Текст книги "Мой босс. Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: Рене Эсель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Мой босс. Без права на ошибку

Глава 1

Глава 1

– Воробьева, ты просто бомбита! – восклицает Дегтярев, давний приятель Женьки Лазарева.

Напрягаюсь и оборачиваюсь при упоминании фамилии подруги. Прислушиваюсь сквозь грохочущую музыку. От этого типа жду все что угодно. И не только от него. Слишком хорошо знаю тех, с кем мы сегодня проводим время.

Вечеринка превращается во встречу однокурсников. Прошедших лет обучения вполне хватило, чтобы познакомиться с их тараканами. Тревога за подругу не позволяет остаться в стороне. Катя слишком вежливая и скромная, поэтому не даст отпор наглецам, вроде Дегтярева. Привыкла прятаться за спиной Лазарева, а с этим психом никто не связывался лишний раз.

Вздыхаю и встряхиваю волосами. Пот струится между лопаток, любое колебание воздуха остро ощущается на теле. Жаль уходить. Играет классный сет. Диджей сегодня старается на славу, а от бесконечных танцев подкашиваются ноги. Даже грудь тяжело вздымается, потому что кислорода отчаянно не хватает.

Торопливо пробиваюсь сквозь беснующуюся толпу, сжимая бокал с недопитым коктейлем.

Откуда звучит голос? Волнение дергает нервы, запускает цепную реакцию по телу. Периодически меня кто-нибудь останавливает, чтобы поговорить о жизни. Делаю вид, что не замечаю. Сегодня я просто расслабляюсь и выгуливаю свою лучшую подругу, Катю Воробьеву. А то она со всеми страданиями превращается в бледную тень самой себя. Помешалась на работе и бывшем парне, Женьке. Новый грохот дезориентирует. Каким чудом я вообще что-то слышу? Картина того, как Дегтярев грязно лапает Катю, стоит перед глазами. Злюсь. На него и на нее. Нет, почему она настолько беспомощная? Порой не понимаю, как она дожила до своих лет.

Хотя… Будь Лазарев моим парнем, я бы тоже все проблемы скинула на его плечи.

Трясу головой. Нет. Я точно не стану такой, невзирая на подарки судьбы. Нужно стоять за себя и напоминать зарвавшимся козлам, где их место.

Замечаю в толпе знакомую макушку и облегченно вздыхаю. Тревога отступает, скованные мышцы расслабляются. Дуреха. Напряжение уходит следом за паникой. Обнимаю оглядывающуюся по сторонам подругу, а она испуганно вздрагивает. Невольно смеюсь, потому что в крови бушует алкоголь.

Катя все-таки такая милаха.

– Куда ты пропала? – прислоняется ближе, словно ищет опору.

– Забыла? Миссия, Воробьева! Морщит нос. Ну да, ну да, куда святым до моих проблем? Я наплела целую историю про поиск богатенького мужика, чтобы вырвать Катю из панциря тоски и одиночества. А она, конечно, поверила.

– Не поняла?

– Где-то здесь ходит мой потенциальный спутник жизни. Страдает, мучится. Думает, где Леночка потерялась, – подмигиваю на ее смех. – Нет, ты точно эгоистка! Развлекалась без меня? Кивает в сторону смеющихся парней.

– Не то слово.

Замечаю, как Олег практически растянулся на столе. Пока его приятель что-то кричит склонившемуся официанту. Неужели я рассчитываю на приличное знакомство здесь?

– Дегтярев, как всегда, – касаюсь губами бокала и удивляюсь прохладе стекла. – Фух, духотища.

Катя кивает и цепляется за мой локоть. Только сейчас замечаю, что ноги заплетаются. Жара и алкоголь не лучшие товарищи. Она тянет на воздух, чтобы немного проветриться. Я не против. Курить хочется. Поганая привычка прицепилась с тех пор, как заболел отец. Но даже от подруги скрываю ее, потому что это ниже моего достоинства.

Очередь в гардероб огромная. Катя замирает, косится на меня с сомнением. Равнодушно машу рукой.

– Пошли так. Очень душно.

– Вспотевшие, – говорит несмело. – Простынем. Какая зануда, господи. Смех рвется наружу. Иногда Катя напоминает строгую училку. Простынем. Ага. Скорее задохнемся, пока в очереди простоим.

