Текст книги "Тысяча и один день"

Автор книги: Рената Тревор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Она сбросила одеяло и сдула волосы с лица.

– Если бы только не проклятый замок от ремня безопасности, который то и дело впивался мне в спину, – ответила она. – А так я ощущала себя превосходно, как в постели. – Синди подвинулась к краю сиденья. – А сколько времени мы уже здесь? Ты не говорил с Пэгги? Что вообще происходит?

– Почему бы тебе сначала не пройти в дом? Прими душ, переоденься, и тогда сразу почувствуешь себя лучше.

Услышав это, Синди недоверчиво улыбнулась.

– Не хочешь ли ты сказать, что после сна я выгляжу отнюдь не блестяще?

Он мог бы сейчас ей выложить всю правду про заспанное лицо и взлохмаченные волосы. Но это, заключил он про себя, было бы тактической ошибкой с его стороны. Он и так за один-единственный день допустил столько промахов, сколько у него не было за всю его военную карьеру.

– Да нет, просто ты, вероятно, почувствовала бы себя лучше в своей, а не в чужой одежде. Ну, а принимать душ или нет – это тебе решать.

Снова прогремел гром, и Синди нахмурилась.

– Этого еще не хватало!

Говард успел уловить, как ее плечи слегка вздрогнули. Конечно, здесь было прохладно, но отнюдь не холодно.

– А ты, я вижу, не любительница грозы? Она даже не пыталась притворяться.

– Не то слово.

В этот момент вспышка молнии осветила небо, и девушка, выскочив из машины и удивив Говарда своей резвостью, помчалась к крыльцу. С порога она оглянулась в сторону озера и сразу отыскала взглядом Пэтти и Оливера. Глаза ее сверкнули, и она задумалась о чем-то, но очередной раскат грома моментально загнал ее в дом.

– Скажи Пэт, что я выйду через несколько минут! Поверить не могу в то, что я сама проснулась, а не ты меня разбудил! – донеслось из прихожей. И дверь с шумом захлопнулась.

– Попробуй-ка, разбуди такую, – сказал Говард, усмехнувшись. – Понадобится целый духовой оркестр.

У крыльца в это время показалась Пэт, позади шагал Оливер, лицо которого сделалось еще более хмурым и задумчивым, чем раньше.

– Это была Синди? – спросила она. Говард кивнул в ответ.

– Почему же вы не сказали мне сразу, что привезли ее с собой?

Несмотря на раздраженный тон женщины, он сохранил спокойствие. Эта женщина и так устала от беседы с бывшим мужем, не стоило накалять ситуацию.

– Синди спала в машине… А вы сразу начали разговор с Оливером, так что у меня не было возможности сообщить, что она здесь.

– Что ж, прекрасно, – ответила Пэтти, выдохнув из себя остатки раздражения и недовольства. – Простите меня. Просто я… – Она попыталась улыбнуться. – Ну, в общем, если я скажу, что у меня был долгий и тяжелый день, то это будет слабым оправданием.

– Ничего, мэм, все в порядке, – улыбнулся в ответ Говард.

Он только сейчас рассмотрел ее. Пэтти была стройной с рыжеватыми короткими волосами, бледно-голубыми глазами и редкими веснушками на щеках. Ее улыбка выглядела вполне естественной, но во взгляде проглядывало утомление.

– Похоже, надвигается сильная гроза. Тучи идут со стороны озера, а это почти всегда означает, что греметь будет так, что хоть уши затыкай. – Пэтти кивнула в сторону входной двери. – Нам всем следует поскорее укрыться в доме.

– Едва Синди услышала звуки грома, как ее и след простыл, – усмехнулся Говард, открывая дверь и жестом приглашая хозяйку пройти первой. Он оглянулся назад и увидел, что Оливер направился к своей машине.

– Знаю, гроза ей не по душе, – ответила Пэт, но Говард заподозрил, что она намеревалась сказать нечто большее.

