Текст книги "Спи спокойно"

Автор книги: Рейчел Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава 38

Мы с Софи втайне разработали план моего побега – во всех деталях. Теперь я знала, какими приемами Роберт пользуется, чтобы привязать меня к себе. Было мне известно и о методах, при помощи которых муж следит за каждым моим шагом. Нельзя было упустить ни одной детали его грандиозного плана, чтобы создать собственный, не менее грандиозный. Иногда я позволяла Роберту выставлять меня в глупом виде. Понимала, зачем он это делает, но вынуждена была подыгрывать, иначе муж только удвоил бы бдительность.

Сначала этот фокус со школой. Все прошло настолько успешно, что Роберт повторил свою уловку несколько раз. Обещал забрать детей, а сам не приезжал. Дети сидели в школе и думали, будто мама про них забыла. Роберт переадресовывал звонки на свой мобильный. Когда из школы звонили сообщить, что дети ждут, Роберт просто не отвечал. В школе думали, будто я отправилась развлекаться, позабыв о материнских обязанностях, или упилась до такого состояния, что не могу ответить на звонок. И тогда у них не оставалось другого выхода, кроме как звонить Роберту и объяснять, что я в школу не явилась.

После первого раза сообразила, что происходит, но какой у меня был выбор? Если бы приехала несмотря ни на что, Роберт понял бы, что я разгадала его игру, и придумал бы что-нибудь похуже. Главное, чтобы детям ничего не грозило. Я не сомневалась, что в конце концов Роберт приедет за ними, разыгрывая роль заботливого папаши, которому заодно приходится опекать и бестолковую жену.

Я отлично представляла, как Роберт обставлял ситуацию. Бегом несся к школьным воротам, торопливо извинялся, всячески демонстрируя волнение – в общем, у присутствующих не оставалось никаких сомнений, что о детях я позабыла. Или со мной что-то не так – алкоголь, наркотики или психические заболевания.

Роберт говорил директрисе, Надин Стоукс, что будет звонить мне каждый день и напоминать про детей. В общем, приложит все усилия, чтобы такого больше не повторилось. При этом Роберт всячески убеждал меня, что я сама виновата в случившемся, и, если бы не Софи, я бы ему поверила. Роберт умудрялся усыпить мою бдительность, уверял, что в последнее время я намного лучше справляюсь. Все это делалось для того, чтобы я усомнилась в собственных силах и способностях. А потом Роберт снова проделывал то же самое.

Мне известно, что он подходил к матерям других учеников и просил за мной проследить. Вдруг я приду за детьми, а потом возьму и уйду без них? Или заберу двоих вместо троих? При этом Роберт ссылался на какой-то «трудный период» в моей жизни. Так бы ничего и не узнала, но Роберт совершил ошибку. Одна из женщин, к которым он обратился, отличалась природной стервозностью – мы таких видим за километр, но редкий мужчина способен распознать подобную особу. Если остальные отнеслись ко мне с искренним сочувствием, пусть и держались несколько настороженно, стерва не могла удержаться, чтобы не поддеть меня. Брошенный мимоходом уничижительный комментарий, замаскированный наигранно приветливым тоном и сладкими улыбочками. Однако скрыть злорадного блеска в глазах эта женщина не могла – какая радость, у кого-то проблемы!

Но я делала вид, будто не понимаю, что происходит. Даже когда Роберт предложил повесить на стену в кухне это ужасное расписание, я согласилась. Сказала, хорошая идея. Дураку понятно, что смысл графика не в том, чтобы напоминать о запланированных делах. Очередной способ следить за мной. Если Роберт вернется домой раньше времени – якобы для того, чтобы сделать мне сюрприз, – он будет точно знать, где я. Роберт набирал на телефоне 1471, чтобы узнать, с какого номера был последний звонок, и, если бы соответствующих цифр не оказалось в памяти, у него возникли бы подозрения.

И эти камеры… Роберт прятал их тщательно, но не настолько, чтобы нельзя было найти. Всегда терпеть не могла работу по дому, но выполняла ее добросовестно. В конце концов, это моя обязанность, и я старалась справляться с ней как можно лучше. Пусть дома чувствую себя как в тюрьме, но пусть это хотя бы будет чистая тюрьма. У меня были все удобства и даже излишества, кроме свободы. Каждый раз, когда на глаза наворачивались слезы, опускалась на четвереньки и принималась драить кухонный пол. Если сидеть и ничего не делать – а других занятий, кроме уборки, у меня не было, – накатывали грусть и уныние. Поэтому сразу кидалась протирать мебель. В нашем доме мне был знаком каждый уголок. Здесь муж ничего не мог от меня спрятать. Даже то, что скрывалось за дверью тщательно охраняемого кабинета, не было для меня загадкой. Но я снова притворялась идиоткой и позволяла Роберту вести свою игру, а сама тем временем разрабатывала план побега вместе с Софи.

