Текст книги "Спи спокойно"

Автор книги: Рейчел Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 46

Когда маме порекомендовали задержаться в больнице еще на один день, Софи почувствовала облегчение. Дел у нее было невпроворот, а оставлять маму одну дома не хотелось. Наверное, теперь бедняжка будет бояться, что Роберт Брукс нагрянет снова.

Софи договорилась, чтобы рядом с маминой кроватью установили тревожную кнопку. А еще нужно было поменять обычный йельский замок на что-нибудь понадежнее, чтобы не волноваться всякий раз, когда уходишь из дома. По крайней мере, теперь, если Роберт Брукс надумает нанести им повторный визит, ему придется попотеть, чтобы проникнуть внутрь.

Но Софи сомневалась, что Брукс вернется. Его цель – Лив. Оставалось надеяться, что подруге удалось как следует замести следы. Если повезет, Роберт так и не сумеет найти ее. Лив просто не в состоянии снова отказаться от свободы, вернуться туда, где за ней постоянно и непрерывно следит мужчина, вынашивающий безумные замыслы и плетущий коварные интриги, лишь бы удержать ее. А еще Софи убедилась, что Роберт очень жесток, хотя, насколько ей было известно, жену и пальцем не трогал. Пока.

Но предаваться тревожным мыслям было некогда – Софи ждали дела. К примеру, следовало расплатиться с парой человек за услуги. Она уже рассчиталась за фальшивые документы на имя Линн Медоуз – сразу же, по факту доставки. Но с видео все было сложнее – файлы монтировали и загружали дистанционно.

Софи не представляла, кто мог заметить или узнать ее в этом районе, однако почему-то занервничала, хотя это было на нее совсем не похоже. Софи шагала по узкому переулку в недавно восстановленном Северном квартале Манчестера и время от времени украдкой оглядывалась через плечо. Но этого укромного места восстановительные работы не коснулись – видимо, о нем просто забыли. Тут оживлением и не веяло. Софи была не робкого десятка, но даже ей начало казаться, будто из черных окон на нее смотрят чьи-то бледные лица. Начало темнеть, и задерживаться в таком местечке допоздна не хотелось, особенно учитывая то, что Софи сейчас не в форме. Она сильно прихрамывала, и, если кому-то понадобится легкая цель, лучше объекта не найдешь. Софи дошла до темно-коричневой двери с облупившейся краской. На стене обнаружилась кнопка домофона. Фамилии рядом с ней указано не было. Софи позвонила и стала ждать.

Спустя показавшиеся бесконечными тридцать секунд дверь зажужжала, потом щелкнула – можно заходить. Спрашивать, кто там, не стали, но Софи была уверена, что за ней наблюдают Стюарт кого попало не впустил бы.

Софи потащилась вверх по бетонным ступенькам темной лестницы. Придется осилить два марша. Стоило ступить на больную ногу, и боль отдавала в голову. Проклятый Роберт Брукс. Чертов псих. Добравшись до нужного этажа, Софи остановилась перевести дыхание. Подъем оказался весьма болезненным. Со лба градом катился пот. Софи достала из сумки бумажный платок и, досадуя на собственную слабость, вытерла лицо.

Придя в себя, толкнула еще одну дверь и очутилась в полумраке студии Стюарта. Если на лестнице все же было скудное освещение, то здесь единственным источником света являлся монитор, который частично заслоняла голова Стюарта. При появлении Софи хозяин даже не обернулся.

– Деньги принесла? – спросил он, не отрываясь от работы.

– Стала бы я сюда просто так тащиться, – таким же пренебрежительным тоном отозвалась Софи.

Подойдя поближе, она смогла разглядеть лицо Стюарта, подсвеченное мигающим экраном. Огромные выпуклые глаза, казалось, вот-вот выскачут, однако у Стюарта это была единственная крупная часть тела. Тощий, как жердь, голова в форме треугольника: наверху широко – видно, чтобы поместились глаза, – а снизу узкий рот и острый подбородок. Сальные волосы спадали на выдающийся лоб и были заправлены за уши, будто у женщины. Одной рукой Стюарт крутил контроллер, другой ковырял воспаленного вида прыщ на подбородке.

Стюарт был лучшим в своем деле, и Софи могла не опасаться, что он кому-то расскажет о полученном задании. В противном случае Стюарт рисковал оказаться в одной из тюрем ее величества. У Софи на Стюарта было больше компромата, чем у него на нее. Конечно, Софи могла заставить Стюарта выполнить работу бесплатно, однако была опасность, что тогда результат окажется с подвохом. И вообще, справедливее будет заплатить.