– Неужели Оливер попытается уехать, в то время как надвигается буря? – осторожно полюбопытствовал он.

Пэт бросила взгляд на бывшего мужа.

– Нет, он просто заберет сумку из багажника. Этим вечером никто из нас никуда не поедет. Как только разразится буря, дорога, ведущая вниз по склону горы, через пять минут превратится в бурлящую реку. Наутро будет очень грязно, но проехать мы все-таки сможем, поскольку ветер и солнце в течение нескольких часов все подсушат.

– Значит, попали… – подвел итог Говард, входя за ней в дом.

– А теперь самое время узнать, кто вы такой, откуда взялись, и каким образом спящая Синди оказалась у вас в машине?

Пэт уселась на табуретку у бара, отделявшего кухню от столовой и, улыбаясь, подперла ладонями подбородок.

Говарду понравилась эта женщина. В ней чувствовался бойцовский дух. Он взял табуретку и присел рядом.

– Ладно. Но только если вы мне раскроете тайну, почему ваша подруга так боится грозы.

– А почему вы спрашиваете об этом меня, а не ее?

Говард улыбнулся.

– Потому что вы не вспылите и не рассердитесь, не станете кричать или швырять в меня тем, что под руку попадется.

Она усмехнулась, и в глазах ее мелькнуло любопытство.

– А вы уже неплохо узнали Синди, должна вам сказать.

– Думаю, вы преувеличиваете. Я ведь только сегодня познакомился с ней. – Говард облокотился на стойку бара. – Но мне хотелось бы узнать ее получше.

Пэт подняла брови, и глаза ее блеснули.

– Хорошо, но предупреждаю, что вам придется состязаться со всем мужским коллективом городской больницы Ноксвилла. Она там всеобщая любимица, – улыбнулась женщина и пристально посмотрела на него. – Хотя мне почему-то кажется, что это вас не остановит.

– Вы совершенно правы, мэм, – с преувеличенной готовностью ответил Говард, хотя в данный момент не имел ни малейшего понятия о том, какие у него виды на Синди. Но он слышал шум воды из ванной комнаты и представлял, как эта женщина снимает с себя добытое им платье. И сейчас ему, как никогда, захотелось вдруг принять душ.

Так что же он задумал?

Гроза усиливалась. Обнаженная Синди находилась где-то совсем рядом, за стеной. Пэтти выжидающе смотрела на него, а ее бывший муж вот-вот должен был вернуться в дом, пребывая в отнюдь не благодушном настроении. И Говарду предстояло, словно в ловушке, провести неизвестно сколько времени с этими людьми. Похоже, до утра.

И он поймал себя на мысли о том, что отнюдь не расстроен этим.

6

Синди нежилась под струями душа. Ей было понятно, почему на этот раз Говарду не пришлось будить ее. Просто она не могла спать в грозу. Ей хотелось стоять под душем долго-долго, пока стихия, разбушевавшаяся снаружи, не успокоится.

Но вот стены дома содрогнулись от очередного раската. И Синди вдруг пришла к мысли, что находиться под струями воды, в то время как над домом то и дело вспыхивают электрические разряды, – не самое безопасное занятие. Она закрыла кран, неохотно вылезла из ванны и вытерлась красной махровой простыней, висевшей рядом с зеркалом. Ей предстояло пережить бурю, которую она панически боялась, да еще общаться с Говардом, Пэтти и Оливером, на что совсем уж не было сил из-за хронического недосыпа. Что ж, общение, по крайней мере, отвлечет ее от панических мыслей.

Женщина быстро натянула на себя мешковатые шорты и спортивный свитер, успокоившись на том, что ей наплевать, как она будет выглядеть в глазах Говарда. Во всяком случае, эта одежда была лучше, чем платье церковной хористки, не говоря уж о сомнительном наряде, которое он стаскивал с нее в церкви.

