Текст книги "Искатель, 2000 №9"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Георгий Садовников,Спайдер Робинсон,Валерий Черкасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

«Дешевое время» в сети заканчивалось, а главное, что задача на сегодня была практически решена – с паролем искомой фирмы, можно сказать, все ясно…

Марку теперь были смешны свои былые проблемы: как узнать пароль? как войти в чужие базы данных? На деле все оказалось не так уж и сложно. Не без внутренней улыбки он вспоминал, как «расколол» первый банковский пароль. Не потребовались ни его познания в программировании, ни компьютер… Для первичной разведки банковских порядков он зашел к одному из тех бывших коллег, которые не только удержались в бизнесе, но и преуспели в нем. Бывшего завлаба, а ныне председателя совета директоров небольшого, но весьма крутого банка не оказалось на месте. Пришлось ожидать его в приемной, которая служила одновременно и офисом, и операционным залом. Разумеется, добрая половина сотрудников оказалась бывшими своими. Попивая с одним из них предложенный кофе и вспоминая недавнее прошлое, Марк обратил внимание на помятый листок бумаги, по-видимому упавший со стола.

– Игорь! У тебя что-то улетело.

– Тьфу, черт! Вечно я его теряю. Это пароль для входа в систему. Какой-то умник убедил шефа, дескать, чем длиннее, тем надежнее…

– В общем-то правильно, если ты тут не забыл теорию вероятности.

– Правильно-то правильно. Только его фиг запомнишь, а листок проклятый вечно теряется.

Продолжая пить кофе, будущий хакер искоса окинул взглядом помещение и заметил, что по меньшей мере на половине рабочих мест рядом с компьютерами виднелись похожие замусоленные бумажки.

Разумеется, и речи не было, чтобы вот так, впрямую, воспользоваться именно этим случаем, но ситуация была взята на заметку. И, как выяснилось впоследствии, оказалась весьма типичной. На первых порах своего «хакерства» Дембецкий не раз, заходя под разными предлогами в офисы и конторы, разживался таким образом паролями, кодами и ключами.

Сейчас этот этап, который он про себя называл «джеймсбондовским», был давно пройден. Теперь, набравшись опыта, а главное, разобравшись в психологии примитивной шифровки, он «взламывал» пароли, не выходя из дома. Профессионально проведя классификацию излюбленных дилетантами уловок, он мог теперь, не задумываясь, раскрыть практически любой пароль.

Он постоянно пополнял и совершенствовал свою программу, но основа ее давно уже сложилась и давала вполне приличные результаты. Какой пароль может придумать ограниченный человек? Свое имя, имя жены, ребенка, любовницы, кличку собаки, кошки, название фирмы, города, улицы, десяток профессиональных терминов… Да, в общем, и все. У Марка давно создалась такая подборка слов подобного рода, что в доброй половине случаев на этом работа и заканчивалась. Для шибко хитрых, точнее, считающих себя таковыми, программа прокручивала этот словарик задом наперед, удваивая, пропуская гласные и т. п.

Особенно умиляли хакера «специалисты», которые, ткнув наугад пальцем в словарь Ожегова, полагали себя застрахованными от любой связи найденного слова с собой. Связи, конечно, не было. Но «прокрутка» пароля на совпадение с «реальным» словом из всех словарей занимала у Марка не более пяти минут. Бывали, разумеется, и задачки гораздо сложнее. Вот как, например, сегодня.

Марк отключил модем. «К Машке, что ли, с утречка завалиться? Вторую неделю названивает… А ну ее к черту! Устал… Сейчас ка-ак вздремну! Минут семьсот».

Рука машинально переключила компьютер на CD-ROM. «Хоть глянуть, как они там без меня! Ну, конечно, стоит оставить на пару часов без присмотра… Все золото профукали! Варвары с севера прут! Колдуна последнего потеряли!» Без Хозяина Цивилизация была готова вот-вот рухнуть. Усталости как не бывало. Марк срочно собрал оставшихся в живых воинов и двинул их на поиск артефакта. «Мы им еще покажем!» Машка была окончательно забыта.

Программист. Файл 2. Секс

Вопросы секса Павла Лушина не интересовали.