Улизнуть из дома оказалось проще, чем я думала. В коридоре, на лестничной площадке и – слава богу! – в ванной детей Роберт камер не установил. И в нашей спальне их не было. Именно тогда у меня и появилась привычка раз в несколько дней подолгу нежиться в ванне. Заходила в нашу спальню и устраивала показательное выступление – снимала с крючка халат, собирала волосы в узел, брала с туалетного столика пару флаконов и исчезала из поля зрения камер часа на полтора. А потом снова появлялась – одетая в халат, ложилась на кровать и читала книгу. В общем, сплошная релаксация.

Однако понятия не имела, как мне удастся сбежать насовсем – у меня ведь ни фунта за душой не было. Позаимствовать хотя бы маленькую часть суммы на хозяйственные расходы было нельзя – Роберт знал, на что уходит каждое пенни. Нужно было достать денег, и поскорее.

Мы с Софи рассматривали всякие идеи – сразу исключили только проституцию. Но в каком-то смысле именно этим я и занималась много лет – ложилась в постель с мужчиной, которого не любила, ради того, чтобы он предоставил нам крышу над головой. Ну и в чем разница?

Софи хотела одолжить мне денег на побег и последующее обустройство. Но как я смогу вернуть долг? К тому же сумма, которую предлагала Софи, слишком мала. А нам вчетвером необходимо на что-то жить, пока не минует опасность. Когда это произойдет – неизвестно.

Наконец мы придумали один план. Вероятность успеха была невелика, но главное, что она была. Дело предстояло рискованное, практически обреченное на провал, но попытаться стоило. Я взяла у Софи всего пять тысяч фунтов и вложила в свой маленький бизнес – занялась интернет-трейдингом. В конце концов, я ведь когда-то училась на экономиста. Неужели не сумею заработать? Купила самый маленький ноутбук, какой только смогла найти, и спрятала в свободной спальне, в ящике для постельного белья. Сунула под подушки и простыни, приобретенные на случай, если к нам приедут погостить. Все вещи до сих пор в упаковках и вряд ли понадобятся в ближайшее время – если вообще понадобятся. Там Роберт ноутбук не найдет. Софи воспользовалась своими невероятно широкими связями, и у меня появились документы на чужое имя, а также банковский счет. Все операции осуществлялись в режиме онлайн, так что начать оказалось легко.

Но первый блин всегда комом. Я принимала решения, основываясь на сиюминутных тенденциях. Сначала мне и в голову не приходило заняться долгосрочным планированием. Но потом поняла, что следует оценивать экономическую ситуацию в целом. Взбодрила старые знания, приобрела много новых, и решения мои стали более взвешенными. Первые четыре тысячи быстро вылетели в трубу, однако вскоре сообразила, что к чему. Теперь я тщательно взвешивала риски, и дело пошло на лад. Правда, деньги к этому времени уже почти кончились. Из-за страха потерять все я действовала даже слишком осторожно. Средства мои прирастали, но очень медленно. Тогда Софи одолжила еще денег, десять тысяч. Подруга рисковала никогда их больше не увидеть, поэтому я просто не имела права на ошибку. Я должна была заработать достаточно, чтобы сбежать. Кроме того, хотелось быть уверенной, что я и дальше смогу обеспечивать семью этим способом, ведь Роберт не должен нас выследить.

Несмотря на все препятствия, я это сделала. Я свободна. Чувствую себя так, будто с плеч свалился тяжелый груз, придавливавший к земле. Теперь можно спать спокойно. Наконец-то перестала просыпаться каждые два-три часа, проверяя, на месте ли дети. Прошло уже две недели, и мы замели следы самым тщательным образом. Дети быстро освоились и чувствуют себя на острове как рыбы в воде. Пока приходится заниматься с ними дома, но, надеюсь, скоро они смогут влиться в детский коллектив – когда привыкнут к новым именам.

