качал головой, всем своим видом демонстрируя озадаченность. Но что, если Брукс притворяется? Бекки терялась в догадках.

– Не люблю украшать комнаты фотографиями. Предпочитаю произведения искусства – сдержанно и со вкусом.

Роберт указал на картины, висящие на стенах. Сама Бекки никогда бы не подумала, что эти произведения имеют какое-то отношение к хорошему вкусу. Впрочем, вынуждена была признать Бекки, во всем, что касается искусства, она, мягко говоря, не эксперт.

– Раньше фотографировал Оливию, но она этого не любит. Терпеть не может смотреть на собственные снимки. Не понимаю почему. Моя жена была очень красивая.

Бекки промолчала, но украдкой переглянулась с Томом. Заметил ли он, что Брукс употребил прошедшее время? Оба ждали, что еще скажет потерпевший.

– Вообще-то у нас были фотографии – в телефонах, в компьютере. И в ящике лежала целая коробка, но ни одной не могу найти. Извините, не представляю, куда они все подевались. Наверное, Оливия решила навести порядок, убрать лишнее…

Как ни хотелось Тому подробнее обсудить тему фотографий, было очевидно, что от Роберта больше ничего не добьешься. Том решил изменить подход.

– Мистер Брукс, вы говорили, что в первую неделю конференции в Ньюкасле ваша жена ездила отдыхать.

– Да. Мы отдыхаем несколько раз в год, на Энглси, всегда в одном и том же пансионе. Вернее, не совсем так. В прошлом году Оливия пыталась забронировать номер на октябрь, но в это время наш пансион был закрыт. Тогда Оливия нашла другой. Я, конечно, зашел на их сайт в Интернете. В общем-то мне все понравилось. Поговорил с хозяйкой – надо же убедиться, что имеешь дело с ответственным человеком. После того, что случилось с родителями Оливии, мы стараемся не останавливаться в чужих домах, а если все же приходится это делать, всегда проверяю, соблюдены ли правила безопасности, есть ли сигнализация и так далее. У меня не было времени поехать туда самому и все проверить, но мы собирались снова отдохнуть там в июле, как только закончатся экзамены.

– Пожалуйста, сообщите, где именно и когда отдыхала ваша жена. Мы позвоним хозяйке и уточним, действительно ли она была в этом пансионе.

Роберт сердито поджал губы.

– Что за бред! Конечно была! Я с ней разговаривал. Оливия обошла с ноутбуком весь номер, чтобы я посмотрел, как она устроилась. Даже пляж из окна показала! Какие тут могут быть сомнения?

Тома вспышка Брукса нисколько не смутила. Бекки вспомнила, чему ее учил начальник: когда собеседник пытается затеять скандал, лучший способ избежать накала страстей – игнорировать все выпады.

– Вы наверняка правы, мистер Брукс, но информация о пансионе нам в любом случае пригодится. Констебль Митчелл запишет название, адрес и телефон, и мы свяжемся с хозяйкой, чтобы проверить кое-какие детали.

Роберт Брукс нехотя сообщил требуемое. Закрыв блокнот, констебль Митчелл удалился на кухню.

Том подался вперед:

– Мистер Брукс, когда инспектор Робинсон разговаривала с миссис Стоукс, директриса упомянула, что ваша жена иногда забывала забирать из школы детей. Потом вы сказали, что ничего не знаете о переводе на домашнее обучение. Заранее простите за вопрос, но в свете полученной информации вынужден поинтересоваться: у вашей жены не было проблем с психическим здоровьем? Пожалуйста, ответьте честно. Это очень важно.

Роберт уронил голову на руки, но перед этим Бекки успела заметить, как он на секунду превратился в живое воплощение стыда.

Глава 11

В голове у Тома уже в который раз прозвучал тревожный звоночек, игнорировать который становилось все труднее. Он был уверен: даже если у четы Брукс были какие-то проблемы, Роберт ни за что не признается. Однако необходимо понять, на что способна Оливия. Могла она уйти сама или стала жертвой преступления?