Она взялась за ручку двери, все еще не решаясь выйти. На душе у нее было неспокойно, и не только из-за грозы. Плохо ли, когда мужчина слишком сексуален? Бывший морской офицер Говард Маккоун, похоже, обладал этим качеством в избытке, отчего ее гормоны никак не могли утихомириться. Но, с другой стороны, он сумел так заглянуть ей в глаза, прикоснуться к ее лицу и поговорить, что Синди невольно захотелось узнать его получше.

И потом – этот поцелуй. Ведь Говард поцеловал ее в лоб, словно брат. Интересно, а если бы такой мужчина, в самом деле, был ее братом? Заботился бы о ней, как о сестре, переживал бы за нее… Впрочем, этого бы ей было явно не достаточно. Нет, она определенно не хотела быть сестрой Говарда Маккоуна.

Смахнув с лица прядь волос, Синди расправила плечи и решительно распахнула дверь. Однако ее торжественный выход был омрачен сильнейшей вспышкой за окном и очередным раскатом грома. Девушка в ужасе дернулась и слабо вскрикнула, чем тут же привлекла к себе всеобщее внимание. Она попыталась посмеяться над собственной трусостью, но из этого ничего не получилось. Когда-то, в далеком детстве, от шаровой молнии погибла ее лучшая подруга. И Синди впервые узнала, что такое смерть, имея несчастье воочию наблюдать ее. С тех пор ей так и не удалось преодолеть в себе страх перед молнией и грозой.

Говарда, как ветром сдуло с табуретки, и он оказался рядом. В его глазах мелькнула догадка о том, что происходит с его новой знакомой.

– Это ты сообщила ему? – обратилась она к Пэт.

– Он сам попросил немного рассказать о тебе, – ответила та, слегка пожав плечами. Лицо ее приняло невинное выражение.

– Замечательно. Какая я глупая! – сказала Синди, оборачиваясь к Говарду. – Что еще ты хотел обо мне узнать? Вся моя жизнь – это открытая книга.

– Прости, может, я излишне любопытен. Но ты ведь не была расположена к разговору…

– Не расположена? Как ты можешь утверждать такое, если у нас вообще не было возможности по-человечески поговорить, знать что-либо друг о друге!

Говард усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на нее.

– Да, ты права.

– Если захочешь еще что-нибудь обо мне узнать, просто спроси меня об этом, ладно?

– Он смекнул, что проще за этим обратиться ко мне, – хитро улыбнулась Пэтти. – Хотя на самом деле этот мужчина знает тебя лучше, чем ты думаешь.

– Очень забавно! Вы двое, наверное, решили поднять меня на смех. Может быть, мне вернуться обратно в ванную, чтобы вы еще посовещались и могли продолжить свое веселье?

– Да нет, заочно дразнить тебя будет неинтересно.

– Ничего, придет и ваш черед, – пригрозила Синди.

– Мне бояться нечего, мой черед уже настал, – смеясь, сказала Пэтти. – Кстати, готов кофе. Крепкий и душистый. Такой, как ты любишь, с добавкой…

– Тогда всех прощаю, – умиротворенно ответила Синди, принимая из рук Пэт кружку с горячим напитком. Оглянувшись, она не обнаружила в комнате Оливера. – А где же четвертый участник этой захватывающей пьесы?

Улыбка исчезла с лица Пэт, и Синди пожалела о том, что задала дурацкий вопрос. Но что поделаешь, если язык почему-то намного опережает мысли?

– Он… в другой ванной комнате. Тоже принимает душ.

Синди положила ладонь на руку подруги.

– С тобой все в порядке? Прости меня. Мы все пытались остановить его, сделать так, чтобы он сюда не приезжал.

В тусклом взгляде Пэтти зажглась небольшая искорка.

– Спасибо, слышала. Держу пари, в том платье ты смотрелась даже лучше, чем я.

– Дорогая, то, которое было на мне, ни на ком не могло выглядеть хорошо.