Сначала я превратила эту затею в веселую игру – предложила детям самим выбрать себе имена в честь любимых героев книг и мультфильмов. Сказала, это будут наши «островные» имена. Дети пришли в восторг и с радостью подхватили задумку. Так Билли стал Беном, Фредди – Джорджем (правда, так толком и не научился выговаривать свое новое имя, но, учитывая, что мальчику всего четыре года, вряд ли кому-то это покажется подозрительным), а Жасмин теперь Джинни. Сначала хотела быть Гермионой, но я попросила дочку выбрать какое-нибудь другое имя из «Гарри Поттера», не такое редкое и запоминающееся. Джинни – сестра Рона Уизли, так что Жасмин осталась довольна. А меня в этой новой жизни зовут Линн. Хотелось бы выбрать что-то более красивое, но для нас сейчас главное – простота и распространенность. К тому же «Линн» похоже на «Лив» – так привычнее.

Была пара острых моментов, когда дети обращались друг к другу по выдуманным именам дома. Но Роберт крайне редко обращал на них внимание – если и услышал, то решил, что просто валяют дурака. А потом тот случай, когда по телевизору показывали белых ежей на Олдерни. Бедная Жасмин так перепугалась, что не смогла скрыть своих чувств. Но Роберт, похоже, не заметил.

С самого начала понимала – где бы ни решим обосноваться, придется посетить это место заранее, задолго до окончательного побега. Сколько ни меняй внешность, одинокая женщина с тремя детьми сразу привлечет внимание местных. Поэтому мы успели побывать на Олдерни два раза, при этом постарались как следует примелькаться. Когда нас объявят в розыск – а это непременно произойдет, – фотографий не будет, и жители Олдерни привыкнут к нам настолько, что никому и в голову не придет, что мы и есть пропавшие.

Дети почти не задавали вопросов. Правда, Билли – то есть Бен – спросил, зачем я обставила свою спальню в новом доме точно так же, как в Манчестере. Настоящую причину назвать не могла, но что может быть неприятнее, чем лгать детям? Ответила почти правду – чтобы было похоже на наш дом. Сейчас этот период закончился, но на прошлой неделе каждый день ложилась на кровать и разговаривала с Робертом по Facetime, притворяясь, что я в Манчестере. Не могу дождаться, когда переделаю тут все до неузнаваемости и избавлюсь от всех темно-фиолетовых подушек, которые мне уже в кошмарах снятся. Завтра раздобуду большую коробку и уберу в нее все «маскировочные» предметы интерьера прочь с глаз.

Одну из комнат даже пришлось оформить под стандартный номер в пансионе. Стены нейтрального оттенка, поверх одеяла к подушкам для сна прислонены другие, диванные – цвет универсальный, что-то среднее между голубым и синим, чтобы годился и для мужчин, и для женщин. Того же цвета покрывало, прикрывающее нижнюю часть кровати. На покрывале – аккуратная стопка чистых полотенец. Я знала, что, когда буду говорить с Робертом, он обязательно захочет посмотреть номер и вид из окна. К счастью, из нашего как раз виднеется кусочек пляжа. У Роберта не возникло поводов усомниться, что мы не на Энглси. На берегу не было никого и ничего, даже тележки с мороженым. Только блестящий на солнце светлый песок. Необходимо было убедить Роберта, что ничего особенного не происходит. Да, место я выбрала очень удачное. Роберт никогда не был в бухте Семас и разницы не заметит.

Дети считают, что им невероятно повезло – еще бы, жить в двух шагах от пляжа, причем не только на отдыхе. Зато обо всем остальном не задумываются, а ведь через три или четыре месяца наступит зима, закончится курортный сезон, и жить на море будет совсем не так весело. Может быть, к тому времени отдам их в школу. Хотя не уверена. Не думаю, что Роберт успокоится, а значит, нельзя терять бдительность и нам. Муж четко дал понять, что не смирится, если уйду от него.

Но сейчас чувствую себя в безопасности. Следов мы не оставили, и постепенно начинаю расслабляться.

Глава 39

– Лив! Ну слава богу! Как же я рада тебя слышать – словами не передать!

Только тут Софи почувствовала, что задерживала дыхание, подходя к телефону.

– У тебя там все нормально, Софи? – спросила Лив. – Я так беспокоилась… Ты ведь никогда не забываешь позвонить. Уже хотела сама набрать, но решила не рисковать. Как дела? Как мама? Я подумала вдруг она опять упала?