Софи прислонилась к стене, перенося вес с больной ноги, и принялась созерцать мастера за работой. Каким бы невзрачным Стюарт ни казался с виду, в своем деле он был просто волшебником. Монтировал удивительно четко и быстро.

– Отлично справился, Стю. Не подкопаешься.

– Естественно, – ответил тот, не сводя глаз с экрана.

– Как думаешь, скоро полиция заметит подвох?

– Смотря кому дело поручили. У одних глаз алмаз, другие – полные тупицы, дальше своего носа не видят.

– Ладно, посмотрим, кто нам достался, – ответила Софи.

В любом случае дело должно было выгореть.

– Кстати, а она ничего, соображает, – произнес Стюарт.

– В смысле?

– Каждую деталь предусмотрела. Возьмем хотя бы вазу с нарциссами. Вроде не в центре кадра, в глаза не бросается, но даже такая мелочь продумана. Наблюдательный человек сразу заметит. Один день цветы стоят где стояли, на следующий исчезают, а на третий появляются, причем в точности на том же месте. И комплекты одежды… В общем, с непрерывностью действия никаких проблем. Тут и опытный человек мог бы ляпов наделать, не говоря уже о новичке.

– Наверное, купила самоучитель «Непрерывность действия для чайников», – пошутила Софи, отойдя от стены.

Стюарт повернулся к ней.

– А что, есть и такой? – удивленно спросил он.

– Без понятия. Название на ходу сочинила, а ты уши и развесил, – фыркнула Софи. – Короче, держи свои деньги, гений. Все на месте плюс небольшая премия за виртуозность.

Софи положила конверт на стол, отодвинув в сторону картонную коробку, в которой лежала как минимум вчерашняя пицца. К полупустым кофейным чашкам Софи постаралась не притрагиваться. Один раз принялась переставлять, а Стюарт наорал на нее. Если бы пролила хоть каплю на драгоценное оборудование, на месте бы прикончил.

– А Маку заплатила? – не поворачивая головы, уточнил Стюарт. – Когда направляю клиентов к знакомым, хочу, чтобы рассчитывались по-честному.

– Ясное дело, заплатила.

Софи посмотрела на странное, будто у фантастического существа, лицо Стюарта – особенно сходство подчеркивали световые узоры от монитора.

– Его что, правда зовут Мак? – спросила Софи. – Или это прозвище? Ну, потому что он «Макинтоши» взламывает?

– Не спрашивал. Да и какая разница? Парень – гений. Подчистил историю звонков этого типа в FaceTime и ни единого следа не оставил. Талант, – рассеянно пробормотал Стюарт. – Дверь за собой закрой, и поплотнее.

Больше Стюарт на Софи не взглянул. Истолковав это как знак прощания, она приготовилась к мучительному спуску по идиотской лестнице.

Глава 47
ВТОРНИК

Во вторник утром Бекки казалось, будто ей, подобно атланту, взвалили на плечи непомерный груз. Полиция Олдерни сообщала, что поиски продолжаются, но пока безрезультатно. Сержант утверждал, что справки наводили и в агентствах недвижимости, и в отелях, и в пансионах. Те предоставили список клиенток, однако не похоже, чтобы одной из них была Оливия Брукс – если она, конечно, до сих пор на острове. А ведь существует возможность, что она там вообще не появлялась. Но, даже если и приезжала, после разговора с Робертом на прошлой неделе могла отбыть в любом направлении. А это значило, что Оливия может оказаться где угодно – увы, даже под настилом террасы.

Хотя не было никаких сомнений, что тело Дануша Джахандера вывезено на машине Роберта, Джумбо вместе со своей командой обследовал сад при помощи наземной радиолокационной станции. Основание простое – если Роберт оказался способен на одно убийство, то мог совершить и другое.

Том уже говорил Бекки, что уверен – в саду ничего нет. Но теперь они расследовали дело об убийстве, а значит, надо проверить все версии. Том был уверен, что если Роберт действительно убил Оливию и детей, то не стал бы закапывать их прямо возле дома. Но, пока они не убедятся, что семья в безопасности, ничего исключать нельзя.

Бекки взглянула на Тома. Сегодня утром он тоже был молчалив. Сидел, задумчиво уставившись в папку, но соображениями делиться не спешил.