– О, раньше тебя подобное не беспокоило, – не сдерживаю колкость.

Подруга непреклонна. Включает старшую сестру.

– Я постою, – упрямо выдает она. Пожимаю плечами. Пусть ждет, почему нет? Но мне слишком жарко, хочу на воздух. Только выходить с коктейлем не стоит, там же идет дождь.

Благо, что затуманенный алкоголем разум еще соображает. Прикрыв глаза, опрокидываю бокал. Чувствую, как нетрезвая туша влетает в меня на полной скорости. Не успеваю опомниться, как остатки напитка летят в лицо. Оторопело замираю и оглядываю себя. Капли стекают вниз, желтыми пятнами оседают на жилетке. А ведь я собралась ее выгулять перед продажей.

Жар опаляет лицо. От злости сжимаю кулаки и несусь в сторону уборной, отпихнув оторопело бормочущего парня.

Плевать, что он там говорит. Я искала покупателя на эту тряпку целую неделю. Если срочно не замыть, то все пропало.

В голове проносится новый счет, пришедший из больницы. Никогда с нами такого не было. Если не продам чертову жилетку, то не покрою и четверти долгов.

Останавливаюсь. В женский туалет огромная очередь.

– Мне к раковине! – рычу и пытаюсь прорваться сквозь возмущенную толпу.

– Там тоже занято! – перекрывает дорогу рыжая стерва. – Ты одна, что ли, такая.

Смотрю на нее. Кудряшки прилипают ко лбу, руки расставлены в стороны. Ярость подстегивает наброситься на сучку и выдрать ей патлы. Но потом.

– Пошли. Чья-то тяжелая рука ложится на плечо и толкает в сторону двери с замысловатой фигурой. По мнению дизайнеров, она изображает мужчину. Инстинкт самосохранения срабатывает вмиг. В ногах появляется твердость. Вырываюсь из хватки, разворачиваюсь с лицом разъяренной фурии и прожигаю взглядом своего противника.

– Что тебе надо, дорогуша? – шиплю, чуть не уткнувшись носом в широкую грудь.

Запрокидываю голову, чтобы увидеть его лицо. И сразу тону в изумрудной глади нахальных и чертовски красивых глаз.

Электрический импульс проносится по нервным узлам, приподнимает каждый волосок на теле. Что за новости? Откуда такая реакция? Таю, как сыр в микроволновке.

Только приплясывающим мурашкам плевать на мои размышления. Незнакомец улыбается, тянется ко мне и скидывает со лба налипшую прядь. Замираю от ощущения внезапной прохлады, подавляю порыв прижаться щекой к мужской ладони.

– Похоже, Леночка, я испортил твою одежду.

Глава 2

Глава 2

Голос мне знаком. Да и глаза… Они словно светятся в едва освещенном коридоре. Гипнотизируют.

Чувствую, что меня тянут. Трясу головой, упираюсь каблуками в скользкую плитку. Ноги ватные. Возмущаюсь, скорее, по привычке. Не хочется сопротивляться. Давно забытое ощущение покоя опутывает с головой.

Очень необычно, ведь я все решаю сама. Обычно.

Жмурюсь, когда яркий свет бьет в глаза. Вокруг все белое. Можно приступ эпилепсии получить. Обычно в клубах туалеты плохо освещены.

– Дай сюда, – спокойный и твердый голос незнакомца ласкает слух.

Прикосновение исчезает. Теперь ухо щекочет горячее дыхание и очень возбуждает. Проглатываю ком, когда мужские ладони ложатся на талию. Инстинктивно напрягаю ноги, потому что тепло расползается по всему телу сладкой патокой.

Невероятно! Меня лапает озабоченный придурок, а я, как малолетка рядом с кинозвездой, вот-вот грохнусь в обморок от восторга!

Мысль придает сил и трезвости. Выпрямляюсь до хруста в позвоночнике, вскидываю подбородок. Взгляд мельком цепляет ослепительную улыбку. Возмущение застревает в горле. Незнакомец ловко убирает руки, оставляет после себя только пульсирующие следы на коже.