Роберт наконец взял себя в руки и ответил на вопрос о психическом здоровье Оливии. Сказал, что в целом все было в порядке, хотя его иногда беспокоила ее забывчивость. Супруги даже придумывали вместе разные приемы, чтобы Оливия помнила, что и когда нужно сделать. Интересно, могла ли она поехать куда-нибудь с детьми и заблудиться? Или вовсе забыть, куда направляется? Тому было известно, что и манчестерская, и чеширская полиция поставлены в известность о случившемся. Кроме того, обзванивают все больницы. Если Оливия действительно потерялась, ее, скорее всего, скоро найдут. Том видел, что Роберт глух к попыткам Бекки выудить какую-нибудь полезную информацию. Взгляд Брукса казался остекленевшим, мыслями он явно витал где-то далеко.

Но было и еще одно обстоятельство, не дававшее Тому покоя. По всему было видно, что дом содержится в строжайшем, прямо-таки невероятном порядке – учитывая, что здесь живут трое детей. Обстановка была не просто «сдержанной», а холодной. Чисто, как в операционной. Тогда почему всю мебель покрывает тонкий слой пыли? Когда она успела скопиться, если Оливия покинула дом только сегодня утром?

Настораживало и отсутствие фотографий. Если бы Бруксы вообще не фотографировались, это было бы странно, но во всяком случае понятно. А тот факт, что снимки были, но исчезли, совершенно не поддавался объяснению. Том решил попросить кого-нибудь покопаться в ноутбуках. Как только констебль Митчелл поговорит с хозяйкой пансиона, следует заняться этим вопросом.

Не успел Том об этом подумать, как открылась дверь, и констебль жестом попросил его зайти на кухню. Парень немного нервничал, и Том пришел к выводу, что Митчелла только недавно допустили до самостоятельной работы. Вот бедолага. И угораздило же столкнуться с таким запутанным делом!

– Сэр, я говорил с хозяйкой пансиона в Уэльсе. Она подтвердила, что миссис Брукс неделю отдыхала у нее с тремя детьми и уехала в субботу. Эта женщина утверждает, что не заметила в поведении постояльцев ничего странного. Они остались довольны и выразили желание снова отдохнуть в ее пансионе летом.

– Хорошо, спасибо, – ответил Том. Его внимание привлекла висевшая на стене пробковая доска длиной около двух метров. Она была совершенно пуста, не считая нескольких канцелярских кнопок. Между тем констебль Митчелл продолжал говорить, и Том повернулся к нему…

– Прости, отвлекся. Можно еще раз?

– Конечно. Хозяйка утверждает, что мистер Брукс заезжал навестить жену. Эта женщина сказала следующее, – констебль Митчелл заглянул в блокнот: – «Очень жаль, что я так и не познакомилась с мистером Бруксом. Правда, мы разговаривали по телефону, но было очень обидно, что он даже поздороваться не зашел. Утром, когда я встала, он уже уехал».

Том взглянул на полицейского:

– Ты точно ничего не напутал?

Тому сразу стало стыдно, потому что молодой констебль ужасно встревожился и поспешно встал по стойке смирно, вытянув длинные тощие руки вдоль боков.

– Нет, сэр. Я все записал.

– Ничего не понимаю. Что за ерунда? – произнес Том. Увы, вопрос был риторический. – Надо позвонить в полицию Энглси, пусть нанесут визит хозяйке пансиона. Если не прямо сейчас, то завтра утром – обязательно. Необходимо как следует расспросить эту женщину. Скажи им, чтобы выяснили больше подробностей, пусть вспомнит каждую мелочь. А я пока продолжу беседу с мистером Бруксом. Разберусь, зачем он солгал. А завтра с раннего утра начнем обходить соседей, пока не разбежались по своим делам. Ты ведь знаком с процедурой?

Констебль Митчелл медленно кивнул.

– Вот и отлично. Будут проблемы – обращайся, не надо стесняться. Договорились? Все мы когда-то начинали. Уж лучше задать вопрос, чем испортить дело.

Том подошел к пробковой доске и принялся внимательно ее разглядывать. Обернулся через плечо.

– Пойди-ка сюда. Что ты здесь видишь? – спросил он.

В первую секунду констебль Митчелл озадаченно уставился на доску, но потом указал на левый верхний угол.

– Под одной из кнопок остался кусочек бумаги. Как будто отсюда что-то сорвали.

– Молодец. – Том опустил голову и поглядел вниз. – На полу валяется еще одна кнопка. Все сходится. Как по-твоему, что теперь надо сделать?

– Посмотреть в мусоре? – предположил констебль Митчелл.