Лив тараторила дальше, и Софи понимала, что придется ее перебить. Но как рассказать о случившемся, не знала. Слава богу, в тот день, приехав из супермаркета, Софи оставила в машине свой специальный телефон, на котором оплата производилась по факту использования, – он же «телефон для Лив», как его называла Софи. По крайней мере, Роберт не наложил на него свои грязные лапы.

– Слушай… Не хочу тебя пугать, но он приходил сюда. Роберт. Вот сволочь. Прямо ко мне домой.

Софи тут же пожалела о своей несдержанности. Она вовсе не хотела показывать, насколько сердита. Софи собиралась сохранять спокойствие. Но стоило произнести имя Роберта, и она моментально вспыхивала от возмущения и гнева. Лив тихонько ахнула, и Софи сразу поняла, что сваляла дурака. У подруги и без того забот хватает, а она еще нагружает ее своими проблемами.

– Софи… о нет… Господи… мне так жаль. Что он сказал?

Ну и как прикажете объяснять, что Роберт одними разговорами не ограничился?

– Нет, Лив, он так просто не успокоится. Мне очень жаль, но это правда. Глаза безумные, весь трясется от гнева, еще чуть-чуть – и пена изо рта пойдет. Слушай, не хочется тебе все это рассказывать, но, чтобы тебя разыскать, Роберт сил не пожалеет. Вы точно в надежном месте?

– Ладно, хватит обо мне, вы-то как? Роберт тебя не тронул? А маму? Пожалуйста, скажи, что все обошлось. Прости, если можешь. Не хотела, чтобы вы пострадали.

Услышав всхлипывания, Софи с досадой зажмурилась. И кто ее только за язык тянул?

– С мамой все нормально. Не волнуйся. Со мной тоже. И все-таки, Лив… ты точно уверена, что вы в безопасности?

– Думаю, да. Не представляю, как Роберт сумеет нас там разыскать. Правда, была одна случайная оговорка, но он, по-моему, не заметил. Ничего, обойдется. А вот за тебя беспокоюсь всерьез. Как Роберт тебя нашел? И главное, почему вообще пришел к тебе?

– Будь добра, успокойся и перестань трещать. Я должна тебе сообщить кое-что важное. Но сначала скажи, как там дети? – спросила Софи.

– Хорошо, даже отлично. Им тут очень нравится.

Повисла пауза. Похоже, подруга собиралась с духом, готовясь к новостям.

– Сейчас играют на пляже, а я сижу на скамейке среди песчаных дюн и слежу, чтобы не убегали далеко. Если бы не проблемы, не жизнь была бы, а сплошное блаженство. Вот посмотрела на волны, послушала, как накатывают на берег, и сразу успокоилась. Не поверишь, даже в сон потянуло.

Софи и сама успокоилась. Лив явно чувствует себя в безопасности, а это главное.

– Только не вздумай засыпать! Сначала выслушай последние известия. Во-первых, Роберт знает, что в пансионе миссис Эванс на Энглси останавливалась я.

Софи притихла, ожидая бурной реакции.

– A-а.

Вот и весь ответ. Софи ждала продолжения. Видимо, Лив не сразу удалось собраться с мыслями.

– Не знаешь, откуда? – Голос Лив прозвучал удивительно хладнокровно. Ведь этого они никак не планировали.

– Кажется, догадываюсь. Отдыхала там одна жуткая парочка. Так вот, жена ни на секунду из своих пухлых ручонок фотоаппарат не выпускала, всех подряд щелкала. Два дня от этой идиотки бегала. Как-то выхожу из пансиона, шагнула за дверь – тут-то она меня и поймала! Я, конечно, быстренько отвернулась, но профиль в кадр попал. А потом эта дурища отправила фотографию миссис Эванс в пансион. Впрочем, я и сама не лучше. Надо было отобрать у нее камеру и зашвырнуть в море. Прости, Лив.

Софи очень переживала, что подвела подругу.

– Софи, милая, тебе не за что извиняться. Ты мне так помогла! Не знаю, кто бы еще для меня столько сделал, да я бы и просить не осмелилась. Давай рассказывай, что было дальше.

– Твой стремный муженек заглянул в гости.

Софи поведала остальное, опустив любые упоминания о стульях, ножах и ранах. Лив молча слушала.

– Потом он спросил, где ты…

– А ты что? – тихо произнесла Лив.

