Текст книги "Мой босс. Без права на ошибку (СИ)"
Автор книги: Рене Эсель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Глава 5
Глава 5
Некоторым людям не свойственно чувство такта. Просыпаюсь на следующий день под разрывающийся телефон. Режим вибрации не спас воскресное утро. Проклинаю себя и неспособность выключить его вовсе.
Все из-за новостей о папе. Вдруг позвонят из клиники?
Тяжело моргаю, прогоняю яркие всполохи сна. Через секунду не вспомню, что снилось, однако ощущения приятные. Потягиваюсь, ловлю улыбку на лице в зеркале.
Встреча с Олегом оставила неизгладимое впечатление. Кто бы подумал, что он станет таким? Кажется, что все произошедшее вчера – просто сон. Только разливающееся в груди тепло намекает на правду.
– Слушаю, – скриплю в трубку, обдираю голосом стенки горла.
На часах семь утра. Я не выспалась. В голове гудит.
Вопрос, который не дает покоя: кто в выходной день просыпается раньше десяти?
– Елена Владимировна, вы спите? – тонкий писк помощницы моего начальника, Павла Андреевича, раздается в динамике.
Обреченно вздыхаю.
– Рита… – чувствую, как на зубах скрипит ее имя.
Что за бестолковая девчонка?
– Елена Владимировна, у нас здесь такое! – перебивает дрожащим голосом. – Это не могло ждать.
– Аудит? – напрягаюсь и подскакиваю на кровати. – Они совсем озверели? Скоро ночами ходить начнут.
Судорожно ношусь по комнате. Нужно ехать. Без вариантов. Постоянные косяки в отчетах сошли на нет за последнее время, но по-прежнему оставались. С учетом того, что выловить в воскресное утро практически некого, никто ничего не найдет.
Торможу возле зеркала. Проделки папиных конкурентов. Точно. Используют ситуацию. Всевозможные инспекции водят вокруг нас хороводы. А теперь, видимо, нашли слабую точку.
Только бы Галина Петровна подъехала. Нашего главного бухгалтера все боятся как огня. Стоит зыркнуть из-под очков-половинок, как два-три здания налоговой инспекции закрываются на ремонт. И обновление в системе вместо четырех часов проходит за пять минут.
– Звони Галине Петровне, – скидываю пижамные штаны, прижимаю телефон к плечу. – Если она на своей метле не покинула пределы Московской области, то у них просто нет шансов. За испорченный вечер с внуками она их вместе со всеми папочками сожрет…
– Нет, нет. С этим все в порядке, – лепечет Маргоша совсем тихо. – Не в этом дело.
Молчит. Чувствую, как придавший сил адреналин превращается в ярость. Единственный выходной. Полноценный. И не проверка.
Бешусь.
– Рита-а, – протягиваю, и до мысленного треска сжимаю телефон, – или ты объяснишь, что происходит, или Галина Петровна покажется тебе ангелом небесным.
– Завтра срочное собрание акционеров, – выпаливает Маргоша на одном дыхании. – Утром. Все загадочные, никто ничего не говорит. Павел Андреевич белее белого. Молчит, бегает, трясется. Глаза бешеные. Вам звоню, потому что велел под страхом смертной казни.
Недоуменно хмурюсь.
Что за цирк с конями? Паша всегда спокойный как удав. Непоколебимый, как монолитная несущая стена! Какая паника?
Если вечером объявят конец света, он все равно невозмутимо напомнит про отчет и дедлайны. Такие мелочи, как апокалипсис, Павла Андреевича не волнуют.
Что его пошатнуло?
Оседаю на кровать, сжимаю в руках черную наволочку.
В нашей фирме «собрание акционеров» – что-то из разряда «сверим все календари, коллеги».
Срочное – обычно в рамках двух недель. Но вот так, чтобы всех собрать за один день?
Нехорошее предчувствие оседает в горле. Или кто-то умер, или мы банкроты. Нет. Все умерли, и мы банкроты.
– Не спрашивайте, – выдает Маргоша и всхлипывает в трубку. – Сама ничего не понимаю. С утра грозит уволить.
– А он где?
– В архиве заперся с юристом. Матерится, – вой переходит в рыдания.
Морщусь. Ненавижу, когда люди теряют профессиональное лицо.