Мент. Файл 2. арх. Наша служба и опасна…

Ярослав с трудом разлепил глаза. Во рту саднило от табачной горечи, голова трещала от перепоя и недосыпа. На светящемся циферблате «Командирских» было почти четыре. За окном – глухая декабрьская тьма. Рядом, сбросив плед, негромко похрапывала и постанывала во сне Раиса.

– Рота, подъем! За работу!

Он пошлепал ее по обнаженной заднице.

– Сла-а-вик, дай поспать…

– Нечего дрыхнуть. Работать за тебя Пушкин будет?

– Чтоб ты сдох со своей работой…

Накинув только кофточку, она прошлепала босыми ногами в ванную. В ночной тишине было слышно громкое журчание воды…

«Зря я ее так, – подумал Громов. – Уж если кого и надо подгонять, так это не Княгиню».

Через несколько минут по коридору раздались совершенно иные шаги. Легкой, почти беззвучной походкой женщина вошла в комнату. Проходя мимо Ярослава, продолжавшего валяться на тахте, взъерошила ему волосы и уселась за письменный стол. Зажглась настольная лампа. Женщина склонилась над бумагой и принялась быстро писать.

Ярослав лежал, глядя в потолок. Спать расхотелось. Ему вспомнилось необычное начало их «сотрудничества».

Он зашел в то утро к ребятам из «наружки». Теоретически, конечно, считалось, что опер и «наружник» знать друг друга не знают. Но это – теоретически. По его заданию они уже пятый день «вели» одного залетного валютчика. Мужик был битый, крученый, и надежды, что он «засветится», было мало. Громов рассчитывал на совсем иные подходы, но… раз в плане, утвержденном шефом, написано «наружное наблюдение», значит, так тому и быть. Он регулярно подшивал в дело сводки: «По указанным адресам не появлялся», «С указанными лицами в контакт не вступал» и т. п. Ни на что интересное не надеялся он и сегодня, еще не зная, что фортуна повернулась к нему лицом.

Он бегло просмотрел справку, которую должен был получить официально только завтра. «Так и знал. Ничего нового». Тут его внимание привлек взрыв хохота в углу кабинета.

– Чего ржете?

Капитан Витя Можаев, начальник отделения «наружки», с которым они подружились на заочной «вышке», махнул ему рукой.

– Иди, Слава, полюбуйся. Ребята вчера одного кавказского спекулянта водили. Для твоих из Центрального. Толку мало, но хоть повеселились.

Он протянул Ярославу несколько снимков. На зеленой лужайке, на фоне белой «Волги» резвилась парочка.

– По качеству снимков – не «Плейбой», но по выдумке и разнообразию – не слабее, – ухмыльнулся Ярослав.

И вдруг… Не может быть! Такая удача прямо в руки!

– Дайте-ка остальные, – уже деловым тоном обратился он к Можаеву.

– Слав, ты же знаешь – не положено.

– Виктор, «центральники» работают по моему делу, по одному из эпизодов. Завтра я все равно у Волкова все эти материалы заберу. Но мне очень нужно сейчас. – Вить, – он сменил тон на просительный, – мне только один вот этот снимочек!

– Ладно, только сам понимаешь…

– Понял, понял! Не маленький. Спасибо, Вить! По гроб жизни…

Вот это цодфартило! На фотографиях с кавказцем была Раиса Митрофановна! Полгода он искал к ней подходы. Но эта крутая суперделовая мадам, неподкупная ревизорша, знающая всех и вся, демонстративно не шла ни на какие контакты с ним. Не видела в упор. Теперь увидит!

Как показало дальнейшее развитие событий, полного торжества не получилось. При первом серьезном разговоре она не смутилась, не растерялась, о чем втайне мечтал Ярослав, не «потеряла лицо». Ситуацию поняла с полунамека и по-деловому спросила:

– Что я должна для вас сделать? – И философски добавила: – Проигравший платит.

– Что мне надо? – переспросил Ярослав. – Для начала – все документы по последней ревизии ликеро-водочного завода. Все, – подчеркнул он, – не только то, что записано в официальном акте!

– Не стошнит?

– Мы привычные!