Нельзя же объяснить, что тут Софи потеряла сознание и не смогла бы проговориться, даже если бы знала ответ.

– А что – я? Ничего не сказала. Откуда я знаю, где ты? Ты молодец – правильно сделала, что не растрепала. Я бы, конечно, все равно молчала, но быть не в курсе как-то надежнее.

Софи помолчала. Теперь придется рассказывать про полицию. Но прежде чем Софи успела открыть рот, Лив заговорила первой:

– Но как Роберт узнал, где ты живешь?

Софи вздохнула. Несмотря на все, что произошло потом, у Лив до сих пор не укладывалось в голове, до какой степени была сильна одержимость Роберта в студенческие годы.

– Лив, послушай внимательно. Он не просто глаз на тебя положил. Роберт уже тогда был такой же сдвинутый, как и сейчас. Ты же часто ходила со мной в гости к маме, и Роберт, естественно, тащился следом, следил… Для него это обычное дело. Конечно же Роберт отлично представлял, где живет моя мама. Правда, узнать, что я временно переехала к ней, Роберту было неоткуда. Наверное, просто надеялся получить мой адрес, но тут неожиданно повезло…

– А про мужчину Роберт узнал? Ну, про того, который навещал «Оливию Брукс» на Энглси?

– Да, тут все прошло по плану. Конечно, на ожидаемый результат теперь рассчитывать не приходится – он-то должен был думать, что гость навещал тебя. А еще пришлось отвечать на вопросы полиции. Разыскали меня по фотографии. Но, кажется, я все уладила.

– Софи, ничего страшного не произошло. Мы же предвидели, что меня и детей будут разыскивать. Ну и что они сказали?

Софи подробно пересказала всю беседу, взвешивая каждое слово, чтобы случайно не ляпнуть про больницу.

– Спрашивали, кто к тебе ездил?

– Естественно.

– И что ты ответила? Я должна знать.

– Сказала, что приезжал Дэн, и…

Глава 40

Олдерни я выбрала совершенно случайно. Вернее, с самого начала решила искать подходящий остров. Хотела, чтобы дети – вернее, Билли и Фредди – думали, что они на Энглси. Глупо, конечно – Энглси так велик, что мальчики, скорее всего, даже не замечали, что они на острове. И все же я тогда была в таком состоянии, что ничего умнее придумать не могла. К тому же мне понравилась сама идея маленького острова – здесь чувствуешь себя спокойнее. И не без причины – паромы сюда не ходят. Со всех сторон Олдерни окружает вода. Такое чувство, будто она защищает нас от всякого зла. Море то спокойно переливается под теплыми лучами солнца, то начинает бушевать и пениться, будто отгоняя чужаков.

Конечно, Жасмин большая девочка и ни за что бы не поверила, будто мы на Энглси. Но я придумала объяснение, которое, как мне казалось, ей понравится. С тех пор как два года назад Роберт увез ее и мальчиков, я часто рассказываю Жасмин о ее настоящем отце. Хотела, чтобы моя дочь знала все о своих корнях, познакомилась с другой культурой, которую так любил ее папа. Я узнала, что Жасмин теперь выдумывает всякие истории про Дануша, будто мы – одна семья и вот-вот будем жить все вместе. Меня это беспокоит. Как бы там ни было, надо объяснить Жасмин ситуацию, хотя бы отчасти. Рассказать ей о нем, пусть узнает, кто он и почему не может быть с нами. Но некоторых вещей Жас, конечно, говорить нельзя. Жасмин слишком мала – ни к чему ей знать такие подробности.

Пришлось объяснить про Олдерни, ни так, чтобы Жасмин точно никому не проговорилась. Сказала, что на каникулы мы поедем на другой остров. Там я отдыхала с ее папой, когда мы были счастливы. Но Жасмин должна хранить это в секрете. Дочка уже привыкла, что в присутствии Роберта об отце говорить нельзя. Пару раз заикнулась, но Роберт пришел в ярость и начал кричать, что ее отец – он. Кто ее кормит и одевает? Роберт – единственный отец Жасмин, другого у нее нет, и точка.

После этого при Роберте дочка о папе речь не заводила. Я сказала, что мы ездим на Олдерни, потому что с этим местом связаны мои самые теплые воспоминания о нем. Мне стыдно за эту ложь. Жалею, что пришлось врать собственной горячо любимой дочери, но Жасмин умеет читать и сразу поймет, что мы на Олдерни, а не на Энглси. А мальчикам, надеюсь, и в голову не придет разглядывать таблички. Билли уже шесть, но он до сих пор путает буквы, и в школе поговаривали о том, что, если он не научится читать как следует к новому учебному году, придется проверять его на дислексию.