Но, признаю, сама в шоке.
Лишний повод не впасть в панику, а собраться.
– Кофе ему отнеси, – настойчиво намекаю на то, как разведать информацию. – Мне тебя учить?
– Отнесла уже, – спокойно выдает Маргоша. Резкой переменой вводит в ступор, – Ничего не говорят. Только шуршат да переписываются.
– Матерится?
– Просто в воздух, – вздыхает, – или на меня. Что всех еще не обзвонила. Елена Владимировна, подтверждаю завтра ваше присутствие?
– Конечно, – киваю, словно меня видят. – Будет информация – пиши.
Разговор заканчивается так же внезапно, как и начался. Последняя нервная клетка отплясывает танго в районе пульсирующего от перенапряжения виска.
Забавно, Леночка. Родилась в приличной и успешной семье. Живи да радуйся. Родители все сделали.
Только не успеваешь вылупиться, как все: то червяка не разжевали, то из гнезда рано выкинули.
С другой стороны, грех жаловаться.
У Шершнева таких звонков по десять штук в день. С его-то размахами.
Укол зависти застревает в ребрах. Трясу головой, даю мысленный подзатыльник.
Нашла кому завидовать. Бедный парень зубами место под солнцем выгрызал. Теперь гадкий утенок превратился в лебедя со всеми положенными кубиками пресса. Чудеса эволюции. А я на червей жалуюсь.
Вибрация телефона отвлекает. Тянусь, прижимаюсь щекой к шелковой подушке.
Незнакомый номер становится сюрпризом. Волнение смешивается с предвкушением. Короткий вдох. Сглатываю набежавшую слюну.
Это же он?
«Доброе утро, малыш. Тебе еще нужен миллион долларов?»
Не верю в то, что вижу. Каждое слово, как удар под дых. Глаза режет. Больно. Невозможно дышать.
Он же несерьезно?
Ошалело смотрю на экран не в силах ответить.
Сомнений нет. Автор сообщения точно Шершнев.
Глава 6
Глава 6
«Не смешно».
Набираю ответ на автомате, потому что не по себе от его едкой шутки. В другое время я бы не обратила внимания, мол, пусть резвится. Слова, сказанные мной в прошлом, оставили на нем след.
Я пожалела о них в тот момент, когда не увидела Шершнева поблизости. А потом узнала, что Олег бросил университет. Но всегда гнала мысли, что это произошло по моей вине. Тогда я была пьяна и толком не соображала.
Только могли ли наши ненастоящие отношения так повлиять на него?
Вновь погружаюсь в прошлое.
Злосчастная вечеринка по случаю дня рождения кого-то из Лазаревских дружков. Громкая музыка, целующиеся парочки, что еще вчера едва друг друга знали, а завтра забудут.
Черт меня дернул туда пойти?
Но я пьяна, мне весело. Рядом крутится чей-то перспективный и вполне симпатичный сын. Не помню, как так вышло. Бокал, а следом пошел второй. Вот изумруды моего ненастоящего парня переливаются от бешенства за толстыми стеклами очков в тусклом свете комнаты.
– Она моя девушка, – рычит Шершнев на поднятого над полом блондинчика.
Уверена, если промедлю минуту, Олег порвет этого мажора. Тот уже синий в его огромных лапищах. Хочу кинуться к нему.
Ничего не было. Мы просто разговаривали. Да, этот урод утащил меня в уголок, но ты пришел вовремя.
Вокруг слишком много людей. Никто из них не знает про наши фальшивые отношения с Шершневым. А я так и не определилась, что с ними делать. Колеблюсь ровно минуту. Под звучный треск под ребрами давлю болезненную улыбку. Собственный смех кажется нервным. Думаю, все видят, что я вру.
Они смотрят. Раздаются ехидные смешки, шепот разносится по помещению. В этом обществе не принято дружить с такими как Олег. Тем более встречаться с ними. На Шершнева все закрывают глаза только из-за Лазарева. А здесь такой скандал: у королевы курса парень – нищий урод.
– Шершнев, ты обкурился? Ты себя в зеркало видел? – фиксирую взгляд на застывшем Олеге.