Том кивнул:

– Надевай перчатки, и за дело. Может, что-то и найдешь. В любом случае мусор проверить не помешает. Если Оливия Брукс и дети жили здесь всю неделю до сегодняшнего дня, должны остаться какие-то следы их пребывания в доме.

Том ободряюще кивнул Митчеллу и вернулся из кухни в гостиную. Бекки продолжала задавать вопросы, но явно начала выдыхаться. Вахту принял Том. Пока он не собирался спрашивать Роберта о поездке на Энглси. Чутье подсказывало, что, стоит Бруксу понять, до какой степени осведомлена полиция, из него ни слова вытянуть не удастся.

– Мистер Брукс, если не возражаете, мы заберем компьютер вашей жены для проверки. Вы же не против? Возможно, с его помощью нам удастся напасть на след. А заодно позвольте взять и ваш, хотим посмотреть историю звонков на FaceTime.

– Это еще зачем? Вы там ничего не найдете, кроме времени, когда я ей звонил. Сами разговоры не записываю.

– Узнаем, откуда ваша жена выходила на связь.

Роберт покачал головой, едва сдерживая досаду:

– Оливия была дома! По-вашему, я собственную спальню не узнаю?

– В таком случае это поможет обозначить временные рамки и восстановить ход событий. Ваша соседка сообщила директрисе школы, что не видела Оливию целую неделю. Когда вы общались с женой, что было видно на экране – только подушка у нее за спиной или что-нибудь еще?

Роберт в буквальном смысле слова схватился за голову. Создавалось впечатление, что у него из ушей вот-вот повалит пар, точно из чайника.

– В тысячный раз повторяю! Оливия сидела здесь, в нашей спальне, среди наших подушек! В этом самом доме. – Роберт произносил каждое слово очень медленно и внятно, для выразительности покачивая поднятым пальцем. – И не только сегодня, но и всю неделю. Если эта назойливая старая кляча не видела мою жену, это еще не значит, что ее тут не было. Миссис Престон постоянно следит за соседями, но торчать у окна двадцать четыре часа в сутки без перерыва даже ей не под силу.

– Хорошо. Тогда скажите, нет ли в доме других компьютеров, которыми могла воспользоваться Оливия? Скажем, большого стационарного? А может, у детей были какие-то устройства с выходом в Интернет?

Роберт покачал головой:

– Оливия пользовалась только своим ноутбуком. А что касается детей, мы договорились – в Интернете им делать нечего. К компьютерам мы их не подпускали.

Том хотел было спросить, как же они делали уроки, но вовремя сдержался. Это, конечно, не его дело, но дочь Тома, Люси, которая была лишь чуть-чуть постарше исчезнувшей Жасмин, постоянно прибегала к помощи Всемирной сети. Оставалось надеяться, что им с бывшей женой удалось внушить девочке элементарные правила предосторожности, но, если запретить Люси выходить в Интернет, дочка будет сильно отставать от одноклассников.

– Значит, больше в доме компьютеров нет? – уточнил Том.

– Только у меня в кабинете, но Оливия не смогла бы им воспользоваться. Этот компьютер защищен паролем.

– Можно посмотреть? – спросил Том.

Роберт со вздохом поднялся с дивана. Наклонился, поднимая связку ключей с журнального столика, и вышел из комнаты, показывая дорогу. Когда Брукс вставил нужный ключ в замок, Том переглянулся с Бекки. Та озадаченно нахмурилась.

– Зачем вы запираете эту комнату, мистер Брукс? – спросила Бекки.

Роберт нетерпеливо прищелкнул языком, будто речь шла о простых, очевидных вещах.

– Я здесь работаю. Не хочу, чтобы дети врывались, мешали, трогали компьютер… Когда приехал ваш констебль, я его впустил, но у меня вошло в привычку всегда запирать за собой дверь.

– А у вашей жены есть ключ от кабинета? – спросил Том, уже заранее предвидя ответ.

– Нет. Он ей не нужен. Оливия убирает кабинет, когда я дома, но в мое отсутствие туда не заходит.

Том кивнул, будто подобное устройство семейного быта абсолютно в порядке вещей.

– И последний вопрос, мистер Брукс. Если не ошибаюсь, вы пробыли в Ньюкасле две недели?

– Естественно. Я же сказал.

– Понятно. Тогда объясните, почему хозяйка пансиона на Энглси заявляет, будто в середине прошлой недели вы заезжали проведать жену?