С этого началось их сотрудничество. А продолжение сложилось довольно неожиданно. Будучи завербована – назовем вещи своими именами – в общем-то незаконным, даже категорически запрещенным способом, она вдруг вошла во вкус! В ней вдруг пробудился дремавший инстинкт охотничьей собаки (нельзя так, наверное, о женщине, но что было – то было!), которую долго держали на поводке. По команде «Апорт!» она приносила такие факты и улики, от которых с треском лопались отлаженные теневые фирмы, шли ко дну непотопляемые хозяйственники. Собственно, вскоре отпала надобность и в командах. Она сама доставала его на службе, дома: «Слушай, у меня такой материальчик, пальчики оближешь!» – «Притормози! Ты все Управление работой завалила». – «Давай-давай! В двенадцать жду, сам знаешь где». Ей, далеко не юной девушке, почему-то ужасно нравилась сама атмосфера оперативной работы: условные звонки, имя княгиня, встречи на явочной квартире, где они как-то нечаянно оказались в постели, слегка «отметив» очередную удачную операцию.

Все это, конечно, здорово, размышлял Ярослав, но в новых делах она, к сожалению, не помощник. Нужно искать серьезного спеца по компьютерам. Проще всего – кого-нибудь из бывших коллег по Институту…

Программист. Файл 3. SUPERбaнкъ

Окончание первого этапа работы над проблемой «мыслящей машины» совпало с крутым переломом всей жизни. Горкомы закрывались, комсомольские функционеры разбегались по коммерческим структурам – как ни странно, оказалось, что юные «идеологи» были давно готовы к этому, и не только морально! – о социологии все сразу позабыли. Павел пытался искать работу, но философы «социалистической ориентации» (простите, а откуда могли взяться иные?) оказались не нужны даже в школе. Оставалось единственное место – традиционное прибежище доперестроечных диссидентов – ночной сторож. Тем более что бывшие диссиденты дружно подались в депутаты всех уровней, и места дворников и истопников освобождались в массовом порядке.

По иронии судьбы эта должность нашлась в том самом Институте философии, где Лушин когда-то собирался стать научной звездой. Вместо этого он сидел теперь по ночам в закрытом вестибюле… В какой-то степени Лушина это сейчас устраивало. Задача «нулевого цикла» была решена. Следовало обдумать полученные результаты, решить, что делать дальше. Машины под рукой все равно не было и не предвиделось. Оставалось думать. Он оценивал свою работу без ложной скромности: философы и кибернетики много писали о проблеме искусственного интеллекта, но это, как правило, были некие теоретические умствования. Он, Павел Лушин, первый вплотную подошел к ее практическому решению. Это не просто степень кандидата или даже доктора. Это гораздо больше. Это – имя в мировой науке, престижные премии, лекции в лучших университетах мира! Но с чего начать? Публиковать ТАКИЕ результаты в каких-нибудь «тезисах» провинциальных конференций было несерьезно. В академическом журнале или «трудах» не возьмут статью ночного сторожа. Приглашать в соавторы кого-нибудь из корифеев? Догматик – не поймет и откажет. Умный – поймет и присвоит.

Голубые мечты будущего лауреата прервал завхоз института.

– Спим на рабочем месте? Шучу, Павел Сергеевич! Только вот какая штука получается – рабочее-то место ваше с завтрашнего дня ликвидируется.

– Что, уже и философию закрывают?

– Пока нет, но как раз это крыло сдаем в аренду какой-то фирме. Жить как-то надо. А уж у них все свое: охрана и прочее. Я тут чего в такое позднее время? Сейчас должен их главный приехать – посмотреть свои будущие владения, – завхоз вздохнул. – Сдаем в долгосрочную аренду с правом выкупа. Скоро бизнесмены всю Академию к рукам приберут.

Сквозь стеклянную дверь вестибюля Павел увидел кавалькаду из трех машин, которые резко и синхронно затормозили у крыльца. Из первой и последней резво выскочили по двое. Первые сразу двинулись к дверям. Пассажиры, выскочившие из второй, разделились: один кинулся открывать дверь среднего джипа, второй замер на месте. Сопровождаемый охранниками, в вестибюль института вошел… бывший комсомолист, секретарь горкома по идеологии Геннадий Павлович Будкевич.