– Кто ты такой? Что тебе от меня нужно? – остервенело тру веки. Про себя молюсь, чтобы не размазался уставший за день макияж. Но согнать морок необходимо, а то через минуту станет непонятно, к чему приведет встреча.

– Мне от тебя? – усмехается наглец.

Подворачивает рукава, затем склоняется над раковиной с жилеткой.

Ищу в памяти нужный образ, но разум отказывается помогать. Я точно знаю этого гиганта, который притащил меня в мужской туалет. Он вроде моего возраста, но кажется взрослее.

– Отдай жилетку, и я пойду, – обхватываю ладонями предплечья.

Жутко. Почему прикосновения такие знакомые? И дыхание… Аромат свежий, но с табачной перчинкой. Будто бы раньше он был другим. Приглядываюсь внимательнее. Делаю шаг вперед, затаиваю дыхание. Незнакомец не двигается. Расслаблен. На ум приходят тигры из цирка и обманчивое впечатление абсолютной безопасности от зверя за решеткой. Вот он лежит, но стоит дрессировщику отвернуться, как в одно мгновение острые когти разрывают бедолагу на части.

Парень дает мне возможность рассмотреть его со всех сторон. Подметить двигающиеся под черной футболкой стальные мышцы, коротко стриженный русый затылок.

– Кажется, тебе интереснее здесь, – хмыкает и косится на мое отражение в зеркале.

Подавляю желание скрыться за дверью и никогда не вспоминать об этом дне. Воинственно выпячиваю грудь. Мне нечего стесняться.

А на парня приятно смотреть. Сплошной секс. Даже свисающие на лицо растрепанные пряди делают незнакомца только привлекательнее.

– Стирай, не отвлекайся, – язвлю. – Раз уж взялся.

Смеется. Его смех вводит в ступор. Нет, я бы не забыла такого красавчика! Мне же никто не стирал память. В каждой черточке проскальзывает что-то знакомое, но картинка все равно не складывается.

– Слушаю и повинуюсь, принцесса, – замираю от нежности в бархатистом голосе. – Тебе так обычно отвечают, да?

Сталь в интонации режет и попадает в обескураженное сердце. Не понимаю как, но металл в его словах бьет прямо по больному. Замечаю безумный блеск в зеленых радужках… Как все исчезает. Передо мной вновь привлекательный парень. Который улыбается так, словно не резал словами душу минуту назад.

– Чего ты? – нежный шёпот бальзамом льется на раны, и я недоуменно моргаю. – Не вспомнила, да?

Его ладонь касается моего лица. Убирает локоны, гладит щеку. Делает все так, словно мы знакомы тысячу лет. Внутри что-то откликается, поэтому тянусь навстречу. Шампанского больше нет – это настоящая магия. Иначе как объяснить притяжение между нами?

То, как он смотрит, как касается… Волшебно. Словно я принцесса в изумрудном замке его глаз. Напор, с которым его язык вторгается в рот, вызывает стон. Все невысказанные противоречия испепелились под жаром столкнувшихся тел. Обнимаю своего таинственного незнакомца за шею, подпрыгиваю и обхватываю ногами.

Прекрасно.

Такое уже было. И не один раз. Тело пылает от прикосновения его кожи к моей. Нагло и беспринципно он залезает рукой под топ, сминает грудь.

Здесь чертовски неудобно. Несчастная раковина скрипит под моим весом, будто сейчас обвалится на пол. Смеситель упирается в спину, когда незнакомец отстраняется. А я по инерции тянусь к нему, как к магниту

Он прячет под маской безразличия огоньки безумия. Но его выдает реакция тела: от красных пятнышек на скулах до тяжело вздымающейся груди.

Почему нас никто не заметил?

– Сумасшествие, – шепчу и снова тянусь к нему.

Он хватает мои запястья, прижимает к себе. Поднимает за подбородок так, чтобы смотреть прямо в глаза.

Его маска вмиг слетает с лица, разбивается вдребезги под нашими ногами.

Незнакомец открывает рот, чтобы что-то сказать. Но я не слышу слов. Только вижу, как знакомо поджимаются губы. По щелчку ко мне приходит осознание.

Не может быть.

Только один человек в мире так делал, когда жутко нервничал. В далеком прошлом.

Округляю глаза и немного отклоняюсь в сторону, чтобы получше разглядеть его.