Кроме того, пришли выписки по кредитным картам Роберта за прошлую неделю. Том предположил, что в ночь со среды на четверг Брукс мог остановиться на заправке по пути из Ньюкасла в Манчестер, однако выяснилось, что в этот день Роберт картой вообще не пользовался. Для него такое поведение было нетипичным и могло свидетельствовать о желании замести следы и скрыть поездку. Одно полиция знала наверняка – в четверг Роберт делал покупки в магазине «Джон Льюис» в Ньюкасле, и сотрудники сообщили, какие именно. Брукс приобрел нож – очевидно, тот самый, который криминалисты обнаружили на кухне. Даже удалось побеседовать с продавщицей, обслужившей Роберта. Бекки говорила с ней по телефону.

– Ему нужен был просто нож? – спрашивала Бекки. – Или какой-то конкретный?

Голос у продавщицы был такой, будто она только что бежала и немного запыхалась. Но Бекки знала – это обычное волнение человека, которому задает вопросы полиция.

– Да, он точно знал, что ему надо, – ответила продавщица. – Даже код товара назвал. Я на этого мужчину сразу внимание обратила – все на часы поглядывал, будто опаздывает. Сказал, что торопится – скоро обеденный перерыв заканчивается, а потом ему выступать. Уж не знаю где. Хотела предложить на выбор два-три ножа, но он даже смотреть не стал. Нас так учат, чтобы покупатель не подумал, будто мы ему товары собственного бренда навязываем.

– А ножи Сабатье его не интересовали? – спросила Бекки, вспомнив, что изготовителем всех остальных ножей в доме является именно эта фирма.

– Нет. Они вообще-то мало чем отличаются, но покупатель сказал – если принесет не то, что жена заказывала, она его этим же ножом и прирежет. А потом посмеялся – это он шутил.

– Мужчина назвал код товара наизусть или он у него был записан?

– Да, с листа прочитал.

Бекки задумалась.

– А вы не видели, код был написан от руки или напечатан? – уточнила она.

– Написан, синей ручкой, – ответила продавщица. – Он дал мне подержать этот лист, пока осматривал нож. Там был список покупок, но других товаров для кухни не заметила. Это, конечно, нехорошо, но я проглядела список. Понимаете, просто хотела проверить, нет ли там еще чего-то из нашего отдела.

– И… – поторопила Бекки.

– Я уже всего не помню, но, кажется, ему нужно было что-то из постельного белья.

– Значит, список для него составила жена? – уточнила Бекки.

– Нет, по-моему, он сам писал. Да-да, еще проверял, не перепутал ли цифры, но одну разобрать не смог. Сказал, что писал на коленях, вот и получилось кое-как. У меня сложилось впечатление, будто ему кто-то диктовал.

Пока Бекки не знала, какие из всего этого делать выводы, однако поблагодарила продавщицу за помощь и сделала пару заметок. Том, кажется, только и ждал, когда она закончит разговор.

– Бекки, – окликнул он. Обычно Том в любых обстоятельствах сохранял олимпийское спокойствие, но сейчас лоб его был обеспокоенно нахмурен. – Можно кое-что с тобой обсудить?

– Конечно. Мне срочно необходимо встряхнуться, а то чувство такое, будто в болоте увязла. Будь другом, помоги взбодриться.

– Вообще-то тема далеко не бодрящая. Ломаю тут голову над одним вопросом и очень хочу услышать твое мнение. Дело касается родителей Оливии Брукс, мистера и миссис Хант. Они умерли почти девять лет назад. Помню, что-то меня в этой истории настораживало, но никак не мог понять, что именно. А теперь, кажется, сообразил. Вот только сомневаюсь – вдруг у меня просто воображение разыгралось?

Бекки откинулась на спинку кресла и взяла чашку холодного чая, который собиралась выпить еще час назад. Отпила глоток и поморщилась. Ну что ж, лучше, чем ничего.

– Продолжай, внимательно слушаю.

– В тот день нас вызвали в дом Хантов примерно в два часа дня. Я уже рассказывал, отчего они умерли и при каких обстоятельствах их обнаружила Оливия. Но почему-то с трудом верилось, что это был несчастный случай. Никаких доказательств преступления не нашли, а я тогда был не настолько опытен, чтобы доверять чутью. Да и вообще, работать было не с чем. Во всяком случае, так я думал… пока вчера вечером не перечитал кое-какие материалы.