– Ба! Знакомые все лица! Ты чего тут делаешь, социолог?

– Служу ночным сторожем. Служил, точнее. Может, к себе теперь возьмете, Геннадий Павлович?

Босс рассмеялся.

– Павлик, ты посмотри, какие у меня орлы в охранниках ходят! Куда тебе с твоим теловычитанием.

Три огромных амбала в камуфляже, окружавшие Босса, заухмылялись.

– Ладно, ты не ссы! Зайди ко мне послезавтра утречком, часиков в десять. Что-нибудь придумаем по старой памяти.

Подходя в назначенное время к знакомому зданию, Павел увидел над входом огромную синюю с золотом вывеску «SUPER– банкъ».

Он осторожно заглянул в приемную с табличкой «Председатель Совета Директоров SUPERбанка Будкевич Г. П.». Секретарша, похожая на куклу Барби, приветливо улыбнулась ему:

– Вы господин Лушин? Геннадий Павлович вас примет через семь минут.

Беседа с Боссом – Павел уже мысленно называл его так – была короткой.

– Павел, серьезную работу я тебе доверить не могу. Социологи мне пока не нужны. Тебе совсем сейчас некуда приткнуться? Ладно. Будешь, так сказать, помощником по ночной охране офиса. Ребятам чайку-кофейку приготовить, за пиццей сгонять и т. п.

– Геннадий Павлович, а можно мне немного за компьютером поработать?

– Не бросил свои загибоны? Разрешаю. Только к моему кабинету не подходить – голову оторву. Вон в приемной у Барби («Как я угадал», подивился про себя Лушин) стоит «Пентюха» для прикола. Там у нее, кроме тетриса, по-моему, ничего и нет. На нем – можешь. Но только по ночам и после выполнения основной работы.

Новая работа оказалась несложной, а если быть точным, ее просто не было. Камуфляжные громилы при более близком знакомстве оказались простыми и приветливыми ребятами. Бывшие спортсмены высокого класса, не ниже мастера спорта, а один вроде даже заслуженный, оставшиеся, как и сам Лушин, не у дел, по ночам понемногу «подкачивались», попивали чай, вспоминали свои былые победы и поражения. Возглавлял команду охранников молчаливый отставной майор-десантник, прошедший Афган и Чечню, которого бывшие спортсмены уважали и, пожалуй, даже побаивались. К Павлу все относились просто: Босс зачем-то приютил этого паренька, значит, он ему нужен для каких-то дел. Ну и пусть ими занимается. Ни о каких подай-принеси не было и разговора. Скорее – наоборот: «Ты там еще не ослеп за своим компьютером? Иди к нам, попей чайку. А может, плеснуть рюмашку? Тебе-то можно».

Но Павел почти всегда отказывался от приглашений. Он наконец снова дорвался до компьютера и старался наверстать упущенное. Нетерпение подгоняло его. К счастью, Барби испарялась из офиса сразу вслед за Боссом, если только не сопровождала его на разные приемы или презентации. Его «рабочее место» зачастую освобождалось задолго до конца работы, чем и пользовался Павел.

Так прошло несколько месяцев. Потом вдруг обстановка резко изменилась.

Павел, даже погруженный в свою работу, не мог не заметить, что в банке происходит что-то неладное. Босс стал мрачным и неразговорчивым. Как обычно, он приходил на работу первым. Но если раньше еще от входа было слышно, как он здоровается и шутит с охранниками, сейчас в гулком вестибюле раздавались только его шаги и щелчок каблуков – приветствие отставного майора. Мимо Павла, сидящего, как всегда, в приемной за компьютером, он проходил, молча кивнув без традиционного вопроса: стал ли компьютер умнее его?

В банк зачастили какие-то ребята фээсбэшного вида с чемоданчиками, начиненными аппаратурой для поиска «клопов». Ужесточился пропускной режим, охранники уже не пили по ночам чай, а парами патрулировали вокруг здания. Всех, связанных с компьютерами, по очереди вызывал начальник службы безопасности банка и подолгу беседовал с ними. Даже компьютер Лушина – Павел уже привык считать его своим! – который не был включен в сеть банка и где, кроме Барбиного тетриса, ничего не было (свои программы Павел хранил на дискетах, а из памяти стирал каждое утро) трижды проверяли спецы из СБ.