Он белеет. Краска уходит с лица, а глаза превращаются в щели. Смаргиваю слезы, закусив щеку изнутри. Больно. Жажду подойти и успокоить его. Скрыться от посторонних, которые стали свидетелями разыгравшегося скандала.
– Лазаревский щенок совсем с цепи сорвался, – проносится по толпе.
– А Ленка, что ли, с этим нищебродом? – чей-то знакомый голос врывается в воспаленное сознание.
– Фу, он такой стремный, – вторит другой.
Не понимаю, как сохраняю лицо. Выразительно смотрю на Шершнева.
Мы потом поговорим, Олег. Не сейчас. Не при всех.
Пойми меня, пожалуйста.
– Я не встречаюсь с теми, у кого на счету меньше миллиона долларов, – подхожу и щелкаю пальцем по его носу.
Поворачиваюсь к захрипевшему блондинчику. Кажется, что Шершнев вознамерился выдрать у него кадык. А я не замечала никогда, насколько у него сильные руки.
Со мной он всегда был предельно нежным.
– У него их, кстати, тоже нет. Так что расслабь булки, зая…
Выныриваю из воспоминаний под вибрацию телефона. В груди противно тянет, во рту словно нагадили кошки. Хочется прополоскать внутренности с мылом.
Прошлое остается прошлым, чтобы ты не сделал. Вариантов немного: или страдать, или принять.
Выбираю второе.
Но до сих пор ненавижу избалованных мажоров. Потому что сама была такой.
Обычно я не обращаю на них внимания. Но слова Шершнева задевают за живое.
Он знает, что с моим отцом. Кто так шутить? Неужели я заслуживаю подобного отношения?
«А мне кажется вполне забавным. Общее прошлое – это очень романтично».
Не понимаю, почему не отрываю взгляд от экрана телефона.
Он издевается?
Невидимая струна напрягается, заставляет выпрямить спину. Сейчас ее разорвет от напряжения.
«Лен, я шучу. Ты чего?»
Слышу, как кровь отбивает в ушах барабанный ритм. Не верю. Что-то не дает покоя. Не понимаю, что ответить, лишь пялюсь в экран. Облегчение прокатывается по телу, но внутри что-то гложет. Словно ложное чувство безопасности меня обманывает. Сама себя успокаиваю, будто все хорошо.
Трясу головой. «Неуклюжая попытка. Извини. Я по делу. Сегодня встретимся в пять вечера?»
Новое сообщение перебивает предыдущее. Глажу пальцем экран.
Жмурюсь.
Просто я очень впечатлительная. Отец, проблемы с деньгами, новые приключения на работе. Такое кого угодно превратит в параноика. Даже меня. Пора заняться терапией.
Если разобраться, то Олег не написал ничего плохого. Вспомнил неловкий случай, ничего больше. Кто из нас так не делает при встрече с давними знакомыми? А то, что не подумал про ситуацию с отцом… Он и не должен.
Неприятно, да. Но кто я ему? Ненастоящая бывшая девушка?
Он не обязан ради моего спокойствия взвешивать слова. У каждого давно своя жизнь. Теперь Олег – успешный бизнесмен, уверенный в себе мужчина, настоящий красавец. У него нет отбоя от девушек. Поэтому та ужасная ситуация для него давно превратилась в шутку.
Моя жизнь тоже круто изменилась. Проблемы с отцом, сплошные недосказанности в отношениях с Павлом Андреевичем.
Вздыхаю. Романы на работе – зло. Особенно с шефом. Ни к чему хорошему такие истории не приводят.
Даже не замечаю, как мыслями ухожу далеко от сути переписки.
Только нынешний Шершнев не привык ждать. Ладонь щекочет вибрация.
«Лена?»
Усмехаюсь, прижимаю ладонь к губам. Какой настойчивый. Приятно.
Вывожу пальцами по тачпаду ответ.
«Да, в пять могу. Где?»
Глава 7
Глава 7
Отбрасываю телефон в сторону и недоуменно пялюсь в потолок. Катя в третий раз скидывает мой звонок. Именно тогда, когда мне нужна подруга, она занята своими делами. Понимаю, что так думать – эгоизм. Но ничего не попишешь
Мне нужен не совет… А ее голос.