Том захлопнул папку и положил обратно на стол.

– Несколько раз все изучил, но кое-какие подробности и так помню. Когда разговаривал с Оливией – вернее, пытался разговаривать, бедняжка была в истерике, – у нее зазвонил мобильный телефон. Роберт Брукс хотел узнать, куда она пропала. Оливия говорить не могла, поэтому я взял телефон у рее и объяснил, что произошло. Брукс ответил, что сейчас приедет.

– Надо же, какое неравнодушие! А ведь всего лишь квартиру купил, – произнесла Бекки, помимо воли впечатленная готовностью Роберта прийти на помощь в трудный час. – Другие бы просто сказали: «Ладно, когда будет готова съехать, пусть даст знать».

– Так вот, Роберт приехал примерно через полчаса. Я с ним разговаривал. Создавалось впечатление, будто он сильно беспокоится за Оливию. Хотя в доме было жарко, она вся дрожала. Роберт снял пиджак и набросил ей на плечи. Когда женщина-полицейский, присматривавшая за Жасмин, принесла девочку в комнату и протянула Оливии, та даже не взглянула на ребенка, и тогда младенца взял Роберт. Мы тогда тоже диву давались. Короче говоря, я спросил Роберта, бывал ли он раньше в этом доме, – чтобы не возникало лишних недоразумений в случае, если найдем его отпечатки. Роберт ответил – нет, ни разу.

– И что? – поторопила Бекки. Она внимательно вглядывалась в лицо Тома, однако никак не могла понять, к чему он клонит.

– Повторяю – по телефону Оливии с Робертом разговаривал я. Отлично помню – я просто сообщил, что случилось с ее родителями. И больше ничего не говорил.

Бекки ждала. Том продолжал сверлить ее взглядом. Явно ждал, когда Бекки посетит догадка, однако она все еще пребывала в недоумении. Бекки молча ждала пояснений.

– Бекки, если Роберт и вправду не бывал в доме мистера и миссис Хант, откуда он знал, где они живут?

Том не понимал, как мог упустить такое важное обстоятельство. Впрочем, тогда он больше следил за состоянием Оливии – девушка то кричала, что несчастный случай подстроен, то опускалась на пол и начинала рыдать. Впрочем, ничего удивительного. Оливия была просто не в состоянии осмыслить произошедшее, и ее реакция была вполне естественна. Но теперь корить себя нет смысла. Даже если Том задал бы Роберту этот вопрос, у Брукса наверняка нашелся бы ответ. Скорее всего, заявил бы, что у Оливии где-то записан адрес родителей, а он его просто прочитал. Или соврал бы, что она мимоходом упоминала, где они живут. Вне всяких сомнений, Роберт явился с готовой отговоркой – причем очень правдоподобной и убедительной.

Но какой у Брукса мотив? И как он пробрался в дом? Полотенце, которым было заткнуто вентиляционное отверстие, принадлежало Хантам. Кроме того, если батарейки убрал злоумышленник, он сделал это после того, как Ханты легли спать. С самого начала полицию интересовала только Оливия. Сначала пропал ее гражданский муж, потом умерли родители. Однако, если преступница она, придется допустить, что Оливия обладает незаурядными актерскими способностями – так убедительно изобразить горе и потрясение! Роберта же просто проигнорировали. Да и кто он такой? Просто человек, купивший квартиру Оливии. Спрашивается, зачем обращать на него внимание? Они и не обратили, а зря. Похоже, надо было.

Глава 48

Наконец-то, подумал Роберт, сходя на берег в бухте острова Олдерни. Путешествие было отвратительное. Ночевать на Гернси Роберт не планировал, но, когда добрался, отплывать было уже поздно, поэтому другого выхода не оставалось. Роберт сто раз пожалел, что побоялся лететь на самолете, но нельзя исключать, что его уже разыскивает полиция. А по воде на Олдерни можно прибыть практически незамеченным. Теперь дело за малым – разыскать Оливию. При этой мысли Роберт улыбнулся.

Он был не уверен, стоит ли останавливаться в отеле или пансионе. Все зависит от того, сколько времени займут поиски. Роберт постарался во всех деталях вспомнить берег, который Оливия показывала из окна, но, когда они подплывали к Олдерни, успел разглядеть множество красивых и совершенно одинаковых пляжей. Это мог быть любой из них.