Роберт Брукс развернулся на каблуках.

– Что вы сказали?

– Главным образом меня интересует, действительно ли вы навещали жену неделю назад, когда она отдыхала с детьми на Энглси.

– Нет. Я уже объяснял, что все две недели провел в Ньюкасле и не выезжал из отеля. Работы было невпроворот, отлучиться не мог. Спросите кого угодно.

– Непременно, мистер Брукс. Спасибо за помощь.

Бекки казалось, что сегодня они выяснили многое, но при этом не узнали ничего. Еще полчаса допрашивали Роберта Брукса, задавая самые разные вопросы – и о конференции, и об утреннем разговоре с Оливией. Однако единственное, чего удалось добиться, – получить список людей, которые, по словам Роберта, могли подтвердить, что он действительно был в Ньюкасле.

Бекки посмотрела на Тома, обменивавшегося телефонами с Робертом Бруксом, и, не удержавшись, снова принялась сравнивать двух мужчин. На фоне спокойного, непринужденного поведения Тома нервозность Роберта особенно бросалась в глаза. Этот человек был просто не в состоянии сидеть спокойно, даже глаза находились в постоянном движении. А еще у Брукса была, мягко говоря, странная привычка ни при каких обстоятельствах не смотреть собеседнику в глаза. Тут в дверь заглянул констебль Митчелл. Не желая беспокоить Тома, Бекки отправилась узнать, что удалось выяснить.

– Инспектор Дуглас велел осмотреть мусор, – объяснил Митчелл. – В ведре на кухне ничего не обнаружилось. Судя по запаху, его вымыли дезинфицирующим средством. Тогда я заглянул в мусорный бак во дворе. Там тоже было пусто, если не считать двух вещей – пакета из магазина «Джон Льюис» и… вот этого.

Констебль Митчелл развернул широкий лист бумаги и расстелил на кухонном столе.

– Судя по оторванному углу, оставшемуся под канцелярской кнопкой, это висело на стене.

Бекки поглядела на таблицу и достала телефон. Сфотографировать эту штуку не помешает.

– Кажется, это что-то вроде распорядка дня, – предположил Митчелл.

Распорядок – не то слово. На листе размером два на один метр были расписаны каждые полчаса каждого дня на протяжении месяца. А для следующего месяца отводилось пустое место. Бекки наклонилась и принялась читать плотные строки. Скрупулезность хозяйки поражала.

«15:20 – выйти из дома, чтобы забрать детей из школы.

15:40 – вернуться из школы с детьми».

Это была последняя запись, датированная сегодняшним числом. У Оливии был в деталях расписан каждый день. Бекки заметила, что для детского распорядка отводилась отдельная таблица, внизу которой были аккуратно прикреплены напоминания. На этом листе подробно описывалось, в какое время Оливия покидала дом и когда возвращалась. Кроме того, она зачем-то перечисляла всех, кто звонил по телефону, хотя никаких важных переговоров не вела.

«Звонок в 10:30. Ошиблись номером». Кто вообще такое записывает?

Когда Роберта спросили о наличии у жены психических проблем, тот ответил, что они вместе боролись с забывчивостью Оливии. Очевидно, придумали какую-то систему напоминаний. Но этот график, судя по всему, был составлен отнюдь не заранее – Оливия писала о вещах, которые уже сделала или вот-вот собиралась сделать. Попадались записи вроде: «Вернулась в супермаркет «Сэйнсбери» – забыла яйца. Домой пришла через двадцать минут». Возникало ощущение, будто вся эта информация предназначалась не для самой Оливии, а для кого-то другого. А еще, если верить расписанию, сегодня – точнее, вчера, ведь было уже далеко за полночь – Оливия якобы забирала детей из школы. Однако достоверно известно, что ни в какую школу они не ходили.

Бекки принялась внимательно изучать таблицу. Почти все записи были сделаны то карандашом, то красной ручкой, то синей, иногда даже детскими мелками. Но при составлении распорядка последних нескольких дней использовалась одна и та же ручка – правда, почерк остался прежним. Надо кому-нибудь показать этот лист. Хотя вряд ли найдется человек, способный разобраться в такой абракадабре. Кто знает, возможно, Оливия писала все это давным-давно. Не говоря уже о том, что с таким же успехом таблицу мог составить и Роберт.