Наша дружба, несмотря на все эмоциональные качели, продержалась кучу лет. За это время Воробьева стала мне настоящей сестрой. Я привыкла заботиться о ней, но сейчас требовалась ее поддержка.
Червячок совести тревожно ворочается в груди. Я до сих пор не рассказала ей о проблемах с отцом и бизнесом. Жду, как маленький ребенок, что та выпытает.
Какая глупость.
Подбираю телефон. Достаточно детского поведения на сегодня. Скоро встреча с Олегом, а я до сих пор не поняла, что чувствую и чего хочу.
С одной стороны, заинтригована и очень заинтересована. Поражаюсь своей реакции на бывшего парня. Мне все нравится. Но с другой… Сколько раз уже так было? Я слишком легко и быстро очаровываюсь.
Пальцы бегут по сенсорным кнопкам. Прежде чем успеваю написать Кате, вижу ее поступившее сообщение.
«Прости, ученик попал в реанимацию. Не могла говорить. Что-то случилось?»
Мысленно ударяю себя по лбу. Нет, я точно эгоистка. Новая работа Кати мне нравится. Особенно то, с каким трепетом она к ней относится. Дети делают ее счастливее.
А здесь такое.
«Оу, не знала».
Волнение не дает покоя. Набиваю следом два сообщения.
«Ты в норме?»
«Можешь говорить?»
Она не отвечает. Волнение щекочет горло.
Позвонить? А если она занята? Поток переживаний прерывает знакомая мелодия. Поджимаю губы. Воробьева страдает синдромом то спасателя, то жертвы. И это не дает мне покоя. В итоге поднимаю трубку.
– Кать, – тревожусь, – точно можешь?
– Давай не об этом, пожалуйста, – едва узнаю ее голос, настолько тусклый и безжизненный. – Звонила?
– Да-а-а, – тяну, прислушиваясь к ее дыханию.
Меня разрывает спросить, как она. Или сесть на такси и примчаться к ней. Сердце сжимается от осознания, насколько ей плохо. Но ничего не поделать. Когда-то давно я приняла решение не лезть в ее жизнь без спроса. Сейчас именно тот случай. Не говорит о себе, значит, отвлечемся на меня. Делаю пару вдохов и натягиваю привычную улыбку. Маска ложиться, словно влитая.
– Воробьева, сидишь? – весело пропеваю.
Что еще делать? Нужно переключать Катю с ее упаднических мыслей.
– Лучше. Лежу.
– Короче, ты помнишь Олега? – от того, как звучит в моих устах его имя, звенит тревожный колокольчик.
Надо, Ленчик, тебе бы тормозить в своих размышлениях. Он же сказал, что встреча по делу.
– За два дня не забыла. Дегтярев жег, – буквально вижу, как Воробьева пожимает плечами.
Не понимает. Впрочем, я тоже не думала о Шершневе до недавней встречи.
– Я не про него, – из груди вырывается нервный смех. – Олега Шершнева. Он учился на курс старше. Музыку писал, помнишь? Группа у него была. Господи, как же называлась…
Треклятое название кажется чем-то важным, но в голове белый шум. Вернее, там только его музыка.
Всегда нравилось, как он играл на гитаре.
– Я заинтригована, – перебивает Катя. – Помню. Патлатый такой. В очках.
Хохочу.
Патлатый и в очках.
Все помнят его внешность, а я – музыку.
Сама идея нашей встречи кажется абсурдной. Мы с ним из разных вселенных: что тогда, что сейчас.
– Лена-а-а, Олег же за тобой хвостом четыре года ходил. Если правильно помню, Шершнев не в твоем вкусе. Ты сказала, чтобы подкатывал, когда заработает пару миллионов долларов.
– Эм, – мнусь, не зная, что ответить.
Катя права. Но больше цепляет, что она помнит тот случай.
Неужели все так плохо?
– Он заработал, – выпаливаю на одном дыхании. – У него растущая IT-компания.
Катя молчит, и я теряюсь. Больше не жду ничего хорошего от нашего диалога. Настроение летит в трубу.
– Мы встретились. Вчера. Парень, который в нас врезался. Помнишь? Олег очень изменился, – говорю, сама не зная зачем.
Словно оправдываю, только не пойму, кого именно: то ли Шершнева, то ли себя.