На борту крошечного парома плыли всего десять пассажиров. Роберт спросил у попутчиков совета, куда податься туристу, и ему посоветовали отправиться в город. Справа Роберт заметил достаточно презентабельного вида отель, однако наличных у него на такое дорогое удовольствие не хватит, а картой пользоваться нельзя. Наверняка где-то сдаются дешевые комнаты. Можно поспрашивать у местных, а заодно задать пару вопросов об Оливии. Конечно, лучше бы нанести ей визит сразу же, но надо бы продумать порядок действий заранее. В том, что найдет Оливию, Роберт даже не сомневался.

По дороге на юг он пытался понять, почему Оливия выбрала именно этот остров, но только добравшись до цели, понял, в чем, с ее точки зрения, главное преимущество Олдерни. Добраться сюда непросто. К тому же дорога занимает много времени. Да и уехать не легче. Оливия надеялась, что Роберт не сумеет ее найти, но на всякий случай выбрала остров, на котором ему трудно будет привести свой план в исполнение. Отсюда так просто не сбежишь. Но ничего. Он что-нибудь придумает. Подходящее место можно найти и здесь.

Еще давно Роберт решил, что, если когда-нибудь придется осуществить давнюю угрозу, торопиться он не будет и постарается максимально растянуть действие – пусть Оливия испытает ту же боль, что и он. А потом придет время для кульминации, после которой Оливия всю жизнь будет казнить себя, осознавая, что в ее силах было этого не допустить. Роберт хотел от Оливии совсем немногого – чтобы она любила его. Вот и все. Он отдавал себе отчет, что не сможет без нее жить, и, раз Оливия больше не хочет быть с ним, отныне она будет горько раскаиваться в том, что бросила человека, который любил ее.

Конечно, здесь замысел осуществить сложнее, но Роберт его просто переработает. Единственное, что нужно сделать, – наметить маршрут и выбрать место для финала. Роберт зажмурился, и картина встала перед глазами как живая. Пожалуй, будет даже лучше, если он кое-что поменяет в первоначальном плане. Пусть Оливия поневоле станет свидетельницей разворачивающихся событий. Роберт рассмеялся. Теперь он был доволен, что прибыл морем и успел как следует осмотреть берега. Подходящих мест оказалось более чем достаточно. Оливия навсегда запомнит то, что здесь произойдет. Но для начала надо ее разыскать.

Проходя мимо отеля, Роберт заметил как раз то, что искал, – паб. Пора познакомиться с местными. Толкнув дверь, он шагнул внутрь. Роберту не терпелось перейти от планов к действию.

Глава 49

Я далеко не сразу осознала всю глубину одержимости Роберта. Сначала он просто казался самым чутким, заботливым и предупредительным мужчиной, и, хотя не пробуждал во мне никаких чувств, я сумела убедить себя, что в отношениях важнее всего надежность и стабильность. А Роберт в избытке предлагал и то и другое. Он сделал для меня очень многое, оказывал всяческие знаки внимания. После того как я потеряла и Дэна, и родителей, была совершенно раздавлена. Роберт взял в жены пустую оболочку и все же пытался хотя бы отчасти обеспечить меня тем, чего я лишилась. Но было то, чего Роберт мне дать не мог, – страсть. Я пыталась убедить себя, что это нормально. Возможно, если бы мы с Дэном до сих пор были вместе, погрузились бы в точно такую же рутину – секс два раза в месяц, а во все остальные ночи – только короткий поцелуй в щечку перед сном. Впрочем, дело было не в отсутствии энтузиазма со стороны Роберта. Наоборот, он старался как можно чаще до меня дотрагиваться. Когда возвращался домой с работы, сразу заключал в объятия. Заставляла себя обнимать его в ответ, но потом находила предлог отстраниться – то детям что-то нужно, то ужин подгорает. Он ведь мой муж. Разве это нормально – шарахаться от мужа?

По ночам, когда отворачивалась от Роберта, он каждый раз принимался гладить меня по спине. Я эту привычку терпеть не могла. Конечно же Роберт чувствовал, как напрягается все мое тело. Я молча умоляла его прекратить. Потом раздавался тихий вздох, и Роберт убирал руку. Но после того как Роберт увез детей, а потом молча стоял в дверях спальни Жасмин и слушал, как я желаю ей спокойной ночи, все изменилось – в последние два года он больше не вздыхал. Вместо этого тихонько шептал, обдавая дыханием шею: «Сладких снов, милая». Три ласковых слова – казалось бы, безобидных. Но на самом деле это было напоминание, угроза.