Павел понял: вот он, подходящий момент для решающего разговора. Утопающий хватается за что угодно! И он решительно вошел в кабинет Босса…

Мент, Файл 4. «Вор должен сидеть в тюрьме!»

Вот и пошли «настоящие» компьютерные дела. Ярослав наконец смог «развернуться»: желания совпали с возможностями. Именно поэтому ему особенно запомнилось первое из этих дел. Именно тогда он впервые по-настоящему ощутил себя профессионалом, который синтезировал обе ипостаси: опера и компьютерщика.

По оперативным данным в фирме «Наше дело» вся финансовая деятельность фиксировалась в двойной бухгалтерии, что не следует путать с классическим бухгалтерским «двойным учетом». Увы! Как ни противился Громов, овладеть азами бухучета ему все-таки пришлось. Попросту говоря, велось два бухучета: один реальный – для себя, второй – фиктивный. Для отчетности, налогов и т. п. К этому времени компьютерное делопроизводство в бизнесе уже становилось нормой. Правоохранительные органы, как всегда, отставали, и многие коммерсанты уверовали в свою неуязвимость. Тем большим шоком становилось для них появление Громова.

Вот как было дело в первый раз и до определенного момента повторялось как по трафарету.

Оперативно-следственная группа появилась в офисе в разгар рабочего дня.

– Господин генеральный директор, вот постановление прокурора о возбуждении против вас уголовного дела, производстве осмотра служебного помещения и выемки вещественных доказательств.

Краем глаза Ярослав видел, что на экране монитора мелькают последние файлы стираемых каталогов – успели-таки предупредить из проходной! – но старательно делал вид, что ничего не замечает и не понимает.

Генеральный и его окружение не очень даже и старались скрыть усмешку: «Съел, мент? Хрен чего теперь докажешь!»

– Так, господа. Давайте посмотрим содержимое вашего компьютера. Товарищи понятые, прошу сюда. Прошу обратить внимание на экран. Сейчас мы распечатаем его содержание, перечень каталогов. Так, теперь посмотрите внимательно: то, что напечатано, соответствует тому, что на экране?

– Вроде все так.

– А теперь выведем на экран скрытые файлы!

Физиономии «нашедельцев» слегка вытянулись.

– Повторим ту же операцию: распечатаем новый вид экрана и сверим содержимое. Все правильно? Приступим к выемке дискет и лазерных дисков. Товарищ капитан, каждую дискету просмотреть, содержание в присутствии понятых сверить с маркировкой, все отразить в протоколе. Потом демонтировать и опечатать винчестер, его мы тоже изымаем.

– Гражданин начальник, а «винт»-то зачем, вы же все просмотрели! – Генеральный держался достаточно уверенно, главный компромат был уже стерт из памяти компьютера.

– Видите ли, уважаемый, мы передадим его на специальную экспертизу. Вы уверены, что там таки ничего не осталось? – Ярослав почти откровенно издевался над бизнесменом.

Спустя полтора часа их разговор продолжился в кабинете Громова.

– Слушайте, Красильников, давайте поговорим без протокола.

– Это допрос или нет?

– Пока не допрос. Допрашивать будет следователь, а я сотрудник БЭП. Просто побеседуем. Вы, кстати, кто по прежней специальности?

– Когда-то был физик.

– Универ?

– Физфак, семь лет назад. Теплофизик.

– Слушай, ты штангой занимался? По-моему, у Ковалева «железо таскал»?

– Было дело. И сейчас качаюсь. Может, разойдемся по-хорошему? Ведь все равно ничего не докажешь! Весь бухучет с «винта» тю-тю! На дискетах – слезы. По этим обрывкам я и сам месяц буду мучаться, пока восстановлю, а вашим экспертам ни в жисть…

– Эх, физик-лирик! Хреново ты учил информатику. Ты всерьез считаешь, что «винт» как магнитофон? Стер и ничего не осталось?

– А что там может остаться?