Если представить изумрудные радужки за толстым слоем стекла от очков, убрать несколько килограммов мышц, добавить на белоснежную улыбку брекеты и повесить длинные патлы вместо идеально растрепанной прически. Или снять дорогое тряпье и засунуть его в одежду типичного неформала, обвесить всего цепями. Никаких сомнений. Я знаю этого человека.

– Олег? – хватаюсь за его предплечья и растерянно оглядываюсь по сторонам. – Сколько лет, да?

Глава 3

Глава 3

Смятение рябью проходит по телу. Не знаю, куда деть взгляд. Все перемешивается: шампанское, прошлое, возбуждение.

Олег Шершнев?

Не верю. Тот добрый и немного язвительный парнишка из университета. Он, положа руку на сердце, всегда привлекал меня только мозгами. Но не сводил с ума. Никогда.

С трудом нахожу опору под ногами. Подошвы норовят заскользить по влажной плитке.

Олег…

Аж мурашки по коже. Стоит как замороженный. Лицо каменное, взгляд затуманен. Словно не здесь. Почему в таком ступоре? Даже не реагирует, что цепляюсь мертвой хваткой.

– Неловко вышло, – бормочу и сама себя обрываю.

Кто меня за язык тянул? Все вышло. Даже лучше. Он же ненастоящий незнакомец. Мы практически бывшие.

«И как же ты его „бросила“?» – напоминает внутренний голос.

Трясу головой. Чувство неловкости возвращается. Обнимает за плечи, стремиться в середину живота. Тугим комком дискомфорта падает.

Это случилось давно. Он же понимает, что между нами ничего не было?

– Сильно изменился? – вздрагиваю, когда Шершнев очаровательно улыбается.

Куда делась каменная статуя? Сверкает своими тридцатью двумя, галантно придерживает за руку.

Опешив, смотрю вверх. Пробегаю взглядом по колючему подбородку, цепляю кончик когда-то крючковатого носа. Вроде все нормально. Только изумрудное пламя в глазах странно полыхает. Недобро. Сыплет искрами и жалит кожу как бенгальский огонь.

– До неузнаваемости, – осторожно поднимаю с пола жилетку.

Воздух искрит. Чувствую, как электризуются волоски на руках. Поддавшись первобытному инстинкту, оглядываюсь, но… Все спокойно.

Шершнев поправляет прическу и улыбается отражению.

Что происходит? Виновато шампанское или коктейли? Вроде приличное заведение, но мне явно что-то подмешали. Или старые добрые однокурсники подсыпали? Иначе как объяснить тот факт, что я с удовольствием и упоением щупала Шершнева? Еще глюки: то холодно, то жарко. Так и до больнички недалеко.

– А ты все такая же, – он оборачивается, а по моей спине проходит холодок. – Только стала еще краше.

– Спасибо, – растерянно лепечу, наблюдая за расслабленными движениями.

Или его уверенность меня дестабилизирует, или это зрительные галлюцинации от выпитого. Второй раз человек, который без задней мысли помогал мне с любой просьбой в университете, внезапно напоминает хищного зверя.

Я словно в океане, плаваю посреди ледяной воды. Смотрю по сторонам, кажется, вижу акулий плавник. Он или обман зрения?

Шершнев замирает неподалеку. Засовывает руки в карманы и смотрит. Слишком устало для своего возраста. Выдыхаю с облегчением.

Сонная тяжесть наваливается на плечи. Давлю зевок, покрепче перехватываю жилетку.

– Слушай, мне надо найти Катю, – оглядываюсь впопыхах.

Все чисто. Странно, ведь сумочка валялась на полу, но ничего не выпало. Вздыхаю и скрещиваю пальцы. Очень надеюсь, что жилетка не сильно пострадала. Казалось, Олег знал, что делал, когда ее застирывал.

– Лазареву? – хмурится, отчего на лбу собираются морщины.

Знакомо. Из-за плохо зрения Олег всегда хмурился и щурился одновременно. Выглядело странно со стороны, но в этом была вся прелесть. Оно цепляло меня в прошлом.

Будь во мне поменьше стереотипов и не слушай я всяких дураков, точно с Шершневым сложилось. Чего не хватало? Красоты?