Обе рассмеялись, но смех быстро прекратился, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел Оливер. Он попытался улыбнуться, но возникшее напряжение трудно было рассеять.

– Вовремя я появился, не правда ли?

Губы экс-супруги дрогнули, она отвернулась и отправилась в кухню, которая располагалась по другую сторону бара. Оливера не сводил с нее взгляд.

– Думаю, порция спагетти сейчас никому из нас не повредит, – крикнула всем Пэтти. – Синди, ты поможешь мне приготовить салат? – Легкая улыбка вновь вернулась к ней. – Это не слишком замысловатая кулинарная задача, так что едва ли ты что-нибудь напортачишь.

Синди состроила ей гримасу, но была довольна тем, что подруга мужественно переносила возникшую ситуацию.

– Не беспокойся, салат могу приготовить и я, – тихо предложил Оливер. – Кстати, я всегда восхищался тем, как ты готовишь спагетти.

Синди тут же открыла рот, чтобы возразить, но, перехватив взгляд подруги, так же быстро закрыла его.

– Хорошо, – согласилась Пэтти. – Зелень и овощи в нижнем отсеке холодильника.

Оливер вошел в небольшую кухню, стараясь не задеть Пэт. Та подвинула к нему поближе разделочную доску и нож.

– Вот, можешь нарезать все прямо здесь. Он слабо улыбнулся. И Синди заметила мальчишеский задор в его глазах, тот самый, с которым он раньше смотрел на свою жену. Интересно, заметила ли это ее подруга?

– Ты уверена, что мне с тобой рядом нечего бояться, ведь вокруг столько режущих инструментов? – игриво спросил Оливер.

Пэт прыснула.

– А ты не думаешь, милый, что мой острый язык – вполне достаточное оружие в подобной ситуации? – подмигнула она.

Оливер, смеясь, повернулся к Говарду.

– Что нам посоветует ведущий военный эксперт?

Тот растерянно поднял вверх руки.

– Думаю, вы обратились не по адресу. Я мог бы спланировать и провести маневры в заданной акватории, но сейчас на этой кухне у меня не хватило бы духу разнять вас, если вы, не дай Бог, затеяли бы драку.

Это вызвало всеобщий смех, и Синди обратила внимание, что Пэтти немного расслабилась и принялась не спеша нарезать мясо для жаркого. Что ж, может быть, этот вечер не будет таким ужасным, как казалось поначалу.

Очередной раскат грома сотряс дом, по оконным стеклам снаружи хлестнули потоки ливня. Прежде чем Синди успела что-либо предпринять, Говард подсел к ней.

– Хочешь, сыграем в карты или в шашки? Во что угодно, только чтобы отвлечь тебя от грустных раздумий?

Его глубокий и энергичный голос вызвал в ее душе хаос – тот же, что от удара молнии. В голову сразу полезли мысли о том, как он действительно мог бы отвлечь ее… Только ни одна из этих мыслей не имела ничего общего с настольными играми.

– Ничто и никто не сможет отвлечь меня. За исключением, разве только еще парочки вот таких кружек. – Она отпила еще немного душистого ирландского кофе.

– Мне искренне жаль твою погибшую подружку, – тихо сказал он, перехватив ее взгляд.

– Это случилось много лет назад.

– Понимаю, но время способно залечивать далеко не все раны.

Синди пристально посмотрела на него.

– Ты говоришь так, как будто и сам испытал что-то подобное.

– Всякое бывало, – уклончиво сказал он, не вдаваясь в подробности.

– Я даже консультировалась у психиатра по поводу моего страха. – Она пожала плечами и едва улыбнулась – Шанс быть убитой молнией ничтожен. Но мне все-таки страшно…

В этот момент лес за окном озарился очередной вспышкой, вслед за которой послышался сильнейший треск, отчего Синди, едва не подпрыгнув, нервно рассмеялась.

– Спокойно, – сказал Говард. – Пока я рядом, тебе нечего бояться.