– Все. Пошли в соседний кабинет. Там твой «винт» эксперты уже раскурочили.

Еще через полчаса бывший «генеральный» снова сидел в кабинете и строчил «чистосердечное признание». Вид стертых, но волшебным образом возродившихся бухгалтерских файлов его добил.

Приблизительно так, конечно, без лирических сцен с университетскими однокашниками, было раскручено еще несколько «компьютерных» дел.

Увы! Все хорошее кончается гораздо быстрее, чем нам хотелось бы. Пора везения, а точнее, компьютерно-правовой безграмотности адвокатов закончилась значительно раньше, чем надеялся Громов.

Вчера прозвенел звонок. Громова вызвал Федор Андреевич Шкурко – следователь, ведущий дело братьев Левкиных.

– Ну, что, опер, халява кончилась? Дело-то разваливается. Адвокат опротестовал все наши доказательства.

– Как это? Была экспертиза. Подложные документы обнаружены. Прослежена вся цепочка, от умысла до реализации. Какого еще рожна ему нужно?

– Слава, он ловит, а точнее, уже поймал нас на процессуальных штучках: где доказательство, что содержимое «винчестера» было таковым в момент изъятия?

– Ну ты даешь! Это твои проблемы. По-моему, все было сделано тип-топ: понятые, компьютер изъят, опечатан и все такое прочее.

– Вот именно. Компьютер в коробке, а что в компьютере?..

Ярослав вышел из роли дурачка.

– Ладно. Можешь дальше не объяснять. Я давно знал, что рано или поздно этим все кончится. Удивляюсь, что так долго наши квазиэкспертизы в суде проскакивали! Неужели ты сам не понимаешь: если изъять сейф, опечатать, увезти, а потом заявить, что мы там нашли килограмм героина, то любой адвокат поднимет нас на смех и судья к нему присоединится? В нашем случае – то же самое. Кто видел СОДЕРЖИМОЕ? Мы изымаем упаковку, а предъявляем экспертизу СОДЕРЖИМОГО!

– А что делать? Распечатывать в присутствии понятых пятьсот мегабайт? Десять килограммов бумаги и неделя работы. Может, дать им все просмотреть на экране?

– Нет, конечно. Я уже сто раз говорил и десять раз писал и твоим и своим начальникам: никогда не брать на экспертизу ни компьютеров, ни дискет! На месте, при тех же самых понятых, скачать всю информацию «бит в бит», и на экспертизу – только копии! Оригинал опечатать, и в суд. А вот уже в суде: «Вы сомневаетесь в представленных доказательствах? Давайте посмотрим подлинник, хранящийся в суде». Вот так.

– Где ты был раньше?

– Я уже сказал, где я был. Больше тебе скажу – это еще цветочки. Мы с тобой еще по-настоящему не имели дела с сетями. Даже с локальными. В любом банке все ПК закольцованы. Твой клиент…

– Твой!

– Ладно, мой, со счетами химичит, а денежки по разным статьям на десятке других компьютеров раскиданы. Что будем делать? Все изымать и банк закрывать?

– Ну, хватит!

– Нет, не хватит. А если этот мэн свой архив вообще в Рио-де-Жанейро хранит? Утречком все что надо «скачал», вечерком – обратно «скинул»? Дороговато, конечно, но безопасность того стоит. В Рио за компьютером смотаемся?

– Слушай, действительно – хватит! Проблемы будем решать по мере их поступления. Что будем делать сейчас? Ведь Левкины сволочи. Пусть бы они коммерческий банк грабанули, они же пенсии на себя переводили! Неужели они у нас сорвутся?

– Понял. «Вор должен сидеть в тюрьме». Я тоже так считаю. Имею по этому поводу одну мыслишку. Мы с тобой точно знаем, что Левкин вор, но в данном случае не можем этого доказать. Я попробую крепко пришить ему прошлое дело. Кое-что придется «подправить». Пойдешь на это?

– Излагай.