Мне ли не знать, что это наживное.

Сердце тоскливо стонет.

Предательница…

– Она Воробьева, – не замечаю, как улыбаюсь. – Ты никогда не помнил.

Безразлично пожимает плечами.

– Девушка Лазарева, – отворачивается чересчур резковато для равнодушного человека. – Остальное не имеет значения.

Виновато вздыхаю. Да, похоже, я знатно испортила ему жизнь. Шершнев дружил с Лазаревым в университете. Даже, по-моему, поддерживал контакт некоторое время. После ухода Олега почти сразу отчислился и Женька.

А потом Шершнев прекратил общение с единственным другом, который у него был.

– Она там осталась одна, – потупив взор, вздыхаю. – Нам домой пора.

– Я видел Лазарева, – внезапно выдает Олег и движется к выходу. – Так что Катя твоя давно дома. Поехали.

Недоуменно моргаю, затем злюсь. Волны ярости паутиной окутывают тело.

– Ты не понял, – говорю с нажимом. – Они больше не вместе, и я ее здесь не оставлю.

– Если она еще там, то подвезу вас обеих, – чеканит каждое слово. – А если нет, то ты не умеешь выбирать друзей, малыш.

– Я в состоянии решать без тебя, – повышаю голос и быстро приближаюсь. – Не трожь Катю? Наличие денег и красоты не дает тебе права судить людей.

– Конечно, нет, – он смеется и поворачивается, затем наклоняется ко мне близко-близко. – Такое право дано только избранным при рождении, верно?

Обжигает взглядом. Слова застревают в горле.

Естественно, он все помнит.

Весь запал пропадает. Смотрю под ноги, растираю ладони.

Момент истины.

– Олег, тогда неловко вышло, – поднимаю голову. – Прости… Никогда не думала, что те отношения ты воспринимал всерьез. Мне очень стыдно. Следовало сказать это раньше. Представляю, что ты сейчас думаешь. Но… – запинаюсь.

Потому что Олег прячет за улыбкой настоящий ящик Пандоры, внутри которого бушующий шквал эмоций. Всего на мгновение приоткрывает крышку, затем захлопывает. Эффект исчезает, а он распахивает дверь.

– Спокойствие, малыш. Сегодня я не узнал о тебе ничего нового.

Глава 4

Глава 4

В машине с Шершневым находится комфортно, уходит вся неловкость. Ночью нет пробок, поэтому едем быстро. Но и здесь Олег не нарушает правила. Ведет спокойно и уверенно, не поддается на провокации со стороны всяких гонщиков.

Ловлю себя на мысли, что невольно любуюсь им. Давненько никто не вызывал во мне такой интерес.

Легкий поток воздуха приятно щекочет кожу и слегка остужает голову.

– Красивая машина, – разбавляю голосом арию Баха из динамика и повисшую между нами тишину.

– Безделушка, – морщит нос, затем поглаживает большим пальцем руль. – Один из многих атрибутов успешного человека.

Киваю. Что здесь скажешь? Встречают по одежке. Актуально во все времена. Часы, ювелирные изделия, дорогие иномарки.

– Я ничего в них не понимаю, – жму плечами.

Сколько вещей, которые раньше не трогали, становятся важными. В этом есть своя прелесть. Замечаешь мелочи и ценишь то, что раньше казалось незначительным.

– Но ты понимаешь, сколько она стоит, – скептически приподнимает бровь, а я закатываю глаза. – Остальное тебя мало интересует.

– Хватит, Шершнев, – цыкаю и откидываю за спину длинные волосы. – Я не меркантильная тварь, как тебе видится.

– Не-е-ет, ты что. Как можно подумать? – хмыкает, сверкает белыми зубами.

Злопамятный. Хочется ответить колкостью, но передумываю. Пусть побесится. У него быстро проходит. Попыхтит и перестанет, а мне ругаться с ним не с руки. Мне действительно интересно, как у него дела. Да и воспоминания о случившемся в туалете клуба будоражат воображение.

К лицу приливает краска. Чувствую, как щеки пылают, и отворачиваюсь.

Ох, Леночка, ты с удовольствием пощупала, нижнюю часть тела Шершнева.

Откидываю козырек, делаю вид, что поправляю макияж. Судорожно забываю выступивший пот и красноту пудрой.