– Вот видишь? Мой рациональный мозг диктует мне, чтобы я не пугалась, но тело каждый раз вздрагивает. Как все-таки глупо и смешно.

Он осторожно взял ее за руку.

– Не беспокойся, я так не считаю.

– Но ведь так и есть! Я же взрослая женщина, – сказала она, неожиданно занервничав от электрической вспышки в его голубых глазах и позабыв на время о грозе, бушевавшей за дверью.

– Я успел это заметить.

– Гм… Хорошо.

Помолчав немного, он усмехнулся.

– Мне удалось все-таки доставить тебя сюда. Причем в пути ты не проронила ни слова.

Она почувствовала, что улыбается.

– Я вообще молчала большую часть времени, которое провела с тобой.

– Это сильное преувеличение. А в дороге мне так повезло только потому, что ты спала без задних ног. Но даже тогда…

Синди взметнула вверх брови и прервала его.

– Не хочешь ли ты сказать, что я храплю во сне?

– Я бы не назвал это храпом. Больше похоже на… сопение.

– Ах, вот как! Теперь я чувствую себя намного лучше. Оказывается, я не храплю, а соплю. Что я слон, что ли?

Говард рассмеялся.

– Я, видимо, произвел здесь неплохое впечатление, не так ли?

Синди тоже улыбнулась. Сейчас ее тревога начинала потихоньку рассеиваться. Буря за окном, разведенная и ищущая примирения пара, уютный дом в лесу, вдали от остального мира. Может быть, все не так уж и плохо?

– Должно быть, сказывается твоя военная закалка. Ты просто не привык проигрывать.

В тусклом свете глаза его засветились.

– Я всегда одерживаю победу. В конечном итоге.

Синди глотнула воздух, и, ощутив внезапную сухость в горле, сделала глоток кофе. И поперхнувшись, закашлялась.

Говард забрал у нее кружку, чтобы кофе не расплескался, и похлопал по спине.

– С тобой все в порядке?

Нет, сейчас уже далеко не все… Не из-за виски, подмешанного в кофе, а от внезапного озарения. От мысли, которая пришла ей в голову еще в ванной. Она почувствовала влечение к этому человеку. Попросту говоря, хотела его. И ей даже казалось, что это желание было взаимным.

– Синди?

Она подняла глаза.

– Что? Со мной все хорошо, не беспокойся.

Может быть, дать ему понять? Или сразу броситься к нему в объятия? Думай, Синди, думай, твердила она себе. Вообще, если молодой человек начинал проявлять к ней интерес, она либо сразу принимала это, либо притворялась, что не замечает. А что сейчас: получается, она просто ждет, пока Говард сам проявит инициативу? Ей почему-то казалось, что сильная женщина, какой она себя привыкла считать, должна реагировать на мужчин иначе. И до настоящего времени вела себя с ним смело и уверенно, поэтому нелепо отступать и переходить в выжидательную позицию. Тем более, что ждать ей явно не хотелось. В самом деле, если бы не Пэт с Оливером…

– Эй, ты где? – позвал ее Говард, проводя туда-сюда рукой у нее перед глазами.

Она тупо посмотрела на него.

– Как где? Здесь, рядом с тобой, а что?

– Мысли твои сейчас за сотни миль отсюда.

Нет, неправда, хотелось ей ответить. Ее мысли были прямо здесь, в полушаге от нее. И в то же время короткое с виду расстояние могло оказаться труднопреодолимым большим каньоном, поскольку она до конца не представляла себе, как надлежит вести себя с этим человеком.

– Ошибаешься, мои мысли не покидали пределов этой комнаты, – поправила она его.

Синди мельком взглянула на Пэт и Оливера, которые молча готовили ужин, совершенно забыв о существовании ее самой и Говарда. И ей подумалось, что это не так уж и плохо.

– Как тебе кажется, они смогут наладить отношения? – тихо спросил он.