– Ты знаешь, что голова в этой истории Левкин-старший – Лева Большой. В компьютерах он не волокет, но идея, как ни странно, его. Помнишь, он год назад сидел в N-ском СИЗО по ограблению «обменника»? Там был и этот, как его? Компьютерщик-фальшивомонетчик. Ну, «пятидесятки» клепал через сканер? Тогда Лева и допер до этой идеи, на всю камеру заявил: вот как работать нужно. У меня там один стукачок имелся. Если наше дело накрылось, давай его все-таки за тот грабеж закатаем!

– Так ведь у балбесов из обменника именно в этот день камера не работала, и на видео его нет. А свидетели, сам понимаешь, ничего «не помнят».

– А если камера «не совсем» не работала? Что-то успело записаться? Добьем его? Хорошо бы и младшего – за соучастие. Я уверен, что это он какой-то своей самоделкой пленку запортил. Башковитый стервец, между прочим!

– Доставай пленку. Будем решать.

Вот такой интересный разговор получился у Громова с Федей-следователем. А мысль о том, что цифровое видео таит неисчерпаемые криминальные возможности, зародилась у Ярослава давно. Если изображение можно перевести в цифры, то очевидна возможность обратного. И что теперь появится на экране, зависит от того, как ты умеешь работать с исходной информацией. Случайно прочитанная заметка о том, что в голливудских массовках, где рубятся тысячи воинов, снимаются полтора десятка статистов, остальное – компьютерная графика, укрепила Ярослава в правильном ходе мыслей. Главное – иметь на видеокассете нужный объект, ввести его в ПК, а остальное зависит от мастерства программиста. Собственно говоря, при умелом монтаже и без ПК обходились…

Мент. Файл 3. арх. Неснятое кино

Монтаж – великое дело. Я вряд ли бы узнал об этом, если бы не близкое знакомство с киностудией. А это была моя давняя мечта. Не подумайте, что я сноб, обожаю киноискусство или, тем более, актерскую братию. Упаси Бог! Мой интерес носил чисто профессиональный характер. До меня доходили слухи, да и здравый смысл подсказывал, что на всех этих съемках, массовках, натурах крутятся почти бесконтрольно приличные суммы. Не может быть, чтобы не нашлось умного человека или группы таких человеков, который пропустил бы их мимо рук!

Однако проникнуть в эту специфическую сферу было непросто, да и другие дела мешали заняться киношниками вплотную. На всякий случай подвербовал пару человек, слегка подкармливал их и терпеливо ждал какой-либо стоящей информации.

Через пару месяцев я уже неплохо ориентировался в проблемах киноискусства: кто с кем спит, кто с кем сколько и где пьет, кто кому по пьяни набил морду, кто у кого украл роль или любовницу… Все это было довольно забавно, но для БХСС бесполезно. Наконец появилась маленькая зацепка. Один из моих доброхотов принес на хвосте интересный слушок. «Вот, дескать, как надо «видухи» снимать – расходов ноль, а лента – во! Даже приз отхватила!» – завистливо передавали друг другу режиссеры – документалисты.

К этому времени у меня начал прорезаться профессиональный нюх и появился какой-никакой опыт по части того, как делается оплата «того-чего-не-было». Сразу вспомнилась дорогостоящая поездка спортсменов одного ДСО в Сочи для подготовки к спартакиаде. Все было оплачено чин по чину: билеты, гостиница, аренда спортзалов и т. д. и т. п. Был только один маленький прокол – команда в это время тренировалась под городом, на своей родной спортбазе, что было весьма нетрудно доказать. Аналогия напрашивалась. Оставалось уточнить название фильма, людей к нему причастных и прочие мелочи.

Догадка оказалась верной. Операторы не выезжали дальше монтажной. Длина давно отснятых лент о главном озере республики исчислялась десятками километров. Монтажный столик плюс бесспорное профессиональное мастерство – и можно «снять» еще не один фильм! А в это время, стараниями ловкого администратора, съемочная группа как бы находилась «на натуре»: шли командировочные, нанимались статисты для массовок, даже «арендовался» вертолет для съемки эффектных кадров. Он, кстати, действительно арендовался – лет пять тому назад.

Дело, с точки зрения доказывания, получилось простенькое. Два ревизора поработали в бухгалтерии киностудии пару дней, я смотался на денек на озеро (на самом деле!), опрос участников «киноэкспедиции» – и буквально через неделю следователь подписал «обвиниловку». Почти рекорд!