Спокойствие, Леночка, только спокойствие.

– Почему зацепилась за машину?

– Ты притих, а меня тянет на разговоры, – убираю пудру и ногтем расколупываю отлетающий от сумочки страз.

Починку этой «безделушки» не себе позволить в ближайшее время. Хотя зарплата у меня вполне достойная, но с болезнью отца все деньги уходят на его лечение.

Мысль остужает. Но я по-прежнему чувствую, как резво отстукивает сердце.

Такие самцы, как Шершнев, на дороге не валяются.

– Я знаю о твоем отце, – внезапно говорит Шершнев, и я замираю. – Мне жаль.

– Мне не нужна жалость, – выплевываю резко.

Не понимаю, почему завожусь на ровном месте. Слова больно ранят. Словно папы уже нет. Уверена, что Олег говорит искренне, но его сочувствие ужасно бесит.

Отец всегда был опорой. И будет снова. Как только переживет кризис.

– Папа справится, – сжимаю кулаки. – Он сильный.

– Сильным людям тоже нужна поддержка и любовь, – Олег задумчиво смотрит перед собой. – Иногда необходимо побыть слабым.

– Такое не про него. Папа не умеет ни отдыхать, ни расслабляться. Когда ты управляешь крупной фирмой, слабость равна смерти.

– В этом он прав.

Тема неприятна. Не нравятся ни рассуждения Шершнева, ни моя вынужденная оборона. Папа не нуждается в защитниках. Ежусь, ищу удобное положение. Прежний комфорт испаряется. Теперь уверенность собеседника раздражает. И машина, и голливудская улыбка.

– Ты хотела поговорить, – словно читает мысли Шершнев. – Лучше сменим тему.

Бесит. Я еще и виновата.

– Откуда все это? – развожу руками. – Ты грабишь банки?

– Все белее белого. Нечего рассказывать. Стартап. Провал. Второй стартап. Снова провал. Найм, накопление, поиск инвестиций. Стартап, выход на окупаемость и стремительный взлет. Технологии сейчас в цене, акции растут, компания тоже. Смотрю на другие сферы, чтобы расширить сетку.

– Быстро ты, – поджимаю губы. – У нас так только Лазарев поднялся. Благодаря папе.

– Про него знаю, – обрывает Олег, и я недоуменно оборачиваюсь. – Там своя мотивация уйти в бизнес. Но моя оказалась сильнее.

Кидает взгляд. Подмечаю в нем непонятное осуждение, невольно сжимаюсь. Словно меня в чем-то обвиняют. Нет, я не из робкого десятка. Все дело в странном влиянии Шершнева.

– Как твоя мама? Во рту скапливается слюна при воспоминании воспоминаний о пирожках Татьяны Ивановны.

– Отогревается в Турции после Сибири. Восхищается местным колоритом, подсела на их сериалы и с упоением пересказывает мне каждую новую серию, – интонация Шершнева смягчается, в салоне становится теплее. – Голосовыми.

– Весело тебе, – смеюсь, представляя, с каким лицом успешный бизнесмен сидит вечерами и слушает истории про турецкие страсти.

Болтаем о какой-то ерунде. Про бывших однокурсников, цены на бензин и новые фильмы. Разговор идет легко и невесомо. Я не замечаю, как Шершнев останавливается возле моего подъезда.

Не желаю уходить. С неохотой отстегиваю ремень и поворачиваюсь к Олегу.

Смотрит, щурится. Настоящий хитрый лис. Знает, о чем я думаю.

Губы растянуты в улыбке. Мягкие на вид, но в реальности жесткие. Горячие. Такие же, как его язык, который мучительно сладко терзал мой рот.

Трясу головой.

Все, Леночка. Подбери себя с пола.

Вздергиваю подбородок, пальцем щелкаю растерявшегося на секунду Шершнева.

– Давай, мачо. Счастливо оставаться.

Поцеловав воздух возле его щеки, резво выскакиваю из машины. Короткое уведомление на телефоне тормозит на середине пути.

«Шершнев Олег подписался на вас. Подписаться в ответ?»

Смеюсь, запрокидываю голову к ночному небу. Жму подтверждение.

Под раздавшийся рев мотора иду к воротам.