– Не думаю, что прощение этого эгоиста – лучший выход для Пэт. Я знаю, что Оливер хочет этого, и, более того, все выглядит так, будто он даже прикладывает неимоверные усилия, но… – Она пожала плечами и забрала из рук Говарда кружку с кофе. – Я просто не хочу видеть, как спустя месяц-другой моя подруга вновь начнет страдать и терпеть унижения.

– Иногда приходится рисковать, чтобы одержать победу.

Синди посмотрела на него.

– Не уверена. После свадебной эйфории частенько начинается сущий кошмар.

Говарда удивил ее вывод.

– Ты не знаешь примеров удачных супружеских пар?

– Всего один или два, но, если вдуматься, и в этих случаях все представляется, как большая и рискованная, азартная игра.

– А твои родители?

– Мать с отцом были вполне счастливы. Хотя папу я помню смутно. Он умер, когда я была совсем маленькой.

– Прости. Смерть кого-то из родителей – это очень большая потеря. Даже для ребенка, который в тот момент не все осознает.

– Отец уже был смертельно болен, когда я родилась, так что мы с матерью были подготовлены к тому, что вскоре потеряем его.

– И мать, значит, не стала вторично выходить замуж?

– Как же! Выходила, и не раз, – улыбнувшись, сказала Синди. – Но ей уже претили семейные каноны, и она нарушала их. Понимаешь?

– Судя по не слишком продолжительному рассказу, твоя мать – интересная женщина.

– Это даже слабо сказано, можешь мне поверить.

Синди в душе была благодарна матери за то, что та переехала в Палм-Бич с четвертым мужем и решила навсегда остаться там, когда развелась. Издали ей было труднее управлять жизнью дочери.

– Что ж, расскажи еще что-нибудь о себе, – попросил он.

Синди в удивлении прищурилась.

– Послушай, я за пять минут выложила тебе едва ли не половину своей биографии.

– Я уже говорил, что собираюсь узнать тебя получше, – сказал Говард.

Очаровательный и опасный – вот кто он такой! На этот счет она оказалась права.

– Все, хватит, теперь наступают твои пять минут. Считаешь ли ты, что муж и жена должны, во что бы то ни стало быть вместе всю жизнь?

– Вовсе нет, – ответил Говард. – Но если изначально этих людей объединяла любовь, и она не потеряна, значит, еще не все кончено.

Синди недоверчиво посмотрела на него.

– Это что, аксиома из личного жизненного опыта?

– Не моего. Никогда не был женат и пока не собираюсь.

– Тогда кого ты подразумеваешь? Только, пожалуйста, не говори, что это про Пэт с Оливером. Их случай совсем из другой оперы.

– А у тебя есть задатки следователя, – заметил Говард.

– У кого, у меня? – удивилась Синди. – Да я просто-напросто задаю самые невинные вопросы.

– Невинные? Мне так не показалось.

– Думаю, ты специально стараешься задеть меня.

– Не нужно обижаться. Острый и толковый вопрос намного продуктивнее наивного и дурацкого.

Синди отпила из кружки, пытаясь осознать услышанное.

– Ты начал раздавать комплименты. Спасибо.

– Я лишь сказал то, что пришло мне в голову.

Она посмотрела на него.

– Послушай, не отвлекай меня. Так кого ты имел в виду? Своих родителей?

– На самом деле я говорил о бабушке. Именно она воспитывала меня в первые годы. Во всяком случае, пыталась заниматься воспитанием.

– То есть?

– Как бы тебе сказать? В общем, в детстве я был большим сорванцом.

– Ты? – Синди широко раскрыла глаза в притворном удивлении. – Шутишь, что ли?

– Но ведь ты совсем не знаешь меня, – смеясь, добавил Говард.

Опустив кружку, она вновь взглянула на сидящего рядом мужчину и улыбнулась:

– Выходит, все в жизни может измениться, не так ли?