Во время небольшой поощрительной пьянки с «источником» (закусывали привезенным мной из краткосрочной командировки на озеро копченым угрем) захмелевший киношник расхвастался: «Подумаешь, «Рассвет над озером»! Знаешь сколько лишнего материала в худ-фильмах? Он идет полтора часа, а отснято часов на сорок. Дай мне волю и архивы, я тебе на заказ любой фильм сварганю, не выходя из монтажки. На любую тему, с любыми актерами!»

Тогда я пропустил его слова мимо ушей, дело было уже закончено. Но где-то в подсознании эта мысль отложилась, чтобы всплыть в совсем иной ситуации.

Мент. Файл 5. Мультимедиа

Ярослав прекрасно понимал: его идея аморальна, он идет на служебный подлог, чтобы не сказать большего. Но Лева «достал» его, а что касается совести… Десять лет оперативной работы неизбежно ведут к некой «профессиональной деформации», как выражаются психологи. Взяток он не брал никогда, рыбалка, банька со «снятием стресса» – не в счет, но смотреть на жизнь стал иначе. Трезвее и жестче. «Левкин украл? Украл. Я знаю об этом точно? Абсолютно. Он знает, что я знаю об этом? Да. Срок он заслужил? Пусть подучает!»

Был большой соблазн сделать крутой компьютерный монтаж. Воссоздать полную картину ограбления, со звуковым рядом и т. д. Материала с видеозаписи допросов для этого вполне хватило бы. Но Громов понимал, что это явный перебор. Пришлось унять разгулявшуюся фантазию.

Результатом почти двухнедельной работы стало всего несколько секунд почти статичных кадров появления Левы Большого в помещении обменного пункта. Внизу, как и положено, – бегущий указатель даты и времени, соответствующий моменту ограбления. Потом изображение дергалось, плыло и исчезало, создавая полную иллюзию выхода камеры из строя. При «стоп-кадре» герой был вполне узнаваем. Главное было «одеть» его, как в тот вечер. Ярослав сто раз перерасспросил девочку-оператора о том, как тот выглядел, каждый раз давая ей честное-пречестное ментовское, что ее имя никогда и ни при каких обстоятельствах не прозвучит. Вроде ничего не было упущено. Задача облегчалась тем, что Левкин-старший был так уверен в способностях брата, что обошелся без всякой маскировки.

Этот труд бессонных ночей Ярослав и принес следователю.

– Где взял?

– Где взял, где взял – купил! На днях в СБ банка, от которого обменник, архивные кассеты стирали. Эту покрутили повнимательнее. Оказалось, что все-таки кое-что тут есть.

– А почему она не у нас в вещдоках?

– Так потому и не взяли, что решили – пустая!

– Что-то ты крутишь, опер! Версия довольно хлипкая, но попробуем приобщить к делу…

Федя-следчий так и не решился использовать «доказательство» Ярослава, и Левкина освободили из-под стражи в зале суда «за отсутствием состава преступления»…

Неудача расстроила Громова, но настроение не очень испортила. «Ладно, – думал он, – будут новые дела и делишки. Держитесь хакеры-братишки!» Он не подозревал, с какими страшными вещами придется ему столкнуться в ближайшее время.

Хакер. Файл 3. Предчувствие

В последнее время моя успешная «хакерская» деятельность вдруг приторморзилась. Главное, что меня больше всего насторожило, – странные совпадения… Два сгоревших подряд монитора можно, конечно, объяснить случайностью. Но если учесть, что это произошло после попыток «расколоть» пароль одного и того же банка… Третий я тщательно протестировал, первый раз в жизни заземлил компьютер, и со всеми предосторожностями подключился к сети банка. Не успел я запустить «Спуфинг» (программу для регистрации пользователей), как экран погас, изображение съежилось в одну точку и ПК угрожающе загудел… Я едва успел вырвать провод питания. Пощупал кинескоп. Так и есть! За считанные секунды он почти раскалился. Еще несколько секунд, и я остался бы без третьего монитора! Ситуация была явно нештатной! Происходило что-то загадочное. Нужно думать…