– Сначала тоже не узнала! Поболтали, потом вы втроем влетели. Я быстро ему телефон дала, – складно вру. Становится тошно. – Сегодня позвал на свидание. Не знаю, что и думать…
– И у тебя сразу любовь проснулась?
Слова Кати обжигают лицо, будто добротная пощечина. Во рту противно жжет, следом накатывает гнев.
Какого черта она так со мной разговаривает? – Теперь Олег нужен? Лена, отстань от парня. Пусть строит жизнь с нормальной девушкой.
Хватаю ртом воздух. Чувствую, как дрожат руки. Только бы не сорваться. Катя говорит… Правду. Неприятную. Которая мне не нравится. Но правду.
– Прости, – шепчет подруга, поняв, что ляпнула. – Лен, я не хотела…
– Потом созвонимся, – быстро обрываю ее. Надо подумать. Без нее. Встретиться с Олегом и расставить все точки над i. Он же серьезный парень, а я в очередной раз поддалась эмоциям.
– Лен, я правда не хотела.
– Олег Дегтярев дал Жене твой новый номер. Понятия не имею, откуда он у него. Это так, чтобы ты знала, – перехожу на другую тему. Решаю ее предупредить о вероятном звонке от бывшего. – Воробьева, забей. Я не злюсь. Возможно, ты права.
Скидываю вызов раньше, чем она отвечает. Ее помощь не нужна. Теперь я знаю, как пройдет разговор с Олегом.
Глава 8
Глава 8
Выбранное Шершневым место удивляет. Ресторанчик находится недалеко от офиса нашей компании, так что я много раз в нем обедала. Даже проводила корпоративы.
Почему же сейчас не по себе?
Недоброе предчувствие рождается в груди, но я списываю все на разговор с Катей.
Она права.
Но от осознания сего факта легче не становится.
– Это была ошибка, – проговариваю вслух, остановившись возле прозрачной витрины.
Получается правдоподобно. Верю себе.
Вижу свое отражение. Миндалевидные глаза в обрамлении пушистых ресниц смотрят строго, как и нужно. Длинные светлые волосы собраны в высокий пучок на затылке. Синий брючный костюм не оставляет намека на флирт. Только черные босоножки – единственная деталь, которая намекает на легкомысленность и романтичность.
Нервно поправляю выбившийся локон: не девушка, а неприступный бастион. Делаю два вдоха и вхожу в распахнувшиеся двери.
– Добрый день. Знакомый администратор приветствует с порога.
– Здравствуйте, – улыбаюсь, – у меня здесь…
– Встреча, – подсказывает парень и напряженно машет головой в сторону. – Да, да. Ваш спутник ждет. Я провожу.
Чуть ли не срывается с места, заставляет меня недоуменно распахнуть глаза.
Что происходит?
Поведение администратора настораживает. А он останавливается и оборачивается.
– Елена? – его взгляд бегает.
– В чем дело? – хмурюсь и расправляю складки на пиджаке.
Мнется. Кажется, будто жаждет что-то сказать. Оглядывается по сторонам, затем подается вперед.
– Это не мое дело, – сдувается и бурчит себе под нос. – Извините. Пойдемте.
– Да что случилось? Сдерживаюсь, чтобы не схватить парня за рукав. А он сама невозмутимость. Рассекает поток из редких посетителей, точно заправский ледокол, и приветливо улыбается им. Ничего не остается, как пойти следом.
Напряжение нарастает, вокруг сгущаются краски. Словно через минуту на головы людей обрушится ливень с грозой. Но этого не происходит. Только вспыхивает и ослепляет молния. Настолько яркая, что от ее света жжет глаза.
В белых брюках и такой же рубашке за столом сидит Шершнев. Что-то увлеченно печатает на ноутбуке. Вспоминаю, что скорость света быстрее скорости звука, и через несколько секунд грянет гром.
Администратор подходит и хватается за стул.
– Можете идти, – не поднимая головы, бросает Шершнев.
Парня сдувает, словно ветром. До меня донеслось только бормотание про хороший вечер. А я стою возле столика и недоумеваю.
Что за хамство?
– Присяду? – с усмешкой указываю на выдвинутый стул.
– Секунду, – говорит по-английски в ноутбук и поднимается с места.
Замечаю наушник у него в ухе.