А еще Роберт все время наблюдал за мной. Если мы были в одной комнате, стоило поднять глаза – и сразу натыкалась на его взгляд. Иногда занималась хозяйством на кухне, готовила или гладила, а Роберт следил за мной из сада. Взгляд его пронзал, словно холодный клинок. Если неожиданно оборачивалась, непременно замечала в окне лицо Роберта. Тогда он улыбался, махал мне рукой и отворачивался. Будто такое поведение в порядке вещей. Я же едва выносила эту постоянную слежку. Чувствовала себя связанной по рукам и ногам, будто в коконе или в смирительной рубашке. И липкий, холодный пот – я же знаю, что, если попытаюсь высвободиться, паутина опутает еще сильнее.

Не знаю, когда поняла, что больше так жить не могу. Кажется, началось все с разговоров других матерей, когда мы все вместе ждали окончания уроков, чтобы забрать детей. Эти женщины смеялись и шутили, всячески критикуя своих мужей. Называли лентяями и бездельниками, сетовали на чрезмерную любовь к футболу, ругали за неаккуратность и нечистоплотность. Но при этом в их взглядах читалась нежность. Мне же сказать было нечего. В голову приходило только одно – «муж за мной следит», но я отлично понимала, как это воспринимается со стороны.

Я решила поговорить с Робертом, убедить, что такая холодная, бесчувственная женщина ему не нужна и он заслуживает кого-то получше. Пусть рядом с Робертом будет та, которая сможет любить его и заботиться о нем так же, как он любил и заботился обо мне. И тогда Роберт спросил меня о детях. Если я в принципе не способна на чувства, значит, я и к ним равнодушна? Вопрос, конечно, был глупый. Дети – моя жизнь, и я обожаю их всем сердцем. Неужели он сам не понимает? Тогда Роберт заключил – выходит, я все-таки не бесчувственная. Получается, дело в том, что я не могу любить его? В этом причина? Роберт и сам знал ответ на свой вопрос. Но как я могла признаться, что хочу уйти от него? Нет, я была просто не в состоянии. В конце концов мы обратили разговор в шутку, списав мое настроение на «гормоны». Универсальное объяснение на любой случай – единственное, которое мужчины принимают без вопросов.

Несколько дней мы на эту тему не заговаривали, но потом Роберт неожиданно начал строить планы на нашу следующую поездку. Сказал, что хочет еще раз сходить к маяку на острове Южный Стэк, и поинтересовался, помню ли я, как мы были там в прошлый раз? Я не понимала, на что он намекает, и вдруг вспомнила, как стою на краю скалы, а Роберт рассказывает, что какой-то мужчина покончил с собой, спрыгнув с нее. Роберт еще назвал это место «самым подходящим, чтобы умереть». По коже пробежал холодок, будто в комнату ворвался порыв холодного ветра. Еще несколько недель мы с грехом пополам уживались, но потом Роберт выступил с коронным номером и увез детей. Словами не описать, что мне пришлось пережить, когда я думала, что потеряла их, и все же я почему-то чувствовала себя так, будто сама во всем виновата. Как и следовало ожидать, Роберт сказал полиции, что я знала о его планах, просто совсем о них забыла. Оказалось, это только начало – на этом Роберт не остановился и при каждом удобном случае продолжал ставить под сомнение мою адекватность. Случаи, когда я якобы забыла забрать детей из школы, разговоры с другими матерями, расписание, по которому Роберт отслеживал каждый мой шаг… Причем все это Роберт без малейшего стеснения рассказывал моему врачу, учителям, врачу детей, социальным работникам… Я начала понимать, что, если подам на развод, есть очень большая вероятность, что Роберт получит опеку над детьми, сославшись на мою предполагаемую ненадежность и неуравновешенность. Муж собирал доказательства, и делал это очень хитро. Нарочно загонял меня в угол. Давал понять, что, если уйду от него, детей мне в любом случае не видать. Я угодила в ловушку и чувствовала себя совершенно беспомощной. Все мое наследство вложили в новый дом, а больше своих денег у меня не было. Побег невозможен. Я была совершенно парализована страхом, а потом от бессилия погрузилась в полную апатию. Если раньше меня беспокоило, что Роберт за мной наблюдает, то теперь ощутила себя амебой под микроскопом. Самое странное, что я не всегда видела, как это происходит. Но чувствовала постоянно.