Да, я солгала, но другого пути не было. Я сделала это не только ради себя, но и ради детей. И особенно ради детей.

Самой серьезной проблемой оказался транспортный вопрос. Мы не могли отправиться на Олдерни на Самолете – мальчики пришли бы в такой восторг, что непременно рассказали бы Роберту. Поэтому до Пула ехали на машине, оставляли «жука» там и добирались до Олдерни на катере. Конечно же Роберт проверял счетчик пройденного пути – он делал это каждую неделю. Пул намного дальше Энглси, но я придумывала всякие истории, объяснявшие лишние мили. Как-то раз даже показала детям один из разрушенных фортов Олдерни и заявила, будто это замок Карнарвон. Роберт там ни разу не был, и, даже если описания детей не имели ничего общего с тем, как выглядит известная достопримечательность, подозрений у него возникнуть не могло. Впрочем, Роберт толком не слушал. Главное, что муж знает – от пансиона до замка ехать не меньше восьмидесяти миль.

Дети заметили, что дорога теперь занимает больше времени, но Роберту было известно, что бухта Семас находится дальше, чем Моэлфр. Поэтому, когда Билли и Фредди рассказывали, что ехали «очень-очень долго», списывал эти жалобы на мальчишескую непоседливость и вопросов не задавал. Объяснить, куда и зачем мы плыли на катере, оказалось труднее, хотя с самолетом проблем было бы еще больше. Но, узнав, что на Энглси организуют прогулки на катерах для туристов, поняла, что зря беспокоилась. Когда разговаривала с Робертом по FaceTime, рассказывала про наши «водные экскурсии». Когда возвращались домой и дети принимались взахлеб рассказывать о «плавании», Роберт даже не пытался слушать – это он уже знал.

Мы очень рисковали, но нельзя было просто взять и объявиться на Олдерни непосредственно в день побега. Местные жители должны были нас приметить и запомнить. Вдобавок надо продемонстрировать, что мы самая обычная, добропорядочная семья. Благодаря Софи у меня есть сразу несколько документов на новое имя, Линн Медоуз, – включая загранпаспорт. Оказалось, сделать его не так трудно, особенно учитывая, что я не собиралась использовать его по прямому назначению и отправляться с ним за границу. Уверена, наши настоящие загранпаспорта уже отыскали. Интересно, поверит ли Роберт, что я ездила в Иран? Надеюсь, что да. Впрочем, мнение Роберта к делу не относится. Главное – что думает полиция.

После нашей первой поездки в октябре едва сдерживала волнение. Понимала, что просто взять и сбежать нельзя. Но безумно хотелось ускорить процесс и как можно быстрее начать новую жизнь. Но спешка в таком деле недопустима. Слишком многое необходимо продумать, не говоря уже о том, чтобы все организовать. Операция должна пройти без сучка без задоринки.

Мне удалось найти сдававшийся в аренду дом, местоположение которого было достаточно уединенным. Никто не видел, когда мы приезжали и когда уезжали. Впрочем, оказалось, что здесь это обычное дело – многие посещают свои коттеджи наездами. Дом стоит у самого берега моря, а лучше всего то, что здесь предусмотрен запасной выход – в случае чего дети сумеют убежать и спрятаться. Уверена, до этого не дойдет, но так мне спокойнее.

Когда приезжали в октябре и на Пасху, старалась попасться на глаза как можно большему количеству народа. Правда, детских мероприятий приходилось избегать, пока Джинни, Бен и Джордж не привыкнут к новым именам. Зато поучаствовали в семейных играх – например, «Найди акулье яйцо». Впрочем, детей больше интересовали спрятанные на пляже в качестве утешительных призов шоколадные яйца, чем главная цель поисков. А еще регулярно прогуливались по главной улице, заходили в магазины, сидели в многолюдном кафе, причем столик выбирали не в зале, а на улице. Вдобавок улыбались, кивали и здоровались с любым, кто смотрел в нашу сторону.

И вот мы здесь. Можно вздохнуть свободно. Конечно, при побеге пришлось бросить все, зато уверена, что мы не оставили ни единого следа, ведущего от Манчестера к Олдерни.