Это демонстрация? Его Высочество слишком занят для встречи с простыми смертными?
Злюсь. Чувствую, как ярость течет по венам и захлестывает сознание. Шершнев же, не глядя на меня, отодвигает стул и жестом приглашает присесть. Только я не двигаюсь с места.
– Пожалуй, нашу встречу лучше перенести, – поджимаю губы и поправляю на плече сумку. – У меня мало времени.
– У меня тоже, – устало смотрит, и я врастаю в пол. – Сядь, Лен.
– У тебя переговоры…
– В которых ты заинтересована в первую очередь, – осекает на полуслове и цедит сквозь зубы: – Сядь на место. По-жа-луй-ста.
– У тебя минута, – тряхнув головой, падаю на предложенный стул.
Игнорируя меня, он возвращается на место. Наблюдаю за ним, почти не вслушиваюсь в суть разговора.
Притягательный засранец. Специально ли был тот спектакль, но сейчас Шершнев увлечен по-настоящему. Внешне спокоен, но все равно замечаю, как он барабанит пальцами по столу.
Старая привычка. Он и раньше так делал, когда придумывал мелодию на паре. Или решал сложную задачку.
Настолько увлекаюсь наблюдением, что не замечаю, как Шершнев закрывает ноутбук и отодвигает его в сторону. Прихожу в себя от бархата его голоса.
– Прости, заставил тебя ждать.
Фокусирую на нем взгляд. Шершнев тепло улыбается. Даже как-то… Смущенно, что ли.
У меня глюки. Разве он способен на смущение? Впору самой провалиться под землю. Гнев испаряется, словно его и не было.
– Это были важные переговоры, Лен.
Смотрит прямо на меня, отчего в горле застревает ком. Не понимаю, как реагировать. Слишком быстро мы сменили одну плоскость на другую. Виновата, конечно, наша страстная встреча. Общайся мы подольше, у нас нашлось бы что-то общее.
«Отстань от парня. Пусть строит жизнь с нормальной девушкой».
– Успешные, надеюсь? – отдергиваю руку от его ладони.
Не знаю, куда деть взгляд. Катя права. Это просто ностальгия. Приключение. А то я себя не знаю. Олег здесь абсолютно ни при чем.
Сейчас я уставшая и разбитая. Жду, что в моей жизни появится кто-то красивый и обеспеченный. Потом взмахом руки решит все проблемы, затем куда-нибудь растворится.
– Вполне, – усмешка Шершнева режет слух. – Закажем что-нибудь? Здесь, говорят…
– Олег, – обрываю его, а во рту становится сухо, – я ошиблась. Прости, мне очень неловко перед тобой, но нам не по пути. Ты серьезный человек. Раз позвал по делу, я пришла.
– Обычно я не обсуждаю важные вопросы на голодный желудок, – от ледяного тона волоски на руках приподнимаются. – Но ради тебя сделаю исключение. Пока изучаю меню, прочти документ. Чтиво тебя заинтересует.
Смотрю на заострившиеся черты лица Шершнева. Ноль эмоций. Как в замедленной съемке, он кидает папку, и все содержимое валится на стол.
– Что это?
Смотрю невидящим взглядом на небрежно раскинутые бумаги.
– Документы на лечения твоего отца от израильской клиники.
Внутри все сжимается. Шершнев пожирает меня взглядом. Колючие изумруды царапают шею и раздирают горло. Изменения в нем столь очевидны, что даже пугают.
Почему-то только сейчас понимаю, что все остальное было ложью. Кажется, наша встреча в клубе не такая уж и случайная.
Перед глазами все плывет. Сумма на бумаге настолько огромная, что не влезет ни в чей банковский счет.
– У нас нет таких денег. Как?
Он издевательски смеется. Вытрясает всю стойкость. Понимаю, почему администратор убежал, словно испуганный зверек. Кожа покрывается ледяной коркой.
– Конечно, нет, – грубые пальцы по-хозяйски сжимают мой подбородок. Не могу пошевелиться.
Шершнев перегибается через стол и шипит в лицо:
– Я оплатил лечение. Считай это договором купли-продажи.
В ушах нарастает гул.
– Чего?
– Кого, – усмехается, отчего в груди холодеет. – Тебя.
